"Бриллиант" - читать интересную книгу автора (Сэйл Шарон)

Глава 14

— С Рождеством тебя, дорогая, где бы ты сейчас ни была,

Эти слова живо напомнили ей о том, что она потеряла, уйдя от Джесса. Слушая, его голос, видя его лицо, Даймонд почувствовала, что силы изменяют ей. Она поежилась и нервно сглотнула, желая как-нибудь избавиться от невыносимой душевной муки. Слова Джесса все еще звучали в комнате.

Она с самого начала знала, что будет очень непросто смотреть эту программу, но только сейчас до Даймонд дошло, какие фатальные последствия может иметь эта фраза, прозвучавшая из телевизора. Сердце бешено колотилось, а несколько раз за передачу у Даймонд вообще было чувство, что еще немного — и она потеряет сознание. Ей то делалось жарко, то ее охватывал озноб; ладони стали какими-то липкими. Даймонд впервые поняла, как невыносимо может болеть сердце.

Ничего не видя перед собой, Даймонд нащупала на кровати пульт. Экран погас. И только уткнув лицо в ладони, Даймонд поняла, что щеки ее мокры от слез.

— Джесс…

Даймонд впервые за много дней позволила себе произнести его имя вслух. И сразу же поняла, что совершила ошибку.

Это лишь усилило и обострило ее страдания.

— О Господи, сколько же мне еще мучиться?! Боже, почему ты позволил, чтобы я так его полюбила, если знал, что удержать его мне не дано? Почему, черт побери, ну почему?!

Даймонд соскочила с постели, поспешно схватила сумочку и пальто. И раньше, чем она сумела понять, что делает, уже была на улице и бежала к расположенному на углу телефону-автомату.

Холодный ветер щипал за лицо, замораживая на ресницах остатки слез. Быстрыми шагами Даймонд дошла до перекрестка, громко хлопнула за собой дверью будки и даже не заметила, что вокруг нее стихли порывы ветра. Мысли ее были сейчас только о мужчине, которого она любила и которого оставила.

Дрожа от прилива в кровь адреналина, Даймонд запустила в сумочку руку и, отыскав мелочь, стала выбирать среди монет четвертак.

Дважды она пыталась дрожащими пальцами сунуть монету в щель, и дважды четвертак, выскользнув из рук, оказывался на полу. Когда же монета наконец попала куда надо, Дайадонд от радости чуть не расплакалась.

Отчаяние и страстное желание услышать его голос занимали сейчас все ее мысли; номер она набирала по памяти.

И только когда в трубке раздались гудки, Даймонд сообразила, что ни за что не сможет поговорить с ним. Однако она продолжала стоять, тупо уставившись в темноту и держа трубку возле уха.

Она уже потеряла счет гудкам и собиралась повесить трубку, когда на том конце провода его голос ответил:

— Алло?

Голос Джесса звучал недовольно. Даймонд никогда не доводилось слышать ничего столь замечательного и вместе с тем столь ужасного. Она хотела уже что-то сказать, но сообразила, что импульсивное и — главное — необдуманное поведение может мгновенно испортить то, что она с таким трудом пыталась уберечь, — карьеру любимого.

Джесс был в отвратительном настроении. Он только что посмотрел специальную программу «Рождество в Нэшвилле», и сразу задумался о Даймонд, почувствовав себя еще более одиноким. Его разозлило то, что автоответчик был отключен. Джесс долгое время старательно делал вид, будто не слышит звонков, но телефон продолжал разрываться. Джесс решил, что с такой настойчивостью может добиваться разговора только Томми, и, подняв трубку, был весьма удивлён раздавшимся в ней мягким, каким-то женским выдохом.

— Алло? Кто это звонит? — спросил он. Даймонд закрыла глаза и поежилась, прислонившись лбом к стеклу телефонной будки. Она чувствовала: надо немедленно вешать трубку. Но Даймонд ужасно хотелось еще раз услышать его голос. Пусть даже Джесс не знает, кто ему звонит. Ей почему-то было больно дышать. Она подняла глаза и посмотрела на собственное отражение в стекле будки. Только тогда Даймонд поняла, что плачет.

