"Тень Луны" - читать интересную книгу автора (Сыченко Игорь Алексеевич)

Глава 4

Самолёт зашёл на посадку точно по расписанию. Во время полёта Саша пересмотрел свой отчёт, в результате чего тот сократился раза в два.

«И всё-таки нужно было мне сказать раньше», — то и дело ворчал Соколов. Андрей и сам, наверняка, понимал это, но слишком многое следовало обдумать и понять.

Ночь уже обняла Москву темнотой. Идти сейчас в штаб-квартиру ОМБ уже было поздно, если только забрать машину, хотя вполне возможно, что время вполне удобное для того, чтобы спокойно посидеть в кабинете и разобрать материалы, однако доступа к документам как раз и не было, поэтому решено было ехать к Андрею домой.

Квартира располагалась в обычном пятнадцатиэтажном доме на севере города, куда их доставило такси. Булдаков подошёл к двери и критично осмотрел её, словно что-то могло измениться за время его отсутствия.

— Что такое? — спросил Саша.

— Ничего особенного, просто предосторожность, привычка, — приложив палец к замковому сканеру, ответил Булдаков. Замок щёлкнул, и они вошли. — Отдохнём немного, утром направимся к Ромину и поговорим с ним.

— К чему такие сложности? — указывая на дверь, спросил Александр.

— Мой дом — моя крепость.

— Похоже, ты любишь технику.

— Как и раньше… а ты всё так же относишься к ней с осторожностью.

— Она иногда подводит и слишком зависит от человека. А не проще ли было волос оставить?

— Не думаю, что плешь является украшением, — ответил друг, заходя в квартиру. Соколов последовал за ним. — Как приятно снова очутиться дома. Кажется, я тут не был целую вечность!

Пока Саша снимал одежду и проходил в комнату, Андрей успел скрыться на кухне и звякнуть дверью холодильника.

Квартира друга оказалась небольшой, но ведь одинокому человеку, часто уезжающему в командировки, много и не нужно. У самого Саши имелась небольшая квартирка, однокомнатная. Родители жили в Подмосковье, где у них имелся двухэтажный дом. Впрочем, он был бы не прочь возвращаться и в более просторное жилище.

Соколов сел на диван и огляделся. За более чем месяц отсутствия хозяина небогатое убранство успело покрыться небольшим слоем пыли, и, тем не менее, почему-то не создавалось ощущение заброшенности.

— Ну, вот и мои хоромы, — раздался голос Андрея. Вскоре он появился в проходе. — К сожалению я не нашёл ничего перекусить, кроме нескольких насмерть замёрших бутербродов. Продукты я не храню.

— Да ладно, я тоже, — Александр оглядел комнату. Среди всего его заинтересовала обычная фотография, что стояла у телевизора. На ней были изображены трое: темноволосый мужчина лет тридцати, женщина того же возраста и мальчик. Все трое были одеты в зимние костюмы и держали лыжи. На заднем фоне виднелись горы, покрытые шапками снега, плавно переходящими в небесные облака. Солнце светило где-то далеко за этими белыми хлопьями, окрашивая далёкие пики серыми и белыми бликами.

— Это я с родителями, — пояснил Андрей, очевидно, заметив его сосредоточенный взгляд, и подошёл к фотографии. Нависло молчание, взгляд друга стал задумчивым и устремлённым в одну точку, туда, где снежные вершины тянулись к облакам. Его поглотили воспоминания, и Саша, прекрасно понимая ситуацию, не стал ни о чём спрашивать, тем более что всё было ясно и без слов. Всё время, когда они были знакомы, Александр не видел ни на одной фотографии родителей друга, а вопросы не считал нужным задавать. Булдаков заговорил неожиданно. — Это мы на моём десятилетии, в горах Кавказа… моя любимая фотография… давно это было, — это было всё, что произнёс друг, и быстро отвернулся, словно фотография жгла глаза, и обратился к Саше: — Давай устраиваться. Завтра будет жаркий денёк, синоптики обещают…

Полёт через полмира занял всего несколько часов. Кэтрин с нетерпение ожидала посадки и момента, когда она снова сможет ступить на родную землю. Знакомые очертания города приближались, становясь отчётливей с каждой секундой. Она с трудом сдерживала себя, чтобы не вскочить и не броситься к выходу, хотя тот был, конечно, ещё закрыт. И вот мягкий толчок оповестил о том, что шасси коснулись посадочной полосы. Красные огоньки мелькали под крылом сотнями причудливых светлячков. Пока самолёт выруливал, она подумала, что ещё никогда прежде не возвращалась домой с таким нетерпением, словно прошли десятки лет, а не два года.

