"Тень Луны" - читать интересную книгу автора (Сыченко Игорь Алексеевич)

Глава 4

Кэтрин сидела на кухне и смотрела за горизонт, где тёмное небо соприкасалось с Атлантическим океаном. Дело шло к ночи, но спать не хотелось, она думала об Алексе. Каждый раз, проходя мимо телефона, девушка бросала на прибор мимолётный взгляд, ожидая звонка, но тот молчал. Каждый день, ложась в постель, она вспоминала то утро на берегу, когда они кружились в совершенно неуместном в то время и в том месте танце. Какая радость беспечности охватила их тогда. Кейт помнила те мгновения с небывалой яркостью, словно они произошли минуту назад. А может быть и минуту, ведь для Вселенной прошёл только миг, а для неё одиночество тянулось как Вечность, долгая бесконечность ожидания…

Зажёгся свет — Кэтрин обернулась и на мгновение зажмурилась. На кухню вошла мама. Она встревожено посмотрела на дочь и спросила:

— Ты не собираешься ложиться?

— Нет, мам, я ещё немного посижу… — рассеяно произнёсла Кейт и снова повернула голову сторону океана, но блики от лампочки на стекле мешали увидеть горизонт. Мама никуда не уходила. По всей видимости, она решила о чём-то поговорить.

— Что случилось?

— Ничего, просто я хочу побыть одна.

Мама тяжело вздохнула, но не ушла, даже наоборот: она села за обеденный стол и внимательно посмотрела на дочь, что было видно в отражении. Кэтрин ничего не оставалось, как повернуться.

— Я же вижу, что что-то произошло. С того момента, как ты вернулась, ты ведёшь себя по-другому.

— Я стала немного старше…

— Конечно, тебе было тяжело и тебе пришлось многое пережить, но может быть дело не в этом? Доченька, скажи мне, произошло ещё что-то?

— Ничего страшного, — отмахнулась Кейт и улыбнулась, но фальшь была слишком явной, чтобы не заметить.

На кухню вошёл отец. Он оказался в дверном проёме в то время, когда она улыбнулась, и тоже заметил неискренность.

— Сядь, Кэтти, — попросила мама, девушка неохотно села, вопросы продолжились. — Не удаётся устроиться на работу?

— Нет, это не связано с работой, — внезапно для себя призналась Кейт. Секунду назад она совершенно не желала говорить на эту тему ни с кем, но сейчас ей хотелось высказаться. Папа сел рядом и внимательно посмотрел на дочь. Кэтрин поспешно отвела глаза, но он успел прочитать в них тоску.

— Влюбилась, — констатировал он, впрочем, настолько мягко, что прозвучало очень тепло.

— Это правда? — улыбнулась мама.

— Не знаю… — Кейт даже растерялась. Папа всегда был слишком понимающим и иногда опережал ответы, что несколько остужало его собеседников.

— Кто он? — продолжала настаивать мама.

— Подожди, София. Не нужно так напирать, — остановил отец и положил руку на плечо Кэтрин. По телу пробежала волна тепла. Она посмотрела на папу и хихикнула:

— Пап, не нужно…

— Заговорщики, — усмехнулась мама, поняв, что произошло в эти мгновения. — Давай признавайся, кто он. Я его знаю?

— Нет, — отмахнулась Кейт и начала говорить сбивчиво. — Вряд ли… Он из России… Зовут Алекс… мы познакомились в Исследовательском Центре.

— Он учёный? — спросил отец.

— Нет, он… безопасник.

Родители переглянулись, но она не смогла понять одобрительно или осуждающе. Волнение охватило полностью, словно девушка признавалась ему, а не родным.

— Вы давно знакомы?

— Не очень… полтора месяца…

— Это он вытащил вас во время нападения? — догадался папа.

— Да, он.

— Значит, он надёжный человек, — оценила мама без всякой иронии, что было очень хорошо, ведь она иногда была остра на язык.

— Он обещал позвонить.

— Звонил?

— Да, но только раз: спрашивал, как я долетела, но это было неделю назад, — ответила Кейт и испугалась, что сейчас от мамы пойдёт критика, но на радость ошиблась.

— Наверное, у него очень много дел, или он в командировке и не может. Не переживай так. Если он обещал позвонить, то позвонит.

— Мама права, не стоит так себя мучить, — поддержал отец.

— А если не позвонит?..

— Значит, нечего переживать, Кэтти. Значит, он не твой и не заслуживает тебя, — ответила мама, и Кэтрин приуныла. Девушке не нравилась подобная проверка. Она же видела, как он шёл по берегу и искал её в туманном виртуальном мире, она видела тот блеск в глазах, она чувствовала, что есть нечто большее, чем дружеское чувство. И не могло быть по-другому, а почему? — это уже вопрос к сердцу. — Ложись спать, Кэтти. Как говорят в России: «Utro vechera mudrenee».

— Да, — поддержал отец, гладя Кэтрин по спине. — Мама права. Пойдём?

— Не знаю, — тоскливо улыбнулась девушка. Она посмотрела сначала на маму, а затем на отца. Их взгляды встретились и задержались. Добрая искра в глазах отца немного успокоила.

— Пойдём, — подталкивал её отец…

Когда Кэтрин поднялась в свою комнату и закрыла дверь, она села на кровать и улыбнулась. Какая-то внутренняя уверенность в том, что Алекс скоро напомнит о себе, зрела внутри. Неизвестно откуда пришло такое убеждение, но оно было столь явным, что сомнения казались излишними.

Кейт легла на постель и закрыла глаза. Сон пришёл очень быстро и был крепок.

Утро разбудило девушку первыми лучами солнца. Солнечный зайчик, отражённый от зеркала на столе, слепил глаза. Кэтрин закрыла лицо рукой и сладко потянулась. Она чувствовала себя отдохнувшей.

Девушка встала с кровати, обдумывая, куда направится сегодня. Пару дней назад она подала документы в местное отделение Американского Национального Университета. Сегодня должен прийти ответ, когда можно будет провести несколько лекций. Отец говорил, что вскоре ей предложат работу в самых престижных научных центрах мира. Специалистов подобного класса и профиля было немного и к тому же, скорее всего, работы по разработке гипердвигателя свёрнуты не будут, но уезжать не хотелось. Кэтрин слишком долго была вдали от дома. Сейчас максимум на что она была согласна: это несколько лекций в университете на тему её работ. А поскольку сейчас в деньгах не нуждалась, то большего и не требовалось. За работу над проектом «Переход» девушка получила солидную сумму, к ней прибавилась и моральная компенсация за атаку на Центр.

Через десять минут Кэтрин привела себя в порядок и, немного покрутившись у зеркала, спустилась вниз. Мама уже накрывала на стол, а папа сидел за столом и читал какую-то бумагу.

— Доброе утро, Кэтти. Как спалось? — спросила она.

— Доброе утро. Отлично! А что у нас сегодня на завтрак?

— Ничего, что можно было бы не съесть, — раздался голос отца.

— Помочь? — спросила девушка.

— Нет, садись. Сейчас уже всё сделала. Думаю, есть неплохой повод, чтобы позавтракать вместе. Да, Майкл?

— Безусловно, София.

— Ммм… вы меня заинтриговали. Что произошло? — спросила Кэтрин.

— Пришло, — поправил отец. — Пришло вот это, — и передал бумагу, которую до этого читал. Кэтрин пробежалась по тексту. В письме было приглашение продолжить работу над проектом, но уже в качестве руководителя! Хорошо, что она ничего не жевала в этот момент, а то могла бы подавиться от неожиданности. — Я же говорил, что они снова тебя пригласят!

— Да ты у нас всегда пророк, — кивнула София.

— Главный Кришна нашего дома, — засмеялся Майкл.

