"Ловцы трепанга" - читать интересную книгу автора (Сальгари Эмилио)Глава десятая. УраганДействительно, положение ловцов трепанга было ужасно. Вся команда и рыбаки, кроме Лю-Ханга, попали в руки австралийцев; на глазах всего экипажа дикари разгромили склад голотурий, представлявший для них целое состояние; хотя сами моряки, правда, спаслись на джонку, но все это для того, чтобы снова, как оказалось, очутиться на краю гибели и ждать момента, когда их поглотит море. Если бы море было спокойно, как во все дни лова, моряков не смутила бы гибель джонки, которой и управлять было трудно с такой малочисленной командой, да еще в малоисследованных моряками водах, усеянных подводными рифами. Их не страшило и то, что они находились против берегов, населенных дикими племенами. Но пуститься в простой шлюпке по морю, взбаламученному ураганом, — это могло устрашить и заставить отчаяться самых смелых и отважных. Разве это хрупкое суденышко, едва достигавшее семи метров длины и поднимавшее в лучшем случае шесть тонн, могло сопротивляться ударам валов, неистовству ветров? Такие мысли бились в мозгу и мучили капитана и штурмана, издавна уже привыкших к превратностям жизни моряка. Но как бы ни были безнадежны эти мысли, оба морских волка держали себя спокойно и уверенно, чтобы не волновать своих и без того напуганных молодых спутников. Джонка так или иначе погибла; ее нужно было немедленно покинуть, так как от врывавшейся со всех сторон воды она все глубже погружалась в море. Временами палуба целиком скрывалась под перехлестнувшей через борт волной. Часть судовых помещений на юте уже была затоплена; на другом конце корабля вода постепенно заливала кубрик команды. Экипаж тонувшей джонки наскоро собрал и снес в безопасное место несколько ружей, топоры, порох, пули, провиант на две или три недели, бочонок с водой, маленькую мачту, парус, несколько одеял и еще самые необходимые вещи. В несколько минут все это было уложено и укреплено веревками в шлюпке, а оружие и снаряжение были укрыты брезентом. — Спускай шлюпку! — скомандовал Ван-Сталь. — Капитан, как бы она не разбилась о борт джонки. — Корнелиус, ты первым сядешь в шлюпку; держи ее подальше от борта. Все пятеро принялись общими усилиями подводить шлюпку под тали. — Садись! — скомандовал капитан. Корнелиус забрался в шлюпку; с борта отдали тали, и шлюпка стала на воду. Но лишь только она коснулась воды, как ее подбросила громадная волна; только благодаря тому, что шлюпка находилась с подветренной стороны, она не только не ударилась о борт, но оказалась выброшенной в море так далеко, как только позволила длина отданного конца. — Хорошо держится шлюпка? — кричал с джонки капитан. Надрывая голос, чтобы побороть рев бури, Корнелиус отвечал: — Прекрасно! — Течи нет? — Нет. — Прыгай ты, Ханс, — обратился капитан к Хансу, когда шлюпка была снова подведена к борту джонки. Ханс зацепился за тали и, крепко держась, чтобы волны не унесли его, соскользнул вниз; в одно мгновение он оказался рядом с братом. За Хансом последовал Ван-Горн, потом Лю-Ханг и, наконец, последним спустился в шлюпку капитан. Посадка была окончена как раз вовремя: джонка, покрытая водой, быстро погружалась. Удары волн еще поднимали ее, но было ясно: час ее пробил. Вода, проникавшая в трюм, вырывалась уже на палубу, а волны перекатывались через борт и с таким неистовым ревом заливали все внутренние помещения, словно только ждали, когда же корабль целиком и навсегда станет добычей моря. При мертвенном блеске молнии спасшиеся в шлюпке могли заметить, как корма в последний раз всплыла на поверхность. Потом вся масса исчезла под водой, оставив за собой далеко расходившиеся круги водоворота. Несколько мгновений над водой еще покачивались верхушки мачт, но скоро и они погрузились в пучину». И все бесследно скрылось. «Хай-Нам» погрузилась на дно моря, чтобы разбиться там вдребезги, столкнувшись с первым же коралловым рифом, которым усеяно почти все дно залива. — Бедная «Хай-Нам», — взволновано проговорил Ван-Сталь, — и мы, может быть, скоро