И вот, наконец, пилот произнёс прощальную речь, а стюардесса проговорила несколько давно заученных слов, но Кэтрин их не слушала…

Девушка спустилась с трапа и направилась к аэротаксопарку. Таксисты, конечно, запросили огромные деньги, но она очень торопилась и за каждую секунду выигранного времени была готова заплатить втридорога, благо, что денег на счету хватало, поскольку платили за работу в Исследовательском Центре прилично.

Пока пилот прогревал реактивные двигатели, Кэтрин вспоминала названия центров и достопримечательностей, пытаясь припомнить их вид и местоположение. Флайер взревел двигателями, поднялся в воздух и с постоянно нарастающей скоростью устремился к побережью. Пока длился полёт, Кэтрин подставила палец к сканеру, набрала код и перечислила 150 долларов, тем самым, оплатив услуги.

Вскоре на горизонте появилась голубая линия океана. Она стремительно приближалась. Ещё несколько минут ожидания, и океан стал занимать половину видимого пространства. Флайер пошёл на посадку.

Стоянка располагалась в пяти километрах от дома. Машина перешла на наземный режим, сложив жёлтые крылья, и вывернула на шоссе, направляясь к побережью Атлантики. Мимо мелькали родные, знакомые с детства места. В памяти всплывали моменты прошлого, когда она ещё девочкой бегала по этому берегу, старые друзья, последние каникулы; здесь её дом, здесь…

Флайер остановился. Кэтрин осмотрелась. Сердце замерло в ожидании. Здесь ничего не изменилось: символический заборчик, мамины розы, белый двухэтажный дом. Бросив короткое «спасибо» водителю и не услышав ответа, она вышла из флайера. Лёгкий ветер, идущий со стороны океана и несущий морскую свежесть, трепал волосы, дневное солнце щекотало знакомым теплом. В памяти всплыли моменты последнего пребывания. Это было два года назад, как раз перед началом её работы в Исследовательском Центре, а там не давали отпусков. Из ПИЦа уезжали либо в командировку, либо после увольнения.

Флайер откатился назад и помчался в сторону города, а Кэтрин подошла к ограждению, жадно впитывая глазами родные краски.

— Мама, — позвала она, но недостаточно громко. Девушка вошла во двор, высматривая отца и мать. Кейт взбежала на крыльцо и крикнула: — Мама! Папа! Я вернулась, — она открыла дверь и ещё раз крикнула: — Мам, я вернулась.

На миг ужасное ощущение того, что всё это уже было, охватило её. Да, она стояла здесь, в подконтрольном Фэви мире, стояла одна. Тело начало колотить мелкой дрожью. Она резко обернулась, словно ожидая увидеть металлическую траву и красные небеса, но мир оставался на месте. Кэт вбежала в дом, благо, что здесь не было принято закрывать дверь. Она прошла в комнату и снова прокричала:

— Мама! Папа!

Дверь кухни открылась. Оттуда вышла мама. Их взгляды встретились.

— Мамочка! — Кэтрин бросилась к ней и горячо обхватила руками. Слёзы радости потекли помимо желания. Страшное ощущение дежа вю мгновенно улетучилось. Потрясённая мать обнимала дочь не в силах произнести ни слова. Наконец, и она заговорила:

— Кэтти… говорили, что на вас напали… — брызнули слёзы, руки матери ещё сильнее обняла дочь. — Говорили…

— София, что за шум? — прозвучал сверху голос отца, и раздались шаги: он спускался вниз. Кэтрин повернула голову в сторону лестницы и сквозь слёзы произнесла:

— Я вернулась, папочка. Я больше никуда не уеду… потому что я люблю вас.

Саша зашёл в кабинет Ромина первым. За ним последовал Андрей.

— Здравствуйте, проходите, я вас уже заждался, — поприветствовал генерал и указал на стулья. — Думал вы уж и не явитесь.

— Здравия желаю, — произнёс Александр и потряс папкой. — Отчёты… мой, Андрея и Жана… — подойдя к столу, он положил их на стол и сел. Булдаков последовал его примеру, но ничего не сказал.

Генерал откинулся на стул и бегло просмотрел записи. Андрей внимательно следил за ним. Ромин вёл себя крайне странно, собственно как и его подчинённый, Павел Корышев: никакого движения, словно оба специально тянули время. Однако Евгений Николаевич выглядел собранным. Ощущалось, что вся полнота власти принадлежит только ему.

— Думаю, мы займёмся этим делом. Вы не возражаете? — спросил Саша. Взгляд генерала стрельнул на Андрея и на мгновение задержался, а затем на Соколова. — Мы во многом разобрались. Это было бы логично.

Ромина поставили в затруднительное положение, однако он умел вести разговор:

— Вообще-то, Саш, — мягко произнёс генерал, — этим делом уже занимается другой человек.

— Значит, мы поможем ему. Включите нас в его группу, — продолжал мягко давить Соколов.

— Да, помогите. Поговорите с ним. Да он и сам вас найдёт, если нужно.