— Давай, не пролей только на себя ничего, кришнаит, — улыбнулась мама, ставя тарелку с горячим перед ним, а затем поставила ещё две: себе и дочери.

Кэтрин не знала, как отреагировать на письмо: с одной стороны это движение вперёд, с другой — хотелось побыть дома ещё хотя бы недельку, прежде чем снова окунуться с головой в работу. Письмо было подписано Федеральным Агентством Космонавтики, которое объединило все крупные научно-космические центры Федерации, работающие в космической отрасли.

— Они предлагают мне начать работу через три дня.

— Тебя это смущает? — спросил отец, уплетая первое блюдо. Мама тоже приступила к завтраку.

— В каком-то смысле, да, — призналась девушка. — Я хочу отдохнуть, искупаться в море.

— Это большой шаг вперёд. Не стоит упускать такого шанса. Не думаю, что тебя устроит роль учителя, хоть даже и в самом престижном университете мира.

Кэтрин признала, что отец говорил чистую правду. Для неё это было скучным занятием, хотя, несомненно, внимание стольких людей, слушающих лекции, льстило. Гораздо более динамичной казалась работа в исследовательской группе. Еще, будучи аспиранткой, она уже работала в составе группы над проблемой изучения информационной матрицы мира, сразу же после окончания, её взяли в проект «Переход». Руководитель проекта, Сергей Дмитриевич Перетлёв, заметил способную девочку и предложил работать с ним. От такого фантастического предложения не мог отказаться никто, тем более Кейт: профессор был её кумиром! Через два года она стала его правой рукой, а через месяц случилась катастрофа, о которой теперь знал весь мир…

— Я не умею управлять людьми… — растерялась Кэтрин. — Это слишком большая ответственность.

— Ты хочешь отказаться?

— Нет, но… пускай на роль руководителя они берут другого. Я не справлюсь. У меня мало опыта.

— Разумно, — согласился отец, — но второго шанса может и не быть.

— Я не тщеславна.

— А зря, иногда это бывает полезно. Если жизнь подбрасывает подарки, то их нужно принимать, а не откладывать в сторону, — сказал он. Отец был большим авторитетом для каждого члена семьи в общем, а в частности — для Кэтрин. Он умел находить приемлемое решение в любых ситуациях. — В тебе есть твёрдость и воля, Кейт, зря ты думаешь, что не справишься. Я уверен, что это твоё место, но решать, конечно, тебе.

— Volkov boyat'sya — v les ne hodit', — добавила мама, и девушка поняла, что у неё попросту нет выбора. Такой шанс действительно нельзя упускать, и прочь всякие сомнения!

— Хорошо, я им отвечу, но только проведу лекции в Университете. Выиграю пару дней.

— Вряд ли это поможет, — сказал папа.

— Почему? У меня расписано на неделю.

— Проект серьёзный, они тебя ждать не станут. В лучшем случае, они предложат провести интерактивные лекции. Конечно, есть другой вариант, но ты от него откажешься: ты просто можешь отказаться от них и отдохнуть по полной программе. У тебя есть в запасе ещё три дня.

— Да, конечно, я не могу так: пришла, сказала, а потом отказалась.

Тем временем мама уже закончила и с укоризной посмотрела на дочь, а потом на Майкла:

— У нас семейный завтрак, — напомнила она и указала на тарелки, Кейт даже не успела притронуться к еде.

— Слушаюсь. Кухня это ваша территория, — признался отец и стал быстро уплетать то, что осталось.

— Да, и как правитель данного помещения требую неукоснительного соблюдения законов: разговоры на тему работы должны быть оставлены за пределами этого святого места.

Кейт кивнула и последовала примеру отца. Больше к разговору не возвращались. Вскоре завтрак подошёл к логическому финалу, разговоры в тесном семейном кругу сохранили бодрый настрой.

Кэтрин направилась в Университет через час. Дома остались только родители. Майкл ещё раз просматривал приглашение. В гостиную вошла София и положила ему на плечи руки, прислонившись к спине.

— Наша Кэтти стала совсем большой, — произнесла она.

— Признание уже есть, Кейт справится. Ещё немного и она получит всемирную известность. Мы по праву можем гордиться ею, — ответил он и повернулся. — Она не откажется. Я знаю.

— Она кажется такой хрупкой… Я волнуюсь за неё.

— В душе она очень сильная. И после возвращения стала ещё сильнее.

— Трудности либо убивают, либо закаляют… И всё-таки я не хочу отпускать её, — вздохнула мать.

— И я тоже, — признался Майкл. — Знаешь, София, она действительно сильно изменилась. За два года она стала иным человеком.

— Жила одна, и далеко от нас…

— Не только. Помнишь вчерашний вечер?

— Да.

— Я коснулся её вчера и почувствовал что-то странное.

— Что? Что ты почувствовал?

— Я пытался послать ей тепло, но почувствовал что-то странное. У неё изменился фон.

— Я не понимаю деталей, Майк, объясни, — София опустила руки и подошла к столу. — Что изменилось?

— У каждого человека есть свой фон, биополе. В биополе Кэтрин, словно что-то примешалось. Оно стало слишком сильным. Мы близки по биополю и поэтому я всегда так легко входил с ней в контакт.

— Да, я помню, как вы тренировались. С тобой у неё получалось очень легко.

— Я бы не сказал, чтобы очень… относительно легко, — мягко поправил Майкл. — А вот я быстро входил. На этот раз что-то смогло задержать меня. Буквально на доли секунды, но я заметил. Её биополе усилилось, изменился и фон, словно бы появился посторонний.

— Ты уверен?

— Уж как отец я могу почувствовать то, что не определит и самый точный прибор.

— Что это может значить?

— Не знаю… Думаю нужно поговорить с врачом, я же не специалист. Я не знаю… Скорее всего, причина вовсе не в этом…

— Я поговорю с ней сегодня, — твёрдо произнесла София.

— Да, это было бы очень хорошо, — согласился Майкл. Его мучили неприятные предчувствия. Что-то странное происходит с его дочерью, но он никак не мог понять, что.

Кэтрин вышла из здания университета. Разговор с заведующим кафедрой оказался довольно удачным. Лекции, посвящённые теме «разрыва пространства» должны были начаться завтра и продлиться пять дней. А сегодня получился свободный день. Впрочем, это было кстати.

Здесь, на юге США, солнце не то, что на севере. В Нью-Йорке холода и минусовая температура, а здесь — рай для курортников, как и сотню лет назад. В этот чудесный день никак нельзя было позволить себе пользоваться транспортом. Пусть дорога и займёт около двух часов, зато позволит насладиться свободой в полной мере, чего в последнее время ей так не хватало, и, пожалуй, снова будет не хватать.

Кейт села на скамейку перед Университетом и сменила обувь на роликовые коньки. Сейчас случайный прохожий вряд ли мог догадаться, что эта простая девушка на коньках имеет несколько научных степеней и через несколько дней станет руководителем проекта мирового уровня. Впрочем, здесь не обошлось и без Фортуны, но, как говорил Македонский: «Удача сопутствует дерзким».

Кэтрин ехала ближе к проезжей части, чтобы не мешать прохожим, мимо проносились автомобили, шли люди, каждый по своим делам и со своими проблемами. Их сосредоточенные лица мелькали тут и там. А она думала об Алексе.

«Сегодня он должен появиться. Стоп! Откуда такая уверенность? Наверняка, у него много дел. Позвонил бы… почему он не звонит?»

Мысли шли как-то монотонно и об одном и том же, и она даже не заметила, как преодолела последний квартал города и выехала на дорогу, ведущую к побережью, где располагался её дом. Только когда стало совсем тихо, девушка заметила это.

