"Идеальный мужчина" - читать интересную книгу автора (Смайт Шеридон)

Глава 8

Брук разбудили солнечные лучи, проникавшие в единственное оконце ее спальни, и верный Хьюго, больно вонзившийся в ребра. Она так и не решилась раздеться и спала прямо в куртке.

Недовольно морщась, Брук уселась на кровати и первым делом стащила с себя осточертевшую куртку. Глаза щипало, будто под веки насыпали песку, а в горле совсем пересохло.

Кофе! Она умрет, если не выпьет кофе! И если не выкинет из памяти недавний сон — из разряда тех видений, от которых человек покрывается с головы до ног липким потом. Всю ночь ей снился мистер Широкая Грудь. Он снова и снова подходил к ее кровати, раздевал ее и целовал и ласкал так, что она не могла сдержать стонов.

Между прочим, стонала она от восторга — так нравились ей все те штуки, о которых она раньше только читала. Неприличные, непристойные, возбуждавшие ее до безумия и заставлявшие молить о новых и новых ласках…

И она ласкала его в ответ, ласкала так, что он стонал и охал от наслаждения, отчего Брук распалялась еще сильнее!

Увы — это был всего лишь сон, а как же иначе? Разве наяву любовники могут испытать столько оргазмов за одну ночь, получать столько бесподобного и бесстыдного секса?

Брук со стоном прижала ладони к ноющим вискам. Могут или нет? Нет, это физически нереально! А впрочем, почем ей знать?

Элайя! У Элайи наверняка найдется лишняя кружка кофе! Густого, черного, горячего и ужасно горького кофе. Но разве попрошайки привередничают? Вдобавок прогулка до дома Элайи и обратно поможет ей охладиться, собраться с мыслями и во всеоружии встретиться с полуголым мужчиной, ночующим сегодня в их гостиной.

Что же касается Ди… Брук не знала, как будет смотреть в глаза собственной сестре. Она сгорала от стыда за свою слабость. Она позволила ему себя целовать — и не единожды, а четырежды! Конечно, он всякий раз умудрялся захватить ее врасплох — но ведь она даже не пыталась бороться!

В первый раз она не вырывалась назло, в угоду своей непомерной гордыне. Да и во второй — что греха таить — она решила, что унизит себя, если попытается вырваться.

С болезненной гримасой Брук принялась массировать виски В третий раз она завела его сама, да и четвертый поцелуй был вполне предсказуем. Какого черта она вообще открыла ему дверь? И как теперь прикажете объясняться с Ди? Ведь она любит его по-настоящему, хотя этот негодяй — не более чем гора превосходных мышц, лишенная сердца и совести. Ему даже не пришлось применять силу!

Нет, ее поведению невозможно найти оправдание, да Брук и не собиралась этим заниматься. Все было до отвращения просто. Она оказалась ничуть не лучше этого беспринципного типа!

Стараясь не обращать внимания на то, как тоскливо сжимается сердце, она на цыпочках подкралась к двери и выглянула в узенькую щелку. Затаив дыхание, вслушалась в его сонное посапывание и только после этого решилась выйти в гостиную.

Еще пять минут осторожного хождения по дому — и вот она уже спешит по тропинке к Элайе. Брук позволила себе остановиться и перевести дух только возле самого коттеджа, стоявшего на уютной лесной поляне.

— А я уже заждался, — приветствовал ее старик.

Брук так и подскочила от неожиданности. Элайя сидел на веранде в старом обшарпанном кресле, придерживая на колене кружку с кофе. Он, как всегда, был одет в вылинявший комбинезон из джинсовой ткани, однако побрился и постарался привести в порядок прическу. А белоснежная футболка, надетая под комбинезон, явно была только что вынута из упаковки.

У Брук потеплело на душе: Элайя явно готовился к ее приходу. Он почти не изменился за последнее время — разве что прибавилась пара морщин на выдубленном солнцем лице да глаза немного выцвели, утратив былую синеву. Ей стало неловко: старик живет совсем один, и она могла бы навещать его чаще.

— Кофе совсем остыл, а я заждался рассказа о твоем новом приятеле.

