"Благородная разбойница" - читать интересную книгу автора (Берк Синнамон)

Глава 16

После того как были произнесены тосты, Андре принес фотоаппарат и сделал несколько снимков. Чейз изо всех сил старался улыбаться, но боялся, что вместо улыбки у него получаются гримасы. Айвори была ослепительна, как и надлежит быть невесте, и он молил небо, чтобы она никогда не узнала о том, что вместо законной церемонии они стали участниками жестокой мистификации. Айвори захотела сфотографироваться вместе с братом Сэмюелом, и монах подошел к ним.

— Не могли бы вы снять капюшон, брат Сэмюел? — попросила Айвори. — Иначе, я боюсь, вы получитесь на наших снимках только бесформенной тенью, а я хочу хорошо запомнить ваше участие в церемонии.

— Как пожелаете, моя дорогая, — ответил брат Сэмюел. Быстрым движением он откинул капюшон, и тот свободными складками упал ему на плечи, однако его хорошо сложенное тело оставалось скрыто просторной серой рясой. Его очень светлые волосы были не стрижены, казалось, не меньше года, и это придавало ему какой-то первозданный вид. Его глаза были янтарного оттенка, и черты лица так тонко прорисованы, что могли бы показаться женственными, однако все его манеры были настолько очевидно мужскими, что даже с длинными волосами он не мог бы сойти за женщину.

Немного удивленная тем, как красив этот клирик, Айвори не отрывала глаз от него какое-то долгое мгновение, потом спохватилась и занялась составлением следующей группы для фотографии. Решив наконец, что у них уже достаточно снимков, она предложила начать обед. Музыканты уже перешли из зала в столовую, и Андре поспешил уйти, чтобы приглядеть за последними приготовлениями к столу.

— Вы отобедаете с нами, брат Сэмюел, не так ли? — спросила Айвори.

— Да, мне было очень приятно принять приглашение вашего отца.

— Это уж точно, — пробормотал Чейз себе под нос.

— Брат Сэмюел обернулся к нему:

— Простите?

У Яна Сент-Ива был талант к перевоплощениям, как у хамелеона, и, хотя Чейз знал, что это один из самых безжалостных агентов, сейчас в его поведении не было ничего угрожающего. Он выглядел совершенно безмятежным, как гипсовый святой, и Чейзу пришла в голову неожиданная мысль, что Шеф мог бы послать в «Алмазную шахту» вместо него вот этого агента. «Влюбилась бы Айвори в Яна?» — задал он себе вопрос. Чейз видел, как она была удивлена, найдя священника привлекательным, и побоялся, что она могла бы увлечься и им.

«Ян — это змей!» — хотелось закричать ему, но он дал клятву никогда не предавать другого агента. Он выжал из себя фальшиво приветливую улыбку:

— Я сказал, что нам будет очень приятно ваше общество. Кроме того, мы ведь обязаны вам за проведение этой брачной церемонии.

Ян ответил широким жестом, которым епископ мог бы благословлять заполненный народом собор:

— Это большая радость для меня — быть свидетелем начала вашей совместной жизни.

Снова зазвучали праздничные мелодии музыкантов, и Спайдер, направляясь в столовую, жестом пригласил всех следовать за собой. Он взял Летнюю Луну под руку и снова усадил ее справа от себя. Айвори заняла свое место в конце стола, Чейз был от нее по правую руку, брат Сэмюел — по левую. Обед начался с одного из самых тонких, вкусных супов Андре, но Чейзу было не до деликатесов.

— Ты стал удивительно задумчив, Данкан, — вскоре заметил Спайдер. — Не то чтобы я возражал против молчаливого зятя, но это на тебя не похоже.

— Не каждый день человек женится, — напомнил ему брат Сэмюел. — Для него вполне естественно всерьез подумать о своих новых обязанностях.

Сидя прямо напротив Яна, Чейз использовал единственную выпавшую возможность, чтобы обменяться с ним парой слов.

— Можно мне поговорить с вами с глазу на глаз после ужина, брат Сэмюел? Нельзя сказать, что мне нужно было бы во многом покаяться, но я хотел бы начать мою семейную жизнь с чистой совестью.

— Отличное намерение, — ответил брат Сэмюел.

— Я и не думала, что ты религиозен, — сказала Айвори, озадаченно хмуря брови.