«Я так могла и на красный свет проехать и не заметить», — запоздало подумалось ей.

Дорога шла под горку, и она только катилась вниз, не прилагая никаких усилий. Мимо пронеслась пара автомобилей. Вскоре показались первые дома, и через несколько минут Кэтрин выехала на улицу. На горизонте появился родной дом. Подъезжая, девушка отметила, что машины отца нет, а значит, он уже уехал. Она проехала мимо разбитых мамой клумб и остановилась у порога. Кэтрин только начала снимать коньки, как сзади послышался звук открывающейся двери.

— Я ждала тебя пораньше, — раздался голос матери. — Увидела через окно…

— Я решила не пользоваться транспортом. Добралась «пешком».

— Как прошла встреча?

— Всё просто замечательно. Я прочитаю несколько лекций, а кое-кому придётся подождать ещё два дня. Если не будут ждать, значит, я не так уж и нужна им, найдут кого-нибудь другого. Я не рвусь в начальники.

— И всё-таки я бы согласилась сразу на твоём месте.

— Я и не отказываю, — уже сменив обувь, приподнимаясь, ответила Кейт. — Сейчас же им отвечу, но объясню ситуацию. Таков мой план.

— Хорошо, — ответила София и замолчала. Кэтрин хотела войти в дом, но чувствовала, что разговор ещё не окончен, и мама хочет сказать ещё что-то.

— Что-то произошло?

— И да, и нет. Пошли в гостиную, нам нужно поговорить.

— Это связано с работой?

— Нет, — ответила мама, кивнула головой в сторону дома и скрылась за дверью. Кейт последовала за ней, пытаясь догадаться о теме, но ничего в голову не шло, и, тем не менее, попытки не прекращались, пока они не сели на диванчик, который располагался в углу гостиной напротив телевизора. София не спешила с началом, а Кэтрин упрямо ждала и молчала. — Ты хорошо знакома с Алексом?

— По времени — нет, но по сути — да… Мы попали в такую сложную обстановку, и я видела, что он за человек. Мы иногда беседовали и до нападения. Наши взгляды совпадают, у нас много общего. Мы одинаково смотрим на мир.

— Нельзя узнать человека за полтора месяца.

— В сложных ситуациях человек раскрывает свою сущность, — возразила девушка. — Я видела, что он за человек, мам.

— Кэтти, папа очень волнуется за тебя, и я тоже. С тобой что-то происходит, и мы не понимаем что.

— Он что-то почувствовал? — догадалась она.

— В тебе странный биофон. Я не могу знать этого и чувствовать, но папа почувствовал. Ты наша дочь, скажи нам, что происходит…

Кэтрин не знала, что и ответить.

— Может быть, что-то произошло, о чём ты не хочешь говорить? Что это за биофон? — спросила мама.

— Нет. Я и сама не понимаю, — призналась девушка, теперь ей придётся говорить как правду, так и ложь. О произошедшем никто не должен знать. — Наверное, так повлиял гиперпереход, который мы совершили.

— Ты обращалась к врачам?

— Да, в клинике Эс-Каллума провели диагностику и ничего не обнаружили.

— Но ты же понимаешь, что что-то не так. Это нельзя оставлять.

— Да, мам. Прости, я не могу ответить, поскольку и сама не всё понимаю, — это была чистейшей воды правда. Кейт на секунду замолчала, обдумывая произошедший в больнице контакт с Диной, а затем продолжила. — У меня появились странности… да?

— Ты стала более жёсткой, Кэтрин, более сильной, независимой…

— Это из-за нападения на ПИЦ… но я о другом. Что-то с пси-контактом, мам… он протекает невероятно быстро. Такого никогда раньше не было. Мне нужно будет поговорить об этом с отцом сегодня.

— Он вернётся только вечером.

— Он лучше меня разбирается…

— А может быть вам сходить к врачу?

— Нет, — ответила Кейт, понимая, что если это вынести за пределы семьи, то могут в дальнейшем возникнуть проблемы. Кто знает, как поведут себя доктора, когда перед ними возникнет такая явная аномалия. Всё следовало хранить в секрете, ибо верны слова: «Что знают двое, то знают все».

— Хорошо, Кэтти, — произнесла мама и обняла дочь. — Что бы там ни произошло, ты всегда можешь обратиться к нам.

— Я знаю, мама, — ответила Кейт и, положив голову ей на плечо, покрепче обняла её. — Я люблю вас… я так соскучилась за это время, и мне не хочется уезжать…

— Мне тоже не хочется тебя отпускать.

Снаружи послышался звук подъезжающего автомобиля.

— Папа вернулся так рано? — отстранилась мама и посмотрела в сторону окна.

— Я гляну… — ответила Кэтрин и подошла к окну. Действительно, машина стояла около их дома. Дверь открылась, но Кэтрин уже знала, что последует за этим. И предчувствие не обмануло её: это был Алекс! Девушка повернулась и произнесла: — Это Алекс приехал.

У Софии округлились глаза:

— Откуда он знает адрес? Ты ему давала?

— Нет, он же безопасник, — улыбнулась девушка. — Я уже говорила.

— Ну что ж… вообще-то приходить без приглашения не очень хорошо.

Эти слова остудили радость Кэтрин: «Да, пожалуй ему не стоило делать сюрприза…» Мама иногда была чересчур строга. Она и сама себе не давала спуску и была чрезвычайно требовательна.

Девушка подбежала к зеркалу и критично осмотрела себя. Вообще Кэтрин не так часто обращала внимание на свой внешний вид, как это делают остальные. Она пренебрегала косметикой и вообще старалась выглядеть естественно, что придавало какое-то особенное очарование. Кейт поправила волосы и снова осмотрела себя. «Выгляжу как замарашка», — критично оценила она, почему-то именно это русское слово всплыло в сознании. В отражении девушка увидела загадочно улыбающуюся маму. Порою мать и дочь могут общаться бесконечно, но сейчас хватило только одного короткого взгляда, чтобы всё понять. Кейт густо покраснела, ей было неловко за столь явно проявленные эмоции. Вообще, во время учёбы и работы девушке было не до близких связей, всё время она уделяла своему образованию и смотрела на некоторых подруг со снисходительной улыбкой.

— Я на кухне, — произнесла София и скрылась. Кэтрин поняла, что маме очень интересно, но она скрывает это.

Девушка направилась к двери и открыла её. Оказалось, Алекс уже почти подошёл к крыльцу. В руках он держал коробку конфет и букет цветов. Их взгляды встретились, и улыбки озарили лица. В душе пробежала волна тепла и нежности. Что-то в этом взгляде заставляло биться сердце часто и громко. За всю жизнь никто и никогда не оставлял того следа в душе, который оставил Алекс. И что послужило тому причиной, уже неважно.

— Здравствуй, Кэтти, — после секундного замешательства произнёс он.

— Привет, — ответила она на русском языке.

— Я прошу прощения за неожиданный визит. В России есть поговорка: «Незваный гость хуже татарина».

— Вы явно иной национальности, — ответила девушка, и они простодушно рассмеялись. Кейт смотрела в его открытые и добрые глаза, ощущая, как между ними завязывается тоненькая ниточка. Она чувствовала его присутствие, но не глазами и ушами, а каким-то иным ощущением. Это было похоже на пси-контакт, она чувствовала энергию, которую излучала его душа в эти секунды.

Алекс протянул букет. Это были белые хризантемы. Их тонкий аромат нёс лёгкость и гармонию.

— Эти цветы стоят очень долго, а белый цвет лепестков всегда будет говорить о чистоте. Хризантема — символ Солнца. Они стоят до самой зимы, словно напоминая собой о лете.

— Спасибо, — улыбнулась она, принимая подарок. — Я тронута… Как ты меня нашёл? Узнал по своим секретным каналам мой адрес? — спросила девушка.

