"Легион Кэнби" - читать интересную книгу автора (Болдуин Билл)

ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Огромный концертный зал в поместье Бэттерси взорвался неистовыми аплодисментами, перемежавшимися криками «ура» и «брависсимо!». Посреди сцены стоял голый, мокрый от пота Садир, Первый граф Ренальдо, воздевший руки в знак признательности и усыпаемый цветами. Куртизанка Тенниел по-прежнему стояла на коленях возле ног Ренальдо — на ней было лишь великолепное кольцо со звездным огнем, подаренное графом после последней триумфальной репетиции.

Из-за спины графа вышел миловидный молодой человек, тоже обнаженный и покрытый потом, с усталым выражением на ангельском личике.

В это время тринадцать различных по композиции групп начали кланяться, по мере того как одна за другой освобождались от принятых ими удивительных положений. Всего несколько секунд назад все тридцать участников постановки одновременно достигли высшей точки наслаждения — подобного архивы Живых Картин еще не фиксировали. Кто-то счел бы это чудом, но Ренальдо знал, что результат достигнут благодаря тяжелой упорной работе — чтобы довести шоу до совершенства, вместе с другими участниками он усердно репетировал почти год.

Наслаждаясь и успехом, и плодами недавних стараний Тенниел, Ренальдо поклонился так низко, как позволял выпирающий живот. Затем широким жестом граф приказал своей белокурой партнерше подняться. С сияющей улыбкой та встала и вскинула руки, принимая возобновившиеся аплодисменты. Это были минуты триумфа — Ренальдо понимал, что сбережет их в памяти до конца жизни. Ни одна другая аудитория в галактической цивилизации не могла по достоинству оценить то, что совершилось на сцене.

Позднее, пока три обнаженные «нимфы» нежно мыли тучное тело Ренальдо в ароматизированной ванне, он позволил себе расслабиться, упиваясь тяжело доставшейся победой. Граф размышлял о том, что почти забыл о проклятом пирате Кобире — раньше это ему никак не удавалось. От одной мысли о великане-кирскианце Ренальдо поморщился. Его угнетало то, что в последнее время он не справлялся с обязательными выплатами — пиратам, на проекты вроде недавних великолепных Живых Картин, а также подрядчикам на строительство огромного бального зала с куполом и сокровищницы возле обновленного особняка.

Ренальдо поежился, когда одна из нимф коснулась той части тела, которая все еще хранила воспоминания об умелых, продолжительных манипуляциях Тенниел. Ах, Тенниел… Мысли об изящной блондинке вызвали на лице графа редкую улыбку. Казалось, не существовало ничего, что бы она ни сделала — или хотя бы ни попыталась сделать. Тенниел даже держала в любовниках наемника, причем довольно знаменитого. Ренальдо в недоумении покачал головой. Тенниел сама с гордостью рассказала ему о том человеке, но граф уже слышал о нем раньше — от Немила Квинна, да и не только. Как-то раз выскочка-канцлер похвастался, что этот Кэнби со своими приспешниками равняется любой флотской эскадре. Квинн уверял, будто недавно они даже приобрели бета-вихревые дисрапторы…

В эту минуту в голове Ренальдо, словно молний, мелькнула идея. Ну конечно, именно Кэнби! Кого же еще лучше всего выслать против кирскианских чертей?

Ренальдо резко выпрямился в ванне, случайно толкнув одну из нимф, которая растянулась на мокром мыльном полу. Какая удачная возможность! Ведь ему даже не потребуется самому пачкать руки. Тенниел как посредник передаст всю необходимую информацию, а графу останется лишь перевести средства.

На его лице показалась улыбка неподдельного удовольствия. Да! Дружище Кэнби.

Заодно это подтолкнет идиота Лотембера. Ренальдо прекрасно выкажет ему свое неудовольствие, раз и навсегда избавившись от кирскианских пиратов.

Светясь, словно мальчишка, граф похлопал нимфу по сливочным ягодицам.

— Дорогуша, — обратился он к ней, — приведи-ка ко мне сюда эту шлюху Тенниел — да побыстрее.

Кэнби кивнул, когда официант налил в его бокал нужное количество охлажденного белого десертного вина. Одетые в костюмы девятнадцатого века официанты с безупречными манерами обычно раздражали Кэнби — этот являлся исключением. Но в конце концов рестораны тоже за полгода начали ему надоедать. Через широкое окно под звуки полузабытой мелодии, исполнявшейся на огромной золотой арфе, Кэнби наблюдал, как над Сингапурской бухтой садится солнце. Рядом Тенниел доедала шоколадное суфле размером со старинный головной убор «цилиндр».

Тенниел стремительно делала карьеру в «Объединенных межзвездных реактивах», в основном благодаря нечеловеческой способности осаживать возможных победителей в борьбе, которую она со смехом называла «битвами корпораций». Тенниел представляла Кэнби некоторым из своих новых коллег на их шикарных звездных яхтах и в фешенебельных местах отдыха. Обращаясь с ним довольно сносно — некоторые, казалось, даже интересовались его занятием, сослуживцы Тенниел предпочитали хвастаться друг перед другом тем, как сокрушают конкурентов и добиваются большей отдачи от меньшего числа работников, и делились планами очередного скачка вверх по служебной лестнице. Некоторое время Кэнби пытался вникнуть во всю эту возню, но так и не получил ответа на вопрос, кто на самом деле выполняет для корпораций какую-либо полезную работу. Очевидно, не администраторы, именуемые Тенниел друзьями, — похоже, их интересовало лишь приобретение и сохранение личной власти.

Кэнби бросил взгляд на свою спутницу: она смотрела в окно — задумчивая и красивая.

— Вернись на землю, — с легкой усмешкой попросил Кэнби.

— Извини, — проговорила Тенниел. — Мысленно унеслась в другое место.

— А я там был?

— Ты был везде, — ответила Синтия.

— Не понимаю, — признался Кэнби. Немного полюбовавшись сумерками за окном, она мечтательно улыбнулась.

— У меня есть для тебя работа, Гордон.

— Что у тебя есть?

— Работа, Гордон, — повторила она, — для тебя и твоих легионеров.

— Понятно, — пошутил Кэнби. — Значит, корпоративные войны и впрямь приобрели накал?

— Нет, — возразила Тенниел со странным нервным смешком. — К «Объединенным реактивам» эта работа не имеет никакого отношения.

Кэнби нахмурился.

— Ты что, серьезно? Тенниел кивнула.

— Для кого? — задал вопрос Кэнби. Она коснулась губ кончиками пальцев.

— Тебе непременно нужно знать? Кэнби отослал официанта.

— Ты хотела спросить — вам непременно нужно знать? Синтия снова кивнула, избегая взгляда собеседника.

