"Отдел странных явлений: Обмануть Богов" - читать интересную книгу автора (Котенко А. А.)Часть 3. СЕТИ БРАТОУБИЙЦЫАйрат Керберов, преуспевающий московский бизнесмен, учредитель и исполнительный директор охранного предприятия 'А.И.Д. , сидел в своем кабинете. Он теребил в руках бронзовую статуэтку трехголового пса и в который раз перечитывал присланное по факсу донесение. Невысокая худенькая девушка по имени Алина сидела за компьютером и от скуки складывала пасьянсы, изредка поглядывая в сторону начальника, не подкинет ли он какой работы. — Позвать ко мне Анкия и Еврита, — фыркнул Керберов, не глядя в сторону секретарши. Словно бабочка, она сорвалась с места и выпорхнула в коридор, а вскоре после нее в просторный кабинет начальника проковыляли два кентавра в красных пиджаках на голое тело. Переминаясь с ноги на ногу, они топтались у самого входа и боялись пройти ближе. Голова рыжеволосого Еврита была перемотана несколькими слоями бинтов, и вообще, у обоих были руки в гипсе. Анкий, прихрамывающий на передние ноги, стоял на костылях. — Стыдно, да? — грозно глядя на кентавров, сказал Айрат Керберов, не прекращая теребить статуэтку. — Да вы подойдите сюда, а то крик мой вам покажется не таким громким, как должно. Кентавры поняли, что выговора им не избежать и начали медленно подходить под возгласы Керберова: 'Ближе, ну же, ближе! И только когда между ними и бизнесменом осталось чуть больше метра, Керберов почесал подбородок и спросил: — Неужели так сложно захватить в плен двух малолеток, я не пойму! — Н…но, господин, — мялся Еврит, поправляя повязку на голове. — Даже с Гипподамией вышло легче… — Двух ни на что не годных детей! Один из которых владеет изначальной силой, но не умеет ей пользоваться! Такого простого задания я вам не давал со дня сотворения мира. Кентавры потупились, а Керберов продолжал. Он не желал прощать промахи. Его верные телохранители, оборотни, убиты, гидра прячется от Геракла в дольмене, химера перешла под власть Зевса, медузе отдел странных явлений грозил понизить жалование. Эту организацию Айрат ненавидел больше всего на свете. Он считал, что ОСЯ пишет законы для того, чтобы оправдать свои преступления и наказать тех, кто не согласен подчиниться. Типичное ведомство советской закалки. До распада Союза Айрат припеваючи жил со всеми подчиненными за границей, получал немало денег, но когда перед ним открылась такая возможность получать круглую сумму практически даром, он тут же переметнулся в постсоветскую Россию. Это государство лет восемьдесят назад облюбовали в качестве постоянного места жительства многие его сородичи по клану. Почему богам настолько понравилось в самой большой стране, чем им так приглянулась Москва в начале 20 века, Керберов понять не мог. Кентавры, гидра, циклоп, медуза, минотавр и многие другие хорошо устроились на калифорнийском побережье, когда снимались в мифических фильмах. Их гонорары превосходили заработки звезд. — Итак, — Керберов посмотрел на раненых, — почему ни один из вас не может притащить мне какую-то никчемную девчонку, которая всего и умеет, что читать закрытые учебники? Ладно еще… вы почему-то решили, что ее надо убить! Отвечайте! — Н…не знаю, — промямлил Еврит. — Я и сам не пойму… — Слишком многое вы позабыли в Голливуде, — негодовал Айрат, — вы безмозглые создания, вы позор нашей мифологии, вы отбросы человеческой фантазии, неизвестно зачем появившиеся на свет! Вы не в состоянии даже запомнить приказ и доставить мне сопливую девчонку, способную превратить царство господина Аида в настоящий рай! Вы просто отработанный хлам! — Между прочим, — проковылял вперед Еврит, — это было не первое мое похищение. — Но первое провалившееся, — тут же парировал Керберов. — Начальство нас по головке не погладит. И вообще, пора бы уже объяснить, Аиду девчонка нужна живой, а вы стремитесь убить ее. Кентавры переглянулись, пытаясь на мысленном уровне придумать оправдание, но Айрат не позволил: — Почему вы решили убить ее? Возомнили себя выше нас? — Нам сказали уничтожить десятилетнего ребенка, похищенного вашими наемниками, — промямлил Анкий. Такого поворота событий Керберов не ожидал. Он встал из-за стола и подошел к раненым людям-коням. — Кто? — Тот, кто заплатил вдвое больше вас, — выпалил Анкий, пряча взгляд. Айрат в полной задумчивости ходил вокруг провинившихся посетителей. — Кто? — повторил он свой вопрос. — Не знаем, — пожал здоровым плечом Еврит, — такой представительный бизнесмен, высокий, метра два ростом, рыжий… и жена у него рыжая, но коротышка. Или сестра она его… Но смотрит она так, что встретившись с ней взглядом, невозможно отказать. — Хммм, — Керберов почесал в затылке и вернулся на свое место, — интересная история… Никогда таких богов не встречал. Видимо, кто-то из ссыльных решил самоутвердиться на нашей территории. Только не пойму одного, зачем им девчонка! То есть, не вижу мотива для убийства. — Вы не намного догадливее нас, господин Керберов, — ухмыльнулся Анкий, — конкуренты не желают, чтобы все блага достались вам, они хотят подпортить или уничтожить товар, вот и все. — Хоть до чего-то вы можете додуматься сами. Айрат погладил центральную голову статуэтки и, казалось, немного смягчившись, уже куда более доброжелательно посмотрел на раненых товарищей. Дурные мысли заполонили голову стража Аида. Конкуренты не нужны никому. Они действуют исподтишка, они делают все возможное, чтобы лишить заработка соперника. Конкуренты — это не так страшно, если знаешь врага в лицо, тебе известны его принципы и хотя бы немного предугадываешь его стратегию. Единственное, что знал о своем неведомом конкуренте Керберов — что он из четырехмерных. Или из очень сильных магов. То ни глупая нимфа или развеселый сатир, не бес и не черт, натянувший на себя маску респектабельного мужчины. Могущественный и амбициозный незнакомец сумел проведать о замысле господина Аида. Аид, закомплексованный младший брат, не одну тысячу лет пытающийся доказать, что он могущественнее Зевса и Посейдона. И если девчонка, обладающая изначальной силой, окажется в его руках, он превзойдет не только братьев, но и остальных богов. И те, кто поможет в этом Аиду, будут щедро награждены. О передаче силы знали многие. Потому что в этот момент стерлись различия во времени, и тот, кто жил несколько тысяч лет назад, смог встретиться с девочкой из двадцатого века и отдать ей половину своей сущности, расщепить душу. Два человека из разных эпох, никогда не способных встретиться при жизни, теперь существовали с одной душой, то есть, с двумя половинками души в разных телах. Никогда еще подобного не случалось. Да, бывало, ведьмы и колдуны менялись силой, но чтобы изначальный маг отказался от своего могущества… Аид не мог упустить такой возможности и не попробовать забрать силу Величайшего себе. Если у него получится, он станет выше всех, наравне с самим Создателем, и никто больше не будет его поучать, называя младшим братом-неудачником. Комплексы — страшная сила. — Итак, кому-то еще захотелось воспользоваться девчонкой, так? — Керберов покачивался в кресле. — Убить, убить ее хотят, — тревожились кентавры. — Не столь важно. Это значит, что она не достанется нам. То есть, этот бог действует против наших интересов. Анкий и Еврит кивнули. А потом первый начал рассказывать о таинственном двойнике из прошлого, явившемся на защиту девочке. — Это уже интересно, — довольная улыбка расползлась по лицу Керберова, — продолжайте. Чуть выше полутора метров, смуглый паренек с короткими черными волосами и светлыми глазами, в одеждах явно не греческого покроя и в зеленом панцире. На ногах у парня — хеттская обувь. А о физической силе и говорить не приходится. Маленький, казалось бы, совсем хрупкий, откуда так легко он умел заламывать руки и искусно драться. Наверняка, воин. — Воин, говорите? — хитро сощурился Керберов. — Ладно, ступайте, я что-нибудь придумаю. Он умолчал перед кентаврами-неудачниками, что его ум уже посетила гениальная идея. И спустя полчаса в кабинет к Керберову вошли две стройные девушки: смуглая блондинка с катаной за спиной и бледнолицая брюнетка в камуфляже. На бедре у последней на черном ремне был прикреплен крошечный кинжал. — Зачем мы понадобились вам, античные коллеги? — блондинка сняла со спины катану и прислонила ее к столу бизнесмена. Откинув золотистую косу назад, она уселась на стол перед Айратом, пристально глядя в хитрющие карие глаза собеседника. Ее короткая замшевая юбка с трудом скрывавшая ягодицы, сводила с ума Керберова, и у него от одного взгляда на сексапильную красавицу начинала кружиться голова. Но Айрат взял себя в руки и невозмутимо ответил вопросом на вопрос: — А почему почтенная Сехмет пользуется японским оружием? Но гордая девушка уже бодро тараторила оправдания: — Вышла почти сто лет назад за японца, увлеклась кендо, эти клинки мне показались удобнее египетских. И Сехмет понесло. Она рассказывала о музыке ветра и грации чуть искривленного клинка, о сверкании заточенного лезвия и прочей красоте мира, в котором она очутилась волею судьбы в начале двадцатого века. — Одним взмахом этого чудесного меча я могу разрубить заслужившего возмездие пополам, — она сделала короткую паузу и, сменив тон, резко заявила. — Теперь ваша очередь отвечать, господин Цербер, почему почтенные Афина и Марс так плохо справляются со своей работой, коли вы позвали нас с Иштар? Айрат смотрел то на одну девушку, то на другую. — Алина, — обратился он к секретарше, — распечатай фоторобот. Девушка покорно кивнула, и через пару минут протянула гостьям листок с изображенной на нем картинкой, одни точки и полосы, ничего не видно. — Говорю же, что-то мои подчиненные не отличаются ни умом, ни сообразительностью последнее время, — схватился за голову Айрат, когда увидел то безобразие, что напечатала секретарша для гостей. — Картридж закончился, — словно осиновый лист трепетала Алина, закрывая окно с пасьянсом 'Косынка', - сейчас в бухгалтерии распечатаю. Она тут же сунула огромную дискету в компьютер, чтобы списать файл, и вскоре пулей вылетела из кабинета. Проводив секретаршу взглядом, Керберов обреченно вздохнул и указал гостьям на кресла. Он сам дошел до бара и достал оттуда бутылку сухого красного вина и разлил девушкам по бокалам. — В общем, дело вот в чем… Айрату ничего не оставалось, кроме как пересказать всю историю с самого начала до конца: о передаче силы, о том, что девочка нужна Аиду. При этом он, конечно, не стал уточнять, для каких целей. Он лишь помянул отдел странных явлений и заметил, что ведьмы решили сделать из ребенка своего солдата и внушить неокрепшему чаду ложные истины. Распространяться о проектах Аида — самоубийство. Не хватало еще, чтобы стоявшие над приглашенными богинями Исида да Тешуб — выступили против. И без них врагов предостаточно. Девушки учтиво кивали и делали вид, будто охотно верили, что страж и хозяин подземного царства решили спрятать девочку от неведомого преследователя. — Понимаете ли, дорогие мои, — Керберов был само очарование, — враг перехватывает всех моих наемников и приказывает им убить девочку. И мне кажется, я знаю, где собака зарыта. Ключ к разгадке — двойник из прошлого. Скорее всего, конкурента не устраивал этот паренек, и он желал во что бы то ни стало расправиться со всеми остатками души этой личности. — Я не прошу вас похищать девочку, — спокойно заверил Керберов, — хотя, если она сама пойдет к вам, почему бы и нет. Я хочу, чтобы вы узнали, чья душа поддерживает жизнь в этом ребенке. — Но мы же не богини судеб, — всплеснула руками Иштар, — мы воительницы… — И призрак — военный. У него египетский доспех, хеттские сапоги и митаннийская одежда. Понимаете теперь, почему Афина не может справиться с этим заданием? Мне нужно, чтобы это сделала покровительница того народа, которому принадлежит мальчишка. Может, вы и врага нашего узнаете? — Пожалуй, мы прекрасно помним имена всех подопечных, — улыбнулась Сехмет, — узнаем и того, кто решил перейти вам дорогу, уважаемый Цербер. Только один нюанс. Она сощурилась и до неприличия близко подсела к Керберову: — Сколько заплатите? Две девушки медленно брели по Новому Арбату, глядя себе под ноги. Высокая худощавая блондинка и крепкая коротышка-брюнетка. Фотограф, ищущий концептуальные кадры по московским улицам, вряд ли бы пропустил такую колоритную парочку. Только сомнительно, что девушки заметили бы нацеленный на них объектив, потому что слишком озадачил их товарищ-бизнесмен, работавший в одном из секретных подвальных офисов в самом центре Москвы. — Пусть он нас за дур принимает, — ехидничала брюнетка. — Этот драный оборотень, обязанный своим уставным капиталом Аиду, обнаглел и нанял нас. Он не подумал, что мы можем отказаться? Столько слов, а ответ у собеседницы один: — Не думаю! — Но почему? — девушка негодовала. — Если мы, богини, будем подчиняться всякой мелочи из другого клана, нас перестанут уважать и прислушиваться к нашему мнению. — Иштар-Иштар, — покачала головой блондинка, — нас уже больше двух тысяч лет люди не замечают, с тобой считается только твой клан, и мы, твои коллеги по войне. — Но помощь тому, кто стоит ниже меня по званию, кто не способен пройти через четвертое измерение, — противилась брюнетка, сжав кулаки. — Керберов давно уже зарекомендовал себя 'шестеркой' Аида. — Так вот, пока боги сами меня не попросят о помощи, — возмутилась Иштар, — я и пальцем не пошевелю, чтобы сотрудничать с этой собакой! — И вообще, расслабься, подруга, — по лицу блондинки скользнула доброжелательная улыбка, — съездим на юг, в море искупаемся, а если не выполним задание — извинимся. Или тебя вовсе не интересует, что кто-то смог отдать изначальную силу? Брюнетка только вздохнула, но ничего говорить в ответ не стала. Ничем Иштар не была обязана псу. Он не держал ее на мушке, а только просил помочь узнать некого молодого царевича, выходца, по всей вероятности, с Востока, который решил спрятать свою магическую силу в теле девочки из двадцатого века. Изначальный маг не реализовал себя в прошлом — интересная, к тому же, нестандартная ситуация. Или все же после возвращения своего могущества этот человек перевернул мир, изменил жизнь своей родины? На эти вопросы еще следовало найти ответы. — Мы все чувствовали, когда девчонка получила силу, а мальчишка отдал ее, — прочитав мысли коллеги, сказала блондинка Сехмет вслух. — Кто они — мы можем только гадать. Богам не войти в Лес Судеб, не посмотреть на деревья. Лишь взглянув в глаза древнему магу, я сумею назвать его по имени. И только если он был египтянином. — А я смогу признать в нем выходца из Хатти, Митанни, Вавилона или Ассирии, — добавила Иштар, — поэтому нас и наняли. Только вопрос в ином, моя дорогая подруга. У тебя не возникало желания кинуть нанимателя? Вопрос заставил Сехмет нахмуриться. Она, как и подруга, сделала вид, будто приняла слова помощника Аида за чистую монету, и подписала договор на оказание услуг. План соответствовал сложности задания: круглая сумма в валюте и катана с серебряным лезвием, а Иштар предлагали роту новобранцев для ОМОНа, где девушка с недавнего времени успешно подрабатывала. А еще и отпуск… Богини и сами могли позволить себе все вышеперечисленное, только не подали вида, когда подписывали бумаги. — Он мог запросто нас обмануть! — махнула рукой Иштар. — Послать в ловушку к гипотетическому 'врагу', что затуманивает разум его зверинцу. — Согласна, — вздохнула Сехмет. — Поэтому в первую очередь предлагаю узнать, кто вербует церберово зверье. У Сехмет не было причин не соглашаться. Безобидное задание — за большой гонорар узнать имя покровительствующего московской девочке. Только глянуть в глаза привидению и доложить заказчику. Но самое интересное — найти таинственного изменника. — Нам все равно нужно узнать, кто этот призрак, — заключила Сехмет, глядя на плывущие по небу облака. — Думаю, он выведет нас и на конкурента Аида. Она остановилась и, казалось, наслаждалась теплым летним ветерком, дувшим ей в лицо. Это только видимость для обывателей: любительница ролевых игр, прогуливавшаяся по Новому Арбату, решила помечтать, а ее подруга, не понимая происходящего, стояла рядом, и ветер играл ее шелковистым черным каре. — Хочешь утаить от Цербера то, что ты узнаешь? — Вроде того, — подмигнула Сехмет, — нам надо выяснить, действительно ли младший из троицы братьев решил прослыть благородным доброжелателем и попытался спрятать хранительницу у себя в подземном царстве, или он задумал какую-нибудь гадость? — А ты подозрительна… — Станешь тут, — фыркнула блондинка, — когда в былые времена Сет раз в столетие пытался реализовать очередной план по захвату мира. Как хорошо, что он навеки сослан в пустыню. Зуб даю, что и Аид не лучше. Правда… не знаю точно, я не вхожа в античное семейство… Иштар взяла ее за руку и посмотрела в золотистые глаза коллеги-богини. Сколько всего можно было прочитать в этом целеустремленном взгляде. Хитрость и коварство, дальновидность и расчет, — девушка, казавшаяся обывателям глупой поклонницей ролевых игр и завсегдатаем тусовок любителей фэнтези, вовсе такой не была. Богиня, прожившая на этой земле более четырех тысяч лет, прекрасно разбиралась в людской жизни. И не важно, что в нее не верил никто, кроме сценаристов и писателей, придумывающих очередное развлекательное произведение для публики. Это в Древнем Египте стройная воительница объедалась мясом животных с жертвенного одра, что не самым лучшим образом влияло на ее фигуристое тело. Отсутствие веры в нее — своеобразная диета, правда, жить и одеваться приходилось на заработок в секции боевых искусств, которая переживала в начале девяностых не самые лучшие времена. Поэтому девушке пришлось наняться по совместительству в зоопарк, показываясь людям летом в своем львином обличье. Уехать в другую страну Сехмет тоже не могла. Весь ее клан промышлял в окрестностях Москвы. Японский муж ушел от нее в середине века и больше не желал с ней знаться, называя богиню своей заморской ошибкой. Она богиня-воительница, а не 'шестерка' вроде тех же кентавров или химеры, коих нанимал для поисков детей Цербер. И пусть он думает, что нанял двух богинь себе в помощь, девушки еще возьмут свое, и не сделают ничегошеньки, что могло бы поколебать их честь и достоинство и разрушить кланы. — Моя милая Иштар, — тихо сказала блондинка, — у меня сложилось впечатление, что Цербер сам не много понимает. Поэтому у меня есть одно конструктивное предложение. Первое — нам надо узнать, что за мальчишка передал силу через несколько тысячелетий. Доносить ли об этом заказчику — решим в зависимости от результата. — А второе, милая Сехмет, — хитрая улыбка украсила лицо брюнетки, — нам не мешает найти того, кто вербует подручных Цербера. Нам это выгодно в первую очередь потому, что таинственному богу хочется уничтожить носителя изначальной силы, а это преступление может привести к серьезным проблемам. Зачем, спрашивается, некто решился на такое преступление? — Вот и я не понимаю логики злодея. Боги давно мечтали приобщиться к силе Создателя. Поэтому я не пойму, почему вдруг кто-то решил уничтожить столь щедрый дар. Они остановились под яркой вывеской, приглашающей войти в казино. Нечто неведомое манило зайти. Девушки переглянулись — зов, судьба или прихоть? — Опустошим кошелек? — подмигнула подруге Сехмет. Серьезная донельзя Иштар было развернулась и чуть ли не побежала, но потом резко остановилась и, бросив полный недоверия взгляд на афишу, махнула рукой и вошла в сверкающий тысячами огней игорный зал. Переступив порог, брюнетка прищелкнула пальцами, и ее камуфлированный костюм вмиг превратился в зеленое платье из роскошного бархата, на шее словно из воздуха взялось изящное золотое колье с изумрудом, руки обвили серебряные змейки, украшенные бирюзой, одним из самых дорогих камней на древнем Востоке. И теперь в босоножках на высокой шпильке Иштар казалась почти одного роста с подругой Сехмет, облачившейся при входе в маленькое черное платье с алмазной брошью и лаковые туфли без каблука. — Какие гости, — лукаво подмигнула девушка на входе. Красный шелк ее наряда струился с груди до самого пола, укладываясь тяжелыми глубокими складками. Начищенное золото одной из самых высших проб, служащее оправой отнюдь не распространенным в России фианитам, а алмазам и сапфирам, хорошо сочеталось с одеждой рыжей стройной женщины. В ее каре для довершения идеального образа светской львицы были заколоты два цветка ручной работы, напомнивших Сехмет лотос. Такие хитросплетения тонких ниточек белого и красного золота не делают в России, скорее, для женщины из казино постарались восточные мастера, — в украшениях египетская львица прекрасно разбиралась. И она не могла ошибиться. Значит ли это, что стоявшая перед ней красавица — иностранка, выходец с востока. Если так, то рыжая не походила на ближневосточную представительницу современного мира. Эмигрантка? Нет, чутье говорило Сехмет совершенно о другом, но богиня боялась поверить своим догадкам. — Милости прошу, проходите, — женщина указала в сторону игорных столов и, покачивая бедрами, направилась в служебные помещения. — Не нравится мне эта дамочка, — шепнула Сехмет своей хеттской подруге, — что-то с ней не то. Бледная кожа, усталый взгляд, вялые движения, — все, что ни перечисляла Иштар, подруга отметала. Нет, было в этой незнакомке что-то очень подозрительное. — Мне на мгновение показалось, что она моя подданная, — шепнула Сехмет, устроившись на свободном месте рядом с рулеткой. Она поймала на себе вопросительный взгляд. Египтянка ожидала его. Человек с древнего Востока не мог просто так очутиться в Москве. — Я ж говорю, милая, это всего лишь предчувствие. Логически, да, это невозможно, но посмотри на нее… Круглое лицо, раскосые черные глаза, изящный тонкий нос, — попробуй нарисовать встретившую богинь женщину в профиль, получится изображение с египетской фрески. — Показалось, наверное, — буркнула Иштар, не спуская глаз с вышедшей в зал женщины в красном. Та поднесла мохито высокой кудрявой шатенке в черном деловом костюме и проводила ее до рулетки, где толпились почти все посетители казино. — Делайте ставки, господа, — низким густым голосом сказала женщина в красном и положила пару фишек на черные тринадцать. — Я обычно ставлю на зеро, — широкая улыбка расползлась по лицу Сехмет, и она сделала очередную ставку на любимый сектор. Женщина, которую подвела подозрительная незнакомка, ненадолго задумалась, но потом сделала и свою ставку. Крупье, высокий рыжий мужчина, тоже показавшийся Сехмет знакомым, раскрутил рулетку. Я выиграю, заклинала богиня войны, зачаровывая маленький серебристый шарик. Она следила за ним, могла управлять им… но вдруг девушка почувствовала, что некая более мощная сила, не поддающаяся контролю четырехмерного существа, тащит шарик, заставляет его опуститься против воли богини войны. Она знала, что проиграла еще за минуту, как остановилась рулетка. — Иш, — шепнула она подруге, — в этом заведении что-то не так. Выиграла кудрявая женщина в черном. Счастливая, она забрала все фишки с игрального стола и хотела было сделать очередную ставку, но особа в красном, подмигнув, поманила ее за собой. Покорно кивнув, победительница согласилась. А люди опять делали ставки. И Сехмет снова поставила на зеро. Как