последуем за тобой. Между тем катившиеся с южного края залива волны быстро относили шлюпку от места трагического погребения джонки в море. Ван-Горн сидел на корме, держа румпель; юноши с помощью Лю-Ханга успели водрузить мачту, поставили парус, правда, только наполовину, чтобы обеспечить устойчивость шлюпки. — Куда держать, капитан? — обратился к капитану Ван-Горн. — К ближайшему побережью Австралии, — ответил Ван-Сталь. — В такую бурю я не решусь ни переплыть залив, ни плыть к островам Пелью, Уэльсли или Грут-Айленд. Позже мы попытаемся добраться к северному побережью земли Арнема. Смотрите за парусами, ребята, а ты, Ван-Горн, берегись валов. — Что бы там ни случилось, я не оставлю руля, капитан. Положение спасшихся с «Хай-Нам» моряков было теперь более чем катастрофическое. Ураган ревел с новой силой. За ночью мрака наступила ночь огня. Молнии беспрестанно бороздили низко нависавшие плотные массы туч, которые сгущались где-то в высоте и уходили по направлению к проливу Торреса. Ужасающие раскаты грома, доносясь с юга, расходились к северу с неослабевающей силой; гром мешался со свистом и воем ветра и многократным грохотом сталкивавшихся валов. Шлюпка — соломинка, затерявшаяся в водной пустыне, была подвержена самым необычайным превратностям: то ее бросало на гребень громадной волны, но она все же не теряла своей устойчивости; то она падала в какую-то пропасть, которая, безусловно, должна была навсегда замкнуться над ней, но новая волна подбрасывала ее наверх, а ветер угонял дальше, на следующую волну; когда шлюпка ложилась на правый борт, волна перебрасывала ее на левый; когда левый борт уже готов был погрузиться в воду, шлюпку снова перебрасывало на правый борт. Капитан не выпускал из рук шкота, все больше и больше подбирая парус. Твердым, бесстрастным голосом он отдавал приказ за приказом. Ван-Горн не спускал рук с румпеля и умело направлял шлюпку, ни на минуту не спуская глаз с бушующего моря и не давая волнам опрокинуть шлюпку. Время от времени капитан голосом, жестом подбадривал свою команду. — Ну как, не страшно, ребята? — спрашивал он. И на этот вопрос неизменно следовал один и тот же ответ: — О нет, дядя! — Нет, капитан, мы еще поборемся! Но голоса юношей дрожали и резко противоречили смыслу сказанного. Как бы то ни было, шлюпка с удивительной быстротой шла вперед. Ее бросали волны, гнал ветер, и она набирала все большую скорость, держа курс на австралийский берег, который был уже недалеко. Теперь — только бы все шло так и дальше — смельчаки могли рассчитывать найти спокойный приют. Побережье земли Торреса было во многих местах изрезано рукавами, а входы в них образовывали маленькие бухты. Но земли все еще не было видно, а шторм не стихал; напротив, он крепчал, становился все яростнее и подвергал новым испытаниям отвагу злосчастной команды шлюпки. Ветер, дувший все сильнее и сильнее, гнал с юга на север настоящие водяные горы. В два часа ночи шлюпка оказалась на самом краю гибели. Сперва она очутилась между двумя стенами громадных валов, которые, столкнувшись, подняли ее сразу на высоту и внезапно раскрыли под ней пропасть; шлюпка ринулась в эту пропасть, но, к счастью, новая волна подхватила ее и подняла на свой гребень. И на этот раз шлюпка была спасена, но почти до бортов залита водой. Это был ужасный момент. Каждый сказал себе: теперь — конец! Час спустя другая волна, подхватив шлюпку на полном ходу, едва не опрокинула ее, но Ван-Горн выпрямил ее резким и быстрым поворотом руля, а капитан, и здесь не потерявший присутствия духа, отдал шкот, чтобы ослабить силу ветра. Почти тотчас же после этого Корнелиус, находившийся все время на носу, радостно вскричал: — Земля! Земля! — он один увидел землю при свете молнии. — Земля? Где? — посыпались вопросы. — Перед нами. — Ты не ошибся, Корнелиус? — Я видел ее совершенно отчетливо. — Как раз впереди нас? — На северо-востоке. — Далеко? — Примерно в трех милях. — Если это действительно земля, то мы идем правильно — к побережью Торресовой земли. Осторожнее, Горн, смотри, не