"Цвет" - читать интересную книгу автора (Васильев Сергей Викторович)10. Астероид– Куда летим? – М-м-м? – Куда летим, я тебя спрашиваю? – Мы разве летим, Оль? Ах, да. Так ты же, вроде, сама маршрут выбирала. – А проверял ты! – М-м-м… не помню. Правда, проверял? Ольга яростно затрясла меня, крепко ухватив за плечо. Совершенно не дают поспать. – Женщина! - раздался еще чей-то голос. - Оставь мужчину в покое. Здорово! Кто-то меня защищает. А, Шандар. Это она правильно делает. Только Ольге не повозражаешь - прибьет, и не заметишь. – Девочки, вы не ругайтесь! - я приоткрыл один глаз и обвел им помещение. Они не ругались. Молча стояли друг перед другом, сжав кулаки. Я знал, что зель сильнее. Но также знал, что она не начнет первой. – Не время сейчас, - вдруг сказала Ольга, отступая. Шандар повернулась ко мне, демонстрируя, что конфликт улажен. – Я не понял, - сказал я, садясь, - у нас какие-то проблемы? – Потеря ориентации, - проинформировала Шандар ровным голосом. – А что комп говорит? – Ничего не говорит! Кто его спрашивает, железяку хренову! - взорвалась Ольга. – Тише-тише, - попытался я ее успокоить. Ольга тяжело дышала и пока молчала. – То есть, на поставленные вопросы он не отвечает? - уточнил я. - И не дает пространственных координат? Ага. Вручную не пробовали сориентироваться? Оль, ты умеешь? Надежды мало, но спросить надо было, чтоб потом иметь в виду, если выберемся. – Я умею ориентироваться. Было бы по чему, - сказала зель. – Что значит "по чему"? – Базовые точки должны быть. Не менее трех. Это звезды определенной светимости и диапазона излучений. – Известные звезды? - я начал беспокоиться. – Да, - и Шандар замолчала, как обычно предоставляя мне самому сопоставлять факты и делать выводы. Это раздражало, но приходилось признать правильным: если пользоваться подсказками, мозг быстро разучится думать. – И в какой области космоса мы очутились? - осторожно спросил я, опасаясь, что мои худшие подозрения подтвердятся. - И почему? – Ты ее спроси, - кивнула зель на Ольгу. - Это она курс задавала. Ольга пренебрежительно хмыкнула, но не возразила. Значит, всё же она намудрила. Досадно. – Оль, ну чего теперь? - примиряюще сказал я. - Расскажи, хоть на какие кнопки нажимала. Неожиданно Ольга быстро заморгала и стала тереть глаза. – Ты чего? Случилось что? Тут она в голос завыла. Обхватила меня руками, уткнулась лицом в плечо и стала что-то невнятно объяснять, перемежая слова долгими всхлипами и стенаниями. Я и представить не мог, что Ольга может заплакать. Ни разу, как бы ей не было плохо, она не давала воли слезам. До сего дня это было нечто несовместимое у меня в голове - Оля и плач. Следует отдать ей должное - в себя она пришла довольно скоро. И я, наконец, понял, что произошло. Пока я спал, корабль вышел к реперной точке. Естественно, поступил запрос от компа: "Задайте координаты перехода". Ольга, не желая меня будить и советоваться с Шандар, набрала "Брисс" и ввела такую ненормальную координату. Странно, что комп среагировал на буквы и не потребовал исправить значение, сославшись, что произошла ошибка, и данные отсутствуют в памяти. Видимо, когда-то эти знаки имели смысл в качестве координат. Но теперь никто не имел ни малейшего понятия - где мы находимся. Ладно бы Ольга сразу же затормозила и зафиксировала точку выхода. Нет, корабль спокойно продолжал лететь с постоянным ускорением, удаляясь от реперной точки. Судя по всему, точка не была привязана к объекту с большой массой, и обнаружение ее являлось, мягко говоря, проблематичным. Ладно, раз не найти точку, через которую мы попали сюда, может, найти другую? – Ты что-нибудь знаешь о способе обнаружения реперных точек? - саркастически заметила успокоившаяся Ольга. – Я всё-таки монтажник маяков! - с гордостью ответил я. Но тут же честно добавил. - Хотя о поиске знаю весьма смутно. Помнится, реперные точки тяготеют к звездам или газовым гигантам. – Звездных систем по соседству не обнаруживается, - уточнила Шандар. – А что у нас есть поблизости? Комп принял этот вопрос на свой счет и ответил: – В пределах видимости корабельных рецепторов отсутствуют значительные гравитационные возмущения. Таким образом, можно сделать вывод, что корабль находится вдали от звездных систем. – Вдали - это как? – Ближайшая звездная система, по моим данным, находится на расстоянии порядка десяти световых лет. – Ты лучше спроси у него что такое "значительные гравитационные возмущения", - буркнула Оля. – Отвечай, - обратился я к компу. – Значительные - более десяти в двенадцатой степени тонн. – Это тело с радиусом более четырех километров при плотности, характерной для каменных астероидов, - перевела Шандар. – А есть ли незначительные объекты? - с трудом сказал я - во рту неожиданно стало сухо. – Есть. По предварительным данным - каменный шар диаметром в три километра. В данный момент мы удаляемся от него. Будут указания? – Тормози, зараза!! - не удержался я. Потом гони обратно, выравнивай скорости и подготавливай высадку! Всё понятно? – Приступаю к выполнению задания. Рекомендую занять противоперегрузочные кресла. Корабль начал торможение. Он был не три километра в диаметре, а раза в два больше. – Пустой, что ли? - удивилась Шандар. – Возможно. Куда пристыковываться будем? – Ты видишь стыковочный узел? Шлюзы? Посадочную разметку? - Ольга умеет бить по больному. Ну, не видел я ничего такого. Просто громадная каменюка, летящая в пространстве, каким-то образом связанная с реперной точкой, точные координаты которой не определялись. Их всё время куда-то сносило или закручивало. Нечего было и думать нацеливать туда корабль. В высадке, кстати, ничего сложного, что бы Ольга не говорила. Для этого достаточно использовать упруго-жесткие связи. Выстрелил ими в объект высадки, когда они гибкие, зацепился, подал нужное напряжение, они и твердеют. Так что корабль и не столкнется с астероидом, и не улетит. Передвигаться сложнее - за камень человеку как следует не зацепиться. Чтобы избежать случайной потери контакта с поверхностью, с корабля выстреливаются мини-буры, которые, соприкоснувшись с камнем, автоматически забуриваются, оставляя наверху широкую пластину, к которой можно присоединиться обычным магнитным замком. Высадившись и установив гравидетекторы, мы получим картину внутренних ходов, если они там есть. Могут и не быть, если астероид не сплошь каменный, а с включением льда и замерзших газов. Ничего, на месте проверим. Осталось выбрать напарницу - с кем высаживаться. Выберешь тут. Что им этот космический булыжник? Каждая рвалась первой на него ступить. Через некоторое время они сговорились и объявили, что высаживаться они вдвоем будут, а мне на корабле оставаться. Если учесть, что в открытом космосе они ни разу не были, их идея граничила не просто с завышенным самомнением, а с глупостью. Но человек всегда недооценивает опасность нового, пока с ним не столкнется. Проще взять их обеих, а потом на практике показать - как избегать экстренных ситуаций. Меня именно так учили: выбрасывали в открытый космос, а потом смотрели - сумею на практике применить теоретические знания или нет. Не сумел - не прошел аттестацию - не допущен к наружным работам - не получаешь премиальных. А у девушек даже теоретической базы нет. С невесомостью они, конечно, знакомы. Но это в замкнутом пространстве. Открытый космос сильно дезориентирует. С непривычки человек может запаниковать. У некоторых появляется агарофобия, теряется ориентация в пространстве. А уж нарушением восприятия удаленности страдают практически все. Но легче вытолкнуть их в открытый космос, чем объяснить - почему им не следует туда выходить. С моей точки зрения - всё понятно и так. Но они не понимают нормальной логики. Считают, что я ущемляю их права. Ущемишь их, как же. По-моему, этих прав у них и так в избытке. Например, что стоит право работать шахтером на астероидах, лишенных атмосферы? Нужно оно им? Ни разу не видел женщины-шахтера. А вот попробуй мужчина устройся няней в детские ясли - ни за что не примут. Еще и пошлют подальше. И обиженный таким отношением мужчина не сможет доказать в суде ущемление своих прав. Потому как нигде не записано, чем мужчина может заниматься. А женщины все профессии в перечне указали. Посетовав на судьбу и взгрустнув, я отправился снаряжать девушек к их первому выходу в открытый космос. Скафандры они, конечно, сами нацепили, но вот проверить все соединения, сочленения, запас воздуха, энерго-накачку и наличие внешнего оборудования не удосужились. Уже за