ни странно, но в этот раз никто не помешал ей сорвать куш. И в следующей партии, когда она для конспирации поставила на другой сектор, и еще несколько игр… пока из служебного помещения не вышла женщина в красном, счастливая и приободренная. Она поднесла толстяку в малиновом пиджаке с золотой цепью на шее 'Соленую собаку', которую богини легко узнали по характерной рыжей прослойке между двумя прозрачными напитками. Залпом выпив предложенный коктейль, новый русский обнял женщину за талию и посадил ее на колени. Они о чем-то ворковали, и Сехмет с Иштар не спускали с них глаз. — Тут что-то не так, — шептала себе под нос египтянка, — я чувствую в этой женщине неподвластную мне силу. — Изначальная? — нахмурилась Иштар. — Но это невозможно! В России со времен Сталина не рождалось ни одного потомка Создателя. Тем более, женщины. — Но она и не обычная ведьма или вампиресса, — шепнула подруге Сехмет. — Такую я бы в два счета обыграла… Все вокруг были заняты прожиганием жизни и состояния, и только две девушки нашли себе совершенно другое развлечение. Да, они изредка подходили к игровым автоматам, перекидывались с кем-нибудь в покер или ставили маленькие суммы на рулетку. Они всегда выигрывали, словно удача решила надолго задержаться на их стороне. Посетители, обычные люди, начинали поговаривать, что барышням труда не составит сорвать банк. Крупье тоже намекал на это, но ни одна из богинь не собиралась делать этого. Скорее Сехмет очень внимательно вглядывалась в ауру высокого худощавого человека со впалыми карими глазами. В ее душе копошилось страшное подозрение, озвучить которое богиня боялась больше всего на свете. Этого не может быть! Но аура говорила об обратном — перед Сехмет был именно Он. И вот, женщина в красном снова направилась к рулетке. Она еле передвигала ноги, будто только что вспахала плугом несколько соток. Словно пятнадцать-двадцать минут из служебного помещения бодро вышел совсем другой человек. Она подвела своего обожаемого нувориша к рулетке и ткнула на тот сектор, на который она хотела бы поставить все. Сехмет, хитро глядя на своего опасного оппонента, сделала ставку на противоположный. Так легче доказать, что именно женщина в красном притягивает шарик к себе. Крупье, оценивающим взглядом окинув обеих играющих, не замечая остальных посетителей, раскрутил рулетку. Шарик весело бежал по кругу. Золотистые глаза Сехмет впились в него, богиня чувствовала все силы, действующие на шарик: сопротивление воздуха, трение, сила толчка, центробежная и многие другие. Легко разложить все составляющие по векторам и вытягивать один, сокращать ортогональные ему, благо, четвертое измерение позволяет легко воздействовать на физику. Знали бы великие ученые, что законы можно нарушать — изобрели бы они новые формулы? И вот невидимая для людей красная молния окутывает шарик, закручивает его в другую сторону и несет по воле мага. На тот самый сектор, на который поставил толстый нувориш, испивший 'Соленой собаки'. Ни единого сомнения, эта ведьма в красном выигрывает крупные суммы за счет случайно встреченных в казино посетителей. — Не будем мешать ей играть? — спросила Иштар, заметив, насколько разгневана Сехмет из-за того, что какая-то выскочка превзошла ее в силе управления физикой. — Будем, — упрямая, словно ослица, египетская богиня провожала взглядом счастливых победителей, удалявшихся в служебное помещение. Две девушки незаметно пробрались непростительно близко ко входу для работников. Сехмет и Иштар приложили уши к двери, но за ней ничего не было слышно. — Уважаемые дамы, — крупье, глядя на подозрительно ведущих себя особ, взял обеих за руки, — кажется, вы немного перебрали, если лезете в это помещение. — Кажется, — Сехмет решила подыграть, закатила глаза и безвольно обвисла на руках у мужчины, — в уборную бы… Страх сковывал ее тело. Нет, она не могла выложить все свои козыри перед тем, в ком она разглядела давнего врага. Богиня войны прекрасно видела, что он ослаблен, в его ауре больше следов человека, нежели антропоморфа. Она тайно надеялась, что крупье не сможет изучить ни ее мысли, ни ауру в таком состоянии. Только неподдельный страх выдавал ее. Учтивый крупье тут же подозвал одного из официантов и велел проводить девушек до уборной. Те повиновались, но когда прислужливый молодой человек отошел от них, богини, стараясь не попадаться на глаза крупье, пробрались к выходу. Краем глаза богини лишь заметили, как из подозрительного помещения вышла женщина в красном, на поясе которой теперь свисала золотая цепь, и незнакомка снова была бодра, а на подносе у нее — очередной коктейль. Подозрительная женщина бросила взгляд в сторону крупье и застывших на выходе богинь, и Иштар успела заметить, как злобно сверкнули ее глаза. Кроваво-красный огонек на секунду зажегся в них и тут же потух. Для кого был предназначен очередной коктейль, богини не увидели, потому что они мигом выскользнули из заведения, пока они не успели попасть в поле зрения крупье. То-то он удивится, заметив, как быстро протрезвели странные посетительницы. — Нехорошее место, — поспешила заметить Сехмет, — я боюсь, что эта ведьма убивает людей. А крупье… — Довольно искусно, надо сказать, она это делает, — добавила Иштар, — только, хочу заметить, нам не стоит вмешиваться в это дело, если не хотим себе шкуры подпортить. Казино не имеет ничегошеньки общего с порученным нам Аидом. Пара магов пожирают души развратных бизнесменов. Нам до этого не должно быть ни малейшего дела. — Я почему-то так не думаю, — Сехмет, облачившись в привычный ей кожаный костюм, медленно брела по улице. — Я видела ауру этого рыжего. Словно в подтверждение сказанного девушка почувствовала мощный поток отрицательной энергии, настигающий ее со спины. Не будь она богиней, она лежала бы хладным трупом на асфальтовой мостовой. Но, спроецировавшись во времени, она успела извлечь катану из ножен, обернуться и ударить по кухонному ножу, который направил прямо в нее некий невысокий хулиган в грязной черной одежде. Ни лица, ни фигуры не разглядеть. Существо, ссутулившись, отбежало не безопасное расстояние и натянуло модную в последнее время черную шапку-чулок почти до самого носа. Иштар тоже успела достать припрятанный револьвер и уже целилась в обидчика. Нецензурно выругавшись, хулиган бросился прочь. — Я же говорю, — холодно заметила египтянка, убирая меч в ножны. — А мне кажется, что эта парочка решила избавиться от нас, чтобы мы не вывели их на чистую воду. Они же поняли, что мы заподозрили их. — Ну да, — улыбнулась Сехмет, — только это не повод уничтожать богиню ножом, отравленным древнеегипетским цветочным ядом. Девушка крутила в руках орудие убийства. Обычный человек ничего бы не разглядел. А нанесенный тонким слоем яд и вообще бы не заметил. — Древнеегипетский? — переспросила Иштар. — Но где в конце двадцатого столетия после пришествия великого изначального он мог найтись? Рецептура же… — Давно похоронена в гробницах фараонов и известна только моему клану, — закончила за нее египетская богиня. — Я расскажу Исиде об этом месте, думаю, она разберется. Мне кажется, что я нашла, где таится проклятый нами. Жаль, что у нас есть другое дело, и я очень хотела бы, чтобы эта женщина в красном не была связана с ним. Выстрел пистолета Иштар несколько озадачил Сехмет. Обернувшись, она увидела распростертое на асфальте тело еще одного мужчины в черном. И рядом с ним валялся такой же нож. Можно было и не проверять — снова отравленный. А первый наемник, дрожа от страха, пытался спрятаться за единственным возможным прикрытием — ближайшим столбом. Поймав на себе тяжелый взгляд богинь, он бросился прочь, расталкивая прохожих. — Но, чую, это не так. Сехмет взяла коллегу за руку, и они растворились в воздухе. Нечего подвергать свои божественные тела опасности, если можно уйти домой по четвертому измерению. Душный воздух давил, мешал дышать. Мальчик перевернулся на другой бок и, завернувшись в простыню, прижал ноги к груди, словно ему не двенадцать, а он беспомощный эмбрион, спящий в утробе матери. Не помогло. Лицо сестры, полное страха и ужаса не покидало его воображения. Она сама виновата. Целенаправленно она пришла в эту спальню, занесла кинжал над грудью мальчика, словно она не знала, какой он наделен силой, будто эти двенадцать лет он провел в другом царстве. Хладнокровная расчетливая убийца, в мыслях которой можно было прочитать единственное: желание во что бы то ни стало вновь взойти на престол. Ее мужа убили, говорят, заговорщики, но сестра не желала просто так освобождать королевское ложе. Генерал, советник, верховный жрец главного храма… — кандидатур достаточно. На троне должен сидеть мужчина. Либо это сын предыдущего правителя, либо муж одной из дочерей. Сначала — сын, и только потом — муж. Младший брат стал помехой для амбициозной двадцатилетней женщины. Единственный способ ей остаться на троне — убить мальчишку. Жажда власти настолько ослепила ее, что женщина забыла об одной мелочи — все братья и сестры наделены волшебным даром, наследием великого отца. Еще и удивлялась, когда мальчишка схватил ее за руку, а подоспевший молодой генерал, которого она прочила себе в мужья, взяв ее за плечи, передал своим подчиненным с приказом отвезти в пустыню и оставить на съедение шакалам. Она вырвалась, бежала, но все тщетно. Конь не выдержал долгой погони и уронил свою всадницу, тело которой спустя несколько мгновений пронзило с полдюжины стрел. Перевернувшись в предсмертной агонии на спину, она смотрела в небо, на золотой солнечный диск, и молила бога об одном — она хотела жить… для того, чтобы править. Брат плакал всю ночь, он боялся сестры, наделенной куда более страшным даром. Стоило закрыть глаза, ему мерещилось, что сестра, высокая девушка с прямыми рыжими волосами, стояла в дверном проеме. Она направляла кинжал в грудь брату и говорила всегда одно и то же: 'Твои дни сочтены! Кошмар не давал уснуть, и мальчик понимал, что это кара сестры, которую он схватил за руку. Она хотела власти, он мечтал о жизни. Исполнение этих двух желаний противоречило одно другому. Старшая сестра мертва. Стража убила ее. В доказательство были привезены окровавленные стрелы. А тело… тело, которое следовало похоронить со всеми почестями оставили на съедение шакалам в пустыне. 'Да насытятся прихвостни бога-братоубийцы плотью той, что подняла руку на родную кровь, да не найдет ее душа пути в загробный мир', - говорили во дворце. Куда отправилась душа девушки, никого не волновало. Главное — она не попадет на суд, и ей не даруют счастье в той, другой жизни. Душа свободна. Мальчик это чувствовал. Она наделена той же силой, что и тело. Бесплотный дух может управлять чужими действиями, приказывать людям. Над кем она не имеет власти — ее братья и сестры. Что утешало мальчишку. Дух покойника не в состоянии околдовать никого из родственников. Она придет, наложит очередное проклятье и сгинет в темноте, стоит только прочитать молитву главному богу. Она боится богов. Несколько дней брат мучился кошмарами. Когда он, усталый, появлялся за утренней трапезой, мать и сестры с жалостью смотрели на него, пытались расспрашивать, но единственный оставшийся в живых мужчина в семье ничего не отвечал. Молчал, пока к нему в спальню не явился верховный жрец, которого привела под руку любимая мама. Эта статная кудрявая женщина уселась на тюфяки рядом с выходом, где обычно устраивались слуги. А жрец остановился у кровати, где лежал наследник престола. Мальчик тяжело вздохнул и отвернулся: — Вы обо мне слишком волнуетесь, да будут боги свидетелями моих слов. — Я знаю свое дело, господин! Жрец сел на небольшой стульчик у изголовья. — После убийства брата и расправы над сестрой господин очень сильно изменился. Я знал его как баловника и шутника, он любил разъезжать по окрестностям на колеснице и стрелять уток. Никогда не замечал, чтобы мой господин дни напролет лежал в постели и не мог уснуть. — Я не хочу жаловаться. — Тогда может господин поведает богам, что мешает его сну, — настойчивость жреца не оставляла и шанса увильнуть от ответа. — Вдруг они передадут для меня чего. Неужели господин не помнит, как мы с генералом спасли его мать от нападок проклятой. Мальчик взял его за руки, но пока еще не решился излить свою душу. Он помотал головой. — Не стоит, он никогда не откроет тебе свою душу, — мать встала с подушки и, подойдя к жрецу сзади и крепко обняла его. — Через дюжину дней похороны его брата, а после он взойдет на престол. Я боюсь, как бы моего единственного сына не убили… он еще маленький… — Мне двенадцать лет, — сжав кулаки, мальчик ударил ими по кровати, — и прекратите, ради всех богов, оплакивать меня. Но я не хочу… не могу… быть правителем. Я боюсь… нет, не убийства, ненависти. Что меня будут ненавидеть еще больше, чем отца. Мать покачала головой, а жрец, поправив переброшенную на плечи леопардовую шкуру, добавил: — А еще господин боится, что народ не примет правителя-волшебника. И я скажу господину, что делать. Если он хочет жить, избавиться от своих страхов, спать спокойно и не трястись долгими ночами, что душа проклятой сестры явится мстить, ему нужно срочно избавиться от магического дара. — Но как? — развел руками мальчик. — Не знаю, пусть господин посоветуется с богами, может они подскажут ответ? — пожал плечами в ответ жрец и, обняв его мать, вышел прочь. Богиня любви, к которой судьба сама завела его, прояснила совсем немного, а только подарила дорогую опаловую безделушку. Нужно провести ритуал, уйти в другой мир и там… отыскать ту, о которой сказала покровительница. Наследник не мог решиться начать ритуал. Позвать бы прислугу, чтобы помогли с приготовлениями, принесли чаши и ритуальные одежды, но мальчик не хотел, чтобы кто-то во дворце знал о том, что он отлучался в заброшенный храм и говорил там с богиней. Спрятав в ларце талисман, он с грустью посмотрел на предрассветное небо и прочитал молитву богу солнца. Ночь прошла. Он сидел на кровати, закутавшись в простыню, обхватив колени. То ли от летней духоты, то ли из-за насущных проблем, кружилась голова. Мальчик глотнул немного мака, оставленного, скорее всего, по просьбе матери, и не заметил, как спокойный сон сморил его. Но в этот раз в дверном проеме не возник силуэт проклятой сестры. Из коридора струился свет, и мальчик, натянув первое, что попалось под руку, выбежал туда… в бескрайний лес с фиолетовыми деревьями, где его ждала девочка, внешне очень похожая на него. Вот и разгадка, так легко оказалось отдать свою силу и почувствовать себя обычным человеком, которого не тяготило прошлое. Только с этого дня сны стали совсем другими, цветными, но не менее захватывающими. Он видел себя повзрослевшим молодым человеком, лет двадцати от роду, умеющим превосходно обращаться с двумя кинжалами одновременно. Хотел бы я побыстрее стать таким — думал мальчик, любуясь на себя со стороны. Ему нравилось свое взрослое тело, худое, как и сейчас, но стройное, гибкое, ловкое. В этих снах он видел, каким он будет спустя несколько лет. Надо тренироваться, учиться куда более усердно, и не издеваться над слугами, когда они просят парнишку выполнить очередное упражнение. Это все пригодится, там, в неведомой мальчику стране, на берегу моря, где жила маленькая девочка, хранительница его волшебной силы. Несчастный ребенок, который бы умер, не отдай наследник престола ей свою силу и частичку души. У нее нет мамы, отец гуляет с любовницей, и десятилетняя девочка предоставлена сама себе. Кого-то она напоминает. Да чего гадать — его самого, в десять лет потерявшего отца, в двенадцать любимого брата, разочаровавшегося в проклятой сестре. Словно все воплощения одной души не только внешне являются отражениями друг друга, но и имеют схожие судьбы. Но мальчика сейчас волновало не это. Его сила, не очень развитая, приглянулась не одному десятку богов, тех, перед кем он преклонял свои колени в храмах, кому молились тысячи людей. Невероятно, богам понадобился человек, точнее, полукровка, сын великого мага, пришедшего в этот мир из гнезда Создателя. Боги охотились… далеко не за ним, за его способностями, за девочкой, наделенной его силой. И если они преуспеют — ему конец, он погибнет, когда частичка его души покинет тело незнакомой ему девочки из другой страны, из мира, в котором столько интересного, называемого длинными заковыристыми словами 'электричка', 'главпочтамт', 'генератор' и многими-многими другими. Она живет в далеком будущем среди громадных железных монстров, и она не боится их. Но она так беспомощна перед богами. А они пожелали убить ее. Мальчик спал. Закрыв глаза, закутавшись в простыню. Слуги, устроившись на тюфяках у входа, дремали, просыпаясь от каждого движения юного господина. А он воевал, воплотившись в своем двадцатилетнем теле, за свою жизнь… и каждое утро, когда солнце озаряло небо золотистыми лучами, он устало поднимался с постели и тер глаза, синяки под которыми можно было скрыть лишь толстым слоем косметики. После похорон брата, мальчик сразу же отправился в спальню и, раскинув руки в стороны, попытался уснуть. Он опять ощущал себя там, в далеком где-то. Он стоял на краю утеса, и прохладный морской бриз ласкал его загорелую кожу, играл складками одежды. Такое же яркое, как и на его родине, солнце, светило на небосклоне. Ослепительно белые барашки неслись на гребнях волн к берегу. Он стоял и смотрел вдаль, за горизонт, словно там ждет его маленькая хранительница по имени Юля. Юноша крепко сжимал в руке кинжал. Если вспомнить последний его визит к девочке — ее пытались убить проклятые полулюди-полукони. Страшное божество. Да и бегать так не удобно. Интересно, чье племя поклонялось им? Девочки нигде не было. Он не чувствовал ее ауру. Лишь на заброшенном пляже, на гальке сидел ее отец и читал. Рядом с ним — любовница, прекрасная кудрявая ведьма, обыкновенная чародейка изредка тыкала в текст и о чем-то спрашивала. Интересно, что они там так спокойно изучают, когда потерян след Юлиной души. Бросив напоследок взгляд на поглощенную чтением парочку, юноша пошел прочь. Ему нечего было бояться, все равно его никто не видел. Бесплотный дух, он заметен только ведьмам и чародеям, а также сотням пород оборотней. Его тело отдыхает далеко-далеко в прошлом, и покой охраняют верные слуги. Ее нет. Юля, девочка, которой он доверил половину своей души, исчезла. Одно радовало юношу — она жива, потому что он пока не умер. А погибни, не смог бы воплотиться в этом далеком от его родины мира и идти сейчас по дороге. — Очнись же, очнись, — тоненький словно колокольчик, голос, звенел в его голове. Юноша зажмурился, а когда открыл глаза, обнаружил себя в спальне, сидящим на кровати. Он завернулся в простыню и недоуменно посмотрел на любимую старшую сестру. Невысокая девушка, чем-то напоминавшая свою мать, первую жену отца, сидела на краешке кровати и, сминая кулаками струящееся платье из тончайшего льна, пыталась начать разговор. — Ты зачем пришла? — сухо спросил он. — Когда я сплю, я решаю свои проблемы и сражаюсь за свою жизнь. — Глупенький, — она положила ему руку на плечо. — Теперь от тебя ничего не зависит. Верховный жрец говорил, что ты стал обычным человеком, и в тебе больше нет силы отца. — Да, она меня угнетала, — буркнул мальчишка. Подобрав ноги, он улегся на кровати. А девушка, любимая сестра, которая была на два года старше его, и в свои четырнадцать уже обладала складным взрослым телом, села совсем близко к нему. Его взгляд упирался в ее круглые упругие груди, и от этого мальчик чувствовал, как ему становилось еще жарче, что кровь его словно закипает. Сестра будто специально пришла к нему в своем самом прозрачном платье, в котором видны очертания ее красивого тела: ровный живот, округлые бедра, стройные ноги… Она забралась на узкую кровать и взялась за плечи брата. — Пусть во мне больше нет магии, но я все равно обречен, меня ищут даже в моих снах. Уничтожат, когда найдут. Стране не нужен правитель, который умрет не сегодня, так завтра. — Ты болен, — не вопрос, утверждение. Ее ласковый мизинец прошелся по его скуле. А черные глаза девушки уставились в большие круглые глаза брата. Бархатные ресницы моргали слишком часто, казалось, что их хозяйка вот-вот заплачет. А взгляд его уверенных серых глаз был холоден и равнодушен. Он только начинает жить, но судьба обрушила на него столько тяжелых испытаний. — Нет, я здоров. — Не спорь с целительницей, — она ласково улыбнулась, — ты же знаешь, в чем моя сила, и я прекрасно вижу, когда человеку плохо. Твое тело здорово, а вот душа… — У меня нет больше души, — мальчик отвернулся и сконцентрировал взгляд на стуле, где лежала его одежда. Бежать бы как можно дальше из этого опротивевшего дворца, построенного лет двадцать назад его родным отцом. Проклятый предок, он возомнил себя богом на земле, почувствовал колдовскую силу. И что в итоге? Был проклят народом, а дети страдают за его грехи, не за свои. Брат и покусившаяся на него. А после и он с любимой сестрой. Все умрут. Молодыми. Не своей смертью. Если останутся тут. И он в первую очередь, стоит только девочке из далекого мира не сохранить частичку его души. — Если б не было ее совсем, ты бы умер, любимый брат! — она легла рядом, обняв его за руку. — А ты жив, просто ранен… после сражения с проклятой сестрой. И тебе надо отдохнуть. — Я не успокоюсь, пока не пойму, что со второй частичкой моей души, которая хранит мою силу, все в порядке. — Это зависит не от тебя, мой любимый брат, — он видел только ее пухлые красные губы, чувствовал каждое сказанное ей слово. Как легко было бы забыть все, оставить частичку своей души в далеком мире, куда не доберется ни один доброжелатель. Он человек, он не маг, и народ не будет проклинать его, если он взойдет на престол. Главное слово — 'если'. У него не осталось сил после боя. Единственное, что он сейчас хотел — свернуться калачиком и уснуть. — Понимаешь, любимая сестра, — он взял лежащую рядом девушку за руку, — я не буду правителем этих земель. Я отрекусь… — Почему? — ее раскосые глаза округлились и, казалось, что по щеке протекла слеза. — Если ты сделаешь это, ты станешь феллахом, нас всех из этого дома, лишат титула… — Не важно… — отмахнулся он. — Я видел свободу в том далеком мире. Знаешь, любимая сестра, как там красиво… стоишь на обрыве, а внизу плещется море, а тебя со всех сторон обдувает теплым ветром, и ты свободен, никого и ничего не боишься, ты просто наслаждаешься. Стоя на балконе перед народом, как любил наш с тобой отец, таковым себя не чувствуешь. Все время кажется, будто кто-то сейчас выстрелит прямо в сердце, несмотря на то, что лучников в толпе не видно. Я не хочу быть правителем, потому что я не смогу. — Ты недооцениваешь себя, мой любимый брат, — ласково сказала девушка, повернувшись, чтобы он мог видеть не только ее лицо, но и красивую грудь, — ты эгоист, это мне известно, тебе нравится мчаться на колеснице по бескрайней пустыне, ты любишь свободу… если ты взойдешь на престол, от многого дозволенного тебе придется отказаться. Да, ты можешь сбежать, это куда больше подойдет тебе, нежели отречься от престола. Только подумай обо мне. Чтобы сохранить власть и влияние, мне придется выйти замуж за генерала, который в два раза старше меня, или за престарелого советника… Мальчик думал