— Тенниел, — сказал Кэнби, — разумеется, мы должны знать, на кого работаем. Сперва надо выяснить, для чего именно нас нанимают. Затем нужно обсудить контракт. А потом как-то договориться об условиях оплаты — и до, и после выполнения задания. — Он пожал плечами. — Иначе как же мы все устроим?

К удивлению Кэнби, Тенниел лишь сжала губы и посерьезнела, ковыряя остатки суфле на тарелке.

— А что, если… если я сообщу тебе, для чего вас хотят нанять, а также передам все денежные дела? Кэнби задумался.

— Что ж, — промолвил он. — Пожалуй, с первым все в порядке — ты вполне можешь рассказать мне о задании. Но как насчет оплаты?

— Повторяю, деньги я обеспечу. И ты можешь даже назвать свою цену.

— Ты хоть представляешь, сколько мы берем? — спросил Кэнби.

Тенниел покачала головой.

— Скажи, я передам.

— Кроме того, мы требуем половину суммы вперед в качестве задатка, добавил он.

— Вряд ли для него это окажется проблемой, — заверила его Тенниел. — Я позабочусь о том, чтобы тебе заплатили в любой форме по твоему выбору.

Кэнби кивнул.

— Да, хорошо бы получить задаток. Но что ты будешь делать, если тот таинственный человек не захочет расплачиваться?

Кэнби сдвинул брови. Тенниел не любила насилия — именно поэтому они редко говорили о его работе.

— Послушай, Синтия, наш второй клиент попытался проделать такую штуку, и, прежде чем он сдался, нам пришлось разнести его дворец на куски.

Глаза Тенниел расширились от удивления.

— Я этого не знала, — с болью во взгляде произнесла она. — Вам пришлось атаковать его дворец, пока он не заплатил?

— На самом деле, — заметил Кэнби, — чтобы спасти то, что осталось от дворца, выплату завершил преемник клиента. Мы случайно убили его самого, когда крушили тронный зал. — Он рассмеялся. — Перед этим пришлось сбить половину его космического флота из четырех кораблей. Затем…

Кэнби пожал плечами, решив, что сказано достаточно.

— Поэтому нам и нужен кто-то вроде… ну, заложника, что ли. В случае чего, я совсем не собираюсь взрывать твой дом.

— Очень мило с твоей стороны, — с деланной гримаской бросила Тенниел.

Кэнби передернул плечами.

— Послушай, — предложил он, — я свяжу твоего приятеля с Уорвиком Джонсом, нашим казначеем. Они обсудят все детали, и тебе не придется ни во что встревать.

Тенниел насмешливо улыбнулась.

— К сожалению, Гордон, — сказала она, — мой, как ты его называешь, приятель тоже не хочет ни во что вмешиваться. Поэтому он и поручил мне все устроить.

— Это тот господин, с которым ты по-прежнему встречаешься? — с уколом ревности спросил Кэнби. — А все-таки кто он?

— Гордон, прошу тебя, — взмолилась Тенниел, испуганно оглядываясь по сторонам. — Я не смею сообщить тебе его имя. Поверь, он обладает слишком большой властью, чтобы им пренебрегать.

— Я его знаю? — не унимался Кэнби.

— Ты слышал о нем, — призналась Тенниел.

— Он живет в Манхэттене?

— Гордон!

— Ну, хорошо, — сдался Кэнби. — Но я не могу работать на анонимного заказчика. Мои легионеры не приступят к делу, пока не убедятся в том, что получат все обещанные им деньги, — да и я тоже. Слишком опасная профессия, Синтия. С тех пор как мы начали, мы потеряли шестнадцать человек — это больше половины экипажа.

Кивнув, Тенниел поджала губы.

— Да, — после недолгого молчания согласилась она — Кажется, я все поняла.

— Тогда давай оставим это, — весело предложил Кэнби — Скажи своему парню, что мы уже связаны контрактами и ему придется подыскать себе других наемников.

Тенниел осторожно взяла его за руку и прошептала:

— Спасибо тебе, Гордон Кэнби. Такой широкий жест.

— Ничего подобного, — возразил Кэнби. — Сейчас нам действительно не нужна работа. Тенниел покачала головой.

— Да нет. Гордон, поверь мне. Когда этот… э-э… приятель отдает приказ, его выполняют. Он птица слишком высокого полета.

— Говоришь, слишком высокого? — повторил за ней Кэнби.

Тенниел согласно кивнула.

— Такого высокого, что нам лучше попытаться что-нибудь придумать. Иначе… нам обоим не придется больше вообще ни о чем беспокоиться.

Кэнби собрался было спорить, когда она протестующе подняла руку.

— Минуточку! — В голове Тенниел возникла идея. — Что, если этот человек отдаст мне вторую половину, чтобы я перевела ее на какой-нибудь счет условного депонирования?

— То есть в банк?

— Ну да. Тогда у вас обоих будет определенная защита. И я смогу дать тебе копию депозитного сертификата, чтобы ты показал ее своим легионерам вместе с задатком наличными. Так сгодится?

Кэнби задумался.

— Пожалуй, — наконец кивнул он. — Думаю, сгодится.

— Тогда решено, — произнесла Тенниел. — У тебя будет время на эту работу?

— Все зависит от характера работы — и от суммы, на которую раскошелится твой дружок, — объяснил Кэнби. Тенниел улыбнулась.

— Я же сказала, что ты можешь назвать ее сам. Конечно, в пределах разумного.

— А работа?

— Я не особенно в курсе. Речь о том, чтобы убрать шайку пиратов. Тех кирскианцев, о которых ты наверняка слышал. Меня просили передать, что все необходимое ты узнаешь непосредственно перед операцией.

Кэнби кивнул.

— Да уж, работенка не из простых и обойдется недешево.

— Забавно, — промолвила Тенниел, — он почти угадал твою реакцию. И просил передать, что заплатит тебе по высшему разряду.

Кэнби почувствовал, как его брови поползли вверх.

— Ну что ж. Это будет стоить…

Беспощадное летнее солнце жгло неприкрытую голову Ренальдо, словно огонь. Колумбийская жара и влажность грозили погубить мощный кондиционер в сшитой на заказ адмиралтейской накидке графа. Область низкого атмосферного давления — со связанным с ней теплым фронтом — задержалась возле местечка Месесбург, примерно в ста двадцати километрах к северу. Как следствие, обстановка для смотра Флота была описана как опасная.

Ренальдо стиснул зубы — по крайней мере его мучения подходили к концу. Не более чем в ста ярдах слева от графа в марше двигалась последняя команда. Он закатил глаза к сверкающим небесам — приходилось терпеть очередную кошмарную какофонию из творений давно умершего Дж. П. Сауза, затем церемонию закрытия и множество прохладительных напитков перед скучным, хотя сносным приемом, а также государственным банкетом. Ренальдо взглянул налево, где отдавал честь и махал рукой маршировавшим космическим воинам Лотембер — словно на самом деле знал, как управлять Флотом.