Джесс услышал всхлип. Совсем тихий и короткий, но его оказалось вполне достаточно, чтобы у Джесса по спине побежали мурашки. Он стиснул трубку так, что побелели костяшки пальцев; внутри у него все сжалось. Он догадывался, даже более того — был уверен, что знает, кто находится там, на другом конце линии. Узнавание было таким полным и внезапным, что Джесс только усилием воли заставил себя сдержать слезы и не расплакаться в голос.

— Даймонд… дорогая… это ведь ты, правда?

Ответа не было, только плач сделался немного громче. Сердце Джесса стремительно заколотилось, во рту сразу сделалось сухо. Он ужасно испугался, что сейчас опять скажет что-нибудь не то и навсегда спугнет эту женщину. Джесс просто не знал, как вести себя. Но то, что она сама ему позвонила, наполняло его душу тихим восторгом.

— Господи, помоги…. — едва слышно пробормотал он. — Я ведь знаю, дорогая, что это ты. И если тебе сейчас нельзя говорить, позволь говорить мне. Ты только не бросай трубку. Хорошо?

Он придержал дыхание, ожидая, что вот-вот раздадутся короткие гудки. Но в трубке была тишина. От облегчения у Джесса даже руки задрожали. Он прислонился к стене, тяжело вздохнул и заговорил:

— Я не знаю, что с тобой случилось, но наверняка ты ушла оттого, что я вел себя дурно. Хотя, видит Бог, детка, я никак не ожидал, что тебя могут так надуть. — Джесс постарался произнести эту извинительную фразу как можно скорее и заговорить о главном раньше, чем их разъединят. — Все равно я не снимаю с себя ответственности за то, что с тобой произошло. Я очень виноват, ведь я обещал позаботиться о тебе, а слова своего не сдержал. Что я, в сущности, делал? Проводил с тобой время в постели, а все остальные вопросы передоверял другим людям. — Голос Джесса дрожал и прерывался, но он продолжал: — Мне очень-жаль, что тебя обидели. Дорогая, поверь, все это вполне можно исправить. Ты только возвращайся ко мне. А я все улажу. Без тебя я совершенно ничего не смогу сделать. — Голос Джесса сорвался, он закрыл глаза и тяжело задышал, стараясь взять себя в руки.

Дважды Даймонд была близка к тому, чтобы ответить Джессу. Дважды она порывалась сказать, что она все отлично понимает, но оба раза брала себя в руки и молчала. Она вздыхала, и слезы ручьем текли у нее по щекам. Джесс слышал ее вздохи и ждал, что в любую минуту Даймонд может с ним заговорить. Он молил Бога, чтобы она сказала хотя бы, где ее искать. Но Даймонд упорно продолжала молчать.

— Где ты сейчас, детка? О Господи, Даймонд, я ведь всюду тебя искал. Когда ты ушла, я чуть с ума не сошел! Нигде никто о тебе ничего не знал…

Она слышала самое настоящее отчаяние в голосе Джесса. Ей сейчас больше всего хотелось, чтобы он оказался рядом с ней, чтобы она могла взять его лицо в ладони и покрыть его поцелуями. Но ведь это означало бы возрождение всех слухов и сплетен, которые и так уже чуть не испортили его карьеру.

Даймонд хотела потихоньку вдохнуть, но вдох неожиданно обернулся громким всхлипом, который пронзил Джессу сердце.

— Даймонд! Милая… Позволь мне помочь тебе, что бы там ни случилось… Прошу тебя… скажи мне, где ты сейчас. Я ведь люблю тебя, очень люблю. Неужели это уже ничего для тебя не значит?!

Опять никакого ответа. К этому времени Джесса уже охватила настоящая паника. Он чувствовал, будто некая сила разъединяет их, и в отчаянии закричал в телефонную трубку:

— Черт побери, Даймонд, отвечай же! Потеряв тебя, я лишился абсолютно всего, что имело для меня хоть какую-то ценность. Разве все то, что между нами было, превратилось в пустой звук?! Неужели наше прошлое для тебя совершенно ничего не значит?! Разве только для меня это было очень важно? Для меня одного?

«О Джесс, для меня прошедшее было так же важно, как для тебя. Ведь именно я все потеряла. Но по крайней мере твоя карьера в безопасности».

