Сенников ПавелГори, гори ясно

Павел Сенников

Гори, гори ясно...

7

Ворочаясь, нашел

Бессонницы причину:

Пора вставать.

Отори Садакадзу очнулся в 7:46 и сразу сел, растирая лицо ладонями. Он ощутил боль и некоторое время напряженно рассматривал ранку под ногтем короткого пухлого пальца. Сознание медленно возвращалось к нему. Наконец он вспомнил, как вчера при подстригании ногтей его поранила нетерпеливая медсестра. Сейчас затянувшаяся было ранка раскрылась и из нее вытекла капля вялой крови. Отори сунул палец в рот и тут же вынул. Он вспомнил еще одну вещь, приключившуюся вчера.

Отори отломал кусочек кроватной пружины и выпрямил его пальцами. Получилась вполне упругая проволочка, которой он вычистил ногти, тогда еще не остриженные. Затем ковырял ею в различных щелях и наконец уселся на пол выковыривать мусор, забившийся под плинтуса. Отори начал работу от двери и, двигаясь последовательно, намеревался дверью и закончить. Когда же он добрался до угла, проволочка выгребла тонкий короткий предмет желтого цвета с таким традиционным коричневым утолщением на одном конце, что Отори мгновенно опознал в предмете спичку. Обычную пластиковую спичку страшнейшую ныне вещь. Вздрогнув, он сразу спрятал ее в кулак, и никто из больных ничего не заметил. Для вида он было продолжил работу, но разволновался и, не в силах усидеть, поднялся с пола и пошел в уборную. Выждав, пока не остался в одиночестве, он вынул палочку и подробно осмотрел ее.

Это была самая настоящая спичка! Отори даже застонал от страха и восторга. Она была целехонька, и Отори знал, что может зажечь ее обо, что угодно - пол, стену, даже зубы. Но Отори не стал делать этого, хотя руки нестерпимо чесались сделать Огонь. Отори снова спрятал находку и спокойной походкой отправился обедать, благо подошло время. И никому-никому ничего не сказал. А остаток дня провел как в полусне - столь сильным было впечатление от происшедшего.

6

Где Питерава?

Туман все поглотил. Лишь

Воспоминанья...

Отори быстро оглянулся - не наблюдает ли кто за ним, и судорожно ощупал нагрудный карман. Удостоверившись, что спичка на месте и не плод фантазий его больной психики, он подошел к окну.

Ближние дома за станцией были хорошо видны, но дальше все тонуло в голубом тумане, и транспаранты тоже тонули в нем. О солнце в небе можно было только догадываться.

На воле время утреннего подъема - в семь, часом раньше, чем в больнице, и по улицам торопливо шли на станцию граждане. Они несли с собою ведра, лопаты и пухлые сумки. Полдня они будут трудиться на своих предприятиях и в офисах, а полдня копать ямы под саженцы и бегать взад-вперед с ведрами.

Дурацкая затея. Просто психоз повальный.

Неслышно прошла Магнитка. С пуском городской атомной они стали ходить не дважды в день, а каждые полчаса. Конечно, особой необходимости в этом не было. Отори усматривал здесь пропагандистский жест городских властей. Дескать, не все еще так плохо. Смешно подумать.

Автоматически включилось радио. Бодрый голос где-то произнес: "Восемь часов", - и всепроникающие волны разнесли эти слова по миллионам приемников. Больные, привыкшие вставать по радио, потянулись к выходу. Отори тоже пошел умываться.

За завтраком, когда он без воодушевления жевал безвкусную синтетическую пищу, его хлопнули по плечу. Зная, кто это, он напрягся, но не обернулся. Только торопливо проглотил кусок.

- Приятного аппетита, Отори, - гадким голосом произнес Марио, его вечный недруг и гонитель, небрежно садясь на шаткий столик. - Что-то ты неприветлив сегодня, - он участливо потрепал Отори по щеке. - Как мой компот поживает? Я вижу, ты уже отхлебнул малость.

- Ну, отхлебнул, - Отори сжал ложку, - это же мой компот!

- Ой ли? - поразился Марио. - Я-то думал, ты мне подарил его. Ну, друг, даешь!

Отори бессильно наблюдал, как Марио эффектно, двумя пальцами взял стакан и, смакуя, выпил содержимое. Протест, как всегда, проснулся, лишь когда Марио поставил стакан прямо ему в тарелку.