Ренальдо мысленно рассмеялся. Придурок Лотембер хотя бы разбирается в политике — причем в ней он просто бесподобен. К сожалению, Лотембер также занимает один из немногих постов, которые требуют результатов, а не обычных пустых обещаний и вздора, которые несут политики. Эти мысли вызвали на лице графа угрюмую улыбку. Сегодня в какой-нибудь подходящий момент он преподнесет самонадеянному болвану сюрприз.

Гораздо позже, после приема, где граф занимал почетное место, он вращался среди офицеров из нового Флота Лотембера (скорее похожего на детский сад), а также привычной военно-промышленной шушеры: политиков, производителей оружия и космических кораблей, подрядчиков, лоббистов и консультантов. Ренальдо любил такие минуты, когда, подобно Богу, которым искренне считал себя по отношению к этим трусливым лакеям, беззаботно раздавал милости.

Наконец примерно сотня самых главных деятелей из военной знати Империи удалилась в старинный Белый Дом, где Лотембер устраивал щедрый неофициальный банкет, на котором подавалось тридцать одно блюдо. Затем многие гости отправились в исторический Овальный кабинет, чтобы выпить бренди и покурить. К тому времени большинство из них были изрядно навеселе, в том числе и Ренальдо; ему даже пришлось несколько раз выходить во время банкета в туалет, где его рвало. Одетый в темно-синюю форму Первого Патрона Флота, дополненную золотыми эполетами, шпагой, а также шляпой, Ренальдо только что принял от официанта очередную порцию бренди и вовсю тянул руки к пухлым ягодицам хихикавшего адмирала, когда рядом появился Лотембер с бокалом в руке.

— Мой господин, — начал министр располагающим тоном, — по-моему, чудесный получился день.

Ренальдо с явным неудовольствием искоса взглянул на Лотембера — тот просто не мог не быть пьяным, однако, похоже, полностью владел собой. Законченный политик.

— Потом, — шепнул Ренальдо адмиралу, которая с глупым смешком нырнула в толпу, поправляя юбку. Затем граф злобно уставился на министра.

— Возможно, для тебя это и чудесный день, Лотембер, — рявкнул он, — а для меня, как обычно, просто работа.

— Мой господин, — удивленно протянул Лотембер. — Я не понимаю.

— Похоже, ты многого не понимаешь, — заметил Ренальдо. — Например, как поймать пиратов и тому подобное — или я просто не разглядел болтающихся на виселице кирскианцев?

Лицо Лотембера немного вытянулось.

— Ну что вы, мой господин, я разрешу эту маленькую проблему. Мой обновленный и реорганизованный Флот скоро поднимется на задание…

— Маленькую проблему?! — взорвался Ренальдо. — Иисус и Мария с Иосифом, кирскианцы терзают нас уже несколько лет, а ты называешь эту проблему маленькой?! В каком месте твои куриные мозги?

— Но теперь это уже действительно не проблема, — продолжал Лотембер мягким, словно шелк, голосом. — Как только Флот…

— Я больше не могу дожидаться твоего дерьмового Флота, — прорычал Ренальдо. — Я хочу действовать сейчас, поэтому нанял команду наемников.

Лотембер тотчас же упал духом.

— Н-наемников? — спросил министр с таким видом, как будто его ударили кирпичом.

— Вот именно. — Ренальдо ухмыльнулся, чрезвычайно довольный собой ощущение подобной власти наполняло удовольствием все его члены. Он ждал от министра следующей невразумительной реплики.

Вместо этого, к изумлению графа, Лотембер прищурился и расправил плечи.

— А это, мой господин, — спокойно изрек он, — будет серьезной ошибкой.

Как громом пораженный, Ренальдо почувствовал, что у него подпрыгнуло давление. Диким взглядом он осмотрел шумную комнату — казалось, их никто не подслушивал.

— Да как ты смеешь даже предположить, что я ошибаюсь?! — спросил Ренальдо, тяжело дыша.

— Дело в том, мой господин, — безмятежно произнес Лотембер, — что вы все-таки ошибаетесь.

Ренальдо заскрипел зубами от гнева. Этот лизоблюд-политиканишка совсем распоясался. Но ненадолго!.. По многолетнему опыту Ренальдо знал, что слащавый шельмец в конце концов повесится, если ему дадут достаточно веревки.

— Ну-ну, продолжай, — сквозь стиснутые зубы процедил граф. Расскажи-ка мне, в чем я, по-твоему, ошибаюсь. Лотембер развел руками.

— Если вы настаиваете, мой господин…

— Да! Вот именно, настаиваю! Министр поклонился.

— Мой господин, — пролепетал Лотембер самым сладкозвучным голосом, ваша ошибка в некотором упущении.

— Ну?

— Вы, мой господин, не приняли во внимание свое высокое звание Первого Патрона Адмиралтейства. Благодаря ему доброе имя Ренальдо теперь тесно связано с репутацией Флота — вашего Флота, мой господин, так же как и моего. — Лотембер театрально поднял брови. — Опорочите ли вы его честь ради какой-то шайки наемников? Подумайте о том, как вы повредите своей собственной репутации.

По мере того как министр говорил, Ренальдо все больше мрачнел и кусал губы. В отчаянной попытке избавиться от кирскианских дьяволов он начал пренебрегать мелочами, причем важными. Уголком глаза граф заметил, как к ним приближается влиятельная — и проголодавшаяся — директор-распорядитель крупной строительной площадки космических кораблей. Ренальдо поморщился. Несомненно, этой даме хотелось поговорить — а с такой кучей денег, которыми она распоряжалась, отказать ей не смог бы и сам Господь Бог.

— В твоих словах есть смыл, — шепнул Ренальдо. — Завтра мы обсудим это поподробнее. Утром я тебя вызову.

В пять часов утра Дэвида Лотембера, крепко спавшего на широкой кровати под балдахином, потревожили. Сначала министр просто удивился: почему? Раньше половины десятого он никогда не вставал, а чаще всего спал до одиннадцати. Затем Лотембер быстро разозлился.

— Кто смеет нарушать мой покой в такой час? — прикрикнул он на жавшегося в дверях ординарца.

— С-садир, П-первый граф Ренальдо, господин министр, — заикаясь, пробормотал ординарец. — Он требует, чтобы вы явились в отель к шести часам.

Снова закрыв глаза, Лотембер покачал головой, вспоминая слова, сказанные этим высокородным боровом накануне вечером. Но к шести утра?.. Лежавшая возле министра худышка с длинными рыжими волосами, которую он подобрал по дороге домой, села и неуверенно потерла глаза. Утром тощая грудь и выступающие ребра девушки не произвели на Лотембера впечатления, и он грубо столкнул ее ногой на пол.

