Рот ФилипНаша банда

Филип Рот

НАША БАНДА

4. Трикки обращается к нации

(Знаменитая речь "Подгнило что-то в Датском государстве") Добрый вечер, мои дорогие американцы!

Я появился сегодня перед вами с сообщением, имеющим чрезвычайную важность для нашей нации. И хоть я, разумеется, не собираюсь внушать вам ложных надежд, умаляя природу кризиса, с которым столкнулась наша страна, я тем не менее не считаю, будто имеются основания для встревоженных воплей, которые вы могли слышать или видеть в выпусках новостей, посвященных важнейшим решениям, принятым мною в течение по-следних двадцати четырех часов.

Что же, я знаю, всегда найдутся люди, предпочитающие, чтобы мы заняли перед лицом кризиса позицию слабую, трусливую и бесчестную. И разумеется, они имеют право высказывать свои мнения. Я уверен, однако, что подавляющее большинство американцев согласится с тем, что действия, предпринятые мной в ходе конфронтации Соединенных Штатов Америки с суверенным Датским государством, были необходимыми для сохранения нашего достоинства, нашей чести, нашего нравственного и духовного идеализма, доверия, которое питает к нам весь мир, крепости нашей экономики, нашего величия, преданности идеалам наших отцов, духа гуманности, ниспосланного свыше достоинства человека, выполнения наших договорных обязательств, поддержания принципов, проповедуемых Организацией Объединенных Наций, а также прогресса и мира для всего человечества.

Никто более меня не сознает, какими политическими последствиями чреваты решительные, открытые действия, совершенные нами во благо нашего достоинства, идеалов и чести, не говоря уж обо всем остальном. Однако я предпочел бы остаться президентом всего на один срок и принять эти благородные, героические меры против Датского государства, чем быть избранным на второй срок, стерпев унижение от третьеразрядной военной державы. Это обстоятельство я хочу сделать совершенно ясным.

Позвольте мне рассказать вам о действиях, предпринятых по моему распоряжению в отношении Дании, и о причинах, подвигнувших меня на такое решение. (Берет указку и поворачивается к карте Скандинавского полуострова.) Вопервых, несмотря на все вероломство, с которым пропорнографическое правительство Копенгагена выступило против Соединенных Штатов, я предпринял быстрые и эффективные шаги, позволившие нам перехватить военную инициативу. В эту самую минуту Шестой флот ВМС, отплывший по моему приказу в Балтийское и Северное моря, полностью контролирует все водные пути, которые ведут в Данию и из Дании, как показывает нам эта карта. (Тычет указкой в Балтийское и Северное моря.) Авианосцы, эсминцы и десантные суда образовали вокруг занимаемого Данией Ютландского полуострова (тычет указкой) и многочисленных датских островов, которые вы видите на этой карте окрашенными в красный цвет (тычет указкой), стратегическое кольцо. Взятые вместе, эти территории делают Данию примерно равной по величине (поворачивается к карте Соединенных Штатов) восхитительным штатам НьюХэмпшир и Вермонт, прославленным их прекрасной осенней листвой и упоительно вкусным кленовым сиропом, - вы видите здесь эти штаты окрашенными в белый цвет.

Теперь позвольте мне рассказать вам о результатах этих действий, предпринятых мною как Главнокомандующим наших Вооруженных сил, сознающим всю меру своей ответственности.

Фактически Дания в настоящее время изолирована от остального мира блокадой столь же непроницаемой, как и та, что дала возможность президенту Джону Ф.Харизме воспрепятствовать в 1962 году проникновению советского ядерного оружия на Кубу и в Западное полушарие, которое находится вот здесь (тычет указкой в Западное полушарие). И то был, как все мы знаем, самый лучший, исполненный наибольшей доблести час его президентства. Так вот, эта блокада ничем не отличается от той.

Я словно бы слышу, как вы спрашиваете: "Господин Президент, вы предприняли быстрые и эффективные шаги для того, чтобы защитить наше достоинство, идеалы и честь; но как же насчет национальной безопасности разве она также не была под угрозой?" Ну что же, это хороший вопрос, вопрос, заслуживающий продуманного ответа. Ибо всем нам хорошо известна воинственная, экспансионистская политика Датского государства, и в частности, его территориальные притязания на континентальные земли Соединенных Штатов, которые эта страна вынашивает еще с одиннадцатого столетия. Как вы помните, в то время на Североамериканский континент высаживались десантные войска сначала под командованием Эрика Рыжего - Эрика Красного, если уж называть вещи своими именами, - а затем и под командованием его сына, Лейфа Эйриксона. Эти высадки семьи Красных, а также орд возглавляемых ими викингов производились, разумеется, без предварительного уведомления и представляли собой прямое нарушение доктрины Монро1. Но и помимо этих вторжений, осуществлявшихся полувоенными формированиями, викинги совершали также разного рода безуспешные попытки создать привилегированные убежища на нашем восточном берегу, вот здесь (тычет указкой), в непосредственной близости от Бостона, города, в котором родился Пол Ревир и из которого он отправился в свою известную всему миру полночную скачку2, города, в котором состоялось знаменитое Бостонское чаепитие3.

Итак, если вы спросите меня, составляли ли датчане с их многовековой историей открытого пренебрежения нашей территориальной целостностью угрозу для нашей национальной безопасности, я думаю, что могу со всей непредвзятостью ответить вам: да, составляли. И именно поэтому я сегодня вечером дал пропорнографическому правительству Копенгагена ясно понять, что не намерен отвечать на новые угрозы нашей территориальной целостности, нашей чести и нашим идеалам слезливыми дипломатическими протестами. И для того, чтобы занимаемая мною позиция не оставляла места для каких бы то ни было сомнений, я приказал привести расквартированную в Германии Седьмую американскую армию в полную готовность с тем, чтобы она заняла боевые позиции вот здесь (тычет указкой), на пятьдесят пятой параллели, то есть на границе между Германией и Данией. И я заверяю вас, мои дорогие американцы, как заверил пропорнографическое правительство Копенгагена и как заверил бы родовой режим Красных в одиннадцатом веке, если б уже тогда был вашим Президентом, что я без малейшего колебания направлю сегодня наших доблестных американских солдат через границу и в глубь датской территории, если это потребуется, для того чтобы предотвратить сражения между нашими детьми и потомками Эрика Красного, которые грозят развернуться на улицах (несколько раз тычет указкой) Портленда, Бостона, НьюЙорка, Филадельфии, Балтимора, Вашингтона, Норфолка, Уилмингтона, Чарльстона, Саванны, Джексонвилла, Майами, КиБискейна и, конечно, населенных пунктов Запада.

Так вот, несмотря на то, что Шестой флот эффективно изолировал Данию от всего остального мира, несмотря на всю эффективность угрозы оккупации со стороны Седьмой американской армии, факт остается фактом - датский народ пока еще не увидел на своей земле ни одного вооруженного американского солдата. Вопреки всем нелепым слухам, которые безответственно сеют падкие до сенсаций паникеры из средств массовой информации, факт, повторяю, остается фактом - в настоящую минуту (сверяется с часами) внутри Дании наши войска отсутствуют - там нет ни боевых частей, ни даже военных советников датского антипорнографического Сопротивления, рассматриваемого многими в качестве законного датского правительства в изгнании.

2

Истина такова: осуществленная лишь несколько часов назад, в полночь по датскому времени, высадка нескольких тысяч храбрых американских морских пехотинцев на датскую территорию является не военным вторжением, но освобождением изпод датского ига исторического сооружения, в течение нескольких столетий остававшегося святыней для говорящих поанглийски людей всего мира и, в частности, для американцев.

Речь идет об освобождении города Эльсинора, в котором находится крепость, известная туристам под названием "Замок Гамлета". После многих веков оккупации города датчанами, эксплуатировавшими эту крепость в качестве приманки для туристов, и город, и замок, обязанные своей славой исключительно Вильяму Шекспиру, величайшему писателю во всей истории Англии, заняты нынче ночью американскими солдатами, говорящими на языке бессмертного барда.

Я могу с чувством глубокого удовлетворения сообщить вам: дежурный охранник Эльсинора был настолько застигнут врасплох, что, когда его подняли с кровати стуком в ворота замка, он вышел в одной пижаме и широко открыл калитку, предоставив нашим доблестным морским пехотинцам возможность в считанные минуты разбить его наголову и овладеть плацдармом. Охранник, оказавшийся единственным иностранным захватчиком, в тот час присутствовавшим в замке, был вместе с его туристскими путеводителями взят под стражу; в настоящее время он находится в знаменитой башне замка и подвергается интенсивному допросу в соответствии с правилами, сформулированными в Женевской конвенции, которую с чувством глубокого удовлетворения подписала также и наша страна.

Кстати, скажу в этой связи, что если датская армия предпримет попытки нападения на наших морских пехотинцев или прибегнет к каким бы то ни было средствам для вытеснения их из "Замка Гамлета", то представители всех слоев населения Америки - профессора и поэты, домохозяйки и дорожные рабочие - воспримут ее действия как прямое посягательство на наше национальное достояние. В этом случае у меня не останется иного выбора как, прибегнув к самому массированному из воздушных налетов, какие когдалибо видел европейский город, нанести ответный удар по расположенному в Копенгагене памятнику Гансу Христиану Андерсену.

Я сознаю, что в результате принятого мною решения освободить Эльсинор изпод ярма чужеземного владычества американскому народу придется услышать пораженческие разговоры, сомнения, высказываемые многими хорошо всем известными специалистами по манипулированию общественным сознанием. Но позвольте мне сказать этим пораженцам, этим сомневающимся: если бы Датское государство, ныне или в будущем, попыталось оккупировать Миссури Марка Твена или восхитительный Юг "Унесенных ветром", овладеть ими с той же жестокостью, с какой оно столько веков владело "Замком Гамлета", я бросил бы морских пехотинцев на освобождение Ганнибала, Атланты, Ричмонда, Джексона и СентЛуиса, испытав при этом колебания, не большие тех, что могли бы сегодня воспрепятствовать освобождению Эльсинора. И я твердо уверен, что подавляющее большинство населения Америки поддержало бы меня в той ситуации, как поддерживает в этой.

Итак, следующая наша цель - Копенгаген. Перед ним две возможности. Либо датчане проявят по отношению к нам дипломатическую вежливость, о чем мы их и попросили, действуя строго в рамках международного права; либо они в ответ на наши просьбы будут попрежнему демонстрировать непреклонность, воинственность и пренебрежение, ставшие изначальной причиной теперешнего противостояния.

Так вот, если в течение ближайших двенадцати часов они предпочтут сесть с нами за стол честных переговоров и согласятся отдать нам то, что мы у них требуем, я незамедлительно отменю блокаду их побережья, точно так же, как Джон Ф.Харизма в лучший свой час отменил блокаду Кубы. Более того, я буду каждый год уменьшать на одну шестнадцатую воинский контингент, сосредоточенный на их границах. И, наконец, охранник, взятый в плен в Эльсиноре, будет возвращен Копенгагену, разумеется, если проводимый в настоящее время допрос не покажет, что он является датским гражданином, состоящим на службе датского правительства.

Если же Копенгаген не пожелает сесть с нами за стол честных переговоров и не согласится отдать нам то, что мы у него требуем, я немедленно прикажу ста тысячам американских солдат вторгнуться на территорию Дании.