недолго: — Тогда я сбегу вместе с тобой, моя любимая сестра! Он выпалил это так радостно, что девушка немного перепугалась: неужели он серьезно? — Нет, мой милый брат, — она обхватила его шею руками и прижалась щекой к голому плечу юноши. — Так нельзя. Ты — единственный наследник и тебе предстоит вернуть народу веру, которую пошатнул наш отец. Ты теперь не маг, и тебе будут доверять. И не важно, что ты юн… не важно. Ее влажные губы коснулись его щеки, но мальчик лишь оттолкнул сестру. — Нет. Пусть лучше генерал правит страной. Он больше подходит для того, чтобы занимать трон нашей родины. Я только и умею, что стрелять по уткам, куда мне справиться с хеттами, например? — Он не может взойти на трон при живом наследнике, — вздохнула девушка. — Но ты можешь выйти за него замуж, моя любимая сестра. А я отрекусь в его пользу. — Могу, — она расплакалась, — но не хочу. Потому что… Она не хотела уходить, она не спускала глаз с мальчишки, с младшего брата. А он не желал менять своего мнения. — Правителем должен стать мужчина… — твердо сказал юный наследник, — а я… — Мужчина, говоришь? — сестра подозрительно быстро соскользнула с кровати и встала к нему спиной. Последующих ее действий он никак не ожидал. Голубая тесьма, на которой держалось ее платье под грудью, упала на пол вместе с брошкой, украшенной большим сапфиром, и еще несколькими ленточками, а вслед осела и прозрачная ткань. Точеное обнаженное тело сестры, ее идеальная фигура, сводила с ума, затмила все мысли. — Коли на троне должен сидеть мужчина, — повторилась она и, оборачиваясь, добавила, — я сделаю из тебя мужчину. — Но мне еще… двенадцать лет, — заикаясь, выдавил из себя мальчик и, закутавшись в простыню, попятился. Но рука старшей сестры уже сжимала тонкую ткань и отбрасывала ее в сторону. Обычно мужчина покорял женщину, но не наоборот. Чаще женщина отдавалась мужчине, становилась слабой в его сильных объятьях. Но у наследника престола, он чувствовал, тряслись коленки, и сердце колотилось так, будто готово выпрыгнуть наружу. — Двенадцать, — улыбнулась старшая сестра, — не изображай из себя маленького! Она прижалась к его телу, и ее ласковые руки прошлись по бокам, от талии до коленок, словно забирая весь страх в себя. — Некоторые и в десять женятся, мой дорогой, — прошептала она, усевшись у него на бедрах, что мальчик не мог и пошевелиться, не то, что убежать. Он видел лишь одно — прекрасное тело единокровной сестры. В глубине его души боролись непреодолимое желание и разум. И пусть брат женился на сестре, но повторять его судьбу не хотелось. Царевич мечтал об одной из белокурых хеттских принцесс, о красоте которых рассказывали прибывшие в столицу послы. А тут сестра сама идет к нему в ложе, оставляя чужеземным госпожам только шанс на унылую жизнь в гареме. Новые для него чувства, бьющая через край энергия, непреодолимое влечение заполняли его тело, тело, в которое любимая сестра втирала одурманивающе пахнущий бальзам. — Я люблю тебя, и я хочу пройти этот путь с тобой, — прошептала она на ухо, — взойти на престол, вывести страну из смуты, увидеть, как наш наследник продолжит все, что мы начнем. Не бойся, я всегда буду рядом с тобой, как сейчас. Ему показалось, что она чуточку приподнялась, отпустила руки, но тут же села чуть ближе, вызвав тем самым прилив непонятных ему доселе чувств. — Что это… — округлив глаза, прошептал он. Но в ответ лишь получил горячий поцелуй. — Теперь ты мужчина, — довольная содеянным, сказала сестра. — Зачем? Ты что? — Тебе не нравится? — на ее лице — какая-то странная гримаса, щеки красные, рот приоткрыт, а глаза словно слезятся от счастья. Отказать сейчас — обидеть любимую сестру. — Не говори ни слова, по глазам вижу, как тебе нравится… Она обхватила брата за шею и резко перевернулась на спину, увлекая его тело за собой. — Давай теперь сам, ну же, смелее… — Откуда ты умеешь, это… — сощурившись спросил он. Только тело не желало ждать ответа. Инстинкт подсказывал, что нужно делать. Он жадно прижимался к ее груди губами, целовал ее горячие алые щеки, пытался подстроиться под ее глубокое дыхание. — Быстрее, быстрее, — шептала любимая сестра. 'Нельзя так, беги! — говорил внутренний голос. Но мальчишка не слушал его, им овладело непреодолимое желание, он теперь хотел только одного, то есть одну. Сделать ее счастливой, заставить ее кричать от счастья. Это тяжело, выматывает, но она, вцепившись в его плечи тянет его тело к себе снова и снова, жадно хватает ртом воздух, он чувствует как трясутся ее коленки… нет, не от страха, непонятно от чего. И, главное, ей это нравится. Продолжать дальше нет сил, все, что он может — лечь сверху и обхватить руками ее пышную грудь, позволив остаткам энергии перетечь в ее тело. — Спасибо, — чуть шевеля губами, сказала она, проведя ладонью по холодной щеке. — Неужели ты думаешь, что генерал сможет сделать меня более счастливой? Если я не люблю его. — Давай уедем, будем жить в маленьком городе на юге, и… — Ты рожден правителем, мой венценосный брат. Против этого не поспоришь. — Но я… — он медленно приподнялся и понял, что силы вконец оставили его. Единственное, на что наследник престола оказался способен — улечься рядом. — Мы, — поправила его сестра, — мы завтра поженимся и вместе взойдем на престол. Мы вернем нашему народу былое могущество, завоюем Хеттскую империю, мы… ты меня слышишь, любимый брат? Сон готов был обрушиться на него в любой момент. Но должно слушать сестру, не то эта девушка сама напишет его судьбу на ближайшие лет двадцать. — Я помогу тебе забыть все страхи лучше всех богов на свете, а ты… — она провела рукой по его влажной от пота груди, — ты поможешь людям забыть все те несчастья, что произошли из-за нашего отца. Народ не примет на престоле волшебника, ты пожертвовал своей силой ради этого, а не чтобы уберечься от гнева проклятой сестры. Но супруга-чародейка — вполне приемлемо. Как только мы свяжем судьбы узами брака, ты забудешь о второй половинке своей души. Я знаю заклинание… — Моя целительница, — счастливая улыбка расползлась по его похудевшему за бессонные дни лицу, — только позволь мне до этого защитить свое второе я… — До завтрашнего полудня, — сухо ответила сестра, — пока не начнется коронация. Ее откладывать нельзя, а то мы усугубим смуту. — Думаю, я успею, — сказал он, закрывая глаза. — Только у меня одно условие. Девушка непонимающе уставилась на него: — Ты меня любишь как мужа, а я тебя — как сестру. Ты должна принять это как должное. И когда я встречу девушку, которую полюблю всем сердцем, ты примешь ее в доме, я назову ее второй женой, а ты не станешь мешать нашему с ней счастью. Больно, но так следует. Сестра закрыла глаза и чуть не расплакалась, она сжала в руках его ладонь. — Я тебя люблю, а ты… — Я пока не встретил свою любовь. И кто знает, может, милая сестра останется единственной женщиной в моем сердце. Ты просишь меня о смирении, и я тебя прошу о том же. Твое согласие будет означать мое согласие. Иначе я сбегу. — После этих слов не смей говорить, что ты не прирожденный правитель, — искоса глядя на брата, девушка улыбнулась и подмигнула, — ты сделал мне предложение, от которого я не могу отказаться. Уверяю, ты справишься, мой венценосный брат. Он не стал возражать ей и закрыл глаза, пытаясь уснуть. Старшая сестра, ловко завернувшись в платье и подвязав его тесьмами, бесшумно выбежала из покоев брата. Она остановилась в коридоре только когда двое отозванных ею пару часов назад слуг наследника, вошли в комнату к своему господину. 'Все будет хорошо', - уверила себя девушка. Как жаль, что она не захотела узнать подробностей истории, что придумал брат с половинкой своей души. А он лежал на кровати, глядя в потолок и не обращая внимания на вернувшихся слуг. Тело чувствовало себя расслабленным, отдохнувшим. И первый раз за много дней мальчик поймал себя на мысли, что не может уснуть не из-за кошмаров. 'Так нельзя, я срочно должен оказаться на морском побережье, чтобы удостовериться, что моя вторая половинка в целости и сохранности! — думал он, только предатель-сон не желал приходить. — Принесите мне мак, — тихо сказал он, не поднимаясь с кровати. И уже через несколько мгновений молоденькая служанка, склонив голову, стояла у изголовья и держала медную чащу, заполненную до краев приятно пахнущим напитком. Лишь бы это все приготовила не любимая сестра. Она против общения с далеким миром, она хочет, чтобы брат поскорее забыл этот кошмар с покушением и всеми вытекающими из этого событиями. Наследник осушил чашу до дна и не успел протянуть ее прислуге, как, опустившись головой на подушку, он уснул… и его второе 'я' очутилось на черноморском побережье в 1994 году совсем другой эры. И он — опять взрослый, в воинском доспехе, хеттских сапогах, на поясе висит два железных кинжала. Осталось только одно — вернуть девочку отцу, чтобы тот вместе со своей любовницей защитил вторую половинку души правителя. Они это могут, наследник древнего престола знал наверняка. Только почему следы девочки ведут на морское дно? Он бесплотный дух, воплощение, не видимое людям, ему не страшно изобретение современного человечества под названием электричество, но находиться под водой он не мог. Но девочка жива, несмотря на то, что сейчас стоит не иначе как на морском дне. Катер мчался, рассекая волны. Ваня и Юля свесились за борт и, затаив дыхание, смотрели, как из-под моторчика вырывается на свободу белая вспененная вода. Дети были спокойны. Каким бы грозным ни выглядел прибывший к ним из-за горизонта дедушка Нептун, он же Посейдон, он не желал им зла и обещал домчать их к вечеру до пристани в центре Сочи, откуда Ваня мог сесть на автобус и добраться до лагеря. Наверное, там мальчика давно уже обыскались и позвонили родителям. Бедная мама, она и так часто болеет, если она узнает о пропаже сына — что с ней будет? Юле ближе, ее папа снимал номер в гостинице на самом берегу моря. — Господин Посейдон, — когда Юле надоело ловить рукой брызги, она повернулась к управляющему катером божеству, — за эту неделю мы столько насмотрелись, может, вы расскажите, почему мной заинтересовались почти все великие боги? И почему вы сменили теплый морской берег на морозную Россию? — И все-все-все, ладно? — Ваня ерзал на скамейке в предвкушении интересного рассказа. Ехать до центра Сочи по морю несколько часов, поэтому, чтобы голова не закружилась от пестрящих перед глазами волн, можно и послушать рассказ тысячелетнего старца. — Ну, как вы поняли, детишки, мы все настоящие боги. И я, и старший мой брат Зевс, и Аид. Как и рассказывалось в книжках, жили греческие боги на горе под названием Олимп. Вся история, записанная в мифах, практически достоверна, мудрецы не могли соврать. Только в последнее время люди принялись записывать всяческие переложения, упрощая истинную историю богов. Но речь сейчас шла не о том. После пришествия Великого изначального мага (так Боги называли Христа), вера европейцев в четырехмерных существ сошла на нет. То же самое случилось, когда в арабский мир пришел ислам, только боги славян неким хитрым образом смогли отстоять свои культы после крещения. Тяжело пришлось им в те времена, пока великие художники Возрождения не принялись рисовать забытых богов. — Мы наделены практически вечной жизнью, — говорил Посейдон, — только питаемся мы вовсе не сладостями, фруктами и прочей едой, а человеческой верой. Мы можем съесть хоть все из ресторанного меню, и не будем сыты. Мы просто набьем желудок. Чтобы насытиться, нам нужна вера. Понятно, что когда все принялись поклоняться Великому изначальному, возведя могущественного мага в божественный статус, настоящим богам пришлось несладко. Пищи становилось все меньше и меньше. И пришлось бы истощенным богам уйти в маленькое замкнутое подпространство, если б не Аполлон, от безысходности подкинувший пару интересных идей для пьес Шекспиру, а потом подсказавший идею нескольких картин для Да Винчи и еще нескольких мастеров. То была совсем другая вера, но лучше такая, чем вообще, никакой. Позже появилась еще одна каста почитателей древней религии, именуемая писателями-фантастами. О, как их любили боги, а авторы обожали придумывать про них интереснейшие романы. — А теперь о России, — вздохнул Посейдон. — За те две тысячи лет, что Европа поклоняется Великому изначальному, мы объехали немало стран, пытаясь найти пристанище. Нигде нам не удавалось затеряться в толпе. Мы не стареем: кто-то из нас вечно выглядит на пятьдесят, кто-то на двадцать… Люди начинали подозревать, что мы не такие, как они, приходилось уезжать. В конце 19 века нашли боги замечательную страну — Соединенные Штаты Америки. Большая, ресурсов много, творческих личностей — сколько хочешь, особенно когда начал развиваться кинематограф. Каждый уважающий себя киношник стремился отснять какой-нибудь греческий миф, и как радовался режиссер, когда у него на съемочной площадке оказывался настоящий Циклоп или Минотавр. И остались бы боги жить там, если бы не мировой кризис тридцатых, после которого начала бурно развиваться другая держава — Россия. Страна медведей и пьяниц в ушанках — так думали о русской земле многие четырехмерные существа, пока нужда не заставила их поселиться в этом месте. Как же они были неправы, что стороной обходили государство, занявшее шестую часть суши, боги которого уже давно переселились в параллельное подпространство. Мало того, что она имела выход в море, так еще и столько веры в ней было — детишки в школах читали мифы Древней Греции в обязательном порядке. С таким мощным потоком не могла сравниться и та скудная пища, что получали боги в Голливуде. Контракты с киношниками остались, а многие артисты переехали жить в другую страну. — Неужели вы не скучаете по своей родине? — не мог понять Ваня. — Скучаем, но на Олимп мы вернуться не можем. Мы ушли оттуда, а боги никогда не возвращаются на покинутое место. Я не знаю, что нашли в России египтяне или хурриты, например, но им тоже чем-то приглянулась эта страна. — Хорошо, ответ принят, — деловито заявила Юля. Катер, не сбавляя скорости, мчался вдоль гористого берега. Но до центра еще далеко, и есть возможность услышать очередную версию о маге, даровавшем силу современной девочке. О чем она и поспешила расспросить бога. — Люди говорят сейчас с нами на равных, вот что значит отсутствие веры в нас, — упрекнул ее бог, но, подумав немного, все же решил ответить на вопрос. И Ваня, и Юля, все во внимании, слушали, что говорил им Посейдон, пытаясь сложить воедино мозаику произошедших с ними событий. — Ты нужна Аиду, это точно. Он наш с Зевсом младший брат и желает самоутвердиться, переселив все население земли в свое царство. Почему он не обратился к супруге Персефоне и подопечным богам, я не в курсе. Обычно он прибегал к помощи Эринний, богинь мести. Последнее время девушки работают у него по хозяйству на одной из дач высоко в горах, и ведут там мирную жизнь. Наверное, Эриннии совсем разучились воевать, раз он вовлек в свои планы глупейших существ — Цербера и чудовищ. Да-да, не удивляйтесь, господин Аид живет в подземном мире, но это совсем не мешает ему владеть десятками дач, вилл и отелей по всему миру и получать немалую прибыль с аренды. — Наверное, тетки с мечами нас бы так не удивили, как выпрыгнувшая из речки гидра, — хихикнул Ваня. — И вообще, как погляжу, чудища эти что-то не слушаются своего хозяина. — Да, есть такое, — дети заметили, как ссутулился Посейдон, крепче вцепившись в руль. — Покушения. Сплошные покушения. Зевс и Дионис с трудом усмирили напавшую на них химеру. Гидра и Стимфалийские птицы атаковали вас, когда за вами по нашей с Зевсом просьбе присматривал Геракл… — Геракл? — недоумевая, переспросил Ваня. — Так значит, крестьянин Ираклий… — Да-да, — кивнул Посейдон, — мы попросили его присмотреть за вами, пока не разберемся с псами Цербера. Но вы сбежали, и в итоге вас чуть не уничтожили кентавры, в то время как Медуза чуть не обратила в камень Антона Шаулина и московскую ведьму… — Так этой тетке и надо! — сжав кулаки, крикнула Юля, вскочив на ноги. Только одобрения со стороны морского бога она не дождалась. Старик лишь покачал головой и принялся убеждать девочку, что ведьма работает на очень важной должности в человеческой организации, составившей свод законов для нелюдей, и, в частности, для антропоморфов, и следящей за порядком в мире. — И вы, непобедимые боги, подчиняетесь людям? Не стыдно? — Необходимо, — ответил Посейдон, не оборачиваясь, — не останется ни одного человека — не станет веры, мы истощимся. Люди избрали своих богов: христианство, мусульманство, ислам и прочее, прочее, прочее. А мы, их первые учителя, остались в тени. Раньше они подчинялись нам, теперь мы — им. Мы научили их жизни, а сейчас созерцаем свое творение. — Неужели вы не хотите снова править? Объединиться с другими богами? — Ваня, конечно, не очень хотел, чтобы его жизнью распоряжались какие-то четырехмерные существа, но ему так жалко стало тысячелетних мудрецов, что он готов был бороться за их права и свободы в этом мире. — Люди не поймут нашего господства, не примут его, — обернулся к детям Посейдон. — Они развяжут войну, уничтожат все, что мы строили тысячелетиями. Мы выбрали другой путь. Люди правят, а мы им помогаем: Асклепий — главный врач в больнице, Дионис — хозяин казино, я — начальник морского патруля, Зевс — один из видных генералов, Афродита — поет с эстрады о любви… Если интересуют другие, то Локи — наш ведущий программист, Один — хозяин начавшего бурное развитие Интернета… ой, вы, наверное, и компьютеры толком не знаете. Ваню последняя фраза несколько оскорбила: — У нас в школе есть один Ай-би-эм-пи-си-эй-ти 386 с виндоус три-одиннадцать, нам про него на уроках рассказывают. Но интер-как там его я еще не видел. — Не страшно, — улыбнулся в усы бог морей, — скоро ты научишься жить там, как и миллиарды людей во всем мире, боги дурного не придумают. А в московском зоопарке работает египетский клан, они себя еще зовут кеметскими, в дань памяти о старом названии страны. Некоторые из них сотрудничали со славянскими богами, кто-то приехал только с распадом Союза. Впрочем, в их доме тоже большая неразбериха творится. Та же Бестия, прохиндейка, сбежавшая с костров инквизиции, сидела тише воды почти тысячу лет, а недавно три работы нашла, а потом пристроила Себека в московский воднадзор. В общем, богов много, могу кого и забыть. Но вы все поняли, ребята? Думаю, мы неплохо устроились. Плюс еще отдел странных явлений помогает нам затеряться в толпе, не выделяться. — Ну-ну, мужик с трезубцем, — хохотнул Ваня. — Между прочим, я на 'День Нептуна' в лагерь ехал, когда меня Зевс попросил вас в Лазаревском забрать и доставить в центр города. В лагере придется искать замену, ну, да ладно, спокойствие в мире этого стоит. Честно говорю, эти праздники, сопровождаемые людскими стишками, меня только веселят. Надо ж было такое придумать! 'Получается, нам не нужно было убегать от Ираклия? — передала мысль Юля. 'Он бы нам все объяснил, мы бы и сидели тихо в той дыре! — ответил ей мальчик. 'А если Зевс с Посейдоном тоже имеют на меня какие-то виды? 'Думайте потише, ребята, — басок Посейдона привел в шок обоих детей, — а то я и обидеться могу! Дети подскочили на месте и переглянулись. Нехорошо получилось. Но теперь даже и не предположить, что задумали боги на этот раз. — Если вы такие любопытные, могу еще кое-чего рассказать, — судя по тону, морской бог не отошел от обиды. — Так вот, мы и отдел странных явлений хотим спасти тебя. Аид — забрать к себе. Но есть кто-то третий, кому выгодна твоя смерть, девочка. И я никак не могу понять, почему? Сила изначального мага — большой подарок для человека, и только сумасшедший бог способен пожелать выбросить ее в Хаос. — А если, — Юля закрыла рот рукой, испугавшись своего предположения, — если мое привидение, тот мальчик из прошлого… если боги охотятся на него? Моторчик заглох, и Посейдон, обернувшись к детям, пристально уставился в черные глаза девочки. — Нет, — в итоге буркнул морской бог, — вряд ли, он жил в эпоху могущества богов, никакой ОСЯ не существовал, и шансов убить мальчишку было по две сотни на дню. Слишком сложно заставлять волшебника перекинуть силу в другую эпоху, а потом убить носителя. Кроме того, если ты, Юля, умрешь, мальчишка погибнет в момент передачи силы. Понимаешь, что это нелогично. Значит, покушаются не на мальчишку, а на тебя! И не из-за него. Вот поэтому я и не пойму мотивов: чем сумасшедшему богу могла не угодить маленькая девочка? Договорив, Посейдон снова завел катер и помчался вдоль берега, но… вдруг волны затанцевали вокруг, окрасившись в густой синий цвет, будто кто-то выплеснул в воду цистерну темной гуаши. Вопреки всем попыткам вырваться из дьявольской пляски воды, катер стоял на месте, яростно треща. Бензин расходовался с тройной силой, но и это не помогало. Ваня и Юля, вцепившись в сиденья, визжали громче, чем резвящиеся на русских горках отдыхающие. Катер вертело, словно бешеную карусель. А Посейдон, опустив трезубец в воду, читал какие-то заклинания. Еще одно покушение — догадаться не сложно. Вскоре появился и виновник маленького шторма. Точнее, виновницы, две синекожие женщины с белыми перепончатыми крыльями. Блестящие серебристые платья, словно чешуя, покрывали их стройные тела, и в руках каждой сверкали трезубцы. — Мои нереиды?! — недоуменно прошептал Посейдон, пытаясь совладать с катером. Но девушки уже стояли у него за спиной, нацелив свое оружие на детей. 