"Мой сын маг" - читать интересную книгу автора (Сташеф Кристофер)

Глава 24

Савл, продолжая крепко держать Химену за плечи, вскинул руку и заслонился от яркого света. Их отнесло к стене. Но вот вспышка угасла, Савл опустил руку, ошарашенно осмотрелся... В комнате было пусто — колдун и джинн исчезли, остались только Савл, Химена и мебель.

— Какая же я дура! — вскричала Химена. — Я должна была это предвидеть!

— Мы не знали, насколько он хитер, — простонал Савл, отпуская плечи Химены. — И насколько ловок. Мне тоже следовало догадаться.

Химена покачала головой — ей не хотелось восхищаться, и все же она не смогла скрыть восторга.

— О, он, конечно, похотливая скотина, но он дьявольски изобретателен! Надо бы мне догадаться, зачем ему так много перстней и колец! Я должна была понять, что Бейдизам способен-таки произнести заклинание при мне!

— Надо сказать, что как раз последнее вы предполагали, — попытался утешить ее Савл. — Именно поэтому вы и просили, чтобы я вас сопровождал, помните? Оказалось, что вы были правы.

— Но эти кольца должны были вызвать у меня подозрение!

— Почему? — пожал плечами Савл. — Мы с вами не ювелиры, а Бейдизам настолько влюблен в роскошь, что было бы странно, не будь у него такого обилия колец. К тому же ни вы и ни я — не специалисты в заклинании джиннов. Я, конечно, помню о джинне, который вызволил Аладдина из пещеры с сокровищами, но мне всегда казалось, что джинны большей частью обитают в лампах.

— Спасибо за утешение, Савл, — вздохнула Химена, немного успокоившись, но я все равно сгораю от злости из-за того, что враг перехитрил меня. И что хуже того — теперь он будет пытаться перехитрить нас в бою!

Химена распахнула дверь, ведущую к лестнице, и крикнула стражникам:

— Передайте сэру Ги, сэру Жильберу, чтобы они подождали меня в кабинете. Нам нужно собраться на военный совет!

Стражники недоверчиво смотрели на нее несколько мгновений и со всех ног бросились выполнять поручение.

Савл повернулся к Химене:

— Думаете, все так ужасно?

— Думаю, все еще хуже, — на ходу бросила Химена. — Единственный вопрос теперь: когда атакуют мавры — завтра или послезавтра?

Воздух под железнодорожным мостом заискрился, сгустился и преобразился в фигуру Мэта. Мэт часто заморгал, привыкая к темноте. Он не ожидал, что окажется на родине ночью. Вообще-то это было совсем неплохо. Вряд ли в такое время полицейские заподозрят что-то неладное при виде человека, одетого в лосины и кожаный дублет, тем более что наряд Мэта изрядно поизносился и пропылился.

Мэт выглянул из туннеля, чтобы убедиться, что поблизости никого нет. Ему показалось, что под фонарем кто-то шевельнулся. Мэт вернулся и обнаружил там Каллио. Воришка дрожал, прижавшись спиной к стене. Мэт выпучил глаза и шагнул к Каллио:

— Так это ты схватил меня за руку! Ты что, хотел удержать меня?

— К-к-кто? Я? — Воришка испуганно попятился. О нет, лорд Маг! Я п-просто не х-хотел, чтобы вы без меня удрали... Я как с вами встретился, сразу так интересно стало — Не говоря уже о том, что стало еще и выгодно... — Мэт сокрушенно покачал головой.

— Послушай, Каллио, тут и не пытайся ничего красть. Тут у нас воров пруд пруди, и они терпеть не могут, когда кто-то вторгается на их территорию. Да и горожане у нас — народ осторожный. А уж купцы — и того осторожнее.

— Ну... ну это, как скажете, лорд Маг, — промямлил Каллио.

— Я сюда пришел, чтобы сразиться со злодеем, — сообщил Каллио Мэт. — Это может оказаться очень опасно. Так что тебе лучше остаться здесь и подождать меня. А я вернусь и заберу тебя. Если сумею.

— Если сумеете? — вздрогнул Каллио. — А что вам такое может помешать?

— Смерть, — коротко ответил Мэт. — Тот разбойник, с которым мне предстоит встреча, очень жесток, и вдобавок у него могучие телохранители. Кроме того, у них у всех точно такие же волшебные ружья, как то, что было у Луко. Тебе будет гораздо безопаснее остаться и подождать меня здесь.