— Убирайся отсюда! Кто-нибудь внизу накормит тебя и даст немного денег.

Почувствовав запах дешевых духов, распространившихся, когда гостья безмолвно оделась и мышкой выскочила из комнаты, Лотембер поморщился.

— Почему так рано? — спросил он. — Такие влиятельные господа, как Ренальдо, не поднимаются с рассветом.

— Не знаю, господин министр, — ответил ординарец — Звонок принимал не я.

Лотембер щелкнул пальцами. Ну конечно! Дом Ренальдо находился в другой временной зоне, на шесть часов отличавшейся от времени Лотембера. В Лондоне уже пошел двенадцатый час. Тогда все понятно…

— Пришли слугу, чтобы одеть меня — да поживее! — распорядился Лотембер. — У меня остается меньше часа.

Ровно в пять пятьдесят восемь министр прибыл в номер Ренальдо в старинном отеле «Вашингтон» на исторической Пенсильвания-авеню. Гостя немедленно проводили в просторный мраморно-зеркальный туалет, где граф еще в измятой шелковой пижаме — по-царски восседал на огромном фарфоровом унитазе, искусно украшенном барельефами херувимов и мифологических богов в стиле барокко.

С невероятным отвращением Лотембер попытался задержать дыхание, но вскоре бросил эту затею и принялся неглубоко дышать ртом.

— Мой господин? — проговорил министр, отчаянно стараясь, чтобы в спешке съеденный завтрак остался на месте.

Ренальдо угрюмо поднял голову — его лицо покраснело от натуги, — а затем показал на стул, помещенный на плиточном полу как раз перед собой.

— Садись, Лотембер, — предложил Ренальдо, протянув руку, чтобы спустить воду.

Сжимая челюсти, Лотембер сел, изо всех сил стараясь не смотреть на волосатую мертвенно-бледную глыбу жира, выплывшую из-под пижамы графа и возвышавшуюся над унитазом. Министра действительно затошнило.

— Я думал о том, что ты вчера сказал, — буркнул Ренальдо сквозь слабый шум воды. — О репутации Флота.

Несмотря на тошноту, Лотембер заставил себя кивнуть с выражением живейшего интереса на лице. Впрочем, интерес был неподдельный.

— Я все равно не доверяю… твоему… дерьмовому Флоту, — проговорил Ренальдо, снова напрягаясь.

— Но, мой господин! — выкрикнул Лотембер. — Я только что завершил самую всестороннюю модернизацию офицерского корпуса во всей истории Флота. Так далеко я пошел, чтобы…

— Насколько я могу судить, — перебил его Ренальдо, — 1 все, что ты сделал, так это вышвырнул на улицу всех офицеров, обладавших хоть каким-то опытом, и поставил на их место детей.

— Мой господин, — возразил Лотембер, — эти дети — отпрыски самых влиятельных семей Империи — сливки общества. Нигде в цивилизации не найти более талантливых, более богатых идеями лидеров.

Ренальдо долго тужился изо всех сил, прежде чем снова спустить воду.

— Может быть, Лотембер, — проговорил он с багровым лицом, — а может быть, и нет.

Лотембер заметно приуныл. Прошлой ночью он думал, что проблема решена. Теперь же…

— Мой господин, только не наемники! — воскликнул министр. — Как же ваша репутация?

— Да заткнись ты, — оборвал его Ренальдо. — Ради собственной репутации я позволю тебе отправить за пиратами твой крылатый детский сад, — проворчал он. — Но поскольку я очень заинтересован в том, чтобы очистить космос от кирскианских пиратов, я пошлю и наемников Лотембер похолодел, когда лицо графа снова принялось наливаться кровью.

— Но, мой господин, — запротестовал министр, — что, если наемники доберутся до пиратов первыми?

— Забудь свое «если», — ответил Лотембер, перекрывая шум в очередной раз спущенной в унитазе воды. — Флот не нападет на кирскианцев. Его единственным заданием будет тайно следить за наемниками, пока они не атакуют пиратов.

— А-а… — начал министр.

— Лотембер, — рявкнул Ренальдо, пронзая его злобным взглядом, — вместо того чтобы обижаться, считай лучше этих наемников бесплатной страховкой для своей никудышной задницы! Я хочу убрать пиратов с дороги, и еще один провал твоего Флота дорого тебе обойдется. Ты ведь знаешь, что такое пособие по безработице?

Лотембер кивнул.

— Что, если у н-наемников н-ничего не получится? — с несчастным видом выдавил он.

— В этом случае — что в свете их репутации кажется маловероятным твоему хваленому Флоту тоже разрешается напасть на пиратов, — с саркастическим смешком ответил Ренальдо.

— А если они с-справятся?

— В чем я почти не сомневаюсь, — закончил за министра Ренальдо. Тогда у меня есть для тебя и твоего Флота более важное задание Оно укрепит их репутацию, так же как и мою — если тебе удастся с ним справиться Хмурясь от столь неожиданного поворота событий, Лотембер на минуту забыл дышать через рот, но тотчас же спохватился.

— Э-э… и что же нам надлежит сделать? — поинтересовался Лотембер, подавляя спазмы в горле. Ренальдо улыбнулся.

— После боя с пиратами мои наемники наверняка сильно ослабеют, промолвил он — Именно тогда в дело вступит твоя эскадра, которая до этого будет лишь следить за наемниками. Она нападет и уничтожит их.

Лотемберу потребовалось некоторое время, чтобы усвоить информацию.

— Уничтожит наемников?.. Н-но зачем?

— Хотя бы для того, чтобы избавить меня от окончательного расчета за их услуги.

Подобный довод Лотембер сразу оценил.

— В-великолепный план, мой господин, — пробормотал министр, пока Ренальдо спускал воду.

— Не расслышал, — бросил тот.

— Великолепный план, мой господин, — повторил Лотембер, — кроме одного момента, — со страхом добавил он. Ренальдо хмуро поднял голову.

— Какого еще момента?

— Я полагаю, наемники, которых вы наняли, подчиняются имперским законам…

— Конечно, — заверил Ренальдо.

— Тогда, — пожав плечами, спросил Лотембер, — на каких основаниях на них нападет наш Флот? Ренальдо насмешливо рассмеялся.

— Лотембер, неужели ты сомневаешься в том, что я способен упустить такую мелочь, как законный предлог? Лотембер состроил гримасу.

— Разумеется, нет, мой господин. Я лишь., э-э, подстраховываюсь ради… вашей безопасности.

— Тебе хочется знать предлог? — высокомерно спросил Ренальдо.

— Если вам угодно, — произнес министр, стискивая зубы — как же он ненавидел этого жирного урода! Граф рассмеялся.

— Ты, конечно, слышал о бета-вихревых дисрапторах?

— Конечно, — с содроганием подтвердил Лотембер. — У них есть такое оружие?

