"Русский синдикат" - читать интересную книгу автора (Ростовский Андрей)

Вояж крестовой масти

Три недели ушло на подготовку и открытие виз через Министерство иностранных дел Российской Федерации. Что нельзя в нашей стране сделать за деньги, то можно сделать за большие деньги. На каждого из «путешественников» были оформлены дипломатические загранпаспорта, и путь в Америку был свободен.

Из своей ватаги «вольных стрелков» Феликс отобрал наиболее подходящие, по его мнению, кандидатуры. Помимо неразлучного Сэмэна по кличке Комод он взял своего преданного Гошу — специалиста руля и автомата, боксера-профессионала Серегу Кипиша, двух борцов, чемпионов в тяжелом весе, братьев Дубовицких — Мишу и Жору. Кроме них пригласил двухметрового снайпера Леню Винчестера, кикбоксеров Гену и Славика и мощного верзилу Эдика Бетона.

Каждый из выбранных кандидатов в той или иной степени владел английским, кроме Эдика и Гоши. Эти два антиполиглота владели только двумя языками: русским и русским-блатным. Остальные же, кто лучше, а кто хуже, английский знали, зато каждый, выбранный Феликсом в свой «иностранный легион», в совершенстве владел практически всем огнестрельным и холодным оружием, а также, разумеется, был далеко не профаном в рукопашной схватке. Своей «сборной» Чикаго остался доволен.

В итоге в Соединенные Штаты вылетала группа в количестве семнадцати человек. Чтобы законспирировать эту достаточно крупную дислокацию российской братвы в гости к дядюшке Сэму, решено было разделиться. Первые восемь человек двумя рейсами летели в Майами, а вторые девять — тремя различными рейсами в Нью-Йорк.

Феликс с Дато Сухумским и Сэмэном летели в нью-йоркский аэропорт Кеннеди.

Многочасовой перелет в первом классе не сильно утомил наших парней, и в Соединенные Штаты они прибыли достаточно бодрыми. В аэропорту Кеннеди их встречали старые друзья Феликса — Яша Эмигрант, Симон и Вася Заяц. Они уже несколько лет жили в Америке и были хорошо известны на Брайтоне.

Полем их деятельности, например, помимо рядовых залихватских налетов на упитанных толстосумов — земляков, выходцев из бывшего СССР, были многочисленные изощренные аферы и финансовые махинации. На подставных лиц открывали личный банковский счет и помещали туда довольно внушительную сумму, получив именные чековые книжки, появлялись в каком-нибудь супермаркете и приобретали дорогостоящие товары.

Расплатившись персональным чеком, загружали в рефрижератор закупленное и под вечер банковский счет ликвидировали. Чек, присланный супермаркетом, как правило, опаздывал. Во время закупки товара сомневающийся в кредитоспособности продавец мог позвонить в банк и удостовериться в наличии требуемой суммы на счету аферистов. Все гениальное просто. Даже элементарно просто. Дело техники и скорости.

Или, например, они открыли большое количество передвижных диагностических центров. Пациентов здесь, на удивление меркантильных американских обывателей, осматривали совершенно бесплатно. А что же со счетами? Ведь бесплатный сыр бывает только в мышеловке! Счета, не моргнув глазом, посылали в страховые компании пациентов. Вот так веселая медицинская фирма «нагрела» страховщиков не на один миллион долларов. И еще много других хитроумных способов опустошить карманы зажравшихся американцев — от бензиновых афер до банковских операций — составляли послужной список друзей Феликса Чикаго.

Радостно обнявшись с приятелями, Феликс представил их своим спутникам:

— Познакомьтесь, други мои, Дато — вор. Сэмэн. Прошу любить и жаловать.

На стоянке возле аэропорта друзей ждал огромный бордового цвета джип «Хамер». Без труда разместившись в нем, гости и встречающие устремились в центр Нью-Йорка — Манхэттен.

Заехав для одной короткой, но необходимой встречи на Атлантик-авеню в Бруклине и проехав по улице Флетбаш, джип подкатил к Бруклинскому мосту. Время близилось к закату, и в лучах заходящего солнца мост был особенно красив. Взору наших друзей предстал Манхэттен во всем своем великолепии и монументальности. Гигантские небоскребы величественно попирали багряное небо. Вот знаменитая башня Трампа. Вот грандиозный небоскреб Эмпайр-стейт-билдинг и Всемирный торговый центр.