— Ага, это если вы живой останетесь! А если нет, так ведь я ж тогда застряну туточки — в чужой стране!

Каллио отважился высунуть голову и выглянул из туннеля. Увидел здание вокзала, платформу, фонари — как раз в это мгновение появилась электричка. На минуту весь мир заполнился жутким грохотом, отдававшимся громким эхом в туннеле. Каллио в страхе взвизгнул и прижался к Мэту.

— Ну ладно, пойдешь со мной, — вздохнул Мэт. Ему очень не хотелось тащить Каллио с собой, но он подумал о том, что, может быть, не успеет вернуться в туннель — кто знает, как сложатся обстоятельства и откуда ему придется перемещаться в Меровенс?

— С-спасибочки, лорд Маг, — прошептал Каллио.

— Пойдешь со мной и будешь делать все, как я скажу, — распорядился Мэт. Причем мгновенно, понял? На объяснения — что, как и почему — у меня времени не будет!

— Ясное дело, чародей. Ясное дело! — Каллио кивал так энергично, что Мэт испугался, как бы у воришки голова не отвалилась.

— Ладно, сейчас поворожим немножко, — пробормотал Мэт и, шагнув в тень под мостом, прочел следующее:

Мэт почувствовал, как вокруг него сгущается магическое поле — увы, это был всего лишь жалкий отголосок того, что могло бы случиться в Меровенсе. Однако он тут же ощутил противодействие — резкое, мгновенное. Тело Мэта напряглось, борясь с вражеской силой. Прочитав последнюю строчку, он почувствовал, что собравшееся было поле улетучилось. Мэт покачнулся и, тяжело дыша, припал к стене. Рука коснулась его плеча.

— Ты чего, а? — испуганно прошептал Каллио.

— Да... ничего. Так. Устал немного. — Мэт оторвался от стены, не успев отдышаться. — Все... вышло. Как надо.

— Только ничего не случилось, — возразил Каллио.

— Может, и так, — кивнул Мэт. — А может, и нет. Это мы выясним только тогда, когда я встречусь с тем человеком, которого нам предстоит найти.

— А как же мы его найдем-то?

— Может, и искать не придется, — медленно проговорил Мэт. — Если я все правильно понимаю, он сам найдет нас. И притом очень скоро. Но пока это не случилось, нам надо еще кое-какие дела успеть сделать. Пошли.

И он зашагал прочь из туннеля. Каллио семенил за ним, предусмотрительно держась поближе к стене, чтобы в случае чего спрятаться в тени.

— Приготовься — ты увидишь много странного и непонятного, — предупредил своего спутника Мэт.

— Пострашнее дракона, который рычал у нас над головами?

— В чем-то пострашнее. Ты увидишь кареты, похожие на гигантских жуков, которые едут без всяких лошадей...

— Колдовство! — с округлившимися глазами воскликнул Каллио.

— Да нет, это просто мой родной город, — мотнул головой Мэт, не сбавляя шага. — Между прочим, тут полным-полно стражников, только одеты они в легкие голубые рубахи и темно-синие штаны — свободные, не обтягивающие, как твои леггинсы.

— А нам не надо одеться, как они?

— Это было бы неплохо, да только я не прихватил сменку, — сказал Мэт. — В общем, если стражник остановит тебя и спросит, почему ты так странно вырядился, ты ему ответишь... Эй, Каллио! Каллио! Ты куда подевался?

— Туточки я, лорд Маг!.. — и Каллио материализовался из мрака с двумя рубахами и двумя парами джинсов. — Подойдет?

Мэт вытаращил глаза:

— Где ты это взял?

— Да вижу — висят на веревке во дворе, там, рядом с дорогой. Может, сидеть на нас и не шибко хорошо эта одежда будет, но тогда стражники, про которых вы толковали, на нас так пялиться не будут.

— В этом смысле ты прав, — согласился Мэт. — Терпеть не могу брать чью-то одежду напрокат, но, боюсь, сейчас она нам нужнее, чем хозяевам. — С этими словами Мэт вытащил кошелек, вынул оттуда два кусочка серебра и распорядился: — Там, на веревке, наверняка прищепки остались. Прицепи это серебро там, где взял вещи.

— Лорд Маг! — воскликнул Каллио. — Да какой же вор...

— Тот, у кого совесть есть, — заверил его Мэт. — И тот, который хочет идти со мной. Ты хочешь со мной или нет?

— Пошел, — кивнул Каллио, схватил серебро и перемахнул через забор.

