"Мой благородный рыцарь" - читать интересную книгу автора (Бридинг Синтия)

Глава 9 Солнцестояние

– Я не люблю, когда из меня делают дурака! – прогремел Ангус.

– Я тоже, отец. Я понятия не имел, что она умеет ездить верхом, – ответил Гилеад, наливая себе козье молоко, которое он принес в солар.

– Но ведь ты давал ей уроки!

Гилеад прикусил губу. По правде говоря, на занятиях ему было интереснее всего смотреть, как округлые ягодицы Дейдре опускаются и приподнимаются над седлом. И даже сейчас, несмотря на гнев отца, он вспоминал об этом украденном поцелуе, о ее теплых, нежных губах, гибком языке… Гилеад расправил плечи. Да кто же она на самом деле? И зачем приехала сюда?

– Мы ездили шагом и рысью на манеже. Уингеру пятнадцать лет, это надежная, спокойная лошадь.

– Ба! – Ангус потянулся к кувшину с разбавленным вином и налил немного в свой кубок. – Ты же отличный наездник! Должен был разобраться. Формория быстро ее раскусила.

Только потому, что Формория пустила лошадь в бешеный галоп, не заботясь о том, сможет ли Дейдре следовать за ней. Интересно, когда королева успела сообщить об этом отцу?

– Ты влюбился в эту девицу? – Глаза Ангуса сверкнули.

– Нет, – Гилеад с негодованием отверг это предположение. – Я ведь уже говорил.

– А я думаю, что влюбился. – Ангус подозрительно посмотрел на сына. – Я не хочу рисковать с Ниллом, наживая в его лице врага. Не сейчас. Фергус двинется в поход, как только взойдут посевы на полях. Полагаю, вскоре после солнцестояния. Нилл нужен нам в качестве союзника.

Гилеад вздохнул. Он слышал все это не раз. И знал, что отец прав. Кроме того, он не хочет играть с огнем. Лучше держаться подальше от этой соблазнительницы. Да, именно так. Отменить уроки: они явно не нужны. И незачем больше смотреть на нее, когда она в мужских штанах. Во имя всего святого! Каждый изгиб тела прорисован, словно на ней вовсе нет одежды. Слава Богу, что Нилла не было рядом.

– Ты слушаешь меня?

Гилеад вскинул голову.

– Извини, папа.

Ангус устало хмыкнул.

– Я говорил о том, что в нашем стане, возможно, завелся сакский шпион. Вспомни, недавно у берега приметили их длинные лодки.

Ди – шпионка? Мама любит ее. Нет, этого не может быть.

– Я так не думаю.

– А ты подумай. – Ангус принялся мерить шагами комнату. – Когда ты нашел Дейдре, у нее не было ни денег, ни вещей. У нее странный акцент. Как она очутилась здесь? Я велел обыскать окрестности. Не было никаких известий о нападении разбойников на пять миль в округе. Ни сломанного экипажа, ни трупов – ничего. Девица не могла в своих башмачках пройти пешком больше двух-трех миль. – Ангус немного помолчал. – А вчера вечером она отдала барду письмо и монету.

– Ты обыскал его? – мрачно спросил Гилеад.

– Нет. Слухи об этом распространятся быстрее пожара. Бардам везде оказывают радушный прием, как ты знаешь. Даже если они саксы. Возможно, твоя Дейдре передала с ним какую-то информацию.

Гилеаду всей душой хотелось, чтобы отец оказался не прав.

– Может, она хотела написать родственникам в Арморику?

Ангус презрительно фыркнул.

– Человек, которого я послал туда, сказал, что моя мать никогда не слышала о Дейдре. И я опять спрашиваю: как эта девица оказалась здесь?

– Не знаю. Но она не шпионка. И моя мать хорошего о ней мнения.

– Элен будет хорошего мнения даже об убийце, который поднесет нож к ее горлу. – Ангус вдруг резко остановился. – И эти несчастные случаи, которые произошли с твоей матерью… они начались сразу после появления Дейдре.