'Ваня, что будем делать? — Юля в смятении глядела на мальчика, который уже не раз спас ее от неминуемой смерти. Но сейчас рядом не было Ираклия, и призрак почему-то не отзывался — вокруг только вода, и она против них, раз послала на убийство своих дочерей. Юля зажмурилась и попыталась представить, что напротив нее стоит древний правитель с оружием наготове. Это помогло утром, но сейчас призраку, казалось, не было до нее дела. Она чувствовала его, но он не отзывался. Ваня понял, что на этот раз помощи ждать неоткуда. Посейдон мог взять на себя одну или двоих морских дев, но остальные в это время запросто убьют тех, за кем пришли. Единственное, что пришло в голову мальчику — попытаться отобрать оружие у наемницы сумасшедшего бога. Если нереиды действуют по заранее внушенной ими схеме, то любое нарушение в цепочке их действий введет их в замешательство и поможет выиграть время. В том, что дев послал именно сумасшедший бог, мальчуган не сомневался. Он уже понял, что обезумевший взгляд красных глаз — верный признак колдовства незнакомца. Но Ваню ждала неудача. Трезубец растворился в его руках, окрасив ладони в ярко-синий цвет. — Глупо, — ухмыльнулась девушка, приставив острые наконечники трезубца прямо к горлу мальчика, — это мое оружие, и только я могу управляться с ним. Три острия теперь не казались сделанными из жидкости, холодный металл. Чуть-чуть надавить — и смерть не заставит себя долго ждать. Вторая нереида поспешила тоже приставить свое оружие к горлу девочки. — За что вы нас хотите убить? — спросил Ваня. Он пытался успокоиться, смириться, не паниковать. Но в подобной ситуации и взрослый бы потерял самообладание. А он ребенок, десятилетний пацан, решивший похвастаться перед вожатыми своей самостоятельностью. Машка будет всегда гордиться своим смелым братом. Только она никогда не узнает ни о богах, ни об убивших Ваню нереидах. — Какая разница, — ухмыльнулась наемница, угрожавшая Юле. — Узнаете, и что с того, если вы все равно погибнете. — Грустно умирать от рук сказочного существа, — вздохнул мальчик, — не зная причины. Почему? Если не скажете, я решу, что вы просто не знаете ее! Девушки переглянулись, но оружия не отпустили. Атаковать они тоже не торопились и изредка поглядывали на Посейдона. Он все еще пытался вывести катер из воронки. Создавалось впечатление, что присутствие бога несколько выводило девушек из колеи. — Не надо кровопролития, — пожал плечами Ваня. — Мы все равно захлебнемся. — Был приказ, и мы его исполним, — процедила сквозь зубы нереида, размахнувшись трезубцем. Доля секунды, но мальчик, толкнул Юлю за борт и сам прыгнул следом. Все равно воронка затянет их, раз катер не смог справиться с сильным течением. Зато они погибнут не от рук наемниц сумасшедшего бога, потому что теперь нереидам придется самим кинуться в пучину, чтобы проткнуть жертв трезубцами, а затем забрать тела и предъявить их заказчику. Нереиды в нерешительности боялись прыгнуть в собственную воронку. — Агава, Калипсо, — вдруг раздалось из-под воды, и наемные убийцы обратили свои налитые кроваво-красным глаза в сторону еще троих таких же как и они синекожих. Одна из девушек держала на руках перепуганных наглотавшихся воды детей, сильна, однако. А две ее спутницы подняли оружие на коллег. — Талия… — Фолия… — Фоя… Чуть шевеля губами, нападавшие называли подоспевших нереид. Талия усадила Ваню с Юлей в катер и, подняв волну, сотворила из нее трезубец. — Их пять, — прошептала девочка, почувствовав себя в безопасности за спиной отважной нереиды-спасательницы. Зачарованные морские девы направляли оружие в сторону катера. Следовало заметить, что с появлением Талии, Фолии и Фои воронка вмиг исчезла, и теперь можно было не опасаться за то, что морские девы утащат своего бога на дно вместе с двумя человеческими детьми. Достаточно завести мотор и умчаться прочь, но Посейдон почему-то прекратил попытки уйти от атаки, взялся за свой трезубец и сошел на воду. — Ты отдашь их нам! — сквозь зубы прошипела Калипсо, отступая. — Смешно говорить об этом, сдавая позиции, — Посейдон ударил своим трезубцем по запястью нереиды. Та не успела хоть как-то парировать удар, как она разжала ладонь, а ее некогда грозное оружие превратилось в морскую волну. Она подняла руку, чтобы сотворить новое, но Посейдон не позволил зачарованной деве осуществить задуманное. Он рассек трезубцем волны у нее под ногами, и море поглотило нереиду с головой. Каллипсо не кричала и не пыталась вырваться, потому что знала, что не погибнет, а попадет домой, в подводное царство. — Интересно, почему она боялась собственноручно созданной воронки? — пожал плечами Посейдон, оборачиваясь к битве, которую вели с оставшимися зачарованными так кстати подоспевшие Талия, Фолия и Фоя. Их боевое мастерство во многом уступало богу морей, они только и могли, что отражать удары недавних подруг. А Ваня с Юлей, поняв, что за них опять вступились, сидели в катере словно болельщики и подбадривали защитниц возгласами. Сначала нереиды отвлекались и подмигивали детям, но после того, как пропустили несколько ударов от зачарованных, они полностью погрузились в битву, пытаясь во что бы то ни стало обезоружить противниц. — Спасибо, что удержали их! — обойдя место битвы, спокойно сказал Посейдон. Он кинулся напролом с одной целью — оттолкнуть Талию и подруг. Когда ошарашенные странным поведением бога моря нереиды оказались вне круга, очерченного братом Зевса, он взмахнул трезубцем, и поднявшиеся волны с головой накрыли разъяренных девиц. Тем временем с другой стороны в катер залезла запыхавшаяся Калипсо. В ее красивых изумрудного цвета глазах блестели слезы, а на прелестном голубом личике читалось разочарование. Посейдон сразу понял, что чары оставили дочь Нерея, и помог забраться в катер. — Так, моя красавица, — морской бог, хоть и казался спокойным, негодовал, — что вы тут устроили… — Не… не… не… знаем, — всхлипывая, промямлила Калипсо, держась одной рукой за борт катера, а другой потирая запястье, по которому пришелся удар Посейдона. — Мы решили отдохнуть в казино у Диониса, пили много, развлекались, с сиренами в караоке пели, а потом вдруг здесь очутились… почему, не поймем. — И сколько вас там было? — нахмурившись, спросил Посейдон. — Т… трое, — ответила за сестру подплывшая нереида. — Уже легче, вздохнул бог. Но нам нужно срочно спуститься ко мне домой, чтобы все обсудить. Дети переглянулись. Спуститься? Под воду? Поймав их на мысли, бог весело подмигнул им. — Не бойтесь, дорогие, все будет в полном порядке, не захлебнетесь, просто встаньте на воду и пойдем. У меня есть для вас интересный сюрприз. Девочка и мальчик оглядывались по сторонам. На горизонте стояло несколько грузовых судов, где-то далеко на пляже резвились отдыхающие, которым и дела не было до развернувшейся метрах в пятистах от берега битве с нереидами, словно Посейдон очертил катер невидимым заклинанием. Они не обратят внимание и на сошедших на воду детей. Главное — не бояться и верить, что море твердое, и дно не где-то там, а прямо под ногами. Так уверял бог, но дети не могли переломить сложившегося мнения, даже когда Посейдон и нереиды шагнули на воду. Только набегающие волны проходили сквозь их ступни и мчались дальше к берегу. Юля опустила руку в воду — провалиться не составляет труда. Она человек, а не бог, и подобные фокусы у нее не получатся. — Чего медлите, идемте! — Ну да, по камушкам, по камушкам, как в анекдоте про Христа и апостола Андрея, — съязвил Ваня, не желая перелезать через борт лодки. — Калипсо, Талия, — приказал тут Посейдон. — Заберите их, нам нужно срочно очутиться в моей резиденции! То, что девушки-нереиды сильны, ребята уже прекрасно знали. Дочери Нерея и Дориды с легкостью взяли их на руки и подошли к морскому богу. Тут же вокруг стоявших на воде образовался сверкающий на солнце купол, и он начал опускаться под воду. Полупрозрачные медузы и мелкие рыбешки, — Юля с Ваней чувствовали себя участниками экспедиции Кусто, пока волшебный лифт опускал их на морское дно. Рыбы, казалось, не видели процессию во главе повелителя морской стихии, а просто оплывали лифт стороной, словно на этом месте им мерещилось страшное морское чудовище. — А представь, Юлька, что за этой прозрачной пленкой плывет акула, — положив руки на защитную оболочку, прошептал Ваня. — Скажешь еще, — недовольно ответила девочка, — я их даже в зоопарке боюсь, зубастые такие. — Да не водится акул в моем царстве, — отмахнулся Посейдон. — Кораллы, морские звезды, моллюски, разноцветные рыбки — это да. И верные нереиды, которых Аид почему-то попытался настроить против меня. Грозный взгляд его синих старческих глаз скользил от одной морской девы к другой. Укор, осуждение, недоверие читались в нем. И синекожие девицы уже хотели сбежать прочь из лифта, только не могли. Прозрачные стены не давали им выйти их наружу. Это в сказках про русалочку в подводном мире светло и ярко. На самом деле, на морском дне — кромешная тьма, и слабый свет исходил лишь от шикарного дворца, выстроенного в скале. На кончиках обвившей ее водоросли пристроились крохотные светлячки. — Вау, клёво! — затаив дыхание, прошептал Ваня, идя по аккуратной песчаной дорожке мимо разложенных по сторонам круглых камней. У входа в обитель морского бога ждала высокая синекожая блондинка в шелковом белом платье. Роскошные фибулы с бирюзой скрепляли ткань на ее плечах. Синеокая, как и морской бог, она приветливо улыбалась прибывшим гостям. И только тут дети заметили, что они спокойно могут дышать под водой, жидкость вокруг вовсе не кажется не то, что вязкой, но и мокрой. И, что самое главное, их тела не выталкивает наверх неведомая сила. — Почему мы…? — начал Ваня, но женщина опередила его. — Мой муж специально заключил наш дворец и подходы к нему под воздушным полем. Так привычнее. А теперь ответьте мне, люди, зачем пожаловали в нашу обитель? — Амфитрита, — Посейдон обнял супругу, прислонив предварительно трезубец к скале, — эти невинные дети спасаются от моего брата, повелевшего убить их на них безо всяких причин. Даже наши нереиды… Тут морской бог недовольно посмотрел на провинившуюся троицу и спасительниц и буркнул: — Не ожидал, что он хочет убить девочку. — Сестры, — грозно глянула на нереид Амфитрита, — как вы посмели обидеть ребенка, наделенного изначальной силой и ее спутника, который, кстати, тоже весьма интересен. Ваня было отшатнулся, хотел броситься бежать, но вспомнив, что находится на дне морском, смирился и покорно уставился на синекожую красавицу. — Пройдем во дворец, нам есть что обсудить. Внутри дом Посейдона ничем не отличался от обыкновенного замка. Выбитый в скале, он должен был оказаться маленьким, тесным, неуютным. Но когда перед детьми открылись просторные светлые коридоры, по которым сновали девушки и юноши с рыбьими хвостами, Юля с Ваней несколько удивились. — Не забывайте, что боги четырехмерны, и мы можем делать то, что людям не под силу, — шепнул девочке на ухо Посейдон. Догнав свою жену, он взял ее под руку, и они направились в парадный зал, если верить их словам. Провинившиеся нереиды плелись следом, и только потом было позволено Ване и Юле ступить в коридоры шикарного дворца морского бога. Два очаровательных тритона с изумрудными хвостами и зелеными волосами прикрыли за вошедшими дверь. Но они не стали дожидаться конца заседания, и скрылись, не выпуская из рук трезубцев с серебряными наконечниками. Несмотря на то, что обитатели дворца не выпускали детей из поля своего зрения, Юля с Ваней не чувствовали себя пленниками морского царя. А когда их усадили за стол, ломящийся от яств, так мальчик и девочка вовсе позабыли обо всем на свете и навалились на салат из морской капусты, горбушу под майонезным соусом, маринованных осьминогов и на остальные лакомства. С того момента, как они сбежали от Геракла, они съели только арбуз. Давно уже желудок напоминал о своей пустоте, поэтому дети не хотели больше ни о чем задумываться, пока не наедятся на ближайшие несколько дней. С умилением глядя на ненасытных детишек, Амфитрита ждала, когда они будут готовы для серьезного разговора. Ей было, что сказать. Подводная красавица, дочь Нерея, знала о них куда больше, чем ее могущественный муж, занятый кучей разнообразных дел: и спасателем на берегу подрабатывал, и ветер попутный яхтам заказывал, и с Зевсом о грозах договаривался. Куда ему до изучения людских аур, которыми в свободное время решила заняться его супруга. — Мы хотим отдохнуть, — заявил, наевшись, Ваня, — если нас, конечно, тут не захотят убить. — Что ты, милый, — взмахнула руками супруга Посейдона, — наша черноморская дача — один из самых безопасных уголков на земле, никто, пришедший сюда со злыми намерениями, не сможет переступить порог этой крепости. Провинившиеся сестры Амфитриты потупились, но старшая нереида обещала еще разобраться со всем, что учудили ее юные сестры. — Если не сознаетесь, прочитаю память и все пойму! — пригрозила им синекожая женщина с золотистыми волосами. Она села на корточки рядом с детьми и ласково, словно добрая нянюшка, предложила им идти спать, предварительно приняв горячую ванну в лечебной воде. И лишь наутро, когда отдохнувшие дети позавтракали в большом зале, Амфитрита начала разговор. Посейдон отлучился в Геленджик, она сказала, разбираться со старшим братом. Поэтому времени до отплытия на сушу оставалось предостаточно. — Но… — сощурился Ваня, — если боги четырехмерны и умеют перемещаться во времени, почему бы Посейдону не решить свои проблемы и не вернуться к нам через пять минут. — Все сложнее, нежели ты думаешь, сын человека, — тоном сказительницы ответила Амфитрита. — Мы можем перемещаться на века и тысячелетия, жить в древней Греции и в современной России. Но пробыть два-три часа в Геленджике, и в то же самое время находиться тут — не получится. Сложно трехмерному существу понять это. Посейдон один, он не способен раздвоиться. К тому же, минимальное расстояние, на которое может перейти четырехмерное существо во времени — сто лет. — Понятно, — насупился мальчик. Он делал вид, что осознал и переварил все сказанное старшей нереидой, но на самом деле это было не так. Богиня прекрасно видела мысли обоих детей, но вежливо молчала, не встревала, понимая, что сама находится на более высоком уровне развития. — Ладно, я хочу поговорить о вас. Точнее, о ваших аурах. Аура — это след, который оставляет человек на земле. Обычным людям он не виден. Только у отдела странных явлений есть приспособление для слежки по ауре. Перед нами же земля представляется пестрым ковром из людских следов, если мы захотим приглядеться. Осознать все сказанное детям оказалось очень легко. Ваня тут же вспомнил книжку с трехмерными картинками-загадками, от которых у него болели глаза, а Юля решила, что богам все представляется огромным лоскутным покрывалом. — Все не так, — улыбнулась Амфитрита, — но не в этом главное. Аура — это не только след, но и судьба. Юлина аура… Нереида положила руку на лоб девочке, словно сканируя ее. Женщина закрыла глаза и долго сидела, ничего не говоря… — Ты необычный человек, Юля, — наконец, сделала вывод она, — и причиной тому не изначальная сила, что даровал тебе древний правитель. Я не могу точно сказать, что да как сложится у тебя в жизни. Ты не раз встанешь перед судьбоносным выбором. Но одна из нитей твоей судьбы, самая длинная и прочная, уготовила немало сюрпризов. Тебе предначертано стать прародителем великого человека. — А… — Юля чуть язык не проглотила. — Да, все так и будет, если ты найдешь способ помочь даровавшему тебе силу, — нереида прикрыла глаза, и, не обращая внимания на болтовню девочки, положила руку на лоб Ване. Мальчик спокойно стоял, ожидая, что же скажут про него. 'Я реинкарнация Ивана Дурака! — отшучивался он не раз перед Юлей, когда та заговаривала о древнем правителе, избравшем ее из миллиардов людей в качестве сосуда для своей силы. Нереида, отдернув руку ото лба мальчика, с ужасом смотрела на него. — В чем дело, госпожа Амфитрита? — лицо Вани вытянулось, он ничегошеньки из происходящего не понимал. — Ты страшный человек, — прошептала супруга Посейдона. Сновавшие вокруг русалки остановились, чтобы узнать предсказание старшей нереиды. Все застыло, даже Юля забыла о том, что ей только что напророчили о прародительнице великого. — Твою ауру невозможно стереть магической силой. Но в то же время ты ничего из себя не представляешь. Единственное, что ты можешь — видеть нелюдей и четырехмерных существ в их истинном обличье. Например, для обывателя я одна из незапоминающихся женщин. Ты же способен увидеть мою голубую кожу, золотистые волосы и перламутровую чешую на руках. Мальчик послушно кивнул. Именно такой ему и виделась прекрасная нереида, супруга морского бога. — Ты умен и смекалист, и это тоже для тебя не новость. Перед лицом смерти ты чувствуешь, откуда придет помощь. Но твои предыдущие воплощения — обычные смертные. Тебе никогда не стать магом. В твоей ауре есть нити судьбы, означающие жизнь, в которой ты станешь ученым, возможно, сделаешь открытие, получишь Нобелевскую или другую премию, но не исключено, что останешься обычным офисным служащим. Все зависит от тебя и твоего выбора, мой юный друг. — И что тут страшного? — пожал плечами Ваня. — Если ты, — лицо нереиды стало пугающим, словно она не судьбу предсказывала, а играла роль в фильме ужасов, — если ты, Ваня, найдешь свое предназначение, то станешь первым, не обладающим изначальной силой, способным обмануть богов, пойти против их воли и победить. Мальчик отшатнулся, но Юля вовремя схватила его за плечи и прошептала на ухо: — Зачем тебе это? Ваня некоторое время стоял как вкопанный и думал. Одна сила хочет защитить Юлю, вторая — с помощью девочки захватить мир. А третьей нужно убийство. Избавление. Если боги покусятся на изначальную силу — Создатель уничтожит их. Это значит, что даже самый тщеславный разрушитель не осмелится поднять руку на девочку и ее мага-предшественника. Получается, убийце нужна вовсе не Юля. Что же такого страшного увидел в будущем Вани таинственный злопыхатель, раз решился уничтожить ребенка. Амфитрита положила мальчику руку на лоб и прошептала заклинание, он облегченно вздохнул и подошел к столу, все еще полному вкуснейших лакомств. Ваня взял из тарелки маринованного осьминога. Откусив щупальца, он одарил тяжелым взглядом нереиду и озвучил свои выводы: — Я все понял. Богам нет смысла уничтожать силу Создателя. Выгодна ли им смерть матери великого человека? — Великий все равно родится в том самом месте и в то самое время, где суждено, только мать его будут звать иначе, — объяснила нереида, — поэтому смею уверить, что нет ни малейшего смысла убивать девочку. Юля сидела, насупившись, и бормотала под нос: — А если я какая-то особенная? — Нет, — развела руками супруга повелителя морских вод, — когда ты вернешь силу его хозяину, ты станешь самой обыкновенной женщиной, и твоему сыну не получится унаследовать ни частички изначальной магии. — Тогда, — чесал в подбородке Ваня, — убийцам нужна не Юля. Они ищут меня. — Что ты? — удивилась Амфитрита, вскакивая с кресла. — Все очень просто, уважаемая нереида. Уничтожить изначальную силу — подписать себе смертный приговор, так? Убить Юлю из-за ее будущего — бессмысленно. Но нас с ней все время преследуют убийцы, зачарованные кем-то. Нас двое. К моей подруге интереса нет, это означает, что им нужен я, потому что они боятся моего предназначения. Логично? — Начинается регистрация на рейс в Сочи, аэропорт Адлер, — напевным голосом говорила девушка в динамик. Брюнетка и блондинка стояли у кассы, постоянно споря, о чем угодно, только не о предстоящей дальней дороге. Мимо них бежали, размахивая дипломатами бизнесмены: кто в Красноярск опаздывал, кто на Сахалин. И только небольшая очередь: три женщины в шелковых сарафанах да толстяк в красном пиджаке, топтались у стойки регистрации, где на табло сверкала надпись южного курорта. — Эх, в Хургаду бы, а не в Адлер, — вздохнув, протянула блондинка. — Вечно тебя в Египет тянет, — фыркнула на нее брюнетка, — вот Анталья… Она мечтательно посмотрела на длинную очередь ярко разодетых туристов у соседней стойки. — Говорят, там дешевле отдыхать, нежели на Черном море, — встряла в разговор бабулька с песконосом. Отчаянно спорящие женщины с тоской вздохнули и решили, что когда выдастся свободный денек, они обязательно махнут на Средиземное море. А пока — командировка в Адлер, и вряд ли господин Керберов поймет наемниц, если они, забыв о его работе, проведут неделю в одном из шикарнейших отелей Кемера или Аланьи. — Иштар, — вздохнула блондинка, — в дурацкой стране мы поселились… Такие цены, что даже богам на билет в один конец хватает. — У меня есть, конечно, одна идея, — протянула брюнетка, — только тебе она не понравится. Собеседница нахмурилась, а потом выдала: — В льва не превра… — Тсссс, — закрыла ей рот ладонью брюнетка, — не то люди услышат, за сумасшедших примут. Богиня войны, бывшая египетская подданная Сехмет, которая по приезду в Россию вздумала стать белокурой красоткой, ни за какие коврижки не соглашалась на поездку в багажном отделении. Конечно, в этом случае ей с Иштар пришлось бы покупать не два, а всего лишь один билет, но… — Моя милая подруга, — ехидно улыбнулась Сехмет, — где это ты видывала, чтобы львы переносили тридцатиградусный мороз? Кошачьи выносливы — уж об этом Иштар знала наверняка. У нее самой в подчинении был огромный божественный лев, восседая на котором, она не один раз пересекла гористые земли Анатолии. — У меня есть куда более дельное предложение, — облокотившись на стойку перед кассой, заявила Сехмет. — Не сходить ли нам к домодедовскому авиадиспетчеру… — И? — хеттская богиня повела бровью. На этом посту в Домодедово с самого первого дня существования аэропорта работали антропоморфы. Точнее, таковым был всего один сотрудник, — господин Дедалов. Рифхат Айдарович, так звали его сослуживцы, а за глаза — Дедал. Шутили еще, что у человека фамилия самая, что ни на есть летная. На это Дедалов лишь ухмылялся, но ничего не говорил в ответ или, вообще, пропускал все шутки мимо ушей. И только четырехмерным было доподлинно известно, что мирское имя Рифхат Айдарович — конспирация, и что на самом деле работника аэропорта именно и звали Дедалом. В его маленькой комнатушке были собраны все модели гражданских самолетов, карты городов с высоты птичьего полета. Среди всей этой пестроты своими витыми желтыми рамками выделялись две — Москва и Афины. И никто, кроме богов, не знал почему господину Рифхата так неравнодушна греческая столица. Рядом с картой Москвы у домодедовского диспетчера всегда висел портрет молодого человека лет тридцати. Как говорил Дедал — это его ближайший родственник, иркутский диспетчер Икаров Андрей Рифхатович. — То-то в этом городе так часто самолеты грохаются, — хихикнула Сехмет, разглядывая фотографию симпатичного мужчины. — Молодой, горячий, неопытный, — бурчал в ответ на замечания Дедал. — Ладно, не о нем разговор, девочки, чего пожаловали. Сехмет и Иштар срочно нужно было оказаться в Сочи, а денег не было. Керберов, конечно, обещал оплатить командировку, но после инцидента с казино богини отказались от походов на Новый Арбат, пока не разберутся со странным заведением и его хозяевами. Да и сам Айрат отказался выезжать с круглой суммой из офиса. Рассказывать о командировке девушки не решились. Неизвестно, как поведет себя инспектор. Но он и сам не стал расспрашивать. — Но вы же богини, не то, что я, — не понял их Дедал, — почему бы не спроецироваться? Вы ж умеете. — Ну да, лет на сто назад, — тут же нашлась, что ответить Сехмет, все еще не сводя глаз с портрета недотепистого авиадиспетчера из Иркутска. Дедал кивнул и принялся листать подкрепленные в толстую папку бумажки, словно он там пытался найти ответ на вопрос двух богинь из других пантеонов. — И вообще, — сощурившись, он взглянул воительниц, — с какой стати я должен помогать восточным варварам? Пришлось все равно выкладывать все как на духу, не то богиню-львицу ждет багажное отделение. Но как только Иштар подробно рассказала авиадиспетчеру о разговоре с Керберовым и о случившемся в казино, Дедал задумался. Почесывая переносицу, он встал и принялся ходить по тесной комнатушке. Объявили об окончании регистрации на сочинский рейс, но диспетчер так и не принял решения. — Восточные бестии, — наконец, заключил он, подойдя к окну, откуда открывался шикарный вид на летное поле, — сначала Баст, теперь еще вы… — Неужели вы не поймете всей серьезности ситуации? — развела руками Сехмет, — кто-то передал изначальную силу ребенку, еще кто-то желает во что бы то ни стало ее уничтожить. Аид еще что-то задумал. И никому, казалось бы, нет до этого дела! Усевшись обратно в кресло, авиадиспетчер нахмурился и набрал на телефоне несколько цифр. — Аид?! — спросил он. — Эта хитрая псина что-то задумала? Когда диспетчеру ответил мелодичный женский голос, он поинтересовался: — Когда там у нас выставку грузят? Вечером? Он почесал в подбородке, а потом промямлил в трубку нечто невнятное. — Да, у меня будет кое-кто еще, — добавил Дедал. Богини войны, поняв, что сейчас их обеспечат бесплатными билетами, терпеливо ждали, когда диспетчер закончит разговор. — То есть как это? Вы в своем уме? Ладно, подумаем Когда, наконец, Дедал в гневе бросил трубку, посетительницы испытующе уставились на него. — Аид — слепец, ничего, кроме своего носа не видит. — Знаем, из-за него девочке грозит опасность, и нам надо ее защитить… тем более, уже покушались и на нас. — Час от часу не легче, — фыркнул Дедал, — я посажу вас в самолет, а наемные убийцы взорвут вместе с вами еще сотню людей. Вы этого хотите? В Сочи? Проецируйтесь на здоровье и… — Обожествленным по миллиону раз приходится разъяснять, что мы не можем перенестись в пространстве в пределах одного временного пласта, на столетия назад — пожалуйста! — перебила его Иштар. — Зависть к нам вас уже замучила. — Мы согласны на любые условия, — молила Дедала Сехмет, только бы подруга снова не принялась отчитывать позабывшее о правилах проекции во времени и пространстве полубожество. Ведь все, чем обладал Дедал, были его мифологическая родословная и вечная жизнь. В остальном — обычный человек. — На любые? Тогда полетите в багажном отсеке. В саркофагах, — ухмыльнулся авиадиспетчер. — Вечерним рейсом мы перебрасываем на юг выставку египетского зала, думаю, места мумий вас удовлетворят. Девушки одновременно вздрогнули. Об уважении со стороны диспетчера не могло быть и речи. Но и его было возможно понять, он боялся, коли сразу же после предложения повторил: — Но если я обнаружу за вами слежку, вынужден буду отказать. С этим как раз очень легко бороться. Богини войны до вечера не покидали кабинета диспетчера. Они с любопытством наблюдали за датчиками и пеленгаторами, следили за погодой, ветром и прочими показателями на приборах, которые вот уже какой десяток лет были основной работой первого античного инженера. А в это же самое время, в казино на Арбате крупье подозвал к себе очаровательную рыжую красотку, заигрывавшую с посетителями. Он проводил ее в кабинет, на дубовой двери которого висела табличка 'Директор. Ослов А.