— Насколько я понимаю, да.

— Как оно у них оказалось? — задыхаясь от негодования, спросил Лотембер.

— Какая разница? — бросил Ренальдо. — Важно, что оно у них есть, а по имперским законам это запрещено Твои люди имеют все права напасть на них в свое время Неожиданно он смерил Лотембера злобным взглядом — Ни в коем случае не раньше! Тебе ясно? Лотембер невольно сглотнул.

— Ясно.

— Что ясно?

— Э-э… н-ни в коем случае не раньше нужного времени, мой господин.

— А когда, Лотембер?

— Только когда наемники и пираты прекратят бой, мой господин.

Ренальдо кивнул, и его тучное тело поерзало на сиденье унитаза.

— Отлично, — буркнул граф, дотягиваясь до шоколада в украшенной кружевами коробке, которая лежала рядом на раковине. — А теперь, проговорил он, откусывая от липкой плитки, — скажи, пока я тебя не отпустил, что я могу сделать, дабы обеспечить твоему заданию полный успех?

Сначала Лотемберу захотелось просто поблагодарить графа и как можно быстрее выскочить на свежий воздух. Затем в министре заговорил политик. Оставшись еще на несколько минут, Лотембер мог лишь выиграть. Глядя, как граф запихивает шоколад в рот, а потом — почти одновременно — тужится и спускает воду, министр с отвращением представил, что эти два отверстия у Ренальдо соединены напрямую, минуя пищеварительный процесс. Потом Лотембер сосредоточился непосредственно на деле. Где находится слабое место Флота? Допустим, в орудийной части, но эту слабость можно преодолеть, послав лишь больше дисрапторов, и граф уже распорядился, чтобы отправили большую эскадру Лотембер заставил себя поработать мозгами Мог ли кто-то испортить корабли наемников или отравить их самих перед боем? Во-первых, маловероятно, а во-вторых, наемникам — вместе со своими кораблями — сначала предстояло схватиться с пиратами…

«Думай же, Лотембер!» — подгонял себя министр. Где может споткнуться Флот? Штурманы? Тактика? Навигация? Навигация!.. Ну конечно, об этом сразу следовало подумать! Настоящим трюком станет тенью следовать за наемниками, пока не наступит время атаки — задача, требующая огромного искусства. Такое редко требовалось от крупнейшего в мире флота, который удобнее чувствовал себя, сокрушая то небольшое сопротивление, с которым сталкивался, буквально весом оружия.

Сжимая губы, Лотембер попытался представить, какую помощь может оказать в этом Ренальдо, и тут уголком глаза заметил, как толстяк засунул в рот сразу две огромные конфеты. Лотембер сжал челюсти. Нет, в этой мерзкой клоаке ни на секунду нельзя задерживаться!..

Министр собрался было встать, когда его осенило.

— Мой господин, вы действительно могли бы оказать небольшую помощь. Ренальдо кивнул.

— Да?

— Я имею в виду рабочий план наемников, — пояснил Лотембер. — Если бы моим командирам каким-то образом удалось получить сведения, касающиеся стратегии, возможных маршрутов и тому подобного, то мы бы достигли цели с гораздо большей вероятностью.

Ренальдо нахмурился.

— Рабочий план наемников? Ты хоть представляешь, чего просишь? — Граф с негодованием потряс головой. — Конечно, нет, — ответил он на собственный вопрос. — Ты понятия не имеешь ни о чем, кроме политики.

Внезапно лицо Ренальдо просветлело.

— Зато ты сразу поймешь другое. Насколько хорошо ты защищаешь тактику, которую собираешься использовать против оппонентов перед выборами?

Скорчив гримасу, Лотембер посмотрел Ренальдо в глаза.

— Собственной жизнью, — признался министр.

— Что ж, — проговорил Ренальдо, — тогда тебе ясно, какого рода активность понадобится, чтобы выудить такие сведения из вооруженных наемников. — Он рассмеялся. — Тут потребуется…

Граф остановился, коснувшись толстым пальцем щетины на подбородке.

— Да, — бросил он. — Такой трюк под силу только любовнице — и то далеко не каждой.

Улыбаясь чему-то своему, Ренальдо повернулся к Лотемберу.

— Эта информация на самом деле так важна? Будет ли от нее зависеть твой успех?

— Вполне возможно, мой господин, — почти не задумываясь, ответил Лотембер.

— Настолько, чтобы из-за нее я оказался перед кем-то в долгу?

— Это полностью на усмотрение моего господина, — уклонился от прямого ответа Лотембер. — Впрочем, если вы искренне желаете обеспечить успех нашей операции, такая услуга может оказаться весьма полезной.

Ренальдо кивнул.

— Может быть… всего лишь может быть, Лотембер, — сказал он, — мне удастся исполнить твое пожелание.

— Так, с экипажами для задания все, — проговорил Кэнби, переходя к следующему на повестке вопросу. — Что слышно о корабле-приманке?

Сидевший на конце стола капитан-лейтенант Стив Лонг, руководитель задания, отвечавший за транспорт, справился со своей записной книжкой.

— Лейла Петерсон только что прислала сообщение из лагеря на астероиде. Уверяет, будто весь экипаж умрет от скуки, прежде чем приведет в порядок эту старую посудину В остальном все хорошо. Петерсон подготовила вооружение для рубки и ждет команды, чтобы установить его.

— Значит, затруднений нет?

— Мы подобрали неплохой корабль, — заметил Лонг. — Те старые транспортники «ED3» были построены на века. Он справится с задачей, и не с одной.

— Ладно, — бросил Кэнби, глядя на десятерых членов комитета «операции X», как ее все называли. — Есть какие-нибудь преграды перед тем, как Лейла установит это дорогое оружие? Как с финансами, Уорвик?

— Утром ваша подруга Синтия Тенниел перевела на наш счет полностью весь задаток, — ответил Джонс, — и я навел справки относительно остальной суммы. Она на моем совместном счету с мисс Тенниел и анонимным партнером.

— По-моему, порядок, — произнес Кэнби. — Капитан-лейтенант Харпер, как с электроникой?

— Все «DH98» готовы к запуску.

— Что с новыми детекторами дальнего радиуса действия, которые мы добыли на прошлой недели в «Рейно Тальфор»? Их установили?

Харпер кивнул.

— Установили, — нахмурившись, подтвердил он. — Мы еще не полностью их отрегулировали. Но, судя по первым тестам, эти «2HD/19» помогут нам обнаружить кирскианцев раньше, чем они обнаружат нас. Может, даже в то время, когда они еще будут красться за приманкой.

— Спасибо, Дон, — поблагодарил Кэнби, поворачиваясь к другой стороне стола. — Как у вас, разведчики?