Теперь позвольте мне быстренько и со всей возможной определенностью подчеркнуть одно обстоятельство: это тоже не будет вторжением. Как только мы разграбим страну, разбомбим ее главные города, выжжем пашни, уничтожим армию, разоружим гражданское население, отправим за решетку лидеров пропорнографического правительства и посадим в Копенгагене правительство, пребывающее ныне в изгнании, так, чтобы оно, по выражению Авраама Линкольна, не кануло в вечность с этой земли, мы немедленно отзовем наши войска.

Ибо в отличие от датчан, народ нашей великой страны не вынашивает притязаний на чужеземные территории. В еще меньшей мере испытываем мы потребность вмешиваться во внутренние дела других стран. С каким бы глубоким сочувствием ни взирали мы на упования датского антипорнографического Сопротивления, мы в течение многих лет придерживались политики невмешательства, надеясь, что на редкость порядочным, идеалистически настроенным людям, образующим ДАС, будет предоставлена возможность прийти к власти в Копенгагене демократическим путем.

К сожалению, пропорнографическая партия в ходе целой череды так называемых свободных выборов так и не позволила этим надеждам осуществиться, вместо этого она занималась промыванием мозгов датского народа, побуждая его голосовать против ДАС. Методы, которые при этом использовались, были столь изощренными и эффективными, что в конечном итоге ДАС не получал ни единого голоса и, в сущности говоря, мог с таким же успехом и вовсе не участвовать в выборах. Вот так силы разврата и непотребства обратили в насмешку происходящие в Дании демократические процессы.

О чем же мы просим Копенгаген, мои дорогие американцы? Не больше и не меньше как о том, о чем мы просили Объединенное Королевство в 1968 году, когда эта страна, в соответствии с положениями международного права и обычаями цивилизованных наций, возвратила нам беглеца от правосудия, впоследствии осужденного за убийство Мартина Лютера Кинга.

О чем мы просим Копенгаген? Не больше и не меньше как о том, о чем мы попросили бы Советский Союз в 1963 году, если бы убийца президента Харизмы вторично попытался укрыться в этой стране.

О чем мы просим Копенгаген? Не больше и не меньше как о выдаче соответствующим американским властям человека, бежавшего из команды "Вашингтонские Сенаторы", которая входит в состав Американской лиги профессиональных бейсбольных клубов, человека, покинувшего нашу страну 27 апреля 1971 года, ровно за неделю до вашингтонского восстания бойскаутов - человека по имени Чарлз Куртис Флуд.

Так вот, за последние двадцать четыре часа события развивались настолько стремительно, что для достижения полной ясности я хотел бы во всех уместных в данном случае подробностях обрисовать для вас дело Чарлза Куртиса Флуда, который, до того как скрыться, играл прямо здесь, в Вашингтоне, за команду "Вашингтонские Сенаторы", укрываясь под псевдонимом Курт Флуд.

Как и всегда, я намерен обрисовать вам обстоятельства со всей доступной мне определенностью. Именно поэтому вы снова и снова слышите, как я во всех моих выступлениях, на всех прессконференциях и в интервью повторяю, что хочу со всей возможной определенностью подчеркнуть одно обстоятельство - или два, или три, или столько обстоятельств, сколько я задумал подчеркнуть со всей возможной определенностью. Чтобы дать вам представление о далеко не самых сложных сторонах жизни вашего Президента, скажу (с чарующей озорной улыбкой), что, по словам моей жены, я повторяю это даже во сне. (Вновь обретая серьезность.) Мои дорогие американцы, я уверен - вы, как и я, понимаете, что если человек во сне и наяву повторяет, так часто, как я, что он хочет со всей возможной определенностью подчеркнуть одно обстоятельство, значит, скрывать ему нечего.

3

Итак, кто же он, этот человек, назвавший себя "Куртом Флудом"? Многим американцам, в особенности восхитительным матерям нашей страны, это имя, вероятно, говорит не больше, чем имя Эрика Старво Гэлта, присвоенное, как вы, возможно, помните, Джеймсом Эрлом Реем, осужденным за убийство Мартина Лютера Кинга.

Кто он, этот "Курт Флуд"? Что же, с год, примерно, назад ответ на этот вопрос выглядел бы достаточно простым. Флуд был игроком входящей в состав Национальной лиги бейсбольной команды "Кардиналы СентЛуиса", центровым полевым игроком с более чем достойным средним показателем в бэттинге - 0,294.

Не то чтобы он годился для Галереи славы, не лучший бейсболист большой лиги, но далеко и не худший. Многим даже казалось, что лучшие его годы еще впереди.

С гордостью могу сказать, что в их число входил и я - ярый поклонник бейсбола и других видов спорта.

Затем разразилась трагедия. В 1970 году, без малейшего предупреждения, совсем как японцы в ПирлХарбор, "Курт Флуд", как он себя тогда называл, пошел войной на тот самый бейсбол, который сделал его одним из наиболее высокооплачиваемых негров в истории нашей страны. В 1970 году он заявил (я привожу точную цитату из его же собственной писанины): "Ктото должен, в конце концов, восстать против системы", - вчинив следом судебный иск организованному бейсболу. По словам человека, возглавляющего Комиссию по бейсболу, эти его действия, в случае победы Флуда, уничтожили бы тот бейсбол, который все мы знаем.

Так вот, трудно ожидать от рядового гражданина, зарабатывающего себе на жизнь не юриспруденцией, чтобы он сумел разобраться во всех хитросплетениях судебного иска, возбужденного этим беглецом от правосудия против нашей великой национальной игры с тем, чтобы ее уничтожить. Собственно, потомуто люди и нанимают адвокатов. Во всяком случае, когда я был адво катом, люди нанимали меня именно по этой причине, и могу без хвастовства сказать, что мне, как я думаю, удавалось им помочь. Когда я был молодым, начинающим юристом и мы с моей Пасти жили на девять долларов в неделю в пригороде Ханжиера, штат Калифорния, это вот здесь (тычет указкой), я ночи напролет перечитывал труды по юриспруденции и вникал в обстоятельства разных дел, чтобы помочь моим клиентам, большинство которых были такими же восхитительными молодыми людьми, как мы с Пасти. Кстати, скажу к слову, что в то время меня обременяли следующие неоплаченные долги:

- 1000 долларов за наш опрятный маленький домик;

- 200 долларов моим дорогим родителям;

- 110 долларов моему верному, преданному брату;

- 15 долларов нашему чудесному дантисту, добродушному еврею, к которому мы питали высочайшее уважение;

- 4 доллара 25 центов нашему милому бакалейщику, старикуитальянцу, у которого для всякого находилось доброе слово. Я и сейчас еще помню, как его звали:

Тони;

- 75 центов нашему китайскому прачешнику, человеку щуплого сложения, который однако же долгими ночами неустанно корпел над нашими сорочками, совсем как я над книгами по юриспруденции, ради того, чтобы его дети могли когданибудь поступить в колледж, который они выберут сами. Я уверен, что из них получились замечательные, образцовые американцы;

- 60 центов мужчине из Польши, или "полячишке", как ласково называет подобных ему наш Вицепрезидент, доставлявшему нам лед для нашего старомодного холодильного ящика. Это был крепкого сложения человек, очень гордившийся своей родиной.

Кроме того, мы были должны - в совокупности - около 2 дол ларов 90 центов нашему восхитительному водопроводчику ирландцу, восхитительному японоамериканцу, мастеру на все руки, и восхитительной супружеской чете из самого сердца нашего Юга, чете, принадлежавшей к той же расе, что и мы, и имевшей отпрысков, с которыми наши дети мирно играли, несмотря на то, что мы происходили из разных краев.

Могу с гордостью сказать, что упорный труд в адвокатской конторе позволил мне вернуть этим людям все, что я им задолжал, до последнего цента. А рассказываю я вам об этом, мои дорогие американцы, чтобы вы поняли: именно благодаря тем долгим часам тяжелого труда, я, как мне представляется, обладаю ныне квалификацией, достаточной для понимания всех коварных, хорошо продуманных тонкостей судебного процесса, который этот беглец от правосудия затеял против спорта, прославленного такими людьми, как Бэби Рут, Ру Гериг, Ти Кобб, Трис Спикер, Роджер Хорнсби, Хонас Вагнер, Уолтер Джонсон, Кристи Мэтьюсон и Тэд Уильямс, - все они попали в Галерею славы и всеми ими американский народ вправе гордиться.

И позвольте мне сказать вам следующее: изучив это дело во всех его ответвлениях, я могу лишь присоединиться к мудрому мнению главы Комиссии по бейсболу, который считает, что победа этого беглеца неизбежно привела бы к гибели великой игры, возможно, сделавшей больше, чем любой из наших национальных институтов, для того, чтобы американские юноши, вырастая, становились сильными, достойными, законопослушными гражданами. Если говорить прямо, я не знаю лучшего способа, посредством которого наши враги смогли бы погубить юность американской нации, чем уничтожение игры в бейсбол и всего, что она олицетворяет.

Возможно, у вас уже созрел новый вопрос: "Господин Президент, если Курт Флуд намеревался погубить юность американской нации, уничтожив игру в бейсбол, где же ему удалось отыскать адвоката, готового вести подобное дело в суде?" На этот вопрос я собираюсь ответить со всей доступной мне откровенностью.

Сколь бы скрупулезными, честными и преданными принципам правосудия ни были девяносто девять целых и девять десятых процентов юристов нашей страны, в этой профессии, как, боюсь, и во всякой другой, подвизается крохотный процентик людей, готовых сделать и сказать все что угодно, лишь бы гонорары были достаточно высоки. В юридической школе наши профессора называли таких "настырными адвокатишками" и "крючкотворами". К несчастью, подобные люди встречаются не только среди последних отбросов нашей профессии, в редких случаях им удается вскарабкаться на самый верх - да, и даже занять высокоответственные посты, дающие огромную власть.

Вряд ли мне стоит напоминать вам о скандале, разразившемся здесь, в Вашингтоне, во время правления прежней администрации. Все вы помните, что юрист, назначенный моим предшественником в Верховный Суд Соединенных Штатов, высший суд нашей страны, вынужден был подать в отставку вследствие финансовых махинаций. Сколь бы ужасным ни представлялся этот инцидент каждому достойному американцу, я вряд ли чтонибудь выиграю, вновь пробуждая чувство нравственного гнева, обуявшее в то время всю страну.

Некоторые из вас поспешат напомнить мне, что на самом деле людей, посчитавших необходимым выйти из Верховного Суда после того, как мой предшественник определил их туда, было двое. Однако не важно, было ли их двое, трое, четверо или пятеро, - я считаю, что в интересах единства нашей нации не стоит без конца твердить об ошибках, сколь бы прискорбными они ни были, той администрации, которую вы, избиратели, мудро отвергли три года назад.

4

Что прошло, то прошло, и никто не сознает это лучше меня. И если я сейчас напоминаю вам имена двух людей, которые внесли беспрецедентные прошения об отставке с высших судейских постов страны, то лишь затем, чтобы ответить, со всей доступной мне прямотой, на вопрос: "Что же за адвокат представлял интересы Курта Флуда?" Двумя людьми, подавшими в отставку с постов, которые они занимали в Верховном Суде, были мистер Эйб Фортас и мистер Артур Голдберг. Мои дорогие американцы, человека, который представлял интересы Чарлза Куртиса Флуда, зовут Артуром Голдбергом. Голдбергом. И я не удивился бы, кабы еще до завершения дела Флуда мистер Артур Голдберг объединил усилия, предпринимаемые им для защиты Чарлза Куртиса Флуда, с усилиями мистера Эйба Фортаса.