– Неужели ты думаешь, что Ди… мисс Дейдре способна причинить зло маме? – вспыхнул Гилеад.

– Конечно. Она всегда была поблизости.

– Бессмыслица! Дейдре сама высказала предположение о том, что маму отравили.

– Ага. Если она шпионка, то у нее хватило ума высказать эту идею первой, чтобы отвлечь от себя подозрения. И как быстро она рванулась к чашке, чтобы проверить, не осталось ли там чего. Разве не так? – Ангус снова принялся расхаживать взад и вперед. – И она легко могла порвать ковер. На подносе для завтрака всегда лежит нож.

– Ба! Но гвозди пропали. Совершенно очевидно, что их вытащили.

Ангус круто повернулся.

– Возможно, именно этим Дейдре и занималась, вместо того чтобы искать потерянную драгоценность! И собиралась потом вернуть их на место, чтобы все выглядело как несчастный случай!

– Зачем ей убивать маму? Напротив, она заботится о ней. Я знаю.

Ангус грохнул кулаком об стол, расплескав вино и молоко на скатерть.

– Да это же диверсии, они нужны ей для отвода глаз. Случится еще что-нибудь, и я уверен – она скроется под шумок. Могу побиться об заклад.

– Я. отменю уроки, и у нее не будет лошади.

– Нет, я хочу, чтобы ты все разузнал о ней. Будем подыгрывать, продолжим занятия. Выезжай с ней за ворота. Посмотри, куда она захочет отправиться. Скорее всего, туда, где ее будет ждать сообщник. Поэтому будь осторожен. Ты ведь не хочешь попасть в засаду?

Гилеад приуныл. Самое лучшее – избегать всех контактов с этой предательницей, которая нравится ему, несмотря ни на что, и которую, как ни странно, ему хочется защитить. Он, в отличие от отца, не любит играть с огнем.

– А вдруг Нилл будет ревновать, узнав, что мы с Дейдре ездим на прогулки? – сказал он, пытаясь переубедить отца.

– Нилл не вернется сюда до праздника Литы. У тебя есть почти неделя, чтобы вывести Дейдре на чистую воду. Все, можешь идти.

Гилеад стиснул зубы. Неделя. Целую неделю ему придется бороться с искушением! Но он сделает это. Гилеад получил суровую военную подготовку, отчасти заимствованную у римлян. Она включала в себя даже умение выдерживать пытки. Он пережил ужасные две недели, терпел голод, бессонницу, весьма болезненные физические упражнения, от которых трещали кости. И он прошел через этот ад! Значит, сможет устоять и против слабой женщины, сколь бы ни было мучительно общение с ней.

– Как вы себя чувствуете сегодня? – спросила Дейдре у Элен, когда Джанет принесла поднос с завтраком.

– Колено лучше, – ответила она, пристраивая подушечку под ногу, лежащую на табуретке. – Но по утрам меня подташнивает.

Элен выглядела еще более изможденной, чем обычно. Дейдре нахмурилась. У одной из молоденьких жриц ее матери были те же симптомы, а через несколько месяцев она родила ребенка. Неужели Элен беременна?

– Сколько времени это продолжается, миледи?

Элен задумалась, сдвинув тонкие брови.

– Это началось вскоре после того, как я упала в обморок.

Значит, после попытки отравления. Может, Ангус провел эту ночь с женой? Но как спросить об этом?

– Что еще не так?

– Ничего, – удивленно ответила Элен. – Разве что я постоянно чувствую усталость.

Дейдре с трудом удалось скрыть свое волнение. Если Элен забеременела после одного из редких визитов мужа, она теперь в еще большей опасности, стоит Ангусу или Формории узнать об этом. Надо отыскать Гилеада, пусть даже придется опять столкнуться с его холодностью.

К удивлению Дейдре, Гилеад, которого она нашла на конюшне, был настроен дружелюбно.

– Вы пришли на урок?

– Формория присоединится к нам? – Дейдре огляделась по сторонам.

– Нет, они с отцом и Туриусом обсуждают военные планы.