А. и усадил в черное кожаное кресло. Молоденькая девица, лет двадцати от роду, устроилась в нем словно царица на троне. Она пристально смотрела на худощавого крупье, не говоря ни слова. Он в тот момент открыл дверцу бара и, достав оттуда бутылку с розовым мартини, налил гостье. — Не пойму, почему все против меня, — возмутился крупье, усевшись на стул, перед девицей, и протянул ей бокал. Женщина пригубила мартини и молча отвернулась. Она вела рукой по тяжелому черному габардину штор и смотрела словно в пустоту. — Ты слишком дорого мне обходишься, красавица, — вздохнул мужчина, промокнув платком лоб. — Думал, могущество легко достается? — скривилась в ехидной усмешке девица. Она еще раз пригубила мартини и, скрестив руки на груди, закрыла глаза. — Мне нужно подкрепиться. — Ты только и делаешь, что наедаешься, больше ничего от тебя не добиться! — возмутился мужчина и ударил кулаком по книжке, лежавшей на краешке стола. — Много сил уходит на твои просьбы. Мне нужна пища, не то я умру. — Такими темпами, милейшая, — мужчина подлил ей напитка, — ты за неделю сожрешь пол-Москвы. Завоеватели обзавидуются. Девушка опять ничего не ответила, она раскачивалась в кресле и бесцельно глядела в потолок. — А кто мне предложил уничтожить корень зла? — вдруг взглянув в сторону крупье, она подмигнула ему. Мужчина насупился и собрался изречь очередную гневную тираду. Но вопрос его, кажется, вдохновил совсем на другое. — Я, — сухо сказал он. — И у нас получится. Только я думал, что это произойдет куда быстрее, и не придется так долго держать тебя вдали от источника силы. — Я вообще, — женщина встала и вплотную подошла к собеседнику, — не понимаю, почему столько наемников, причем, не людей, а таких же, как и ты, не способны убить человеческого сопляка? Почему эти прислужники Керберова настолько тупы? Крупье пожал плечами в ответ. Ему и самому было несказанно интересно, почему все его планы пошли прахом. — Моя дорогая, — мужчина достал сигарету и раскурил ее, — на этот раз господин Айрат нанял птиц высокого полета, смею тебя уверить… Женщина закрыла глаза, припоминая. Да, загорелая блондинка, гостья игорного дома, необычайно сильна, и она чуть не лишила красавицу ее пищи: человеческой силы, благодаря которой люди живут на белом свете. Нет, женщина не опустошала своих жертв до смерти. Она забирала значительную часть их энергии. Пройдет несколько дней, и если эти люди смогут побороть свое бессилие, они вернутся домой и будут жить как прежде. Только иммунитет у них останется подорванным, жертв таинственной незнакомки из казино будет ждать скорая смерть. Но они никогда не вспомнят высокую, стройную роковую женщину. Ее рыжее каре навсегда останется в забытьи, раскосые глаза с красными линзами — тоже. И даже ее сладостные обещания даровать выигрыш и то, что она сдерживала данное слово, никогда не всплывут в памяти. Полученных легким путем денег с трудом хватит оплатить лечение. Сама красотка из казино не интересовалась именами жертв. Люди для нее были как фрукты на рынке. Она выбирала, кого истощить, и осуществляла задуманное. Главное, после получения новой порции силы незнакомка чувствовала себя приподнятой и энергичной. — Да, — протянула девушка, глядя на крупье, — я поняла, что эти две девицы не люди и не колдуны, они богини, и одну из них я знаю почти так же хорошо, как и тебя. Понимаешь, я не смогла отдать им свои приказы. — Конечно-конечно, — прошептал мужчина, — поэтому я и попытался их уничтожить. Мои разрывные пули, начиненные раскаленным песком, смертельны даже для Сехмет и ее коллеги. Девушки настолько перепугались, что забыли проверить гильзы. Если бы не кинжалы, они решили бы, что на них напала арбатская шпана. Но теперь нам, милая, надо поторопиться. Сехмет уже кое-что подозревает. Мы знаем больше остальных: и кто отдал силу шаулинской дочке, и для чего нам понадобилась голова белорусского пацаненка. Довольная ухмылка украсила лицо женщины. Она полностью поддерживала планы своего покровителя, правда не собиралась становиться любовницей того, кто делал ей столько добра. Она понимала, что этот худощавый мужчина мечтал об одном — о господстве во всем мире, что он среди миллиардов умерших душ выбрал не кого-то, а именно ее, и это льстило женщине. Он обещал ей бессмертие, если она поможет ему в малом. — Никогда нельзя недооценивать даже самого ничтожного противника, — пробурчал крупье, — и не стоит доверять даже самое плевое дельце другим. — Это ты о чем? — женщина залпом допила мартини, не спуская тяжелого взгляда со своего защитника-спасителя. — О том, что нам надо попасть к морю быстрее Иштар и Сехмет и уничтожить мальчишку. Разрешаю тебе выпить его до дна, почтенная, — последнее он произнес практически с нескрываемым ехидством. — С удовольствием. — Летим вечерним рейсом, билеты достану. Амфитрита и Посейдон вывели в море свою самую быстроходную яхту. Белый треугольный парус мчался на всей скорости к пристани. Казалось, что не теплый бриз управляет судном, а какая-то неведомая сила стремится вернуть детей на сушу, избавить повелителей морей от обязанности покровительствовать Юле и Ване. Дети сидели на носу, и жаркий южный ветер ласкал их лица. Они смотрели в сторону берега. Вокруг все тихо и спокойно, никто ни на кого не охотится. Как хорошо, если бы и дальше так было. Подумать только, неделю назад Ваня и предположить не мог, что кто-то из богов будет его преследовать. За что хотел убить его неизвестный? Просто из-за странной нити в его судьбе, которой, вполне возможно, не суждено будет стать основой в дальнейшей жизни мальчика. Будь Ваня на пару десятков лет взрослее, он вряд ли бы захотел узнать, каким образом он способен насолить неизвестному богу и постарался затаиться на время. Сейчас его боятся. И это интересно, дух захватывает. Он обычный мальчик, сын сантехника и заводского контролера, на самом деле оказался весьма важной персоной. И пускай им заинтересовались не хулиганы из соседнего двора, которые грабят ларьки на главном проспекте. Даже хорошо, что не они. Дух захватывало от предвкушения чего-то невероятного. Юля, его ровесница, перерождение великого человека прошлого… какое интересное совпадение. Мальчику все время казалось, что братия, назвавшаяся богами, гонялась только за девочкой. За неделю их приключений по побережью замкнутая в себе Юля преобразилась. Она уже почти не вспоминала о погибшей маме. Первые дни знакомства они долго говорили о родителях. Ваня, которому еще не довелось, к счастью, похоронить ни одного близкого человека, не очень понимал чувства убитой горем девочки. Но он пытался во что бы то ни стало вернуть ей радость и волю к жизни. Юля противилась. И эту работу сделали за мальчугана боги, которые охотились за детьми. Всю дорогу до пристани в центре Сочи Ваня думал. Он не обращал внимания ни на богов, которые обсуждали подозрительно сильный попутный ветер, ни на сидевшую рядом девочку. Юля снова принялась разговаривать сама с собой. Перед с ней не было призрака, но она шептала ему обо всем, что с ней произошло за последние сутки. Будто он услышит. Хотя, кто ее, маленькую волшебницу, знает. Вдруг она способна наладить канал с призраком, не зовя его к себе. А Ваня думал. Он обожал решать логические задачки и головоломки. То, что взрослые называли комбинаторикой, было его любимым занятием. Рыцари и лжецы говорят друг о друге, и судья должен безошибочно сказать, кто из присутствующих в зале сказал чистую правду. Люди выбирают себе любимые костюмы, враждующие семьи строят пути к колодцам, печальный путешественник желает обойти городу, перейдя каждый из мостов по одному разу, — много задачек из занимательных книжек скрашивали Ване долгие зимние вечера. Он еще не знал, что все эти шуточные головоломки решены не одну сотню лет назад, а ответы записаны в виде теорем. Думать и рассуждать, идти от частного к общему, как учил Шерлок Холмс, — и любая даже самая заковыристая загадка станет для тебя проще пареной репы. Разложить все факты и прийти к выводу, что неизвестный бог охотится за Ваней — очень просто. Причину беспокойства однозначно назвала Амфитрита. Маленького белорусского мальчика ждет непростое будущее. И перспективы настолько напугали одного из богов, что тот решил уничтожить проблему, пока та не подросла. Тогда почему мститель не явился в роддом и не убил его в день появления на свет? Почему этот странный бог не смог найти Ваню раньше, когда остальные боги не защищали девочку по имени Юля? Антропоморфы не настолько глупы, чтобы лезть в самое пекло, показывать свою мощь перед глазами коллег и конкурентов. Ваня припоминал мифы, что он прочитал с Юлей в Туапсе. Как не похожи действия неизвестного бога на те благоразумные поступки, описанные в сказаниях. Конечно, в мифы попали только самые достойные истории, а компрометирующие эпизоды забыты, и высшие старались не вспоминать о них даже после недельной пьянки. Да и действия неизвестного вряд ли были следствием похмелья. Кто-то целенаправленно пытался уничтожить Ваню. Не исподтишка. При свидетеле. Значит ли это желание подставить непричастного? Аида. Или Цербера. Странную игру затеял сумасшедший бог. Он не стал уничтожать мальчика раньше. Тихо и незаметно, подстроив несчастный случай. Если верить всему, что успели рассказать Ираклий и боги, для четырехмерных не составляет труда узнать, где находится тот или иной человек. Но убийца зачем-то дождался, когда Ваня встретится с хранительницей чужой силы, и решил подставить Аида. Возможно два вывода — либо Ваня раньше не интересовал богов, либо кому-то захотелось очень сильно насолить повелителю подземного мира. Второе отпадало само собой. В этом случае выгоднее было бы уничтожать Юлю. Но гидра, помнится, не спешила атаковать девочку в деревне, а кентавр так и вовсе стушевался, когда она решила сдаться. Если первое… Судьба, как говорила Амфитрита, имеет много альтернатив. Получается, познакомившись с Юлей, Ваня сделал какой-то важный выбор. А когда ребята сбежали в центр Сочи, они подтвердили догадки высших. Ваня не мог сказать наверняка. Он только предполагал. И ему льстило, что он теперь повязан с реинкарнацией древнего правителя, что благодаря этой девочке на него вышли могущественные нелюди. Страх смерти тревожным колокольчиком звенел в душе: ты что творишь, ты еще ребенок, ты не сможешь не то, что девочку защитить, ты себя угробишь! Влипнуть в невероятную историю и умереть — достойная история. Мама будет рыдать, папа — утешать ее, а шестилетняя Машка станет гордиться своим братом-героем и переживать, что она не оказалась с ним рядом. Ваня обманывал богов и спасал незнакомую московскую девочку. Но Маша спокойно спала в теплой постели дома в Бобруйске. Жаль, что она никогда не увидит прекрасного принца, одну из предыдущих жизней Юли. Поверит ли она рассказам брата, когда тот вернется домой? К сожалению, что Ваня не умел рисовать. А то бы он давно изобразил незнакомца и отправил его портрет письмом в Белоруссию. Чтобы сестренке было интереснее ждать его возвращения. Нет, умереть — это не про него, твердо решил для себя мальчик. Он сделает все, чтобы спасти девочку и выжить. — Ты задумался? — Юля потрепала его по затылку, и Ваня тут же посмотрел на нее. Грустный и печальный, он не хотел говорить девочке о своих догадках. Их встреча не случайна, она подстроена богами, это отрицать невозможно. Именно с момента их знакомства на берегу и началась охота. Словно две ауры, оказавшись рядом, послужили мощным маяком. Не следует исключать из внимания Юлю. Она тоже вовлечена в интригу. И ее призрак. Только как? Думай, Ваня, думай. — Понимаешь ли, — пробурчал мальчик, глядя на гипнотический блеск волн, — все не так просто, как мы считали. Нет, Юля, неспроста Цербер хотел похитить тебя. Не шутки ради Геракл не выпускал нас из Марьино. Ни одному из богов не с руки нанимать кентавров для убийства двоих школьников. Девочка со всем готова была согласиться. Она с восторгом смотрела на Ваню, который мог додуматься до таких тонкостей. И она решила, что как только они выберутся из этой гнусной передряги и вернутся домой, она обязательно займется математикой и логикой, чтобы научиться не хуже Вани находить связь между двумя событиями и предвидеть возможный исход дела. — Мы анти-избранники, — хихикнул мальчик. Девочка непонимающе уставилась на него. — Ну, — протянул Ваня, — избранники мир спасают, снимают орущих девушек с крыш небоскребов, наконец, им поручают укокошить страшное чудище. А нас избрали для того, чтобы уничтожить. — Чтобы мы не смогли спасти мир, расправиться с монстром и отобрать у него девушку. То есть, сначала отобрать, а потом расправиться, — чуть заметно улыбнулась Юля. И тут Ваню словно Зевс молнией поразил. Ну, конечно, они с Юлей — герои, чьи подвиги не нужны античным богам. Для этого у антропоморфов есть тот же Геракл. Боги боятся, что в будущем… нет, они знают это будущее! Но мысли мальчика прервала короткая реплика Посейдона: — Ты не прав, отрок. То, чего еще не произошло, нам не ведомо. Мы знаем только о прошлом. Мы можем в него возвращаться. Сами. Не беря с собой людей. Отдел странных явлений уже шестьдесят лет запрещает нам уносить простых смертных в прошлое. До этого была пара трагических прецедентов. Машина времени… если люди смогут изобрести ее, только тогда у них получится пройти по оси времени. — Круто! — выдохнул Ваня. Машина времени, о которой столько фантастов сложили не один роман — реальность. Ее можно изобрести, уподобившись четырехмерным существам, и отправиться куда-нибудь в Средневековье, или нет, в гости к Петру Первому или к Ивану Грозному, как в фильме 'Иван Васильевич меняет профессию'! Боги не знают будущего. Им открыто лишь прошлое. Получается, неизвестный антропоморф встретился с его, Ваниной реинкарнацией, несколько веков назад, и она очень сильно насолила богу. Нет, вряд ли за это бог пытался поквитаться с мальчишкой. Получается, обычный человек, не беря в расчет способности видеть нелюдей, отправился в прошлое. Значит, машину времени изобрели в ближайшем будущем… десять, двадцать, тридцать лет спустя… в начале двадцать первого века! — Получается, я изобрету то, о чем мечтали фантасты всего мира, — прошептал Ваня, сам не веря в свои предположения, — и отправлюсь на этой машине куда-то в древность, так? И я, кажется, начинаю понимать, почему меня хотят убить! Кто из могущественных четырехмерных будет рад, если какой-то человечишко превзойдет их, сможет пользоваться их способностями, пускай при помощи 'костылей' в виде машины времени. И не важно, что совершит Ваня в прошлом, и удастся ли ему это. Даже если он явится ко двору фараона, зайдет в вигвам к вождю племени или выпьет чашу вина с Понтием Пилатом, а потом сфотографируется на память с очаровательной дочерью китайского императора, то даже это разгневает четырехмерных. Муха станет слоном. Больше слона… Поэтому слон и решил растоптать муху, пока не случилось непоправимое. — И опять, Ваня, ты страдаешь эгоизмом! — прервала его мысли вслух Юля. — Почему тогда боги нашли тебя благодаря мне? — Элементарно, Ватсон, — на лице мальчика светилась счастливейшая улыбка, — мы изобретем эту машину вместе! И отправимся туда, не знаем, куда, спасать твоего призрака, когда он еще был человеком! — Тогда бы охотились за вами двоими, — опроверг версию мальчика Посейдон, заводя яхту к пристани. Дом, милый дом. Юля прыгала от предвкушения счастья. Ей очень понравились суждения Вани, ведь если все это правда, то им стоит прямо сейчас садиться за разработки машины, способной перенести их во времени и отыскать таинственного принца из прошлого. На это могут уйти десятки лет, и когда фантастическое изобретение будет готово, не получится ли так, что они с Ваней окажутся дряхлыми стариками. Хотя, в последнее девочка не желала верить. Она считала, что если отдел странных явлений организует для нее лабораторию, то она за несколько лет справится с тем, над чем уже не одно десятилетие ломали голову мэтры мировой фантастики. И один ученый, написавший трактат, в конце которого значилось: 'Масса машины времени будет равна массе Земли'. Только радостное прибытие оказалось омрачено. Стоило детям ступить на мостовую пристани, как из ротонды в их сторону направилось три высоких человека. Прыщавые 'бизнесмены', так называла подобных людей Юля. Это были обычные торговцы сникерсами, считавшие верхом крутости поддельный 'Адидас' и полопавшиеся кроссовки. Да, в Москве, мрачным зимним вечером, если бы такие бугаи попались навстречу, девочка бы так и подумала. Но сейчас, когда три страшных мужика, сжимая в руках куски арматуры, шли в ее сторону, она поняла — это опять наемники богов. Она оцепенела от страха. Отступать некуда, за спиной море. И Ваня в ужасе оглядывался по сторонам, ища, куда бы броситься прочь. — Девочка, девочка, — прошипел самый высокий из братков, — добрый дядя Аид заждался тебя. — И что, интересно, нужно вашему доброму дяде, — набравшись храбрости, крикнула Юля, — от обычной московской девочки? Наемники Цербера не ожидали от маленького худощавого ребенка, безоружного и совершенно не способного драться, таких наглых слов. Посейдон и Амфитрита крепче сжали трезубцы. Они чувствовали, что сейчас начнется очень серьезная потасовка. Морской бог окинул взглядом пристань, на которой толпилось немало отдыхающих. Некоторые уже с нескрываемым страхом смотрели в сторону троих бугаев, что не решались схватить девочку и мальчика. Эвакуировать? Рассеять внимание? Бог ударил посохом по днищу яхты, и от него сразу же начала расползаться чуть различимая нелюдями волна. 'Спи, забудь обо всем, что привидится тебе, ты проснешься, когда я скажу', - напевал ласковый голосок нереиды. Люди останавливались. Юля видела, что голубоватые полупрозрачные волны, исходящие от яхты Посейдона, касаясь очередного человека, усыпляли его. Кто-то успевал сесть на скамейку, кто-то просто оседал на землю. Но волны не обходили никого, кроме растерявшихся в такой ситуации бугаев и Вани с Юлей. — Вы что задумали, малявки? — фыркнул один из верзил. В ответ ему дети высунули языки и отвернулись. — Ну ладно, не хотите по-хорошему… Дар не обманул Юлю. Она прекрасно почувствовала, как верзила размахнулся арматурой, желая ударить ее по голове. Неминуемая смерть ждала бы девочку, не отскочи она в сторону в самый последний момент, не рассчитай до миллисекунды движений врага. Она ловко прыгнула за широкие плечи обидчика, и когда второй верзила замахнулся, тут же скользнула за спину третьего. Не успев остановиться, оборотень врезал коллеге по позвоночнику. Взвыв волком, верзила выгнулся, а потом упал ничком. — Я не пойму, — зевнув, сказала девочка, — если я нужна Аиду, почему вы только что чуть не убили меня? — Мы… — растерянно протянул третий, не успевший еще помахать арматурой, — нам было велено сделать так, чтобы ты всего лишь потеряла сознание и не выеживалась. Чем больше сила, тем меньше ума — заключила девочка. — Простите, но вы чуть не убили меня, — Юля подошла к Ване и сказала: — пойдем. И они, стараясь не обращать на верзил ни малейшего внимания, попытались уйти. Посейдон с супругой молча провожали их в надежде, что дети сами справились с неожиданно появившимся врагом. Но, увы, два оставшихся в сознании мужика так не думали. Грозный рык нарушил тишину, и дети в ужасе оглянулись. Разорвав в клочья китайские спортивные костюмы, в которые были одеты бугаи в человеческих воплощениях, они обратились в громадных серых волков и кинулись прямо на Юлю с Ваней. С каждой секундой расстояние между оборотнями и детьми сокращалось. Самое ужасное, Посейдон и Амфитрита, по всей видимости, не могли броситься в атаку и остановить прислужников Аида, потому что тогда полог сна, наброшенный ими на окрестности пристани, пришлось бы снять. Пара секунд на принятие единственно-верного решения или смерть. Но судьба предоставила другую альтернативу. Царевич древней династии шел по обочине шоссе. Он пристально наблюдал за девушкой в привычной для этого мира одежде: тертых джинсах и красной кофточке. Она, вытянув руку, махала пролетающим мимо нее автомобилям. Но ни один не останавливался. Только спустя полчаса черная машина остановилась, и оттуда выглянул загорелый мужчина: — Садись, дэушка-крааасавицца, паадвезу. Она кивнула в знак согласия и забралась внутрь. Значит, чтобы перемещаться в этом мире очень быстро, надо найти управляющего вонючей телегой. Царевич морщился от неприятного запаха бензина. Он мог бы и сам перенестись в любое место на побережье. Только для этого нужно проснуться и уснуть заново. Это означало конец. Он знал, что это был его последний сон, в котором он видел хранительницу своей силы. Он проснется в полдень, слуги нарядят его, и он отправится на церемонию коронации. А потом любимая сестра прочтет заклинание, и вся эта неприятная история с передачей силы и поимкой властолюбивой старшей сестры останется лишь смутным воспоминанием. Сон должен быть непрерывным, значит, в нем нельзя резко перемещаться в пространстве и искать хранительницу. Она целую ночь находилась на морском дне. Призрак стоял на краю утеса и ждал, когда Юля покажется над морем. И вот что-то