Под каблуком Даймонд хрустнул камешек. Ночной поезд, проходящий через Нэшвилл, прогрохотал у нее под ногами в тоннеле. Шум состава был оглушительно громким, несмотря на то что дверь в телефонную будку была плотно закрыта. Прозвучал долгий гудок, висевший в воздухе даже тогда, когда поезда уже и след простыл.

Джесс тоже услышал в трубке гудок поезда вместо ее голоса или коротких гудков от положенной на рычаг трубки. Этот гудок, раздался как крик отчаяния, вырвавшийся из тоскующего сердца Джесса. Он уже решил было, что научился справляться с этим отчаянием и думал так до той минуты, пока Даймонд не позвонила.

— Даймонд, где же, черт побери, ты сейчас?!

Она сильно вздрогнула, внезапно поняв, что Джесс тоже слышал гудок поезда, и, испугавшись, поспешно повесила трубку, даже не успев толком сообразить, что к чему. Даймонд забила нервная дрожь: она поняла, что между ними прервалась не только телефонная связь. Боль в груди была такая, что Даймонд показалось: сердце вот-вот разорвется на куски.

Внезапно она остро ощутила свое одиночество. Поняв, что на улице темнота, которая может скрыть кого угодно и что угодно, Даймонд распахнула дверь телефонной будки и побежала. Добежав до входной двери своего дома, Даймонд совсем задохнулась. Перепрыгивая через ступеньки, она взбежала на свою площадку и в панике дернула дверь на себя.

Трясущимися руками Даймонд отомкнула все дверные замки, вбежала в прихожую и, швырнув на пол пальто и сумочку, бросилась в спальню. Не раздеваясь, она забралась под одеяло и свернулась клубком. Ее била дрожь. Хоть Даймонд и была у себя дома, ей казалось, что она никогда больше не будет чувствовать себя в безопасности. Джесс Игл похитил ее сердце, и где теперь искать похищенное, она не знала.

Джесс сидел, тупо уставившись на трубку, все еще зажатую в руке. Затем с воплем, широко размахнувшись, он швырнул трубку о стену. Та разбилась, осыпав осколками телефонный аппарат.

Она исчезла. Джесс прислонился к стене, стараясь успокоиться, унять бессильную ярость, клокотавшую в груди.

— Боже мой. Боже мой. Боже…

Но эта молитва не облегчила его состояния. В последние месяцы Всевышний игнорировал все моль бы и просьбы Джесса. С чего он взял, что на этот раз все будет иначе?! Джесс прошел через холл к входной двери, сам не зная, что сделает, выйдя на воздух. Наверное, ему казалось, что, выйдя из дома, он окажется ближе к Даймонд.

Воздух был холодным, и, когда Джесс встал на крыльце, слезы мгновенно навернулись на глаза. Но он продолжал стоять и смотреть на далекую россыпь огней Нэшвилла. Налетел порыв ветра, принесший с собой хорошо различимый гудок поезда. Джесс сперва слушал неожиданный звук рассеянно, потом стал прислушиваться внимательнее, на лице появилось выражение интереса. Он взглянул на часы и мысленно подсчитал, сколько времени нужно составу, чтобы от Нэшвилла доехать до эстакады, расположенной рядом с ранчо. Припомнив паровозный гудок, услышанный в трубке, Джесс улыбнулся. Все показалось ему таким очевидным. Никакого совпадения быть не могло.

— Значит, ты все еще в Нэшвилле, красавица моя?

Впервые за много месяцев в сердце Джесса поселилась надежда. Он знал, что отыскать Даймонд в большом городе будет непросто, но у него хотя бы появился шанс. Джесс был готов поспорить на что угодно, что найти Даймонд все-таки возможно. На этот раз он больше не повторит своих ошибок. На этот раз, отыскав Даймонд, он совсем иначе поведет себя с ней. Совсем иначе.

— Ох-ох-ох! Ну вот и я. Передай мне орешки, и, ради Бога, заткнись.

Эта реплика Твайлы Харт была встречена добродушными улыбками. Кто-то протянул ей чашку с орехами, стоявшую на другом краю стола, кто-то уже наливал ей в бокал изрядную порцию виски.

В этот вечер Твайла вовсе не собиралась приходить в клуб. Да и зачем приходить? Чтобы посмотреть, как какие-то сопливые девчонки кривляются на подиуме, подражая Гарт Брукс и Ребе Макентайр? Большинство молоденьких исполнительниц даже не понимали, насколько вредит им копирование знаменитостей, — нужно было находить свой собственный стиль. Твайла вышла из дому только потому, что клубные встречи весьма способствовали развитию ее бизнеса.

