"Прощальный взгляд" - читать интересную книгу автора (Макдональд Росс)

Глава 7

Хоть мне и случалось наведываться в Теннисный клуб, женщину за конторкой я видел впервые. Но она знала Бетти Тратвелл и тепло приветствовала ее.

— Мы вас теперь почти не видим, мисс Тратвелл.

— Я ужасно занята последнее время. Ник сегодня был у вас?

— По правде говоря, был, — неохотно ответила женщина. — Он пришел около часу назад, зашел ненадолго в бар. И вышел оттуда в нехорошем виде.

— Вы хотите сказать, что он был пьян?

— К сожалению, да, мисс Тратвелл, раз уж вы спросили. И та женщина, блондинка, которую он привел, тоже была под мухой. Когда они ушли, я выдала Марко по первое число. Но он сказал: я и отпустил-то всего по две рюмки на брата. Он сказал: дама уже явилась навеселе, а мистер Чалмерс и вовсе пить не умеет.

— Верно, — согласилась Бетти. — А кто эта женщина?

— Я забыла, как ее зовут... Он один раз уже ее приводил. — Она заглянула в книгу записи посетителей, лежавшую перед ней и сказала — Джин Свейн.

— А не Джин Траск? — спросил я.

— Скорее, похоже на Свейн, — подвинув ко мне книгу, она ткнула алым ногтем в строчку, где Ник написал свою фамилию и фамилию своей дамы. Я не мог не согласиться, скорее, похоже на Свейн. Местом жительства гостья назвала Сан-Диего.

— Дама довольно крупная блондинка с хорошей фигурой, лет сорока?

— Совершенно точно. Фигура хорошая, — добавила она, — если вам нравятся дамы в теле.

Сама она была на редкость тощая. Мы с Бетти направились в бар верхней галереей, огибающей бассейн. Дети все еще плескались в воде. Кое-где по углам растянулись в лонгшезах взрослые, ловя нещедрое январское солнце.

Бар был пуст, только двое мужчин замешкались с ленчем. Мы с барменом кивнули друг другу. Марко, проворный смуглый коротышка в красном жилете, хмуро подтвердил, что Ник здесь был.

— По правде говоря, я попросил его уйти.

— Он много выпил?

— Только не у меня. Я ему отпустил два виски, так что вам не подвести меня под статью. А что он натворил? Разбил машину?

— Надеюсь, нет. Я пытаюсь его найти, пока он что-нибудь не натворил. Не знаете, куда он поехал?

— Не знаю, скажу вам только одно: он был зол как черт. Когда я отказался отпустить ему третью рюмку, он полез на меня с кулаками. Пришлось пригрозить ему кием. — Марко полез под стойку и вытащил оттуда отпиленный кусок тяжелого кия в полметра с лишком длиной. — Негоже, конечно, так поступать с членом клуба, но у него был револьвер и я хотел, чтобы он поскорее убрался. Будь на его месте кто другой, я бы вызвал шерифа.

— У него был револьвер? — спросила Бетти жалким тоненьким голосом.

— Ага, в кармане куртки. Он его не вытаскивал, но такой большой револьвер не спрячешь. — Перегнувшись через стойку, Марко заглянул Бетти в глаза. — И скажите ради бога, мисс Тратвелл, какая муха его укусила? За ним раньше ничего подобного не водилось.

— У него неприятности, — сказала Бетти.

— А эта дамочка не имеет отношения к его неприятностям? Ну, та блондинистая дамочка? Ох, и здорова пить. И его еще подбивает на выпивку, вот что скверно.

— Вы не знаете, кто она, Марко?

— Нет. Но от таких только и жди беды. Не возьму в толк, зачем он с ней спутался.

Бетти направилась к двери, но на полпути повернулась к Марко.

— Почему вы не отняли у него револьвер?

— Не в моих правилах валять дурака с оружием, мисс. Не по моей это части.