— Мы готовы выпустить статью сразу после окончания собрания, — доложил Сэм Юнг, офицер разведки Легиона, и улыбнулся, как человек, радующийся редкому сюрпризу, который преподносит его профессия.

— Для заметки, — добавил Юнг, — у нашей маленькой аферы есть правдоподобная начинка. Когда нам пришлось вникнуть в проблему, мы обнаружили, что во время войны действительно пропала большая коллекция звездных огней Она принадлежала некоему богатому кирскианцу по фамилии Амброновски и считалась настоящим сокровищем Ее главный камень, вставленный в нечто вроде скипетра, являлся вторым по величине из когда-либо найденных Самый крупный называется, кажется, «Юлий Цезарь» Его только что купил прямо под носом у императора, которому тоже ужасно хотелось его заиметь один из наших представителей знати, тот толстяк, который теперь патрон Флота.

Кэнби усмехнулся — драгоценные камни принадлежали к разряду вещей, которые носили другие.

— Значит, коллекция Амброновски? Что ж, если это на пользу заданию, я не против.

«Голдз рэйнбоу гранд» представлял собой пусть не самое роскошное, зато, несомненно, самое дорогое казино в Галактике В расположенном почти в восьмистах парсеках от Земли посреди Радужного Роя (зрелищного калейдоскопа из разноцветных планетных камней, освещенных кружившимися рифами разнообразных ярких протозвезд) «Гранде» отдыхали короли, монархи, члены царских семей и самые привилегированные богачи.

Под величественным прозрачным сводом обеденного павильона одетый в тогу Ренальдо вдыхал пряные ароматы и с удовлетворением смотрел через стол на прекрасную куртизанку Тенниел. Красота одетой в тот вечер в узкое шелковое платье синего цвета, украшенное лишь бриллиантовой брошью, спутницы графа соперничала с космическим калейдоскопом за ее спиной.

Как и планировал Ренальдо, Тенниел отчетливо сознавала, какая честь ей оказана. И едва их проводили в апартаменты, на деле проявила свою благодарность, не дожидаясь, пока возбужденные этим зрелищем слуги распакуют их багаж Теперь же, под конец обильного ужина, Тенниел отдыхала в кресле, отпивая из огромного хрустального кубка бренди и любуясь калейдоскопом за окном. Куда бы она ни посмотрела, везде обедали и развлекались среди великолепия самые могущественные люди Галактики. Само окружение могло заставить нищую проститутку чувствовать признательность к своему спонсору — именно поэтому он и привез ее сюда.

— Кредит за твои мысли, — добродушно проговорил граф.

— Как, Ренальдо, — воскликнула Тенниел с деланным удивлением, — всего лишь кредит здесь, в «Гранде»? По-моему, здесь следует предлагать миллионы.

Ренальдо улыбнулся.

— Я бы так и сделал, дорогая, если бы мог раздавать богатства. Увы, я всего лишь бедный граф и могу заплатить не больше одного кредита.

— За мои мысли — пожалуй, Ренальдо, — согласилась Тенниел, с улыбкой потягивая бренди. — Но сколько бы вы предложили за что-то более осязаемое?

Ренальдо театрально округлил глаза.

— Как сказать, — ушел он от ответа.

— А все-таки?

— Смотря что предлагаешь, — пояснил граф.

— А это непременно должно быть осязаемым? — спросила Тенниел, наклоняя голову набок. Мягкие белокурые волосы упали на плечо золотой волной.

— Ну, не обязательно, — уступил граф.

— Ренальдо, чего вы все-таки хотите? Вряд ли это имеет отношение к тем услугам, ради которых вы меня обычно вызываете.

Улыбнувшись, Ренальдо со значением взглянул сквозь хрустальный стол на ее вытянутые вперед и скрещенные ноги.

— Гм-м, — произнес граф, — может, да, а может, и нет Быстро оглядев комнату, Тенниел сделала движение, от которого длинное платье распахнулось, обнажая стройные ноги до самых бедер. В приглушенном свете они казались поразительно белыми.

— Не об этом ли вы? — поинтересовалась женщина с усмешкой.

— О чем же еще. — Ренальдо рассмеялся — Но не только Она кивнула.

— Тогда я допиваю бренди, и мы возвращаемся в номер? Ренальдо довольно засмеялся.

— Можешь пить сколько угодно, дорогая. Пока я с удовольствием просто полюбуюсь твоими ножками Что еще меня интересует, так это поговорить о твоем наемнике Его зовут Кэнби?

При упоминании этого имени Тенниел нахмурилась — Да, — осторожно подтвердила она, — Гордон Кэнби Что-то не так с работой, на которую вы заключили с ним контракт?

Ренальдо покачал головой.

— Все по порядку, дорогая, — заметил он, снова бросая выразительный взгляд сквозь прозрачный стол Тенниел подняла платье повыше.

— Так что с Гор… э-э.

Кэнби?

— Будь хорошей девочкой, задери юбочку повыше, — капризно произнес граф. — Тогда и поговорим.

Глубоко вздохнув, Тенниел ловко передвинулась на край кресла и раскрыла подол так, чтобы Ренальдо увидел, что на ней нет нижнего белья Так лучше, — проговорил он, облизывая губы Женщина была чертовски хороша ему нравилось показывать ее другим.

— Так вот, этот твой Кэнби, — повторил граф, — давай поговорим о нем.

Она нехотя кивнула — Ты его любишь?

— Не понимаю, о чем вы, — тихо сказала Тенниел.

— Ну, считаешь ли ты этого человека своим возлюбленным? — пояснил Ренальдо. — Любишь ли его? — Он развел руками. — К нам это, конечно, никак не относится. Я не люблю никого. Люблю только заниматься любовью, что у тебя отменно получается.

Казалось, женщину озадачил вопрос, как будто она никогда над ним не задумывалась.

— Не знаю, — проговорила Тенниел, глядя на искрившиеся краски за окном казино. — Наверное, я его действительно люблю. Во всяком случае, больше, чем кого-либо еще. А что?

— Да так, — беззаботно бросил граф. Тенниел улыбнулась.

— Мой дорогой Ренальдо, — прошептала она, — вы никогда ни о чем не спрашиваете просто так.

— Верно.

— Тогда зачем вы хотите о нем знать?

— Не совсем о нем, — поправил ее Ренальдо, делая решительный шаг. Меня интересует его план.

— План?

— Да, моя дорогая. Надо полагать, что у него есть план для выполнения нашего контракта.

Тенниел осторожно отставила бокал с бренди.

— Я, право, не знаю. Мы почти не говорим о его делах. Ренальдо рассмеялся.

— Ручаюсь, я знаю, о чем вы говорите!

Тенниел намеренно оставила его реплику без внимания.

— Значит, вы не обсуждаете то, чем он занимается? — настаивал Ренальдо в наступившей напряженной тишине. — Обычно все об этом говорят.