Хорошая новость. Дейдре вывела Уингера на манеж.

– Поскольку обучение идет быстрее, чем я думал, может, поедем прогуляемся?

Дейдре радостно кивнула. Гилеад подсадил ее на лошадь, и она готова была поклясться, что он намеренно коснулся ее бедра. Но это длилось всего долю секунды, и лицо его оставалось бесстрастным.

– Куда отправимся? – спросил он, когда они выехали за ворота.

Почему он так вежлив сегодня? Не важно. Главное – не упустить возможность исследовать дорогу к стоунхенджу.

– Туда, – указала она.

Дейдре с удивлением отметила, что Гилеад держится напряженно и вооружен до зубов: круглый кожаный щит, два кинжала – один за поясом, другой за голенищем сапога, два меча на перевязи, крест-накрест пересекавшей грудь… Он настороженно озирался по сторонам, хотя дорога была пустынна. А кругом – только трава да низкорослый кустарник.

– Вы опасаетесь нападения?

– Надо быть готовым ко всему, когда едешь без эскорта, – ответил Гилеад, искоса взглянув на нее.

Они остановили лошадей возле небольшой дубовой рощицы. Гилеад объехал ее кругом, прежде чем позволил спешиться.

– Думаете, оттуда кто-то выпрыгнет? – поддразнила она и смутилась, не увидев на его лице улыбки.

– Мы далеко от замка. Пусть лошади немного отдохнут, и мы вернемся назад.

Они не проехали и полпути! Дейдре хотела возражать, но передумала. Вряд ли удастся переубедить Гилеада, зато у нее есть возможность обсудить другой вопрос.

– Я хочу поговорить, Гилеад. – И поспешно добавила, заметив, что он недоволен: – Нет, не о нас. О вашей матери. Я думаю, она беременна.

– Что? – ошеломленно переспросил он.

– Послушайте, по утрам у нее приступы тошноты, аппетит пропал. Она выглядит бледной и изможденной.

– И кто же, по-вашему, виновник этого? – Гилеад поджал губы.

– Ваш отец, разумеется. Кто же еще? – в свою очередь, удивилась Дейдре. – В тот вечер, когда леди Элен пытались отравить, он был очень встревожен. Возможно, они… они… Ну, вы сами понимаете.

– Отец всегда спал в своей спальне, еще с тех пор, как я помню себя, – улыбнулся Гилеад. – Насколько мне известно, после моего рождения он ни разу не заходил к маме для… ну, для того, чтобы быть с ней.

– Но в тот день Элен могла умереть. Страсти накалились. Может, он решил, что его долг – остаться с ней, а там и…

– Формория была в замке. Нет, едва ли. Я ценю вашу заботу и даже склонен думать, что вы искренни, – продолжал он, взяв Дейдре за руку и заглянув ей в глаза. – Но ничего такого не было. Я провел всю ночь с мамой.

Отстранившись, Гилеад быстро пошел к лошадям.

– Нам пора возвращаться.

Смущенная, Дейдре молча ехала рядом с ним. Он не поверил ей. Но если Злен не беременна, значит, есть другая причина. Медленно действующий яд? И что он имел в виду, сказав, что ему кажется, будто она искренна?

Нилл, откинувшись на спинку стула, окинул взглядом большой зал. Слуги уже вносили дымящиеся пудинги и сладости. Шейла притащила вазу с фруктами. Нилл насмешливо скривился, когда она, протиснувшись между Форморией и Ангусом, задела грудью плечо лэрда. Подметил он и ответную ухмылку Ангуса. И мысленно взял на заметку их взаимный интерес: возможно, эта красотка еще ему пригодится.

А может, он использует ее иначе. Поймает где-нибудь в коридоре, прижмет к стене да задерет юбки. Несколько сильных жестких ударов, и семя извергнется, и нестерпимый зуд в чреслах, поутихнет. А попытается кричать, он зажмет ей рот рукой или придушит слегка. Приятно видеть страх в глазах женщины. Нилл глубоко втянул воздух, почувствовав, как его петушок рвется в бой.