Мы с Бетти пошли на стоянку за машиной. Клуб стоял на берегу узкой бухточки, и на меня сразу пахнуло морем. Этот резкий запах, запах сырости и водорослей, вызвал в моей памяти берег, где я нашел Сиднея Хэрроу.

Мы с Бетти сидели молча, и, пока машина преодолевала длинный пологий склон, наверху у которого помещалась «Монте-Виста», каждый был погружен в свои мысли. Молодой человек в конторке узнал меня.

— Если вам нужна миссис Траск, вы поспели вовремя. Она собирается уезжать.

— Она не сказала, почему уезжает?

— По-моему, она получила неприятное известие. И должно быть, очень тревожное, потому что она не стала возражать, когда я посчитал ей за лишний день. Обычно все возражают.

Я миновал дубовую рощицу и постучал в раздвижные двери оштукатуренного коттеджа. Дверь в комнату была распахнута настежь. Из спальни донесся голос Джин Траск: «Чемоданы запакованы, можно выносить».

Я быстро прошел в спальню. Джин Траск трясущейся рукой красила губы перед туалетным столиком.

Мы встретились глазами в зеркале. Рука миссис Траск взлетела, намалевав кровавый клоунский рот поверх ее собственных губ. Она неуклюже вскочила, повалив стул.

— Вас прислали за моими чемоданами?

— Нет. Но я с удовольствием вам помогу. — Я подхватил щегольские синие чемоданы. Они оказались довольно легкими.

— Поставьте чемоданы, — сказала она. — И объясните наконец, кто вы такой?

Ее мог запугать кто угодно и чем угодно, не прилагая особых усилий. Она так дрожала, что ее страх передался и мне. Кровавый клоунский рот внушал ужас. Леденящий смех сводил мне живот.

— Я справлялась о вас в конторе, — сказала она. — Они заявили, что у них нет охранника. Говорите, что вы здесь делаете?

— В данный момент ищу Ника Чалмерса. Так что не стоит ходить вокруг да около. Вы не можете не знать, что он переживает нервный кризис.

Она ответила с такой готовностью, словно давно ждала случая излить душу.

— Конечно, знаю. Он только и говорит о самоубийстве. И я решила, что рюмка-другая его взбодрит. А он и вовсе пал духом.

— Где он сейчас?

— Я взяла с него обещание, что он пойдет домой и проспится. Он сказал, что так и сделает.

— Куда домой, в свою квартиру?

— По всей вероятности.

— Что-то вы темните, миссис Траск.

— Стараюсь по мере возможности. Так легче жить, — сказала она сухо.

— Почему вы заинтересовались Ником?

— Не ваше дело. Не вздумайте на меня давить — ничего не добьетесь, — сказала она громко: видно, гнев придал ей уверенности в себе, но срывающийся на визг голос все же выдавал ее страх.

— Чего вы так боитесь, миссис Траск?

— Прошлой ночью прикончили Сиднея Хэрроу, — сказала она вдруг охрипшим голосом. — Но вам, должно быть, это известно.

— А вам откуда это известно?

— Ник мне сказал. Никогда себе не прощу, что полезла в эту банку с пауками.

— Он убил Сиднея Хэрроу?

— По-моему, он и сам этого не знает — такая у него путаница в голове. А я не собираюсь сидеть здесь и ждать, пока выяснится, кто убийца.

— Куда вы едете?

Она не ответила. Я вернулся к Бетти и передал ей все или почти все, что узнал. Мы решили поехать в студенческий городок — каждый на своей машине. Моя машина стояла там, где я ее и оставил — перед мотелем «Сансет». Из-под дворника торчал талон за пользование стоянкой.

Я пытался не отставать от Бетти, но куда там: она выжимала по прямой не меньше ста тридцати километров в час. Когда я подъехал к «Кэмбридж Армс», она уже ждала меня на стоянке.

— Он здесь. Во всяком случае, его машина здесь, — и, подбежав ко мне, она показала на синюю спортивную машину, стоявшую рядом с ее красной. Я подошел и потрогал капот. Мотор еще не остыл. В зажигании торчали ключи.

