"Последняя миссия, или Мир сомнамбул" - читать интересную книгу автора (Диксон Гордон)

Глава 4

Рейф отпрянул. От его движения ветка согнулась еще больше, волк без видимого усилия прыгнул вверх, словно взлетел. Рейф отдернул ногу, белые клыки щелкнули всего в нескольких сантиметрах. Рейф приник к ветке, замер.

Даже если бы его реакция не была замедлена действием «сонных» волн, он все равно не решился бы испытать судьбу, спрыгнув на лужайку, прямо в пасть к столь жуткому зверю. Следует поискать иной способ; кидаться с голыми руками на матерого волка — не самое умное решение.

Лукас ждал внизу, перемежая рычание тоскливым воем. Поджав под себя ноги, Рейф чуть подался вперед — ветка снова угрожающе качнулась под тяжестью его тела — и заговорил:

— Лукас… Я пришел поговорить с тем, кого ты знаешь. Габриэль. Габриэль слышит меня сейчас?

Рычание на миг оборвалось, затем раздалось вновь.

— Габриэль? — Рейф немного повысил голос. — Это Рейф Харалд. Я звонил тебе вчера или, возможно, уже позавчера, спрашивал про Аба. Я прибыл с Луны, добраться сюда мне стоило немалого труда, и вот теперь Лукас не дает мне сдвинуться с места. Габриэль, ты слышишь меня?

Он подождал. Ответа не последовало, лишь Лукас по-прежнему рычал внизу.

— Габриэль, — громко сказал Рейф. — Если ты приходишься сестрой Абу Лизингу, то должна знать о его работах. Я тоже знаю о них. Я не зомби. Мне известно, что Аб искал способ защитить людей от воздействия энерговолн. Появление Лукаса глубокой ночью, когда включены передатчики, неопровержимо доказывает — Аб занимался этой проблемой. И если так, то ты, очевидно, тоже не подвержена влиянию волн. Тебе надо выйти из дому и убрать Лукаса, чтобы я смог доказать, кто я такой. Габриэль, ты меня слышишь?

Ответа нет, лишь утробный волчий рык. Рейф опустил голову.

— Хорошо, Лукас, мне надо поговорить с Габриэль. Габриэль. Где Габриэль? Хриплые звуки сложились в слово.

— Нет, — прорычал Лукас.

— Не тебе судить, — ответил Рейф. — Габриэль все решит. Габриэль не захочет, чтобы ты причинил мне боль. Я не могу позвать ее, но ты можешь. Я знаю. Позови Габриэль.

— Нет, — упорствовал Лукас.

— Но почему? Неужели Габриэль приказала тебе никогда ее не беспокоить?

— Нет. — Волк облизнулся и начал подвывать, не сводя с Рейфа горящих глаз.

— Тогда позови ее! Габриэль наверняка захотела бы увидеть меня.

— Нет. Ты лжешь, — провыл Лукас. — Габриэль предупредила бы меня.

— Она не знала, что я прибуду так быстро, — возразил Рейф. — Позови ее, Лукас. Я посижу здесь, обещаю.

— Нет.

— Лукас… — Рейф растер затекшие пальцы. В таком положении ему не удастся долго сохранять равновесие, он держался лишь благодаря тренированным мускулам. Еще немного, судорога сведет мышцы, он рухнет вниз, и тогда ничего не останется, как сразиться с волком… Если он, конечно, не убедит его позвать Габриэль.

— Послушай, Лукас… Аба нет, ведь так?

Рык перешел в тихий скулеж. Никакого ответа.

— Именно так. Аба нет. И кто-то держит его в неволе…

Рейф спросил себя, как много способен понять этот зверь.

— И в любой момент те люди, что схватили Аба, могут приехать за Габриэль…

Лукас издал оглушительный рык. Рокот надвигающейся грозы.

— Если только я не поговорю с Габриэль и не смогу ей помочь, — продолжал Рейф. — И если ты не позовешь ее сейчас, Габриэль увезут. Подумай. Лукас. Все зависит от тебя. Ты хочешь сделать все правильно. Поэтому ты должен позвать Габриэль и спасти ее. Позови Габриэль, или они увезут ее…

Рейф замолчал. Лукас начал медленно пятиться.

— Хорошо, Лукас, очень хорошо. Позови Габриэль.

Пригнув голову и поджав хвост, Лукас продолжал пятиться, глаза его горели. Внезапно издав короткий вой, он повернулся и одним прыжком скрылся в темноте. Наступила тишина… Рейф поспешно разжал онемевшие от напряжения пальцы. Через пару секунд донеслось дребезжание сигнализации, вспыхнули огни, в темноте проступил силуэт большого дома.