Мэт, прищурившись, наблюдал за Каллио. Воришка послушался: когда он вернулся, кусочки серебра поблескивали на бельевой веревке. Каллио, правда, чертыхался на чем свет стоит.

— Твой дар поистине бесценен, — сказал ему Мэт, — но если мы не хотим угодить в беду, надо все делать по-честному. Пошли, завернем за этот дом вокзал называется — и переоденемся.

Мэт вручил Каллио одежду размером поменьше и, щадя его самолюбие, не сказал, что размерчик детский. Каллио бы в обморок упал, узнав о том, какого роста здешние акселераты.

Через десять минут они возобновили поход. Мешок Мэта стал куда увесистее.

Каллио продолжал возиться с пуговицами и молнией.

— Кто же только додумался снабжать одежду железом!

— Да, это и вправду удивительно, — усмехнулся Мэт.

— Богатенькие небось — те, у кого я спер эти наряды?

— Нет, просто тут железо дешевое. Ты смотри, поосторожнее, не суйся больше в чужие дворы, слышишь? Еще счастье, что ты там на немецкую овчарку не напоролся.

Потом Мэту пришлось долго объяснять, что овчарка это такая большущая собака. Слово «овчарка» расшифровать было нетрудно, поскольку собаки изначально были приручены именно для того, чтобы пасти овец. Но порода вела свое происхождение из Эльзаса, и Каллио не желал соглашаться с тем, что это в Германии. Оказалось, что его папаша — родом из этих мест, и Каллио с пеной у рта доказывал Мэту, что Эльзас — это в Меровенсе. К тому времени, когда Мэт сумел все расставить по своим местам, они добрались до главной улицы.

Каллио остановился и восхищенно прошептал:

— Светло — прям как днем!

— Так меньше несчастных случаев, — пояснил Мэт. Мимо промчался автомобиль.

Каллио, в страхе вскрикнув, бросился к Мэту и обнял его.

— Не бойся ты! — с отвращением проговорил Мэт и отстранил воришку. Тот выпучил глаза:

— Это чего было-то? Одна из тех карет, про которые ты говорил, да?

— Ну да, карета без лошадей.

— А они чего, вправду опасные?

— Люди тут тоже всякие попадаются, — буркнул Мэт. — Так что руки держи в карманах, Каллио, понял? В своих карманах — уточняю!

— Да какое же это тогда приключение! — жалобно проскулил Каллио. — А «карман» — это чего такое, чародей?

Только они успели прояснить этот вопрос, как прямо рядом с ними с визгом притормозил большой черный автомобиль. Мэт резко развернулся, чтобы убежать, но наткнулся на Каллио, их ноги запутались, и они оба упали на тротуар. А когда встали, из машины вывалился здоровяк в кожаной куртке, пестрящей диким количеством заклепок, он распахнул заднюю дверцу и рявкнул:

— Плюхайтесь!

Вышел и водитель. Его рука весьма выразительно лежала за лацканом широкого пальто.

— Может, поговорим? — попытался выкрутиться Мэт.

— С боссом трепаться будешь! Плюхайтесь, вам говорят!

И водитель выхватил пистолет. Мэт поймал на себе странный взгляд Каллио — ага, под мышкой у того верзилы, который стоял у задней дверцы, подозрительная выпуклость. Мэт убедил себя в том, что так или иначе он искал встречи с Гролдором, но не успел он словесно выразить согласие ехать с бандитами, как здоровяк рявкнул:

— Да садитесь вы, мать вашу!

И швырнул Мэта в машину.

Мэт вертанулся, пригнул голову и ударился о дальнюю дверцу. На него упал Каллио. Все четыре дверцы захлопнулись одна за другой, и автомобиль рывком тронулся с места. Мэт просто так, в качестве эксперимента, нажал на ручку, но она не поддалась, а никаких предохранителей — ни механических, ни электронных в глаза не бросилось.

— Как же это вы позволяете им так с вами обращаться, чародей? — выпучив глаза, прошипел Каллио.

— А чего мне сопротивляться? — прошептал в ответ Мэт. — Они везут меня туда, куда я и так попасть хочу.

— А мне тут худо! — заскулил Каллио. — Тут тесно как! — Каллио обернулся к здоровяку, схватил того за куртку и запричитал:

— Ты должен выпустить меня! Не могу я так — как заперли все равно! Уж больно на тюрьму смахивает!

— Нам не привыкать, — буркнул здоровяк и отшвырнул Каллио на сиденье. Мэт запротестовал:

— Эй, вы не должны так грубо обращаться...