Она была в новом голубом замшевом брючном костюме с бахромой на жакете. Жакет был очень удачно сшит и доходил Твайле до бедер. Правда, говоря по совести, на плечиках в магазине костюм выглядел значительно лучше.

На ее даже вполне стройной фигуре костюм почему-то проигрывал. В общем, эффект был совсем не тот. Однако Твайла полагала, и не без оснований, что всякий наряд стоимостью в восемьсот долларов заслуживает того, чтобы выйти в нем на люди. Сегодняшний выход в клуб был отличным поводом надеть обновку.

Твайла уже давно поняла, что быть личным менеджером в таком городе, как Нэшвилл, — дело непростое. Каждый исполнитель, у которого был хоть слабый проблеск музыкального таланта, уже имел собственного менеджера.

Твайла ежедневно встречалась с массой приезжавших в Нэшвилл исполнителей, которые готовы были душу продать дьяволу, только бы стать хоть чуточку знаменитыми. Большинство этих людей бесспорно имели кое-какие способности, однако очень немногие обладали таким талантом, который позволил бы войти в число популярных певцов. Конкуренция в сфере шоу-бизнеса была чудовищной. У Твайлы были на попечении несколько вполне перспективных кандидатов, однако ни один из них не мог реально претендовать на статус звезды. Бывали и у нее ошибки: Твайла бралась за исполнителя, а он оказывался ни то ни се. Был, например, недавно один… Впрочем, он был очень хорош в постели, и это хоть отчасти оправдывало ее выбор.

Твайла взяла горсть орехов и, высыпав их в рот, принялась жевать, щурясь от густого табачного дыма. Уже не в первый раз она пожалела о том, что не осталась сегодня дома: можно было бы облачиться в мягкий халат, поесть пиццы, поиграть с котом.

В свои сорок четыре года Твайла начинала уже понемногу чувствовать охлаждение к бизнесу.

Она взглянула на часы, дав себе слово через час уйти отсюда, что бы потом о ней ни думали. Свет медленно стал гаснуть, и Твайла утомленно вздохнула. Стало быть, антракт закончился, и сейчас кто-то снова появится на подиуме.

На сцену вышла высокая блондинка в белом атласном костюме, простроченном золотыми нитками. Она, казалось, совершенно не обращала внимания на шиканье и неуместные реплики из зала, сопровождавшие ее выход. Блондинка повесила гитару себе на плечо. Твайла смотрела, как длинные тонкие пальцы молодой женщины легко коснулись струн. Женщина подошла к микрофону, тряхнула копной светлых волос и улыбнулась публике. Даже издалека Твайла обратила внимание на чистый цвет ее зеленых глаз.

— Доброго всем вечера, леди и джентльмены, — сказала певица. — Меня зовут Даймонд Хьюстон, я из городка Крэдл-Крик, Теннесси, а в настоящее время я выступаю у Дули Хоппера на Джефферсон-стрит.

В ответ на ее признание в публике послышались ехидные смешки. Все отлично понимали, что район Джефферсон-стрит не из тех, где люди живут и работают по собственному желанию.

— Я постаралась найти себе такую работу, на которой совмещались бы мое пение и ваше удовольствие, — Даймонд улыбнулась, заметив двух мужчин, сидевших напротив сцены и отчаянно пытавшихся завладеть ее вниманием. — Нет, на часок меня никак нельзя. Не стоит открывать ваш кошелек, я скажу вам сразу: я только певица. Других услуг не оказываю.

В публике захохотали. Посетителям клуба явно понравилось такое начало выступления.

Твайла вздохнула, с трудом подавив зевок. Она решила, что на сцене — очередная комедиантка, место которой, может быть, в Вегасе, но уж никак не в Нэшвилле. Твайла отправила в рот новую порцию орешков, и принялась жевать. И тут женщина запела.

Голос Даймонд заполнил пространство зала. Слова мягко слетали с ее губ, руки медленно, даже нежно касались гитарных струн. Исполнительница вдобавок легонько постукивала в такт песне левой ногой.

