"Настоящее сокровище" - читать интересную книгу автора (Симмонс Сюзанна)

Глава 14

— Поверь мне, Тори, нет такой помолвки, которую было бы нельзя разорвать, — говорил Митчелл своей кузине на следующий день, когда они входили в его личную гостиную.

— Ты говорил, что я должна сделать вид, что только собираюсь выйти за тебя замуж. — Она ткнула в его сторону пальцем. — Ты ни слова не сказал об официальной помолвке.

— Я принял решение в последнюю секунду. — Митчелл облизнул пересохшие губы. — Я был уже вне себя от отчаяния.

Тори вопросительно подняла золотистую бровь.

— Такой большой сильный мужчина испугался беззащитной женщины, ее капризного пасынка и молодой девушки.

Он насупился.

— Кстати, как тебе понравилась эта «беззащитная женщина»?

Тори не смогла удержаться от язвительного замечания:

— Правда всегда всплывает наружу. Так же как седые корни волос.

— А-а, миссис Форбс красит волосы! Но она не первая женщина, которая пытается выглядеть моложе своего возраста.

— Я бы ничего не имела против нее, если бы она вела себя подобающим образом, — сказала Тори.

— А она ведет себя неподобающе?

— Ну, скажем иначе: такое понятие, как утонченные манеры, несовместимо с образом Сильвии Форбс.

— Как ты думаешь, что затеяла эта женщина?

— Прежде я хотела бы заметить, что сегодня утром ты очень ловко уклонился от завтрака за общим столом.

— Я решил позавтракать пораньше вместе с Маккламфой. Нам надо было многое обсудить.

Причина была достаточно уважительной.

— Ну что ж, а я наслаждалась увлекательной беседой с миссис Форбс. Мы ели яичницу с беконом и нечто под названием «салфок» и толковали о разведении овец, — сообщила ему Тори.

Митчелл едва сдержал смех.

— Я, правда, сказала ей, что совершенно не разбираюсь в разведении овец, и посоветовала обратиться с этим вопросом к тебе.

Митчелл не выдержал и расхохотался.

— Кстати, скажи мне, пожалуйста, из чего делают этот салфок? — с любопытством спросила Тори.

— Лучше бы тебе этого не знать.

— Почему?

— Иногда неведение — благо.

— Крайне редко. Так что это такое?

— Это традиционное блюдо, подаваемое к яичнице с беконом. У него очень специфический вкус.

— Это я уже поняла. Она ждала.

— Салфок — это черный пудинг, приготовленный из свиной крови.

Тори сделалось дурно.

— Зачем ты мне это сказал? — упрекнула его она, хватаясь за горло.

— Я предупреждал тебя.

— Но я не думала, что это так ужасно. Сказал бы, что это примерно то же, что и хаггис, или что лучше не задумываться о том, что ты ешь.

— Так тебе уже известно, что такое хаггис9?

— Миссис Форбс описала мне это блюдо во время завтрака.

— Кошмарная женщина.

— Она невыносима. — Тори почувствовала, как щеки ее начинают гореть. — За ленчем, который ты, кстати, тоже пропустил…

— Мы с Маккламфой были в это время в поле, проверяли стада, — мгновенно оправдался Митчелл.

— Овцы — на лугу, коровы — в поле, — перефразировала Тори старую детскую считалку.

— Мы не выращиваем на острове крупный рогатый скот.

— Так вот, после ленча Сильвия отвела меня в сторону. «Я знаю, что вы потеряли родителей и у вас нет никого, кто мог бы поддержать вас, — сказала она. — И потому, как женщина более опытная и немного постарше вас, я считаю своим долгом предупредить о грозящей вам опасности со стороны лорда Сторма».

Митчелл резко вскинул голову:

— Что?!

— Да. Она сказала, что ты сделал мне предложение, руководствуясь самыми низкими побуждениями. Она назвала три.

— А ты назовешь их мне?

— Естественно. — Она начала загибать пальцы. — Во-первых, ты хочешь жениться на мне из корыстных соображений. Я богата, а ты, как она слышала, сильно нуждаешься в деньгах. Кстати, мне известно, что в замке протекает крыша или нет?

— Да, я говорил тебе об этом. Продолжай. Митчелл начал ходить из угла в угол, и Тори поняла, что ее рассказ очень ему не нравится.

— Во-вторых, тобой движет кровная месть.