— Евгений Николаевич, мы трое суток были ему доступны… для такого важного дела совершенно недопустимая халатность.

— Итак, у вас претензии.

Андрей заметил, что Ромин начинает нервничать. Безусловно, он догадался, что Булдаков молчит лишь для того, чтобы заговорить. Линия атаки оказалась верна и теперь приносила свои плоды.

— На всё, вероятно, есть свои причины, — произнёс генерал.

— Какая у него фамилия?

— Корышев. Павел Корышев. По отчеству Алексеевич.

— Я не знаю такого, — отметил Саша.

— Неудивительно. Даже я не знаю всех своих подчинённых.

Андрей был вынужден признать, что удары генерал держит хорошо, но, безусловно, что-то скрывает. Та «медсестра» особо интересовала его, однако спрашивать не спешил. Пока не станут ясными роли каждой фигуры в этой шахматной партии, подобный вопрос мог стать неверным ходом.

«Может ему приказали или даже угрожали», — Булдаков думал, что хорошо знает Ромина, и ему не хотелось верить в причастность, пусть даже и косвенную, к нападению на ПИЦ. Очень походило на то, что генерал действует помимо своей воли, но слабохарактерные до таких высоких званий не дослуживаются, и Андрей сделал вывод, что Евгений Николаевич действует по прямому приказу. В таком случае он мог исходить и из Секретного Отдела ОМБ, а те мужчина и женщина являлись контролёрами. Впрочем, Андрей мог и ошибаться.

Саша продолжал ненавязчиво давить на генерала, приводя те же аргументы, что и Андрей несколько дней назад, но генерал был непреклонен.

— Вы можете потребоваться и в другом деле. Я понимаю ваши чувства, но я же не могу снять Корышева лишь потому, что вам так хочется.

Ромин действовал жёстко, но демократично, не указывая лишний раз свои полномочия, и вскоре Александр был вынужден уступить, иначе Евгений Николаевич имел бы полное право отдать приказ прямо здесь и избавиться от него, лишний раз показав, кто здесь определяет логику дальнейших событий.

— Хорошо, мы поговорим с Корышевым.

— Вот и отлично, — улыбнулся генерал. — он как раз сейчас в своём кабинете. Недавно переехал. Вы легко его найдёте. До встречи.

«Что-то ты слишком уж гонишь нас. Не верю, что ты играешь в эту грязную игру, здесь что-то иное», — думал Булдаков, поднимаясь.

Они вышли. Миновав секретаря, Саша и Андрей оказались в заполненном людьми коридоре. Одни топтались на месте, разглядывая папки, другие спокойно шли, третьи бежали — обычная картина утром, впрочем, часто здесь горит свет и ночью. Время суток не особо сказывается на некоторых чиновниках и офицерах ОМБ.

Они направились к лифтам, где в ожидании скопилась небольшая группа сотрудников.

— Вот мы ещё раз убедились в очевидном, — произнёс Саша так, чтобы его не могли слышать посторонние.

— В чём именно?

— В том, что генерал не наш союзник.

— Для меня это не так очевидно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Есть бессчётное множество способов воздействия… — намекнул Андрей, и друг всё понял.

— Думаешь, Корышев как-то связан с Секретным Отделом?

— Вполне возможно. Что, если его навязали Ромину, а те двое его постоянно контролируют. Я вообще не сомневаюсь, что тот человек, которого мы выдели в его кабинете, из Секретного Отдела, — Андрей слегка замедлил шаг, снова обдумывая ситуацию. — Но опять же, какое отношение ко всему этому имеет Макс? Очень похоже на то, что он главный в этой партии.

— Я уже давно не сомневаюсь, что он не был простым исполнителем.

— Организатором?

— Скорее всего.

— Неужели всё так просто? Нет, что-то не так.

— Не обязательно должно быть сложно, — заверил его Саша. — Хотя признаю, что он не может действовать в одиночку. Скорее всего, он один из организаторов. Но почему он (или они) это делают, я не могу понять. И его исцеление, когда была атака… Кем же он может быть?

Вопрос остался без ответа, и дальше до лифта они шли молча.

Тремя этажами ниже их встретила охрана, попросив предъявить пропуска, уполномочивающих их право находиться на данном этаже. Аппаратура подтвердила личности, и их пропустили.

Знакомый коридор раскрылся перед ними. Андрей быстрым шагом направился к своему кабинету. Внутри было все, так же как и в тот момент, когда он покидал его в последний раз.

«Интересно, а я что… ожидал увидеть другое?»

— Пойдём искать Корышева, — напомнил цели Александр.

— Да, конечно. Не удержался от желания взглянуть на свой кабинет, — Андрей закрыл дверь.