Рейф с облегчением отпустил ветку и спрыгнул низ. Он почти не почувствовал удара, приземлившись на подстилку из мягкого торфа. Перекатился на спину, с наслаждением потянулся, чтобы восстановить кровообращение в затекших руках. Потом приподнял голову…

И окаменел. Густой, гортанный рык раздался, казалось, прямо над ухом. Рейф медленно повернул голову и посмотрел в глаза Лукаса, которые горели всего в нескольких сантиметрах от его лица. Волк пригнулся, оскаленные клыки почти касались горла Рейфа.

— Я не двинусь с места, — прошептал Рейф. — Спокойно, Лукас. Спокойно…

Рокочущий рык не смолкал. Волк дышал прямо Рейфу в лицо, слюна капала ему на шею. Сквозь плотную ткань галстука Рейф ощутил ее ледяной холод.

— Я не двинусь с места, — повторил Рейф. — Спокойно, Лукас. Я не двинусь с места.

На какое-то время оба застыли. Неожиданно металлический звон оборвался, но несколько секунд в ушах Рейфа все еще стоял дребезжащий звук. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Лукас прекратил рычать; волк заскулил, он приподнял морду, глядя куда-то поверх головы Рейфа.

— Габриэль? — спросил Рейф. Он старался лежать совершенно неподвижно. — Ты здесь? Я Рейф Харалд с Лунной базы Проекта Дальних Звезд. Я звонил тебе по поводу исчезновения Аба.

Послышался шорох, легкое дуновение коснулось лица. Клыки Лукаса все еще маячили в опасной близости от его шеи, и Рейф не осмеливался повернуть голову.

— Габриэль?

— Назовите свое второе имя. — Женский голос звучал молодо, но апатично.

— Арнул, — ответил Рейф. — Рафаэль Арнул Харалд. Я сказал тебе, что мы с Абом любили выпить пива в кабачке рядом с нашим лагерем. Но я не сказал, как назывался этот лагерь. «Синий Кувшин». Ты тогда училась в школе. Аб на восемь лет старше меня, но выглядел моложе. Ваши родители погибли года за два или три до этого. Спроси еще что-нибудь, если хочешь.

— Можете встать, — раздался голос, — но не раньше, чем через минуту. Лукас отведет вас в дом. Если у вас есть оружие, лучше оставьте его здесь.

— У меня ничего нет, — ответил Рейф.

Вновь раздался легкий шорох, похожий на шелест ветра, на этот раз удаляющийся. Через несколько секунд волк отступил назад и сел, из его глотки не донеслось ни звука.

Рейф медленно поднялся. Лукас вскочил и снова отступил. Рейф повернулся и двинулся к ярко освещенному дому. Он оглянулся через плечо и увидел, что Лукас, опустив голову, плетется следом.

Они приблизились к громаде дома.

— Куда, Лукас? — спросил Рейф. — По ступенькам?

— Да, — прохрипел волк.

Они поднялись на крыльцо. Входная дверь была широко распахнута. Рейф вошел внутрь, Лукас последовал за ним. Рейф повернулся, чтобы закрыть дверь, и увидел, что Лукас внимательно смотрит на него.

— Все верно, да? Мне закрыть дверь?

— Я закрою.

Волк встал на задние лапы, передними уперся в дверь и навалился на нее всем телом. Замок щелкнул. Над дверной ручкой имелась массивная металлическая задвижка. Лукас вцепился в нее зубами и потянул. Потом снова опустился на все четыре лапы и повернулся к Рейфу.

— Куда теперь, Лукас?

— Туда.

Волк потрусил по широкому коридору к двери, которая вела не то в лабораторию, не то в мастерскую. В дальнем углу комнаты стояла то ли высокая скамья, то ли верстак, наполовину закрытый невысоким шкафом. Девушку, замершую за скамьей, Рейф видел лишь по пояс: каштановые волосы, тонкие черты, нежный овал лица; в первое мгновение Рейф не узнал в ней девочку-подростка, с которой встречался, будучи студентом. Лишь мягкие пухлые губы, на которых, как ему помнилось, всегда играла очаровательная улыбка, показались знакомыми. Но сейчас она не улыбалась.

Волк заскулил.

— Все в порядке, Лукас, — негромко сказала девушка. — Тебе не надо входить. Подожди за дверью, но не закрывай ее.

