"Мой сын маг" - читать интересную книгу автора (Сташеф Кристофер)

Глава 25

Рамон рассказал о Гролдоре, о наркотиках, заполонивших города на его родине, объяснил, каким образом эти наркотики помогают Найробусу красть из молодых людей необходимую для его магических завоеваний энергию.

— Меровенс может представлять для врага большую угрозу, поскольку этой страной на протяжении веков правили добрые, праведные короли, а все это время в соседних с Меровенсом странах правили прислужники Зла, — сказал Рамон. — Только год в Меровенсе правил узурпатор — перед тем как королева Алисанда отвоевала престол.

— Ты скромничаешь, господин Мэнтрел, — усмехнулся Ринальдо. — Лично я не сомневаюсь: именно присутствие твоего сына рядом с монаршей особой, посвятившей себя служению Добру и Справедливости, превратило Меровенс в угрозу для сил Зла. Мы должны любой ценой предотвратить поражение королевы Алисанды! Я выступлю в поход и атакую махди с тыла!

— С вашего позволения, ваше величество, — смиренно проговорил Рамон. — Я бы усомнился в том, что подобная тактика мудра. Мой сын твердо уверен в том, что королева Алисанда возвращается на защиту Бордестанга. Если вы хотите выступить ей на подмогу...

— Я должен скакать к Бордестангу. Что ж, я тебя понял, — нахмурился король Ринальдо. — Наверняка махди уже в пути и собирается атаковать ее! Но он скорее всего оставит какие-нибудь силы на моей земле, дабы удерживать северные земли и дабы я не заподозрил, что он увел отсюда большую часть своего войска.

— В таком случае последуйте его примеру, — предложил Рамон. — Оставьте и вы здесь часть своего войска. Оставьте небольшой гарнизон, который бы курсировал по стране, который бы перемещался из одного города в другой — так вы создадите у врагов иллюзию, будто бы вся страна вооружена!

— Превосходный замысел! — воскликнул Ринальдо и ударил кулаком по подлокотнику трона. — А покуда враги будут торчать у моей границы, я поведу основные силы к Бордестангу и сниму с города осаду! — Однако пыл короля быстро охладел. — Но это было бы слишком дерзко. Я отправлюсь сражаться с врагами, чья сила подкреплена могущественными колдунами, а у меня чародея не будет!

— Уже есть, — усмехнулся Рамон.

Тафа ибн Дауд пребывал в печали. Тафа гневался и ругался.

— Что, опять эта чушь? — спрашивал он Шарифа Хайфу. — С какой стати кто-то должен пугаться из-за какого-то там сна?

— Никаких причин пугаться нет, о мой господин, если такой сон приснится раз, и притом одному человеку, но когда он снится много ночей подряд сотням людей сразу и во сне они видят одно и то же, то люди начинают шептаться о колдовстве.

— И все только из-за сна? — фыркнул Тафа. — Сны никому не могут повредить. Что же за трусы те, кого это пугает?

— Дело не в том, мой господин, что рыцарь, которого видят наши люди во сне, такой уж страшный, — осторожно проговорил Хайфа. — Он дряхл, стар, у него плохие доспехи и жалкое оружие, но он не ведает страха. Он полон ярости, он беспощаден, он зарождает сомнение в сердцах наших соотечественников.

— Тогда скажи им, чтобы они видели во сне наших яростных воинов! — рявкнул Тафа. — Пусть перед сном думают о Тарике и Абу Бакре! И еще... раздавай всем понемногу гашиша на ночь. Все. Доброй ночи, Шариф! — И Тафа отвернулся, не задернув за собой полотнище шатра. Полотнище подхватил ветер и принялся трепать.

— Доброй ночи, мой господин, — тоскливо пробормотал Шариф Хайфа и, отвернувшись, стал искать немного гашиша и для себя.

— Сдавайся, марокканская собака!

Тафа, ошарашенно моргая, вскочил на ноги и увидел, как прямо на него, верхом на старой кляче с заплетающимися ногами, несется безумного вида седобородый и седовласый рыцарь с медным тазиком для бритья на голове. Рядом со стариком на ослике трусил приземистый толстяк.