Найти его оказалось не намного сложнее, чем заглянуть в соседнее помещение. Табличка с фамилией хозяина весела на двери несколькими строчками на двух языках. Андрей отметил, что здесь раньше находился кабинет иного сотрудника, но не смог вспомнить, какого. Булдаков вошёл первым. Здесь оказалось относительно тесно из-за множества коробок. Видно, что хозяин переехал недавно. Человек лет тридцати пяти сидел за столом и внимательно изучал информацию, предложенную компьютером. Скорее всего, это и был Корышев. Взгляд того скользнул поверх монитора.

— Рад видеть вас, — произнёс он, глядя только на Андрея. — Проходите, пожалуйста. Извините за беспорядок: не до уборки, знаете ли. Меня зовут Корышев Павел Алексеевич. А вы, я так полагаю, Александр Соколов? — наконец, переведя взгляд на Сашу, спросил агент и протянул руку.

— Совершенно верно, вы очень догадливы, — друг не удержался от колкостей, но, тем не менее, руку не пожал. Булдаков тоже отказался от таких почестей.

— О вашей вежливости можно слагать легенды, — огорчённо произнёс Павел, когда они, не спрашивая разрешения, сели.

— Как и о вашей оперативности, — снова поддёрнул Александр и толкнул теннисный шарик, что лежал на столе, добавил: — Полагаю, он помогает в вашей работе.

Корышев удержался от ответного выпада, но было видно, что далось ему это с трудом:

— Александр Валентинович, давайте серьёзно.

— Чувство юмора я где-то потерял между атакой на Исследовательский Центр и Египетской Клиникой, — ответил Саша.

— Дело слишком серьёзное, чтобы давать эмоциям выход, — сказал Павел. — Мне искренне жаль, что всё так вышло с вами и вашими коллегами, но я на вашей стороне. Признаю, что у нас нет никаких зацепок, и нужна информация. Единственное связующее звено: Джулио, которого мы ищем совместно с бразильскими партнёрами.

— А что мешало вам поговорить с нами раньше? Неудивительно, что вы не добились никаких успехов.

— На что вы намекаете? — в глазах агента вспыхнул огонь. — Я был назначен лично генералом Роминым и подчиняюсь только ему. Как вы относитесь к приказам?

— Причём тут это? — раздражённо спросил Саша.

— Давайте сначала разберёмся, — остудил их Андрей, чувствуя, что они вот-вот сорвутся в пропасть взаимных обвинений. Александр был человеком эмоциональным, и сейчас это могло сыграть на руку невидимому противнику. После этих слов Соколов и Корышев посмотрели на Булдакова недоумённо, каждый по своей причине, и ему не оставалось ничего кроме как добавить: — Мы же встретились не для того, чтобы ссориться.

— Верно, — подтвердил Павел. — Я хотел поговорить с вами лично ещё и потому, что, прочитав отчёт, я не узнаю многих деталей.

— Хорошо, — произнёс Александр.

— Расскажите мне, что произошло на Объекте 156. Желательно в деталях.

Саша мельком взглянул в сторону Андрея и начал.

«Может, он и вправду на нашей стороне», — оценил Булдаков. — «К чему это он спросил про приказ? Какой приказ он имеет в виду? И кто его отдавал? Ромин? Снова море и океаны вопросов, и никакой информации. Спросить его что ли? Рискую, очень рискую, если он против. Если так, то мы теряем гибкость и сразу раскрываем свои намерения, отрезая пути отступления… А Ромин… с ним вообще странная история. Ну не мог он поддаться, не мог. Сначала нужно поговорить с ним. Наверняка, Павел не связывался с нами по его приказу. Да, нужно поговорить с Роминым… и желательно в непринуждённой обстановке. Вот только где и когда… это уже вопрос техники», — Андрей прервал размышления и сделал несколько уточнений по ходу рассказа. Корышев внимательно слушал, изредка задавая вопросы, где ему казалось неясным обстоятельства. — «Нет, думаю, всё-таки я прав. Нас вполне могут натравить друг на друга. Учитывая Сашин вспыльчивый характер, это вполне могло пройти. Итак, всё упирается только в генерала…»

Сашин рассказ перешёл в повесть. Он ничего не утаивал, впрочем, там и скрывать-то было нечего, кроме пребывания в Тени Земли, как назвала это место Кэтрин.

Корышев молчал некоторое время, обдумывая новую информацию.

— Не совсем понимаю одного: куда делся настоящий Семёнов, если всё, что вы говорите, правда.

— Он был убит, — пояснил Саша. — Кто знает, куда дели его тело…

— С самого начала мне не понравилась эта история, — процедил Корышев. — Как-то всё очень странно выглядит. Вам известны обстоятельства нападения?

— Нет, — ответил Андрей.

— А мне не известен даже факт самого нападения. Я изучал историю Семёнова. На него не совершалось нападение.

