"Бродяга из космоса" - читать интересную книгу автора (Силверберг Роберт)

5

Через месяц он прибыл на Борлаам на грузовозе «Утренняя Заря» точно по расписанию и без всяких затруднений прошел таможенный досмотр, хотя при нем было спрятано запрещенных к ввозу на планету звездных камней на сумму более чем триста тысяч стеллоров.

Сначала он отправился на Бронзовую авеню, где разыскал Бенджина и Оверска, четко и кратко описал им свою деятельность с момента отправления с Борлаама, но опустил, разумеется, любовную интрижку с леди Моарис на борту звездолета. Пока он говорил, и Бенджин, и Оверск смотрели на него с нескрываемым нетерпением, а когда он рассказал о том, как застращал Брента и умертвил предателя Мардлина, лица их засияли от радости и восторга.

Херндон вытащил пакет со звездными камнями из кармана плаща и выложил на деревянный стол.

– Тут, – сказал он, – звездные самоцветы. Здесь есть, как вы уже знаете, несколько дефектных, но я привез с собой разницу в стоимости наличными.

С этими словами он выложил на стол еще сорок пять тысяч стеллоров.

Бенджин быстро сгреб деньги, камни и сказал:

– Вы прекрасно справились с заданием, Херндон. Даже лучше, чем мы от вас ожидали. День, когда вы убили того протея, воистину был удачным.

– У вас еще есть для меня работа?

– Естественно, – ответил Оверск. – Вы займете место Мардлина в качестве нарочного. Неужели вы и сами не догадались об этом?

Херндон, разумеется, догадался, но это не сулило ему ничего приятного. Ему хотелось остаться на Борлааме, особенно теперь, когда сблизился с леди Моарис. Ему уже не терпелось начать свое восхождение к Креллигу. Но если он станет, как челнок, шнырять между Вайпором и Борлаамом, то для него будет утрачено то, наиболее важное, преимущество, которого ему удалось достичь.

Однако до возвращения леди Моарис на Борлаам оставалось еще около двух месяцев. Он мог бы еще раз обернуться туда и назад для синдиката, не угрожая серьезно своему положению. После этого придется искать какой-нибудь предлог для прекращения сотрудничества с синдикатом.

Думается, если они предпочтут задержать его, то смогут это сделать принудительно, но в таком случае…

– Когда мне надо отправляться в следующую поездку? – спросил он.

Бенджин пожал плечами.

– Завтра, на следующей неделе, через месяц – кто знает? Сейчас у нас на руках уйма камней. Нам пока что нечего спешить с очередной поездкой. Вы можете взять отпуск до тех пор, пока мы не распродадим эту партию.

– Нет, – сказал Херндон, – мне хотелось бы отправиться поскорее.

– У вас есть особые причины для столь срочных действий? – хмуро поинтересовался Оверск.

– Мне сейчас не очень-то хотелось бы оставаться на Борлааме, – сказал Херндон. – Я не чувствую необходимости в дальнейших разъяснениях. Мне доставит удовольствие совершить еще один вояж на Вайпор.

– Ух, как ему не терпится, – заметил Бенджин. – Это добрый знак.

– Мардлин поначалу тоже был полон энтузиазма, – со злостью бросил Оверск.

Херндон вскочил с места и мгновенно оказался возле аристократа. Его иглопистолет щекотал кожу под кадыком Оверска.

– Если вы этим сравнением хотите сказать…

Бенджин оттолкнул руку Херндона.

– Сядьте, бродяга, и успокойтесь. Хейтман слишком устал за эту ночь и спорол чушь. Мы доверяем вам. Уберите свой пистолет.

Херндон неохотно опустил оружие. Оверск, побелевший, несмотря на загар, стал тереть пальцами то место на горле, которого коснулось оружие Херндона, но от каких-либо комментариев воздержался. Херндон пожалел о том, что у него все так непроизвольно получилось, и решил не требовать извинений. Оверск все еще мог быть ему полезен.

– Для космического бродяги слово – превыше всего, – пояснил Херндон.

– У меня нет намерений плутоват. Когда я смогу отправиться в путь?

– Да хоть завтра, если пожелаете, – сказал Бенджин. – Мы дадим радиограмму Бренту, чтобы он готовил для вас еще одну партию камней.