Однако вы можете сказать мне: "Но ведь, господин Президент, человек, который пытается погубить бейсбол и нанимает для достижения этой цели адвокатов, подобных названным вами, не заслуживает даже того, чтобы суд его выслушивал.

Мало того, что он обращает в фарс всю нашу юридическую систему, так ведь это мы, американские налогоплательщики, и предоставляем ему возможность "восстать против системы", оплачивая содержание той самой системы, которую он пытается уничтожить. Если мы допустим это, то с равным успехом можем допустить в школы людей, открыто признающих себя коммунистами, - пусть себе учат наших детей. Мы можем с равным успехом сложить оружие в нашей битве за свободу и безо всякой борьбы отдать наши школы и суды открытым врагам демократии".

Что же, позвольте заверить вас, что я всецело с вами согласен. Фактически, мы именно сейчас изучаем возможности восстановления прежнего достоинства, величия и святости судов нашей страны. Как вам известно, одним из экспериментов, который мы не без определенного успеха провели здесь, в Вашингтоне, является программа "Правосудие на улицах". Это программа, в соответствии с которой вынесение и исполнение приговора как за преступления, наказуемые смертной казнью, так и за обычные уголовные преступления и даже за мелкие проступки производятся прямо на месте, в тот самый момент, когда преступление совершается, а иногда и раньше. Посредством программы ПНУ и аналогичных ей методов ускорения судебной процедуры мы рассчитываем не только значительно разгрузить наши суды, но и полностью свести на нет нашу судебную систему уже ко дню выборов 1972 года.

Так вот, полное сведение нашей судебной системы на нет будет, конечно, великим благом для достоинства наших судей, которым не придется больше ронять оное, общаясь с нежелательными элементами населения. Как только мы полностью ликвидируем судебную систему, наши судьи, ныне столь ужасно перегруженные работой, не станут больше, мне хочется верить в это, общаться ни с какими элементами населения вообще. А это даст им досуг, который они смогут посвятить размышлениям и чтению, столь необходимым для поддержания мудрости наших судей на достаточно высоком уровне.

Второй выигрыш, который мы получим, заменив архаичную, медленно работающую судебную систему более современными методами отправления правосудия, таков:

залы судов нашей страны вновь станут восхитительными, вдохновляющими местами паломничества школьников Америки. Фактически, я предвижу тот день, в который родители смогут посылать своих детей на экс курсии в залы суда, не опасаясь, что дети увидят там нечто неподобающее, нечто непригодное для глаз и ушей подрастающего поколения. Я предвижу день, в который не только школьники, но и матери с младенцами смогут гулять по залам суда, разглядывая судей в их восхитительных черных мантиях, судей, избавленных от трудоемкого бремени судебных слушаний, судей, овладевающих мудростью многих веков посредством размышлений и чтения свода законов. Я предвижу день, в который школьники и матери с младенцами на руках смогут сидеть на местах присяжных, как бы присутствуя при настоящем слушании, и припадать, тем самым, к источнику векового величия нашей юридической традиции, во всем ее блеске перешедшей к нам от времен англосаксов.

Но разумеется, мы не в состоянии за одну ночь разгрести юридические завалы, оставленные нам предыдущей администрацией и еще тридцатью пятью администрациями до нее. В результате, несмотря даже на наши усилия свернуть судебную систему, требующую от страны слишком больших расходов и постоянно приводящую ее в замешательство, нам попрежнему приходится сталкиваться в зале суда с людьми, подобными Чарлзу Куртису Флуду и его адвокатам.

Чарлз Куртис Флуд пошел со своим планом уничтожения Америки не в общежития наших распущенных, беспринципных студентов, которым слишком многое сходит с рук. И не к отбросам общества, не к хиппи, не к осквернителям флага из стана левых обратился он с очередным призывом к насилию.

Кого же, в таком случае, спросите вы, пытался он развратить и растлить? Ответ, мои дорогие американцы, прост: бойскаутов Америки! Чарлз Куртис Флуд не только подстрекал их к восстанию, он не только злоумышлял против моральных ценностей несовершеннолетних, он поступил еще хуже: именно он и только он наставил бойскаутов на путь, который привел к трагедии, разыгравшейся вчера в Вашингтоне.

Разумеется, подавляющее большинство американцев согласится со мною в том, что необходимость рисковать жизнями наших доблестных солдат на улицах Вашингтона, округ Колумбия, а не в какойнибудь зарубежной стране, есть трагедия в каком угодно смысле этого слова. Но именно это и произошло здесь, в нашей национальной столице, где наши доблестные солдаты, вооруженные всего лишь заряженными винтовками с примкнутыми штыками, баллонами со слезоточивым газом и противогазами, в течение долгого дня и долгой ночи противостояли почти десятитысячной орде бойскаутов.

Я уверен, всем вам известно, какого рода лозунги и припевки выкрикивали эти десять тысяч бойскаутов на улицах нашей национальной столицы. Я уверен, вы видели плакаты, которыми они размахивали перед телевизионными камерами. Я не собираюсь повторять вам слова, которые были написаны на этих плакатах.

Довольно сказать, что слова эти вполне соответствовали языку и склонностям Чарлза Куртиса Флуда, любимым городом которого является, согласно собственным его писаниям, Копенгаген, Дания, - порнографическая столица мира.

Транспаранты находятся в настоящее время в руках ФБР, чьи лаборатории уже приступили к кропотливой работе по снятию отпечатков пальцев с каждого плаката, а также по взятию с них проб крови с тем, чтобы определить соотношения между непристойностями, напечатанными на каждом отдельном плакате, и группой крови бойскаута, несшего плакат, на котором были напечатаны эти предосудительные слова. Если такие соотношения удастся установить с разумной степенью точности - а мы полагаем, что это возможно, - они, разумеется, станут значительным подспорьем в работе наших органов правосудия.

Мы сможем, в рамках нашей программы "предварительного задержания", отлавливать людей с подозрительной группой крови еще до начала подобных демонстраций, тем самым не позволяя им чинить надругательства над принятыми в обществе нормами приличия, а также над правилами вежливости, благопристойности и хорошего вкуса, священными для подавляющего большинства американцев.

5

Все вы видели газетные заголовки и знаете, что для поддержания закона и порядка нам пришлось убить всего лишь трех из почти десяти тысяч бойскаутов, скопившихся здесь, в Вашингтоне, в ходе их почти двухдневного восстания и угрожавших жизням наших доблестных солдат. Это сводится всегонавсего к полутора мертвым бойскаутам в день, причем девять тысяч девятьсот девяносто восемь с половиной бойскаутов получили возможность жить полноценной, активной жизнью в первый день и девять тысяч девятьсот девяносто семь с половиной - во второй.

Так вот, я считаю, что, по каким угодно меркам, для кризиса подобного рода показатель потерь, составляющий 0,0003, представляет собой восхитительное свидетельство невиданной сдержанности, которую мы сумели противопоставить ужасной трагедии, подстерегавшей наших солдат. И уж конечно, показатель этот станет великим утешением для всех, кто ненавидит кровопролитие так, как ненавижу его я, раз и навсегда доказав лживость злонамеренных обвинений, согласно которым ответственность за насилие лежит не на скаутах, а на армии. С другой стороны, на мой взгляд, тот факт, что к исходу второго дня погибли всего три скаута, служит достойным свидетельством проявленной нами необходимой твердости, которую мы всегда стараемся сочетать с невиданной сдержанностью.

Да, я тоже питаю глубокое сочувствие к семьям трех бойскаутов, убитых здесь, в Вашингтоне. Я тоже отец и очень хорошо знаю, какую важную роль способны сыграть в карьере человека дети - да кстати, раз уж об этом зашла речь, и жена тоже. Могу сообщить вам, что я, жена и две наших восхитительных дочери подготовили письма соболезнования не только для трех, а для многих и многих погибших детей, намереваясь отослать их при первой же возможности. В продолжение всего кризиса я, пользуясь специальной "горячей линией", поддерживал постоянный контакт с моргом, расположенным здесь, в Вашингтоне, а также с другими моргами страны, и если бы возникла необходимость отправить не три, но три тысячи таких писем, то, уверяю вас, я и моя семья позаботились бы о том, чтобы слова соболезнований изошли из Белого дома еще до того, как остынут тела погибших. С гордостью могу сказать вам, что моя жена и дочери готовы были трудиться всю ночь только ради того, чтобы семьи, не столь счастливые, как наша, получили в час испытаний хотя бы малое утешение. В дальнейшем мы собирались также регулярно поздравлять этих людей с Рождеством.

Так вот, я сознаю, что существуют некие апологеты восстания бойскаутов, которые пытаются пробудить симпатии общества к трем этим виновным скаутам, указывая, что лишь один из них был скаутоморлом, а двое других "всегонавсего" младшими скаутами низшего ранга. Если как следует нажать на этих апологетов, они, пожалуй, признают, что скауторел представляет собой отлично натренированного и дисциплинированного подростка, способного вести эффективную партизанскую войну, благодаря различным тактикам выживания, которые он должен был освоить, чтобы занять свое ключевое положение в инфраструктуре скаутов. Однако они тут же и спросят: а как же младшие скауты?

Разве могли младшие скауты составить настолько серьезную угрозу национальной безопасности, что их нужно было убить?

Что же, позвольте мне, мои дорогие американцы, ответить на этот вопрос, показав вам оружие, которое удалось обнаружить на поясах этих "маленьких скаутов", когда их тела обыскивали сотрудники ФБР, Секретной службы, ЦРУ, Военной полиции, Берегового патруля, офиса Генерального прокурора, полиции Капитолия, полиции округа Колумбия, а также стражи порядка, созванные со всей страны, чтобы гарантировать честность и полноту расследования.

Так вот, я уверен, что все мы с грустью сердечной вспоминаем 6,5-миллиметровый итальянский карабин, за двенадцать долларов семьдесят восемь центов купленный по почте в Чикаго убийцей президента Харизмы Ли Харви Освальдом, о котором я уже упоминал в связи с Джеймсом Эрлом Реем и Чарлзом Куртисом Флудом. В каталоге заказов по почте это ружье выглядело, вероятно, не более угрожающим, чем то оружие, которое я собираюсь вам показать, не в большей мере способным изменить ход истории. И все же никто из нас никогда не забудет, как сильно повлияло это ружье на карьеру президента Харизмы и на мою собственную. Я сознаю, что многим из вас предмет, который я держу в правой руке, покажется таким же безобидным, каким, несомненно, выглядело в почтовом каталоге ружье стоимостью в двенадцать долларов семьдесят восемь центов. Но пусть никто не питает иллюзий насчет того, что этот предмет будто бы не является оружием столь же, если не более, эффективным.

