"А ты попробуй" - читать интересную книгу автора (Сатклифф Уильям)Значит так.Через несколько дней после лизиного дезертирства я сидел во дворе и попивал чай – интересно, которую уже по счету чашку на этом самом месте? – когда вдруг услышал у ворот визг автомобильных покрышек. В Индии вообще мало машин, а в Пушкаре, не знаю, есть ли вообще – особенно способных разогнаться так, чтобы потом визжать покрышками – поэтому я решил посмотреть, что происходит, и поднял глаза от книги, . Во двор ворвался жирный усатый мужик, облаченный в пиджак и галстук, но с перекошенной физиономией. Он придирчиво изучил всех его обитателей, заметил клок сизой ваты в углу двора, который был на самом деле Рэнджем, и издал победный клич. На клич во двор ввалились еще три человека, и среди них женщина в сари. Она бросила взгляд на Рэнджа, ахнула и сползла на землю. Двое других были амбалами в джинсах и футболках. – Былядь, – сказал один из них, – Ебыная пызда. Я узнал патнейский диалект. Видимо, это был брат. Он схватил Рэнджа за руки, но тот отказывался управлять своим телом, и тогда одна из рук досталась второму амбалу. Вдвоем они выволокли его за ворота. Рэндж, похоже, так и не понял, что происходит, но через несколько минут я услышал у ворот его голос: – Подождите... Подождите... ПОДОЖДИТЕ! ДА ПОДОЖДИТЕ ВЫ. Потом снова появился Рэндж и на подкашивающихся ногах приковылял ко мне. – Я хочу, чтобы это осталось у тебя, – сказал он, сунул мне в руки кальян и согнул вокруг него мои пальцы. – Спасибо, чувак, – сказал я. Он посмотрел на меня, словно говоря: прости, друг, меня ждет виселица – и побрел назад, в объятия брата. Потом зарычал мотор, я услышал звуки хлопающих дверей и какую-то ругань. Удалось разобрать только голос, повторявший: “Он не виноват. Он не виноват”. На секунду наступило затишье, потом во двор влетел самый здоровый из амбалов, сгреб в кулак мою рубашку, вытащил меня из кресла и швырнул к стене. – Это ты? – заорал он. – ТЫ? ТЫ ПРОДАЛ ЕМУ ЭТО ДЭРМО? – Нет. Это не я. Я в жизни ничего не продавал, – пролепетал я, заикаясь и подозревая, что сейчас меня убьют. – ТЫ ПРОДАЛ ЕМУ ЭТО ГОВНО? ГОВОРЫ! – Н-н-нет. Б-б-богом клянусь. – УБЫЮ, ПЫЗДЕНЫШ. – Это не я. Клянусь жизнью. Мамой клянусь. Он отпустил мою рубашку и прорычал: – Пыдор. Ебыный пыдор. Плюнул мне на ботинок и отвалил. Гостиничный дежурный прокричал ему что-то на хинди, вместо ответа он швырнул на землю несколько банкнот и скрылся за воротами. Я поправил рубашку и несколько раз глубоко вздохнул. Во дворе стояла гробовая тишина, все не отрываясь смотрели на меня. Я хотел было усмехнуться и сказать, что у парня не все в порядке с головой, но не смог выдавить из себя ни слова. Потом я поднял голову и заметил на балконе Лиз, Фи и Каз – значит они видели все представление. Лиз готова была уписаться от удовольствия, но изо всех сил удерживала на лице самоуверенно-сочувствующую маску, на которой большими буквами было написано: я же вам говорила. Фи и Каз, судя по всему, искренне меня жалели. Не успел я, чудом избегнув острых клыков смерти, прийти в себя, как с Олимпа, то есть из комнаты Фи и Каз, спустилась Лиз, чтобы сообщить мне “новость”. – Что? Что еще? – спросил я, чувствуя, как садится голос. – Я приняла решение. Я должна это сделать. – Что? – Понимаешь – Фи и Каз знают одно место, это недалеко отсюда, и я хочу туда поехать. – И что? – Я не думаю, что тебе имеет смысл ехать со мной. Но если ты вдруг захочешь, то должен пробыть там две недели. – Что?! Зачем? – Это ашрам[24]. – Ашрам? Что еще за ашрам? – У индусов это место для медитации, рефлексии и духовного возрождения. – Духовного возрождения? Что ты несешь? – Слушай, я не собираюсь в десятый раз ходить по тому же кругу. Ты совершенно невосприимчив к... ко всему, чему эта страна пытается тебя научить, и с этим приходится мириться. Я еду в ашрам с Фи и Каз. – На две недели? – Как минимум на две недели. – Значит так. – Что значит так. – Ты решила со мной расстаться. Все. Я теперь один. – Это не так. Я знала, что ты не захочешь ехать с нами в ашрам, но мы можем потом встретиться и... – Блядь, что я забыл в ашраме? Чтобы эти психи промывали мне мозги своим Харе – Кришной? Ну нет. Я даже близко не подойду... – Стоп. СТОП! Я не желаю больше слушать. Твои предрассудки слишком... – ПРЕДРАССУДКИ! Это не предрассудки. Я не хочу потом бегать по Лейстерской площади с бритой головой и приставать ко всем со своей идиотской любовью. – Это, Дэйв, и есть предрассудок – если ты до сих пор не знал значения этого слова. Речь идет о богатейшей религии, которую исповедуют миллионы людей, а все, что тебе приходит на ум, это... это... типично западные извращения восточной философии. Ты слишком узколоб для всего этого – я не понимаю, зачем ты вообще сюда ехал. – Потому что ты захотела. – Ах, оставь. Ты сам захотел. – Я хотел быть с тобой. А теперь ты меня бросаешь. – Я иду на зов. Ты можешь присоединиться ко мне, мы можем встретиться потом, но я не собираюсь приносить свое предназначение в жертву твоим куриным мозгам. – А я не собираюсь неизвестно сколько тебя дожидаться. У нас был маршрут, и мы собирались ему следовать. Я приехал смотреть страну, а не торчать здесь. Я еще не сошел с ума. Переться в Индию и ничего в ней не видеть? Я уезжаю. Я еду в Гоа. – Невыдержанность – это так по-западному. Тебе этого не понять, потому что ты давно превратился в пародию на самого себя. – Я превратился в пародию на самого себя? Не смеши меня. – Ничего в этом нет смешного. – Ты... ты... да ты просто дура. Это же элементарно. У тебя не хватает ума даже на то, чтобы быть пародией на саму себя. Ты пародия на свою дуру-подружку. Твоя Фиона – самая большая идиотка, которую только видела земля, а ты из кожи лезешь, чтобы стать на нее похожей! Да на тебя жалко смотреть. – Если бы ты сказал мне это неделю назад, я может и рассердилась бы. К счастью для тебя, я очень изменилась за последние несколько дней, и слишком хорошо теперь себя знаю, чтобы такое мелкое циничное говно, как ты, могло вывести меня из равновесия. Моя сущность отныне для тебя непроницаема. Ты не в состоянии меня оскорбить, потому что ты... ты просто КУСОК ГОВНА! ТЫ НИЧТОЖЕСТВО, ЖАЛКИЙ, НОЮЩИЙ, ФАЛЬШИВЫЙ, СОПЛИВЫЙ МАЛЬЧИШКА! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! Я НЕ ЖЕЛАЮ С ТОБОЙ РАЗГОВАРИВАТЬ! ЕБАНЫЙ МУДАК! МЕНЯ ТОШНИТ ОТ ОДНОГО ТВОЕГО ВИДА! |
||
|