— Мы не говорим, — не уступала Тенниел. — И мне становится не совсем удобно так сидеть.

Ренальдо почувствовал, как его брови поползли вверх. Эта шлюха ведет себя сегодня слишком нагло. Граф подумал, не дать ли ей пощечину, но ему действительно было кое-что нужно от Тенниел Бросив последний взгляд вниз, он кивнул.

— Тогда можешь сесть, как удобно, — проворчал Ренальдо.

— Спасибо, — сухо поблагодарила Тенниел, скользнув обратно на подушку и прикрывая ноги подолом до самых лодыжек.

Ренальдо стиснул зубы. Вот сука!..

— Итак, ты не разговариваешь со своим Кэнби о делах? — подытожил он.

— Во всяком случае, о его работе наемника, — подтвердила Тенниел. — Я не выношу убийств и насилия.

Ренальдо почувствовал, как у него закрутило в желудке Граф тоже не любил насилия — особенно когда оно было направлено против него!

— Держу пари, за определенную плату ты бы поговорила с ним о его делах, — заметил Ренальдо, понижая голос до шепота.

Тенниел прищурилась.

— Скажите прямо, что вы задумали, Садир? — спокойно спросила она.

Ренальдо побледнел — проституткам разрешалось называть его по фамилии, только когда они его обслуживали — чем Тенниел в эту минуту совсем не занималась. В гневе граф открыл рот, чтобы возразить… но вскоре молча закрыл. Без Тенниел ему никак не обойтись. А по ее взгляду он догадался, что она провела определенную работу и полностью овладела ситуацией.

— Э-э, — промямлил Ренальдо, оказавшись в крайне непривычном положении, — то, что я задумал…

— Вам что-то надо? — задала вопрос Тенниел, на губах которой появилась жесткая усмешка. — То, что можно получить только от меня, правильно?

Ренальдо стиснул зубы. Так многое в тот день, казалось, выходило из-под его контроля: Кобир, Флот, а теперь еще эта… роскошная шлюха.

— Возможно, — выдавил граф.

— Что же вы хотите, помимо того, чтобы как следует провести сегодня время со мной в постели? — спросила она с легкой торжествующей улыбкой — с той же самой, с которой доводила его до пика наслаждений.

— Этот Кэнби, — начал Ренальдо, внезапно затрудняясь с выбором слов. Мне нужно знать его планы по выполнению услуг, ради которых я его нанял.

Собеседница наморщила лоб.

— Планы Кэнби? — переспросила она. — Вы о его оперативных планах?

— Д-да. О его оперативных планах, — буркнул Ренальдо.

— Для чего?

— Я не могу тебе сказать, — отрезал Ренальдо, лихорадочно соображая. Просто мне это нужно.

— Вам? — саркастическим тоном произнесла она. — Что вы будете делать с планами?

— Молчать! — невольно взвизгнул Ренальдо, а затем закрыл глаза. — Это так важно? Тенниел улыбнулась.

— Как сказать, — ответила она, наклоняясь вперед снова с той жуткой улыбочкой на лице.

— А точнее?

— Все зависит от того, сколько вы захотите заплатить, — объяснила Тенниел. — И позвольте предупредить вас, мой тучный друг, за сведения об этом человеке цена будет высока.

Ренальдо почувствовал внутреннее облегчение. В конце концов Тенниел настоящая проститутка. Граф улыбнулся, слишком усталый, чтобы торговаться.

— Место директора, — выдохнул он, — в правлении «Объединенных реактивов». Это мое лучшее предложение; решай сама.

— Директора? — переспросила Тенниел.

— «Объединенных реактивов», — повторил Ренальдо. — Они почти полностью мои.

Тенниел долго смотрела на него, затем улыбнулась и снова раскрыла юбку.

— Ренальдо, — проговорила Тенниел, — считайте, что вы заключили выгодную сделку.

Для Кэнби середина сентября была самой красивой порой в Бэттери-Парке. Летняя жара, а также влажность исчезли до следующего года, и погода казалась идеальной для человеческого организма. Кэнби сидел на скамейке, обняв Тенниел и глядя, как Дамиан радостно играет в шумной стайке мальчишек и девчонок.

— Пусть он и живет в верхнем городе, — заметила Тенниел, пожав плечами, — но его настоящие друзья остались здесь, в Бэттери-Парке.

— А в тех дворцах в верхней части, где вы живете, вообще-то есть дети? — в шутку спросил Кэнби. Тенниел кивнула.

— Да, есть немного. Иногда он играет с ними. Похоже, со здешними детьми ему лучше. Взгляни, — она показала на детей, которые играли вдоль узкой обочины тротуара в игру «делай как я», — у них нет никаких игрушек, зато им, кажется, весело. — Тенниел передернула плечами. — У Дамиана целая комната завалена дорогими играми, которые я не могла покупать ему раньше, но когда мы сюда приходим, он ничего не берет с собой. Говорит, что они мешают.

— Наверное, у его друзей в верхнем городе тоже полно игрушек, — сказал Кэнби.

— Ну, еще бы, — подтвердила Тенниел. — У некоторых даже больше, чем у Дамиана.

— Вероятно, воображаемые игрушки интереснее — в конце концов они идеально подходят для любой ситуации. — Кэнби рассмеялся. — Посмотри вон на того мальчугана с палкой. По-моему, сейчас это у него лазерная винтовка, но мгновенно может превратиться в мушкетон тринадцатого века или даже в дисраптор.

Бросив на него странный взгляд, Тенниел покачала головой — почти с грустью.

— Ты так смотришь… — заметил Кэнби. — О чем ты думаешь?

— Я думаю, — ответила Тенниел, посмотрев ему прямо в глаза, как будто увидела впервые, а затем нахмурилась и покачала головой, — что еще никогда не встречала такого человека. Ты не похож на других. Наверное, поэтому я и люблю тебя… Но за что любишь меня ты?

— Просто люблю, вот и все, — удивился Кэнби. — Разве любовь не такая?

— Пожалуй, ты прав, Гордон, — печально промолвила Тенниел. — По крайней мере именно так и должно быть.

— А разве все не так?

— Может быть, в совершенном мире, — согласилась Тенниел, затем закрыла глаза и снова медленно покачала головой. — К несчастью, наш не таков.

— Вероятно, мы сможем сделать его совершенным, — произнес Кэнби, притягивая Тенниел к себе.

Повернувшись, она скорбно посмотрела ему в глаза и проговорила:

— Я на это не рассчитываю.

— Ну вот, — пожаловался Кэнби, — ничего себе счастливый денек! Откуда такая тоска?

— Ты снова прав, Гордон, — сказала Тенниел, глядя на Ист-ривер. Давай поговорим о чем-нибудь другом… поинтереснее. — На мгновение она сжала губы, потом улыбнулась. — Расскажи мне лучше, как ты собираешься поймать тех пиратов.