- Марио, - дрожа от страха и отчаяния, выдавил Отори, - ты же знаешь, что убиваешь меня. Ты разрушаешь мой организм, лишая его компота. Я и так уже еле ноги передвигаю. Человек не может жить на одной синтетике! Одноразовая ложка хрустнула в его руке.

- Ну, зато это дает тебе некоторые преимущества. Например, сегодня я не буду бить тебя.

- А ты и не должен бить меня! Я свободный человек!

- Вот сейчас получишь по голове - и вся свобода, понял?

Отори зарыдал, душимый слезами и бессилием.

На процедурах медсестра Соня, молодая, упругая, некрасивая, внимательно глядя в его заплаканные глаза, спросила, что с ним случилось.

- Ничего, - побледнел Отори.

- Может, тебя кто обидел? - не унималась Соня.

- Нет, - отрезал Отори, бледнея еще больше. О жалобе не могло быть и речи. Однажды он пожаловался, и с тех пор Марио пьет его компот.

- Просто я вспомнил дом.

И тут он действительно вспомнил дом.

- Он у меня большой, светлый. Но это было давно.

- Он был сгораемый? - поинтересовалась Соня.

- Да. В восьмисотом квартале.

- А-а. Теперь там свалка.

- Свалка? - дрогнул голос Отори.

- Ну, ты же знаешь, каким пожароопасным был этот квартал. Его, кстати, не сносили - лишь обнесли стеной и устроили свалку. Пять лет назад. Куча уже изрядная - под двадцать ростов высотой. А чтоб ее не разносил ветер, опрыскивают клейстером. Что с тобой? Эй, Отори, все нормально?

- Порядок.

Он равнодушно отвернулся. Не хватало еще, чтобы ему вкололи какой-нибудь успокаивающей гадости, после которой недели ходишь заторможенным. Он стянул с головы диагнозетку, бодро встал и как бы обронил:

- Туда ему и дорога. Квартал-то был никудышный. Хорошо еще, не сгорел.

- Это было бы ужасно, - со вздохом согласилась Соня.

5

Увы, холодны

Отсыревшие стены.

Пойду-ка я вон!

Ближе к вечеру туман сгустился. Из голубого он стал серым и каким-то грязноватым. Отори, сидя у окна, наблюдал, как расходились по домам горожане. Они несли лопаты и аккуратно чистили их у порогов своих жилищ. Картина эта повторялась изо дня в день и давно приобрела значение ритуала. Но и тут Отори ставил под сомнение их упорство - они бахвалятся, понимал он, они пытаются подавить страх в себе и в других, публично демонстрируя доказательства своей работы. Смешно, смешно...

И Отори пошел в уборную - в который раз полюбоваться на спичку.

А та была прелестна. Ее основная часть естественно и нежно переходила в головку, коричневую, круглую, миниатюрную, напоминающую древнюю бомбу, которую Отори видел в музее. Блестящий ранее пластик с годами несколько потускнел, но - в самый раз, и это тоже говорило в ее пользу, прибавляя зрелости. Чувствовалось - да, этой спичкой можно сделать Огонь!

А за спички, даже похуже, раздают такие сроки! - трепетала душа Отори.

Плечо сжала знакомая и ненавистная рука, и длинный нос этого ублюдка Марио втянулся из-за плеча в поле зрения.

- Что ты от меня прячешь, дохляк?

Отори сжал спичку в кулаке, - ощутив вдруг, какая она огромная и тяжелая и как тяжело беречь это сокровище, магнетически вызывающее чужое внимание. От Марио не ускользнула волна решимости, огрубившая лицо Отори, но он как с цепи сорвался и, выкручивая кисть Отори, стал разжимать ему пальцы. Отори слабо сопротивлялся, по-детски ожидая чуда, которое спасет его. Но:

- Да это же...

Неожиданно для самого себя Отори локтем ударил обидчика в горло неловко, скованной и напряженной рукой, но удар оказался достаточно сильным. Что-то хрустнуло; булькая, Марио повалился набок, и кровь оросила сверкающий кафель. Но спичка уже перекочевала на свое привычное место.

Вот и все, - отрешенно подумал Отори, без ненависти глядя на распростертое у его ног тело. - Теперь - дубинка, надзорная палата, сульфазол, аминазин. Я завидую Марио.

Но, думая так, он знал, что ничего этого не будет, потому что уже не чувствовал себя прежним робким Отори. И он пошел в ординаторскую. Придав себе взволнованный вид, открыл дверь и выпалил:

- Марио повесился!