— Да нет, — ответил Чейз. — Но я верю в удачу, и если брат Сэмюел может мне ее принести, я намерен этим воспользоваться.

— А! Теперь я понимаю. — Айвори снова отхлебнула душистого бульона. — У меня другая просьба, брат Сэмюел. Я надеюсь, вы сможете также помочь и мне.

Странные янтарные глаза брата Сэмюела заискрились удовольствием:

— Конечно, моя дорогая. Что вы желаете?

— Я художница. Мой муж отказывается мне позировать, и я хотела вас спросить, не будете ли вы возражать, если я сделаю с вас несколько набросков. Вы просто излучаете умиротворенность, которую мы здесь не часто видим, и я надеюсь, что мне удастся передать это.

Во взгляде брата Сэмюела отразилось огорчение.

— Мне очень жаль, но остановиться здесь меня вынудили технические неполадки. Как вы, наверное, понимаете, «Алмазная шахта» не из тех мест, которые я обычно посещаю. Я надеюсь, что ремонт будет закончен к полуночи, и тогда я отправлюсь своей дорогой. Но в отличие от вашего мужа я был бы счастлив позировать вам, если бы оставался здесь подольше.

— Вы не знаете, в каком виде она хотела, чтобы я ей позировал, — заметил Чейз.

Брат Сэмюел посмотрел на Айвори вопросительно, и она положила руку на его рукав. Ткань рясы была очень мягкой и необыкновенно приятной на ощупь. Понимая, что не должна кокетничать с монахом, она быстро убрала руку, положив ее себе на колено.

— Я хотела нарисовать его из-за красоты его форм, так что вполне естественно, я просила его позировать обнаженным. А вас отличает от других ваша духовность, и эта ряса идеально соответствует вашему облику.

— Какая жалость, что нет времени, — с сожалением в голосе ответил брат Сэмюел. — Ваши рисунки, несомненно, превосходны.

Чрезвычайно удивляясь тому, что какой-то монах флиртует с Айвори на ее свадебном вечере, Летняя Луна смотрела на замешательство Чейза с хитрой улыбкой. Она взглянула на Спайдера, убедилась, что его тоже развлекает эта сцена, и пожалела, что это не они сегодня женятся. Спайдер был самым потрясающим человеком, которого она когда-либо знала, и он был единственным, кто не сгорал от желания сделать ее своей любовницей. Завоевать его было непросто, и она до сих пор считала это большой победой.

Андре унес суповые чашки и вернулся с салатами из разнообразной зелени Свежая, хрустящая, темно-зеленая, ярко-красная, светло-желтая — каждый за столом получил тарелку с целым разноцветным садом. Приправой была пикантная смесь из трав, резко контрастировавшая с легким ароматом первого блюда.

Чейз ничего не ел, силясь придумать, где они с Яном могут поговорить, не боясь быть услышанными. Он знал, что с помощью оборудования, которое находится на охранном этаже, Спайдер в состоянии наблюдать не только за тем, что происходит в баре, казино и борделе «Алмазной шахты», но и в каждой комнате на каждом этаже. Вряд ли в спальне самого Спайдера имелись скрытые камеры, но не было никакой возможности поговорить с Яном там.

— С тобой все в порядке? — спросила Айвори.

Чейз знал, что ведет себя не так, как подобает новобрачному, и беспокойство, тенью отразившееся на лице Айвори, дало ему понять, что она не понимает его молчания. Ради нее он хотел казаться счастливым, но на какое-то мгновение не смог изобразить нужное настроение.

— Извини, если я кажусь задумчивым. Обещаю, что поделюсь с тобой этим позже.

Хотя в его взгляде не было страстного блеска, Айвори поняла его замечание самым очевидным образом: видимо, он хотел рассказать ей, как он планирует провести сегодняшнюю ночь, и она бросила быстрый взгляд на брата Сэмюела. Это могло бы оскорбить священника, и она почувствовала облегчение, увидев, что все внимание того поглощено салатом.

— У нас здесь замечательные сады, — воскликнула она, надеясь перевести разговор в менее интимное русло. — Мы можем полностью обеспечивать себя, если не считать некоторых деликатесов. Авокадо в салате, например. Его мы не можем выращивать здесь.

Брат Сэмюел на мгновение поднял глаза:

— Есть свежую пищу — это просто как в раю. Это то, чего мне больше всего не хватает во время моих поездок.