Тафа как зачарованный уставился на наконечник копья. Наконечник был треснутый, прикрученный к древку веревкой, однако казался очень острым. Тафа отпрыгнул в сторону. Старый безумец проскочил мимо него, но тут же поворотил коня и вернулся. Тафа хотел выхватить ятаган, но обнаружил, что ножны пусты. Он опустил глаза вниз и сделал еще одно неприятное открытие: он был одет, как нищий пастушок.

Невероятно! Тафа лихорадочно огляделся по сторонам. Он стоял на выжженной солнцем пустоши, где клубилась пыль и росли чахлые кучки травы. Где горы? Где его войско?

Старик вновь помчался на него. Его глаза сверкали, губы были сурово сжаты.

Тафе стало страшно: с чего это старик так расхрабрился? Наверное, он и вправду чокнутый?

— Возвращайся домой, порождение пустыни! — вскричал старик. — Возвращайся домой, иначе мое копье отправит тебя в загробный мир!

Тафа снова успел уклониться от копья. Нет, невероятно! И тут же пришла мысль о том, что все это ему только снится.

И вдруг страх отступил. Во сне можно действовать по-своему! И как только рыцарь на своей клячонке снова прогрохотал мимо, Тафа выхватил из-за пояса пастушью пращу. Зарядив ее камнем, он раскрутил пращу над головой, дождался, когда рыцарь снова развернет коня, и швырнул в безумца камень. Камень ударился о медный шлем рыцаря. Старик покачнулся в седле, но выпрямился и вскричал:

— В золотом шлеме Мамбрино я неуязвим! Делай что хочешь, несчастный пастух! Меня нельзя победить. Я упаду, но встану вновь!

Тафе снова стало страшно, но теперь он уж и не знал почему. Старик пришпорил клячу, и она поскакала прямо на Тафу — не на великого полководца, а на простого пастуха.

Хватит! Тафа отпрыгнул в сторону, над ним взметнулось копье. В последний миг Тафа метнулся к лошади, ухватил древко копья посередине и изо всех сил дернул копье на себя. Копье выпало из рук рыцаря, высоко взлетев, древко угодило старику в подбородок. Старик запрокинулся, соскользнул с лошади и упал.

Его кляча повернула морду и отчаянно заржала. Тафа подкрался к упавшему рыцарю и занес копье для удара. Но глаза старика были уже закрыты. Он только успел прошептать:

— Что такое раны... для тела рыцаря...

И тут голова его откинулась и тело обмякло. Но страх не умер вместе с рыцарем, страх накрепко угнездился в сердце Тафы. Ему казалось, что в ушах его звенит эхо слов старого рыцаря: «Я упаду, но встану вновь!» ужасе мавр воззрился на оруженосца, но казалось, кортышку вовсе не огорчила гибель хозяина. Он только встретился глазами с Тафой, улыбнулся и медленно кивнул.

Тафа зарычал, схватил копье наперевес и побежал к коротышке. Но земля ушла у него из-под ног, небо потемнело и он провалился куда-то — он долго падал... падал, пока не ударился спиной о мягкие подушки своего ложа, пока проснулся, от страха покрывшись испариной.

Большая черная машина остановилась перед зданием склада. На автостоянке было темно. Только вдалеке свет одинокий тусклый фонарь, тщетно пытавшийся выхвати из мрака кусочек асфальта. Мало того, что было темно, хоть глаз выколи, так еще от реки поднимался густеющий туман. Здоровяк вышел, распахнул дверцу.

— Вылазьте!

— Ладно, ладно, — проворчал Мэт. — Пошли, Каллио.

Воришка, заметно дрожа, выбрался из машины и облегченно вздохнул. Мэт гадал, то ли Каллио и вправду так перетрухнул, то ли он просто хороший актер.

Водитель открыл дверцу со своей стороны, вышел из машины и отпер ключом дверь сбоку от мощнейших ворот — служебный вход.

— Туда! — приказал здоровяк.

— Разговорчивые вы ребята, как я погляжу, — сострил Мэт.

— Давай дуй вперед да помалкивай, — рявкнул здоровяк. — Меня уже тошнит от вас обоих. — И он сильно толкнул Мэта.

Мэт с бешено бьющимся сердцем налетел на Каллио. Верзила явно распсиховался. Наверное, из тех, кто употребляет наркотик, распространяемый Гролдором. Беспроигрышный способ обеспечить верность своих телохранителей!