А Каллио уже набросился на водителя, навис над ним и схватил за воротник пальто.

— Ты должен меня выпустить! Я боюсь! Это чудовище меня целиком заглотит! Это не карета, это какой-то злобный хищник!

Водитель выругался, чуть было не пропустил левый поворот, резко вывернул вправо, чуть не налетел на припаркованную машину и проскрежетал бортом по штакетнику. Каллио швырнуло вперед, он ударился макушкой в ветровое стекло и, всхлипывая, отлетел обратно, на заднее сиденье.

— Машина тебе ничего плохого не сделает, хиляк, — прорычал водитель, — а вот я могу! Сиди, где сидишь, и больше не высовывайся!

Он ухватил маленького воришку за рубашку и как следует встряхнул. Каллио подлетел над сиденьем и приземлился на колени к здоровяку в куртке. Тот выругался и отшвырнул Каллио от себя. Воришка снова оказался между верзилой и Мэтом.

— Не трогайте малыша, ладно? — прошипел Мэт.

— Босс сказал, чтоб мы вас пальцем не трогали, если надо не будет, — прорычал здоровяк. — А может, уже надо?

Мэт открыл было рот, чтобы грубо ответить, но Каллио, все еще всхлипывая, так посмотрел на него, что Мэт передумал. Слова застыли у него на языке. Каллио подмигнул ему. Что еще задумал этот маленький плут?

Рамон шагал по деревушке — навесы, соломенные хижины... Домишки расположились правильными кругами вокруг площади. Сюда его сопроводил всадник на першероне, обряженном в железные латы.

Пехотинцы на секунду отрывали глаза от копий, которые точили каменными брусками, от доспехов, которые натирали до блеска, чтобы взглянуть на незнакомца. Из шатров выходили люди и сбегались поглазеть. Одетые большей частью в крестьянские домотканые рубахи и леггинсы, они тем не менее выглядели опытными ветеранами.

Рамон понимал, что дергаться не стоит. Хотя сопровождавший его рыцарь не тыкал ему. в спину ни копьем, ни мечом, он явно был готов к любому его неосторожному движению. Рамон не сомневался, что меч мог появиться в любое мгновение.

— Пришли, — буркнул рыцарь.

Рамон остановился футах в тридцати от шелкового шатра. Шатер был перепачкан и весь в заплатках, но все же он был шелковый. Завидев пленника, один из стражников нырнул внутрь шатра. Через мгновение он вынырнул обратно и возвестил:

— Сейчас король примет тебя.

Так вот, оказывается, как худо шли дела у короля Ринальдо! Между тем он все еще оставался королем, и, пожалуй, главным его достижением было то, что он продолжал сражаться. Наличие войска говорило в пользу короля: ведь воины могли бы разбежаться в любое мгновение. Притом воины определенно заботились о своем сюзерене: Рамон заметил не меньше четырех лучников с луками наготове и множество вынутых из ножен мечей. Целью мог запросто стать он. Скорее всего всякого незнакомца тут рассматривали как того, кто мог покуситься на жизнь короля.

Король вышел из шатра — высокий красавец, одетый просто, по-охотничьи, — в кожаном дублете и штанах, в широком плаще. Однако благородство, пронизывающее облик Ринальдо, не оставляло сомнений в его высоком происхождении. Рамон поклонился королю.

— Ваше величество!

— Манеры у тебя учтивые, — улыбнулся король Ринальдо. — Приветствую тебя, добрый человек. Как твое имя?

— Меня зовут Рамон Родриго Мэнтрел, ваше величество.

Король напрягся.

— Имя «Мэнтрел» мне известно.

— Оно не такое уж редкое, — усмехнулся Рамон. — Но в данном случае оно вам действительно знакомо, ибо я — отец Мэтью Мэнтрела, лорда Мага Меровенса.

— Вот как! — воскликнул король, но чувствовалось, что Рамон его убедил не до конца. — Если ты и вправду его отец и искал меня, то твой сын должен был поведать тебе о наших совместных похождениях. Может быть, он рассказал тебе что-то такое, чего не ведают другие?

— Да, ваше величество. Он велел спросить вас, не приберегли ли вы для него лишнего глаза.

Король Ринальдо вздрогнул при воспоминании о том, как в ту пору, когда он встретился с Мэтом, над ним довлело заклятие злого колдуна — тогда он был превращен в уродливого карлика-циклопа, а второй его глаз хранился в бутылке на полке в зловещей обители узурпатора Гордогроссо.