От Чейза требовалось по мере сил поддерживать и прикрывать агента, но он не удержался, чтобы не уколоть Яна.

— Что, в колониях недостаточно верующих, чтобы вы получили постоянный приход? — спросил он.

Брат Сэмюел помолчал, глотая кусок авокадо.

— Я принадлежу к ордену евангелистов, которые следуют примеру Христа и постоянно путешествуют. — Его уверенная улыбка дала понять Чейзу, что у него готов ответ на любой вопрос, и в то же время она предупреждала, что бы он прекратил их задавать.

— Аллилуйя, — сказал Чейз.

Он поддел на вилку салат и отправил пучок зелени в рот. Он решил, что лучше просто продолжать есть — это удержит его от поддразнивания Яна и придаст сил, чтобы развлечь Айвори сегодня ночью. Обычно она не пользовалась духами, но сегодня от нее исходил экзотический аромат, который дразнил его, даже когда он не смотрел в ее сторону.

Он слышал, как Спайдер и Летняя Луна тихо разговаривают на другом конце стола, и пожалел, что здесь нет его родителей, чтобы отпраздновать настоящую свадьбу. Когда он только начинал работать на Шефа, он получал удовольствие от того, что играл сначала одну роль, а потом, когда задание кончалось, начинал играть другую. Теперь он устал воплощать в жизнь фантазии Шефа. Это приключение будет для него последним — такое обещание он дал себе.

Главным блюдом была дичь с восхитительной ореховой начинкой, диким рисом и аспарагусом. Чейз снова предпринял попытку участвовать в разговоре, и на этот раз она была более удачной, а брат Сэмюел в основном рассыпался в похвалах и комплиментах. Чейз часто посматривал на Спайдера и Летнюю Луну, желая вовлечь и их в разговор, и не мог удержаться от мысли, как быстро закончился бы этот обед, если бы Спайдер обнаружил, что за его столом сидят два самых опытных агента Аладо. Ситуация была действительно абсурдной: Айвори, Спайдер и Летняя Луна счастливо праздновали свадьбу, а он и Ян в это время тихо планировали, как отправить их всех в тюрьму.

Шеф клялся, что Аладо никогда не прибегает к наемным убийцам, но Чейз считал, что его роль здесь гораздо опаснее. Убийца мог бы в один момент покончить со Спайдером, а его расследование приведет к пожизненному заключению в тюремной колонии максимально строгого режима. Айвори сказала, что ее отец скорее умрет, чем отправится в тюрьму, и с каждым моментом этого свадебного ужина Чейз чувствовал все большую тяжесть на душе.

Было слишком мало времени, чтобы испечь что-нибудь особенное, но каким-то образом Андре ухитрился изготовить на десерт трехъярусный свадебный торт. Покрытый белой глазурью, он был украшен розетками сахарных звезд и пах миндалем. Сам торт был таким легким, что таял во рту. Его приветствовали подходящими такому случаю вздохами и перешептываниями. Чейзу полагалось заговорить первым.

— Спасибо, Андре. Этот торт просто превосходный, — сказал он ему.

Андре широко улыбнулся и уходя пообещал:

— Я буду печь его каждый раз на годовщину вашей свадьбы.

— Какая замечательная мысль, — сказала Айвори. Она взяла Чейза за руку и переплела свои пальцы с его. — Мы не долго знаем друг друга, но я знаю, что мы будем вместе всегда.

Чейз наклонился, поцеловал ее и, сев обратно, увидел, что Ян скептически смотрит на него. Это случилось прежде, чем кто-либо заметил, и ответная улыбка Чейза была неподдельно теплой. Он обожал Айвори, и ему было наплевать, кто об этом узнает.

— Куда вы собираетесь поехать во время медового месяца? — многозначительно поинтересовался брат Сэмюел.

— Я хотел бы взять Айвори на Землю, — ответил Чейз.

— К сожалению, это абсолютно исключено, — быстро перебил его Спайдер.

Айвори замерла, держа на весу второй кусок торта.

— Это наш медовый месяц, — напомнила она отцу. — Мы одни должны решать, куда мы поедем.

Лицо Спайдер помрачнело, и таким же стал его тон:

— Ваше непослушание — досадная привычка, достойная сожаления, и я не собираюсь больше ее терпеть.

Поездка на Землю — это длинное путешествие. Твой муж должен приступить к работе, и он еще не заработал себе отпуска, не говоря уже о поездке на Землю.