— Как? — вырвалось у Булдакова. Он совершенно не ожидал, что дело примет такой оборот. «Нет… неужели я ошибся? Неужели Тим соврал? Какой от этого прок?» Тим узнал это из разговоров от доктора, который осматривал начальника безопасности. А тот не мог ни понимать, что говорит. Шрам в медицинской книжке Семёнова не значился. «Всё это могло быть домыслами самого доктора, а Тим развесил уши, и я ему поверил. Нет, тогда вообще ничего не сходится». Но тогда возникает множество вопросов, например, когда полковнику была имплантирована бомба? Почему он резко изменился?

— Не правда ли, очень странно. Откуда такая информация?

Булдаков рассказал всё подробнейшим образом.

— Всё это выглядит если не глупо, то бесцельно, — произнёс Корышев. — Я не знаю, в курсе ли вы, что за месяц до нападения на ПИЦ пропали документы об одной атаке в Сибири. Так вот… напали вроде бы на одного высокопоставленного военного, который чудом остался, кстати, жив. Очень похоже на ваш рассказ.

— Действительно, возможно информация именно об этом нападении.

— Но дело в том, что теперь не представляется возможным выяснить.

— Почему же? А люди, которые расследовали обстоятельства нападения?

— Да, была группа, но её отправили по какому-то заданию, и она пропала без вести, скорее всего, погибла. Если предположить, что всё вами сказанное верно и верны ваши догадки, то очень похоже на то, что кто-то заметает следы. Не находите?

— И как они пропали? — спросил Андрей. — Как вообще могли пропасть документы в самой охраняемой зоне? Установить, кто их взял, несложно.

— Отнюдь, — Корышев покачал головой. — Самое интересное, что их никто не брал!

— Как?! Такого не может быть.

— Они просто исчезли. Охранные системы не зафиксировали вторжения, камеры не засекли ни одного человека. Они просто взяли и исчезли, в самом полном и прямом значении этого слова.

— Да быть такого не может! — воскликнул Саша. — Я слышал, что об этом говорили, но признаться, не верил.

— И откуда вся эта информация? — спросил Андрей.

— Ромин лично отправлял группу и в Сибирь, и на их последнее задание. Он не распространяется на эту тему. Я пытался выяснить, но он говорит, что всему своё время. С вами он просил меня не связываться, пока вы не вернётесь. Вы не представляете, как я хотел поговорить с вами. Хотя, наверное, представляете… дело является не только крайне запутанным, но и важным. И откровенно говоря, попахивает мистикой, хотя я в неё не верю. Это вообще чудо, что им не занялся Секретный Отдел, — махнул Павел и замолчал, обдумывая какую-то мысль, затем тяжело вздохнул и, словно решив что-то, облегчённо улыбнулся.

«Похоже, он связан с Роминым довольно тесно», — подумал Булдаков.

— …Я вам сейчас покажу фотографию одного агента. Он погиб при нападении в Сибири и возглавлял охрану Семёнова, — Корышев быстро защёлкал клавиатурой и через секунду развернул экран монитора в их сторону. Саша и Андрей хором воскликнули:

— Это же Макс!

— Нет, — смутился Корышев, — это агент ФБР, Льюис Фэнч. Он погиб в той атаке в Сибири. Вы ничего не путаете?

— Нет, это точно Макс, — взял себя в руки Саша. — Он ещё представился этим именем и показывал удостоверение.

— Ничего себе покойничек, — усмехнулся Андрей. — Живее всех живых. Всех нас обставил.

Корышев задумался и высказал предположение:

— Клон?

— Не слишком ли их много? По-моему что-то из разряда фантастики, неправдоподобно.

— Почему же? Вполне реально. Всегда найдётся пара-тройка учёных, готовых ради науки делать всё, что угодно, в том числе и использовать запрещённые технологии. Но это кое-что даёт. Мы можем проследить все заказы за последнее время. Специалисты смогут определить, какие материалы нужны…

— Скорее всего, это делалось не по легальным каналам.

— Разумеется, но ведь и там у нас есть люди. Именно их мы и будем проверять. Очень хорошо, что всплыла эта информация, — подтвердил Корышев, немного помолчал, а затем спросил: — Больше ничего сверхъестественного не произошло?

— Нет.

— Это при вас, — поправил Павел. — Когда группа прибыла на Объект 156, она не обнаружила лаборатории.

Саша и Андрей переглянулись, пытаясь догадаться, что всё это могло значить.

— Вместо лаборатории, — продолжил агент, — мы обнаружили сферу с аномальным магнитным полем. Наши «головастики» из Научного Отдела сказали, что там горело солнце. Потом, мы не обнаружили ни одного убитого противника, ни одной капли крови, и более того, даже бактерий не было! Вы уверены, что ничего не упустили?