- Где? - вскричала Соня, бросаясь навстречу.

- В уборной! Быстрее!

И едва Соня оказалась в коридоре, за ее спиной проскользнул в ординаторскую и затворил дверь.

Шесть секунд, - назначил он.

Противогаз висел в шкафу. Натягивая его, он рванулся к окну. Не раздумывая, прыгнул с третьего этажа на чахлые свежепосаженные кустики и на лету удачно сгруппировался. Задыхаясь от недостатка кислорода, за 30 секунд добежал до станции. Магнитка из центра пришла вовремя. Возможно, меня будут ждать на вокзале в Т., - думал он, - но я сойду на следующей станции.

На нем был халат с вышитым на плече названием больницы, и он явственно ощущал пристальное внимание попутчиков, глазевших на него из-за противогазных стекол.

А чего, собственно, я боюсь? - прикинул Отори. - Ну что мне будет за Марио? Я же псих. Меня даже судить не будут. Я неприкосновенный и почти неприкасаемый. Но - спичка! В ней могучая, неукротимая сила - Огонь - и даже в незажженном состоянии она жжет меня и ведет, - куда? - а я не в силах воспротивиться ей. Она создана для одной-единственной цели и когда-нибудь заставит меня - или того, кому случится обладать ею, сделать Огонь. Это судьба. Будь что будет.

Выйдя из вагона, он осмотрелся. Место как будто знакомое. Когда было Солнце, они с ребятами ездили сюда купаться, и речка была недалеко - в пяти минутах ходьбы.

Непривычный к бедному воздуху открытых пространств, он шагал медленно и осторожно. Смеркалось, и туман стал совершенно непроницаем. Но и в тумане от реки веяло прохладой; он достиг берега. Затем шел прочь от города, пока хватало сил, и, срезав путь, оказался близ поселка, расположенного на параллельной магнитодорожной ветке.

До утра оставалось часа четыре, торопиться было некуда, и Отори прикорнул под мостом. Вода текла едва ли не под ним, но пить ее было опасно. Ворочаясь, он незаметно для самого себя заснул.

Разбудил его толчок воздушной волны от Магнитки, вспоровшей сырую тишину. Воздух по-утреннему пояснел, и обходными путями Отори подкрался к ближнему дому. Выждав, пока его обитатели отправятся кто на работу, кто в школу, он легко проник внутрь, потому что все-таки это была провинция, глушь, и дома не запирали замками, а по старинке закладывали в паз двери клинышек. Плотно поел, разогрев в термовке что-то из банки без этикетки, и даже сполоснул лицо и руки остатками воды в баке. Он знал, что следующая подача воды будет в 12:00, но, хотя желание помыться в настоящей ванне было нестерпимым, он решил не рисковать. К тому же Отори просто не мог дать себе столько времени, памятуя, что поиски его идут полным ходом.

Неумолчно болтавшее радио наполняло слух своей обычной ежедневной дребеденью; Отори слушал его вполуха, не отвлекаясь от дела. Еще вполне приличный костюм, найденный в шкафу, мешком повис на нем. Халат полетел в мусорный ящик. Бутылка воды, резиновые перчатки на случай дождя, кухонный нож нашлись в доме, но вся обувь оказалась не по размеру. Денег, конечно, не было.

Все хорошо - успокоил он себя. Спичка-то была с ним. Уходя, он не забыл закрыть воздуховоды.

4

Нет, не для ходьбы

Проложили дороги

Для поворотов!

Загребая ногами пыль, Отори поднялся на шоссе Север-Юг. Здесь чувствовалась жизнь - лошади в нелепых противогазах тянули немногочисленные экипажи с дремлющими пассажирами, иногда проезжали рейсовые автобусы, реже - электромобили, недоступные простому люду. Шоссе увлекло его прочь от города. В сумерках, обессиленный, он оказался у развилки, от которой шла давно не чищенная дорога; а куда ее проложили, было неясно, потому что от дорожного щита, давно съеденного дождями, остались лишь бетонные столбики. Обнаружив в грязи свежие следы электромобильных шин, он пошел по ним, и они привели его в заброшенный поселок.

Кто же живет в такой глухомани? - недоумевал Отори, шагая по отпечаткам шин. Он брел, пригнувшись почти к самой земле, - боялся потерять дорогу. И, внезапно услышав неясный звук, резко поднял голову. В окнах дома, который возвышался в нескольких шагах от него, горел свет. Это было так неожиданно, что Отори надолго застыл.