Пораженная суровостью отца, Айвори продолжала спорить:

— Мы говорим не об отпуске, мы говорим о медовом месяце. Чейз и я имеем право уехать и провести некоторое время вместе.

Спайдер ответил насмешливой улыбкой:

— Разве вы с Чейзом не вернулись только что из путешествия?

Айвори взглянула на Чейза, но тот просто улыбнулся и покачал головой. Однако Айвори не замолчала:

— Это был бизнес, а не увеселительная прогулка.

Спайдер немедленно возразил:

— Нет, ты ошибаешься. Если бы Чейз отправился один, это была бы деловая поездка, но когда ты пробралась на борт, все изменилось.

Айвори не могла поверить, что ее отец такой злопамятный.

— Ты пытаешься меня наказать за то, что я поехала с Чейзом?

Спайдер отпил вина и поднял глаза к потолку, обдумывая ее вопрос.

— Наказать — это слишком сильное слово, — ответил он. — Ты моя единственная дочь, и я хочу, чтобы у тебя был великолепный медовый месяц. Со временем он у тебя будет. Но не сейчас.

Айвори опять посмотрела на Чейза, но он продолжал молчать, и это бесило ее. Она не хотела стравливать между собой двух мужчин, которых любила, но ей бы хотелось получить от Чейза поддержку.

— Это нелепо. Медовый месяц должен быть сразу после свадьбы, а не месяцы или годы спустя.

— Очень может быть, — согласился Спайдер, — но обычно пары гораздо более тщательно планируют дату своей свадьбы, чем вы двое. Ты должна была попросить меня о медовом месяце раньше, если это так для тебя важно.

Айвори в возмущении посмотрела на отца. Чисто выбритый, с непривычно приглаженными волосами, лежащими волнами, он выглядел, как всегда, внушительно. Она выпила не так уж много шампанского, чтобы не понять, к чему он клонит, и ей не хотелось принимать в этом участия.

— Никто здесь не оспаривает того факта, что ты управляешь «Шахтой», — сказала она ему. — Но это не значит, что у тебя есть право распоряжаться нашими жизнями.

— Я и не думал, — заверил ее Спайдер. — Когда Данкан пробудет с нами достаточно долго, чтобы заработать отпуск, я с удовольствием прослежу, чтобы он увез тебя на медовый месяц. А до тех пор давай прекратим этот спор. Это становится утомительным.

Айвори была так разгневана, что забыла о торте.

— Прошу меня извинить. Чейз, ты можешь провести столько времени, сколько тебе нужно, с братом Сэмюелом. Кроме того, у нас есть целая вечность, чтобы побыть друг с другом.

— Я не задержусь, — пообещал Чейз, но Айвори вышла из комнаты так стремительно, что вряд ли расслышала его. Теперь ему стало совсем не по себе и не терпелось покинуть стол, так же как и ей.

— Если вы закончили, брат Сэмюел, я провожу вас вниз, к докам.

— Как это заботливо с вашей стороны. — Со вкусом играя свою роль, Ян сердечно поблагодарил Спайдера за приглашение на этот замечательный обед и пожелал ему и Летней Луне спокойной ночи Оставшись наедине с Чейзом, он тут же отбросил всякую благожелательность, свойственную его роли, даже не стараясь одобрить то, что видел. Лицо его сохраняло серьезность, пока они не вышли из лифта. Тогда с надвинутым на лицо капюшоном, чтобы заглушить слова, если кто-то надумает их подслушать, он выдал Чейзу, как он понимает данную ситуацию:

— Вполне очевидно, что ты потерял объективность, которую требует Шеф. Ты провалил свое задание и, возможно, уже безвозвратно.

Они подошли к дверям дока. Чейз был уверен, что здесь их никто не услышит за шумом и лязгом машин и гулом вентиляционной системы. Он предусмотрительно повернулся так, чтобы только Ян видел его лицо, и очень тихо ответил:

— Ошибаешься. Я завоевал доверие Спайдера и знаю достаточно, чтобы изобличить его, и чем дольше я здесь нахожусь, тем больше улик собираю.

Все, что Ян увидел сегодня вечером, подтверждало подозрения Ейла Линкольна. Может быть, Чейз еще не перешел на сторону Спайдера, но он был очень близок к этому. Ян не мог позволить ему и дальше подвергать риску свою преданность.