Едва заметно шевельнув хвостом, Лукас повернулся, выскользнул за дверь и улегся сразу за порогом.

— Лукас никогда не испытывает страха, мистер Харалд, если это действительно вы, — произнесла Габриэль. — Так что не думайте, будто он перестал присматривать за вами. Просто эта комната делает его несчастным.

— Полагаю, именно здесь Аб ставил на нем опыты? — спросил Рейф.

Девушка бросила на него подозрительный взгляд.

— Опыты? Какие опыты?

— У Лукаса что-то вживлено в череп, — пояснил Рейф. — На свету я ничего не увидел, но в темноте отчетливо заметил, как что-то блеснуло у него между ушей. Кроме того, он умеет говорить. Должно быть, Аб каким-то образом соединил электроимпульсы мозга, возникающие в определенных ситуациях, с голосовыми связками. Что-то в этом роде, не так ли?

С минуту девушка молча смотрела на него.

— Вы быстро схватываете, не так ли? — Ее голос был сух.

— Правда? — Рейф пожал плечами. — Но это же очевидно: Лукас умеет говорить, а на его черепе что-то установлено. Хотя если разобраться, то думаю, большинство людей недостаточно хорошо знакомы с волчьей анатомией, чтобы заметить отклонения от нормы.

— Большинство, — на этот раз голос девушки прозвучал дружелюбнее, — не способны отличить волка от собаки.

— Отличат, если у них есть собаки, — возразил Рейф. — Ваши соседи не жалуются?

— Никто из моих соседей не держит собак. К тому же я выпускаю Лукаса только ночью, а днем он сидит дома. Но я понимаю, о чем вы говорите. Все местные собаки до смерти боятся Лукаса.

Настороженность в ее голосе почти исчезла.

— И правильно делают, — усмехнулся Рейф.

— Возможно. — Она посмотрела на него. — Вы говорите точно как Рейф, которого я помню. Правда, я лишь однажды видела вас. Вы как-то зашли за Абом.

— Нет, мы еще встречались на церемонии вручения дипломов, когда Аб защитил диссертацию, — напомнил Рейф.

Габриэль вдруг вздохнула, как человек, который опустил заряженный пистолет, в котором больше нет необходимости.

— Хорошо, — сказала она. — Вы Рейф.

— Спасибо, могу я называть тебя Габи?

— Мне никогда не нравилось это имя, — она неожиданно рассмеялась, — хотя ладно. Почему бы и нет? По крайней мере, против того, как вы его произносите, я не возражаю. — Ее лицо вновь стало серьезным. — Как вам удалось так быстро добраться? Вы ехали всю ночь? Как вы узнали, что «сонные» волны не действуют на вас?

Рейф рассмеялся, в голове у него немного шумело — сказывалась усталость.

— Мы можем присесть где-нибудь? — спросил он. — И я отвечу на все твои вопросы. Я на ногах с той минуты, как покинул Луну.

— Конечно.

Она вышла из-за высокой скамьи, послышался все тот же шорох, похожий на дуновение легкого ветерка, — Габриэль передвигалась в высоком цилиндре, который доходил ей до пояса и поддерживался сотнями крошечных воздушных струй.

— Все верно, — сказала девушка, перехватив его взгляд. — У меня парализованы ноги, вот уже три года. Аб пытался вылечить меня. Я одна из жертв той Первой ночи.

— Жертв Первой ночи?

Девушка проплыла мимо, и Рейф последовал за ней в коридор, откуда они попали в гостиную — комнату, оклеенную зелеными обоями, уставленную мягкими диванами и креслами. Лукас вошел за ними и свернулся калачиком у большого кресла. Габриэль направила свой аппарат к креслу, чуть отклонила цилиндр назад и выскользнула из него. Освободившись от ее веса, цилиндр качнулся и принял вертикальное положение. Как два стража застыли они по обе стороны кресла, в котором устроилась девушка, — цилиндр и волк.

Рейф упал в кресло напротив. Жужжание в теле утомляло, как тупая боль. Ему приходилось постоянно бороться с желанием закрыть глаза и поддаться «сонным» волнам.

— У тебя не найдется стимулятора? — спросил он.

Она резко вскинула на него глаза.

— Декседрин. Но он не помогает от излучения. Рейф поморщился, провел рукой по шее, словно стремясь отогнать назойливое жужжание.

— Все же дай мне таблетку. Габриэль повернулась к волку.

— Лукас, — приказала она, — ящик дрожжи/желатин в лаборатории. Упаковка ваниль/картофель. Лукас вскочил и скрылся за дверью.