Подумав, он решил обойти вокруг дома и вышел к крыльцу, перед которым стояли два электромобиля.

Вечеринка? Здесь? Или... притон?

Поднялся по каменным ступеням и осторожно толкнул дверь. Удивительно, но она оказалась незапертой. Он неуверенно сделал шаг в темноту шлюза, и тут же что-то твердое уперлось в его спину.

- Руки вверх!

Как в кино, - меланхолически подумал он, поднимая руки.

З

Так проиграться!

Видно, выпала нынче

Черная карта.

Зажегся свет. Сильная рука толкнула Отори в глубь шлюза. Щелкнул замок запираемой двери. Включилась система вентиляции.

- Открой дверь и входи!

Отори послушно повиновался и оказался в просторном помещении со столом посередине. На столе стояло металлическое сооружение кубической формы, а также еда и напитки. Около десятка человек сидело за столом и в креслах у стен. Кто-то играл на рояле.

Лица присутствующих обратились к вошедшим, и Отори оробел. Человек, приведший его, сорвал с него маску.

Ближе всех сидел худой благообразный старик в кимоно, и, нутром признав в нем руководителя, Отори впился глазами в его лицо. Стояла гробовая тишина. Никто даже не шевельнулся. Присутствующие разглядывали гостя, словно он начудил, и Отори совсем разволновался и едва не потерял голову. Должно быть, его лицо приобрело - или имело - очень тупое и смешное выражение, потому что внезапный взрыв смеха потряс воздух. Они смеялись, как смеются редко, да так долго! Отори даже взмок и нервно закричал:

- Да что же это, Господи?!

Отдышавшись и вытерев слезу, старик спросил:

- Кто ты?

- Мое имя Отори Садакадзу, - чуть помешкав, ответил Отори.

- И что же ты здесь вынюхивал?

- Поверьте, я попал сюда совершенно случайно...

- Случайно в эти места не заходят, - отрезал тот.

На дальнем конце стола встал молодой человек в очках; в руке его была газета. Подойдя к старику, он положил ее перед ним.

- Сенсэй, обратите внимание, пожалуйста.

Старик мельком пробежал заметку, а затем начал читать ее вслух - то ли для своих, то ли для Отори:

- "Вечером 12 апреля из психлечебницы "Мерси" сбежал пациент Отори Садакадзу. Приметы..." Ага, фото помещено... далее... "Просьба видевшим его сообщить по номеру...", а вот тут совсем интересно...

Отори напрягся.

- "Разыскиваемый подозревается в убийстве". Ну, что скажешь, Отори? Небось, хлопнул дружка по палате, а? Странно, что тебя еще не взяли невменяемость на твоем лице не скрыть никаким противогазом... она так и прет из тебя!

Отори подавленно разглядывал грязь на тапках.

- Нескромный вопрос, Отори - зачем ты сбежал?

- Я хотел сделать Огонь, - слукавил Отори и с удивлением почувствовал, что сказанное не ложь. Он понял это с последним, магическим словом.

- Ну да? - поразился сенсэй. - И как же ты думал его произвести?

Как же, скажи тебе, - усмехнулся про себя Отори, а вслух произнес:

- Не знаю. Как все. Вот вы - вы как его делаете?

Он прикусил язык, но сенсэй не удивился и не рассердился.

- Смотри сюда, - он поднял со стола какой-то предмет. - Это трут. А это огниво. При ударе железа о кремень возникает искра, которой достаточно, чтобы сухой трут затлел. Затем его раздувают и получают огонь.

Он сказал "огонь" так буднично и просто, что у Отори закружилась голова от зависти. Надо же. Наверно, у сенсэя каждый день есть Огонь!

- Конечно, мы могли бы сделать и спички, и зажигалки, но первый способ более привлекателен. Может, ты и не знаешь, но именно так делали огонь наши предки, и кстати, тогда не нужно было таиться от полиции и доносчиков.

- Я знаю, - Отори сглотнул слюну.

- Мне кажется, нам нечего бояться тебя. Ты такой же гонимый, как и мы. Садись, поешь и поговорим.

Отори сел.

- Выпей-ка!

Жидкости в стакане было на два пальца, но, выпив, Отори едва не умер. Словно бомба рванула в его голове, и он мгновенно захмелел. В руку ему вложили ложку, и он жадно набросился на еду, уже не чувствуя в ней нефтяной маслянистости, а лимонад показался ему нектаром.