— Все кончено, — просто заявил он. — Я не могу сказать когда, но жди налета, и в ближайшее время.

— Это решение Шефа, а не твое.

Скрестив руки на груди, Ян спрятал их в широких складках рукавов.

— Ты, кажется, должен каяться в грехах и просить прощения, а не спорить здесь со мной. Постарайся хотя бы выглядеть кающимся грешником, если ты на это способен.

— Ты мне никогда не нравился, — ответил вместо этого Чейз.

— И ты мне тоже. И не забывай, что когда прибудет рейд, если ты выстрелишь хоть один раз в кого-то из нас, то будешь наказан вместе со Спайдером и его очаровательной дочерью. Они здесь плавают в выгребной яме всей Галактики. Не рискуй, а то утонешь вместе с ними.

— Не помню, чтобы я просил твоего совета.

— Да ну? Просил, — тут же напомнил ему Ян. — Ты сказал, что хочешь начать семейную жизнь с чистой совестью, и я буду счастлив использовать все свои скромные силы, чтобы избавить тебя от всех грехов.

Ян знал, что Чейз не станет драться здесь, и поэтому издевался над ним, и Чейз с трудом принудил себя ответить словами, а не кулаками.

— Я ожидал настоящего священника, — сказал он. — Но раз нам подсунули фальшивое представление, я снова женюсь на Айвори. Скажи Шефу, что я все равно сделаю ее своей женой.

Глаза Яна сузились:

— Если брат Сэмюел — фальшивка, то тогда кто же такой Чейз Данкан? Ты что, действительно думаешь, что Айвори Даймонд захочет быть твоей женой, когда узнает, кто ты такой? — Он покачал головой, как будто эта мысль казалась ему совершенно нелепой. — Ты потеряешь ее, а если не станешь вести себя более осторожно, то и твоя карьера тоже будет потеряна.

— Мне плевать на мою карьеру.

— Ну конечно. — Ян повернулся и отправился раз говаривать с начальником ремонтников. Его корабль был готов к отлету. Он поднял руку, прощаясь с Чейзом, но тот ушел не оглядываясь.

Чейз был расстроен тем, как закончился для Айвори свадебный ужин, но когда он подошел к ее комнатам, то увидел, что дверь спальни приоткрыта, а свет притушен, чтобы создать мягкое золотистое свечение. Дразнящий аромат морского бриза разносился в воздухе. Эти благовония не давали тяжелого, дымного запаха, а распространяли вокруг душистую свежесть моря. Тихо звучала музыка, ритмичная мелодия с накатывающим шумом океанских волн.

— Айвори? — позвал он, и она появилась, одетая в воздушное белое платье, струящееся от плеч к ногам с лег костью облака.

— Какой приятный сюрприз! А я боялся, что ты сердишься на меня. Я так хотел увезти тебя на медовый месяц, и ты так хотела уехать, но я не желал затевать ссору с твоим отцом в день твоей свадьбы.

Айвори подняла руку и погладила его по щеке.

— Я знаю это, и ты всегда будешь на моей стороне, даже если обстоятельства не позволяют тебе говорить об этом вслух.

— Только не думай, что я беспринципный. Мы ведь команда, помнишь? Давай дадим твоему отцу шанс привыкнуть к тому, что мы вместе, и тогда я заявлю ему обо всем так же громко, как и ты, если он будет неправ.

— Он был неправ сегодня.

— Да. Но мы все равно будем вместе, и только это на самом деле имеет значение. — Чейз помолчал, крепко обняв ее. — Я хочу, чтобы наш медовый месяц начался сегодня и никогда не кончался.

— Я и не знала, что мужчины могут быть такими романтичными.

— Я могу говорить только за себя, а не за других мужчин. — Чейз не хотел позволить чему-то еще испортить их брачную ночь. Сейчас они были вместе, и ею поцелуй был напоен любовью. Минуту спустя Айвори выскользнула их его объятий, чтобы налить немного шампанского, и про дела свою руку в его, чтобы каждый мог пить из хрустального бокала другого.

— Я удивилась, что ты захотел поговорить с братом Сэмюелом. У меня было такое чувство, что он тебе не по нравился. Я надеюсь, ты не ревновал из-за того, что я просила его позировать мне.