— Что? — удивленно спросил Кэнби.

— Расскажи, как собираешься ловить пиратов. Наверное, это интересно.

— Ты, которая никогда не заговариваешь о насилии, хочешь узнать, как я намерен избавиться от шайки пиратов? Не могу поверить!

Тенниел улыбнулась.

— Что ж, пора мне хоть немного вникнуть в то, чем ты занимаешься. Я имею в виду, что мы уже достаточно подружились.

Кэнби нахмурился.

— Да, — подтвердил он, — это так. Но… вообще-то оперативные документы держатся в секрете. О планируемых операциях знают лишь те легионеры, которые непосредственно в них заняты, и то у них есть доступ только к своей части задания. Полный план, возможно, известен лишь шестерым.

Тенниел капризно изогнула бровь.

— Похоже, ты мне не доверяешь, Гордон.

— Конечно, я тебе доверяю, — поспешил заверить Кэнби, недовольный неожиданной темой разговора. — Просто дело в том…

— В чем? — не уступала она. — Что может быть такого в твоем задании, чего ты не можешь мне сказать? Да и с кем я могла бы этим поделиться — с Дамианом?

— Ну, — парировал Кэнби, которому теперь уже действительно стало не по себе, — у тебя ведь есть этот твой клиент…

Тенниел рассмеялась.

— Чепуха! С какой стати я буду ему что-то рассказывать? Кроме того, зачем ему, по-твоему, это нужно — чтобы проболтаться и провалить твое задание? Полный вздор!

К этому времени Кэнби не на шутку встревожился.

— Тенниел, я дал слово. Я просто не могу… как ты не понимаешь…

— Да нет, Гордон Кэнби, я все понимаю, — проворчала Тенниел, отодвигаясь от него. — Если я ничем не отличаюсь от других в этом, тогда, может, не стоит со мной и спать. А ведь я думала, что ты меня действительно любишь.

— Я и люблю! — воскликнул Кэнби. — Видит Бог, действительно люблю. Просто… — Он покачал головой. — Неужели тебе нужно это знать?

— Да, — произнесла Тенниел, — вот теперь нужно. Я так долго думала, будто что-то для тебя значу…

— Значишь! — заверил ее Кэнби.

— Тогда докажи, — предложила Тенниел. — Покажи, что ты мне доверяешь. Кэнби кивнул.

— Хорошо, — неохотно согласился он. — План — сама простота. Недели две тому назад мы пустили слух, будто обнаружили пропавшую коллекцию звездных огней…

На следующий день Лотембер дремал на диванчике в своем кабинете, как делал по обыкновению после обильного ленча с бутылкой превосходного вина, когда его разбудил звонок голофона.

— Черт бы тебя побрал, Толтон, — прорычал Лотембер с закрытыми глазами. — Неужели нельзя.

Его язык сделался как будто ватным, а голова немилосердно болела Проклятие! — снова, взревел министр, открывая глаза в полутемной комнате Толтон не отзывалась. В последнее время она совсем обнаглела, отвечала только после того, как его гнев проходил. Дешевка!

Но что, если ему звонил Ренальдо — или кто-нибудь другой из важных персон? Спуская ноги на пол, Лотембер осторожно сел, держась за диван, потому что комната начала кружиться.

— Толтон, мерзкая ты шлюха! Башку оторву за то, что разбудила. Что там?

Снова молчание.

Лотембер проковылял к голофону, выключил изображение и нажал на кнопку «прием».

— Слушаю, в чем дело? — спросил он как можно более вежливо.

— Курьер от графа Ренальдо, господин министр, — невозмутимо доложила Толтон. Лотембер нахмурился.

— Что принесли?

— Она не сказала, господин министр, — ответила Толтон. — Сообщение находится в некой запечатанной сумочке, прикованной к ее руке, и она говорит, что не отдаст ее никому, кроме вас, господин министр.

— На бомбу не похоже? — поинтересовался Лотембер.

— Похоже на конверт, господин министр.

— Ну… пропустите, — снизошел Лотембер, включая в кабинете свет.

Вскоре в комнату вошла стройная женщина в деловом костюме.

— Министр Лотембер?

— Разумеется, — бросил Лотембер, оценивающим взглядом рассматривая ее большую грудь и длинные ноги Гостья протянула симпатичную вышитую сумочку, прикрепленную к серебряному браслету.

— Надавите, пожалуйста, большим пальцем правой руки на середину вышитого цветка, господин министр, — предложила женщина.

Лотембер повиновался. Через несколько секунд цветок стал теплым, затем цепочка раскрылась — и сумочка тоже — Ренальдо просил что-нибудь передать на словах? — поинтересовался Лотембер.

Посетительница кивнула.

— Он сказал, что вы можете порадоваться, господин министр.

— И это все?

— Все, господин министр.

Лотембер пожал плечами.

— Хорошо, — проговорил он, без смущения разглядывая грудь женщины. Теперь можешь раздеться. Со смехом та направилась к дверям.

— В таком случае Ренальдо просил еще кое-что передать, — сказала она.

— Ну и? — спросил Лотембер, пытаясь дотянуться до ее руки.

— Он настоятельно советует держать ваши руки подальше от меня, а лучше заняться конвертом.

Лотембер остановился на полпути, охваченный гневом, который тотчас же сменился страхом. Наверное, это одна из женщин Ренальдо.

— Э-э… передайте графу мои наилучшие пожелания, — выдавил Лотембер, прямо перед лицом которого захлопнулась дверь.

Министр заскрипел зубами от злости, а за дверью рассмеялись. Что ж, возможно, эту курьершу ему не достать, но он хорошенько постарается, чтобы Толтон сполна получила вместо нее. Да, сообщение…

Лотембер отнес сумочку на стол, установил секретный звуковой занавес (он также не пропускал продолжающийся смех из приемной Толтон) и достал шесть листов пластиковой бумаги. Надев очки, которыми никогда не пользовался за стенами кабинета, министр начал читать.

На верхнем листе имелось название «Секретные оперативные планы» Изучая документ, министр с изумлением обнаружил, что получил довольно подробный рабочий план предстоящей кампании наемников против кирскианских пиратов. Она должна была начаться с отправки корабля-приманки с сокровищами двадцать второго сентября, меньше чем через шесть дней. Лотембер улыбнулся, забывая о пренебрежении, с которым с ним обошлась курьерша графа. Вот что представляет настоящую важность! Недавно министр удвоил имперскую оперативную группу, которую собирался направить против пиратов. Теперь она состояла из девятнадцати мощных военных кораблей — и была готова подняться в космос в течение двух дней.

— Толтон, — приказал Лотембер, — немедленно вызовите ко мне командиров Одиннадцатой оперативной группы!

На этот раз потерпеть поражение он просто не мог!