Вопервых, в то время как ружье, погубившее политическую карьеру президента Харизмы, имело в длину сорок дюймов, длина ножа, который я держу в руке, даже при открытом лезвии составляет всего лишь четыре и пять восьмых дюйма. Это делает его идеальным для использования в общественных местах, в отличие от сорокадюймового ружья, способного вызвать подозрения в школьном автобусе или супермаркете - да в сотне мест, где вы с дорогими вам существами оказываетесь в ходе повседневной жизни.

Вовторых, это оружие куда более зловредное, чем рядовое ружье, оружие, которое, о чем можно было бы и не упоминать, по гуманности своей и рядом не лежало с широко распространенной тысячефунтовой бомбой, не говоря уж о бомбе ядерной. Будучи человеком, которого воспитали, как вам известно, квакером, я отношусь к гуманности с особенной теплотой. Вот почему, став президентом, я изо всех сил стараюсь заставить Конгресс выделить средства на систему вооружений, которая позволит нам занять ведущее в мире место по части гуманности. Разумеется, не существует причины, по которой страна с нашими научными и техническими ресурсами не могла бы разработать оружие, обладающее разрушительной мощью, столь всеобъемлющей и мгновенной, что гарантировало бы каждому мужчине, каждой женщине и каждому ребенку нашей планеты то благо, которым доныне удавалось воспользоваться лишь немногим счастливцам, скончавшимся во сне, а именно: незаметный переход из этой жизни в следующую.

Именно о такой смерти люди мечтали с незапамятных времен, и я хочу, чтобы все помнили: никому иному, как пре зиденту Трику Е.Диксону, достало нравственного и духовного багажа, чтобы посвятить себя исполнению этой мечты.

Но теперь позвольте мне, мои дорогие американцы, задать вам следующий вопрос:

что может дальше отстоять от идеала безболезненной смерти для всех людей мира, над осуществлением которого столь усердно трудится эта администрация, чем смерть, уготованная жертве ножа, который я держу в руке? Для того, чтобы убить человека оружием столь малых размеров, необходимо нанести ему не менее пяти или десяти ужасно болезненных колотых ран, да и само совершение такого убийства требует, чтобы убийца обладал неколебимой злобностью, хладнокровной решимостью, которая, уверяю вас, потрясла бы и испугала закаленного в боях пилота бомбардировщика Б52 не меньше, чем вас и меня.

И позвольте мне сказать вам теперь, откуда берется эта неколебимая злобность:

в отличие от наших пилотов во Вьетнаме, которые вполне удовлетворяются по возможности быстрым и тщательным выполнением своего дела и которых совершенно не интересуют вопли и стоны тех, кто не умирает от взрывов их бомб на месте, люди, использующие подобное оружие, со всей очевидностью являются садистами, наслаждающимися самим видом крови, истекающей из тел их жертв, и - об этом тоже стоит сказать - криками людей, испытывающих телесные муки. Иначе зачем бы еще они прибегали к оружию, требующему получаса для совершения дела, которое наши пилоты выполняют за долю секунды, причем безо всяких стонов и рек крови?

6

Давайте же приглядимся к этому оружию повнимательнее. Я буду открывать лезвие за лезвием, объясняя вам назначение и возможности каждого. И пусть эти четыре и пять восьмых дюйма не создадут у вас иллюзии, что перед вами всего лишь простенькое орудие убийства. Как и многие иные виды оружия, которым пользуются революционные партизаны всего мира, оно имеет множество применений, лишь одним из которых является садистское убийство, вызывающее длительную агонию жертвы.

Начнем отсюда, с самого малого из четырех лезвий. На языке тех, кто пользуется такого рода оружием, оно именуется "бутылочным ключом". Сейчас я расскажу вам, откуда взялось такое название. Вы видите, что лезвие это имеет на конце подобие крюка, а полная его длина равна одному целому одной восьмой дюйма. Это лезвие используется при допросах пленных преимущественно для выдавливания одного и более глаз. Кроме того, с его помощью вспарываются подошвы ног - вот так, кончиком этого крюка. И последнее, но не самое малое: его иногда вставляют в рот не желающего говорить пленного, чтобы рассечь верхнюю часть гортани, лежащую между голосовыми связками. Это место называется "голосовой щелью", а название "бутылочный ключ" происходит от ласкательного прозвища "голосовой ключ", данного этому лезвию наиболее хладнокровными из числа практикующих палачей.

Второе лезвие подлиннее - дюйм и три четверти, - оно сужается к концу и, вероятно, представляется вам похожим на миниатюрный штык. Не позволяйте внешнему сходству обмануть вас. Это лезвие ничего не имеет общего со штыками, которые нашим доблестным солдатам пришлось в целях самообороны примкнуть к своим винтовкам во время двухдневного восстания бойскаутов. Это маленькое лезвие известно под названием "шкуропробойник", и оно, отнюдь не будучи оружием самообороны, представляет собой, подобно пресловутому "бутылочному ключу", еще одно орудие пытки. Из самого его названия следует, что оно используется для пробивания дырок в человеческой плоти, или "шкуре", как именуют эту плоть революционеры, считающие своих врагов не более чем животными. Вы, наверное, не удивитесь, услышав, что чаще всего им пробивают ладони - в точности так же, как гвоздями в фильме "Величайшая из когдалибо рассказанных историй".

Перейдем теперь к третьему лезвию, которое на одну восьмую дюйма длиннее "шкуропробойника". Оно также шире и имеет плоское, а не заостренное окончание.

Это лезвие называется "отверткой". Его обычно вставляют под ногти и поворачивают - вот так. Однако из донесений разведки мы знаем, что его иногда вводят и в различные отверстия тела, из которых ноздри и уши являются единственными, кои я вправе упомянуть, выступая по национальному телевидению.

Некоторые из моих политических противников могут не согласиться со мной - и они имеют на это полное право, - однако я, в отличие от них, никогда не считал необходимым прибегать к сквернословию, чтобы сделать свою позицию более убедительной, и уж тем более не намерен использовать подобную тактику в этом моем специальном обращении к нации.

Последнее лезвие из четырех является, возможно, наиболее знакомым вам по вашим ночным кошмарам. Имея в длину два с тремя четвертями дюйма и девять шестнадцатых дюйма в своей самой широкой части, оно обладает острой режущей кромкой, действие которой я продемонстрирую вам вот на этом листке бумаги.

Не случайно, кстати, что на нем отпечатаны Преамбула Конституции, Билль о правах, а также часто цитируемые и всеми нами любимые Десять Заповедей с их прославленными "Не...". Как все вы помните, именно эти Десять Заповедей стали восхитительной, вдохновляющей основой для еще одного обладающего огромными духовными достоинствами кинофильма, которым, я уверен, большинство американских семей наслаждалось так же, как и моя семья. Не думаю, что зайду слишком далеко, если скажу: отпечатанное на этом листке бумаги (крупный план листка) составляет практически все, во что мы, как нация, верим и что почитаем.

Я хочу, чтобы вы внимательно пригляделись к тому, что способно это лезвие всего за несколько секунд сотворить с тем, что нам дорого и свято.

(Разрезает листок на дюймовые полоски и поднимает их повыше, позволяя аудитории как следует разглядеть результат.) Разумеется, вы можете чистить таким лезвием яблоки, вы можете нарезать картошку для жарки, вы можете резать огурчики, редис, помидоры, лук и сельдерей для салата. И я уверен, те, кто норовит реабилитировать трех скаутов, станут утверждать, будто они скрытно прикрепили это оружие к поясным ремням и пронесли его сотни миль, отделяющих границу штата от национальной столицы, лишь для того, чтобы приготовить описанный мною вкусный салат. Боюсь, что с кем бы мы ни столкнулись - с вооруженными ножами бойскаутами или с вооруженными картами коммунистами, - всегда найдется горстка всепрощенцев, готовых встать на их защиту.

Мои дорогие американцы, решать предстоит вам, а не всепрощенцам. Я прошу вас как следует вглядеться в этот нож со всеми его лезвиями, лезвиями, пригодными для совершения пыток, которые были в ходу еще во времена распятия Христова, а то и раньше. Я прошу вас вглядеться в этот ощерившийся всеми своими четырьмя зубьями пыточный инструмент. Я прошу вас вглядеться в то, что смогло учинить лишь одно его лезвие с Преамбулой Конституции, Биллем о правах и всеми нами любимыми Десятью Заповедями. И я прошу вас ответить на мой вопрос: как, повашему, можно ли хоть чемто оправдать бойскаутов, притащивших такие ножи в национальную столицу?

И кстати, скажу в этой связи, что по Вашингтону разгуливали с ножами на поясах не только эти трое бойскаутов. Этих троих нам удалось убить. Однако в общей сложности за два дня, проведенных здесь скаутами, мы конфисковали восемь тысяч четыреста шестьдесят три ножа, каждый из которых в точности походил на этот.

В сумме это дает тридцать три тысячи восемьсот пятьдесят два лезвия то есть количество лезвий, достаточное для того, чтобы одновременно подвергнуть пыткам всех жителей города ЧевиЧейз, штат Мэриленд, включая женщин и детей.

Вы спросите, как же нам удалось предотвратить кровавую резню в Мэриленде?

Ответ прост: тех скаутов, которые не были нами застрелены, мы поместили в закрытый кемпинг. Ответ прост: мы отвлекли их от насилия и нарушения закона, предоставив им возможность испытать свои скаутские таланты, а именно: провести целую ночь в дикой местности, без воды и крыши над головой.

И позвольте мне сказать вам следующее: как только нам удалось убрать этих мальчиков с улиц и разместить их в неблагоустроенном кемпинге - тут я хочу поблагодарить полицию, добровольно помогавшую нам ловить мальчуганов, - они повели себя как люди, во всех отношениях достойные их знаменитого лозунга "Будь готов", что безусловно делает честь скаутскому движению нашей страны.

Рассмотрим лишь немногие из их достижений.

Прежде всего, не имея туалетных удобств, они проделали большую работу по избавлению от нечистот и листьев, которые использовались ими в целях личной гигиены.

7

Затем, несмотря на то, что воды в их фляжках оставалось совсем чутьчуть, они делили ее между собой вызывающим восхищение образом - во всяком случае, так можно проинтерпретировать тот факт, что ни один из почти десяти тысяч не умер от жажды. Они также не стали пить воду из имевшегося в кемпинге пруда, что было бы безусловной ошибкой, не стали даже купаться в этом пруду, настолько хорошо оказались они знакомы с опасностями, которые таят в себе сточные воды, пусть даже и отстоявшиеся.

Далее, всякий, кому известны методы тренировки бойскаутов, разумеется, мог ожидать, что они сумеют использовать носовые платки в качестве жгутов, позволяющих остановить кровотечение, но немногие из нас верили в их способность проделать почти профессиональную работу: наложить шины и лубки, воспользовавшись в качестве подручного материала вьющимися растениями, древесными сучьями и собственными разодранными на полоски рубашками.

Что касается питания, то могу с гордостью сообщить вам, что к утру скауты обнаружили съедобные корешки и ягоды, о существовании которых мы даже не подозревали. Для согрева же они, как и можно было ожидать, сумели разжечь в течение ночи несколько костров, прибегнув к классическому скаутскому приему потирания одной палочкой о другую.