— Это было несложно.

— Ну, проходи, шпион, — предложила Кэтрин и чуть не бросила фразу: «Я тебя уже давно жду», но вовремя осеклась.

Она впустила Алекса в дом и отметила, что его взгляд уже по привычке оценил обстановку.

— Я хочу извиниться за то, что не звонил. Работы навалилось столько, что мы еле успеваем. Деньки выдались сумасшедшие…

— Ничего, — непринуждённо улыбнулась она. — Я рада, что ты приехал. Рада видеть тебя снова.

— И я рад снова видеть тебя. Прошла целая вечность с тех пор, как мы покинули Эс-Каллум. У меня не было ни секунды, чтобы позвонить.

— И поэтому ты решил приехать.

— Дела привели нас сюда, Кэтти, и я решил сделать сюрприз, — он пожал плечами и расплылся в широкой обезоруживающей улыбке.

— Ты надолго?

— На пару дней. Завтра вечером, я, скорее всего, улечу.

— Ты мне расскажешь, как продвигается расследование, если это не является государственной тайной, конечно?

— Расскажу, но мне бы не хотелось сейчас об этом говорить. Давай оставим это на потом.

— Да, конечно. Интересно просто…

Из-за угла выглянула мама. Она приветливо улыбнулась Алексу и сказала по-английски:

— Здравствуйте, мистер Соколов.

— Здравствуйте, миссис Уилкс, — ответил он, очевидно, догадавшись, кто перед ним. Впрочем, вариантов было не много.

— Меня зовут София, а вас, насколько я понимаю, Алекс.

— Да…

За многие годы, проведенные в России, Кэтрин пропиталась другой культурой. В Америке не принято приглашать гостей, обычно встречи проводятся в ресторанах, либо в других подобных местах. Она хотела, чтобы Алекс чувствовал себя как дома, но это требовало некоторых пояснений для мамы.

— Проходи, Алекс.

— Боюсь, мой английский не настолько хорош, чтобы говорить на нём свободно.

— Ничего страшного. Я буду переводить, если что, да мама и сама умеет говорить по-русски. А так поговорим на русском, как всегда, — подмигнула она, и он улыбнулся:

— Я попал в гости к русской семье.

Через минуту они вошли в гостиную, а мама пропала на кухне.

Алекс осматривал комнату. Эта сцена напомнила Кэтрин те давно ушедшие безмятежные минуты, когда Алекс вошёл на порог комнаты в Исследовательском Центре. Он тогда весь продрог, отдав ей тёплую одежду. И, несмотря на то, что сейчас было довольно тепло, учитывая южные края, она спросила:

— Принести что-нибудь?

— А? — сначала не понял Алекс, а затем его лицо окрасилось улыбкой. Он тоже вспомнил. — Нет спасибо, но тот чай действительно был выше всяких похвал.

— Я на секунду, располагайся как дома, Алекс, — сказала она и ушла на кухню.

Мама смотрела телевизор, переключая каналы, когда Кейт вошла, то та спросила:

— Вы будете здесь? Никуда не пойдёте?

— Нет, мам. Я хочу, чтобы всё было привычным для него.

— Ладно, давай попробуем, — неожиданно легко согласилась София. — Мне всё равно сегодня заняться нечем. Узнаю его получше.

— Спасибо, мам.

Они приготовили чай. Кэтрин поставила чашки на поднос, не забыв про печенье, и уже собралась возвращаться, как мама сказала:

— Я приготовила, не буду вам мешать. У вас, наверное, накопилось много вопросов друг к другу.

Кэтрин согласилась, сверкнув глазами, что мама не мгла не заметить. Девушка вернулась в гостиную. Алекс сидел на диванчике, где всего несколько минут назад Кейт беседовала с мамой. Она поставила поднос на столик и спросила:

— Угощайся. Устал, наверное, с дороги?

— Нет, немного совсем. Я прилетел из Нью-Йорка, а из аэропорта на такси, снял номер в гостинице и вот решил зайти к тебе.

— Из Нью-Йорка? — что-то она припоминала из утреннего выпуска новостей, который слушала на завтраке в пол-уха. — Там, по-моему, что-то произошло нехорошее. Это не связано как-то с твоей работой?

— Связано, к сожалению.

— Ужасное происшествие, — ответила она и потянулась к чаю. Алекс тоже взял кружку и отпил.

— Как у тебя дела? Какие теперь планы? — спросил он.

— Я собираюсь проводить лекции в университете. Несколько лекций для профессоров и студентов.

— Это же замечательно! Тебя ценят, Кэтти.

— Похоже, — пожала она плечами. — Я единственный специалист, который занимался вплотную разработкой гипердвигателя, один из немногих практиков. Пришло недавно письмо, что организуется новая группа и меня хотели бы видеть главой.

— Это здорово! Не ожидал! — удивился Алекс. — Они, конечно, очень спешат?

— Да, но им придётся подождать. Сначала университет. Я не рвусь на такую должность. Я не привыкла командовать.

— Но ты была помощницей Перетлёва. Фактически вторая должность.

— Но подчинённая, да Сергея Дмитриевича я знала. Он был моим наставником, вытащил меня на эту должность. Ему я обязана всем, чего достигла, — напомнила она. — Знаешь, мне и хочется и не хочется уезжать.

— Я тебя понимаю, — ответил он и пригубил чай. — Вернуться, чтобы снова сорваться с места, но, если хочешь, я могу тебя найти.

— Было бы замечательно, — улыбнулась она, — а вот твоего телефона у меня нет. Всё секретничаешь.

— Нет, просто мне как-то неудобно… — ответил Алекс и, достав из кармана листочек и ручку, быстро написал цифры. — Это номер моего служебного сотового телефона. Если что-нибудь случится, ты сможешь со мной связаться.

Кейт приняла записку и положила в свой карман.

— А как ты себя чувствуешь? — спросил он. — Не было больше ничего странного?

— Нет, — Кэтрин немного подумала, но не смогла вспомнить ничего сверхъестественного. — Кроме ускоренного пси-контакта, я за собой ничего не замечала странного.

— Это хорошо. Значит, можно считать, что это дар.

— Да, — она слегка улыбнулась, — можно сказать и так. Подарок от Фэви.

Далее разговор потёк на посторонние темы, которые уходили всё дальше и дальше в прошлое. Они говорили о детстве, говорили о тех мечтах, что подтолкнули каждого к выбору пути. Говорили и о будущем, ожиданиях и надеждах. Кэтрин совершенно потеряла счёт времени. Чай и печенье давно кончилось, а они всё не могли наговориться. За прошедшее время накопилось столько несказанного, что их не мог остановить никто. Кейт ещё раз убедилась, насколько схожи их взгляды на жизнь. Она чувствовала, что какая-то странная невидимая нить всё сильнее и сильнее стягивает их, причём это ощущение было вполне ощутимым. Ничего подобного раньше с ней не происходило. Трудно ответить, что послужило причиной такой связи, но её реальность не вызывала никаких сомнений.

В какой-то момент разговор прервался, и девушка осознала, что солнечные лучи находятся под иным углом, значит прошло несколько часов. Она улыбнулась и сказала:

— Я ещё приготовлю чай, — и тут же предложила. — Но, наверное, ты проголодался? Я могу принести обед.

— Нет, спасибо, — улыбнулся он, но Кэтрин почувствовала, что Алекс голоден. Опять из ниоткуда пришло точное знание того, что он не ел с самого утра.

— Я всё-таки приготовлю обед, — сказала девушка и ушла на кухню. Мама смотрела кино по телевизору, хотя Кэтрин догадывалась, что она не раз прислушивалась к разговору в гостиной. София повернулась, услышав шаги, и спросила:

— Ну что?

