"Ловцы трепанга" - читать интересную книгу автора (Сальгари Эмилио)Глава девятая. Месть дикаряС бессильной злобой смотрели австралийцы на удаляющийся корабль. Они знали, что он не может двинуться с места и, не учитывая действие прилива, считали его своим со всем его грузом и людьми; только ружья и камнемет не давали им сейчас же овладеть всей этой добычей. Но опрокинув все их расчеты, прилив и попутный ветер унесли из-под их носа и корабль, и груз, и людей. Они бегали вдоль берега, взбирались на кручи, грозили, кричали, потрясали копьями. Своими злобными криками они рассчитывали запугать капитана и заставить его отказаться от намерения высадиться в другом месте побережья. По их мнению, только для этого он и поднял паруса. Но это были праздная беготня и бесполезный вой: джонка, подгоняемая все свежевшим ветром, быстро уходила из бухты. Капитан держал курс на северо-запад к далекому Торресову проливу. Он рассчитывал выйти в Молуккское море и добраться затем до места своего отправления — острова Тимор. Все показывало, что джонка ничуть не пострадала от того, что завязла в отмели. Хотя это и было судно китайской постройки, но оно устойчиво стояло на воде, несмотря на начинавшееся сильное волнение. — Горланьте, скачите по берегу сколько вашей душе будет угодно — нас вы не увидите, как своих ушей, — приговаривал Ван-Горн, глядя, как беснуется на берегу дикая толпа. — Я не запрещаю вам проводить нас хотя бы до самого Торресова пролива. — Ну, сейчас они уже не страшны нам, — задумчиво сказал Корнелиус, только теперь выказавший, какой страх внушали ему туземцы. — Нам-то они уже не страшны; но они могут похвастаться хорошей добычей. Бедные малайцы! Никому уж теперь не спасти их. Да, если бы не их невоздержанность, спаслись бы все, и мы вывезли бы из бухты немалый груз трепанга, — отозвался Ван-Сталь. — Как ты думаешь, доберемся мы до Тимора? — Что же нам помешает? — ответил Ван-Сталь. — Правда, нас только пятеро, но с перестановкой парусов джонки мы как-нибудь справимся. Только пройди мы Торресов пролив, и нам больше нечего бояться. А пролив опасен: в нем множество коралловых рифов и островков. —Плохо только, если нас захватит буря Ван-Горн, мне кажется, что там на юге, в глубине залива, собираются тучи? — добавил капитан. — Правда, — сказал Ван-Горн, хмуря брови. — Ночью нужно ожидать сильного ветра. Ничего: джонка выдержала уже не одно испытание, и с ветром она справится. — Я не спорю с тобой, Ван-Горн, «Хай-Нам» — крепкая посудина. Но если буря продлится долго, нам несдобровать. Киль китайских судов не очень-то надежен. Все джонки, и большие, которые китайцы называют —Не очень-то это утешительно для нас и для «Хай-Нам», — сказал Корнелиус. — Я уже вам говорил, что «Хай-Нам» — счастливое исключение, — успокоил его Ван-Горн. — Она хорошо оснащена и слушается руля. Вы сами понимаете, что капитан Ван-Сталь не взялся бы командовать никуда не годным судном. —Эй! Ван-Горн, — прервал его голос капитана, — тебе не кажется, что джонка немного кренит на правый борт? Вопрос капитана неприятно удивил Ван-Горна. Он окинул быстрым взглядом палубу: джонка действительно слегка кренила на правый борт, тогда как по положению парусов крен должен был быть на левый. — Странно, странно, — пробормотал Ван-Горн. — Можно подумать, что у нас в трюме большой балласт и он перекатился с места на место. Но мы оставили всего одну тонну, откуда же этот крен? — Ну что, Ван-Горн? — раздался опять голос капитана. — Ничего не понимаю: крен действительно на правый борт; можно подумать, что джонка охромела или у нее вырос горб. — Идет она все же хорошо? — Идет она в полном порядке. — Пусть и идет так. Мы потом выясним причину крена. Я это только сейчас заметил. Пойди сюда, Ван-Горн, стань у румпеля. Ван-Горн подошел к капитану. — Куда держать? — Норд-норд-вест. Прямо на острова Уэссел. Однако погода как будто портится; скоро может подняться буря. — Если ветер усилится, нам придется спустить часть парусов. Оба морских волка не ошибались. У южной оконечности залива Карпентария скапливались, стремясь охватить все небо, тяжелые свинцовые тучи, окаймленные полоской цвета меди. Время от времени с юга налетали порывы теплого ветра, гонимого, видимо, с материка — из великой каменистой пустыни, которая охватывает большую часть австралийского континента. Море начинало бурлить; вода теряла свою лазурную окраску, становясь грязно-желтой, а на гребнях волн переливались желтоватые тени. К шести часам вечера, когда подернутое плотной облачностью солнце скатывалось к горизонту, с юга стали доноситься далекие раскаты грома Ветер, внезапно сильно посвежевший, засвистел в мачтах и реях. На воде поднимались беспорядочные массы волн, сталкивавшиеся друг с другом и разбивавшиеся с зловещим грохотом. — Скверная будет ночь, — проговорил капитан, обращаясь к своим племянникам, которые хмуро наблюдали за быстрым скоплением туч. К счастью, залив Карпентария очень широк, в нем есть только несколько опасных мест около острова Эдуарда Пелью. А от Торресова пролива мы находимся еще далеко. — Подберем паруса, дядя, — предложил Корнелиус. — Хорошо, это разумно. Помогите мне, и ты пойди сюда, Лю-Ханг. Главный