— Уверены, — ответил Андрей. Павел скептически покачал головой и сказал:

— Вы даже можете мне не говорить, что происходило за неделю с вами. Я не верю, что время может просто пропасть.

— Кто знает, что это было, — отозвался Саша. — Время — ещё необследованное явление.

— А Кэтрин Уилкс? Что говорит по этому поводу?

— Ничего, она довольна результатом. Разработка окончена, испытания проведены. Гипердвигатель работает. Она решила отдохнуть.

— Да, она уже в Америке, — кивнул Павел. — Так быстро улетела. У меня есть множество вопросов к ней. Я надеялся мисс Уилкс увидеть в ближайшее время. Она, как единственный выживший учёный, который непосредственно участвовал в создании гипердвигателя, может дать ответы… я надеюсь.

— Самолёты нынче летают быстро, — сказал Булдаков, уже планируя встречу с Евгением Николаевичем.

— И ещё одно интересное обстоятельство, — щёлкнул пальцами Корышев. — Когда мы прибыли на место вашего появления, то обнаружили лишь серую породу вместо гипердвигателя.

— Ну, нам известно, что его Макс увёл, — снисходительно ответил Саша. — Андрей видел собственными глазами. Что в этом нового?

— Гипер здесь не при чём. Важно то, что осталось на его месте.

— А что именно? — спросил Булдаков.

— Вы не поверите. Девяносто процентов, что это лунная порода! Есть некоторые примеси, которые мы не встречали, но это вполне объяснимо: Луна не настолько хорошо обследована. Мы ещё просто не встретили такой породы, но солнечный ветер, основной состав говорит, что это грунт с Луны.

— Бред какой-то, — скривился Александр. — Не могут же они прыгнуть на Луну. Где они там разместятся? Вы запрашивали лунные станции?

— Безусловно, — ответил Павел. — Они ничего не заметили.

— Даже сканеры? А они вообще фиксируют прыжки? — спросил Андрей.

— Даже сканеры… — кивнул агент. — Фиксируют, здесь проблем нет, поэтому вас и нашли.

— Тогда я ничего не понимаю. Где-то они должны быть!

— Кто бы в этой истории что понимал, — тяжело вздохнул Корышев…

Ромин глянул на часы, они показывали «20:46». Лида должна была прилететь в Домодедово в 23 часа, поэтому времени оставалось достаточно, но генерал знал, что автомобиль не придёт. Он взял портфель с заранее приготовленными документами и вышел из кабинета. Евгений Николаевич не спешил. Спокойным шагом он направился к лифту и так же непринуждённо спустился вниз, в подземную стоянку.

Цепкий взгляд мгновенно осмотрел машины. Потолок светился ровным белым неназойливым светом.

Генерал прошёл мимо трёх машин и остановился.

«Надеюсь, он правильно меня понял», — подумал он, теребя зелёную пуговицу на плаще, которая на проверку оказалась электронной системой слежения. Порою хотелось немедленно вырвать её с корнем, но подобное действие стало бы непростительной ошибкой. Генерал знал, кто и когда поставил жучок и умело использовал это в своих целях, заставляя противника поверить, что он под их контролем.

В этот момент лифт отправился вверх. Ромин улыбнулся: всё должно было пройти по плану. Он ещё раз окинул взглядом крыши автомобилей и повернулся на звук открывающихся дверей.

Мягкая, почти отеческая, улыбка появилась на лице генерала. Булдаков смог воспользоваться ситуацией и прийти.

— Евгений Николаевич?! — удивился Андрей, хотя Ромин знал, что его агент и сам искал встречи. — Ждёте машину?

— Да, — он посмотрел на часы. — Похоже, что она не приедет.

— Зато, у меня есть мустанг, — хитро улыбнулся Булдаков. — Вы не возражаете, если я вас отвезу?

— С удовольствием. Где ваша машина?

— А вот. Вот эта, третья.

Они подошли к синему «Премиуму». Тихо пискнула сигнализация — машина признала хозяина.

— Вам домой, Евгений Николаевич? — спросил Андрей, открывая дверь.

— Нет, мне в аэропорт: дочь прилетает из Австралии.

— Замечательно, — тихо щёлкнули замки. — Садитесь.

Ромин с удовольствием расположился на мягком и тёплом сидении и закрыл за собой дверь. Автомобиль тронулся и стал выезжать из паркинга.

— Какой именно аэропорт? — спросил Булдаков.

— Домодедово.

— Отлично, значит едем туда…

Андрей не стал переводить машину на автоматическое управление. Он гнал по автобану, строго придерживаясь порядка транспортного потока, но в его планы не входило сразу ехать в аэропорт.

Булдаков покосился на Ромина.

«Догадывается ли об этом генерал? Наверняка, догадывается».