— Говорим, — улыбнулась девушка. — Я тут решила приготовить обед. Он только с дороги.

Мама улыбнулась и сказала:

— Я всё сделаю. Иди, я вас позову.

— Спасибо, — ответила Кэтрин и упорхнула обратно в гостиную.

Алекс, завидев её, произнёс:

— Знаменитое русское гостеприимство.

— Ну, всё-таки я прожила более пяти лет в России. Она стала для меня второй родиной.

— Хочешь вернуться?

— Я хотела бы остаться с родителями, — пожала плечами Кэтрин, — давно их не видела. Но пришло письмо, а где буду работать пока неизвестно. Поэтому я не знаю, как далеко буду от родных, но, увы, почти наверняка у меня не будет ни секунды свободного времени.

— От кого пришло письмо?

— Федеральное Агентство Космонавтики.

— Я постараюсь что-нибудь узнать, — пообещал Алекс.

— Кстати, расскажи как остальные? Как Эндрю, Фрэнк, Жан и Дина? Расскажи мне как Дина?

— Дина недавно переехала к Жану. Теперь она носит другое имя: Диана, Диана Шэрэн. Ей тяжело, но я уверен, они справятся вместе со всеми проблемами. Фрэнки вернулся домой, подумает об увольнении. На его пенсию можно жить безбедно, а мы с Андреем постоянно в делах. Формально мы не занимаемся расследованием.

— А фактически?

— Помогаем по мере сил и возможностей.

Кэтрин поняла, что дела текут совсем не в том русле, в котором бы хотелось, а Алекс тем временем продолжал. Он рассказал об некоторых обстоятельствах дела. Рассказал, что Макс постоянно опережает группу. Рассказ занял минут пятнадцать, после чего она спросила:

— То есть вы считаете, что Макс использовал гипердвигатель, чтобы убрать Кима Соруса?

— Да.

— Вполне возможно, но ты не уверен? Есть какие-то нюансы? — догадалась девушка.

— Да, — ответил он и рассказал о найденном в кабинете Джулио алюминиевом срезе сферы, впаянном в пол.

— Действительно, очень похоже на телепорт, учитывая ионизацию и фиксации сканерами, — Кэтрин обдумывала ситуацию, что-то не клеилось. Именно это обстоятельство и создало массу вопросов. Алекс, безусловно, надеялся, что она сможет объяснить странное стечение обстоятельств. — Всё похоже на то, что он просто потом телепортировался в другое место.

— Существует какой-нибудь портативный вариант? Вряд ли гипердвигатель смог бы уместиться в комнате Джулио, да и если бы он телепортировался, то сфера была бы гораздо больше.

— Если и существует, то я о нём не знаю, но сомневаюсь. Если бы они были, то мы бы не занимались сооружением такой сложной конструкции. Теоретически, конечно возможно всё. Существование такого устройства объяснило бы многое.

— Макс вообще ведёт себя странно. В его руках огромная сила, но он ею не пользуется. Он может в любой момент появиться где угодно, хоть здесь, но ограничивается лишь превентивными мерами. Он предупреждает Джулио, затем убирает его, предупреждает Соруса и та же история. Мы пришли в выводу, что он решил «пошуметь», но зачем предупреждать тогда?

Кэтрин погрузилась в размышления. Действия врага действительно выглядели странными.

— Вспомни ещё, что он нас отпустил, — напомнила девушка. — Опять же, предупредив. Не находишь связи?

Алекс на секунду задумался и ответил:

— Да, похожее поведение. Что-то его сдерживает.

— Или направляет, — подсказала Кэтрин, эта мысль пришла ей за секунду до реплики.

— Направляет, — задумчиво произнёс Алекс, словно пробуя слово на вкус. — Но опять же, каковы их цели? В Тени Земли он действовал довольно решительно: устранил Императора.

— А что если он направляет нас, Алекс? — подумалось ей. — Он хочет, чтобы мы поступали именно так, как поступаем сейчас.

— Мы думали об этом, но считаем, что он хочет накрыть всех нас сразу после ошибки.

— Какой?

— Ах, если бы мы знали…

Ничего больше они сказать не успели, так как в проёме показалась мама и попросила всех к столу.

Обед оказался великолепным, как и общение. Алекс и София быстро нашли общий язык, в каком-то смысле им стала Кэтрин, поскольку ей приходилось переводить. Мама деликатно не касалась темы работы. Девушка внимательно следила за движениями матери и интонациями. Она хорошо понимала, что творится в душе: интерес и настороженность. Постепенно первый брал верх над вторым, и это не могло не нравиться. Кажется, Алекс смог завоевать доверие, что было сделать очень сложно с её недоверчивостью и большой любовью к дочери, граничащей с поклонением.

Алекс поблагодарил Софию, отметив, что обстановка приятно напоминает российское черноморское побережье.

Когда они вышли из кухни, Кэтрин сказала:

— Я никогда не была на Чёрном море, но уверена, у нас на атлантическом побережье ничуть не хуже. Сходим?

— Да, конечно, — улыбнулся Алекс.

— Мам, мы прогуляемся, — бросила девушка.

— Да, конечно, — ответила София, показавшись с кухни, а затем снова скрылась.

Кэтрин обулась в босоножки, и пара вышла из дома.

Когда они спустились к океану, день уже перевалил за вторую половину. Небо окрасилось в мягкий голубой цвет, и ни одного облачка не омрачало его идеальное полотно. Не по-морскому тихий ветер приносил солёную влагу и ласкал кожу.

Кэтрин смотрела на уходящую к горизонту гладь воды. В душе поселились покой и уют. Рядом с ней стоял человек, которого она с лёгкостью понимала и принимала. Девушка уже и не могла припомнить, когда в последний раз стояла здесь и с такой любовью впитывала каждую секунду жизни.

Она почувствовала, как Алекс взял её за руку, их пальцы переплелись, и закрыла глаза. Ветерок по-прежнему дул мерно. Кэтрин позабыла обо всём, для неё сейчас не существовало ни прохожих, ни приглашающего письма, лежащего на столе в комнате, ничего, кроме ласкающего ветра и сжимающей её ладонь тепла. Девушка открыла глаза и посмотрела на Алекса. Его лицо украшала улыбка, она чувствовала его душу, в ней разливалась гармония.

— Пройдёмся? — спросил он.

Она ответила лёгким кивком головы.

Экологическая катастрофа никак не отразилась на жизни города на восточном побережье Флориды. Климат, поменявшись во многих уголках планеты, здесь остался неизменным. Сейчас здесь был не сезон, и пляжи пустовали, и, тем не менее, изредка попадались любители поплавать. Туристы всё же не упускали своей возможности погрузиться в воды Атлантического океана.

Кэтрин подошла к самой кромке воды, сняла обувь и засмеялась: перекатывающийся водой песок щекотал. Алекс отпустил её, и девушка побежала, специально сделав так, чтобы брызги зацепили его.

— Ах, так! — притворно возмутился он. — Я тебя сейчас догоню!

Кэтрин, задорно смеясь, на секунду обернулась: он следовал за ней, и прибавила скорости, прокричав:

— А вот не догонишь!

Жёлтая полоска берега устремлялась за горизонт и сливалась с невысокими строениями. Алекс быстро догнал её и, обхватив за талию, остановил. Кейт резко развернулась и по обратной инерции столкнулась с Алексом лицом к лицу, обдав его смесью песка и воды. Он стряхнул мокрый песок со щеки и озарил весь свет задорной улыбкой:

— Поймал!

— Хулиганите, мистер Соколов.

— Простите за мою невоспитанность, мисс Уилкс.