— Месть?! — изумился он.

— Миссис Форбс хорошо изучила историю клана Стормов. Просто удивительно, в каких подробностях ей известна история размолвки между братьями-близнецами.

— Да она настоящая шпионка! — возмутился Митчелл. — Более нелепого повода к вступлению в брак нельзя придумать! Да еще в наше время! — Он подошел к окну, откуда открывался вид на зубчатый вал крепостной стены с бойницами, глядящими на море. — А в-третьих?

Тори молчала. Ей не хотелось пересказывать ему глупые домыслы Сильвии, но Митчелл обернулся и повторил свой вопрос:

— Так что еще она тебе наговорила?

— Что ты испытываешь ко мне грубое животное влечение, — промямлила Тори.

— Ну что ж, с третьей попытки миссис Форбс попала в точку.

— Как это понимать?

— А так: мы действительно испытываем друг к другу взаимное плотское влечение.

— Взаимное?! — вырвалось у нее. Митчелл поднял руку:

— Давай не будем обманывать друг друга, раз уж игра зашла так далеко.

— По-твоему, это игра?

— Ты знаешь, что я имею в виду. Нас влечет друг к другу, и нет смысла отрицать это.

Тори сделала вид, что не расслышала последней реплики. Тем более что он и в самом деле был прав.

Вдруг ее внимание привлек знакомый предмет: портрет королевы Виктории, который они вывезли из кабинета Сторм-Пойнта. Рядом с ним она заметила мемориальную доску, обнаруженную в крыле принца Уэльского. Быстро оглядев комнату, Тори увидела на столе бронзовую фигурку и шахматы. Здесь были собраны все «Виктории», за исключением садовой статуи, которая все еще была в пути из Соединенных Штатов в Британию.

— Что ты задумал? — воскликнула Тори. Митчелл тяжело вздохнул.

— Я пытаюсь сложить фрагменты мозаики в целую картину, — сказал он и, помолчав, добавил: — Держу пари, что у тебя это получится лучше.

Тори мысленно улыбнулась.

— Это ты так изысканно намекаешь, чтобы я помогла тебе в этом деле?

Лицо Митчелла просветлело.

— Так ты не против?

— Конечно, нет. Расскажи, какие выводы ты успел уже сделать.

Он предложил ей устроиться поудобнее в одном из кресел, стоявших у камина, и сам сел рядом с ней. Тори искоса взглянула на него:

— А что ты делал после того, как привез сюда коллекцию «Викторий»? Сидел и любовался на них по ночам?

Митчелл кивнул и, опустив локти на колени, обхватил руками голову.

— Я не глупый человек, Тори, — объявил он.

— Я знаю, — заверила его Тори. В душе она считала его человеком блестящего ума.

— Но я чувствую себя дураком. Я не могу подобраться даже к пятидесятиярдовой отметке.

— К какой еще пятидесятиярдовой отметке? Он поднял на нее глаза:

— Это футбольный термин.

— Ах да, ты же бывший футболист, играл за Техасский университет.

Он кивнул:

— Это означает, что я не продвинулся в своем расследовании ни на дюйм.

— Иначе говоря, ты так и не сумел найти ключ к разгадке.

— О, у меня множество ключей. — Он кивнул на коллекцию «Викторий». — Только толку от них никакого.

Тори попыталась рассуждать логически:

— Давай начнем с самого начала и будем продвигаться шаг за шагом. Ты хочешь найти пропавшие фамильные сокровища.

— Да.

— Ты уверен, что такие сокровища существуют?

— Нет.

Она издала недовольный возглас.

— Раз мы решили их искать, значит, мы должны принять за аксиому, что сокровища существуют. Вопрос в том, что именно они представляют собой: драгоценные камни? Ювелирные украшения? Или древние рукописи? Редкие монеты? Святые мощи?

— Не знаю.

Тори откинулась в кресле, закинула ногу на ногу и, задумчиво переводя взгляд с одной «Виктории» на другую, стала наматывать на палец свою золотую цепочку.

Прошла минута, другая.

Наконец Митчелл не выдержал и спросил:

— Что ты делаешь?

Тори размотала цепочку, рассеянно пробормотала: «Думаю» — и опять замолчала. Наконец она заговорила:

— А как тебе пришла в голову мысль, что ключом является «Виктория»?

Митчелл пожал плечами:

— В семье об этом знали все.