кольнуло парня в сердце. Он почувствовал и ауру девочки, и свой дар. Она быстро-быстро мчалась на юг. Догнать ее пешком — невозможно. Скорее всего, девочку решили доставить на сушу на ладье или на парусном судне, коих у этого побережья встречалось достаточно много. Надо спешить. Целая ночь и без того потеряна на ожидания. Сон не может длиться вечно. И любимая сестра разбудит в любой момент. Что за неудача! Он бесплотный дух, средоточие разума в другой реальности. Он почти никому невидим, и поэтому эти цветные ящики на мягких колесах, называемые Юлей машинами, не останавливаются перед ним. И не важно, что одежда у него несколько отличается от той, что носят местные жители. Юбка, которую в его времена считали сотканной из самого лучшего льна, казалась тут неаккуратным тряпьем. Панцири, вообще, никто не использовал, даже при такой быстрой езде по дорогам. Интересное изобретение — прозрачные пленки на окнах машин. Да и сапоги, привезенные мальчишке из Хаттусы одним из торговцев, давно бы стоптались до дыр по серой наезженной дороге. От нее исходил жар. И ни один росток не смог пробить эту серую грубую ленту, разделенную белой чертой на две равные части. Древний наследник никогда не видел таких дорог. С каждой минутой девочка все отдалялась от него. Не вовремя он заснул. Знать бы все наверняка, он запросто мог бы очутиться там, где Юля сойдет с ладьи на сушу. Но дар, увы, был к тому времени уже не у древнего наследника. — Эй, парень, куда бредем? — вдруг крикнул пухленький мужчина из остановившейся белой машины. Дух наследника было отшатнулся, и, прикрыв рот рукой, попятился назад. — Ты чего боишься? Не съем я тебя, подвезу! Удача! Словно боги услышали его молитвы и послали этот автомобиль. Но парень понимал и другое — если кто-то видит бесплотное тело, значит, перед ним стоит как минимум маг. — Уважаемый, — высокая статная женщина в голубом шифоновом платье сошла на асфальт и пристально уставилась в серые глаза воплощения древнего правителя, — понимаю, вам не привычно в 20 веке другой эры, но… садитесь в наш автомобиль. — Авто…мобиль? — переспросил призрак, понимая, что собеседница этим длинным непонятным словом назвала свою машину. Интересные люди — называют одно и то же разными словами. Парень помотал головой, он узнал Юлиного отца и его женщину. Но в ответ лишь услышал очередную порцию уговоров. Только что призрак хотел именно этого, но, встретившись взглядом с кудрявой рыжей женщиной в длинном платье, какая-то тревога напала на него. Она смотрела так властно, что, казалось, приглашение проехать на автомобиле выглядело не просьбой, а приказом. Делать было нечего, и, тяжело вздохнув, он устроился на заднем сиденье авто. Со стороны все произошедшее вполне можно было объяснить. У обочины остановилась шестерка. Сначала водитель выглянул на дорогу, потом его спутница вышла подышать воздухом, и через пару минут автомобиль уже мчался по трассе в сторону центра Сочи. Только теперь на заднем сиденье устроилась еще одна личность, то есть несколько ошарашенный дух, которого водитель и его спутница прекрасно видели. — Господин Македонский? — спросила сидевшая рядом с ним женщина, обращаясь к призраку. — Кто? Нет! — отвернулся он. — Вы меня довезете, докуда я попрошу и высадите. На этом ваша помощь мне будет окончена. — Ну уж нет, Сашенька! — женщина обняла его за плечи и притянула к себе. — Ты попал в ОСЯ. Я, Маргарита, верховная ведьма. За рулем — мой непосредственный начальник Антон Шаулин. И мы занимаемся поисками его дочери. Думаю, ты, полководец, тоже заинтересован в местоположении Юли. — Да, — призрак вырвался из объятий ведьмы, — и я знаю, где она. — Вот как? — сказал Шаулин через плечо, не сбавляя скорости. — Тогда нам по пути. И вы, господин, вынуждены представиться и объяснить, при каких обстоятельствах вы оставили моей дочери столь ценный и опасный подарочек. Знаете ли, великий, я не рад. Отца понять можно. Девочка попала в нешуточную передрягу, устроенную богами. Одно утешало древнего правителя — это все творилось не из-за него. Покорись дети одному из великих, ничего бы не произошло. Но девочка решила сопротивляться, защищать свое ничтожное обывательское существование. Сам царевич поступил бы точно так же. — Я не могу, — тихо сказал он, — ни представиться, ни назвать свою страну, ни родственников, ни конкретных причин… Я спасался при борьбе за власть. Я могу погрузиться в сон, и приходить сюда. Это страшно и выматывает. Я так долго не протяну, поэтому, проснувшись в своем дворце, я буду вынужден испить магический эликсир. Он поможет мне забыть о произошедшем. Я взойду на престол и долгое время не вспомню о девочке Юле. Шаулин фыркнул в ответ. И так, большая удача, что на шоссе вдруг оказался дух древнего правителя, но новоиспеченному начальнику ОСЯ хотелось знать все. Он вел машину быстро, но аккуратно. Он был в задумчивости. Он пытался вспомнить портреты великих деятелей древности, сопоставить с ними круглолицего остроносого паренька с большими серыми глазами. Грек — вряд ли, египтянин — не похож, вавилонянин… нет, куда этому заморышу до бородатых мужиков в халатах, точно не китаец и не японец — не тот фенотип. Скандинав? Галл? Индеец? Ничего вменяемого не приходило в голову. — Антон, следи за дорогой, — строго заметила ведьма. — Я хочу придумать, как бы его разговорить, — буркнул себе под нос Шаулин. — И не пытайтесь, вы зря тратите время, — отмахивался древний, — вам сейчас важнее найти Юлю. Она направляется на юг. — Мы тоже едем на юг вслед за аурой ее друга, но мы должны выяснить, в чем дело, — резко заявил Антон. — Марго, помнишь, мы вчера одну книгу на развале купили? — Да, но… — Вот дай-ка ее полистать нашему древнему другу. Женщина недоуменно пожала плечами и достала из-под аптечки красивое издание. Парень вздрогнул, когда книга 'История Древнего мира в картинках' оказалась у него на коленях. — Тут нет ничего страшного, — улыбнулась женщина, открывая обложку. — Просто полистай ее и… — Что это? — недоумевая, поинтересовался попутчик. Книга. Обычная книга. В твердом переплете, написанная незнакомыми символами. Да, она отличается от папирусного свитка или глиняной таблички. Лицо пришельца из прошлого вытянулось, когда он увидел, что издание можно листать. — Это книга, кладезь мудрости, — тихо прокомментировала Марго, показывая соседу форзац, на котором был помещен набросок одной из античных скульптур, сделанный современным художником. — Странное… какое-то изображение человека, — вглядываясь в контуры картинки, заявил древний правитель, — каноны неправильные. — Что я тебе говорил? — буркнул устроившийся на водительском месте Шаулин. — Листай дальше. Ведьма все еще не могла понять, чего задумал Антон Викторович. Она то и дело отвечала на любопытные вопросы парня — незнакомые буквы, странные картинки, нарисованные вовсе не чернильной палочкой, достоверные изображения скульптур и рисунков, — все оказалось вне зоны его понимания. Один разворот за другим показывала ведьма красивые картинки. Первобытные, шумеры, вавилоняне, египтяне… художник-реконструктор пытался восстановить, внешность древнего человека, рассказать читателям, во что одевались люди из далекого прошлого, какими предметами пользовались. — Смешные картинки, — улыбался призрак. — Неправильные… — Почему это? — любопытничала Марго. И незнакомец принимался долго объяснять, как на самом деле выглядела та или иная утварь, что хеттские и египетские ребята не такие низкие, как их изобразил художник-реалист, что одежда не настолько аккуратная, какой хотелось бы ее видеть людям из этого мира. Он теребил в руках подол одеяния и завистливым взглядом рассматривал голубой шелк платья собеседницы. И даже в этих просветительских беседах, мальчишка не дал ни одного намека на свое происхождение. Пока Марго не открыла ему один разворот. — Это же погребальная утварь! — воскликнул дух, и его лицо исказилось от неподдельного ужаса, после того, как ведьма кивнула. — В чем дело? Обычный саркофаг, рядовые, ничем не выделяющиеся статуэтки, что тут-то не так? Написано, что извлечено все это из гробницы. — Н…ничего… все в порядке, — заикаясь, прошептал бесплотный дух и отвернулся. — Тебе прочитать? — Н…не надо… скажите лишь… во сколько лет он умер? — Не думаю, — улыбнулась ведьма, — что духу древнего правителя положено знать такие вещи. Чтобы мальчишка больше не донимал с расспросами, Марго спрятала книгу под аптечку, успев шепнуть на ухо Шаулину: — Этого я не ожидала. — Страница… — Сто сорок третья. И только дух древнего правителя не осознал, как мастерски его обманули сотрудники ОСЯ. Даже бодрящий аромат кофе с трудом помог Иштар прийти в себя. Встряска и неимоверный холод на высоте в десяток тысяч метров не лучшим образом влияли даже на бессмертный организм богини. Такие морозы на земле бывают разве что на крайнем севере или в Якутии. Еще и затхлый запах, оставшийся после извлечения египетской мумии из саркофага, использованного для маскировки, пропитал всю одежду. Рядом с девушкой стояла большая черная сумка, замотанная скотчем, откуда торчала львиная морда. Сехмет предусмотрительно избежала погружения в саркофаг. Она не понаслышке знала, чем пахнут мумии, и предпочла путешествие в зверином теле. Короткая золотистая шерсть не очень грела во время полета, поэтому хищница лакала горячий кофейный напиток из большой миски, любезно предоставленной ей госпожой Иштар. В львиной шубке казалось теплее, поэтому богиня предпочла пока не оборачиваться человеком. Девушка сначала съела борщ, а потом попросила кухарку наполнить суповую тарелку до краев одним из лучших кофе, продаваемых в ресторане аэропорта. На странную брюнетку со львицей на поводке смотрели с подозрением. Некоторые посетители заведения тыкали в сторону непонятной девушки и крутили пальцами у виска. Только хеттской богине и ее львице до поведения обывателей не было никакого дела. Ее куда больше интересовала просьба Айрата Керберова и таинственные убийцы, которые чуть не уничтожили их с Сехмет на выходе из казино. Предусмотрительная Иштар подменила одну пулю на иллюзорную копию. Пока богиня летела в Сочи, она расколола стальную оболочку, благо, ей это было под силу и проанализирована содержимое. Воительница довольно улыбалась, представляя, как таинственный убийца возносит молитвы ее и Сехмет непроходимой глупости. Пусть считает, что подруги не провели исследование, не защитились, и нападает еще раз! Так его легче будет схватить! А вещество, которое содержалось внутри разрывной пули, очень напугало богиню. Стоило пуле войти в плоть бога, оболочка бы лопнула, и по телу мгновенно распространился бы смертельный яд, против которого даже доктор Асклифенко оказался бы бессилен. Пистолет с уничтожительными пулями носил только один бог — Анубис. Шакалоголовый при всех клялся, что никогда не воспользуется пистолетами против коллег без соответствующей санкции. Получается, либо кто-то издал указ об уничтожении двоих воительниц, либо оружие украдено у хранителя, либо Анубис ступил на тропу войны. Первое невозможно. И Сехмет, и Иштар вели мирную жизнь. Они последнее время даже не совались в военные конфликты, которые развязывали на земле люди, волшебники и нечисть. За существование и невмешательство еще никого не обрекали на смерть. Значит, оружие выкрали из хранилищ Анубиса. Сехмет прекрасно знала, где у шакалоголового сейф — под конурой в московском зоопарке. В этом заведении не один египетский бог подрабатывал животным и развлекал москвичей всех возрастов и сословий. Люди еще дивились- какие умные зверушки. Только сами боги, наблюдая за человеческой глупостью, не раз думали: 'Вот вы меня кормите просроченными ирисками да тухлыми бананами, а я и прыгнуть могу да придушить! Не реализовали свои желания боги по простой причине: закон о ненападении на людей на рабочем месте. Если бы кто-то из них пошел против него, тут же бы попал под божественный трибунал. А расстрела пулями Анубиса не хотел никто. — Иш, — ты думаешь о том же, о чем и я, — прошептала львица, стараясь, чтобы никто из зевак не услышал человеческого говора животного. — Если украдено самое страшное оружие богов, значит, остальные средства бессильны! Только для чего? И кем? — Изничтожить нас, чтобы мы не выполнили задание Керберова. — Глупо. Можно усыпить, заморочить голову, поручить что-нибудь неотложное на исторической родине, наконец, — не сдавалась Иштар. — Кому-то очень не хочется, чтобы мы помогли Айрату и девчонке. — Думаешь, ключ к разгадке — дух того древнего, что живет в теле девочки? — По крайней мере, это поможет нам хотя бы предположить, кто наш враг. Пойдем. Иштар открыла сумку, и львица мягко ступая по гранитному полу, подошла к выходу из ресторана. 'Кажется, настало время становиться невидимой! — подумала Иштар, поймав на себе взгляды удивленных обывателей. — 'Люди добрые, я была всего лишь галлюцинацией после десятой порции 'Кровавой Мэри'! И, прищелкнув пальцами, девушка, держащая львицу на поводке исчезла. Официантка, протиравшая бокалы пожала плечами, буркнув под нос: 'Привиделось! Пара мальчишек, которые разносили подносы, переглянулись, но тоже сослались на игру воображения. Томная барышня в компании толстяка в красном пиджаке, тяжело вздохнула и принялась допивать содержимое граненого стакана. И лишь высокий рыжий человек в черном фраке злорадно улыбнулся своей спутнице: девице с рыжим каре. Она поправила черную шаль на плечах и пригубила незадолго до этого принесенный ей коктейль. — Почтенная, — галантно улыбнувшись, мужчина поцеловал тыльную сторону ее ладони, — не волнуйся, мы успеем. Убивать богинь — глуповатый шаг. Так Сехмет скоро догадается, кто воспользовался маской, кто выкрал абсолютное оружие Анубиса и каковы наши мотивы. — Мы все живые существа, — вздохнула девушка, — и можем совершать ошибки. — Ну да, — хихикнул злобный бог, — будем считать, что я сделал это нарочно, дабы враги не заметили моей неуязвимости. — А Анубис? — красотка не желала оставлять вопросы без ответов. — Неужели он настолько глуп, что не заметит пропажи своего оружия? Девушка стушевалась, потому что вместо пояснений спутник рассмеялся ей в лицо. И только через несколько минут, глотнув освежающего коктейля, он ехидно улыбнулся и заметил: — Не забывай, я по рангу выше этого пса. И поверь, я могу наложить такую иллюзию, что так называемый бог смерти еще две сотни лет будет сторожить не абсолютное оружие, а ржавый автомат Калашникова. Но, самое главное, он поверит в то, что это именно ствол Смерти. Бог снял с пояса пистолет с удлиненным дулом и покрутил его в руке, нашептывая под нос: — Это то, о чем я мечтал тысячи лет! Довольная улыбка украсила и без того прекрасное лицо девушки: — Мы избавимся от мальчишки, а потом довершим переворот? — Я убью этого отпрыска, а остальное — на тебе. Увы, боги не могут править людьми. — Без твоей помощи мне было бы тяжело… Представить только, что сделал повелитель хаоса этой девушке. Она загибала пальцы, перечисляя все добрые дела покровителя. Он воскресил ее из мертвых, украв из царства бога смерти. То, что обмануть стражей и самого бога смерти не сложно, девушка удостоверилась. Далее покровитель открыл ей план самого большого за всю историю ее мира переворота, способного возвести ее родину в число могущественнейших империй и продержать ее в этом статусе не одну тысячу лет. Как? Бог-интриган и на этот вопрос нашел ответ — бессмертие, дарованное девушке, помогло бы решить проблему. Существовала одна препона. Скульд, знаменитая своими безупречными предсказаниями не только у скандинавских богов, но и у всех четырехмерных, посмотрев в свой хрустальный шар, назвала потенциальную опасность для будущей правительницы мира. Об этом повелитель хаоса знал уже целых сто лет, но ничего не мог поделать. 'Ничтожество среди богов, талант среди людей, золотая голова из Белой Руси — единственный, кто теперь способен уничтожить тебя, почтенная! Ищи голубую ауру с золотой нитью! — так пошептали губы предсказательницы. Другие боги судьбы, имеющие власть над будущим, в той или иной форме подтверждали слова седовласой Скульд. Как будто великая норна всем показала видение в хрустальном шаре, словно богини-провидицы сговорились. И сам покровитель не раз ругался отнюдь не цензурными словами, когда девушка заводила речь о неведомом блондине из Белой Руси. Слепок ауры и провидение — вот все, что знали злобный бог и его любимая марионетка, которая должна была завоевать мир для его божественного величества. — Если мы не сможем убить его сейчас, мальчика завербуют в ОСЯ, и после этого мы потеряем след его ауры. Нас ждет провал. Он схватил женщину за плечи и продолжил: — Я не провидец, я четырехмерный, и я знаю, что случится, если мы не уничтожим мальчишку сейчас. — Можно вопрос? — сощурившись, поинтересовалась будущая правительница. — Почему бы нам, коли мы четырехмерные, не отправиться на десяток лет в прошлое и не убить его в утробе матери? — Не получается, — потупил взгляд всемогущей, казалось бы, бог. — Слепок ауры, что дала мне Велданди, принадлежит мальчишке после встречи с Шаулинской девкой и оборотнями. По нему я не мог найти его раньше. — Жалко. — Хватит болтать, почтенная, — мужчина уже не раз посмотрел на выход из ресторана. — Наши конкуренты давно ушли. И нам следует поспешить, чтобы успеть! Иначе придется искать другие пути для поиска какого-то маленького ничтожного человечка. Черноволосая девчушка, стоя на краю волнореза, ловко распаковала кубик 'LoveIs' и выбросила фантик в море. — Посейдон, Амфитрита и их братия, — фыркнула она, — ну почему они до сих пор не обзавелись помойкой? Легкий фантик тут же подхватило волной и унесло куда-то совсем далеко. А девочка, разжевывая ароматную жвачку, с удовольствием рассматривала попавшийся ей вкладыш. — Во повезло, — хихикнула она сама себе, — такого у меня еще не было. Она скомкала картинку и засунула в карман шорт. И тут же серьезно посмотрела на заходящее солнце. Девица разговаривала сама с собой, но реплики ее были обращены не к небесному светилу, а к великому отцу. Она просила у него прощения и шептала, что все будет хорошо. Не успела она закончить заниматься самовнушением, как на фоне закатного солнца нарисовался черный силуэт сокола. Птица мчалась к берегу, невзирая на сильный встречный ветер. — Я знала, что ты придешь, папа, — прошептала девочка, услышав, как сокол клацнул когтями по бетонному волнорезу. Когда она обернулась, ярко-красное свечение за ее спиной уже исчезло, а на месте птицы стоял высокий статный мужчина лет сорока. Он был одет в пестротканый таджикский халат и в черную тюбетейку, расшитую блестящими нитками. На узоре — только соколы в полете. Отец кивнул дочери, что готов выслушать ее, и гибкая, словно кошка, девочка тут же обхватила его за талию и пригласила сесть. — Папа, дела хуже, чем я хочу, — пожаловалась она. — На девочку охотится Аид, она ему нужна для самоутверждения перед старшими братьями. Мальчика хочет уничтожить Анубис… — С чего ты взяла, что богу смерти понадобился вдруг какой-то мальчуган из Белоруссии? — нахмурился отец, и его густые черные брови сошлись в сплошную линию на переносице. — Все очень просто, папа, — дочь не хотела смотреть отцу в глаза, — ты же знаешь, у кого хранится абсолютное оружие? Он никого не мог подпустить к тайнику. А если наемник неизвестного бога стрелял в почтенную Сехмет из этого ствола… — Это может означать еще одно — среди нас предатель! — отец обнял дочь за плечи. — Кто? — рассмеялась девушка. — Кому из наших мог понадобиться какой-то белорусский заучка? Он же будущий математик, а не историк. Отец еще крепче обнял дочь и устремил свой взгляд высоко в небо, где пыли грузные сизые тучи. Ночью будет гроза, сомнений не оставалось. Тяжелый влажный воздух, удручающая духота и сильный ветер с моря, — наверняка господин Громов решил излить свой гнев. Бог-сокол очень не любил, когда коллеги или четырехмерные из других семейств начинали спорить, кто главнее. Антропоморфам свойственны все человеческие комплексы, они подвержены людским грехам. А если кто-то из богов возгордится или начнет завидовать — пиши пропало. Девочка, наделенная силой древнего мага, — понятное дело, лакомый кусочек для каждого завистника. Возьми такую Аид в свое царство — сразу же превзойдет старших братьев и самоутвердится. Судьба человека при этом играла наименьшую роль. Есть человек или нет его — Богов никогда не интересовало. За исключением одного случая: если высшим нужен был некто, способный изменить мир. — Юля Шаулина… — теребя в руках вкладыш от 'LoveIs', шептала дочь сокола, — у нее очень интересная судьба. Скажи она в Лесу Судеб 'Нет' тому мальчишке, она бы погибла. А парень… он прожил бы отведенный ему срок в мучениях и кошмарах, его убили бы зелья и отвары придворных лекарей. Но девочка сказала 'Да' и забрала половину его души. Изначальная сила не так крепко привязана к ней, как к потомку Создателя. Поэтому всю ее магию легко отобрать. Это и нужно Аиду для самоутверждения. — Если бы за ней охотился только Аид со своим выводком, — протянул отец. — Вот и я о чем! — вздохнула дочь. — Девочка встретилась с мальчиком из Белоруссии. Это моя работа, папа. Прости. Ее черные глаза поймали его обескураженный взгляд. 