— Оставайтесь здесь, — сказал я.

— Ни за что. Если он будет бушевать... словом, я хочу сказать, при мне он не станет.

— Что ж, это мысль.

Мы поднялись на лифте. Бетти, постучав в дверь, крикнула: — Ник, это я, Бетти.

Молчание. Мы подождали, потом Бетти постучала снова. Дверь рывком распахнули. Бетти влетела в комнату и упала Нику на грудь. Обхватив ее одной рукой, Ник другой направил мне в живот крупнокалиберный револьвер. Глаз его я не видел, их скрывали большие темные очки, отчего лицо его казалось особенно бледным. Нечесаные волосы свисали на лоб. Белая рубашка была не первой свежести. Я машинально регистрировал эти детали, словно хотел как можно точнее запомнить картину, представшую перед моим последним взором. Я чувствовал скорее обиду, чем испуг. Не хотелось умирать ни за что ни про что от руки запутавшегося переростка, с которым я и знаком-то не был.

— А ну бросьте, — сказал я привычно.

— Кто вы такой, чтоб мне указывать?

— Перестань, Ник, — сказала Бетти.

Пытаясь отвлечь его внимание, Бетти прижалась к нему еще крепче. Одной рукой обвила за талию, припала к ногам. Левая ее рука взлетела вверх — казалось, она собирается обнять его за шею, — но вместо этого она вдруг изо всех сил стукнула Ника по руке, в которой он держал револьвер. Дуло револьвера уставилось в пол, я подскочил к Нику и вырвал револьвер.

— Черт бы вас побрал, — сказал он, — черт бы побрал вас обоих!

Из квартиры напротив выбежал не то писклявый мальчишка, не то басовитая девчонка.

— Что тут происходит? — раздался крик.

— Посвящение, — сказал я.

Ник вырвался от Бетти и замахнулся на меня. Я увернулся. Удар прошел мимо. Наклонившись, я перебросил Ника через плечо и внес в гостиную. Бетти захлопнула дверь и привалилась к ней всем телом. Она раскраснелась и тяжело дышала. Ник снова полез на меня с кулаками. Я пригнулся и двинул его в солнечное сплетение. Ник упал, хватая ртом воздух. Я прокрутил барабан в его револьвере. Одного патрона не хватало. Это был «Кольт-45». Вытащив черную книжечку, я записал его номер.

Бетти встала между нами.

— Зачем вы его били? Могли обойтись и без этого.

— Не мог. Не тревожьтесь, он скоро отойдет.

Бетти, опустившись на колени, ощупывала лицо Ника. Он откатился от девушки. Постепенно дыхание его стало ровным. Он подполз к дивану и оперся о него.

Присев на корточки, я показал ему револьвер.

— Откуда он у вас, Ник?

— Я не намерен вам отвечать. Вы не можете меня заставить давать показания против себя, — сказал он странным, неестественным голосом, словно магнитофонную ленту вдруг запустили в обратном направлении. «Что бы это могло означать?» — подумал я. Глаза его по-прежнему скрывали темные стекла очков.

— Если вы думаете, что я работаю в полиции, Ник, вы ошибаетесь.

— А меня не интересует, где вы работаете.

Я попытался подобраться к нему с другого бока.

— Я частный сыщик и представляю ваши интересы. Но мне не вполне ясно, в чем они заключаются. Хотите об этом поговорить?

Он затряс головой, как истеричный ребенок; волосы его мотались из стороны в сторону так, что у меня зарябило в глазах.

— Пожалуйста, Ник, перестань, у тебя шея заболит, — сказала Бетти огорченно и пригладила ему волосы.

Он не шелохнулся.

— Дай-ка мне на тебя поглядеть, — сказала она и сняла с него темные очки.