На сей раз Херндон отправился на Вайпор на борту грузового транспорта, так как в это время года круизы со знатью не проводились.

Менее, чем через месяц он уже был на этой, покрытой джунглями, планете. У Брента его дожидались тридцать два самоцвета. Тридцать два сверкающих, небольших звездных камня в защитной оболочке, затаившие в себе страстное желание поработить разум кого-нибудь из людей манящими сновидениями.

Херндон забрал их и организовал перевод ценных бумаг на сумму в 256 тысяч стеллоров. Брент с горечью взирал на такой способ ведения дел, но было заметно, что он настолько опасался за свою жизнь, что даже не осмеливался возражать. О Мардлине и о его судьбе не было произнесено ни слова.

Взвалив на себя драгоценное «бремя», Херндон вернулся на Борлаам на борту лайнера второго класса, купив билет на него на планете Дирхав, расположенной неподалеку от Борлаама. Поездка обошлась Херндону недешево, но у него не оставалось времени на то, чтобы дожидаться очередного грузового рейса. Ко времени его возвращения на Борлаам леди Моарис уже несколько недель должна была быть дома. Он дал обещание главному распорядителю возобновить свою службу при дворе Моариса и у него не было ни малейшего желания не выполнить его.

Когда он вернулся с камнями, на Борлааме уже наступила зима.

Ежедневно шел дождь со снегом, наводняя города и поля мириадами острых, как бритва, частиц льда. Люди старались как можно реже выходить на улицу, выжидая, когда кончится зимняя стужа.

Улица, по которой Херндон шел на свидание со своими компаньонами, была сплошь завалена снежными сугробами, отбрасывавшими яркие бело-голубые искорки в мерцающем сиянии низкой зимней луны. На Бронзовой авеню он передал самоцветы Оверску и узнал от него о том, что Бенджин пока очень занят одним важным делом, но вскоре вернется.

Херндон, стараясь согреться, расположился возле стены с вмонтированными в нее нагревательными элементами и жадно поглощал один за другим бокалы дорогого привозного голубого вина, которое не переставал подливать ему Оверск. Через некоторое время пришел Доргель, затем появились Резамод и Мария. Они вместе проверили качество привезенных Херндоном звездных камней, после чего присовокупили их к остальным, спрятанным в тайнике.

Наконец пришел совершенно окоченевший от холода Бенджин. Однако весь он буквально заполыхал жаром, когда с гордостью объявил:

– Сделка заключена, Оверск! О, Херндон, вы вернулись, насколько я понимаю. Поездка была удачной?

– Отличной, – без ложной скромности ответил Херндон.

– Вы виделись, как я полагаю, с государственным секретарем, – заметил Оверск, – а не с самим Креллигом?

– Естественно. Разве Креллиг подпустит к себе близко кого-нибудь, вроде меня?

Херндон весь обратился в слух, как только было упомянуто имя его заклятого врага.

– А какое отношение мы имеем к государственным делам? – спросил он.

– Некоторое, – сдержанно ответил Бенджин, загадочно улыбаясь. – Пока вас не было, я провел некоторые, весьма деликатного свойства, переговоры.

А сегодня, наконец, подписал соглашение.

– Какое соглашение? – требовательным тоном спросил Херндон.

– Похоже на то, что нашим патроном станет сам монарх. Властитель Креллиг решил сам заняться звездными камнями. И вовсе не в качестве нашего конкурента. Он выкупил у нас контрольный пакет.

Херндон ощутил, как все внутри него будто налилось свинцом, и он едва выдавил из себя:

– И каковы условия соглашения?

– Очень простые. Креллиг понял, что несмотря на все попытки запретить торговлю звездными камнями, приостановить ее невозможно. Чем изменять законодательство с целью легализации торговли звездными камнями, что, с одной стороны, было бы безнравственно, а с другой – могло бы привести к снижению цен на камни, Креллиг предпочел поручить лорду Моарису установить контакты с одной из группировок контрабандистов, которая согласилась бы работать на Корону. Моарис, естественно, посвятил в этот замысел своего брата, а Оверск, в свою очередь, предоставил мне право вести соответствующие переговоры с эмиссарами Властителя. В течение всего последнего месяца я регулярно, в обстановке строжайшей секретности, встречался с государственным секретарем Креллига, вырабатывая условия сделки.

– И в чем же они заключаются?