Промчавшись по Бродвею, джип свернул на Пятьдесят вторую улицу, находящуюся между Восьмой авеню и Бродвеем, и притормозил возле ресторана «Русский самовар», где была запланирована встреча с остальными участниками «крестового похода» российской братвы.

Темно-синий «Кадиллак» притормозил у старинного особняка, расположенного на Пятой авеню близ центрального парка, прозванного «зеленым легким» Нью-Йорка.

Водитель шустро открыл заднюю дверь, и из нее вышел высокий, хорошо одетый господин лет сорока с черными волосами, обильно тронутыми сединой. Уверенной походкой он направился к парадному входу. Дверь ему отворил массивный громила в черном пиджаке и темно-красном галстуке. Приветливо улыбнувшись гостю, он произнес:

— Рад приветствовать тебя, Джино, в Нью-Йорке.

— Здравствуй, Анжело, здравствуй.

— Джино, босс уже дожидается тебя наверху, но сначала зайди, пожалуйста, в кабинет к советнику, он просил об этом.

Джино Кастелано возглавлял чикагский филиал семьи Дженовезе и приехал в Нью-Йорк по просьбе главы семьи итальянского клана Фрэнка Дженовезе. Старик нечасто тревожил его подобными вызовами, а потому Джино недоумевал по поводу просьбы о срочном приезде к дону. Но прежде чем подняться в кабинет босса, Кастелано зашел к советнику, или, как его называют в итальянских семьях, консильери. Им оказался полный пожилой человек в очках с толстыми линзами. Звали его Винсент Грованно, он сидел за письменным столом, уткнувшись в разложенные на нем бумаги. Увидев гостя, консильери встал навстречу ему и, обняв, похлопал по спине.

— О, Джино, Джино! Как же я рад тебя видеть! Пока босс не позовет, сам приехать не додумаешься! Нет чтобы так просто стариков навестить, а то все телефонные звонки!

— Ну уж прости, Винсент, — извиняясь, улыбнулся Кастелано. — Все дела, продохнуть некогда. То одно, то другое… Тружусь на благо семьи…

— Это я знаю. И Дон об этом знает. Он тебя ценит и любит.

— И я люблю крестного. Зачем я ему так срочно понадобился?

— Да не спеши ты. Прямо с порога и сразу о делах. Лучше вот присядь, выпей горячий «капучино». Расскажи, как поживаешь, как здоровье у Софи, у детей?

— Спасибо, все хорошо. А как твои сыновья?

— Старший, Джозеф, сейчас в Палермо, он же у меня историк. Изучает на своей этнической родине историю родной Сицилии. А младший Пауло — разгильдяй. Просаживает деньги на Майами. Ни учиться не хочет, ни работать. Прямо не знаю, что с ним делать? Может, ты с ним как-нибудь поговоришь? Тебя он уважает.

— Непременно, Винсент. Непременно поговорю. Я как раз в следующем месяце собирался на Майами. Нужно повстречаться с людьми из семьи Коломбо, заодно и с Пауло увижусь.

— Ты уж пожестче с ним. Прочисть ему мозги, а то совсем от рук отбился.

— О'кей, как скажешь.

— Спасибо, Джино. А теперь к делу. Помнишь компанию «Сателлит интернэшнл»? Да, да, именно та, через которую мы отмывали деньги с восточного побережья. Так вот, в последнее время в этой компании осела довольно приличная сумма. Возглавлял ее эмигрант с Украины, некто мистер Тарасюк. Шесть лет он исправно выполнял свои обязанности, а месяц назад начал прятаться. Ни самого Тарасюка, ни информации о сумме, переведенной на его банковские счета. Говорят, что он связался с колумбийцами и глубоко нырнул в наркобизнес. Следы его теряются у тебя, в Чикаго. И вот что еще. Из России прилетели люди. Наши друзья с Брайтон-Бич предлагают встретиться. У них тоже имеется свой интерес к «Сателлит интернэшнл».