— Пошли, Каллио. Ты не бойся — там будет хорошо.

Мэт успел бросить взгляд на второго телохранителя. Над бровью у того повисли капельки пота. Еще один наркоман. По крайней мере Мэт надеялся, что это именно так. И все же он волновался. Его стишок должен был не просто прекратить действие наркотика — он должен был ликвидировать наркотическую зависимость, ликвидировать потребность в наркотике вообще. Да, самочувствие у телохранителей Гролдора наверняка должно было быть не на высоте, но и «ломка» не должна была начаться. Мэту представилась кошмарная картина: все наркоманы Восточного побережья протрезвели и не могут нигде найти «дозу». Что они будут делать, пока не повалятся без сил?

Они шагнули в темноту склада. Водитель и здоровяк подталкивали их вперед, по проходу между автокарами и рядами контейнеров.

— Это замок! — в восторге воскликнул Каллио. Здоровяк фыркнул.

— Понимал бы чего в жизни-то! — Обернувшись к родителю, он пробормотал: — Слушай, а ведь доза не могла так быстро выветриться, а?

— Маловато, видать жахнули, — буркнул тот. — Ну ничего, щас нам босс еще отвалит.

Проход закончился, открылась просторная пустая площадка, В пятидесяти футах впереди с потолка свисала одна-единственная лампочка. Она освещала складной столик, за которым восседал мужчина в модном костюме. Рядом с ним стояли два телохранителя. Мэт вынужден был отдать Гролдору должное: картина производила весьма внушительное впечатление — под стать большому залу замка с помостом для трона. Притом тут все было куда более грозно!

— Стоп! — буркнул один из телохранителей, и Мэт застыл, не дойдя пяти футов до Гролдора. Каллио снова затрясся от ужаса. Мэт не стал его утешать. Он внимательно разглядывал босса — живые, пытливые глаза, жестокая линия губ, усики, бородка, нос в прожилках, брови цвета «соль с перцем». Кожа желтоватая, щеки впалые.

— Добро пожаловать домой, лорд Маг, — сказал он. Тут Каллио прорвало:

— Отпустите меня! — Он бросился к верзиле, стоявшему по правую руку от Гролдора, схватил того за лацканы куртки, подтянулся, чтобы оказаться на одном уровне с его рожей. — Я не зверь, чтобы торчать взаперти с демонами и призраками. Я...

— Ты козел, — закончил за него фразу верзила и отшвырнул воришку от себя, словно тот был не тяжелее мухи.

— Не смейте его трогать! — закричал Мэт и бросился к верзиле.

Каллио прокатился по полу, вскочил на ноги и бросился к бычаре, стоявшему слева от Гролдора, причитая:

— Призраки и гоблины! Всякая пакость, что таится во тьме! Отпустите меня, я убегу!

— Никуда ты не пойдешь, — рявкнул бычара и сорвал руки Каллио с лацканов своей куртки. — И хватит тут языком трепать, панк несчастный!

Он отвесил Каллио пощечину тыльной стороной ладони. От удара маленький воришка отлетел к ногам водителя и остался там лежать жалким хныкающим клубочком.

— Зачем? — возмущенно крикнул Мэт, тоже бросился к бычаре и отвесил тому удар в стиле карате. Бычара хохотнул, наклонился, чтобы ухватить Мэта за ногу, но Мэт отпрыгнул и врезал бандиту кулаком по роже.

Ощущение у него было такое, будто он съездил кулаком по столетнему дубу.

Бандюга зарычал и въехал хуком Мэту под ложечку, а затем провел быструю комбинацию ударов, от которой Мэт не успел закрыться. Мэт попятился, но его схватил верзила, развернул к себе лицом и так толкнул, что Мэт отлетел к тому здоровяку, который ехал с ним в машине. Тот поймал его, осклабился, а верзила прыгнул к Мэту, ухватил его за руку и вывернул ее.

— Хватит, — негромко распорядился Гролдор. Телохранитель недовольно выругался, вернулся на свое место и застыл как истукан, сложив руки на груди.

Отдышавшись, Мэт присмотрелся к нему и порадовался: глаза выпучены, на лбу испарина. Скорее всего все четверо людей Гролдора — наркоманы.