- Это была водка? - крикнул он сквозь шум в голове.

- Самогон. Счастье, что его можно гнать даже из синтетики. Как, недурно?

- Знатно. - Отори почувствовал необходимость говорить. - А вы огнепоклонники?

- Вроде. - И старик быстро перехватил инициативу в разговоре: - А зачем ты хотел сделать огонь?

- Я хочу спалить этот мир. Ну его к свиньям! Развести такой пожар, чтобы он съел остатки кислорода, а в его дыму задохнулось все то, что еще смеет жить!

Сильно, - похвалил он себя.

- Мы тоже придерживаемся таких взглядов. Да, это не жизнь, сынок. Теперь я вижу, что не ошибся в тебе. Смотри!

Он резко встал и открыл дверцу в металлическом ящике. Внутри его бушевало Пламя!

Отори был сражен. Что-то неведомое метнулось по жилам, а каждая клеточка его тела взвыла от восторга.

- Огонь дает человеку силу, сынок. Гонения на него напрасны. Свет и огонь почти равноценны для человека, и люди тоскуют по огню. Иногда мы устраиваем пожары, и тысячи людей сбегаются смотреть на огонь!

Перед слушателем вновь поставили стакан, и он быстро выпил.

- Зачем обманываться? Слишком уж далеко зашла беда. Пытаются лечить болезнь, не понимая, что это - агония. Теперь мы ждем следующего пика, после которого арифметическая прогрессия процесса перерастет в геометрическую. А для этого, возможно, достаточно будет одного-единственного действия... Так соломинка ломает спину верблюда, сенсэй внезапно замолк.

- Ты хочешь быть с нами? - спросил он немного погодя, вцепившись худыми пальцами в плечо Отори. - Ты понимаешь, в чем избавление от мук?

- Да. Я готов! - он попытался подняться.

- Погоди, сынок! Где ты хочешь устроить пожар?

- В Питераве. На свалке. Восьмисотый квартал, - немедленно доложил Отори непослушным языком. Он чувствовал необходимость говорить односложно.

- Прекрасное место! - всплеснул руками старик. - Очень много горючего материала, целая гора! Но знаешь ли ты, что свалка охраняется?

Перед Отори в мгновение ока расстелили карту.

- Свалка обнесена стеной в два роста. Вот здесь караульная вышка, на ней часовой. Здесь и здесь - полицейские посты, - указывал морщинистый палец. - Как же ты проникнешь?

- Вот отсюда, - ткнул Отори.

- Прекрасно. Но не успеет огонь разгореться, как его заметят с вышки!

- Ну... отвлечь часового.

- Правильно. Мои люди отвлекут часового.

- Убьют? - осторожно спросил Отори.

- Ну что ты?! Конечно, нет. Убить человека страшно. Ты ведь убил случайно?

Отори виновато опустил голову, понимая, какое он ничтожество.

- Э, забудь. Банально, но ему сейчас лучше, чем нам. Так вот, один из нас служит в полиции, ты, конечно, понимаешь, что наши люди - повсюду. Он наденет форму, взберется на вышку и свяжет часового. Вот и все. Как ты себя чувствуешь?

- Отлично, - Отори поднялся.

- Вот молодец! - обрадовался сенсэй и похлопал его по спине. Остальные тоже обступили его, улыбаясь, и что-то говорили. Вновь поднесли самогон.

- Только запали побыстрее и сразу назад. Понял? - наставительно повторял старик.

- Обязательно, сенсэй!

- Машина будет ждать тебя.

Расплывающееся лицо сенсэя подмигнуло и кивнуло ему.

2

Ночь на дворе. Тишь.

Кажется, нет ничего

Ее тише.

Через четыре часа электромобиль остановился за квартал до цели. Один из сопровождающих - полицейский с коротким арбалетом скрылся во мгле. Минут через десять он вернулся, и тогда попутчики разбудили Отори.

- Приступаем. Пока ты спал, мы связали часового. Дело только за тобой. Смотри не засни по дороге.

- Сделаю в лучшем виде, - заверил Отори.

- Держи огниво, а трут тебе не понадобится. В этом бачке горючее вещество бензосин. Выплесни его и быстро высеки искру. Затем быстро возвращайся назад. На всякий случай держи арбалет. Повесь его на спину, чтоб не мешал. Ну, шевелись!