— А на кого вышли русские? — поинтересовался Кастелано.

— На племянника дона Дженовезе — Сани.

— Сани? Сани Делоручи?

— Да, да, именно на него. Вы с ним, кажется, большие приятели?

— Почти как братья!

— Ну вот и замечательно. Вам вместе придется потрудиться. Так вот, Сани имеет друзей на Брайтоне, они-то и пригласили его на встречу. Она состоится послезавтра вечером. А теперь пойдем, поздороваешься с боссом.

Гость и советник поднялись по массивной дубовой лестнице на второй этаж и, пройдя гостиную и библиотеку, оказались в просторном кабинете старого дона.

Глава семьи Дженовезе восседал в удобном кожаном кресле. Его ноги прикрывал шерстяной клетчатый плед. Старику было уже семьдесят шесть лет. Лицо его было сухим и чрезвычайно бледным, но карие глаза под густыми нависшими бровями по-прежнему цепко и внимательно смотрели на окружающий мир. Увидев вошедшего Джино Кастелано, дон приветливо улыбнулся и подозвал его к себе:

— Как поживаешь, крестник? Рад тебя видеть! Забываешь про старика!

— Ну что вы, крестный. Счастлив видеть вас в здравии и благополучии, — с этими словами Джино взял правую руку Фрэнка Дженовезе и поцеловал старинный перстень, надетый на средний палец.

После того как Джино поздоровался с доном, он обнялся с находящимся здесь же, в кабинете, старым приятелем Сани Делоручи и тремя пожилыми сицилийцами — помощниками дона, именуемыми капореджиме.

После приветствия все расположились вокруг главы семьи и тщательно обсудили проблему, связанную с компанией «Сателлит интернэшнл». Оказалось, что уроженец Украины Евгений Тарасюк, эмигрировавший в США в конце восьмидесятых, сумел на широкую ногу поставить финансовый бизнес в Нью-Йорке. Он подошел к делу с размахом, свойственным славянской натуре. Его стартовым капиталом были бюджетные деньги, перекачанные из бывшего СССР в Америку. Он запустил их по различным направлениям, не брезгуя ничем, занимаясь не только полулегальным, но и нелегальным бизнесом.

Семья Дженовезе уже шесть лет плодотворно сотрудничала с предприимчивым хохлом, и, совершая финансовые махинации, он удовлетворял все требования одной из крупнейших семей некогда легендарной «Коза ностры».

Сейчас редко так именовали себя потомки выходцев с Апеннинского полуострова и Сицилии, и такие понятия, как дон, консильери, капореджиме, считались устаревшими. Но именно в семье Дженовезе благодаря старику Фрэнки сохранились старые традиции, насчитывающие более века. И благодаря традициям этот все еще могущественный итальянский клан пытался держаться от наркобизнеса как можно дальше. Пытался… Конечно, сложно совершенно отстраниться от чрезвычайно выгодного дела, но по крайней мере напрямую члены семьи в наркобизнес не лезли. Профсоюзы, торговля оружием, финансовые махинации — это пожалуйста. А наркотики? Наркотики по моральным соображениям были чужды Фрэнку Дженовезе.

Мистер Тарасюк с особой ловкостью принимал и отмывал крупные суммы, полученные с криминального бизнеса семьи Дженовезе. Помимо этого он находился под контролем и защитой старого дона. Семья имела часть акций компании «Сателлит интернэшнл», и ничто не предвещало разрыва в их долголетних отношениях. Но Евгений Валерьянович, ворочая многими миллионами, был от природы чрезвычайно жаден и жил одной патологической страстью — заработать как можно больше денег.

Последние полгода в итальянский клан начала просачиваться информация о контакте Тарасюка с колумбийцами, но конкретных подтверждений этих слухов не было и их списывали на происки ФБР. В самое последнее время слухи стали подтверждаться. Евгений Валерьянович, перегнав многомиллионные счета по различным направлениям, в том числе большую часть в Южную Америку, скоропостижно скрылся. Но он не иголка в стогу сена, а у мафии руки длинные. Были обнаружены его следы в Чикаго, а позже в Мексике. Потом снова в Чикаго…

В данный момент в доме у дона Дженовезе членами его семьи продумывался план о поисках ловкого украинца и возврате финансовых средств, похищенных им.