парус джонки был и вправду слишком велик; резкие удары шквала могли накренить джонку настолько, что волны перекатывались бы через борт. Капитан и Ханс поспешно принялись за уборку главного паруса, а Корнелиус и Лю-Ханг спускали все остальные паруса. Благодаря этой предупредительной мере, значительно уменьшившей силу забираемого ветра, джонка, до сих пор кренившая на правый борт, выпрямилась, но внезапно снова накренилась, а со стороны трюма послышался странный шум. — Это что такое? — вскричал капитан, явно встревоженный. — Вы слышали? — Да, — ответил Корнелиус. — Нет ли кого в трюме? — Может быть, там спрятались австралийцы? — Мы обнаружили бы их присутствие, когда выбрасывали балласт. Но лишь только капитан произнес эти слова, как его лицо покрылось смертельной бледностью. — Дядя, что с тобой? — одновременно воскликнули оба юноши. Но капитан не ответил им. Сломя голову, он бросился к корме, крича на ходу Ван-Горну. — Ван-Горн! Посмотри, не слишком ли глубоко джонка сидит в воде. — Что вы говорите, капитан? — Проверь линию осадки: не глубже ли сидит корма, чем нос. Ван-Горн перегнулся через поручни. Сдавленный крик вырвался у него: — Течь! Капитан, джонка дала течь! Корма погрузилась на целый метр. Вода покрыла весь руль. — Корнелиус, Ханс, Лю-Ханг! — вскричал капитан. — Живее за мной — в трюм. Судьба нас преследует! Все четверо бросились вниз. Невыразимая тревога сжимала их сердца. Только что они спаслись от дикарей и считали себя в безопасности, а теперь море грозило им бурей, а джонка — течью. Добежав до последней ступени трапа, они остановились. Ван-Сталь шел впереди; он ступил в воду. — Огня! — закричал он. Лю-Ханг с быстротой кошки взбежал по трапу и через минуту снова появился внизу, держа в руках зажженный фонарь. Капитан выхватил у него из рук фонарь и осветил им трюм. — Трюм затоплен! — вскричали Ханс и Корнелиус. Трюм был полон воды; она перекатывалась с борта на борт и разбивалась у основания мачт. Как она проникла в трюм? Неужели это проклятое суденышко дало течь? Но отчего? Может быть, доски днища расшились или разбились при посадке на мель? Ван-Сталь, бледный, пораженный, озирался по сторонам, ища глазами место пробоины. — Дядя, — робко спросил его Корнелиус, — можно еще спасти джонку? — Нет, слишком поздно — Глухо ответил Ван-Сталь. — У нас есть насос. — Но здесь не меньше пятидесяти тонн воды… — Если бы нам удалось заделать пробоину… — А ты знаешь, где она? — Нет, но ее можно найти. Пока воды тут не больше чем на метр. — Тише… Капитан насторожился, прислушиваясь. В кормовой части слышался плеск, будто исходивший от притекающей струи воды. — Вот где она, пробоина! Лю-Ханг, спустись вниз и проберись туда. — Куда? К ахтер-пику? — спросил малаец, сбрасывая с себя свой балахон и широкие штаны. — Да, в самой глубине трюма на левом борту. Малаец, вооружившись фонарем, решительно вошел в воду и направился в ту сторону, куда ему указал капитан. Было видно, как он нагнулся, опустил в воду руку, внимательно пошарил вокруг себя и затем бегом направился назад, рассекая с силой перекатывавшуюся с борта на борт воду. — Капитан, — крикнул Лю-Ханг, — кто-то погубил вас. — Что ты сказал?.. — Кто-то пробил дыру в днище… — Пробил дыру? — Да! Я нащупал рукой еще торчащий в дереве топор… — Но кто это мог сделать? — Не знаю, капитан. Может быть, дикарь, ваш пленник? — А, негодяй! — вскричал Ван-Сталь. — Да, это он! Теперь я понимаю: после того как он разрубил якорные цепи, он сделал пробоины в джонке, чтобы не дать нам уплыть. Дыра велика? — Длиной с мою руку и широка, широка… — Тогда никакой насос не поможет. Нет возможности уменьшить приток воды. Теперь нечего делать. Мы погибли! Все вернулись на палубу.. Над заливом спустилась ночь Море было мрачно. Высокие, глубокие валы с желтой пеной на гребнях со стоном вырастали с юга и разбивались о борта джонки, которая трещала под их ударами. Как будто спущенные с цепи ветры рычали и свистели на все лады между снастями: они трепали паруса, теперь беспомощно повисшие. Вдалеке, со стороны земли Арнема, молнии разрывали небо; гремел гром. Волны, перекатываясь через борт, разбивались на палубе судна и с яростным визгом растекались по ней. Ван-Горн все стоял у румпеля, прямо, не сгибаясь, выдерживая все удары урагана. — Ван-Горн, — тихо сказал капитан, подходя к нему, — джонка тонет… — Тонет?!.. — Дикарь прорубил днище; вода вливается потоком. — О, разбойник! Что же делать, капитан? Если бы берег был близко, мы попытались бы достичь его и выброситься на мель… — Земля Торреса очень далеко от нас, а джонка через полчаса пойдет ко дну. — Может быть, мы успеем сколотить плот? — Времени хватило бы, но при такой буре мы не в состоянии будем спустить его. — Не пересесть ли нам в шлюпку? — Так и придется сделать. — Да она не выдержит такой бури… — Она должна выдержать! Только не падай духом, тогда мы выдержим и не такую бурю. Но надо действовать, и скорей. Пока мы только висим над пропастью. — Спускать шлюпку, капитан? Только бы не забыть оружие и снаряжение; мы ведь не знаем, куда нас выбросит море. — Будь спокоен: оружие погрузят в первую очередь. Ханс, Корнелиус, Лю-Ханг, за мной! |
||
|