— Он мне не приятель! — выпалила Брук, принимая протянутую ей кружку. Проклиная предательский румянец, заливавший щеки, она пододвинула стул и с довольным вздохом опустилась на продавленное сиденье.

Вокруг них в густой чаще начиналась обычная дневная суета. В древесных кронах мелькали белки. Ловко цепляясь коготками за шершавую кору, они спускались к расставленным на поляне пучкам пшеницы и лущили тяжелые колоски, не обращая внимания ни на щедрого хозяина, приготовившего для них это угощение, ни на его гостью.

— Ну? — Элайя никогда не отличался особой деликатностью и изысканностью манер. — Коли он не твой приятель — какого черта ему торчать в вашем доме?

Брук не спеша прихлебывала кофе, стараясь придумать подходящий ответ. Между прочим, кофе оказался замечательным: горячий, крепкий и ничуть не горький, чего она опасалась. Элайя явно учел ее совет и не стал его кипятить.

— Дело в том, что он — приятель Ди. — Ей пришлось откашляться, чтобы избавиться от возникшего в горле тугого комка. — Его зовут Клифф, и он отец ее ребенка.

— Хм-м-м… — Элайю не так-то просто было вывести из равновесия. Он надолго задумался, следя за суетой неугомонных белок, и наконец спросил: — Стало быть, Ди тоже ночевала с вами?

Брук подумала, что именно такие моменты в жизни принято называть отвратительными.

— Ее еще нет, но она должна вот-вот появиться. — Хорошо, если это действительно так! — Понимаешь, я в некотором роде… вынудила его приехать сюда, чтобы они с Ди могли побеседовать без помех. — Она не знала, куда девать глаза, чувствуя на себе проницательный взгляд Элайи и краснея все гуще.

— Пожалуй, мне следует удивиться, как такой пигалице удалось принудить к чему-то этого верзилу. Хотя, конечно, откуда мне знать?

— Он думал, что у меня в кармане револьвер, — призналась Брук. Впрочем, Элайя и так мог догадаться, ведь это при нем Клифф выхватил у нее «оружие» и открыл ее обман. Черт возьми, какой стыд! То, над. чем еще вчера она с удовольствием бы посмеялась, сегодня показалось ей просто мерзким. Элайя — человек старой закалки, и его наверняка покоробили ее игры с пластиковой моделью…

— Да, шутка получилась на славу, — неожиданно произнес он. — Как вспомню, какая у него была рожа… — Элайя хмыкнул и хлопнул себя по колену, расплескав кофе. — Вот только он почему-то не очень обрадовался, когда понял, что ты его надула!

— Видно, не оценил юмора! — заметила Брук, стараясь не вспоминать о том, как ей пришлось расплачиваться за свою выходку.

— Что же он не дал деру, когда понял, что оружия у тебя нет?

— Вряд ли он ушел бы далеко в этих своих роскошных сапогах, — брезгливо заметила Брук. — Мы потолковали по душам, и он согласился остаться, чтобы дождаться Ди.

— Как по-твоему, что могло случиться с малюткой Ди-Ди?

— Понятия не имею. — Брук сердито дернула плечом. — Надеюсь, она опоздала по достаточно уважительной причине. Иначе ей не поздоровится за то, что мне пришлось целую ночь торчать здесь вдвоем с мистером Скоро… с Клиффом, — чуть не проговорилась она.

Кресло жалобно скрипнуло, когда Элайя наклонился вперед, упершись локтями в колени. Кружку с кофе он зажал между ладоней и не спеша катал взад-вперед.

— А ты не боишься, что он подаст на тебя в суд?

— Но у меня же не было оружия!

— Он-то об этом не знал, — возразил старик. — Похищение есть похищение, за это полагается тюрьма! — Голубые глаза внезапно вспыхнули, выдавая его тревогу за Брук. Она попыталась отмести эти глупые опасения и рассмеяться, но смех получился не очень веселым и никого не обманул.

— Представляешь, что он скажет в суде? Что его похитила женщина в два раза меньше его ростом, угрожая пластмассовым… пластмассовым…

— Да что ты раскудахталась, как будто я никогда в жизни не слыхал слова «член»! — воскликнул Элайя как ни в чем не бывало.