— Не сказал бы, что это всем неведомо, но только Мэтью мог пойти на такую наглость, что напомнил мне об этом! Как вы оказались здесь, господин Мэнтрел? Ведь ваш сын говорил мне, что он очень далеко от родины!

— Так и было, ваше величество, — с поклоном ответил Рамон. От мысли о том, как на самом деле это было далеко, Рамон внутренне содрогнулся. — Но мы попали в беду — я и моя жена, и Мэтью верну лея, чтобы забрать нас сюда. Теперь ему снова пришлось вернуться на родину, дабы сразиться там с врагом, который, судя по его словам, является приспешником колдуна, стоящего за нынешней войной, войной, из-за которой вы так страдаете.

— Какой колдун? — Улыбка покинула лицо Ринальдо. — Мне ничего не ведомо ни о каком колдуне — я знаю только о войске мавров, пронесшемся словно злобный ураган по моей земле во главе с юнцом, именующим себя махди!

— Мэт узнал, кто этот человек. Его зовут Найробус. Он сильно навредил и ему, и мне. Он собрал шайку колдунов, и те уговорили махди начать эту войну.

— Вот как! — воскликнул Ринальдо и нахмурился. — Он многое сумел выведать, наш Мэтью.

— В этой науке ему нет равных, ваше величество, — не смог удержаться от гордой улыбки Рамон. Король Ринальдо усмехнулся:

— Теперь я вижу, что ты воистину его отец. Только гордящийся сыном отец мог бы так сиять лишь из-за того, что его сын научился тому, как надо учиться. Пойдем ко мне в шатер, господин Мэнтрел, но прошу тебя, держи руки на виду, ибо мои стражники очень подозрительны.

— Так и надо, — поклонился Рамон и вошел в шатер следом за королем.

Ринальдо уселся на походный трон, имевший между тем весьма изящный вид.

Все остальные, как подобает по этикету, стояли. Да и потом, так стражникам было бы легче в случае чего обнажить мечи или размахнуться алебардами — вдруг бы Рамон все же замыслил недоброе.

— Я сражался вместе со своим войском и отступил лишь единожды, господин Мэнтрел. Я понял, что нам не выстоять против мощи мавританской армии и магии их колдунов, — признался король, и тень пробежала по его лицу. — Магия у них злобная, однако она принесла не больше горя, чем просто война, а мавры, судя по тому, что мне докладывают мои лазутчики, преданы своему Богу не меньше христиан. Я знаю, что их вера — ересь, но не могу сказать, что в ней самой заложено зло.

— Я бы тоже так не. сказал, ваше величество, — согласился Рамон. — И хотя, на мой взгляд, их вероучение изобилует ошибками и понуждает людей к неправильным деяниям, я вынужден признать, что сама суть их верований в большей мере напоминает суть нашей веры.

— Исключая то, что они не почитают Христа Богом, — нахмурился Ринальдо.

— Это превыше всего, — кивнул Рамон. — Однако они чтят его как пророка.

— Чтят, верно. Нет, я бы не стал называть их злыми.

— И я тоже. Но так же как и христиан, мавров способны сбить с пути истинного порочные люди. Наверняка злобные колдуны могут воспользоваться магией для того, чтобы обеспечить маврам победу там, где они не смогли бы одержать ее одной только силой оружия.

— Верно, — склонил голову в согласии король Ринальдо. — И именно поэтому я уговорил свой народ покинуть жилища и уйти вместе со мной в горы. Мне повиновались пятьдесят тысяч подданных. Остальные не тронулись с обжитых мест понадеялись на милосердие мавров. Я не виню их. Вырвать людей с корнем оттуда, где они прожили всю жизнь, нелегко. В каждом городе я оставил гарнизон, дабы оказать сопротивление наступающим маврам, но боюсь, что горожане, положившиеся на силу моих воинов, могут оказаться весьма разочарованы.

Рамон нахмурился:

— Я слыхал, что страна — в руках махди, но многие города до сих пор свободны.

— Так говорят и мои лазутчики, и я поражен тем, что мавры не устраивают вылазок, не пытаются снять охрану с городов, не пытаются захватить их. Мне сообщают, что мавры дошли до самых Пиренеев.

Король Ринальдо вяло усмехнулся:

— Может быть, те горожане, которые решили остаться дома, оказались правы?

— Может быть, если им хватит пищи и воды, — кивнул Рамон. Он подумал о возможности вспышек тифа и холеры.