одно это их бы с экзамена сняли. И даже пересдавать не позволили, без повторного прохождения теоретического курса. Жаль, я не экзаменатор. Потом пятнадцать минут я объяснял им порядок выхода, направление движения и способы передвижения по астероиду, на что Ольга каждый раз фыркала, услышав незнакомый ей термин. Нет, я терпел. Хотелось быть уверенным, что в случае чего они среагируют так, как я им сказал, а не будут дико визжать, оторвавшись от страховочного фала и удаляясь в бесконечность. Хотя, Шандар слушала внимательно и не перебивала - для нее новое знание было интересно само по себе. После всех проверок и нотаций я открыл шлюз и выстрелил буром-фиксатором поближе к анкерному мини-буру, протягивая леерную дорожку. Потом прикрепил к ней обеих девушек и отправил в недальний полет, наказав никуда не отходить и дожидаться в точке соприкосновения. Высадка прошла удачно. Они благополучно закрепились магнитными держателями с первого раза. А на мою сдержанную похвалу надменно хмыкнули, дескать, как можно ожидать чего-то другого при их способностях. Я мог бы им рассказать с десяток случаев, когда такая уверенность в своих силах приводила к смерти. На что, разумеется, последовал бы ответ, что это всё относится к мужчинам. Конечно. Статистика работала на них: на десять тысяч мужчин в открытом космосе бывала одна женщина и то в качестве пассажирки. Гравидетектор, пока я усмирял Ольгу, которой вдруг вздумалось попрыгать при минимальном тяготении, выдал весьма интересную картину переплетающихся коридоров и крупных залов по всему объему астероида. Но ни один из них не подходил к самой поверхности. Либо заглушки на шлюзах были нерационально толсты, либо жителям астероида незачем было выбираться на поверхность. – Ты забыл третий вариант, - высказалась Шандар. - Все эти тоннели - плод естественного формования. Допустим, под действием вулканических газов, остывшей магмы или следы от испарившегося льда. – Такого диаметра? Вряд ли. – Что мы знаем об образовании планет? - отстраненно возразила зель. – Вот проникнем внутрь - тогда узнаем, - рассудительно сказал я. – Да-да, - обрадовалась Ольга, - когда же мы туда начнем проникать? – Если поможешь, мы это сделаем быстрее. – Не справиться? - усмехнулась Ольга. Ее голос по рации звучал как-то тоньше и еще противнее, чем в натуре. - И это, называется, мужчина! Но на помощь она всё-таки пришла, вместе с Шандар. Мы закрепили лазерную установку над тоннелем. Я установил глубину проникновения, диаметр проходки, мощность и включил лазер. Конечно, это весьма невежливо вторгаться без приглашения прямо сквозь стену, но хозяева не предоставили выбора. К тому же, астероид молчал во всех диапазонах: электромагнитном, тепловом, радиационном. Не было ни малейших выбросов посторонних веществ. И на вид, и на ощупь это был мертвый камень, пусть и с тоннелями. Лазер закончил работу, и я с помощью лебедки вытянул каменный керн, освободив нам проход. На пороге следовало сказать что-нибудь этакое по случаю. – Открывая вход в этот каменный мир, мы делаем шаг в неизбежном освоении космического пространства человечеством, представителями которого мы являемся… – Ну, тебя! - отмахнулась Ольга от моей речи. - Пошли, Шандар. Я еле успел запустить вперед них универсального робота-проходчика, который осветил нам путь. Может, изначально эти коридоры и были проделаны лавовым потоком, но потом их облагородили, обтесали и оборудовали под жилье. Но никакого намека на то, кто сделал это, мы не нашли. Астероид был пустым, холодным и с множеством неизвестного законсервированного оборудования. – Будем оживлять? - спросил я у девушек. – Вот это всё? - изумилась Ольга. - А что это такое, по-твоему? Военный корабль? Космический мусоросборщик? Блуждающая планета звездных Скитальцев?