— Здравствуйте, — раздался голос сбоку. Они повернулись. Перед ними стоял толстячок невысокого роста с голографическим фотоаппаратом. — Хотите, я вас сфотографирую? — произнёс он. — Недорого, но навсегда. Голография будет мгновенно проявлена. Вам ждать не придётся.

— Давайте, — мгновенно согласился Алекс.

Они обнялись, короткий щелчок запечатлел это мгновение навеки. Небольшой прибор натужно заурчал и выдал голограмму 13 на 9 сантиметров. Кэтрин взяла её и посмотрела: счастливые лица и искренние лучезарные улыбки могли растопить любое сердце. Оно у Кэтрин билось учащённо:

— Какая прелесть! — посмеялась она, а затем повернулась к фотографу. — А можно меня запечатлеть на фоне океана?

— Безусловно, — мгновенно отреагировал толстячок.

Она отошла к самой воде и подняла вверх руки. Песок, что ещё остался в босоножках посыпался на её шею. Девушка всегда боялась щекотки и невольно дёрнулась. В этот момент голограф и нажал на кнопку. Аппарат щёлкнул, но толстячок заметил движение слишком поздно, и недовольно скривился.

— Боюсь, голография может не получиться.

— Ничего, давайте посмотрим, что вышло, — ответил Алекс. Кэтрин в этот момент подходила к ним. Из аппарата вылезло полотно голограммы. На ней Кэтрин была как настоящая, были видны даже крупинки песка, что падали на неё. Светящееся счастьем лицо Кэтрин оказалось самым лучшим украшением, которое только можно было представить. Девушка застыла в движении, и казалось, ещё мгновение, и она дёрнется и, беззаботно смеясь, отпрянет в сторону. — По-моему, это великолепная голография!

— Да, действительно, — улыбнулся он. — Редко попадаются такие моменты, и главное: всё естественно.

— Мне очень нравится, — произнесла Кейт. — Второй раз у меня так не получится.

— Это произведение искусства, каждый момент неповторим. В этом и заключается счастье жизни смертных, то есть нас.

— Да вы философ, — отметила Кэтрин. Она совершенно не ожидала от человека с такой простой и даже неказистой внешностью глубоких умозаключений.

— Я профессионал, мисс. А без понимания для чего ты работаешь, не будет и результата. Верно? Вообще я фотографирую природу, но иногда подрабатываю на пляже.

— Сколько с нас? — спросил Алекс.

— О… нет, не нужно, — ответил фотограф. — Когда дело идёт об искусстве, то деньги не уместны. А ваша голография, мисс, действительно произведение искусства. Если вы не будете против, я сделаю копию и себе.

— Конечно, непротив. Спасибо вам.

Девушка стала одевать босоножки, боковым зрением наблюдая, как Алекс смотрит на неё, и смущённо улыбнулась. Глупо, конечно, они выглядели со стороны. Вроде бы взрослые и серьёзные люди, а пошалить хочется.

— Куда пойдём? — просил он.

— Здесь неподалёку есть кафе. Я там часто завтракала. Сейчас, когда вернулась, тоже там завтракаю перед тем, как пойти в университет. Хорошее место.

Место действительно оказалось хорошим, и Алекс это отметил. Время снова обрело свою быстротечность, и уплывало с невероятной скоростью. Вышли они только, когда закат окрасил небо традиционными для вечера цветами. Ветер, спокойный днём, сейчас набирал силу, словно решил показать свою строптивость.

— Какая красота, — произнёс Алекс, глядя вверх.

— Уже вечереет. Мне кажется, этот день пронёсся мимо меня, словно миг.

— И мне тоже.

Их взгляды встретились, и улыбки озарили лица.

— Я провожу тебя, Кэтти.

Она была непротив, более того, хотелось, чтобы эти мгновения не кончались, но, увы, как и всё хорошее, день заканчивался. Отец уже должен был вернуться с работы, а мама, наверное, нет-нет, да и поглядывает в окно в поисках знакомого силуэта. Но они не спешили, наслаждаясь последними мгновениями такой долгожданной встречи. Вскоре её дом уже можно было заметить среди остальных, а ещё через минуту они остановились около двери.

— Куда ты сейчас? В гостиницу? — спросила Кейт.

— Да.

— Сможешь прийти завтра?

— Да, конечно.

— Только у меня лекция, до двенадцати.

— Я обязательно приду.

На этом они и расстались. Кэтрин смотрела ему вслед. Вскоре Алекс обернулся и помахал рукой. Она сделала то же самое и снова улыбнулась. Даже на таком расстоянии девушка его чувствовала так, словно он находился рядом. Через минуту Алекс скрылся за поворотом, но чувства внезапно раздвинули свои границы. Кейт ощущала каким-то внутренним зрением присутствие двух людей в доме, они застыли в ожидании. Она видела дыхание засыпающих растений. В соседнем доме кто-то метался из угла в угол и был сильно расстроен. Миражи исчезли так же неожиданно, как и появились…

Саша добрался до гостиницы на такси, дорога не заняла много времени. Он открыл дверь электронным ключом и зашёл в номер. Единственным источником освещения были настенные часы, на которых горело «22.14», но всё же темно не было. Саша прошёл к открытому окну, не включая света, занавески колыхались ветром. За стеклом шумел ночной город. Где-то вдалеке громыхнула молния. Похоже, скоро пойдёт дождь. Он закрыл окно, и звуки внешнего мира мгновенно исчезли. Теперь комнату наполняла тишина.

Александр присел на диван, откинулся и закрыл глаза. Да, это был великолепный день. Он помнил каждую минуту досконально. В кармане лежала голография. Через мгновение она оказалась в его руках. К сожалению, освещения не хватало, чтобы разглядеть детали, поэтому он включил ночник.

«Это произведение искусства, каждый момент неповторим», — это были слова фотографа, и Саша был с ним полностью согласен. Кто как ни фотограф может понять, насколько ценны каждые мгновения? Есть ещё один тип людей… И Саша с полным правом относил себя к ним. Чувство, бьющееся вместе с сердцем, жило в нём. И он знал, что так будет вечно…

Резкий звук телефона контрастировал с тишиной. Он положил голографию в карман и снял трубку.

— Алло…

— Мистер Соколов?

— Да, это я.

— Добрый вечер. Вас беспокоят с АТС. Вы запрашивали у нас данные по телефонному звонку… Телефонный звонок с указанного вами номера в офис газеты «Демократическая Америка» не фиксировался.

— Благодарю.

— Не за что. Всего доброго.

Саша попрощался и положил трубку. Итак, звонка не было, но перед отлётом ФБР проверило телефон миссис Эйнси и установило, что вызов был. Либо это ошибка компьютерной системы, либо вызов был осуществлён с другого номера, но подставлен как вызов с телефона Кэтрин.

«Но кому это нужно? Какой в этом смысл? Чтобы я сюда приехал?»

Саша снова сел на диван. Ощущение неотвратимости чего-то страшного нахлынуло на него словно цунами на мирный берег. Он не знал, чего ждать от завтрашнего дня.

…Отец был настроен довольно решительно. Он сидел напротив неё и смотрел словно сканер. Ничто не могло укрыться от его всевидящего взгляда, но Кейт не опускала глаза. Раньше она бы непременно это сделала, но сейчас, после того, что произошло, уже не боялась.

— Кейт, ты можешь объяснить мне, что с тобой происходит?

— Влияние телепортации, — соврала она довольно убедительно.

— Хорошо, — он интенсивно закивал головой. — Говоришь, врачи не заметили никакого отклонения?

— Нет.

— А вот я заметил. В тебе появился ярко выраженный посторонний биофон.

— Что это значит?

— Я не знаю. Может быть, сходим к специалисту. Осталось не так много времени до того, как ты начнёшь работать.