Твайла вмиг позабыла об орешках, приоткрыв рот от изумления. Ее поразил глубокий чистый голос певицы, стиль которой представлял собой что-то среднее между негритянским спиричуэл и настоящим сельским исполнением. Казалось, песня, как дыхание, сама собой срывалась с уст девушки.

Твайла уже не помнила о том, что не хотела сегодня приходить в клуб. Забыла о своем желании поесть пиццы и пораньше лечь спать. Откинувшись на спинку стула, она молила Всевышнего лишь об одном: чтобы у этой девушки не было агента. И еще она думала о том, как удачнее представиться исполнительнице.

Когда Даймонд закончила пение, Твайла мгновенно протиснулась через небольшую толпу к двери, ведущей за кулисы.

— Мисс Хьюстон, вы отлично выступили! — сказал владелец клуба, протягивая ей конверт с деньгами.

— Спасибо, мистер Колл. Мне и самой очень понравилось выступать у вас в клубе. Здесь совершенно изумительная аудитория.

Мелвин Колл улыбнулся, польщенный.

— Можете называть меня просто Мелвин, — сказал он. — А раз уж вам понравилась публика, что бы вы ответили на предложение прийти сюда еще раз, допустим, на Новый год? — Он заметил выражение удивления на ее лице и опять широко улыбнулся. — Вообще-то я не приглашаю певиц в такие дни, потому что у нас все очень плотно расписано заранее. Но дело в том, что вчера вечером один из ранее приглашенных певцов был арестован полицией, и программа сделалась короче на одно выступление. Вас интересует мое предложение?

Предложение, конечно, очень интересовало Даймонд. Она понимала, что если откажется сейчас, то неизвестно, получит ли она такое приглашение в следующий раз. Но все события происходили с такой стремительностью, что Даймонд немного растерялась. И решила, что в этой ситуации лучше говорить как можно откровеннее.

— Мистер Колл, видите ли, мне бы очень хотелось принять ваше предложение, но дело в том, что я совсем не знаю, какие правила существуют в этом бизнесе. Ведь у меня нет менеджера или хотя бы…

— Детка, никогда не говорите так открыто о своих слабых местах. — Твайла Харт схватила девушку за локоть и чуть сжала, смягчив свой жест любезной улыбкой.

— Привет, Твайла, — сказал Мелвин. — Не знал, что ты сегодня заглянешь ко мне. Ты слышала выступление этой молодой певицы?

— Именно поэтому я сейчас не сижу дома и не ем свою пиццу, — ответила Твайла. — Представь меня, Мел, будь так любезен.

Даймонд несколько смешалась. Она переводила взгляд с Твайлы на Мелвина, не вполне понимая, кто из них главнее, кто принимает решения. Одно она знала наверняка: ее собственное слово сейчас ровным счетом ничего не значит.

Мелвин улыбнулся:

— Даймонд, позволь тебе представить Твайлу Харт. Она в музыкальном бизнесе, пожалуй, столько же лет, сколько и я.

Твайла поморщилась.

— Я ведь не просила выдавать мой возраст, просто попросила представить. — Затем она решительно взяла разговор в свои руки. — Так вы, стало быть, действительно Даймонд Хьюстон? Или это у вас такой псевдоним?

— Нет, настоящее имя, — ответила Даймонд, с трудом переводя дыхание.

Твайла от удовольствия потерла руки. Она уже видела, как будет рекламировать эту женщину. Удачное имя, красивое лицо и великолепная фигура. И талант, несомненный талант, или она не Твайла Харт!

— Ну что ж, — продолжила Твайла, — я действительно с удовольствием послушала ваше исполнение. И если я не ослышалась, вы только что говорили Мелу, что вам нужен менеджер. Я не ошибаюсь?

— Ну…

— Меня интересует такой вариант, — сказала Твайла. — Я буду с вами вполне откровенна: мне удалось очень неплохо овладеть этой специальностью. Спросите у Мела. Да и у кого угодно в этом городе. Они подтвердят вам мои слова.

Даймонд особенно понравилось слово «откровенна». Это слово и еще нарочитая прямота, с которой Твайла подошла и познакомилась. Даймонд оценивающе посмотрела на эту женщину и решила, что если бы Твайла Харт не забывала вовремя подкрашивать седеющие у корней волосы и выбирала бы лак для ногтей более спокойных оттенков, то к ее внешности нельзя было бы придраться.