Брук окончательно смешалась и смолкла, а затем не выдержала и прыснула со смеху. Элайя хрипло рассмеялся вслед за ней. Белки всполошились и кинулись врассыпную, а рассохшиеся доски на веранде жалобно заскрипели и затрещали, когда Элайя принялся топать по ним ногами. Наконец он немного успокоился:

— Сейчас начнется выпуск городских новостей. Хочешь, налью тебе еще кофе и послушаем радио?

— Спасибо, — охотно кивнула Брук. — С удовольствием выпью еще кружку. — Хозяин скрылся в доме, а она с наслаждением устроилась в уютном кресле. Определенно, именно здесь она сможет прийти в себя и собраться с мыслями. Общество старого друга, горячий крепкий кофе и безмятежность окружающего леса.

Элайя вернулся в обнимку с громоздкой стереосистемой и свежей порцией кофе. Кружку он протянул гостье, а транзистор аккуратно водрузил на перила, выдвинул до отказа антенну и включил звук. Брук невольно поморщилась, на что он сообщил с беззаботной улыбкой:

— На эти батарейки уходит чертова прорва денег, зато у него классный прием и зверская мощность!

— Это точно. — Ее слегка ошеломил столь современный сленг. — А что стало со старым приемником?

— Отдал концы. Я отнес его в починку, но к нему больше не производят запасных деталей. — Элайя наклонился и сосредоточенно принялся колдовать над тумблерами и кнопками. Поляну огласила невообразимая каша из обрывков передач. Наконец счастливый обладатель стереосистемы удовлетворенно хмыкнул и откинулся на спинку кресла. — Никто не умеет подать наши новости так, как старина Бенни!

С этим было трудно не согласиться. Бенни, которого Брук смутно помнила по выпускному классу в школе, обладал тем бархатным, глубоким басом, что так ценится среди радиодикторов и диджеев. В эту минуту он сообщал своей преданной аудитории, что денек в городе Квиксилвер, штат Оклахома, обещает быть жарким, и вдобавок не исключена возможность грозы.

— А вот это срочное сообщение только что попало ко мне на стол, — журчал голос Бенни, пока Брук смаковала вторую порцию кофе. Напиток был такой горячий, что на глазах выступили слезы. Она решила, что ему следует немного остыть, и поставила кружку на перила. Погруженная в свои мысли, Брук слушала новости вполуха, однако ее вывели из задумчивости тревожные ноты, зазвучавшие в голосе Бенни:

— Известный финансовый магнат Алекс Брэдшоу бесследно исчез нынче утром. Анонимные источники указывают на возможность заговора с целью похищения. На место выехала следственная группа.

Брук чуть не поперхнулась кофе. Пропал не какой-то там неизвестный финансовый воротила, а сам Алекс Брэдшоу, их новый хозяин! Она сидела ни жива ни мертва, судорожно стараясь оценить, что означает для них эта новость. Если с Алексом Брэдшоу что-то случится — что ожидает их фабрику? Однако следующая фраза Бенни мигом прервала ход ее мыслей.

— Алекс Брэдшоу был в отпуске и направлялся на курорт Хот-Спрингс, в Арканзас. В последний раз его видели одетым в спортивную зеленую рубашку, синие джинсы и сапоги из кожи гремучей змеи. — От многозначительной, прямо-таки зримой усмешки Бенни сердце Брук тревожно екнуло. — Ну да, все как полагается у техасских парней: сапоги из кожи гремучки и тягучий акцент! Нет! Этого не может быть!

— Но это еще не самый главный прикол, ребята! Кто бы мог подумать, что Брэдшоу видели в последний раз у нас в городе, в заведении Тревы Брэннам! Она сообщила следователю, что дала Алексу рецепт своего кобблера. Что несказанно обижает меня, поскольку я сам охотился за этим рецептом…

Это было уж слишком! Брук поперхнулась и зашлась в приступе кашля, расплескав по веранде остатки кофе. Заботливый Элайя был тут как тут и хлопнул по спине с такой силой, что чуть не вышиб из нее дух.

— Ты в порядке, малышка? — с сочувствием спросил он, гладя ее по спине.