Вышло так удачно, что не иначе как чьей-то работой эту «случайную» встречу не назовёшь. Андрей невзначай узнал, что Евгений Николаевич должен встречать дочь в аэропорту, но машина сломалась. Павел тогда сказал: «Если кто-то не поможет, то ему придётся вызвать такси». Один бог знает, откуда взялась у Корышева такая информация, но реакция Андрея была мгновенной: он понял, что его шанс поговорить с Роминым в обстановке далёкой от боевой и в местности недоступной для ушей. Слишком уж запутанной и неопределённой была обстановка. Слишком многое приходилось учитывать, и в этой сложной ситуации рассчитывать он мог только на Александра, чья машина двигалась параллельным курсом.

Через сто метров они должны были съехать с дороги, чтобы преодолеть относительно пустое пространство однополосной дороги. Так он и сделал.

Ромин посмотрел на него:

— Мы не поедем напрямую?

— Мы вот здесь свернём, через километр снова поднимемся обратно: движение слишком плотное, — пояснил Андрей. — Выиграем время. Вы же торопитесь?

— Да, немного, — кивнул генерал.

Булдаков сосредоточился на дороге: здесь машин было не много, и он погнал машину со скоростью 130 километров в час. Прямая линия дороги поглощалась сумраком вечера где-то вдалеке. Идеально гладкое полотно лишь изредка напоминало о себе чуть заметными толчками. Можно ехать и быстрее.

Боковым зрением Булдаков заметил, что Ромин достал бумагу и ручку. Написав что-то, он развернул лист надписью в его сторону.

«Останови машину», — прочёл Андрей. — «Не глуши мотор».

«Отлично!» — обрадовался он и, не произнеся ни звука, остановил автомобиль у обочины. Ромин зачем-то начал снимать плащ. Евгений Николаевич достал из кармана небольшой конус и поставил его на приборную панель.

«Глушитель», — оценил Андрей. — «Он действительно сам искал встречи!»

Ромин кивнул, словно соглашаясь с мысленной фразой, открыл дверь и вышел. Булдаков последовал его примеру.

Ночной воздух был прохладен и чист. Мимо редко проезжали машины, урча водородными двигателями. Евгений Николаевич сделал несколько шагов от дороги, осмотрелся, с показным удовольствием вдохнул свежесть вечера и быстро сказал:

— У нас очень мало времени, Андрей. Система слежения, которая встроена в пуговицу моего плаща иногда «отключается». Думаю, мне удалось создать видимость её ненадёжности, — он сделал короткую, всего в полсекунды, паузу и заговорил ещё быстрее, словно дамба, которая была в его душе, внезапно прорвалась. — Итак, я обрисую тебе ситуацию в целом: на меня давят. Назначение Павла Корышева была моей идеей, и он чист. Вы можете полностью ему доверять. Думаю, о многом ты уже догадался. Мои действия носили вынужденный характер. Сожалею, что так получилось, но сейчас не до сантиментов! Мне не нравится сложившаяся ситуация, и я не намерен с ней мириться. Думаю, тебе тоже хотелось бы узнать, кто в действительности стоял за нападением на Объект 156. До сих пор единственной ниточкой является мафиозный авторитет Джулио. Мы уже нащупали его след, Андрей. Скоро он будет у нас.

— Откуда пришла информация о Джулио?

— Секретный Отдел. Помнишь Руслана?

— Да. Я могу с ним встретиться?

— Нет. Он сам находит, если это нужно. Не спрашивай меня, почему так происходит, я тоже многое не понимаю. Я даже не могу понять, на чьей стороне этот человек.

— Кто она?.. Она как и Руслан из СО?

— Да, она тоже из Секретного Отдела. Я не знаю их настоящих имён и фамилий. Я приложил максимум усилий, но ничего не нашёл.

— Наше назначение тоже было ими одобрено?

— Да, они знали, что вы не справитесь. Если вы утверждаете, что Семёнов был лишь маникеном, то это многое объясняет. Дело было заранее провальное, Андрей. Получается так, что всех нас используют. Я знаю их лица, но не знаю, кто они, потому что каждый раз меняют фамилии. Наверное, они и сами забыли, как их зовут.

— А Павел? Он справится?

— Должен, просто обязан, ибо он только верхушка. У него хорошая команда. Я надеюсь, что вы будете работать и помогать ему, хоть и неофициально. Ты должен понимать, что если я назначу вас в группу, это вызовет множество вопросов у этих людей. Ты понял о ком я.

— Разумно, — признался Булдаков, — но мы не будем иметь доступ к материалам.

— Будете, — уверенно сказал Ромин. — Я дам вам месяц отпуска: реабилитация и прочее. Информация будет идти через Павла… Вопросы?

— По-моему вы только что сейчас поставили все точки над «i». В свою очередь, я скажу вам, кто главный в этой партии.

— Ким Сорус?

— Нет, его тоже используют. Он, конечно, не пешка, но и не король. Это Макс. Он истинный хозяин положения.