… – Реперная станция, нет? - прервал я ее. – Если кто-то преднамеренно прекратил деятельность станции, - вступила в разговор Шандар, - значит, они сделали это с какой-то целью. Вначале ее надо узнать. – И как узнать, если всё заморожено? На стенках никаких поясняющих надписей. – Типа "Здесь был Вася"! – Почему Вася? - удивилась Шандар. Ольга досадливо махнула рукой. – Не в этом дело: Вася, не Вася. А в том, что пояснения можно будет узнать только после расконсервации. – Это если ты читаешь на их языке. – Комп разберется, - отмахнулась Ольга. – Ты разберись сначала, что относится к информационному оборудованию, а что - к силовому. Включишь вместо информатория маршевые двигатели - что будет? Предскажешь? - я попытался остудить ее пыл. – Нужно проверить цепи, - подала дельную мысль Шандар. – Они есть? А если - нет? Мало ли на каких принципах работает их техника. Тут они обе зло уставились на меня и чуть ли не хором сказали: – Если не будем ничего делать, то ничего и не узнаем! Вот она - женская солидарность. Стоит мужчине начать возражать одной женщине, как остальные тут же присоединяются к ней, чтобы поставить глупца на место. И главное - сначала Ольга резко возражала против активации станции, а теперь - наоборот. Когда я уже пришел к выводу о преждевременности подобных действий, она с легкостью поменяла точку зрения. Наверно, просто из вредности. – Ладно, делайте, что считаете нужным, - разрешил я. – Мы думали, этим займешься ты, - язвительно сказала Оля. – Я считаю, что пока мы не поняли - что к чему относится - нет смысла в расконсервации. А понять можно, только если что-то расконсервировать. Замкнутый круг какой-то, вы не находите? – Находим, находим. Давай, начинай. Ольга бывает занудной донельзя. И совершенно алогичной. Я попытался найти поддержку у Шандар, но та отвернулась, что-то высматривая на стене. Значит, так. Чтобы подключить любой прибор, нужен источник питания. Как выглядят человеческие источники, я знал. Знал и про некоторые инопланетные - наиболее распространенные в Содружестве. Но создатели данного объекта явно никогда ни о каком Содружестве и не слышали. Никакой техники привычных форм я не видел. Разумеется, я не имел в виду что-то типа термоядерного реактора: его запустить я бы не смог при всем желании. Но солнечные батареи, или аккумуляторы, или плазменные накопители - всё то, что используется при аварийных ситуациях, - вполне могли где-нибудь находиться. Предположим, что эта широкая плоская панель - экран. Скажем, для отслеживания того, что происходит снаружи астероида. Нужная вещь? Безусловно! Особенно при приближении к планетам. Но если им не требовалось сближаться с планетами? Или у них были другие органы чувств, чем у человека? Нет, всё же будем считать это экраном. У экрана должен быть независимый источник питания, а то перебьют основной кабель, и ничего не увидишь. Я потрогал экран пальцем. Всё та же гладкая поверхность, залитая неизвестным прозрачным материалом, не пропускающим любые виды излучения. Непонятно, для чего он свет пропускает - проще было бы сделать его абсолютно черным. Я представил эти жуткие коридоры в черном цвете, и вздрогнул. В любом случае, чтобы хоть как-то воздействовать на приборы, защитную пленку надо снять. Опять же - чем? Или не снимать? Если пленка прозрачна, то ключом к открытию может быть условная последовательность разноцветных сигналов. А что - нормальная гипотеза. Как я заметил, всё в коридорах было выдержано в разнообразнейших оттенках серого. Осталось подобрать нужный цвет. Шандар стояла за зелено-синий, Ольга - за красно-желтый, а мне представлялось уместным использовать фиолетовый. Один лишь комп, не имея цветовых пристрастий, попросил поберечь зрение, а потом начал комбинировать все возможные цвета радуги в самых диких сочетаниях. В какой-то момент серая поверхность подернулась дымкой, по ней пробежали разноцветные мелкие искры, застывая по дороге в произвольных местах. Там, где они останавливались, появлялось цветное пятно, расползающееся до тех пор, пока не соприкасалось с другими такими же, застывая причудливыми абстрактными неровными узорами. Мы невольно залюбовались игрой красок, забыв даже - для чего это затевалось. Поэтому чуждый голос, вдруг раздавшийся у нас в наушниках, произвел неизгладимое впечатление. Он сказал на чистом русском языке: – Такая расцветка лучше способствует вашему восприятию? Ответила Шандар - на своем языке, который я вообще не воспринимал. Голос обратился к ней иначе, чем к нам с Ольгой? Не исключено. Но ответные слова голоса оказались понятными: – Понятие контакта входит в мою программу. Ни ваши настоящие действия, ни мои не подпадают под эту категорию. Шандар вдруг потеряла