— Не думаю, что это стоит того. Я буду занята всё это время.

— Твоё право, Кейт, но на твоём бы месте, я бы сходил. Я не специалист в псионике, но я твой отец, и я чувствую, что это серьёзное отклонение. Пообещай мне, что сходишь к специалисту.

Кэтрин отдавала себе отчёт в том, что ею руководит страх, но побороть его было выше сил. Отец, безусловно, прав, и опять же Кейт соглашалась с его доводами, и отказывать не хотела. Она бы хотела поделиться с родителями тем, что переживала сейчас, но не могла.

— Кэтти, — снова напомнил он, — у меня есть знакомый доктор. Всё останется между нами.

— Я не могу…

— Почему? Неужели всё так страшно?

«Ах, если бы ты знал как, пап…»

Утром его разбудил телефонный звонок. Саша долго не мог уснуть после такого богатого на эмоции дня, и поэтому подъём прошёл не так быстро как всегда.

Он подошёл к телефону. С виду это был обыкновенный мобильный телефон, но начинка его была иной. Служба безопасности всегда снабжала своих сотрудников средствами связи, которые позволяли вести разговор с необходимой степенью защиты. Соколов посмотрел на дисплей, звонил Корышев.

— Да, Паша, доброе утро.

— В Америке может быть и доброе утро, но в Сербии недобрый вечер.

— Что случилось? — сон сдуло мгновенно.

— Андрей перешумел. Кто-то заснял его и остальных у входа в подъезд и предоставил запись полиции. Кстати, она приехала на место невероятно быстро. Еду разбираться, узнаю что к чему.

— Это ловушка была, Паша. Наверное, СО следили за его передвижениями.

— Да, я понял. Если подозрения подтвердятся, то уже нет смысла скрывать ваше участие.

— Но осторожность никогда не бывает излишней, — попытался удержать его Александр. Я вылечу сегодня первым же рейсом.

— Не стоит. Зачем? Я здесь справлюсь вполне. Что у тебя? — спросил Павел. В его голосе чувствовались крайняя сосредоточённость и собранность, словно ему не грозила тюрьма. Внутренне, он был готов к этому с самого начала.

— Звонка от Кэтрин не было, это имитация.

— Зачем она нужна?

— Не знаю. Может быть, чтобы я был здесь? — предположил Саша

— Это ещё зачем?

— Чтобы я не был в Сербии.

— Думаешь, это часть хитроумного плана? Андрей в руках полиции, я еду к нему, а тебя выводят из игры?

— Возможно…

— По-моему это слишком сложно. Что тебя натолкнуло на такую мысль?.. — Павел явно сомневался. — Никто не может настолько просчитать ход событий, чтобы этот план сработал. Вместо тебя, мог полететь я. Ни человеку, ни компьютеру никогда не вычислить такого.

— Машины иногда предсказывают будущее, — пытался возразить Александр. В его голове зрела неприятная догадка.

— Один случай на миллион. Чтобы вычислить достоверно, нужно знать бесконечное множество параметров. Я общался с Греченко. Он может тебе подтвердить. Это по его профилю…

«То же самое говорил Жан», — подумал Саша, — «хотя нет гарантии, что я и на этот раз прав».

— Есть иные варианты? — спросил Соколов.

— Случайность… — ответил Корышев и добавил. — Но нет худа без добра. Значит, мы двигаемся в верном направлении: нащупали ниточку.

— Будем надеяться, что она ведёт к клубку.

— Всё, я у участка.

— Перезвони, если узнаешь новое.

— Конечно, до связи, — в трубке раздались короткие гудки, но Саша ещё некоторое время держал телефон. Предчувствия, что пришли вчера, не обманули. Как бы этого ни хотелось.

Саша стоял у центрального входа университета и смотрел на выходящих студентов. Вскоре повалил сплошной поток людей, и казалось, не было ему конца. Саше пришлось отойти в сторону, чтобы не мешать людям. Так он прождал ещё полчаса.

Кэтрин он заметил сразу, как только она вышла из университета. Александр помахал рукой, и она повернулась к нему. Приветствующая улыбка окрасила лицо девушки.

— Снова сюрприз? — спросила Кейт.

— Да. К сожалению, я через два часа должен быть в самолёте. Решил перехватить тебя здесь. Мне нужно срочно возвращаться. Пришёл попрощаться…

— Так жаль, что ты улетаешь. Отсюда до аэропорта около двадцати минут на флайере.

— Можно и на нём. У нас это редкость. Никогда не летал на флайере. Непротив узнать, что это за зверь и с чем его едят.

— Они вообще редкость. Ничего, зато одновременно с экзотикой познакомишься. Домой я на нём добиралась, решила не экономить. Пойдём…

Парковая дорожка проходила по периметру университетской территории, огороженной высоким забором. Аккуратные скамейки, насколько можно судить, служили для студентов местом отдыха и работы. Рядом со многими располагались небольшие столы. Действительно, великолепное место для учёбы и времяпрепровождения, хоть и не вдали от городской суеты, но здесь было относительно тихо.

Полтора часа, это много или мало? Проводя в ожидании, это время кажется нам долгим, но в суете обычных дней оно пролетает незаметно, формируясь в дни, недели…

Они шли неторопливо, словно не желая подталкивать неподконтрольное им и быстролетящее время.

— Ты так быстро закончил? — спросила Кэтрин.

— Да. Здесь было немного работы.

— Но тебя что-то беспокоит, я это чувствую.

Саша посмотрел на девушку. Меньше всего хотелось говорить о проблемах в эту встречу, неизвестно как долго они теперь не увидятся. Не пройдёт и пары дней, как их захлестнёт работа, и эти краткие мгновения окажутся в прошлом.

— Да, Кэтти.

— Ты и вчера не хотел говорить об этом. Ещё какая-то проблема? Расскажи мне, я тоже волнуюсь. По телевизору говорили, что все важные объекты под контролем. Удерживать ситуацию не удаётся, да?

— Нет, почему же? Всё, что сказали, правда. Все объекты под усиленной охраной. Чуть ли не на военном положении. Я имел в виду расследование. Боюсь оно полностью под контролем кого-то с другой стороны. Самое неприятное, что я не могу понять, куда всё это идёт. И ещё одно, Кэтти. Это связано с моим приездом сюда.

— Что? — она остановилась, и Саша тоже.

— Звонок в одну из редакций газет был совершён с твоего телефона. Звонивший сказал, что был убит Джулио и каким способом тоже.

— Вчера ты об это не сказал.

— Я не хотел вчера об этом говорить.

— Понимаю… — кивнула Кэтрин. — Что ты выяснил?

— Не было звонка, но я почти уверен, что это был Макс.

— Теоретически, это мог быть кто угодно, кто умеет навыки хакера, но информация, наверняка, от Макса. Но причём тут мой телефон?

— Понятия не имею. Это опять же из разряда небольших загадок: зачем убирать Соруса и Джулио, когда по факту уже поздно.

— Дискриминация.

— Тогда проще было убрать их чуть пораньше.

— Верно, — Кэтрин задумалась, и Саша не стал больше ничего говорить, пока она молчала. — Вообще всё, что происходит, не может не пугать.

— Дело не только в нас? — догадался Александр.

— Да, не только.

— Я помню, что произошло в Эс-Каллуме. Это не кончилось?

— Родители стали замечать за мной некоторые странности. Отец говорит, что у меня изменился биофон, и чтобы я сходила к врачу.

— Но ты уже проходила обследование…

— Да, это так. Но то, что не обнаружили, не значит, что этого нет. Мои чувства обострились, я стала видеть то, чего раньше не было. И папа говорит, что что-то не так. Меня это пугает. Я не только вижу, но и чувствую чем-то внутренним, я стала слишком остро ощущать, не только касаясь, но и на расстоянии, — она остановилась и спустя мгновение смущённо добавила: — Чувствую даже твои мысли.