'Не ожидал? — мысленно передала богу-соколу дочь. — За что простить, дорогая? — нахмурился отец. — Ты можешь читать судьбы, ты разводишь людей, потому что так положено тебе. Девочка кивнула, теребя руками подол футболки. Она не знала, с чего бы начать. — Папа, я осведомлена, что их нельзя сводить, им никогда не суждено стать мужем и женой, другом и подругой. Сколько бы они ни стремились друг к другу, ничего не получится. Но я умею читать судьбы, папа. И я нашла в аурах этих людей то, что нужно моему подопечному. Брови отца выгнулись от удивления, и он даже отшатнулся. — Какому из? — Тому самому, папа, — ехидная улыбка скользнула по ее лицу. — Предыдущей реинкарнации Шаулиной. Я могу рассказать тебе, но ты все равно не поверишь… только образы и туманные намеки. Лишь я способна расшифровать их и действовать так, чтобы люди прошли именно по выбранной мной линии судьбы. Прости, папа, что я не заметила врага, который с помощью тех же людей пытался решить свои проблемы. Но, похоже, это тот, кого боится мой подопечный. Как видишь, все увязано. — Кто он, ты хоть знаешь? Из нашего ли клана? Девочка кивнула. — Одним словом, папа, мальчишка мне нужен живым и невредимым. Шаулина — тоже. Если сбудется все, что я видела, произойдет сенсация. — Чего? — Ей предназначено стать матерью великого человека. Человека, не изначального мага! Сила моего подопечного не уйдет из ее тела бесследно. Белорусский мальчишка станет проводником для Юли к ее реинкарнации. И это случится спустя тринадцать лет, если считать относительно сегодняшних событий. — Зачем тебе все это? — У каждой богини есть ее подопечные, и она хочет обеспечить им длинную счастливую жизнь, так? Отец не мог не согласиться с доводами дочери. А девчонка ходила вокруг него и тоном мудрой учительницы читала лекцию тому, кто на несколько столетий старше ее: — Вот я и обеспечиваю! — Тогда почему ты сейчас прохлаждаешься на краю волнореза, а не спасаешь этого Ваню из лап Цербера и его цепных псов? И бог-сокол, взмахнув рукой, открыл небольшой, диаметром в полметра, экран прямо в воздухе. Яркая картинка, на которой отчетливо был виден причал в центре Сочи. Двое маленьких детей находятся в лапах Цербера в его человеческом обличье, проживающем в Москве под именем Айрата Керберова, и изрядно побитого верзилы-оборотня. Аид стоит спиной и громко смеется, судя по трясущимся плечам. — Звук, — попросила девочка. — Увы, дочурка, это требует много сил, а нам не мешает поторопиться и забрать детей у античного клана, пока наш враг не добрался до них. Он прищелкнул пальцами, и картинка исчезла. — Только сначала ответь мне на вопрос: почему ты, зная, какая роль предначертана мальчишке, не взяла его под свою опеку, как и царевича? — У него аллергия на кошек, — фыркнула лохматая девчонка и тут же обратилась красивой грациозной представительницей этого милого пушистого семейства. Очередной переезд. Юля устало смотрела в окно джипа мчавшегося на большой скорости по горным серпантинам. Очень похоже на начало приключения: такие же высокие оборотни, не отличающиеся особым умом и сообразительностью, везут детей куда-то в горы… но… все-таки и отличий находилось хоть отбавляй. Юля теперь прекрасно знала, что похитили ее вовсе не бандиты, желающие получить от папы тысячи долларов. Ей льстило то, что преступников интересовал не кто-то там, а ее собственная персона. Да и ее десятилетний спутник оказался мишенью для злобного бога, пожелавшего во что бы то ни стало убить мальчика. — Вы куда нас везете? — не особо пугаясь троих гигантов в машине, поинтересовалась Юля. Мужики переглянулись, а девочка, потерявшая всяческий страх перед старшими и сильными, тут же продолжила: — Ладно, можете не отвечать. Я зачем-то понадобилась вашему боссу, так? — Угу, — кивнул мужчина в малиновом пиджаке, сидевший по правую руку от девочки. — И где находится дача вашего босса? — тут же придумала следующий вопрос девочка. — Очень надеюсь, что там злые дяди не мучают беспомощных детей? — Плетками и накаленными сковородками, — добавил Ваня. — Что вы, деточки, — замахал руками мужчина в красном пиджаке, — господин Аидов — добрейшей души человек. Шашлыком накормит, сказочку расскажет, спать уложит… — А потом для очередных гостей тебя же на кебаб пустит, — тут же передразнил Юлиного соседа Ваня. Мужику шутка явно пришлась не по душе, и он отвернулся, и оставшийся путь ехал молча. И только когда джип остановился на продуваемом прохладными горными ветрами плато, он вышел из салона и подал руку девочке. — Как-нибудь обойдусь без посторонней помощи, — отвернулась Юля, выскакивая из машины. Она не собиралась убегать. Бесполезно. Девочка держалась рядом с другом и досконально слушалась оборотней и господина Керберова, которым и оказался толстяк в малиновом пиджаке, украсивший шею массивной золотой цепью с непонятно зачем красовавшимся на ней христианским крестом с алмазами. — Странно, — бурчал Айрат, провожая детей в высокий двухэтажный дом, — три дня назад они были куда более нервными. 'Просто мы были куда более глупыми! — кинула мысль Юля. 'Они еще не знают, кого захватили! — волки и Цербер удостоились лишь ехидной ухмылки от мальчика. Дети не собирались подчиняться оборотням и досконально следовать их указаниям, но пока решили подыграть. Они позволили проводить их в дом и оставить в гостиной, где хлопотала разодетая по американской моде горничная в черном платье с белым передником. — Ирина, — представилась она, поклонившись перед гостями, и тут же добавила, — первая Ирина. Первая, значит, есть еще хотя бы одна — подумалось Ване, и он поспешил поделиться мыслью с подругой. В общем, если горничные не опасны, какая разница, одна она или их десять. — Сок, минералку? — тем временем спросила первая Ирина. 'Не думаю, что нам следует чем-нибудь питаться в стенах этого дома! — кинула мимолетную мысль Юля. Она-то предупредила Ваню, но самой ей очень хотелось пить: в горле пересохло. И живительная капля холодного апельсинового сока могла прийтись как нельзя кстати. Аид — правитель царства мертвых. Кто знает, может, через преподнесенный верной служанкой сок он захочет отравить девочку и подчинить ее себе. Этого нельзя допускать, пока Юля собственноручно не разузнает, что замыслил бог. — Как хотите, — взмахнула тряпкой первая Ирина, и тут же быстро помчалась вверх по лестнице, сметая пыль с перил. — Вы зря боитесь, — хлопнул по плечу Ваню господин Керберов. — Этот дом — крепость Аида, его черноморская дача. Тут можете быть уверенными, что ни одна нечисть не сможет напасть на вас. — Ну-ну, — хихикнул Ваня, — прямо как у дядюшки Ираклия и Посейдона. Плюс-минус пара неохраняемых черных ходов. — Хамишь, отрок, — пригрозил мальчику пальцем Айрат и тут же направился прочь. И только достигнув двери, он развернулся в сторону к детям и разъяснил: — Зря боитесь. Я еще не знаю ни одного живого человека, которому бы Аид желал скорой кончины. Ждите, он прилетит сюда к полуночи. Не сказав больше ни слова, он оставил Юлю с Ваней в огромном доме. Одних, если не считать пронумерованных Ирин, которые, как успели заметить дети, почему-то старались не показываться на глаза. Словно женщины возникали из ниоткуда: вытирали пыль или мыли посуду, подметали или отвечали на телефонные звонки. — Ваня, тебе хочется попадать в лапы к Аиду? — напрямую спросила Юля. — Нет! — другого ответа она и не ожидала. — Тогда давай уйдем отсюда! Вполне нормальная мысль, только как, если дом расположен на вершине горы. Идти по длинному-длинному серпантину и натолкнуться по дороге на Керберова и его оборотней. Ни Ваня, ни Юля никогда не были и даже не мечтали стать суперменами, способными одним ударом вывести из строя бугая вроде Айрата. — Мы не можем это сделать без взрослых. Были бы тут Посейдон с супругой… — протянул мальчик. Но морского бога пытались уверить, что с детьми ничего страшного не случится, и Аид не желает заполучить девочку для превосходства над братьями. Несколько угроз электрошоком, и Амфитрита предпочла увезти мужа подальше от берега, пока оборотни Керберова не приложили аппаратуру из кардиоцентра к груди ее мужа. Электрошок особенно опасен богам водной стихии, потому что вода, стихия Посейдона, — отличный проводник. Посему морской бог и старается не общаться со старшим братом, когда тот во гневе. Стоит хотя бы одной молнии Зевса коснуться одежд Посейдона, как они начинают полыхать желтым пламенем, а сам бог бьется в корчах. В отличие от обыкновенных людей он не может даже умереть. Ох уж эти боги, ни одному из них нельзя верить. Никому, по большому счету, до людей нет дела. Эти эгоисты только и решают, что свои проблемы. Если для этого нужен человек живым — они покровительствуют, если нет — не боятся и уничтожить, растоптать… Так и Посейдон, почувствовав опасность для своей персоны, поспешил отстраниться от дел. Подло. — Пришли бы они к нам на помощь… — мечтательно произнес Ваня. — Я бы на твоем месте не полагалась на этих эгоистов… Я больше рассчитываю на папу, но… как бы его ведьма в омут не утащила. А еще мой призрак, я все время зову его. Я чувствую, что он близко… Думаю, они смогут помочь. А пока нам надо устроить незабываемую встречу господину Аиду. Ваня вопросительно уставился на девочку, совершенно не понимая, что она имеет в виду. — Я думала, ты куда более догадливый, — улыбнулась Юля. — Аид хочет заполучить себе пай-девочку, которая станет выполнять все его приказы. Так вот, пусть подыщет кого-нибудь, только не меня. А я намерена сделать тут боевую крепость! — А как же Ирины? — развел руками мальчик. — Ха-ха, — усмехнулась Шаулина, — служанки-невидимки? Им-то как раз достанется больше всего! Два ребенка вошли в уставленную вычурной мебелью столовую. Ваня тут же послушно уселся за стол и с превеликим удовольствием принялся уплетать за обе щеки предложенный суп. Подложили ли Ирины туда снотворное или нет, мальчику было совершенно наплевать. Желудок требовал еды, и он ее получал. Куда более настороженная в этом плане Юля, посмотрев на товарища, тоже принялась за обе щеки уплетать аппетитную уху. Две молчаливые служанки, будто манекены, стояли чуть поодаль и словно 'разговаривали' взглядами: то одна другой подмигнет, то улыбнется, то носиком поведет. 'Интересно, они нас слышат? — Ваня четко и ясно сформулировал вопрос и направил его Юле. 'Слышим, слышим! — раздались ему в ответ звонкие голоса. После такого мысль: 'Это плохо, даже подумать не дадут! — вылетела сама собой, и Ваня поймал на себе два злобных взгляда. Сопротивляться бесполезно, любая мысль обещала быть подслушанной сразу же. Юля, тяжело вздохнув, продолжала есть, а мальчик взял салфетку и написал на ней завалявшимся в кармане джинсов огрызком карандаша. Девочка внимательно следила за каждым словом, что царапал на салфетке Ваня, и ей было невдомек, что служанки Ирины несколько стушевались и начали перешептываться. — Чего не едим, или вам обед от господина Аида не по душе? — пропела вошедшая на кухню третья Ирина и тут же направилась к увлекшимся чистописанием детям. Ваня и охнуть не успел, как салфетка оказалась в руках у третьей Ирины. — Так-так-так, — тоном учительницы, обнаружившей у нерадивого школьника шпаргалку, сказала прислуга, — пошутить, значит, изволите. Обед окончен. Сглотнув, дети схватились за стаканы с апельсиновым соком, но вездесущие служанки тут же забрали их и увели ребятню в спальню, что располагалась на чердаке. Что такое чердак — Ваня знал не понаслышке. У него в Самарской области жила запасливая бабушка, к которой до распада Советского Союза семья мальчика выбиралась каждое лето. Чего только ни было на том чердаке — там однажды нашлось старое веретено, с которым долгими зимними вечерами любила сидеть бабушкина бабушка. Что и говорить про старинные игрушки для елки, росшей во дворе. Большое число кувшинов, крынок, старые книги, сундуки, забитые всяческим барахлом, — все это и выкинуть жалко, и в теперешнее время совершенно не нужно. Сейчас легче сходить на рынок и купить все добро. Это лет сто назад приходилось и ткать, и сапоги латать, и корову доить самим, если денег на покупки и прислугу не было. В общем, очутившись на запыленном чердаке дома Аида, Ваня несколько расстроился: знакомая обстановка, только пыли много. Бабушка-то за своими чердачными сокровищами следила, протирала их, словно это были музейные экспонаты. На пыль у Вани была сильная аллергия, поэтому стоило Юле сесть на большой сундук, предварительно подняв в воздух облако старой пыли, мальчик начал задыхаться от чиха. — Фу, какая мерзость! — вдруг взвизгнула девочка, отряхивая с пальцев прилипшую паутину. В отличие от своего друга, Юля не представляла, как это — жить в деревне. Пыль — это еще ладно, а вот, паутины… да-да, паутины, в которых можно встретить и живых обитателей, очень не понравились девочке. Домашние насекомые всегда были ее слабостью. Тараканы приводили в нескрываемый ужас. Зато прочихавшемуся Ване выдался повод побравиться и растоптать перед напуганной подругой мохнатого паучка. — И тебе совсем не страшно? — закрыв рот руками, ахнула девочка. — Чего их бояться? Апчхи! Они же маленькие! — отмахнулся Ваня, чем вызвал очередной возглас Юли: — Маленькие и противные! Мальчик размазал по полу остатки раздавленного паука и пригласил девочку вновь усесться на сундук. Она аккуратно смахнула толстый слой пыли и плюхнулась на деревянную крышку словно на домашний диван. Отчаянный чих друга заставил ее насторожиться. Ваня из-за создавшейся пылевой завесы снова начал задыхаться, невозможно было свободно вздохнуть от чиха. Девочка, вспомнив по какой-то сказке, что кашляющего бьют по спине, решила распространить сию мудрость и на чихающих, и принялась колотить друга. Только это ему не помогало. Да и Ирины, обидевшиеся на решивших напакостить детей, не спешили с помощью. — У меня аллергия, — прочихавшись, наконец, признался Ваня. — На пыль и кошек. Ему было стыдно сознаваться в собственной слабости, тем более, перед девочкой. Но Юля и не думала издеваться. Она быстро сбегала в ванную, принесла ведро воды и тряпку, чтобы протереть пыльные сундуки. — А лечиться не пытался? — с сочувствием поинтересовалась девочка, закончив. — Это не лечится, — фыркнул Ваня и устроился на чистом сундуке. — Давай к делу. Служанки четырехмерны и умеют передавать мысли друг другу. Они мстительны и обидчивы. Им приказали не бить детей, судя по тому, что ни одна из Ирин и пальцем не тронула маленьких пленников. Но в то же время, женщин непомерно оскорбляет, когда дети придумывают план побега. — Если они подслушивают нас тут? — поинтересовалась Юля. — Тогда будем писать. То есть, писать буду я, а ты постарайся как это… экранировать мои мысли? — Чего? — сощурилась девочка, услышав длинное непонятное слово. — Может, я и не совсем правильно говорю. Но постарайся заполонять мою голову ненужными мыслями. И среди них проталкивать какие-нибудь идеи. Юля кивнула и ехидно улыбнулась. Четыре Ирины сидели за кухонным столом. Совершенно одинаковые, словно скопированные, тезки смотрели друг на друга, пока одна из них не сказала полным серьезности голосом: — Дитятки не лыком шиты. За те несколько дней мотаний по побережью, они многое узнали о четырехмерных и теперь способны нам противостоять. — Девица научила парнишку читать и передавать ей мысли. — Да, — хихикнула третья Ирина, которая во время заседания протирала тарелку, — но и нам открыты их умы. Они сейчас сидят на чердаке, одни, без нашего присмотра, и думают — какую бы встречу устроить Аиду. — Ну и что, — четвертая поднялась из-за стола и, подойдя к плите, заглянула в духовку, — кстати, пирог почти готов… в общем, задумывают они какую-нибудь наивную подлость, а мы подслушаем. — Именно! — третья довольно улыбалась. — Достать передатчик? Поняв, что подруги согласны, Ирина вытащила из шкафа жестяную банку для хранения риса и, высыпав всю крупу в отдельный пакет, поставила тару посреди стола. Служанки положили руки на банку, и тут в комнате раздалось два детских голоса… — Приходит, значится, псих в аптеку, — нашептывала девочка, — и просит средство от моли… и продавщица дает ему пачку с шариками нафталина. Через десять минут псих возвращается и просит еще одну пачку. Тетка в недоумении… а он говорит, что моль быстро летает, а он не метко в нее шарики эти бросает. — Юль, — скучный голос мальчика, судя по всему зевающего, а не смеющегося над удачной шуткой автора анекдота, спрашивает, — помнишь, как русский, немец и чукча шампунем голову мыли? — Да! Да! Да! — из подслушивающей банки раздавались хлопки, то девочка аплодировала. — Созвал король русского, немца и чукчу и говорит… Ирина, вытащившая из шкафчика вещающее устройство, скрипела зубами от злости. Она крепко держала жестянку и готова была плеваться в нее. Дети, час назад замышлявшие гнусные издевательства над ними, теперь спокойно сидели на пыльном чердаке и травили анекдоты. — Кажется, они смирились с пленом, — слащавым голосом пропела первая Ирина, — может, так и оставим их на чердаке? — Если не хотите получить выволочку от Аида, — отмахнулась вторая, — утром не мешает их выпустить, коли присмирели. А банка тем временем вещала анекдот про Вовочку взорвавшего школу. 'Нет, сына, больше в школу не пойду! — баском вопрошал отец-Ваня. А в ответ сын-Юля удивленно твердила: 'В какую школу, папочка? — Как бы им намекнуть, что пора спать, — зевая, поинтересовалась четвертая Ирина. Но подруги в ответ лишь пожали плечами. — Уважаемые Ирины, с вами было радио 'Анекдот', фиг знает сколько FM! — промурлыкала в банку Юля. И настала тишина. Удручающая тишина. Из жестянки больше не лился анекдотичный поток мыслей, одной из Ирин надоело, и она прекратила прослушивание. Служанки стояли и недоуменно смотрели друг на друга. Они никак не ожидали, что детишки способны разгадать их и использовать канал мыслесвязи для передачи надоевших всем бородатых анекдотов, которые рассказываются школьниками и публикуются в книжках на газетной бумаге. — Думаю, они в шоке, — потирая руки, Юля расхаживала по комнате. — И теперь у нас есть довольно вменяемый план действий. Ваня сложил в несколько раз исписанный мелким почерком листок и засунул его в карман джинсов. Он долго пытался заковырять план как можно глубже, чтобы зашедшая проверить детей ночью Ирина не смогла быстро вытащить это из кармана. Вряд ли служанка бога стала бы промышлять воровством, но если дому ее хозяина угрожает опасность от двоих сорванцов, то на защиту все средства хороши. Прежде, чем свернуться калачиком на сундуке, Ваня нашел большую серую тряпку, которую запросто можно было бы использовать в качестве одеяла и укрыл ею Юлю. Девочка, съежившись, устроилась в одном из углов, и тщетно пыталась там уснуть. Как жалко она выглядела в грязном потрепанном за неделю платьице, — страшно смотреть. Да и шелковые одежды прохладной ночью служили вовсе не для обогрева тела. — Спасибо, — прошептала Юля, натягивая тряпку на плечи. Ваня уже и вовсе забыл о своем сундуке и устроился рядом с девочкой, такой теплой… вдруг тепло от ее одеяла передастся и ему. Юля заснула быстро. Стоило ей завернуться в чердачную тряпку, как она провалилась в царство снов. Цветные или черно-белые картинки видела девочка — Ваня не знал. Он мог только предполагать, где же гуляла ее душа, когда тело отдыхало? Точно, она видела вовсе не волшебную страну, придуманную в мечтах. Будучи при смерти, она дошла до какого-то неведомого места, где смогла встретиться с душой таинственного древнего правителя. И теперь, ровно дышащая рядом с обычным белорусским отличником девочка — спасительница какой-то исторической личности. Юлия Цезаря? Кира? Хамураппи? Фараона Рамсеса? Ваня, засыпая, пытался вспомнить лицо призрака-покровителя, сопоставить его с картинками из учебника истории. Это сложно, потому что в древние времена люди не знали фотографии, а картинки получались не совсем похожими на реальность. Кем же был этот круглолицый худощавый паренек, высокий и стройный, с топорщащимися черными вихрами и добрым взглядом больших серых глаз? Раздумывая над этим, Ваня не заметил, как сам уснул. Вернулся он в реальность, только когда Юля начала трясти его за плечи: — Вставай, увалень, иди умывайся и на кухню, мы с Иринами будем пельмени печь! По-уральски! — А? Что? Зачем? — промямлил мальчик, пытаясь пятерней расчесать сбившиеся за ночь волосы. — Как зачем? — удивилась девочка. — Чтобы скушать! Пообедать! — А… — он приподнялся на локте и встретился взглядом с одной из Ирин. Служанка за ночь перебесилась и теперь готова была относиться к детям с любовью и лаской. Она терпеливо ждала, когда мальчик встанет, чтобы показать ему, где находится ванная. Выходя из комнаты, Ваня подмигнул подруге, удостоверившись, что Ирина не смотрит в его сторону, и побрел в уборную, изображая до конца не проснувшегося рассказчика анекдотов. Это в лагере, за неделю до побега с Юлей, Ваня любил сидеть до двух часов ночи и травить со сверстниками всяческие байки про короля, позвавшего русского, немца и чукчу, про нерадивого Вовочку, про Штирлица и Мюллера, а еще про бизнесменов, у которых денег больше, чем на счетах во всех банках Белоруссии вместе взятых. И как чувствует себя рассказчик подобной ерунды во время побудки в восемь утра, Ваня прекрасно знал, поэтому подыграть и изобразить перед Ириной не выспавшегося у него не составило труда. Но стоило шпингалету на двери закрыться, как мальчика словно подменили. Он тут же приободрился и кинулся к флакону с 'Head amp; Shoulders', красовавшемуся на самом видном месте. А Юля тем временем объясняла Иринам на кухне, что очень хочет научиться готовить уральские пельмени. Она сетовала, что никогда не была на родине этого блюда, но слышала, будто в начинку кладется мясо оленя. Одна из Ирин предлагала вскипятить пакетик 'Сибирских', но девочка мотала головой и очень просила добрых служанок рассказать ей рецепт теста и сварить именно пельмени по-уральски. Ирины, недовольно ворча, пытались навязать девочке полуфабрикаты, но Юлю переубедить оказалось невозможно. Она залезла на табуретку с пакетом муки и требовала во что бы то ни стало поведать ей рецептуру если не пельменей, то бисквитного теста. — Ладно, — фыркнула девочка, — варите свои замороженные кочерыжки, тогда я сделаю вам торт в знак примирения людей и богов. Одна из Ирин, мило улыбнувшись девочке, тут же достала серенькую алюминиевую кастрюльку и, наполнив ее водой, высыпала туда полуфабрикат. — Вот-вот, — задрала нас Юля, — вы и готовить не умеете! А моя мама высыпала пельмени в кипящую воду. Потому что в холодной у вас выйдет противная каша! — Ты смеешь нас учить, человечка? — надулась от обиды Ирина-кулинарка. — Тогда ты увидишь нашу кару! — Фи, — отвернулась девочка и попросила троих оставшихся Ирин помочь ей с бисквитным тестом. Одна яйца выбивает, вторая масло размешивает, а третья миксером работает. Юля же… Юля — указывает, что да как делать, дабы выдержать рецептуру, и читает инструкции в кулинарной книге. Когда хорошо взбитый бисквит был готов, девочка открыла духовку и влезла туда чуть ли не с головой. Героиня какой-нибудь сказки, попавшая в гости в Бабе-Яге, с ужасом бы смотрела на осмелевшую девочку: а вдруг прислужницы бога Аида решат сделать из нее гриль. Но труженицы Ирины ждали, пока Юля не вытащила противень и не настроила температурный режим. Служанки и не подозревали, что девочке в духовом шкафу вовсе не нужен был противень или настройки… и что в ближайшее время всех обитателей дома будет ждать не очень приятный сюрприз. После того, как девочка вылезла из духовки, желание ее заниматься кулинарией куда-то пропало. Она лишь высыпала в миску с полкило муки, уверив Ирин, что это ей потребуется для бисквитного теста, и уселась на табуретку в центре кухни, ожидая продолжения их с Ваней плана. Мальчик пришел вовремя, когда служанки засунули в разогревающуюся духовку кулинарное творение имени Юли Шаулиной. — А теперь я научу Ваню делать бисквиты! — объявила девочка. — То есть, вы ему покажете, почтенные Ирины. Она кивнула в сторону каждой из четырех прислуг и отошла. Человечка… да приказывает им, богиням возмездия!? Служанки несколько стушевались, но коли дети решили прийти к ним с мировой, другого выхода не существовало: служить почетным гостям Аида, не иначе. И четыре девушки подошли к столу, готовые взбить очередной бисквит. Ваня аккуратно взял миску с мукой и зачем-то поднес ее к носу, пытаясь, видимо, унюхать яд или еще что… Заинтересованные странным поведением ребенка Ирины подошли ближе. 