— Да! — прошептала она, с трудом восстановив дыхание. — Я… в порядке. — Хотя все обстояло как раз наоборот. Она была не просто потрясена — она была в шоке.

Она… она… она не знала что и подумать! Господи, хоть бы это оказалось шуткой! Все, все с самого начала — дурацкой бессмысленной шуткой. Включая проклятую беременность Ди, послужившую причиной этой заварухи. Брук готова была поклясться, что никогда в жизни больше не будет психовать. Что не разобьет ни одной, даже самой завалящей, тарелки. Что не станет таскать Ди за волосы. И не будет покушаться на свободу Алекса Брэдшоу.

Но оказалось, что у малыша Бенни еще не подошли к концу сенсационные заявления. Из динамика вдруг донеслось:

— Сюрприз!

Захлебываясь от восторга, диктор сообщил, что «Брэдшоу корпорейшн» назначила награду в десять тысяч долларов любому, кто предоставит информацию о местонахождении Алекса Брэдшоу.

— Ох, малявки, вот так лакомый кусок! Да за такую кучу деньжищ я бы продал им свою родную мамашу!

Элайя оставил ее спину в покое, выпрямился и озабоченно пробурчал:

— Не стоило мне варить такой крепкий кофе…

Но Брук было не до него. Чтобы унять дрожь в руках, она попыталась зажать их между колен. Напрасный труд. Колени ходили ходуном точно так же, как и руки. Брук беспомощно наблюдала за этой пляской святого Витта. О том, чтобы вскочить на ноги и спастись бегством, нечего было и мечтать. Еще минута — и она не выдержит…

Крепко-накрепко зажмурившись, стиснув до боли зубы и откинув голову на спинку кресла, Брук заставила себя принять ужасающую, убийственную правду. Она похитила Алекса Брэдшоу. Ее нового босса.

А в довершение всего она приняла воинственную позу и выложила, как обычно не выбирая выражений, свое отношение к Брэдшоу как к хозяину фабрики. «Представьте, что я это он! Что бы вы сказали ему, если бы имели возможность?»

О Боже! Судьба не могла сыграть с ней настолько жестокую, бесчеловечную, несправедливую шутку!

О Боже! Она похитила, она оскорбила и унизила, она буквально смешала с грязью Алекса Брэдшоу, нового владельца фабрики, на которой она всю жизнь проработала контролером!

Отныне она конченый человек. Во всяком случае, работы ей не видать как своих ушей — это уж точно! Да вдобавок ей как пить дать предъявят обвинение в похищении. Это обязательно случится! Разве такой ужасный тип, как Алекс Брэдшоу, позволит кому-то безнаказанно над собой издеваться?

— Брук! Да что с тобой? Ты позеленела прямо на глазах! Может, глотнешь виски?

Брук намертво вцепилась в лямки его комбинезона и рванула на себя с такой силой, что старик чуть не выпал из кресла. Цепляясь за подлокотники, он с тревогой смотрел на ее лицо, искаженное гримасой отчаяния.

— Я совершила самую большую ошибку в своей жизни! — осипшим голосом выпалила она. — Я похитила своего… своего босса! Алекс Брэдшоу… это мой босс!

Элайя нервно облизнулся и попытался освободиться от ее железной хватки. Это ему не удалось, и он был вынужден пустить в ход слова:

— Да ладно тебе, Бруки, ты просто малость разнервничалась, и сама не соображаешь, что плетешь! Лучше успокойся и расскажи старине Элайе, что с тобой приключилось…

— Я… уже… сказала! — шипела Брук, продолжая дергать его за лямки так, что металлические пряжки больно врезались ей в ладони. Она явственно ощущала, как ее рассудок погружается в пучину безумия.

— Да полно тебе, малышка! — Надо отдать должное Элайе, он все-таки прислушался к ее словам и даже попытался вникнуть в их смысл. — Ты похитила своего босса? То есть получается, что вместо приятеля Ди ты привезла сюда своего хозяина? Да, если так, то ты действительно дала маху.

Не в силах справиться с приступом удушья, Брук вскочила. В глазах у нее помутилось. Чтобы не упасть, она схватилась за перила. Кажется, прошла целая вечность, прежде чем деревья перестали плясать перед глазами и она смогла сосредоточиться на озабоченном лице Элайи.