всегдашнее самообладание и что-то выкрикнула зло и грубо. Если бы с нами общался человек, то, наверное, он вспылил бы в ответ. Но было понятно, что говорил автомат. И его спокойствие воспринималось как адекватное. – Что вы желаете узнать? У меня есть право отвечать на вопросы, не касающиеся функционирования отдельных узлов. – Как называется это место? - спросил я, лишь бы не молчать. – Гнездо, - последовал ответ. – А птенцы в нем есть? - влезла Ольга. Наверняка сработали ассоциации. – Других живых существ, кроме вас троих, в Гнезде нет. – Ну, вот, - огорчилась Ольга, - а куда они все подевались? – Их не было в Гнезде. Не о том мы разговаривали. Пока кислород в скафандрах не закончился, надо было выяснить жизненно важные вопросы. – Как насчет поднять температуру, изолировать помещения от внешней среды, поднять давление годной для дыхания газовой смесью? – Не требуется, - ответил голос. Так, понятно. Не нужны ему непрошенные гости. Да мы бы и сами ушли, если бы смогли репером управлять. Ну, да всё равно через час на корабль возвращаться. Отдохнем, перезарядим баллоны скафандров, поедим. Обслуживание наружных работ в космосе - муторное занятие. Наверняка девушки его на меня взвалят. А пока в вопросы-ответы поиграем. Главная задача какая? Правильно. Возвращение. – Нам надо вернуться. У вас тут реперная точка рядом крутится. Ей можно управлять? – Можно. Мне, должно быть, показалось, но голос стал суше. – А как? - настойчиво спросил я. – Это знание вам недоступно. – В смысле? – Он не станет рассказывать, - объявила Шандар. – А-а-а, в этом, - сообразил я. - А почему? Запрещено, что ли? – Для запуска репера требуется включение определенной аппаратуры Гнезда, - объяснил голос. – Ну, включим. В чем проблема-то? – Вам недопустимо пользоваться оборудованием в Гнезде. – Почему это? - с вызовом спросила Ольга. – Ваш уровень умственного развития не соответствует стандартам, заложенным при проектировании Гнезда. – Ах, вот как! - возмутилась Ольга. - Мы для вас, стало быть, чурки тупые?! Голос ровно продолжал: – Гнездо предназначено для особей с зачатками коллективного разума. – А мы рылом не вышли? Чем вас люди не устраивают? С индивидуальным разумом? - ярилась Оля. – Ты хочешь жить в муравейнике? - осадила ее Шандар. Ольга замолчала, словно ей рот заткнули. Она думала. Отметала одни идеи, принимала другие, негодовала, морщилась и, наконец, успокоилась. Одно недоумение осталось у нее на лице. – Но-о-о, это неправильно! Нет, я поняла, что он хочет сказать. Они формируют колонии существ и отправляют их в космос. По пути существа развиваются, умнеют и, высаживаясь на планеты, могут быстро ее колонизировать. Но зачем? Зачем всё это? Я не знаю о цивилизациях разумных муравьев или пчел. – Они работают на будущее, - я потрепал Ольгу по плечу. – Да кто они?! - Оля досадливо стряхнула мою руку. – Тебе важно это знать? Какие-то подвижники, прогрессоры из числа королев улья. Распространяют вширь свою экспансию. Надеюсь, высаживаются на миры, не имеющие своих разумных представителей. Голос промолчал. А я очень живо представил, как из астероида вываливается рой общественных разумных насекомых и, управляемый королевой, оборудует в песчаниковом склоне обрыва убежище. Они роют тоннели, делают запасы пищи, королева откладывает яйца, вырастают новые работники, которые строят и строят, и опять делают запасы. А в один не прекрасный момент натыкаются на разумного и по незнанию уносят его в нору, чтобы он служил пищей нарождающемуся потомству. Если эта планета - отдаленная колония, то вполне возможно, что люди не смогут организовать достойное сопротивление насекомым, размеры которых велики, а ресурсы неограниченны по человеческим меркам. Совершенно очевидно - кто выиграет эту необъявленную войну. Только королеве необходимо и достаточно иметь инстинкт самосохранения, а рабочим и воинам это не обязательно. Не хотел бы я победы коллективного разума над индивидуальным. – И много уже планет покорили насекомые? - спросил я у голоса. - Создатели Гнезда довольны? – Вы ошибаетесь. Гнездо создали двуногие прямоходящие кислорододышащие разумные с индивидуальным разумом. – Какие-то безумцы? - даже Шандар удивилась. – Нет. В их действиях присутствует логика. Они создали меня. Они