Она только что подсказала Чейзу разумное объяснение его угрюмого вида за столом, и он с готовностью ухватился за него:

— Стыдно сознаться, но я ревновал. Он красивый мужчина, несмотря на этот несколько странный оттенок.

— Ты имеешь в виду его глаза? Я не часто встречала людей с янтарными глазами, но они отлично подходят к его набожному виду. В его взгляде есть какой-то неземной свет, и я, наверно, все равно не смогла бы его передать. Но мне все-таки жаль, что он не смог мне позировать. Пожалуйста, не ревнуй меня к другим. Я ни когда не предам моей брачной клятвы и не дам тебе причины сомневаться во мне.

Чейз не мог дать такого же обещания, и это разрывало его сердце.

— Я тоже всегда буду верен тебе, Айвори. Вся моя любовь всегда будет принадлежать только тебе. — Он подождал, пока она не поставит свой бокал и, взяв за руку, поцеловал ее пальцы. — Ты выглядишь в этом платье как ангел. Тебе не хватает только крыльев.

— Нет, они бы ужасно мешали заниматься любовью.

Чейз ласково провел пальцами по ее руке:

— Я не подумал об этом, но это было бы так мило.

Он привлек ее губы к своим и нежно поцеловал их, потом слегка наклонился, щекоча ее ухо. Он поцеловал ее в шею и, отодвигая лямку платья, провел языком по выемке плеча.

— Мне нравятся твои духи.

Это были духи ее матери, но она хотела, чтобы их неземной аромат ассоциировался у него только с ней одной, и оставила это в секрете.

— Спасибо. — Она обняла его за талию и прижалась щекой к его плечу. — Так чудесно. Похоже, как будто бы у нас целая вечность, чтобы заниматься любовью.

— Так и есть.

— Я надеюсь.

Она сказала это так задумчиво, что Чейз поймал ее за подбородок, повернул голову к себе и заглянул в глаза. Они блестели, но в них была любовь, а не слезы.

— Я хочу, чтобы у нас было всего так много, — тихо признался он. — Не то, что можно купить за деньги, а все, что действительно дорого: здоровье, счастье, умные дети. Я хочу, чтобы это все было вместе с тобой.

Айвори поцеловала его в ладонь:

— А я хочу, чтобы с тобой. Мы так замечательно будем жить вместе. Я это знаю.

Чейз горячо привлек ее к себе, запустив пальцы в мягкие шелковые волосы, жадно целуя ее губы. Они задыхались, но им хотелось еще и еще. Он обхватил ее грудь, лаская пальцами соски, потом скользнул руками вдоль спины, прижимая ее бедра к своим. От ее тепла сквозь тонкое платье он чувствовал, как его бросает в жар.

— Помоги мне раздеться, — прошептал он между поцелуями.

Айвори довольно рассмеялась.

— Мне нравится снимать с тебя одежду. Это так же приятно, как разворачивать подарок. — Она провела ноготками по его теперь обнаженному животу. — Ты такой красивый.

— А если бы я не был красивым? — Чейз присел на край постели. — Что, если бы я был удручающе обыкновенным?

— Хмм. — Айвори, кажется, всерьез задумалась над этим вопросом, стаскивая с него ботинки. — Не стану спорить, в первый раз меня привлекла именно твоя внешность, так что, кто знает? А ты бы любил меня, если бы я была уродиной?

— Я же не сказал урод, я сказал обыкновенный.

Айвори села рядом с ним:

— Мне бы хотелось думать, что ты любишь меня за мою индивидуальность, а не за хорошенькое лицо или красиво сложенное тело, которое я унаследовала от своих родителей. Если бы ты любил меня только за то, как я выгляжу, это было бы так невыносимо поверхностно.

Чейз встал и, потянув ее за собой, поднял на ноги.

— Никто никогда еще не обвинял меня в поверхностности.

Он спустил узкие лямки платья с ее плеч, и оно с приятным шорохом упало к ногам. Он наклонился, поднимая его, и повесил на стул. Потом придвинулся ближе и усадил ее на край постели. Стоя на коленях возле ее ног, он потерся щекой о ее бедро.

— Нет, если люди и жалуются, то только на то, что я слишком глубок.

Вся трепеща от нетерпения, Айвори откинулась назад, опираясь на локти.

— Люди вообще или только женщины?

Чейз приник к золотистому треугольнику между ее бедер.