наскочить бы нам на риф. — Знаю, капитан, — пробурчал Ван-Горн. — Если бы это была действительно земля… — не выдержал Ханс. — Крепись, Ханс! Все время ты был молодцом, так теперь не падай духом. Еще немного усилий и терпения: это, видимо, наше последнее испытание. Снова сверкнула молния. — Видели? — закричал Корнелиус. — Нет. Но мне кажется, что я слышу звук разбивающихся о камни волн, — отозвался Ван-Горн. — Да, тут должна начаться линия рифов, — подтвердил капитан. Доверив шкот малайцу, капитан перешел на нос шлюпки. Внимательно вглядываясь в даль, он старался увидеть при свете молнии землю, но перед его глазами расстилалось все то же бушующее море. Вслушиваясь в доносившийся откуда-то гул, он различал какие-то удары: то не был грохот сталкивавшихся валов, — в этом он был уверен. — Да, — промолвил он, — там должна быть земля или рифы. Только бы молния сверкнула еще раз…. Ждать долго не пришлось; ослепительный свет внезапно залил на мгновение весь залив. — Буруны! — не своим голосом крикнул Ван-Сталь. — Руль на правый борт! Трави шкот! Ван-Горн тотчас выполнил приказ, так же как и Лю-Ханг, вовремя успевший стравить шкот, и шлюпка резко повернула на север. Только благодаря молниям капитан и Корнелиус успели вовремя рассмотреть риф. Шлюпка была совсем близко от него, может быть, не более чем в трехстах метрах. Одно мгновение промедления, неправильный маневр — и шлюпка разбилась бы вдребезги. — Опять спасены… — облегченно вздохнул Ван-Сталь. — Но где же земля? — Она не может быть далеко, — ответил Корнелиус. — Я ничего не вижу на востоке. Нам придется, видно, до зари бороться с волнами, если они не поглотят нас раньше. — Дядя… — воскликнул вдруг Ханс, — посмотри туда! — Что ты увидел? — Свет. — Огни корабля? — Нет. Скорее, огни пожара. Все повернулись в ту сторону, куда показывал Ханс. И в самом деле, вдали был виден огонь, правда, такой далекий, что не возможно было рассмотреть его. Это было какое-то огненное облако — то с золотистыми, то с серебристыми отсветами; над ним, несколько выше линии горизонта, как будто колыхались массы расплавленного металла с бледно-зелеными прожилками, рассеченными пурпурными полосами. — Что там происходит? — спросил Корнелиус. — Можно подумать, что море горит, — удивился Ван-Горн и даже встал, не выпуская все же из рук румпеля. — Ничего не понимаю, — отозвался капитан. — Может быть, это горит лес где-нибудь на побережье? — Тогда было бы видно пламя, а ветер, да еще такой сильный, разносил бы искры, а я ничего подобного не вижу. — Не извержение ли это вулкана? — Я никогда не слышал, чтобы в этом краю были действующие вулканы. Да и огонь был бы в таком случае другой: он вздымался бы столбом, а этот, кажется, расстилается по самой поверхности воды. Посмотри, Горн, можно сказать, что это огненные волны. Смотри, как они движутся, поднимаются, опускаются и распадаются. — Вы нашли причину, капитан, — ответил Ван-Горн. — Это, должно быть, и есть огненные волны. — Которые бьются о берег… — Клянусь, это так и есть! — Но откуда этот свет? — Сейчас мы все узнаем. Буря несет нас к месту этой странной иллюминации. Действительно, шлюпка неслась прямо на таинственные огни, которые все ширились и расстилались, окаймляя черное небо огненной повязкой. Это остававшееся пока для всех непонятным явление все время видоизменялось: в полосе огня проносились какие-то волны, которые то выстраивали огонь по прямой линии, то поднимали, то опускали его, то они выбрасывали острия языков, в которых дрожали сверкающие искры. В самой зоне огней то здесь, то там появлялись очень яркие лучи, тотчас же исчезавшие, чтобы снова вспыхнуть в другом месте. Шлюпка была уже не более чем в трех милях от этого воздушного костра, когда капитан вскричал: — Земля! Перед нами земля! — Где? За огнями? — спросил Корнелиус. — Да это не огонь, — ответил капитан. — Только теперь я понял. Это — великолепная картина морского свечения. Как раз перед нами волны, разбиваясь о скалы, взметают в воздух свою сверкающую пену. Внимание, Ван-Горн! |
||
|