Шейла подошла к Элен и слегка повернула поднос. Великолепное спелое яблоко так и манило надкусить его. Черт возьми! Он ведь предупреждал: больше не пускать в ход этот трюк! Их могли вывести на чистую воду и раньше, когда они отравили грушу, если б Дейдре не решила, что яд был в вине.

Он ухмыльнулся. Подозрения пали на Ангуса, а он и пальцем не пошевелил, чтобы добиться этого.

Ох уж эта малышка Дейдре. Вот она наклонилась к Элен и шепнула что-то. Та протянула было руку к яблоку, но отдернула ее. Что и говорить, умная девушка. Если она научится повиноваться, он, возможно, сделает ее помощницей, использует для более грандиозных своих планов. Потом, когда уничтожит Ангуса.

Да. Она должна повиноваться. Надо сказать спасибо Ангусу за то, что он не позволил ему спать с ней до свадьбы. Ожидание только усиливало желание обладать ею. Красивая и в теле – вон какие изгибы, округлые и мягкие. Она гордячка, не боится ни Ангуса, ни Формории. Нилл искренно надеялся, что Дейдре – девственница. Первый раз он возьмет ее быстро и грубо, посуху. Она будет кричать и молить о пощаде. Это будет началом долгого пути насыщения его гордости, уязвленной ее насмешками и пренебрежением.

Нилл отказался от фруктов и налил еще одну чашу вина. Да, слышать ее крики будет приятно. Надо только немного подождать. Лугнасад уже скоро.

Уже сгустились сумерки, когда гости вышли во двор. В воздухе висел легкий туман, голубые и розовые полосы света смешивались с темно-синими тонами, и все вокруг казалось каким-то призрачным, нереальным.

– Куда они все идут? – спросила Дейдре Элен, увидев, как все слуги выстроились в ряд, держа в руках факелы.

– Благословлять поля, – ответила Формория вместо Элен. – Они будут обходить поля и молить Великую богиню, чтобы она даровала урожай.

Элей натянула на плечи шерстяную накидку и слегка вздрогнула.

– Теперь у нас есть христианские священники. Может, пора уже забыть языческие обычаи.

– Они важны для людей. Лита – это праздник жизни, которую Великая мать породила на Белтейн. – Формория искоса взглянула на Ангуса, и легкая улыбка скользнула по ее губам. – Говорят, в эту ночь мужская сила бога достигает своей вершины.

– Он правит миром до полуночи, а потом будет убит молодым богом – королем Дуба, – с видимым удовольствием подхватил Ангус. – Поэтому королю Падуба надо пошевеливаться, чтобы успеть к тому времени.

– Именно так, – согласилась Формория. – И чем больше ударов он нанесет, тем лучше.

Дейдре понимала, что они говорят вовсе не о языческом ритуале. Тем лучше. Значит, этих двоих она не увидит, когда сбежит из замка. Весь вечер она пыталась отделаться от Нилла, суетясь возле Элен. Ангус настоял, чтобы его жена присутствовала при ритуале, на котором юноши прыгали через костры, показывая свою ловкость – символ мужской плодородящей силы бога. Но при этом большинство юношей просто хотят произвести впечатление на девушек, чтобы потом совокупиться с ними.

В другое время Дейдре посмеялась бы над этим, но сейчас она была слишком озабочена тем, чтобы поскорее освободиться и украдкой пробраться на конюшню. Наконец Элен попросила разрешения уйти. Ангус кивнул с отсутствующим видом: он явно думал о предстоящем свидании. Дейдре проводила Элен в спальню, уложила ее и быстро прошла в свою комнату и переоделась в штаны и рубаху. Закутавшись в накидку, она прихватила свою сумку. Если Дар ясновидения проснется, она больше не вернется сюда.

Высунув нос за дверь, Дейдре удостоверилась, что коридор пуст, и, крадучись, направилась к черному ходу. Костры во дворе уже догорали, иона, прижимаясь к стене, направилась к конюшне. Луна еще не взошла, и в тусклых отсветах костров никто ее не заметил.