И к тому же у них «ломка». Из-за этого они еще опаснее. Под ложечкой у Мэта противно засосало при мысли о том, что нынче ночью он может погибнуть.

— Держите его, — приказал Гролдор. Водитель пожаловался:

— Босс, я насчет той последней дозы, что вы нам дали... Это просто сахарок какой-то был... Мне бы надо...

— Тебе бы надо пасть заткнуть и делать, что я велю, — рявкнул Гролдор.

Водитель распрямил плечи и захлопнул рот. Все четверо телохранителей заметно дрожали.

А Мэт наконец восстановил дыхание.

— Садись, лорд Маг. — Гролдор зловеще ухмыльнулся. Когда Мэт покачал головой, Гролдор добавил:

— Я настаиваю.

— Как... — выдавил Мэт, он вынужден был снова набрать воздуха. — Как ты нас нашел?

— Да очень просто, глупышка, — усмехнулся Гролдор. — Пустил иглу плавать в чаше и велел ей отыскать для меня того, кто только что прибыл из Меровенса.

Аура той страны к тебе просто-таки прилипла, она притягивает все, что имеет отношение к магии. Подобное притягивается к подобному. — Гролдор с сожалением кивнул в сторону Каллио. — Ну а поскольку вас было двое, выследить вас ничего не стоило. Ну а потом, мне нужно было только вычислить, в каком месте вы появитесь.

Мэт кивнул:

— Я так и думал. — Он глянул на телохранителя, стоявшего по левую руку от Гролдора. — Ты бы лучше позаботился о своих людях. Они неважно выглядят. По-моему, у них проблемы.

— Точно, босс, — захныкал верзила. — Ломает меня ужас как! Дайте мне еще одну дозу, а?

— Тебе положена одна доза в день! — прошипел Гролдор, встал из-за столика и шагнул к верзиле. — Я же тебе дал порошка всего час назад. — Он пощупал пульс телохранителя, коснулся пальцами его брови, оттянул веко и зловеще нахмурился.

— Верно, у тебя «ломка» началась. — Вытащив из кармана четыре полиэтиленовых пакетика, Гролдор дал их верзиле. — Возьми и остальным раздай.

— Мы же не малявки какие-нибудь! — возмутился было водитель, но верзила подскочил к нему и быстро высыпал порошок дружку на язык. — Ну спасибочки, босс! Щас меня заберет!

И он быстро отдал два пакетика бычаре. Тот жадно принял наркотик и передал оставшийся пакетик здоровяку.

— Ничего не выйдет, — негромко проговорил Мэт. Гролдор резко развернулся и подозрительно уставился на Мэта. Люди Гролдора проглотили наркотик, и тут до них дошло, что босс встревожен. Они зыркнули на Гролдора и перевели глаза на Мэта.

— Что ты сделал с наркотиком? — прошипел Гролдор.

— Совершенно противоположное тому, что с ним сделал ты, — ответил Мэт.

— У тебя времени не было! Я же тебя не видел!

— А я прочел двойной стишок, как только прибыл сюда, — сообщил Гролдору Мэт.

— Двойной? — Глаза Гролдора метали молнии. — Двой-ной?!

Мэт кивнул:

— В первой части там говорилось о том, что наркотик должен потерять силу, а во второй — что должна исчезнуть привязанность к нему. Похоже, вторая часть не сработала.

— Ах ты, ублюдок! — взревел верзила и, прыгнув к Мэту, ударил его кулаком в живот. Остальные трое подонков кинулись помогать товарищу.

Мэт отчаянно защищался, пытался закрыться, отбить хоть какие-то удары, но он был один, один против четверых опытных бойцов, обладавших чудовищной физической силой. Вдруг град ударов ослабел, и Мэт увидел, как один из врагов упал, а второй, пошатываясь, оседает — правда, оставшиеся двое наносили ему удары, тяжестью сравнимые разве что с ударами кувалды. Мэт упорно закрывался, блокировал удары, на некоторые даже не отвечал — бесполезно. Получив очередной удар по уху, Мэт почувствовал, как все поплыло перед глазами...

И раздался оглушительный пистолетный выстрел.

Гангстеры круто развернулись, руки их метнулись за револьверами. Однако сколько они ни обшаривали карманы, оружия не находили.