Полицейский взял раздвижную лестницу и проводил его до свалки. Под самой вышкой Отори перелез через стену и спрыгнул вниз. В белесой мгле было трудно ориентироваться, но он храбро пошел вперед, поминутно спотыкаясь и падая. Беспорядочно наваленные ящики, балки, кипы бумаги и тряпья, а также арбалет за спиной и бачок в руках затрудняли продвижение.

Он наткнулся на какой-то дом и, пытаясь обойти его, заплутал меж завалов и немного испугался, потому что не представлял себе, как далеко он зашел в глубь квартала и как выберется отсюда.

Все. Хватит.

Но если куча, которую он подожжет, окажется небольшой, что скажет сенсэй?

Помедлив, Отори решил продолжить путь и, поплутав еще немного, обнаружил, что слой мусора увеличивается. Он полез, увязая по колено, выше. Вдруг мусор осыпался, и Отори на спине съехал на что-то, пусто загремевшее под его телом.

Черепица, - определил он на ощупь. - Стало быть я добрался до крыши. Он пошел дальше, пока новый завал не преградил дорогу. Отори быстро облил бензином широкую полосу мусора. Но с огнивом ничего не получилось. Искры высекались какие-то неживые, затем он чуть не разбил палец, выронил огниво и не нашел, сколько ни шарил.

И тут его озарило: он совсем забыл о спичке! Торопливо достав ее из кармана, зажал неловкими пальцами и осторожно провел по штанине.

Ничего. Провел чуть смелее. Наконец резко чиркнул. Получился Огонь.

1

Придя, первым делом

Так натопил, что вышел

Дышать за порог.

Любуясь им, Отори задержал спичку в пальцах, и она их неожиданно обожгла. Вскрикнув, он взмахнул рукой, и спичка, очертив красную дугу, исчезла в тумане.

Но не погасла. Изготовленная из легковоспламеняющегося материала, она могла гореть даже на сильном ветру. Отори отбросил ее на мокрую от бензосина доску, бензосин занялся, и огоньки бодро побежали в разные стороны. Затем пламя радостно загудело, как живое, и бросилось пожирать все подряд.

Самого пламени с того места, где стоял Отори, видно не было - лишь светящаяся муть, становившаяся все ярче, как бывает, если в тумане движется электромобиль со включенной фарой, с той лишь разницей, что свечение было не белым, а как бы подкрашенным кровью.

Тут Отори охватил приступ неудержимого страха, и, повернувшись, он побежал очертя голову. Падая с крыши, едва не разбил стекла противогаза, а губы разбил точно и язык прикусил. Арбалет на слишком длинном ремне колотил по копчику, причиняя нестерпимую боль. Он сорвал его, но не бросил, а так и бежал, держа перед собой на вытянутых руках, чтоб не врезаться лбом в какое-нибудь препятствие. Вот так он и налетел на стену, а что это стена свалки, понял сразу, хоть и абсолютно ничего не было видно. Выругавшись, он наугад бросился вдоль стены.

Определенно, его вело чутье. Почти сразу Отори наткнулся на вышку и полез вверх по гладким балкам. Не теряя времени на поиски лестницы, спрыгнул и на негнущихся ногах побежал дальше, гулко шлепая по влажному асфальту. Он испугался этих звуков и пошел тише, стараясь ступать мягче. И тут услышал другие, чужие шаги и пугливо взвел арбалет. Чужак, должно быть, расслышал щелчок каретки, и из мглы донесся его ватный из-за тумана и противогаза голос.

- Отори! Отори!

- Да! - обрадовался Отори. - Сюда, я здесь!

Он даже зачем-то помахал рукой во тьму.

Человек подошел к нему вплотную. Это был его напарник - тот, полицейский.

- Ну, как работка?! - гордо сказал Отори, глядя на едва пробивавшийся сюда свет зарева.

Где-то там мой дом, - мелькнула мысль, но он не сосредоточился на ней.

- Порядок, - по-доброму ответил напарник. Затем в его руке что-то ярко сверкнуло раз, другой, а в груди Отори, отзываясь на эти вспышки, хрустнуло, и он рухнул лицом вниз, обливаясь кровью.

Человек в полицейской форме для страховки выстрелил ему в голову, затем вынул свисток с грушей и долго нажимал на нее, вызывая полицию.

Пока этот чертов мир будет лететь в тартарары, он еще успеет продвинуться по службе.

0

Все, как вчера, лишь солнце позже встало.

А может, вовремя.

Иль вовсе не вставало.