— Я не помню никаких других женщин. — Он выдохнул, и тепло его дыхания было таким же возбуждающим, как и его ласки.

Чейз двигался очень медленно, каждое движение рассчитано. Он проводил пальцами по внутренней поверхности ее бедер, потом игриво повторял их путь легкими поцелуями.

— У тебя такая нежная кожа, — прошептал он, прижимаясь к средоточию ее женственности.

Полная мучительным желанием, Айвори потеряла всякий интерес к продолжению шутливой болтовни и откинулась назад в нетерпеливом призыве. Она чувствовала жар во всем теле и была так полна любовью к нему! Ее желание нарастало… Когда он прервался на несколько мучительных секунд и когда кончик его языка заставил ее раскрыться, она схватила его за волосы, притягивая ближе, прося о большем тихими бессвязными стонами, и он не разочаровал ее.

Он нашел чувствительный бугорок и слегка тронул его. Айвори вся затрепетала. Быть с Чейзом захватывало больше, чем стремительный полет. Она задыхалась, ловя воздух ртом, по мере того как крошечные искры экстаза прожигали ее насквозь. Настойчиво мучая ее, он целовал ее всякий раз по-разному, то просто касаясь ее, то проникая вглубь. Он продолжал вести к самому высшему из наслаждений, и, когда экстаз, до которого он наконец ее довел, достиг своей высшей точки, все ее тело затрепетало от восторга. Ее прекрасная белоснежная кожа пылала румянцем. Она чувствовала себя настолько глубоко удовлетворенной, что смогла только прошептать: «Я люблю тебя».

Чейз хотел только доставить Айвори удовольствие, но, мучая ее, он мучил и себя. В страстном стремлении принести ей радость он забрался в постель, крепко обнял Айвори, и их тела задвигались в вечном танце любви. Муж и жена в своих сердцах, они были исполнены волшебным сочетанием наслаждения и умиротворения и чувствовали, как летят на крыльях страсти, более легких, чем у ангелов.

Погрузившись в блаженную расслабленность, Чейз боролся со сном, потому что ни на мгновение не хотел покидать Айвори. Ему так хотелось рассказать ей о своих детских приключениях на зеленеющем Северо-западном побережье и поведать чудесные индейские легенды, которым учил его дед. У него было так много чего ей рассказать, и, хотя сейчас он не мог поделиться с ней ни словом, он надеялся, что наступит время, когда он сможет разделить с ней не только свое тело, но и всю свою жизнь Айвори тихо вздохнула.

— Я не думала, что могу испытать с тобой еще больший восторг, но каждый раз так и происходит.

Они лежали в объятиях друг друга, лениво переплетя руки и ноги, и Чейзу это казалось так естественно.

— Это нелегкая задача, но я постараюсь не разочаровать тебя.

— Ты никогда не разочаруешь меня, Чейз. Никогда.

Айвори подняла руку, прикрывая зевок, и положила голову на его плечо.

Не имея возможности поблагодарить ее за такую непоколебимую веру в него, Чейз позволил ей заснуть, не тревожа сомнениями, которые терзали его самого. Разочарование — это было слишком слабое слово для того, что бы она почувствовала, если б узнала, что он собирается делать. Но он надеялся, что к тому времени, как высадится десант, она уже слишком глубоко привяжется к нему, и все обойдется.

Аромат духов ее матери проник и в сны Айвори, неся дразнящие воспоминания Она видела Уиллоу глазами ребенка — царственную красавицу, танцующую с потрясающим изяществом и грацией Высокая и стройная, она была одета в красное, лиловое и зеленое, цвета смешивались, когда она кружилась, привстав на цыпочках. Снова чувствуя себя четырехлетним ребенком, Айвори хлопала в ладоши и тоже танцевала, как вдруг темная тень легла на пол, положив конец их игре.

Охваченная внезапной вспышкой горя, она проснулась вся в слезах, струящихся по лицу Убаюканная в объятиях Чейза, она знала, что находится в безопасности, но глубоко встревоживший сон не отпускал ее. Она заснула, радостно удивляясь своему счастью, а теперь была разбужена злыми тенями, испуганная и подавленная «Было ли это предчувствием или воспоминанием?» — думала она Она прижалась к Чейзу и ждала, пока испугавший ее сон не рассеется. Но, когда он проснулся несколько часов спустя, она так и не смогла скрыть своего мучительного переживания.