— Где моя пушка? — взвыл водитель.

— Правду ты сказал, лорд Маг! — послышался тоненький голосок Каллио. — Этот маленький крючочек — тот, который ты мне показал, сбоку, он делает так, что эти штуки не стреляют. Я его только нажал, вот и все!

Мэт вытаращил глаза. Телохранители тоже. Каллио держал под мышкой три револьвера, а четвертый направил на людей Гролдора.

Водитель выругался:

— Какого черта! Как ты смог забрать у меня пушку?

— А он воришка, — пояснил Мэт. — Ты вспомни, как он кричал и бросался на тебя.

Водитель снова выругался и бросился к Каллио. Каллио выстрелил, и водитель согнулся пополам, зажимая раненую руку.

— Да он и целиться-то не умеет! — взревел бандюга и опять кинулся к Каллио, но тут Каллио как раз-таки прицелился, и водитель замер на полпути.

— Назад! — посоветовал ему Каллио. — Все назад, и не троньте лорда Мага. Да, я не знаю, как пользоваться этим магическим оружием, но, если вы подойдете слишком близко, я не промахнусь. Назад!

— Да, отходите, — бросил Гролдор и вытащил автомат. — Он, может, и не знает, как надо стрелять, зато я знаю!

Мэт хотел гневно крикнуть, но сдержался и молча нырнул к Гролдору. Однако его движение заметил бычара и резко выставил руку, поставив блок на пути Мэта.

Но Мэт тоже это заметил, пригнулся, вцепился гангстеру в руку и заломил ее за спину... и обнаружил, что смотрит прямо в дуло автомата.

— Босс! — выдохнул телохранитель. — Вы не будете...

— Цель передо мной, — возразил Гролдор. — А ты в опасности.

И тут приклад в его руках заалел. Гролдор взвыл, бросил оружие и затряс рукой. Его подручные бросились к автомату, но оружие вдруг ни с того ни с сего пожелтело, запрыгало по полу и начало палить. Открылась щель, автомат выплюнул опустевшую обойму и продолжал стрелять. Люди Гролдора заметались, пытаясь спрятаться от пуль. Каллио и Мэт последовали их примеру.

Но Гролдор не растерялся: размахивая руками, он что-то запел по-арабски.

Правда, толку от этого не было никакого: автомат продолжал палить почем зря, пока не выстрелил весь резерв патронов. Водителю и здоровяку досталось: одному пуля угодила в бедро, второму — в ступню.

Наконец стрельба прекратилась. Все тупо смотрели на оружие, ожидая, видимо, что оно само по себе взорвется. Гролдор прорычал:

— Как тебе удалось раскалить его, лорд Маг?

— Это не он сделал, — прозвучал в воздухе глубокий женский голос. — Это я.

Все развернулись, как по команде, и увидели стройную, привлекательную женщину, одетую по последней моде. Покачиваясь на тонких каблучках, она шествовала к компании — принцесса до мозга костей.

Мэт вытаращил глаза:

— Лакшми!

А женщина коснулась рукой верзилы — и тот повалился на пол, бездыханный, коснулась бычары — тот тоже упал и как бы уснул. Женщина шагнула к Гролдору.

Тот в ужасе попятился, продолжая, впрочем, отчаянно петь и жестикулировать.

— Ты полагаешься на магию своей родины, — мягко проговорила Лакшми. — Но здесь она слаба, а моя магия всегда со мной.

— Ты... ты джинна?

— Да, я джинна, и судьба твоя предрешена. — Лакшми презрительно отвернулась от него. — Прихвати его с собой, лорд Маг, если, конечно, не желаешь оставить его тут.

— Искушение есть, — признался Мэт. — Но лучше я перенесу его в Бордестанг, и пусть уж там мама решает, что с ним делать.

Лакшми усмехнулась:

— Было бы милосерднее прикончить его.

— Это верно, — согласился Мэт. — Поэтому я и отнесу его к маме. — Он посмотрел в глаза джинны. — Благодарю вас. Вы вновь спасли меня, ваше высочество.

— Благодари своего отца, — сухо и язвительно ответила Лакшми. — Это он умолил меня следовать за тобой и помочь в трудную минуту. Хотя ни на его, ни на твою благодарность я не рассчитываю.