В общем и целом, то, что могло стать кошмаром для жителей города ЧевиЧейз, штат Мэриленд, обернулось для самих мальчиков восхитительной экскурсией, которую они, я в этом уверен, забудут не скоро. Мне известно, что, когда нынешним утром за ними вернулись полицейские фургоны, многие мальчики не захотели покинуть кемпинг. Им так не терпелось провести еще одну ночь под звездами, вдали от так называемых "удобств" цивилизации - от медицинского обслуживания, адвокатов, телефонов и еды, что полицейским пришлось гоняться за ними и буквально волоком затаскивать в грузовики. С учетом того, что возможностей "закалиться" выпадает нашему юношеству все меньше и меньше, наша администрация, естественно, гордится тем, что ей удалось сделать прошлой ночью для этих подростков. Более того, мы заверили их, что если они снова посетят Вашингтон, мы постараемся поместить их в такую же обстановку - или в еще более примитивную, если ее удастся сыскать.

Так вот, я сознаю, что многие из вас, сидящих сейчас у телевизоров, задаются вопросом: почему мы сделали скаутам столь щедрое предложение? Почему я рассыпаю им похвалы за их поведение в кемпинге? Почему я готов простить этих подростков и дать им еще один шанс заново начать честную жизнь? Тем из вас, кто видел, как скауты размахивали плакатами на улицах национальной столицы - плакатами, обидными и оскорбительными не только для меня, но, что еще хуже, для моей ни в чем не повинной семьи, - может показаться, что я, более чем кто бы то ни было, имею право таить обиду на десять тысяч бойскаутов и в особенности на тех трех, которые умерли и, стало быть, никогда уже не смогут прийти ко мне как сознающие свою ответственность дети и извиниться за то, что они пытались запятнать мою репутацию. Почему, можете спросить вы, я проявил такое сострадание, благоразумие, милосердие, терпимость и мудрость, когда эти плакаты грозили нанести величайший ущерб моей политической карьере?

Что ж, это хорошие, разумные вопросы. Позвольте же мне ответить на них со всей доступной мне прямотой.

Мои дорогие американцы, все очень просто (торопливо выуживает из нагрудного кармана губку, проводит ею по верхней губе и прячет обратно в карман): я предпочел бы остаться президентом всего на один срок, чем затаить злобу на двенадцати, тринадцатилетних американских детишек. Разумеется, коекто другой мог бы попытаться нажить политический капитал, развязав вендетту против этих подростков, называя их хулиганьем, лоботрясами и паршивыми овцами, но, боюсь, я обладаю для этого слишком широкой душой. В том, что касается меня, эти мальчики получили хороший урок, о чем и свидетельствует их поведение в кемпинге; и сказанное мной в особенности относится к трем покойным скаутам.

Пусть они даже не придут и не извинятся передо мной, но что прошло, то прошло, и я первый готов все простить и все забыть. Ибо - и пусть никто не питает иллюзий на этот счет, - оставаясь решительным противником вседозволенности, я столь же решительно выступаю против злопамятства. Я не являюсь сторонником больших, чем следует, наказаний для правонарушителей в той же мере, в какой не могу согласиться с либеральной философией, позволяющей преступнику, свершившему преступление, радостно отправляться своей дорогой.

Но что еще важнее, я простонапросто не считаю, будто мы сможем излечить болезнь, устранив один из симптомов. Нет, нам следует заняться причиной болезни. И вы, разумеется, сознаете, как сознаю и я, что причина проблем, с которыми столкнулась Америка, кроется не в ее бойскаутах. В это никто никогда не поверит, и именно поэтому я даже не предпринял попыток раздуть из случившегося уголовное дело.

Нет, не бойскауты Америки, но человек, который подстрекал их к этому бунту, который злоумышлял против моральных ценностей несовершеннолетних, должен понести наказание, ожидающее всякого, кто попытается развратить юность нашей нации. И человеком этим, мои дорогие американцы, является тот самый беглец, которого в настоящее время укрывает пропорнографическое правительство Копенгагена.

Боюсь, это все, что я смогу сказать вам сегодня о доказательствах вины Флуда.

Как всякий юрист, я особенно щепетилен в отношении конституционных прав, коими обладает любой подсудимый. И я определенно не собираюсь ставить под угрозу шансы обвинения, пытаясь устроить судилище над этим беглецом от правосудия прямо на национальном телевидении. Как только он вернется в Америку, то, несмотря на все им содеянное, получит возможность предстать перед справедливым судом, перед присяжными, которые не будут с предубеждением относиться к нему изза слов, сказанных человеком, занимающим величественный пост президента Соединенных Штатов.

В настоящее же время мой долг, долг вашего президента, таков: сделать все, что в моей власти, чтобы этот беглец от правосудия возвратился к нашим берегам.

Разумеется, мы и не ожидали, что Флуд добровольно покинет свое убежище в Дании, особенно если учесть удовольствия, которые человек его сорта ищет и находит в стране, чьи обычаи столь разительно отличаются от наших. И если Флуд не способен оторваться от этих удовольствий, дабы ответить за последствия своих злостных действий, то и пропорнографическое правительство Копенгагена не желает ударить пальцем о палец, чтобы заставить его сдаться органам власти, в обязанности которых входит осуществление экстрадиции. Напротив, оно с порога отвергает всякий правомерный запрос, с которым мы к ним обращаемся. Даже сейчас, когда американская армия сосредоточена на границах Дании, когда американский военноморской флот блокирует ее побережье, когда американские морские пехотинцы надежно контролируют "Замок Гамлета", оно продолжает предоставлять Флуду ту же защиту от закона, какую предоставляет производителям порнографии и распространителям безнравственности всего мира.

8

Я понимаю, что перед лицом столь безграничного презрения к мощи и престижу Америки подавляющее большинство американского населения согласится с тем, что у меня не оставалось иного выхода, как приказать нашим войскам вступить на территорию Дании, чтобы утвердить ДАС в качестве свободно избранного Копенгагенского правительства. Однако мне хочется сказать вам следующее:

будучи по воспитанию квакером, я всего лишь два часа назад предпринял последние героические усилия для мирного разрешения наших расхождений с Данией. Я хочу завершить мое сегодняшнее обращение к вам подробным рассказом о сути этих усилий. Это будет рассказ о доблести и преданном служении стране, которыми может гордиться каждый американец. Это будет рассказ, который покажет всему миру, как далеко способна зайти эта великая нация в ее попытках предотвратить военную конфронтацию, которую Датское государство, судя по всему, решило нам навязать.

Мои дорогие американцы, всего за два часа до того, как я появился на телевидении, чтобы обратиться к вам, я, как сознающий всю меру своей ответственности Главнокомандующий Вооруженными силами, приказал эскадрилье вертолетов произвести неожиданную для врага высадку на крупный датский остров Зеландия, вот здесь (тычет указкой), всего в двадцати морских милях от Копенгагена.

Я, разумеется, сознавал, насколько опасным могло оказаться это отважное, гуманистическое усилие. Сознавали это и Зеленые Береты, и Рейнджеры, добровольно вызвавшиеся осуществить его. Им не только предстояло совершить, избегая обнаружения датской радарной системой, перелет на высоте древесных вершин, но никто не мог точно сказать им даже того, какой арсенал успел скопить Флуд с одобрения, если не при открытом содействии, датского правительства. Прибегнет ли он к отравляющим газам? Осмелится ли воспользоваться тактическим ядерным оружием? Наши службы аэрофотосъемки просто не имели возможности заглянуть в черепную коробку этого человека, чтобы узнать, как далеко он способен зайти, нарушая все писаные и неписаные правила ведения военных действий.

Операция по захвату Флуда, доставке его вертолетом в Эльсинор, а оттуда военным самолетом в Америку была названа мной операция "Отвага", а проведение ее поручено Объединенной оперативной группе быстрого реагирования "СорвиГолова".

И теперь, мои дорогие американцы, я с огромной гордостью могу сказать вам, что операция "Отвага" была выполнена без упречно, в полном соответствии с заранее разработанным и тщательно отрепетированным графиком.

Прежде всего, опасный перелет из Эльсинора на место высадки был осуществлен за двадцать две минуты четырнадцать секунд, в полном соответствии с планом.

Далее, сопряженный с риском обыск крестьянского дома, а также прилегающих к нему подсобных строений и огорода был завершен за тридцать четыре минуты восемнадцать секунд - иными словами, на целых две секунды раньше. Требующий особой осторожности отход занял ровно семь предусмотренных оперативным планом минут, а отчаянное по своей смелости возвращение в Эльсинор на высоте древесных вершин было произведено за двадцать две минуты ровно. Это не только на четыре секунды меньше отпущенного времени, но и (о чем я счастлив сообщить вам) новый рекорд для полета датских гражданских вертолетов на такое же расстояние. Более того, наши части вернулись на базу, не потеряв ни одного человека убитым или раненным. Как и в случае Эльсинора, враг был настолько обескуражен, что не успел сделать ни единого выстрела.

С гордостью сообщаю вам также, что работа, проделанная разведкой при подготовке операции "Отвага", производит не менее сильное впечатление, чем секундная точность, с которой была осуществлена эта опасная миссия.

Вопервых, семь белокурых женщин, которые с помощью аэрофотосъемки были идентифицированы как входящие в дом и выходящие из него во всякое время суток, во время высадки оказались на месте. Как и ожидалось, их удалось обнаружить в кроватях, расставленных по всему дому, и немедленно арестовать на предмет допроса Зелеными Беретами. Та же участь постигла и пожилую чету, выдающую себя за их "отца" и "мать". Возраст белокурых женщин, в различных стадиях раздетости найденных в кроватях, колеблется от семи до восемнадцати лет.

Вовторых, круглые темные объекты, видимые на аэрофотоснимках и уверенно идентифицированные разведкой как арбузы, ко времени высадки из огорода исчезли вместе с арбузными плетьми. Это позволило разведке сделать вывод, что всего за несколько часов до рейда слишком бросающиеся в глаза арбузы были устранены и заменены обычными камнями и кустами картофеля, обнаруженными в огороде после высадки. Очевидно, что в самую последнюю минуту беглец от правосудия предпринял отчаянную попытку избежать обнаружения с воздуха.

Что касается крупного темного объекта, идентифицированного в качестве самого Чарлза Куртиса Флуда, то и он, повидимому, в ту же самую последнюю минуту, также был заменен крупной черной сукой породы лабрадор. Это удалось установить, выявив гавкающую собаку на том самом огороде, на котором сделанные предыдущей ночью фотографии запечатлели разминающегося при свете луны беглеца.

Здесь необходимо отдать должное офицеру, отвечавшему за выполнение операции "Отвага": он продемонстрировал высшую степень усердия и профессионализма. Ради скрупулезного выполнения плана этот офицер взял собаку под стражу, потратив на ее поимку в точности столько времени, сколько было отпущено на задержание Флуда. Собака, связанная и хорошо охраняемая, была доставлена на вертолете командира в "Замок Гамлета", Эльсинор. Однако, как только вертолеты приземлились, не потерпев при этом аварии, я прямо из Белого дома отдал приказ отложить допрос собаки, освободить ее от пут и, посадив на поводок, выгулять на покрытом травою дворике замка.

Мои дорогие американцы, могу заверить вас, что дружественное обращение с собакой, находящейся ныне в руках американских солдат, составляет резкий контраст тому бессердечию и цинизму, с которыми беглец от правосудия принудил беззащитную суку изображать его "дублера", покамест сам он снова убегал от правосудия.