— Надеюсь, им повезет, моим подданным, — вздохнул Ринальдо. — Мои лазутчики утверждают, что махди держит своих воинов в узде. Никто не сообщает об изнасилованиях и грабежах, ни о какой другой жестокости, которую, как правило, всегда проявляет войско захватчиков на марше.

— Он — человек, душой и телом преданный своей вере, ваше величество, сказал Рамон.

Король Ринальдо удивленно поднял брови:

— Ты его видел лично?

И Рамон отчитался перед королем об их с Мэтью посещении лагеря Тафы ибн Дауда, умолчав только о той неоценимой лепте, которую внесла в дело их освобождения Лакшми. Само же освобождение он приписал магии и в общем-то немногим погрешил против истины. Король Ринальдо слушал рассказ молча. Он только время от времени кивал или бормотал что-то, восхищаясь полной и бесповоротной убежденностью махди в справедливости своего дела. Когда Рамон закончил рассказ, король заметил:

— Он молод и наивен, однако у него доброе сердце. И он — опытный воин.

— Верно, ваше величество, — согласился Рамон. Но его окружают злые колдуны, а уж их втянул в это дело человек, представившийся мудрецом, святым отшельником, но он вовсе не священнослужитель.

— И как ты сказал, этот самый человек творит зло у вас на родине?

Судя по всему, Мэт не просвещал короля относительно существования параллельных миров.

— Да, ваше величество, насколько нам известно, там он приучил многих молодых людей к зелью, которое позволяет ему выкачивать из них силу, необходимую для его злобного колдовства.

Король Ринальдо содрогнулся:

— Зловреднейшая из магий! О да, я поступал правильно, избегая открытых сражений!

— Конечно, правильно! — довольно воскликнул Рамон. — Но как же вы сражались, ваше величество?

— Я ограничивался тем, что запугивал противника, господин Мэнтрел. Мы нападали на арьергарды, устраивали засады для караванов с провиантом, делали дерзкие набеги на отдельные отряды и исчезали под покровом темноты. Нам удалось погубить всего несколько сотен врагов, но остальные боятся — страшатся того, что мы выскочим откуда ни возьмись в любой миг. — Король через силу улыбнулся.

— Я надеялся на помощь из Меровенса, но королева не ответила на мои призывы.

— Ответила! — удивленно возразил Рамон. — Стало быть, ее гонцы до вас не добрались.

С минуту Ринальдо молча смотрел на Мэнтрела-старшего, обдумывая эту новость, затем проговорил:

— Нет, не добрались. Этого мы и боялись — что их захватят воины махди. А что сейчас с ее величеством?

— Она выступила в поход против мавров, — сообщил Рамон. — Но махди ожидает ее со своим войском по ту сторону Пиренеев, в Ибирии. А тем временем часть своих сил он отправил морем, и теперь они осаждают столицу Меровенса, Бордестанг.

— Так вот почему мавры предприняли такую слабую атаку на север моей страны! — вскричал Ринальдо.

— И больше ничего предпринимать не будут, пока не одолеют королеву Алисанду. А вот потом, ваше величество, они нападут на вас. Если же Алисанда победит, то мавры до вас не доберутся.

— Я не могу позволить, чтобы королева Алисанда сражалась за меня и вместо меня!

— И не нужно, — громко проговорил Рамон. — Алисанда выйдет на бой за свою страну, ведь махди прежде всего стремится завоевать Бордестанг и Меровенс. Но потом, покончив с этим делом, он вернется и завершит завоевание Ибирии.

Король Ринальдо озадаченно нахмурился:

— Странный замысел.

— Странный лишь в том случае, если вы позволите себя одурачить и поверите, что наш истинный враг — махди, — возразил Рамон.

— Но кто же еще! — вскричал король Ринальдо. — Хочешь сказать, что это тот человек, Найробус?

— Именно он, ваше величество. Если он действительно приспешник Зла и пытается реконкистой вернуть Ибирию и Меровенс своему господину — а его господин сам дьявол, — то прежде всего он будет стремиться захватить Меровенс. Он для него опаснее.

— Да, ибо я не вернул бы себе престол и не уничтожил злого колдуна, узурпировавшего власть в моей стране, если бы мне не помогла королева Меровенса и твой сын! — воскликнул король Ринальдо. — Горько это признавать, но они гораздо большая угроза для сил Зла, нежели я! Я думаю, ты все верно понял, господин Мэнтрел, — ты и твой сын! Объясни мне все-все про эту войну!