Было принято решение встретиться с русскими в ресторане «Одесса» на Брайтон-Бич. Напоследок, обращаясь к Джино, старый дон заметил:

— Смотри, сынок, будь внимательнее с этими русскими. О них рассказывают много жутких историй. Говорят, они очень дерзкие и отчаянные. У их мафии свои законы, очень жестокие, так что, Джино, будь начеку. Русские очень опасные люди, но с ними можно сработаться. Мой племянник Сани с русскими давно дружбу водит и многое знает об их жизни. Послезавтра на встречу отправишься вместе с ним. Заключите соглашение о совместных поисках этого ублюдка. Ты все понял?

— Да, крестный. Я оправдаю возложенное на меня доверие.

Тем временем в манхэттенском ресторане «Русский самовар» Феликс и его друзья встретились еще с несколькими представителями компании, прибывшими в Нью-Йорк чуть ранее. За столом уютного банкетного зала их ждали Паша Бес, Коля Шальной, Арам, Бетон, братья Дубовицкие и Сережа Кипиш. Остальные, по предварительной договоренности, до нужного сигнала грелись под солнцем Майами.

Яша Эмигрант подробно изложил присутствующим всю информацию о компании «Сателлит интернэшнл», которую смог собрать за последнее время. Он рассказал о том, что их интересы в поимке Тарасюка совпадают с интересами одной из итальянских семей. А так как в деле «Сателлит интернэшнл» нарисовались колумбийцы, то объединение с итальянцами для обеих сторон было бы правильным решением. Колумбийцы — отмороженные зверюги и беспредельщики, и война с ними не сулила быть легкой. Поддержка «Коза ностры» русской братве, по мнению Яши, была бы как нельзя кстати.

— Так что, братва, решать вам, — закончил Эмигрант. — Но если вас интересует мое мнение, то желательно в этой делюге ударить по рукам с семьей Дженовезе.

— Э, братуха. На хрена нам эти макаронники? — дернул плечом Коля Шальной. — Что у нас у самих сил мало? Нас и так серьезная бригада прикатила. Сколько надо, еще из России подтянем. Да и у вас на Брайтоне босяков хватает. С оружием, как ты сказал, проблем нет. На хрена нам в нашу делюгу посторонних впутывать? Мы и сами этих колумбийских аборигенов перегасим.

— Я вовсе не хочу умолять ваших достоинств, — спокойно отреагировал Яша на пламенную речь Шального. — Но у Симона в прошлом году была стычка с наркодельцами из Колумбии. Парняги от души свинца наглотались. Ну-ка, брат, зарисуй им свое брюхо, — обратился он к своему товарищу.

— Да ладно, заканчивай. Что тут показывать? — недовольно поморщился Симон.

— Нет, братуха, ты все же зарисуй им свой живот.

Симон нехотя задрал рубаху, и присутствующие увидели следы шести пулевых ранений живота.

— Чудом удалось откачать, еле выходили. Считай, заново родился, — продолжил Яша. — А пяти его кентам не повезло. На разборку в Техасе, близ мексиканской границы, их целая толпа нагрянула, а наших было только шестеро. Возникла перестрелка, в итоге одному Симону удалось выжить. Беспредельные хари. Так что у нас на них еще и свой зуб имеется. Так, Симон?

— Так, братуха. Так что в делюге я с удовольствием поучаствую, — заскрежетал зубами Симон. — Дайте только повод с этими тварями посчитаться! А насчет итальянцев верно, их помощь нам явно не помешает.

— Но тогда так тому и быть, — подытожил Паша Бес. — По-большому, мы заинтересованы в одном и том же. Что скажешь, Феликс?

— Я не против, почему бы и нет, — ответил Феликс и хитро улыбнулся. — Заодно и познакомимся с «Коза нострой». Любопытно.

— Ну тогда заметано, — приподнял рюмку водки Яша Эмигрант. — Послезавтра в восемь встречаемся на Брайтоне в ресторане «Одесса». А сейчас поднимем рюмки за успех нашего общего дела.

Все разом выпили. Эдик Бетон и Сережа Кипиш разлили всем по новой.