– Креллиг гарантирует нам безопасность от преследования со стороны государства и одновременно с этим обещает всей мощью своего аппарата обрушиться на наших конкурентов. Он, другими словами, дарует нам монополию торговли звездными камнями, что позволит нам снизить расходы на Вайпоре, а здесь вздуть цены на камни до естественного предела, определяемого балансом между спросом и предложением. Ибо при превышении этого предела может понизиться количество продаваемых нами камней и тем самым снизятся наши доходы. В обмен на это мы выделяем Властителю восемь процентов своей прибыли и обязуемся снабжать его за свой счет шестью камнями ежегодно, которые ему могут понадобиться в качестве даров своим противникам.

Разумеется, мы также уступаем взятые на себя обязательства верности синдикату, обинуясь стать вассалами самого Властителя. Отныне только он будет осуществлять контроль над нами, чтобы гарантировать преданную службу.

Херндон был ошеломлен услышанным. Руки его похолодели, по всему телу пробежала дрожь. Верность Креллигу? Своему заклятому врагу, чудовищу, которое он поклялся уничтожить?

Его разум и душу раздирали противоречия. Каким же образом он сможет осуществить ранее данную клятву, когда теперь ее выполнение полностью противоречит его обязанностям в качестве вассала Креллига? Передача лояльности, изменение субъекта вассальной верности было широко распространенным явлением. По условиям договора, заключенным Бенджином, Херндон теперь становился вассалом Властителя, на которого автоматически распространялась та клятва верности, которую он дал совсем недавно синдикату.

Если он нынче убьет Креллига, это будет нарушением его обязательств в качестве вассала Креллига. Если же он станет служить Властителю верой и правдой, соблюдая букву клятвы, это лишит его веры в самого себя и в свои силы, а также оставит неотомщенными родителей и отчий дом. Разрешить возникшее противоречие не было никакой возможности. От ощущения собственного бессилия, Херндона вновь бросило в дрожь, что не осталось незамеченным другими.

– Похоже на то, что бродяга из космоса не испытывает особого восторга от нашей сделки, – язвительно заметил Оверск. – Вам, кажется, дурно, Херндон?

– Нет, у меня все в порядке, – сцепив зубы, ответил Херндон. – Просто сильно холодно снаружи. Никак не могу отогреться.

Вассальная преданность Креллигу! Эти негодяи у него за спиной продали и себя, и его человеку, которого он ненавидел больше всех на свете! Все моральные принципы, которыми руководствовался Херндон, были основаны на понятиях о соблюдении верности данным обязательствам, безоговорочном послушании и священной клятве. И вот теперь он обнаружил, что связан двумя взаимоисключающими клятвами. Он, как в тисках, зажат между ними, поднят на дыбу и разорван на части. Единственным спасением от страданий, причиняемых нравственной раздвоенностью, могла быть только смерть.

Херндон поднялся.

– Прошу прощения, – произнес он, – но у меня сегодня еще одно свидание. Когда я вам понадоблюсь, вы меня отыщете по прежнему адресу.

Весь остаток дня у него ушел на то, чтобы пробиться к главному распорядителю двора лорда Моариса. Херндон объяснил ему, что помимо своей воли был задержан на далеких от Борлаама планетах, что у него весьма серьезные намерения возобновить службу у Моариса и что выполнять возложенные на него обязанности он будет честно и самозабвенно. После некоторых пререканий он был восстановлен в должности одного из младших распорядителей и ознакомлен с функциями, которые ему положено выполнять в повседневной жизни разбросанного по всей стране хозяйства, которым, собственно, и являлся двор Моариса.

Прошло несколько дней, прежде чем ему удалось хотя бы мельком увидеть леди Моарис. Это его вовсе не удивило – дворец занимал несколько гектаров Борлаам-сити, а лорд и леди жили на одном из самых верхних этажей огромного здания, в то время как остальное пространство было занято библиотеками, танцевальными и фехтовальными залами, картинными галереями и помещениями для хранения несметных сокровищ Моариса. Все эти залы и комнаты требовали от обслуживающего персонала ежедневной тщательной уборки.

Херндон увидел леди Моарис, когда проходил по галерее шестого этажа в поисках перехода на седьмой этаж, где ему было поручено составить каталог развешанных там картин. Сначала он услыхал шелест кринолина, а затем увидел, как она пересекает один из залов в сопровождении двух бронзовотелых гигантов с планеты Топпид, направляясь к группе ожидавших ее дам в сверкающих вечерних туалетах.