— Тогда почему ни твой отец, ни твой, дед, никто другой из их предшественников не попытался найти эту «Викторию» и сокровища?

— Они пытались, — пожав плечами, ответил он.

— И всех постигла неудача?

— И всех постигла неудача.

Пока их рассуждения не добавили ничего нового к тому, что они уже знали.

— Пожалуйста, повтори мне в точности слова, которые произнес твой дед перед смертью.

— «Ты должен отыскать сокровища. Ключ в Америке. Поезжай в Америку и привези сюда Викторию» — вот все, что он сказал мне.

— А не был ли это предсмертный бред? Или что-то вроде духовного завещания будущему поколению Стормов? — без тени иронии спросила Тори.

— Я задавал себе эти вопросы множество раз, — признался Митчелл.

— Итак, что нам известно? — Тори подняла голову и посмотрела прямо перед собой. — Мы знаем, что был аукцион. Фамильные ценности были куплены тайными агентами Эндрю Сторма и переправлены в Америку. Но мы не знаем, почему твой дед решил, что ключ к разгадке находится именно в Америке, а не здесь, в Шотландии, на острове Сторм, в самом замке Сторм.

Митчелл со вздохом откинулся на спинку кресла. Тори повернулась к нему и задумчиво проговорила:

— Ты знаешь, у меня появилось странное чувство… Знала бы она, какое чувство появляется у него, когда она смотрит вот так своими невероятными зеленовато-голубыми глазами!

— Мне кажется, что ни одна из этих «Викторий» не является настоящим ключом.

— Ты уверена?

— Да, я уверена, что все эти вещи не имеют никакого отношения к той «Виктории», которую ты ищешь, Митчелл. Ни одна из них не поможет нам найти сокровища.

Он предпочел бы этого не слышать, но что-то подсказывало ему: Тори в своих ощущениях близка к истине.

— Знаешь, как называются подобные озарения по-гэльски?

Она медленно покачала головой и прошептала:

— Нет.

— Тогда я скажу тебе, правда, заранее предупреждаю, что произношение у меня не очень. По-гэльски это называется таибхсе, или да-шеаладх, что в дословном переводе означает «два зрения», или «второе зрение». В этой стране до сих пор верят в добрые и дурные приметы, в счастливые и несчастливые дни, в призраков и фей, в предсказания, особенно в предсказания различных несчастий. Черт, владение «вторым зрением» было когда-то настолько обычным явлением в Шотландии, что практически в каждом клане и в каждом городе имелся свой ясновидящий. Между прочим, Маккламфа совсем недавно сокрушался, что у меня нет этого дара. Он говорит, что нам это могло бы здорово пригодиться. — Митчелл взглянул на часы. — О, мы опаздываем на чай.

— А мы ведь не хотим упустить возможность посидеть в тесном семейном кругу вместе с Сильвией Форбс и ее отпрысками, — с сарказмом в голосе заметила Виктория.

— Мы можем попросить подать чай только для нас двоих. — В глазах Митчелла вспыхнул опасный огонь.

— Но это будет невежливо по отношению к твоим гостям.

— Я их не приглашал. — Митчелл уже не чувствовал голода. Он вообще утратил аппетит. — Давай погуляем в саду, — предложил он.

Они долго шли узкими переходами замка, пока не оказались на старой потайной лестнице. Оттуда они прошли вдоль ряда бойниц, которые были частью древней оборонительной системы замка, и, открыв деревянную дверь, вышли в уединенный сад.

— Какая прелесть! — восхищенно воскликнула Тори. Митчелл уже давно не был здесь и успел забыть об этом укромном уголке.

— Мне тоже здесь нравится.

Они прошли под естественной аркой пышно разросшейся глицинии и остановились перед садовой скамейкой, расположенной в нише толстой стены. Она была рассчитана как раз на двоих, ни больше ни меньше.

— Симпатичная скамейка, правда? — заметила Тори. Митчелл пожал плечами:

— Наверное.

— Ты только представь, сколько владельцев этого замка приходили сюда на тайные свидания со своими возлюбленными! — начала фантазировать Тори.

Уединенный сад. Красивая желанная женщина. Женщина, которую он безумно хочет. Этого достаточно, чтобы забыть обо всем.

Митчелл шагнул вперед.

А в следующее мгновение она повернулась и, потянувшись к нему, нетерпеливо сказала:

— Поцелуй меня, Митчелл.