— Потрясающий зверь, — заметил Рейф, глядя ему вслед. — У него достаточно сложная речь. Как ты научила его запоминать коды?

— Это для Лукаса не составляет особой сложности. У нас азбука кухонных запахов. А — ананас, Б — булка, В — ваниль, К — картошка. Я расставляю вещи в алфавитном порядке и натираю каждый предмет одним из закодированных веществ. Его нос делает остальное.

Вернулся Лукас, в зубах он держал темный флакон.

— Отдай Рейфу, — распорядилась девушка. Лукас подошел к Рейфу и опустил склянку ему на колени. Рейф извлек из флакона пару оранжевых таблеток в форме сердечка и с отвращением уставился на них. Через секунду одна из них оказалась снова во флаконе.

— Вам, наверное, нужна вода…

— Не стоит, — перебил Рейф и поспешно проглотил единственную пилюлю, лежавшую на ладони.

— Одна вам все равно не поможет.

— Возможно, ты ошибаешься… — Он вдруг осекся. — Сколько времени осталось до рассвета?

— В это время года… — Девушка задумалась. — Часа четыре.

— Передача сигналов прекращается с восходом солнца?

— Вскоре после рассвета. — Она с любопытством посмотрела на него. — А что?

— А то, что днем мы с тобой будем уже далеко отсюда. Но сейчас поговорим о другом. Ты сказала, что стала жертвой Первой ночи? Что это за Первая ночь?

— Неужели вы ничего не слышали? Накануне той ночи, когда впервые должны были включить передатчики, всем посоветовали укрыться в домах еще до заката. Я оказалась одной из тех, кто не успел добраться до дома. Я ехала в автомобиле, когда это началось. Утром очнулась в изуродованной машине, я пролежала в ней двенадцать часов. Меня вытащили, собрали по частям. Но ноги отнялись.

— Повреждены нервные окончания?

— Никаких физиологических отклонений не нашли. — Габриэль усмехнулась. Врачи сказали, что все дело в психике. Но Аб не поверил. — Девушка пару раз быстро моргнула. — Он считал, что, пока я была без сознания, «сонные» волны исказили схему моих альфа-ритмов столь сильно, что в нормальное состояние мозг уже вернуться не смог.

— Да, — кивнул Рейф, — схемы мозговой деятельности всегда были коньком Аба.

— Да! — С жаром воскликнула девушка. — И никто не понимал, чего он достиг, никто!

Жужжание не отступало. Рейф сложил руки, прижал к животу.

— Что случилось? — поспешно спросила Габи. — Вы дрожите.

Он выдавил улыбку.

— Подозреваю, что декседрин был ошибкой.

— Зачем же вы его приняли? Жужжание усилилось. Рейф уже дрожал всем телом.

— Лекарства вечно действуют на мой организм непредсказуемо, — процедил он. Зубы выбивали барабанную дробь, несмотря на все его усилия. — Никогда не переносил стимуляторов, но меня пичкали снотворным, когда хотели усыпить. Я подумал, может, во время трансляции волн все происходит наоборот и стоит попробовать…

Зубы стучали все громче, жужжание в голове усилилось настолько, что Рейф уже не мог говорить.

— Но что-то должно же помочь!

— Транквилизаторы, депрессанты, алкоголь…

— Лукас! Столовая. Виски…

Волк уже вскочил на ноги, тело его напряглось, морда была вытянута к входной двери. Лукас медленно повернул голову, из пасти вырвалось едва различимое, рычание.

— Что такое, Лукас? — обеспокоенно спросила Габи. — Что…

— Четверо, — прорычал Лукас, медленно поворачиваясь вокруг себя. — Один, входная дверь. Один, гараж. Двое, черный ход.

— Четверо? Кто они? Зомби?

Рейф заставил себя поднять голову, отчаянно пытаясь преодолеть озноб и жужжание в голове, он почти не понимал, что происходит. Внезапно перед глазами мелькнули четыре тени.

Тени, напоминавшие вырезанные из черной бумаги силуэты, надвигались прямо на него. Рейф рванулся из кресла навстречу одной из фигур и нанес удар. Нападавший вскинул дубинку, метясь Рейфу в голову, но тот отшатнулся, и дубинка скользнула по плечу. Откуда-то сбоку донесся свирепый рык. Лукас тоже вступил в бой. Превозмогая слабость, Рейф кинулся на другую фигуру, тень рухнула на пол. И тут на него обрушился новый удар, на этот раз пришедшийся точно по голове.

Рейф пошатнулся и провалился в темноту.