— Ты ничего не понял… — невнятно произнесли ее непослушные уста.

— Ты дала маху и по ошибке похитила своего босса, — повторил он.

— Да, это так, — скривившись от отвращения к самой себе, кивнула Брук. Ничего себе «по ошибке»!

— Ну, — Элайя не спеша расправил лямки комбинезона и воинственно выпятил челюсть, — а он-то мог сказать, что ты обозналась?

— Он пытался, — прошептала Брук, зажмурившись при воспоминании о его более чем прозрачных намеках. — Да я ему не поверила! — В ушах снова зазвучали его слова «А если это не так?» в ответ на ее утверждение о том, что Ди его любит.

Конечно, Ди его не любила. Она даже не была с ним знакома! А в самом начале он так ей и сказал: «По-моему, вы меня с кем-то путаете».

— Но он ведь мог показать тебе свои документы, не так ли? — продолжал настаивать Элайя, с кряхтеньем и проклятиями выбираясь из кресла и выпрямляясь во весь рост. — Сдается мне, что этот молодчик сам решил позабавиться за твой счет!

Брук тут же подумала, что старик прав. Он мог бы вести себя более решительно, а ей следовало заглянуть в его водительские права! Но она полагала, что в такой дыре, как Квиксилвер, вовсе не бродят косяками сногсшибательные красавцы вроде Клиффа… то есть Алекса! Она держала в памяти портрет, нарисованный Ди, и машинально приняла мужчину, покидавшего заведение Тревы, за Клиффа.

Тупица, дура непроходимая! Сам Алекс Брэдшоу спит сейчас в полуголом виде в ее рыбачьем домике!

Брук что было сил вцепилась в перила на веранде, так что побелели костяшки пальцев. Ее бросало то в жар, то в холод при воспоминании о каждом поцелуе и о более чем откровенных намеках, которыми он так и сыпал с первой минуты их знакомства. Он вел себя так, будто ничуть не опасается за свою шкуру и даже наоборот — забавляется!

Это могло привести ее к одному-единственному нелицеприятному выводу: Алекса Брэдшоу нисколько не испугал ее маскарад и скорее всего он сразу понял, кто она такая, услышав ее имя. Он действительно позабавился за ее счет. Но зачем? Чтобы вызвать на разговор о фабрике?

Обычно Брук приветствовала знакомое, ставшее привычным и родным, ощущение закипавшего в груди гнева, но в этот раз ее взяла оторопь от столь яростной вспышки. До нее наконец дошло, как глупо было терзаться угрызениями совести из-за Ди. Ей не в чем себя винить! Это Алекс навязал ей идиотскую роль сестры-разлучницы.

Он в жизни не был приятелем Ди! Если уж на то пошло, по слухам, ходившим среди рабочих, он вообще не был ничьим приятелем. Его жена — теперь уже бывшая — ушла от него два года назад. Ничего удивительного! У этого типа слишком извращенное чувство юмора!

Двигаясь словно деревянная, Брук направилась по тропинке к дому, где мирно почивал на полу полуголый бессердечный дьявол в образе мужчины.

— Брук, — окликнул ее спешивший следом Элайя, — ты ведь не собираешься учинить что-нибудь такое, о чем потом будешь жалеть? Верно, дочка?

— Откуда мне знать? Может, убью его… А пока ни о какой жалости и речи быть не может! — Собственный голос показался ей до жути спокойным.

— Может, ты малость подождешь, пока остынешь? — Элайя запыхался, пытаясь угнаться за ней. — Твой отец обязательно бы трижды подумал, прежде чем что-то предпринять.

— Перестань, меня этим не проймешь! — разъяренной кошкой прошипела Брук. — Как будто ты сам не знаешь, что отец давно бы рвал и метал!

— А ты все-таки постарайся подумать! — хрипло взмолился Элайя. Понимая, что ему за Брук не угнаться, старик остановился и попытался восстановить дыхание.

Брук неслась вперед, не различая перед собой дороги и гадая, объясняется ли алая пелена, застилавшая взор, розовыми лучами восходящего солнца. Скорее всего солнце тут было ни при чем.