— Отличный костюм, — похвалила Даймонд, разглядывая голубой замшевый костюм, в который была одета Твайла.

— Да что вы, дорогая, — скрочмно отмахнулась Твайла и в свою очередь показала на костюм Даймонд. — Вот это — действительно высококлассная вещь. А мой так себе, самый обыкновенный, правду сказать. — Твайла говорила беззаботным тоном, стараясь ничем не выдавать своего волнения. — Итак… что вы скажете на мое предложение? Хотите попытать счастья с незнакомой вам женщиной? — Заканчивая фразу, Твайла внезапно инстинктивно догадалась, что каким-то непонятным образом задела старые раны Даймонд. Глядя ей в глаза, Твайла придержала дыхание, ожидая окончательного ответа.

У Даймонд похолодело в желудке. На нее накатали воспоминания. Однажды она уже доверилась незнакомцу, и это чуть не убило ее впоследствии. Даймонд подумала, вздохнула и протянула руку.

— Что-ж, давайте попробуем, — сказала она. — В конце концов, я ведь не случайно дочь картежника. Джонни всегда повторял, что нужно доверять инстинкту.

— Джонни? — Твайла подумала, не этот ли Джонни был причиной того, что недавно Даймонд так сильно побледнела.

— Это мой отец. Он умер, но я помню многое, чему он меня учил. Я вообще помню все, что было в прошлом. — Даймонд даже не отдавала себе отчета в том, сколько горечи прозвучало в ее словах.

Твайла понимающе кивнула. Пока ее все устраивало, и в первую очередь — чудесный голос Даймонд. С таким капиталом в мире музыки можно далеко пойти.

— Может, подвезти вас до дома? — спросила она. Даймонд кивнула.

— Вот и отлично. По дороге мы сможем обсудить кое-какие детали. А пока мы будем пить кофе, расскажите, как до вас добраться. — Увидев растерянное выражение лица Даймонд, Твайла ободряюще улыбнулась. — Ой, только не надо так на меня смотреть. Теперь мы с вами в одной упряжке.

Даймонд схватила чехол из-под гитары, пальто, сумочку и выскочила на улицу раньше, чем сумела осознать истинное значение того, что произошло за последние полчаса.

Мак сидел в зале клуба, в дальнем углу, где было почти совсем темно. Он неотрывно смотрел на женщину, стоявшую на сцене. Подружка Мака видела, как у него даже рот приоткрылся от изумления. Мак был настолько поражен появлением Даймонд на подиуме, что в течение всего выступления не отрываясь таращился на нее, боясь пошевельнуться. Когда Даймонд закончила петь и ушла за кулисы, Мак сообразил, что надо непременно сообщить Джессу о том, что Даймонд все еще в Нэшвилле.

Извинившись перед своей рыжеволосой подругой, которая уже начинала сердиться, Мак сунул ей в руку две десятидолларовые бумажки и попросил поехать к себе домой на такси. Идти за кулисы и пытаться переговорить с Даймонд едва ли имело смысл. Хотя первое желание Мака было именно таким. Он представил себе, как обрадуется Джесс, если он приведет к нему Даймонд. Поскольку втайне Мак все еще чувствовал себя виноватым, ему очень хотелось как-то загладить свои бывшие провинности.

Подружка Мака беззаботно сунула деньги в сумочку и покинула клуб, даже не оглянувшись. Но всего этого Мак уже не видел. Он был занят тем, что пытался привлечь к себе внимание Мелвина Колла: тот мог провести Мака за кулисы и разрешить поговорить с Даймонд. Когда Маку удалось отыскать Мелвина в холле, было уже слишком поздно. Даймонд ушла, а Мелвин смог сообщить только то, что девушку увела с собой Твайла Харт.

— Ты уж извини, — сказал Мел, — но адресов я у певиц никогда не спрашиваю. Все финансовые вопросы решаю через агентов. А в случае чего подбираю женщин из другой категории. — С этими словами Мелвин отошел.

— Проклятие! — воскликнул Мак, в сердцах ударив носком ботинка по двери туалетной кабинки. Все его мечтания о том, как он возьмет Даймонд и приведет ее к Джессу, растаяли как дым.

— Учись терпеть, понятно?! — крикнул из-за двери мужчина, думая, что Маку, должно быть, не терпится поскорее самому закрыться в кабинке.