— Настанет день — и я отблагодарю тебя.

— А может, этот день уже настал? — соблазнительно улыбнулась Лакшми. Мэта словно огнем обожгло — такая красотка, да еще одетая по привычной для него моде — скромно, но притом так, что каждая складка подчеркивала ее прелести. Желание охватило Мэта приливной волной.

Лакшми почувствовала ответ на свой призыв и шагнула ближе. Веки ее стали тяжелыми, губы изогнулись и увлажнились чувственной улыбкой. Мэт отшатнулся, стараясь держать себя в руках. Улыбка Лакшми стала горькой. Она остановилась.

Всю похоть с нее как рукой сняло, и она снова стала обычной женщиной.

— Ты не это сделаешь, чтобы отблагодарить меня. Может быть, однажды у тебя и найдется награда, которую ты захочешь вручить мне.

Мэт обмяк от облегчения.

Но тут раздался жуткий вопль, испугавший их обоих. Они обернулись и увидели, что Каллио крепко держит Гролдора и целится в мафиози из одного из своих приобретений.

— Удрать хотел, гад! — объяснил Каллио. — А я решил: не стоит его отпускать!

Мэт выпучил глаза:

— Это где же ты выучился борцовскому захвату?

— Сам не знаю, — ошарашенно отозвался Каллио. — Как-то получилось — само.

— Похоже, ты украдешь-таки из моего мира кое-что, — усмехнулся Мэт, опустился на колени, сорвал с Гролдора ремень и связал его руки. — Положи все пистолеты на пол, Каллио. Дома они не нужны.

— Ну, как скажете, — уныло протянул воришка. Три пистолета, звякнув, упали на пол.

— И четвертый, Каллио, — распорядился Мэт.

— Все время так, ничегошеньки не разрешаете себе взять, — прохныкал Каллио, но и четвертый пистолет упал на пол.

— Дайте же мне кто-нибудь дозу-то! — простонал раненый водитель. И тут зрачки его расширились, и он выдохнул:

— Дал кто-то!

— Наверное, просто вторая часть моего стихотворения не сразу подействовала, — заключил Мэт и резко обернулся к Лакшми:

— Или все-таки подействовала?

— Слабенькое было заклинание, — фыркнула джинна. — Я его усилила.

— Ну спасибо, принцесса, — радостно вздохнул Мэт. — Надо будет как-нибудь отблагодарить тебя... только не аморальным путем.

— Ты освободил меня, — напомнила ему Лакшми. — Ты ведь и понятия не имел тогда, как услужил мне!

— Да, но, как правило, загадывают три желания, а я уже давно перекрыл эту норму!

— О нет, ты выразил пока только два желания, — возразила джинна. — Остальные желания принадлежали твоему отцу, а я выполняла их только потому, что мне это было приятно. Все остальное я делала для тебя сама, по собственной воле.

— Стало быть, приказав тебе поступать, как ты сама того хочешь, я попал в самую точку, — вздохнул Мэт. — Я и не догадывался, что ты будешь так полезна.

— Надеюсь, награда все-таки последует, — уточнила Лакшми. — Подумай хорошенько, чародей.

— Подумаю, как только обойдусь с этим порочным магом так, как он того заслуживает, — кивнул Мэт и рывком поднял Гролдора на ноги. К его изумлению, оказалось, что наркобарон ухмыляется. Мэт нахмурился и требовательно спросил: — Что такого смешного, не пойму?

— А то, что ты опоздал, — сказал ему Гролдор. — Как раз сейчас махди начал битву с твоей женушкой.

Долгую, страшно долгую минуту Мэт не спускал глазе Гролдора.

А потом, ухватив колдуна за волосы и за связанные ремнем руки, он прокричал:

— Каллио, держись за меня, да покрепче! Принцесса, увидимся дома!

Склад закружился, предметы утратили очертания, Мэт и все остальные ощутили головокружение.

Ну а два оставшихся в сознании подонка увидели, как Мэт, Каллио и их босс как бы растворились в воздухе. Гангстеры переглянулись, на миг забыв о боли.

Сдавленным голосом водитель спросил у здоровяка:

— Как думаешь, скажем копам, когда они сюда припрутся?

— А чего не сказать, — пожал печами здоровяк и скривился от боли. — Они нам все одно не поверят.