Мои дорогие американцы, я хочу завершить мое обращение к вам словами одного из величайших людей. Они написаны бессмертным бардом, прославленным гуманистом Вильямом Шекспиром. Да, написаны они были гусиным пером на куске пергамента, написаны сотни и сотни лет назад, но никогда, вероятно, не были они такими правдивыми, как сегодня. Вот они, эти принадлежащие Шекспиру слова: "Подгнило чтото, - сказал он, - в Датском государстве". Вряд ли бессмертный бард знал тогда, насколько пророческими они окажутся в грядущих веках.

Мои дорогие американцы (тут Трикки вылезает из кресла, чтобы присесть на краешек стола), чтото и вправду подгнило в Датском государстве - и пусть никто не питает иллюзий на этот счет. И если теперь американским парням выпала участь вмешаться и устранить эту гниль, которую не сумели устранить, вмешавшись, датские парни, я знаю, они, не колеблясь, сделают это. (Сжимает кулак.) Ибо мы не можем спокойно смотреть, как великая некогда родина Гамлета сползает в сточную канаву порока! (Опускает глаза.) Вместо этого, собравшись со всеми силами, какие нам удастся призвать для исполнения этого правого дела, мы (бросает быстрый дружеский взгляд на потолок), с помощью Божией, очистим Данию от порчи - ныне и на все времена. (Несколько мгновений, не хлопая глазами, вглядывается в вечность.)

Благодарю вас и спокойной вам ночи.

9

5. Покушение на Трикки Президент Соединенных Штатов мертв. Мы повторяем наше сообщение. Трик Е.

Диксон мертв. Это вся информация, которой мы в настоящее время располагаем.

Белый дом отказывается комментировать поступившую ранее информацию о смерти Президента Соединенных Штатов. Секретарь Белого дома по облапошиванию общественности заявил: "Сообщение о смерти Президента нисколько не соответствует истине", - добавив, однако, что в данный момент он не стал бы "категорически" его отрицать.

Продолжают распространяться противоречивые слухи относительно смерти Президента. Во втором официальном заявлении Белого дома приводится официальная повестка дня Президента на сегодня, при этом отмечается, что никакая смерть в ней не значится. Обнародована также завтрашняя повестка дня, в которой опятьтаки отсутствуют как намерение самого Президента умереть, так и соответствующие рекомендации его советников. Секретарь Белого дома по облапошиванию общественности заявил: "Я полагаю, что в свете этих повесток наиболее правильное - дождаться того или иного заявления самого Президента".

Последние сообщения из госпиталя Уолтера Рида, повидимому, подтверждают поступившие ранее сведения о том, что Президент Соединенных Штатов мертв.

Несмотря на то, что обстоятельства его смерти остаются пока неясными, представляется несомненным, что вчера Президент лег в госпиталь, чтобы подвергнуться хирургической операции. Целью этой секретной операции было удаление ротовых желез. Это вся информация, какой мы располагаем к настоящему времени.

Вицепрезидент решительно отрицает сообщения о смерти Президента. Вот некоторые из замечаний Вицепрезидента, сделанные им во время выступления перед членами Национальной ассоциации поклонников тирольского пения:

- Все это просто безрассудный бред и бредовое безрассудство, каких только и можно ожидать от подлых поносителей, всегда готовых изречь поносную подлость.

- А что бы вы могли сказать, господин Вицепрезидент, о сообщениях, согласно которым он прошлой ночью тайком явился в госпиталь Уолтера Рида для удаления ротовых желез?

- Хренотень и халдейство. И хулиганство. И хамство. Я разговаривал с ним всего пять минут назад, он был бодр, как боров. Все это лживая лабуда и леденящая лажа, лелеемая левацкими лунатиками.

Неподтвержденные сообщения, поступившие к настоящему времени из госпиталя Уолтера Рида, указывают, что Президент был обнаружен мертвым сегодня в семь часов утра. Ни о причине смерти, ни о том, где он был "обнаружен", пока ничего не говорится. Все более распространяются слухи о том, что смерть его последовала за хирургическим удалением ротовых желез, расположенных в верхней челюсти Президента.

Мы переключаемся на Национальную штабквартиру Республиканской партии, председатель Национального комитета которой беседует с журналистами.

- Я не могу поверить в то, что подавляющее большинство населения Америки способно воспрепятствовать избранию этого великого американца на второй срок лишь потому, что он умер, нет, не могу.

- Так вы допускаете, сэр, что он умер?

- Этого я не сказал. Я сказал лишь, что не думаю, будто его смерть, если она наступит в промежуток между сегодняшним днем и днем выборов, сумеет каким бы то ни было образом сказаться на популярности, которой он пользуется у подавляющего большинства населения Америки. В конце концов, его не в первый раз пытаются объявить покойником, а он - вот он, Президент Соединенных Штатов.

- Но прежде его называли лишь политическим покойником.

- Братцы, я не хочу затевать с вами хитроумных семантических дискуссий. Я говорю только одно: правдивы эти слухи или лживы, они ни на йоту не изменят нашего плана предвыборной кампании. Я даже дальше пойду и скажу, что если он и впрямь окажется трупом, наши шансы на победу в 72-ом будут выше, чем в 68-ом.

- Как это может быть, господин Председатель?

- Ну, я просто не способен вообразить, что пресса нашей страны, какой бы безответственной и скверной она ни была, станет набрасываться на него, уже мертвого и похороненного, с той же злобой, что и при его жизни. А сверх того, что касается самих избирателей, как мне представляется, мертвый Диксон сможет пробудить в населении нашей страны некоторую симпатию, теплые, в определенной степени, чувства, которых ему никогда не удавалось вызвать, пока он был живздоров и так далее.

- То есть вы считаете, что смерть Диксона сможет улучшить его имидж?

- Не сомневаюсь. Я считаю, что в смысле благоприятного воздействия на публику, мертвый он сможет добиться гораздо большего, чем живой. Быть может, его смерть это как раз то стимулирующее средство, в каком мы нуждаемся, особенно если Демократы выставят против нас Тедди Харизму.

- Не могли бы вы развернуть эту мысль, господин Председатель?

- Ну, предположим, для простоты аргументации, что Трика Е.Диксона нет больше с нами, это ведь серьезно подорвет самые основы привлекательности Харизмы.

Понимаете, одно дело, когда у кандидата в президенты имеются два мертвых брата, и совсем другое, когда человек, у которого он пытается отнять президентский пост, сам уже помер. Я чего хочу сказать: если опыт может считаться критерием истины - а я думаю, что может, - я просто не вижу способов превзойти нашего Президента, и особенно в том, что касается смерти.

- Господин Председатель, присутствует ли хоть какойто элемент истины во все более крепнущих подозрениях насчет того, что слухи о смерти Президента - это не более чем запущенный вами и вашими людьми пробный шар? Потому что, с одной стороны, вы, повидимому, твердо убеждены, что смерть Президента значительно увеличит его увядающую популярность, а с другой, Вицепрезидент КакЕгоТам уверяет, будто Президент "бодр, как боров" и будто все эти слухи распространяются "левацкими лунатиками".

- Слушайте, я не имею ни малейшего намерения критически отзываться об аллитеративных ухищрениях Вицепрезидента Соединенных Штатов Америки. Наша Конституция дает ему, как и любому другому американскому гражданину, право баловаться с аллитерациями сколько душе угодно. Я разговариваю с вами, ребята, только как Председатель партии, и я говорю вам простым, понятным языком:

Президент не имеет абсолютно никаких намерений выбывать из предвыборной гонки по каким бы то ни было причинам, включая и собственную смерть. Всякий, кто пытается сбросить его со счетов на основаниях вроде этого, просто не понимает, с кем он имеет дело. Это вам не Лгундон Б.Джонсон, который выбросил полотенце, потому что страна ненавидела его всем нутром и только об одном и мечтала - как бы от него избавиться. Нет, Трика Е.Диксона никакой ненавистью не напугаешь.

Он всю жизнь хлебал ее большой ложкой, он к ней привык. И вычеркнуть его из списка кандидатов посредством какогото там убийства никому не удастся. Мы много раз видели, как он возрождался из пепла, и уверяю вас, мы увидим это еще не раз. Если ему придется обратиться к съезду партии из урны с прахом, он это сделает - потому что именно о такого рода преданном своему делу американце мы с вами сейчас и говорим.

10

Белый дом обнародовал заявление, отрицающее - повторяю, отрицающее, что Президент лег вчера в госпиталь Уолтера Рида для удаления ротовых желез.

Однако никаких сообщений о том, жив президент Диксон или мертв, из данного источника попрежнему не поступает.

Теперь мы с вами посетим Национальный съезд штангистов, где Вицепрезидент КакЕгоТам как раз произносит импровизированное обращение к тем, кто, по его словам, навязывает нации "лживую лабуду":

- ...недоумки, никчемники, неврастеники, недотыкомки, невротики, некрофилы...

Мы прерываем аллитерации Вицепрезидента, чтобы представить вам специальный репортаж из госпиталя Уолтера Рида:

- Настроение здесь царит мрачное, хотя создать целостную картину из имеющихся обрывков сведений попрежнему не удается. Вчера поздним вечером Президент лег в госпиталь, чтобы подвергнуться тайной хирургической операции. Первые сообщения о том, что ему должны были удалить ротовые железы, повидимому, не противоречат этим сведениям. Белый дом, как вы знаете, решительно отвергает эту информацию, и только сейчас удалось выяснить - почему. Удалению подлежали не ротовые железы главного должностного лица государства, но железы потовые - потовые. По всем имеющимся данным, эти железы, а конкретно, потовые железы верхней губы, были удалены ему сегодня утром. Однако, согласно последнему официальному заявлению Белого дома, операция была временно отложена в связи с

- цитирую - "непредвиденным развитием ситуации". По словам высокопоставленных источников в самом госпитале, таким "непредвиденным развитием" стала смерть президента Соединенных Штатов. Я вижу только что вышедшего из госпиталя Министра обороны, он направляется в нашу сторону. Мистер Лярд, вы прямиком от постели Президента?

- Да.

- У вас очень подавленный вид, сэр. Можете ли вы сказать нам, жив Президент или мертв?

- Я не вправе отвечать на этот вопрос.

- Неподтвержденные данные, полученные нами из различных источников, гласят, что он был найден мертвым сегодня в семь часов утра.

- Без комментариев.

- Тогда не могли бы вы назвать нам причину, по которой вы посещали Президента?

- Я искал его секретное расписание окончания войны.

- А комунибудь, кроме самого Президента, это расписание известно?

- Разумеется, нет.

- Стало быть, если он умер, то унес это расписание с собой в могилу?

- Без комментариев.

- Мистер Лярд, кроме вас ктонибудь еще посещал сегодня Президента?

- Да. Представители Объединенного штаба. Ну и, конечно, Профессор.

- И никто из них также не знаком с секретным расписанием?

- Я же вам сказал, кроме него никто этого расписания в глаза не видел.

Потомуто оно и секретное.

- Даже жена?

- Ну, мы ей звонили нынче утром, и она сначала сказала, что вроде бы знает, где оно. Однако оказалось, что это не оно, а простонапросто старое расписание поездов между Вашингтоном и НьюЙорком. Она отыскала его в кармане одного из костюмов Президента.