Вдохнув знакомый, теплый запах свежей соломы и лошадей, Дейдре подошла к деннику Уингера.

– Давай, мальчик, – сказала она, сражаясь с тяжелым седлом. – Нас ждет приключение.

Лошадь послушно наклонила голову, словно поняла ее. Ворота в крепость были еще открыты. Люди Нилла разбили лагерь за крепостными стенами, значит, никого не удивит, если какой-то всадник покинет замок. Дейдре выехала шагом, не торопясь, чтобы не привлекать внимания. Во дворе не было ни Ангуса, ни Гилеада. Она не сомневалась, что лэрд занимается любовью с Форморией в каком-нибудь укромном уголке. Но куда подевался Гилеад? Он весь вечер держался поодаль, но не спускал с нее глаз. Жаль, что нельзя попрощаться с ним. Все-таки он дважды спас ее. На несколько мгновений этот юноша предстал перед ней как истинный рыцарь в сияющих доспехах.

Она вздохнула, расправила плечи и, не оглядываясь, пустила лошадь в галоп.

Омытые бледными лучами полной луны, высокие камни казались совсем черными и загадочными, похожими на пришельцев из иного мира. Низкий туман клубился вокруг них, лизал копыта лошади.

Дейдре спешилась и бросила повод. Подойдя к кругу, она приостановилась. Воздух здесь был другим – тяжелым и жарким. Ей даже показалось, будто она слышит тихие, едва различимые звуки арфы. Эти звуки обволакивали, растворялись в ней, проникая в душу и разум. Дейдре вздрогнула, хотя ночь была теплой. Она не удивилась бы, появись из тумана сам Мерлин.

Луна была уже высоко, она висела прямо над головой. Близилась полночь. Глубоко вздохнув, Дейдре вошла в круг. И тут же ощутила странную притягивающую силу, исходящую от центра, где стоял кромлех – алтарный камень.

Музыка стала громче, казалось, она, вибрируя, лилась из самих камней.

Дейдре встала на колени перед алтарем, пытаясь вспомнить, как мать учила ее призывать Силу. Слова наполовину стерлись из памяти за многие годы, проведенные при дворе Хильдеберта. Она закрыла глаза и сосредоточилась.

– Я ныне призываю вас, четырех: Цернунна, бога леса, Ллеу, бога солнца, Белиноса, бога огня, Ллира, бога воды. Придите ко мне с севера и востока, с юга и запада. И пусть Силы откроют врата между мирами. – Дейдре подняла голову, подставив лицо лунным лучам. – Я призываю тебя, мать всего сущего, Исида. Позволь мне увидеть, где спрятан камень.

Призрачная музыка стала еще громче и ритмичнее. Дейдре встала и, простерев руки клуне, принялась раскачиваться ей в такт. У нее слегка кружилась голова, камни словно приподнялись и растаяли в клубах тумана. Раздался шорох, точно ветер зашелестел кроной деревьев. Потом раздался треск, и все звуки смолкли. Воздух пульсировал от потока энергии. Мерцающая дымка сгустилась, и из нее возникла фигура молодой женщины в белом платье, с длинными рыжими волосами. Видение, покачиваясь, плыло в воздухе и улыбалось Дейдре.

Дейдре с трудом взяла себя в руки. Она все-таки вызвала… нечто. Но сейчас не время паниковать. Тем более что дух казался вполне благосклонным к ней.

– Я ищу философский камень, – прошептала она.

Дух кивнул.

– Гар-аль, – отозвалось видение и тут же растворилось в воздухе.

Камни вернулись на свои места, Дейдре встряхнула головой, пытаясь прийти в себя. Что значит «гар-аль» и какое отношение это имеет к камню?

Она вздрогнула и вышла из магического крута. Слава богине, Уингер еще здесь, мирно пасется рядом с другой лошадью.

И тут у Дейдре кровь заледенела и по коже побежали мурашки. Еще одна лошадь? Значит, ее все-таки выследили. Она медленно повернулась, уже зная, кого сейчас увидит.