— Только Зайцу много не наливайте, — засмеялся Феликс. — «Пьяный заяц — страшный зверь!» Все весело захохотали.

— Да ладно тебе, Фил. Долго ты этот «Метрополь» забыть не можешь. Кончай подкалывать! — фыркнул Вася Заяц, вспомнив о некой истории из их молодости, на которую намекнул Феликс.

Застолье продолжалось далеко за полночь.

Прошло два дня. Настало время запланированной встречи. По Брайтон-Бич пронеслись два «Кадиллака» и притормозили у входа в ресторан «Одесса». Из них вышли Винсент Грованно, Джино Кастелано, Сани Делоручи и еще двое итальянских громил.

Зайдя в ресторан, они уверенным шагом проследовали в главный зал. Метрдотель проводил гостей к столу, за которым их ждали четверо русских. Это были Феликс, Паша Бес, Дато и Эмигрант. Остальные представители русской братвы расположились за соседними столами. Когда обе стороны были представлены друг другу, Джино, Сани и Винсент присели за стол. Громилы приземлились за барной стойкой.

Разговор длился долго. Со стороны русской братвы тему вел знающий английский язык Феликс, а Яша Эмигрант переводил содержание беседы «законникам». Было принято решение о совместных действиях. На обсуждение всех деталей и подробностей ушло не менее трех часов. Была оговорена дележка при откате финансовых средств и то, какие функции будут возложены на каждую из сторон.

Когда беседа подошла к финальному завершению, розовощекие официанты в косоворотках стали накрывать на стол. Стол украсили блюда из осетрины и форели. На хрустальных вазах была выложена черная и красная икра, а на середине стола, в окружении вспотевших бутылок водки «Смирнофф», мирно возлежал молочный поросенок с хрустящей корочкой. По русской традиции соглашение о сотрудничестве нужно было обмыть. Несколько столов сдвинули вместе, а вся русская братва и приглашенные представители «Коза ностры» подняли рюмки с русским национальным горячительным напитком.

Разудалое застолье моментально окружили цыганские музыканты, раздались «Очи черные», сопровождаемые гитарным перезвоном. Не успевший сразу адаптироваться к частому приему русской водки Джино слегка охмелел и, сбросив хладнокровную маску, вовсю общался с Феликсом.

За соседним столиком лакомились «котлетами по-киевски» мажорного вида американцы «юппи» — молодые самоуверенные бизнесмены. Официант запоздал с подачей одной порции котлеты, и очкастый мажор с жалобой позвал метрдотеля. Тот подозвал нерадивого официанта и при помощи отборного русского мата отчихвостил его. Официант в свою очередь оказался неробкого десятка, грязно обматерил метрдотеля, бросил ему в руки полотенце и ушел на кухню.

Наблюдавший с любопытством эту сцену, Джино Кастелано попросил Феликса перевести ему их диалог. Феликс сначала расхохотался, а потом, взяв себя в руки и лукаво подмигнув Джино, деликатно перевел:

— Метрдотель попросил официанта вовремя подавать заказ, аргументируя это тем, что находится в интимных отношениях с матерью официанта. Официант обиделся и отказался это делать, аргументируя это своими интимными отношениями с самим метрдотелем, его матерью, шеф-поваром и самой «котлетой по-киевски», причем противоестественным способом.

Кастелано, оценив деликатность, а также тонкий юмор своего собеседника и уяснив ситуацию, рассмеялся тоже.

В это время Вася Заяц, истосковавшись душой по российскому застолью, выпив литр «смирновки», со словами «Пьяный заяц — страшный зверь» начал тягать кучерявого цыгана за шиворот и тыкать ему в харю «парабеллум». Более трезвый Симон, в прошлом мастер-международник по вольной борьбе, отнял пистолет и водворил Васю на место за столом.

Паша Бес и другие «законники», несмотря на поглощаемое спиртное, зорко смотрели, чтобы кто-нибудь из веселой русской братии не стал в шутку палить в потолок, как это иногда водится. Негоже в чужой стране привлекать к себе внимание.

Все обошлось без случайных инцидентов и, весело отпраздновав знакомство и соглашение, в начале четвертого русские и итальянцы разъехались восвояси.