Он потянулся за очками, но Бетти подняла их над головой. Казалось, его глаза, черные и блестящие, как вар, живут своей отдельной жизнью. Они становились то испуганными, то агрессивными в зависимости от того, куда они обращены: внутрь или на внешний мир. И я понял, почему он носит очки: за их стеклами он скрывал этот горький изменчивый взгляд.

Закрыв глаза руками, он вглядывался в меня сквозь пальцы.

— Не надо так, Ник, ну, пожалуйста. — Девушка снова стала перед ним на колени. — Что случилось? Пожалуйста, скажи мне, что случилось?

— Нет. Ты меня разлюбишь.

— Ничто не заставит меня тебя разлюбить.

— Даже если б я убил человека? — проговорил он, не отрывая рук от лица.

— Вы кого-то убили? — спросил я.

Он медленно опустил голову и застыл так, пряча от меня лицо.

— Из этого револьвера?

Он утвердительно дернул головой.

— Он не может сейчас говорить, — сказала Бетти. — Не заставляйте его.

— Мне кажется, ему надо выговориться — облегчить душу. Почему, вы думаете, он позвонил вам из клуба?

— Попрощаться.

— Согласитесь, что кончилось все лучше, чем вы ожидали.

— Не знаю, — трезво сказала она. — Не знаю, на сколько меня хватит.

— Где вы достали револьвер? — снова обратился я к Нику.

— Нашел его в машине.

— В машине Сиднея Хэрроу?

Он отнял руки от лица. Глаза у него были озадаченные и испуганные. — Да, я нашел его в той машине.

— Вы застрелили Хэрроу в машине?

Лицо его сморщилось. Он стал похож на перепуганного ребенка, который готовится задать ревака.

— Не помню, — сказал он и ударил себя кулаком по лбу, потом изо всех сил — по челюсти.

— Не мучьте его, — сказала девушка. — Разве вы не видите, что он болен?

— Перестаньте с ним нянчиться. На то у него есть мать.

Ник удивленно вскинул голову.

— Только не говорите ни матери, ни отцу. Он меня убьет.

Я промолчал. Родителям все равно придется сообщить.

— Вы хотели рассказать, где произошло убийство.

— Теперь вспомнил. Мы пошли в бродяжий квартал, что за Ошен-бульваром. Там горел костер, мы сели у тлеющих углей. Он заставлял меня делать что-то плохое, — голос его звучал наивно, совсем по-детски. — А я взял у него револьвер и выстрелил.

Лицо Ника снова исказила плаксивая гримаса. Из груди его рвались рыдания и стоны, но глаза при этом оставались сухими. Тяжело было смотреть на эти рыдания без слез.

Бетти обняла его.

— Ведь у него и раньше случались нервные срывы, правда? — сказал я громко, чтобы заглушить его стенания.

— Не такие сильные.

— Он оставался дома или его госпитализировали?

— Дома, — ответила Бетти. — Я отвезу тебя домой, — обратилась она к Нику.

Он буркнул что-то вроде «да».

Я набрал номер Чалмерсов, Эмилио снял трубку и подозвал Айрин Чалмерс к телефону.

— С вами говорит Арчер. Я звоню из квартиры вашего сына. Он плохо себя чувствует. Я привезу его домой.

— Что с ним?

— Он в тяжелом состоянии, говорит о самоубийстве.

— Я свяжусь с его психиатром, доктором Смизерэмом, — сказала Айрин.

— Ваш муж дома?

— Он в саду. Хотите поговорить с ним?

— В этом нет необходимости. Однако вам стоит подготовить его.

— Вы справитесь с Ником?

— Думаю, да. Со мной Бетти Тратвелл.

Перед уходом я позвонил в Бюро расследования преступности в Сакраменто и продиктовал номер револьвера одному парню, которого давно знал. Звали его Рой Снайдер. Рой сказал, что постарается выяснить фамилию владельца. Когда мы спустились к машине, я положил револьвер в багажник, предварительно спрятав его в металлический ящик. Я всегда прячу туда вещественные доказательства.