- А больше он никуда его засунуть не мог?

- Не похоже.

- Матрасы вы уже вспороли?

- А то! Полы подняли. Отодрали стенную обшивку. Весь Белый дом вверх дном перевернули. И - решительно ничего похожего на расписание.

- Господин министр, все сказанное вами, похоже, подтверждает слухи о кончине Президента. Но если они справедливы, то неужели вы, люди из Объединенного штаба, и Профессор так и сидели вокруг трупа в надежде получить жизненно важные сведения?

- Нет, мы еще медиума с собой прихватили.

- Медиума?

- Да вы не волнуйтесь. Она и раньше на нас работала. У нее высший допуск.

Цыганка экстракласса.

- И что же, ей удалось связаться с Президентом?

- Пожалуй, можно сказать, что удалось.

- А как вы это установили?

- Ну, она напоролась на чейто голос, твердивший, что онде квакер.

- И что же насчет секретного расписания?

- А он говорит, что секрет есть секрет и что он поклялся облекшему его своим доверием американскому народу никаких секретов никому не выдавать. Говорит, жгите меня, говорит, адские силы, хоть на вертел насаживайте, все едино ни одной душе не скажу.

- Честность почти чрезмерная.

- Так куда ему деваться, ему же стоило разок соврать, как он сразу потеть начинал. Вот и приходилось воздерживаться, чтобы ему верить не перестали.

- Леди и джентльмены, вы присутствовали при беседе с Министром обороны, состоявшейся на лужайке перед госпиталем Уолтера Рида. Министр, как вы могли видеть, расстроен настолько, что во время интервью на глазах его несколько раз выступали слезы, что, по всей видимости, подтверждает сообщения о кончине Президента. Мы возвращаемся к Вицепрезиденту, который в эту минуту выступает перед Национальной ассоциацией шпагоглотателей.

- ...психопаты, плаксы, сентиментальные сосунки, самозванные Сафо, самозванные Суинберны, свиньи, сатиры, сумасброды, содомиты, слабаки, Сарданапалы, скудоумцы, склочники, свистуны, самовосхваляющие самовосхвалители, сенсационалисты, сатаноидолы, сексопатологи, самогонщики, супрематисты, скандалисты, сопляки, стервецы, сифилитики...

Мы с вами находимся в штабквартире Федерального бюро расследований:

- Скажите, Директор, это тот самый нож, который Президент прошлой ночью демонстрировал по телевизору?

- Никаких сомнений. Видите - четыре лезвия. Можете сами сосчитать. Раз, два, три, четыре. Дело ясное, как дважды два.

- Но насколько я понял, около восьми тысяч таких ножей...

- Не беспокойтесь, мы все восемь тысяч перебрали. Это он. Самое что ни на есть орудие убийства, никаких сомнений.

- Значит, Президент был убит?

- Сейчас я вам этого сказать не могу. Но смею вас уверить, что если убийство имело место, то вот этим ножом его и совершили.

- А убийца задержан?

- Ээ, нет, не все сразу. Стоит нам поторопиться и объявить, что мы изловили убийцу, как все станут думать будто мы сцапали первого же малого, какого увидели на улице. Давайте, по крайней мере, подождем официального сообщения об убийстве, прежде чем предъявлять обвинения.

- Как именно он был убит? Заколот?

- Это, знаете ли, опять из той же оперы: "А когда вы перестали бить свою жену?" Но я бы так сказал: да, при наличии ножа вполне может оказаться, что жертва была заколота. Хотя существуют, конечно, и другие возможности, и мы все их изучаем, будьте уверены.

- Например?

- Ну, человека же можно и дубинкой уделать. Потом есть еще разного рода пытки

- вроде тех, которые сам Президент описывал вчера по телевизору.

- Иными словами, не исключена возможность, что Президенту выдавили его знаменитые глаза?

- В данный момент я не сбрасывал бы такую возможность со счетов, нет, не сбрасывал бы.

- Но кто это сделал? Как? Где? Когда?

- Слушайте, мы здесь, в Бюро, говорим так: не задавайте мне лишних вопросов, и я вам не совру. Сейчас главное что? Мы хотим заверить народ Америки не только в том, что мы держали это дело под контролем еще до того, как все произошло, но что мы идем вровень с фактами, а по сути дела, немного их обгоняем. Мы не желаем выслушивать в связи с этим покушением на Президента разного рода критику, прозвучавшую после прошлого покушения.

- Какого рода критику вы имеете в виду?

11

- Ну, в прошлый раз в дело напустили туману, так? Кризис доверия и все такое.

Люди считали, что им не говорят всей правды. Обвиняли нас, будто мы когото покрываем, будто нас застали врасплох и тому подобное. Так вот, на сей раз все будет подругому, можете мне поверить. На сей раз у нас заранее имелось и оружие, и отчетливое представление о том, кто это сделал, поэтому мы только ожидаем сообщения насчет того, что там на самом деле произошло, чтобы тут же произвести аресты. Разумеется, выждав какоето время, а не то покажется, что мы сцапали первого же недотепу, какого нашли в сточной канаве.

- Речь идет о бойскауте? То есть, если и когда вы произведете арест, это будет арест бойскаута?

- Так ведь я что? Я всегонавсего страж порядка. Я не решаю, кто совершает преступления, я только ловлю преступников после того, как такое решение принимается соответствующими властями. Но я вам вот что скажу. Мы бы не пришли к заключению, что орудием преступления был бойскаутский нож, если бы не знали, что для такого убийства есть отличные мотивы. С последнимто покушением главная неприятность какая была? Отсутствие хорошего мотива. В конце концов, речь же идет о покушении на высшее должностное лицо страны. Когда происходят такие вещи, людям хочется, чтобы был хороший мотив, - и я не могу сказать, что виню их за это. Ну, вот мы и собираемся дать им такой мотив. А иначе опять получится разобщение нации, этот ваш кризис доверия, сомнения и полный туман во всем деле.

- И вы искренне считаете, что бойскаутский нож способен устранить и сомнения, и недоверие?

- А что? Вы так не считаете?

- Ну, не мне судить. Я всего лишь объективный журналист.

- Нетнет, вы давайте, высказывайтесь. Как оно повашему? Вы хоть и объективный, но не совсем же дурак. Вы думаете, что бойскаутский нож выглядит неубедительно? Так что ли?

- Дело не в том, что я думаю, дело в том - является он орудием убийства или не является.

- Иными словами, вы намекаете, что нож выглядит притянутым за уши. Ладно. А вот это вам как понравится?

- Это?

- Да, сэр, - "Луисвиллская колотушка". Собственноручная бейсбольная бита Курта Флуда. Вон там у меня стоит модель головы Президента, так я вам сейчас на ней покажу, что можно учинить этакой штукой. Помните, я говорил "дубинкой уделать"? Ладно, смотрите.

Мы возвращаемся в Белый дом, где Секретарь по облапошиванию общественности выступает с важным заявлением.

- Леди и джентльмены, я хотел бы сделать следующее заявление, касающееся здоровья Президента. Вчера в полночь Президент лег в госпиталь Уолтера Рида, чтобы подвергнуться простой хирургической операции по удалению потовых желез с верхней губы.

- Не могли бы вы повторить последнее слово, Хвальбун?

- Губы. Губы.

- А предпоследнее?

- Верхней. Верхней... Как вам известно, Президенту всегда хотелось завоевать доверие и, в пределах возможного, любовь американского народа. Он считал, что если его верхняя губа перестанет так сильно потеть во время его обращений к нации, то подавляющее большинство американского населения поверит в то, что он честный человек, говорящий правду, и, может быть, даже немножко его полюбит. Я вовсе не хочу сказать, что те, у кого потеет верхняя губа, непременно лжецы и что никто их не любит. Немалое количество людей с обильно потеющими верхними губами занимают выдающееся положение и потеют лишь по причине обилия возложенных на них важных обязанностей. Кроме того, существует множество достойных, трудолюбивых рядовых граждан, у которых верхняя губа потеет просто так, без особых на то причин... Это все, что я в настоящее время хотел вам сказать, леди и джентльмены. Я не стал бы собирать вас здесь, если бы не распространяемые слухи о том, что хирургического вмешательства требовали "ротовые" железы Президента. В подобных слухах отсутствует даже крупица истины, и я хотел, чтобы вы узнали об этом первыми. Фактически, я надеюсь завтра утром представить вам рентгеновские снимки ротовой полости Президента, и вы сможете убедиться, что она находится в безупречном состоянии.

- Какой именно ее части, Хвальбун?

- Верхней.

- А как насчет нижней?

- Ну, я постараюсь в течение недели разжиться и ее снимками. Заверяю вас, мы работаем над тем, чтобы как можно скорее внести в этот вопрос полную ясность.

Нам не больше вашего хочется, чтобы народ нашей страны думал, будто во рту Президента обнаружились какието неполадки.

- Хвальбун, что вы можете сказать по поводу сообщений о его смерти?

- На этот счет мне сказать пока нечего.

- Но министра Лярда видели плачущим, когда он покидал госпиталь Уолтера Рида.

Не заставляет ли это предположить, что президент Диксон мертв?

- Вовсе не обязательно. С таким же успехом это может означать, что он жив. Я бы не стал строить домыслов, джентльмены, особенно в связи с вопросом подобной важности.

- А как насчет сообщений о том, что Президент был убит обезумевшим бойскаутом?

- Мы рассматриваем эту возможность, и могу вас заверить, что если в этих сведениях обнаружится хоть крупица истины, мы немедленно поставим вас об этом в известность.

- Можете ли вы сказать хоть чтолибо определенное о состоянии Президента?

- Он отдыхает от трудов.

- Но железыто ему удалили? И если так, сможем ли мы их увидеть?

- Без комментариев. Вообще говоря, решение о предоставлении или непредоставлении этих желез фотографам, и так далее, в любом случае будет приниматься Первой леди. Возможно, она захочет предоставить доступ к ним только ближайшими родственниками или же впоследствии построит в Ханжиере Библиотеку имени Трика Е.Диксона, в которой они будут храниться.

- Вы не могли бы сказать, насколько они велики?

- Если судить по тому, как он потел, они должны быть не маленькими. Но это всего лишь догадка. Я их не видел.

- Скажите, Хвальбун, отвечает ли истине сообщение о том, что, ложась в госпиталь Уолтера Рида, Президент намеревался также чтото сделать со своими бегающими глазами?

- Без комментариев.

- Означает ли ваше "без комментариев", что глаза ему выдавили?

- Без комментариев.

- А глаза также будут переданы в Библиотеку имени Трика Е.Диксона?

- Опятьтаки, решение об этом может принять только Первая леди.

- Хвальбун, а как насчет его жестикуляции? Президента критиковали за некоторую неестественность и даже фальшивость жестов. Они не всегда выглядели связанными с тем, что он говорил. Если он еще жив, существуют ли планы и это както поправить? И если да, то как? Есть ли возможность синхронизировать его по этой части?

- Джентльмены, я уверен, врачи делают все, что в их силах, чтобы придать ему по возможности честный вид.

- И последний вопрос, Хвальбун. Если он умер, то президентом становится мистер КакЕгоТам. Присутствуют ли какиенибудь элементы истины в слухах о том, что Белый дом не торопится объявить о смерти Диксона лишь потому, что в спешке ищет замену мистеру КакЕгоТам? И что сам мистер КакЕгоТам продолжает столь страстно отрицать смерть Президента именно из страха, что его турнут?