Саша не на шутку был взволнован: одно дело простое увеличение уровня, но совсем иное, когда человек сталкивается с чем-то новым, неизвестным.

— Твой отец псионик?

— Да, от него мне передалось, а мама — нет. А что?

— Значит, он разбирается. К нему нужно прислушаться.

— Я не хочу, чтобы это стало известно. Я думаю, что справлюсь сама. Представляешь, что будет, если всё всплывёт? Я не сказала об этом отцу, не хочу его волновать.

— У каждого из нас есть предел. Ты уверена, что справишься?

— Сложный вопрос, — она пожала плечами, и они пошли дальше. — Как-то Эндрю мне сказал, что я бегу от реальности. Может быть, где-то в глубине души это так и есть, но я не осознаю этого. Что ты думаешь?

— Нужно поступать так, как считаешь нужным.

— Значит, ты со мной согласен.

— Да, — ответил он, прислушиваясь к внутреннему голосу: тот говорил, что нельзя выносить такой вопрос на суд общественности

— А ничего, что ты мне рассказал о расследовании? — переменила Кейт тему.

— Не имеет значения. Если наше участие всплывёт, то всё мы пойдём под трибунал.

— И Корышев? Я так понимаю, он официально ведёт расследование. Он со мной говорил.

— И он в том числе.

— Надеюсь, всё обойдётся, — пошептала Кэтрин и добавила. — Если я смогу вам помочь, обращайтесь.

— Ты слышала что-нибудь о Михаиле Сиинове? — спросил Саша.

— Он учёный?

— Да.

— Да, знаю. Кажется, у него недавно вышла работа. Он очень нелестно отзывался о работах с информационной матрицей, но лично с ним я не знакома. Мы приверженцы разных учений. А что? — спросила Кэтрин, и Саша почувствовал, как она насторожилась.

— Он возглавляет научную группу, которая прибыла на ПИЦ после нападения.

— Хочешь знать, что от него можно ожидать?

— Да, хотелось бы.

— Ничего не могу сказать, но… подожди! А зачем он там? — задумалась она, а затем ответила. — Ну конечно! Его как ведущего специалиста РАН пригласили помочь, ему это на руку. Он всегда не любил информатистов, но хочет использовать ситуацию в свою пользу, извлечь всё и попытаться доказать, что всё наше учение ложь.

— Может быть, ты преувеличиваешь.

— О, Алекс, — Кэтрин чуть ли не воскликнула, — люди очень часто идут на то, чтобы доказать свою правоту и ни перед чем не останавливаются. В истории немало случаев фальсификаций и даже открытого шантажа. А как ещё противник учения об информационном поле мог оказаться в нашей святыне. Сергей Дмитриевич говорил об этом.

— Не стоит сгущать краски, всё может быть гораздо проще. Я видел не только теорию, но и практику, поэтому думаю, у него нет шансов доказать обратное, — попытался успокоить её Александр, но девушка посмотрела на него и скептически ответила:

— Всё можно трактовать так, как захочется.

— Расскажи мне, нам было бы легче определиться и понять его.

— Хочешь, чтобы я прочитала одну из лекций? — улыбнулась она.

— Я непротив, — улыбнулся Саша.

— Это сторонники так называемого пространственного подхода. Даже сейчас, когда мы занимаемся проблемой телепортации и успешно, насколько можно судить, решаем задачи, теория информационного поля признаётся далеко не всеми, поэтому она не преподаётся в университетах. А многие считают, что это ложное учение. Ты знаешь что-нибудь о смене парадигм?

— Нет.

— Когда накапливается множество фактов, которые не укладываются в одну теорию, возникает новая, которая эти факты объясняет. Конечно, в ней много проблем и неточностей, но со временем, если эта теория верна, она развивается и таких белых пятен становится меньше. Тогда возникает период борьбы двух парадигм. Старая просто отмирает или используется как частный случай новой. Так произошло с появлением теории относительности, где классическая теория стала частным случаем. Но у нас с ними немного сложнее. Возникло две теории структуры Вселенной: пространственная и информационная. Они считают первичным пространство (поэтому мы их называем пространственниками), а мы — информацию, как изначальную идею, которая и сформировала нашу Вселенную.

— Насколько я знаю из школьного курса, пространство создаётся материей.

— Да, куда приходит материя, там появляется пространство, но один вопрос: а почему так? Они не могут на этот вопрос ответить, а мы можем.

— Видимо, у них тоже есть свои козыри, раз они держатся, ведь, если появилась более полная теория, то другая автоматически становится устаревшей.

— Я не знаю, какие у них козыри, — безразлично ответила Кэтрин. — Может быть, и есть, но переубедить людей очень трудно. Вообще учёные люди верующие, — сказала девушка и пояснила. — Полуобразованность создала миф об обратном. Так вот, теория — это наша вера, Алекс. Люди с «устаревшей» парадигмой не переубеждаются. Практически никогда! В основном числе своём они просто уходят в прошлое, вымирают, но до этого борются за свою правду. А она, как известно, у каждого своя.

— Но если правительства снова организуют проект, — заметил Саша, — то они верят скорее вам, нежели им.

— Надеюсь, но, в любом случае, вам потребуются мои консультации как минимум, а ещё лучше — возьмите кого-нибудь, кто придерживается нашей теории.

— Я передам твои слова.

— Только не говори, что это мои слова никому кроме наших.

— Разумеется.

Саша взглянул на часы, времени оставалось не так уж много. Через пятьдесят минут ему уже нужно было улетать в аэропорт.

— А вот моя практика говорит о том, что время скоротечно. Вы не можете его остановить?

— Увы, мы не Боги.

— Только учимся, да? — усмехнулся он.

— «Все учились понемногу, где-нибудь и как-нибудь», — в ответ сказала Кэтрин.

Шаги отвлекли их. Сзади подошёл молодой человек, по всей видимости, студент, и обратился к Кэтрин по-английски:

— Простите, мисс Уилкс, могу я вас спросить?

— Да, конечно.

— Вы действительно работали над проектом «Переход». Я читал все публикации Перетлёва. Я следил за этим проектом и мечтаю стать физиком. Мне было бы очень приятно, если я смог получить ваш автограф, — он подал книжку по информационной физике и ручку.

— Как ваше имя?

— Джереми… Джереми Фошер.

Она набросала несколько приветственных слов и расписалась.

— До свидания. Успехов вам в учёбе и в дальнейшем.

— Спасибо большое, — радостно, ответил студент и с неохотой отошёл от них.

— Поклонники, а ведь они чуть моложе тебя, — прокомментировал Саша, когда Кэтрин повернулась к нему.

— Ревнуешь? — прищурилась она.

— Не смею, — усмехнулся Соколов.

— Если честно, такое впервые. Удивлена.

— Для многих начинающих учёных ты — пример для подражания. В этом нет ничего удивительного.

— Никогда не любила популярности, — вздохнула Кэтрин. — Неуютно себя чувствую.

— У меня есть идея, — произнёс Александр и подмигнул.

— Какая?

— Давай просто пройдёмся.

Кэтрин согласилась.

Время незаметно ускользало, его стремительный бег ничто не могло умолить, однако если и Саша жалел о чём-то, то только о том, что он не властен над ним. Ветер шелестел листвой и разливал гармонию в сердцах людей. Они шли по каменной дорожке, стараясь не смотреть на окружающих, словно кроме них здесь никого и не было.

Встреча действительно была прощальной. Вскоре Саша улетел. Кейт обещала сказать ему, где будет располагаться лаборатория. Их дороги расходились в этом парке, но надежда говорила, что ненадолго.