— Эй, Мел, — крикнул Мак вдогонку владельцу клуба и подождал, пока тот вернется. — Скажи, а как тебе удалось заполучить ее сюда? Как ты договаривался?

Мел усмехнулся и шлепнул его по плечу.

— Да, ты прав! Я совершенно забыл. Не знаю, где она живет, зато знаю, где работает. На Джефферсон-стрит, у Дули Хоппера. Только вот я не уверен, что она еще долго там проработает, — добавил он с улыбкой.

— А в чем проблема? — поинтересовался Мак.

— Проблемы нет. Просто, судя по глазам Твайлы, она непременно подпишет контракт с этой леди. Подпишет, печать поставит и певицу заставит работать раньше, чем наступит завтрашнее утро. Кажется, Твайла не на шутку заинтересовалась этой девушкой.

Мак понимающе кивнул.

— Пожалуй, я могу созвониться с Твайлой или, может…

— Черт, — воскликнул Мелвин, — судя по, всему, я начинаю стареть! Ведь тебе, наверное, будет интересно узнать, что она выступит у меня здесь же на Новый год.

На лице Мака расплылась довольная улыбка.

— Ну и сукин же ты-сын; Мел. Конечно, меня это очень интересует! Ты-то меня должен понимать! — Мак с благодарностью хлопнул Мела по спине и направился к выходу.

Мелвин лишь пожал плечами. Впрочем, ему не казалось странным, что мужчины пытаются узнать адрес этой Даймонд Хьюстон. Она и вправду была весьма соблазнительной женщиной.

Даймонд была уже почти дома, когда до нее наконец дошло! Черт побери, ведь сегодня она была в настоящем клубе! Она с успехом там выступила, ей заплатили, и очень может быть, она уже имеет собственного менеджера. Даймонд широко улыбнулась.

Твайла увидела у нее на лице эту улыбку и дала газу, стараясь проскочить перекресток в тот момент, когда желтый свет уже переключился на красный.

«Господи, — думала про себя Твайла, — неужели это не сон, и я действительно заполучила настоящую звезду?! Если судить по сегодняшнему дню, будет совсем не сложно вымуштровать Даймонд так, чтобы…»

— Вот тут, — сказала Даймонд, указав на старый трехэтажный многоквартирный дом, Который теперь она называла своим. — «Дом, паршивый дом….»[3]

Твайла рассмеялась. Черный юмор Даймонд показался ей очень милым.

— Почти в таком же мы жили с моим первым мужем. — Твайла затормозила и внимательно посмотрела на здание через лобовое стекло. — Как тут у вас, относительно безопасно? Ведь, если что, я пистолет могу взять с собой.

— Не стану уверять, что здесь совершенно безопасно, — призналась Даймонд. — Один раз меня уже обворовали. — Она пожала плечами. — Не взяли, правда, ничего. В квартиру залезли, перерыли все вверх дном. Наверное, ничего интересного для себя не нашли. — Она повернулась и посмотрела на Твайлу. — А у вас что же, действительно есть пистолет?

— Ну да, естественно. Самый настоящий пистолет. Я живу, пожалуй, в гораздо более благополучном районе, но меня уже дважды грабили. — Твайла усмехнулась. — Но если уж на то пошло, я вдвое старше вас, это тоже кое-что значит. Выгляжу более легкой добычей для грабителя. Вы так не думаете?

Даймонд улыбнулась.

— Может быть, — сказала она. — Ну как, поднимемся ко мне? Вы ведь сами сказали, что нам нужно обговорить детали. Так что не будем откладывать: пойдем и поговорим.

Твайла кивнула.

— Хорошо. Тем более что мне нечего скрывать: если мы выиграем, то выиграем вместе. — Она открыла свою дверцу, отстегнула ремень безопасности и выбралась из машины. Затем взглянула на Даймонд, продолжавшую сидеть.

— Поднимаемся? А то я уже не могу больше находиться в этом костюме: затянулась слишком сильно — дышать нечем.

Даймонд в свою очередь вылезла из автомобиля и вместе с Твайлой Харт пошла к входной двери. Открыв ее своим ключом, она впустила Твайлу и, заметив какого-то негра, намеревавшегося заскочить в подъезд, быстро захлопнула дверь у него перед носом.