12

- Джентльмены, я полагаю, вы знаете, как знаю и я, что Вицепрезидент не тот человек, который захотел бы стать президентом Соединенных Штатов, если бы чувствовал, что существуют сомнения в его пригодности для этого поста. Так что я не принимаю вашего вопроса всерьез.

- Добрый вечер. Стояк Дуболобый представит вам проникновенный анализ новостей, поступающих из национальной столицы...

- Притихшая тишина водворилась в коридорах власти. Даже вишни, цветущие вдоль Потомака, кажется, прониклись величием. Да, величием. И, однако же, величие случалось здесь и прежде, но нация выжила. Перед закатом сюда нахлынуло настроение осторожного оптимизма. Затем древнее солнце опустилось за величественные сооружения разума, и мрак вновь снизошел на них. И, однако же, мрак случался здесь и прежде, но в конце концов нация выжила. Ибо принципы вечны, хоть люди могут быть смертны. И именно эту смертность демонстрируют люди в коридорах власти. Ибо никто не осмелится играть в политические игры с исключительной важности трагедией такого масштаба или с масштабом трагедии такой исключительной важности. Если трагедия имела место. Впрочем, трагедии случались здесь и прежде, но нация, основанная на надежде и вере в человека и в Божество, все еще выживает. Так что люди этой охваченной тревогой ночной столицы смотрят и ждут. Также и женщины, и дети этой охваченной тревогой ночной столицы смотрят и ждут. Стояк Дуболобый из Вашингтона, округ Колумбия.

- ...осквернители флага, головотяпы, гомики, голубые, грязееды, гистрионы прошлых времен, гниды, гомики, гаденыши, гомики, гнусь газетная...

Мы прерываем обращение Вицепрезидента к Национальной ассоциации приматов, чтобы познакомить вас со следующим бюллетенем. Отряд бойскаутов из Бостона, штат Массачусетс, сенатором от которого является Эдвард Харизма, принял на себя ответственность за убийство Президента Соединенных Штатов. ФБР отказывается называть их имена до того, как Белый дом официально объявит об убийстве Президента. Бойскауты задержаны без возможности освобождения под залог, и, согласно сообщению ФБР, дело, кавычки открываются, верняк, кавычки закрываются. В качестве орудия убийства, которым, как поначалу считалось, был тот самый нож, который президент демонстрировал телезрителям, произнося свою знаменитую речь "Подгнило чтото в Датском государстве", идентифицирована бейсбольная бита "Луисвиллская колотушка", принадлежавшая прежде Курту Флуду, центровому игроку "Вашингтонских Сенаторов". Мы возвращаемся к выступлению Вицепрезидента перед Национальной ассоциацией приматов:

- ...голь и гниль университетская, гомики, горлодеры эстрадные, гомики, галлюциногенщики, гомики, гоноррейщики, глотатели государственного пособия, гомики, горлопаны, героинщики, гермафродиты, глашатаи гадких словес...

Мы переключаемся на нашего корреспондента в госпитале Уолтера Рида.

- Леди и джентльмены, только что от чрезвычайно надежного источника в госпитале поступила ужасная новость. Президент Соединенных Штатов был убит в ранние утренние часы. Причиной смерти стало утопление. Президента обнаружили в семь утра, раздетым и принявшим позу эмбриона, в большом прозрачном пластиковом мешке, заполненном бесцветной жидкостью, предположительно водой, и закупоренном вверху. Мешок, содержащий тело Президента, был найден на полу родильного отделения. Как его удалось увести из палаты, в которой он ожидал операции на верхней губе, и засунуть или заманить в мешок, пока неизвестно.

Однако остается, повидимому, мало сомнений в том, что сама манера убийства непосредственно связана со спорным замечанием, сделанным Президентом 3 апреля в СанДементии, когда он прямо высказался в пользу "прав нерожденных младенцев".

В настоящее время служители госпиталя, судя по всему, уверены, что Президент покинул свою постель по собственной воле и прошел с убийцей в родильное отделение, полагая, возможно, что его сфотографируют на фоне живота тужащейся роженицы. Недавнее восстание бойскаутов и вчерашняя ядерная бомбардировка Копенгагена, как считают здесь, в Вашингтоне, отчасти оттеснили в тень его кампанию за права нерожденных младенцев, и, возможно, Президент решил ухватиться за эту счастливую возможность, чтобы оживить интерес к своей программе. Нельзя сомневаться в том, что после разрушения Копенгагена и успешной оккупации Дании ему не терпелось вернуться к тому, что он считал наиболее неотложной национальной проблемой. Поговаривают, что в следующем своем обращении к нации он намеревался, воспользовавшись новой верхней губой, обрисовать свою веру "в святость человеческой жизни - включая и жизнь еще нерожденных младенцев".

Однако больше мы не услышим речей о святости человеческой жизни и не увидим новой верхней губы, которой он так гордился. Об этом, проявив макабрическое чувство юмора, позаботился жестокий убийца. Человек, веривший в права нерожденных, мертв, его голое тело найдено окоченевшим в позе эмбриона в заполненном водой пластиковом мешке здесь, на полу родильного отделения госпиталя Уолтера Рида.

С вами был Вильям ВездеПоспел из Уолтера Рида.

Теперь поскорее в Белый дом, к последнему бюллетеню Секретаря по облапошиванию общественности.

- Леди и джентльмены, я располагаю новыми фактами касательно ротовой полости Президента, а также обещанными мною ранее рентгеновскими снимками оной.

Джентльмен, который стоит рядом со мной в перчатках хирурга, белом халате и маске, является, вероятно, лучшим среди специалистов по верхней челюсти.

Доктор, не могли бы вы прокомментировать представителям прессы рентгеновский снимок верхней челюсти Президента. Я подержу его, чтобы вы не запачкали руки.

- Благодарю вас, Хвальбун. Леди и джентльмены, у меня нет решительно никаких сомнений. Это верхняя челюсть.

- Спасибо, доктор. Есть вопросы?

- Хвальбун, из госпиталя Уолтера Рида сообщают, что Президент убит. Засунут голым в мешок и утоплен.

- Джентльмены, давайте придерживаться темы нашей встречи. Доктора доставили сюда самолетом из Миннесоты, оторвали от операционного стола, он бросил пациента, чтобы на ваших глазах проверить этот рентгеновский снимок. Не думаю, что нам следует задерживать его больше, чем необходимо. Да?

- Доктор, вы абсолютно уверены, что это верхняя челюсть Президента?

- Конечно, уверен.

- Почему?

- Потому что Секретарь по облапошиванию сказал мне, что это челюсть Президента. Зачем бы он стал показывать мне чьюто еще челюсть и уверять, будто она президентская, если это не так?

(Дружный смех представителей прессы.)

- ...кастраты, канальи, коты, клептоманы, канцелярские крысы, коблы конопаченные...

Мы прерываем обращение Вицепрезидента к Национальной ассоциации за прогресс цветных слайдов, чтобы вы могли услышать наших корреспондентов из разных уголков страны.

Первым будет Мортон Многозначительный из Чикаго:

- Здесь, в Городе ветров, царит настроение неприятия, потрясения, полного нежелания поверить в случившееся. Люди, живущие в этой великой столице Среднего Запада, ошеломлены настолько, что кажутся полностью неспособными реагировать на бюллетени из Вашингтона, поступающие к ним по радио и телевидению. И так обстоит дело от Золотого Берега до Скидроуд, от фешенебельных пригородов на севере до южных гетто, всюду наблюдается примерно одна и та же картина: люди занимаются своими обычными, каждодневными делами так, будто ничего не случилось. Не видно даже приспущенных флагов, последние так и продолжают высоко трепетать на ветру, как трепетали они, когда новость об ужасной участи, выпавшей нашему лидеру, еще не достигла потрясенного горем города. Трик Е.Диксон мертв, он убит, жестоко и причудливо. Он стал мучеником за права нерожденных младенцев всего мира, и это превышает меру того, что способны принять или понять душа и разум Чикаго. И потому во всем этом великом городе жизнь, так сказать, идет своим чередом - примерно так же, как в нашем деловом и культурном центре, который вы видите за моей спиной. Покупатели входят и выходят из магазинов. Не смолкает назойливый шум движения. Рестораны переполнены. Троллейбусы и автобусы набиты битком. Да, перед нами отчаянная, бездумная суета большого города в часы пик. Кажется, будто люди, живущие в Чикаго, боятся хоть на секунду отвлечься от рутины дня, чтобы не оказаться лицом к лицу с трагедией. Мортон Многозначительный из потрясенного, неспособного поверить Чикаго.

13

Теперь мы включаем ЛосАнджелес и корреспондента Сэма Святошу.

- Если люди на улицах Чикаго не способны поверить в случившееся, то вообразите себе настроение простых людей в родном штате Трика Е.Диксона. В Чикаго люди просто неспособны реагировать, здесь же картина еще более душераздирающая.

Калифорнийцы, с которыми я разговаривал - или пытался разговаривать, - больше всего похожи на малых детей, столкнувшихся с событием, далеко выходящим за пределы их эмоционального восприятия. Все, на что они оказались способны, услышав трагическую весть о том, что Трик Е.Диксон найден окоченевшим в пластиковом мешке, - это хихикать. Конечно, нельзя сбрасывать со счетов и вошедшее в пословицу калифорнийское остроумие, но здесь речь идет о хихиканье, которое слышишь иногда от озадаченного, растерявшегося ребенка и которое звучит в ушах еще долго после того, как издавший его ребенок уже нырнул с вышки в бассейн или умчался в своем спортивном автомобиле. Ибо это штат Трика Е.Диксона и народ Трика Е.Диксона. Здесь он не просто Президент, здесь он друг и сосед, один из них, крепкий, загоревший ребенок на пляже или в синих волнах Тихого океана, мужчина, впитавший в себя все здоровье и великолепие Золотого штата Америки. И ныне, когда золотое дитя Золотого штата покинуло нас, калифорнийцы способны только хихикать, чтобы подавить рыдания и скрыть слезы.

Сэм Святоша из ЛосАнджелеса.

Перевод с английского Сергея ИЛЬИНА 1. Декларация принципов внешней политики США, провозглашенная 2.XII.1823 президентом Джеймсом Монро в его послании Конгрессу. Согласно ей, любая попытка вмешательства европейских держав в дела своих бывших колоний в Западном полушарии должна расцениваться как нарушение жизненных интересов США.

При этом США брали на себя обязательства не вмешиваться в дела европейские.

2. Пол Ревир (1735-1818), участник Войны за независимость, гравер по роду занятий, сделавший эскизы первых американских монет. 18 апреля 1775 г. он прискакал из Бостона в расположенный в 16 милях от него Лексингтон, где группировались повстанцы, привезя весть о скором нападении англичан:

"Англичане идут!".

3. Эпизод борьбы североамериканских колоний Англии за независимость в декабре 1773 года члены организации "Сыны свободы", протестуя против беспошлинного ввоза английского чая в Северную Америку, проникли, переодевшись индейцами, на пришвартованные в Бостонском порту английские корабли и побросали в море 342 сундука с чаем. побросали в море 342 сундука с чаем.