создали это место. Они вложили в меня долгосрочную программу. Они… – Люди? - спросила Ольга тихим голосом. - Я не верю тебе. Докажи. Голос не стал оправдываться и что-либо доказывать упертым представителям человечества. Он просто показал. Редкие крапинки далеких звезд на черном фоне. Мелкая стальная монетка ближайшей планеты с краю. И огромный, во весь экран, объемный диск астероида, освещенный со всех сторон. По его поверхности ползет приземистый аппарат, постепенно вгрызаясь в камень. Понятно, что это проходческий автомат, создавший тоннели в астероиде. Изображение приближается прямо к передней части аппарата, и мы видим, что он управляем. За прозрачным блистером сидит человек. У него напряженное лицо, руки сильно сжимают рычаги управления. Он словно подталкивает машину вперед. Машина подпрыгивает, упирается, иногда огрызается, но погружается глубже и глубже. Человек радостно улыбается, подмигивает камере и довольно смеется. Тоннели проделаны. Мы видим, как камера движется по коридору с каменными стенами, и вместе с ней движутся несколько человек. Рядом с ними тележка на крупных дутых колесах везет рулон с материалом. Два человека поднимают рулон, закрепляют один край на стене и начинают потихоньку разматывать. Двое других расправляют полотнище и крепко прижимают к стенам. Они движутся неторопливо, тщательности их работы позавидовал бы и робот. Следом другие люди вешают на уже отделанные стены прямоугольные листы с разнообразными выпуклостями и впадинами. Чувствуется, что работа тяжелая и однообразная, но в движениях людей видна легкость, раскованность. Они играют, а не занимаются бессмысленно тяжелым трудом. Коридоры ярко освещены. Светятся сами стены. Огоньки разноцветными узорами мелькают и устремляются в одну сторону, приглашая нас. Камера летит вслед за ними. Множество людей собралось в центральном большом зале. Он необычен - земные пропорции к нему не применимы - но, вместе с тем, красив. Люди улыбаются, смеются, бурно жестикулируют, разговаривая друг с другом. В центре появляется высокий благообразный мужчина. Все замолкают, глядя на него, но признаки хорошего настроения остаются на их лицах. Человек пришел не лекции читать. Он взмахивает руками, и огни загораются не только по стенам, но и прямо в воздухе, что-то довольно кричит, все радостно подхватывают, вскакивают с мест и бросаются друг к другу, обнимаясь и вторя мужчине. Изображение гаснет, и мы переводим дух. Нечего говорить. Счастливые люди. Конечно, это были не совсем люди. Они казались красивее, выше, значительнее, умнее любого человека с Земли. Но назвать их небожителями? Нет. Уж слишком они казались живыми. Не мраморные статуи идеальных форм, а живые, брызжущие весельем, чувственностью, магнетизмом идеальные разумные. Нам не стать такими. Уже не стать. Грустно смотреть на кого-то и осознавать, что никогда не станешь таким. Не потому, что не будешь стараться, а в силу природной ущербности. И вот такие люди организовали расселение разумных пчел? Которые могут стать им соперниками? И не только им, но и многим другим расам разумных? Что ими двигало? Беспечность? Самоуверенность? Чистая жажда знаний? – Что? Скажи… – Сострадание, - ответил голос. - Попытка восстановить справедливость. Возможно, вам не понять этого, но… – Достаточно, - я оборвал чересчур умную вещь. - Огласи истинную цель. Голос помедлил с ответом. Он словно раздумывал, что для машины было невозможно. Или программа позволяла колебания в зависимости от внешних условий? И всё же голос ответил: – У всех должен быть шанс дожить до истинного обретения разума. Даже у тех, кто лишен этого природой или внешними факторами. – Сколько раз хоть кто-то воспользовался этим шансом? - спросила Шандар. – Мною не были встречены особи с зачатками коллективного разума. Контакт с другими Гнездами я не поддерживаю. – Так помоги нам! - не удержалась Ольга. - Тебе вообще не придется что-либо делать. Открой репер, и дай нам возможность спокойно уйти. – Ваше присутствие в Гнезде задерживает выполнение мною поставленной цели. Перейдите в свой корабль, отстыкуйтесь и покиньте данную зону космоса. – Да пожалуйста! Но только чтобы покинуть, нам нужно знать направление. Голос не ответил. А мы поспешили вернуться. |
|
|