Сама леди Моарис была одета в платье прямого покроя, что еще больше подчеркивало безупречные линии ее тела. Лицо ее было печальным. Херндону показалось, насколько он мог определить издали, что ее что-то угнетает.

Он отступил в сторону, чтобы пропустить процессию, однако она заметила его и бросила мимолетный взгляд в ту сторону, где стоял Херндон.

Как только она узнала его, глаза ее расширились от удивления. Он не осмелился улыбнуться. Он смиренно ждал, пока она пройдет мимо, но внутри не без злорадства ликовал. Было нетрудно прочесть выражение ее глаз.

В этот же день, несколько позднее, слуга-агозлид подошел к нему и молча вручил запечатанную записку. Херндон спрятал ее в карман и направился в такое место коридора, которое было недоступно для тайного надзора. Он знал, что находится в полной безопасности, так как здесь скрытая телекамера была неисправна. Он сам демонтировал ее в это утро, имея ввиду чуть погодя установить новую.

Херндон взломал печать. В записке было:

«Приходите ко мне вечером. Я уже целый месяц вас дожидаюсь. М. должен провести ночь во дворце Властителя. Ко мне вас пропустит Карла».

Светочувствительные чернила мгновенно исчезли. Бумага в его руке была чиста. Улыбнувшись, он швырнул ее в ближайшую урну.

Когда с наступлением поздней ночи во дворце пригасили освещение, Херндон незаметно прокрался на двенадцатый этаж, туда, где размещался будуар леди. Ожидавшей его дамой была Карла, та светловолосая девушка, которая служила посредницей между ними на борту «Лорда Насийра». Сегодня она дежурила в будуаре леди и на ней была ночная рубашка из прозрачного шелка, что являлось, без сомнений, испытанием прочности его чувств.

Стараясь не глядеть на ее, фактически обнаженное, тело, Херндон спросил:

– Меня ждут?

– Да. Следуйте за мною. – Херндону показалось несколько странным выражение ее глаз. Трудно было разгадать, что оно означало – вожделение, ревность, может быть, даже ненависть? Однако девушка быстро повернулась к нему спиной и повела по коридору, слабо освещенному незаметными ночными светильниками. Остановившись, она коснулась одной из стен. На ее поверхности на какое-то мгновение высветились контуры двери и исчезли.

Херндон прошел внутрь, и проем в стене у него за спиной тотчас же сомкнулся.

За дверью его ждала леди Моарис. На этот раз на ней не было ничего, а глаза горели страстным желанием.

– Здесь безопасно? – спросил Херндон.

– Да. Моарис у Креллига. – Губы ее с горечью изогнулись. – Почти все свои ночи он проводит, забавляясь с женщинами, которых выбросил за ненадобностью Властитель. Будуар не просматривается. Моарис никак не сможет узнать о том, что вы побывали здесь.

– А эта девушка, Карла? Вы доверяете ей?

– Настолько, насколько вообще можно кому-либо доверять. – Руки ее искали плечи Херндона. – Бродяга мой, – прошептала она, – почему ты покинул нас на Моллекоге?

– Меня отвлекли дела, миледи.

– Мне недоставало тебя. Без тебя мне было скучно на Моллекоге.

Херндон грустно улыбнулся.

– Поверь, у меня не было выбора. Ведь у меня еще есть свои обязанности перед другими, которым я присягнул.

Она нетерпеливо прильнула к нему. Херндона охватило чувство жалости к этой прекрасной аристократке, первой среди придворных дам, обреченной на то, чтобы искать любовников среди дворецких и другой мелкой придворной челяди.

– Все, что у меня есть – твое, – пообещала она Херндону. – Проси у меня что угодно! Что угодно!

– Есть только одна награда, которой ты могла бы меня удостоить, – с печалью в голосе произнес Херндон.

– Только назови. Цена не имеет значения.

– Она ничего не стоит, – сказал Херндон. – Мне нужно только приглашение ко двору Властителя. Ты можешь раздобыть его с помощью своего мужа. Сделаешь это ради меня?

– Несомненно, – прошептала она и, сгорая от желания, обняла Херндона.

– Я переговорю с Моарисом завтра же.