— Макс?! Тот исполнитель.

— Да, он самый. Он же Льюис Фэнч.

— Вы его ранили…

— Есть маленькая поправка. В отчёте мы это не указали, — поправил Андрей, Ромин нахмурился. — Макс смог командовать осадой лаборатории и участвовать в бое.

— Не понимаю, — генерал нахмурился. Он, конечно, понимал, что разглашение таких сведений даст тайному противнику возможность обвинить Александра, Жана и Андрея в помешательстве после гиперпрыжка и поставить под сомнения их доклады, закрыв их навсегда.

— Он выглядел вполне здоровым и бодрым. Я видел его в последний момент перед прыжком. На нём не было ни царапины!

— Может быть это клон?

Андрей осмотрел окружающее пространство, взглянул на звёзды и далёкий серп Луны, а затем ответил:

— Я не могу сказать. У меня нет прямых доказательств…

— Да, с доказательствами в этом деле явно сложная ситуация, — признал Евгений Николаевич. — И даже то, что написал Соколов в отчёте о Киме Сорусе, не может быть принято, как достоверное.

— Я понимаю. Мы столкнулись с откровенно необычными средствами противодействия.

— Да, я был там после нападения… — согласился Ромин.

— Я ознакомился с материалами. И не только этими. Вы более месяца назад отправляли группу для расследования нападения на одного высокопоставленного офицера. Это был Семёнов?

— Да, — без эмоций ответил генерал.

— И группа потом погибла при невыясненных обстоятельствах, а все материалы пропали из Хранилища?

— Да, но не спрашивай больше… я ничего не знаю. Эти люди вышли на меня после гибели группы.

— Они что-то предложили? Угрожали?

— И нет и да, — уклончиво ответил генерал. Андрей понял, он и сам знал множество способов неоткрытого давления.

— Знаешь, Андрей, я очень рассчитываю на тебя, на Жана и на Сашу, — произнёс Ромин.

— Боюсь, Жан будет некоторое время не у дел. Он решил уехать на родину предков. У него сейчас иные заботы.

— Жаль, — смутился Ромин, — странно, что он так кардинально изменился.

— Я думаю, мы должны позволить ему жить спокойно.

— Да, понимаю, но это же попахивает предательством, Андрей. Уйти в столь сложный момент! Да и вообще, от нас так просто не уходят. Не похоже на офицера ОМБ.

На самом деле Жан и не собирался отстраняться от работы. Причина, по которой Дина смогла попасть на Землю, до сих пор неясна. Какими нитями связана она с Фэви, и какую роль играет под взмахами рук этого странного дирижёра? «Отходя в сторону», Жан мог следить за Диной и одновременно оставаться запасным вариантом в случае, если Андрей и Александр потерпят поражение, мог предъявить доказательства существования Тени Земли, мог продолжить их дело.

— Кто эта девочка?

«Что ж, рано или поздно кто-то должен был задать этот вопрос», — подумал Булдаков, но затем последовал ещё один вопрос:

— Где вы были неделю?

Он молчал, не смея рассказать про Тень, но чувствовал, что молчание затянулось. Ромин тоже ощущал это. Открой Булдаков всю информацию, так сразу Дину ждут крупные проблемы, да и у всех побывавших там тоже.

— Я вижу, Андрей, что ты и Саша скрываете что-то. Ты мне не доверяешь?

— Нет, Евгений Николаевич, но это слишком долгий рассказ, а у нас мало времени.

— Надеюсь, ты молчишь не без оснований. С Жаном, я тоже чувствую, что не всё так просто. Я прав? — проскрипел Ромин. — Что ж…

— Пока не уляжется это дело, я не могу говорить об этом.

— Андрей, ты укрываешь факты, которые могли бы помочь.

— Вряд ли… — не согласился Булдаков. — Скорее, помешать. Мне нужны документы на неё. Нужно оформить гражданство.

— Хорошо, будут тебе документы, если ты настаиваешь. Когда мы возьмём Джулио, а затем и Кима Соруса, то, может быть, ты мне объяснишь, почему молчишь.

Андрей неопределённо пожал плечами и решил перевести разговор на иную тему:

— У нас есть что-нибудь на Соруса?

— Грехов у Соруса много, он богатый человек, по-иному быть не может.

Ромин немного помолчал, в его взгляде читалась настороженность, затем он произнёс:

— Ты правильно делаешь, что не доверяешь никому, однако с другой стороны, один в поле не воин. Так ведь? — генерал немного помолчал, а затем напомнил: — Время не терпит. Мы должны нагнать, рано или поздно они поймут мою игру. Надеюсь, вашу они не раскроют.

— Всегда гонимся за ним, — печально усмехнулся Андрей, снова всматриваясь в небо. — Оно наш главный враг, и мы слишком долго бездействовали.