'Интересно, чем пахнет мука? — прочитали они в мыслях школьника. Они и среагировать не успели, как Ваня вдруг начал задыхаться и чихнул, направив выдох прямо в миску с мукой. Легкое белое вещество вспорхнуло под самый потолок и тут же осело в прически детям и, конечно же, служанкам. — Ой, — схватилась за голову одна из Ирин, — какой кошмар! — А в чем дело? — наивно поинтересовалась Юля, хлопая глазками. — Теперь, если мы захотим следить за вами и станем невидимыми… — причитала еще одна Ирина. — … нас будет выдавать белый след! — перебила ее подруга. — Что вы наделали, детишки? — Мы… — мялась Юля, — …мы не нарочно! Она тут же выскочила из кухни и побежала прочь на чердак. — А вы голову помойте, — развел руками Ваня, — и одежду постирайте! Муки не будет! — Как же вы? Не сбежите? — грозно нахмурившись, спросила стоявшая рядом с плитой Ирина. — Нам тут нравится! — отмахнулся Ваня и бросился вслед за девочкой, чтобы богини больше не засыпали его провокационными вопросами. И только когда он добрался до чердака, он дал волю своим эмоциям. — Ура! — он чуть не подпрыгивал на месте. — Я смог обмануть богов! Пускай даже мелких, а не Зевса или Аида, но смог! — Получилось! — Юля крепко обняла мальчика за плечи. — Только еще не до конца… — Да, осталось госпожам Иринам вылить себе на волосы наш замечательный шампунь, тогда они не смогут становиться невидимыми и… — Перемещаться по дому, — добавила Юля. Немудреный рецепт против назойливых богинь удалось составить, находясь именно на чердаке. Чего там только ни валялось, начиная от целой кучи мелкого хлама, заканчивая всяческими инструментами и не до конца израсходованными стройматериалами. Среди них ребята и нашли еще свежий клей ПВА. Ваня прислушивался к шагам в коридоре. Все четыре подружки Ирины, охая и ахая, проследовали в ванную комнату. Только щелкнул замок, как с чердака выскочили два ребенка и подкрались на цыпочках к двери. Из-за шума душа невозможно было различить голосов богинь, которые к тому же заперлись не на шпингалет, как Ваня, а на ключ. Не доверяли четырехмерные детям, это очевидно. Дети тем временем стояли рядом с ванной, пожевывали самое любимое их лакомство — жвачки — и соревновались в надувании пузырей — у кого больше. Правда, после третьей попытки, Юля обиженно хмыкнула и мысленно предложила состязание 'У кого пузырь громче хлопнет'. Сделала она это нарочно громко, чтобы мысль долетела до мывшихся в ванной Ирин. — Нет-нет, — хихикнул, наконец, Ваня, — жвачка мне нужна кое для чего другого! — Гадские дети! — раздался вой из ванной. — Что они сделали с шампунем? — Так, осознали, красавицы, — мальчик, довольно улыбаясь, выплюнул и размял жвачку. Закрыв шпингалет снаружи, он прилепил на него жвачку и выдавил поверх немного 'Момента', найденного все на том же чердаке: — Заклеенные снаружи и изнутри они только и смогут, что читать наши мысли! — Ты… гений, — прошептала Юля. — Только я чувствую, что рядом с нами появились новые персонажи… В это время на горе рядом за домом стояли брюнетка и блондинка и спорили, каким образом им пробраться в дом, чтобы вызволить оттуда двоих детей. Две иномарки: сверкающий на солнце черный Мерседес с тонированными стеклами и такой же начищенный джип, — устроили гонки по горной трассе. Проезжавшие по возможности предусмотрительно сворачивали на обочину, чтобы случайно не оказаться замятыми под колеса внедорожника или быть сбитыми немецкой вовсе не гоночной машиной, ставшей в последнее время символом крутизны российских богатеев. Сколько автокатастроф произошло по их вине, водители этих машин и думать не хотели. Чего стоили пара десятков человеческих жизней по сравнению с наградой, что ждала прилетевшего из Петербурга Аида на его сочинской даче. Как долго он ждал заветного звонка от верного пса Айрата Керберова! Он уже начал нервничать, потому что на поимку девочки, не умеющей пользоваться обретенной силой, почему-то ушла целая неделя. Дети — цветы жизни — известная поговорка. Сорвать такой цветок и принести в роскошный дом повелителя подземного мира, казалось, ничего не стоит. А он-то побеспокоится, чтобы девочка помогла ему добиться желанного превосходства над старшими братьями, а потом и над всем миром. Тысячи лет Аид ждал этого момента, когда сможет смело сказать, что он куда более силен и могущественен, нежели Зевс и Посейдон вместе взятые. Что он только ни придумывал, каких интриг ни плел, и во время жизни на Олимпе, и позже. Но братья всегда выходили победителями из всех битв. Только верные Аиду слуги Эринии, Цербер да еще созданные и подчиненные им твари во всем поддерживали повелителя подземного царства в его стремлении к совершенству. Счастью Аида не было конца, когда пару недель назад позвонил Айрат Керберов и радостным голосом верещал в трубку так, что его не перебьешь: — Древний передал силу современной девчонке! — Кто и зачем? — сухо поинтересовался Аид, накручивая смоляную черную бороду на палец и со скукой смотря на прогулочный катер на Неве. — Кто-то из древних. Вы послушайте, господин, — не унимался верный пес, — не просто какую-то магическую силу, не умение швыряться огненными шарами или исцелять чуму, а изначальную, понимаете? — Повтори, что ты сейчас сказал, — пробубнил в усы Аид. Нет, он не мог ослышаться, слуга говорил об изначальной силе, магии самого Создателя. Четырехмерные прекрасно знали, что потомки Великого ни разу не делились своей абсолютной силой с другими. И что за лакомым кусочком могла стать крупица такой магии. У изначальных магов почти никогда не было детей. А если наследникам великого и суждено было появиться на свет, на фоне родителей они слыли людьми заурядными и недалекими. Не говоря уж о проклятье, висевшем над их судьбами. Бог довольно ухмыльнулся. Такая удача! Ни Зевс, ни Посейдон теперь не сравнятся с ним, с младшим братом Аидом, если он завладеет силой изначального мага, кою тот по своей глупости подарил обычному человеку. Приручить ничего не подозревающую девочку, заставить ее выполнять приказы, и он, повелитель темного царства, станет выше всех богов вместе взятых и сможет сравниться по могуществу даже с создателем и его детьми. Достать обычную девчонку, пусть и дочку депутата, очень просто. Сначала Аид сумел дать солидный куш доктору Асклепию, в миру профессору Асклифенко, чтобы он помог выбраться девочке и ее отцу из Москвы. За пределами столицы, где меньше всякой мелкой нечисти вроде оборотней-милиционеров, вампиров, упырей-бизнесменов (а последних в недавнее время развелось больше, чем собак нерезаных), украсть ребенка намного легче. Оставалось единственное препятствие — законодательный орган нелюдей, созданное во время революции сомнительное подразделение КГБ, а теперь ФСБ, 'Отдел странных явлений'. Но заместительница недавно отошедшего в мир иной начальника сама предоставила прекраснейшие условия для маневров. Она, конечно же, тоже проведала о передаче силы, и решила своими способами добиться доверия от Шаулина и девочки. Подучиться бы этой ведьме людской психологии, — смеялся потом Аид. К отцу-то в доверие она вошла, но дочь благодаря этому стала уязвимой. Обретшая магию девочка — легкая мишень. Вроде бы все просто… но почему неделя? Аид не раз спрашивал об этом у верного Керберова: — Так почему вы с оборотнями целую неделю ловили девчонку, если ваш план… — Ответ у вас за окном, господин! — Керберов ткнул в сторону Мерседеса, ловко виляющего на хвосте. — Кто это? — недовольно фыркнул Аид. — Почему до сих пор не сбросили с горы? — Водитель — мастер! — развел руками верный слуга. — Двадцать минут, как мы пытаемся оторваться от него и… — Перегородим дорогу и поговорим! — приказал начальник. И оборотень-водитель тут же послушался. Джип резко затормозил, Мерседес не успел уйти на обочину, и вынужден был остановиться. Из внедорожника тут же высыпалось с полдесятка раскормленных верзил и невысокий щупленький старичок с густой черной бородой. Последний, поправив полы красного халата, расшитого желтыми цветами, тут же подошел к немецкой машине и, сняв зеленую тюбетейку, постучал в тонированное стекло. Оно тут же отодвинулось, и перед повелителем подземного царства предстало нечто в черном плаще с капюшоном. Рыжая женщина, чьего лица было не разглядеть из-под натянутого на лоб капюшона и огромных черных очков, надменно улыбалась алыми губами. — Ты кто, презренный? — фыркнула женщина, показывая богу верх своей неприязни к нему. Ее окружали обрывки нескольких человеческих аур, успел разглядеть Аид. Но ее индивидуальная линия жизни не прослеживалась. Если бы не чужие обрывки, повелитель подземного царства бы решил, что перед ним мертвая, оживленная умелым некромантом. От незнакомки веяло холодком и запахом лаванды. Женщина закрывала лицо рукой в черной кожаной перчатке и ждала ответа. — Я слишком известен, чтобы представляться, — смело заявил бог. Повелитель царства мертвых тихо ненавидел этот тягучий слащавый аромат мелких фиолетовых цветов с тех пор, когда им принялись перебивать вонь от гниющей плоти. Да, смрад перестало быть слышно, но ядовитые пары, пускай перемешанные с приятным запахом цветов, все равно оставались. Получается, перед богом сейчас предстала мертвичина? Зомби? Упырица? Все, что приходило в голову Аиду, не соответствовало облику сидящей за рулем. Если не пытаться найти ее ауру, может оказаться, что это просто женщина в черном, которая не хочет показывать свое лицо. — Значит, очередной бог, — надменно заявила незнакомка, прервав все измышления Аида. — Есть только один бог… Она ткнула пальцем в солнце и продолжила: — И я поклоняюсь только ему. Все остальные — шарлатаны и волшебники. — Невежда! — оскорбился повелитель мертвых. Когда он оглянулся, то заметил, что его оборотни во главе с Керберовым стояли как вкопанные со счастливыми гримасами на лице, словно таинственная незнакомка их зачаровала, и они не решались подойти ближе. — Как ты смеешь? — было начал словесную перепалку Айрат, встретившись глазами с непосредственным начальником, но вдруг он поймал на себе пронзительный взгляд раскосых красных глаз женщины, ненадолго приподнявшей очки. Он послушно развернулся и сел на капот джипа. 'Расслабься, — шептал приятный, обволакивающий голос внутри цепного пса Аида, — успокойся, отдохни, зачем тебе вся эта суета, если я тебя не интересую? Я иду своим путем, ты — своим. Не тронь моего покровителя, и все будет хорошо! — Господин Цербер?! — вопросительно глядя на подозрительно ведущего себя начальника, оборотни вышли из оцепенения и кинулись к джипу. — Спокойствие правит миром, — напевал Айрат, усаживаясь рядом с джипом в позу лотоса. — Жизнь прекрасна, и надо найти гармонию. — Ты идиот или притворяешься? — Аид не вытерпел и принялся трясти за плечи релаксирующего слугу, пока тот медленно, но верно входил в нирвану. Вдруг что-то переключилось в мозгу у Керберова, он вскочил и подбежал к Мерседесу. Только женщина была начеку, и теперь под влияние ее пронзительного взгляда попал еще и товарищ Аид. 'Суета — как это скучно, — шептал милейший голосок, — отдыхайте, не бегите за несбыточным… 'Изначальная сила! — подумал повелитель царства мертвых, пока магия девицы не успела окутать его с ног до головы. Не такая сильная, как у детей Создателя. Сталкивался Аид однажды с одним изначальным, успел, как говорится, вкусить сильнейшую магию в полном объеме. Женщина же из Мерседеса пользовалась словно остатками дара Великого. Такая же ограниченная, однонаправленная сила, как и у девочки по имени Юля. Только у Шаулиной магия другая, всепроникающая, изучающая… а у пассажирки Мерседеса — подчиняющая. Словно кто-то когда-то сумел расщепить дар создателя на несколько составляющих и одарить им своих детей. Глупости! Аид помотал головой! Этого не может быть! Разделить силу — не велика проблема, этим занимались величайшие боги разных кланов. Но древняя реинкарнация Шаулиной и женщина в машине никак не могут быть связаны! Люди столько не живут! Воскресили? Тогда как хорошо должно было сохраниться тело, чтобы выглядеть так… Дальше Аид не мог думать. Мысли незнакомки полностью овладели его телом. Он покорно сел рядом с джипом в компании оборотней и верного пса и, глядя на облака, принялся размышлять об их красоте. И не видел повелитель царства мертвых, когда Мерседес сорвался с места и помчался дальше по горной дороге к его собственной даче. Гипнотизерша откинулась на спинку сиденья и тяжело вздохнула. На ее щеках проступали хорошо заметные волдыри от ожогов. И девушка, жадно глотая ртом воздух шептала, глядя наверх: — Ты же знаешь, господин, что солнечный свет вреден для меня. — Прости, почтенная, — покачал головой сидевший за рулем Ослов, не оборачиваясь к спутнице, — но я не мог засветиться. Боги, коварные боги. Они всегда делают только то, что выгодно для них. Люди — игрушки в их могущественных руках. И пусть господин Ослов — худощавый крупье, но он в состоянии и горы свернуть, если приспичит. А что может она, воскресшая из мертвых, не имеющая собственной тени и питающаяся чужими душами? Он обещал ей власть и силу, но по пути требуется слишком много жертв. Нет, люди для нее ничего не значили. Сожрать еще одну душу, сделать очередного москвича либо приезжего пациентом одной из клиник — для воскресшей госпожи ничего не стоило. Ее не волновали их судьбы, и в этом она чувствовала себя вставшей на одну ступень с богами. Но в то же время бог помыкал ей, использовал, заставлял страдать, подставляться под солнечные лучи… И она покорно исполняла его просьбы. Она обязана ему за жизнь, за вторую жизнь, дарованную ей для того, чтобы стать властительницей сначала своей империи, потом всего востока, и… наконец, мира. В мечтах она видела, что она вернет к жизни идеи отца, найдет уйму последователей, возведет родину свою в число могущественнейших держав не только древности. Ее стране не будет уготована участь колонии. Великое государство не должно стоять на коленях перед маленькими, но гордыми правителями… И ради этого можно обжечь щеки на полуденном солнце. Боги другого клана. Они прекрасно поддаются изначальной магии. Убить Аида невозможно, это будущая повелительница прекрасно знала от своего покровителя. Владыка подземного мира, откуда ей довелось бежать по черным ходам от вездесущих стражей, на самом деле — уязвимый питерский бизнесмен. Один взгляд, одно внушение, и он опустился на колени перед собственным джипом. — Думаю, мы выиграли минут пятнадцать, — стараясь не обращать внимания на занятую своим лицом женщину, говорил бог. — И этого должно быть достаточно, чтобы прикончить белорусского паршивца. — Ты уверен, — нахмурившись, сказала воскресшая, — что это именно тот ребенок? И вообще, может, постараемся сделать так, чтобы он не смог… Линии судеб, ветвящиеся и замысловатые. Кому, как не богу, уметь разбираться в их хитросплетениях. Маловероятные ответвления — слабые, чуть заметные; более вероятные — жилистые и сочные. То, что увидел братоубийца в Лесу Судеб, ужаснуло его. Не будь та линия такой мощной и сильной, он никогда бы не повел через века воскресшую девицу, чтобы та помогла справиться с большой проблемой. Ваня только встал на эту линию, он еще толком не знает, куда и к чему она приведет. Он не предполагает, как сложится его дальнейшая жизнь. Самое лучшее время для действий — сейчас, рассудил бог. Трудно рубить ветвь, когда она вырастет мощной и толстой, со слабым побегом справиться намного легче. Мальчик спасает подружку, а не себя. Они ждут опасность совсем с другой стороны. Но каким образом у маленького Вани при этом получается обвести вокруг пальца не самых слабых богов из разных кланов? Они обладают четырехмерным зрением, но в то же время не видят под носом очевидного: мальчишки, который, став взрослым, сможет перевернуть судьбу своего и не только своего мира. — Я не пойду в дом, — когда бог уже подъезжал к даче обманутого Аида, сказала его любимица, — меня сожжет солнце. — Жаль, я сам не справлюсь. Бог нахмурился, а потом вышел из машины и направился к багажнику. Через тонированное стекло девушка заметила, как ее покровитель достал квадратное черное покрывало и, вернувшись в салон, сунул его ей. — Завернись, — безапелляционно заявил он, — мне нужна твоя помощь… стража там всякая, девчонка-хранительница, которых убивать нельзя. — Я бы для гарантии и девочку уничтожила, — хмыкнула девица. — Ни в коем случае! — взвыл коварный бог. — Если ты сделаешь это, то тебе никогда не стать владычицей мира! Нам нужно время, чтобы вернуться в прошлое. Мы можем ошибиться и выйти, когда будет слишком поздно. Твой отец, милая, хорошо подбирал людей, если кто-то из них займет престол после твоего брата, тебя попросту назовут самозванкой. Девушка тяжело вздохнула. Как жаль, она так хотела расправиться хотя бы с частицей души родственника. Но раз бог-спаситель наложил табу… Закутавшись в черное покрывало, она выскользнула из салона Мерседеса и побежала ко входу в дом. Девушка и не подозревала, что на нее с ближайшего холма смотрят две богини, одна из которых — покровительница воинов ее родины. — Игра становится интересной, — ухмыльнулась Сехмет, — братоубийца и его верная кукла, вот чего не ожидала. Прижавшаяся к стволу кипариса Иштар взирала на то, как двое рыжих: сухощавый мужчина в черном фраке и восточная женщина в парандже, — что-то увлеченно обсуждают у входа в дом. — Меня это не интересует, подруга, — зевая, сказала богиня войны, — наемница, возможно, и имеет хеттские корни, но рыжий-то…. — Да-да, как я и подозревала, — египтянка Сехмет в любой момент готова была броситься в бой. Хищная львица ловила на лезвие обнаженной катаны лучи полуденного солнца, но не торопилась нападать. Братоубийца, бог из их клана, стоял под дверью в дом Аида. Он совершил непростительную ошибку, уверенность сыграла с ним злую шутку. Уверенный, что рядом нет богов из его клана, он не стал проверять окрестности. Тогда он с легкостью бы определил присутствие Сехмет и защитил бы свою ауру. Не изменивший своей внешности крупье очень торопился, ведь Аид и его оборотни не будут вечно сидеть у обочины дороги. — Я не пойму, — бормотала себе под нос Сехмет, — зачем братоубийце нужна девчонка? — Может, кто-то из твоих великих подданных отдал ей свою душу… — Нет, — мотнула головой богиня, — я умею смотреть сквозь стены, и я нащупала ауру девочки… впрочем, как и она мою. Госпожа Иштар отшатнулась бы, если б не стояла, обнимая ствол. А так она только и смогла, что прикрыть рукой рот. Обычный человек смог нащупать ауру бога… — Она же наделена хоть и слабой, но изначальной магией. Так вот, преподнесший ей этот дар… как бы тебе сказать, подруга… — Говори начистоту! — отмахнулась Сехмет. — Это обычный мальчишка, наследник великого, в его организме есть пара рецессивных генов, ответственных за магию. — Но этот пацан пробрался сквозь века и разделил свою душу! И это ты называешь обычным? Кроме того, это единственный известный мне внук Создателя, способный колдовать! Неужели величайшая не доглядела и даровала пареньку частичку своей гениальности? — Ты что, ни разу не видела изначальных? — Сехмет пришлось отвлечься от наблюдения за хитрым богом и его куклой. Словно хетты никогда не были великой нацией, будто не ниспосылал к ним создатель хотя бы одного, но слабого изначального: харизматичную личность, которая справлялась со всеми мыслимыми и не очень мыслимыми проблемами. Были, конечно же, были такие люди. — Ты что, не ходила в бой с великими полководцами? — нахмурилась Сехмет. — С кем мне тогда пришлось сражаться во времена хеттско-египетских битв? Иштар, потупив взгляд, отвернулась. Она старалась не замечать полу-богов, которые, взойдя на престол, привели страну к процветанию. Ей хотелось верить в обычные человеческие силы, а не сваливать все на достижения господина Создателя. — Ничего, милая, — отмахнулась богиня-львица, спускаясь с холма, — я хотела сказать, что мальчишка не представляет опасности, девчонка станет матерью великого человека, и у братоубийцы нет ни одного мотива противиться этому. Я не могу поверить, что он решил воспитать девочку по своей морали! Никогда бы не подумала, что господин крупье захочет помочь родине. — Слушай! — вдруг осенило Иштар, — смотри глубже. А что, если твоему коллеге нужна вовсе не девчонка! — Блондинчик? — фыркнула Сехмет. — Я просмотрела его ближайшее будущее. Зануда-программист. Такие не должны интересовать богов. — Я бы не стала так быстро судить. Иштар ухмыльнулась, но египетская подруга не могла видеть ее выражения лица, так как хеттская богиня шла следом. Вдоль стены дома пробежала черная-черная кошка. Словно тень она проскользнула в узкую щель открывшейся двери и спряталась за пуфиком, на котором хозяева меняли обувь. Коварный бог-братоубийца был настолько увлечен своей помощницей, что совсем потерял бдительность. Не то, что свою ауру не закрыл, так и дверь не захлопнул. Засевшие на чердаке дети считали ауры, стремительно появляющиеся в окрестностях дома: лев, кошка, осел, орлица, ястреб… в список попали и запертые в ванной Ирины. И только тело воскресшей девицы, не имеющее собственной души, оставалось невидимым для магического взгляда Юли Шаулиной. Обрывки чужих аур она рассмотреть не могла. Но и божественных животных хватало, чтобы привести ребенка в ужас и заставить паниковать. — Их тут слишком много, нам не выстоять, — рыдала девочка, — мы не сможем обвести столько взрослых… тем более, богов вокруг пальца. — Успокойся, и давай думать, попробуем сыграть на их слабостях! — Не купятся, они же великие мудрые боги, им тысячи лет! Они столько раз попадали в ловушки… — Что уже не помнят, каким образом каждую из них обходить! — закончил за девочку Ваня. — Думаю, мы продержимся до того момента, как прибудет твой папа. — Если он не потерял голову с этой ведьмой! — фыркнула Юля. Правда, у девочки откуда-то была уверенность, что папа уже давно ищет ее, и что он обязательно найдет дачу хозяина подземного царства, чья машина только что въехала во двор. Оборотни, Цербер и невысокий дядя Аид с кучерявой бородой — поняла девочка, прочитав ауры только что подоспевших. — Я не хочу сдаваться ни одному из них! Да, каждый хорош, добр и вежлив! Только всем им мы нужны для решения их междоусобных проблем! — Ваня старался говорить как можно более умными словами, которые он видел в прочитанных в школе книжках. — Нам будет нелегко! — Юля металась по чердаку, не зная, что прихватить с собой, какой из находящихся тут предметов оказался бы самым страшным оружием против мифических существ. А может, такое средство отсутствовало как вид… Тогда его следовало придумать, чтобы сбежать от богов к людям! — Еще мой призрак, — Юля уселась на большой ящик и обхватила руками коленки, — если нам будет грозить опасность, он придет и порубит всех богов своим клинком. — Не надейся, — Ваня бросил в сторону девочки полный презрения взгляд. — На других не полагайся. Мы с тобой сейчас деремся за наше будущее. Свободное будущее. И никто, кроме нас самих, не сможет сделать это лучше… — Пожалуй! — девочка спрыгнула с ящика и подняла валявшийся недалеко от ее ног яркий пакет с модной надписью. Если богиня дала слово, она костьми ляжет, но сдержит его. Наивный человеческий ребенок попросил о помощи, и она кинулась помогать ему. Сотни и тысячи лет хитрая кошка подставляла себя. Ей смеялись в глаза и называли слабачкой. Но ответом на все ехидные замечания была лишь таинственная улыбка. Помогать человеку! Всего лишь человеку! Она покровительствовала тому, что слабее любого божественного создания, не говоря уж об антропоморфах, тому, кто не в состоянии пройти сквозь века без посторонней помощи. Что Бестия нашла в этом мальчишке — удивляло всех родичей в клане, а потом и остальных встреченных ей по жизни антропоморфов. Высшие помогали людям, но никогда не делали этого во вред своей репутации. Бестия же не жалела ничего. Она жила в огромном замке на юге Европы и разводила кошек. Ее дом казался неуютным, если по его мрачным коридорам не пробегало ни одного мохнатого четвероногого. Тусклый свет от пробившихся сквозь витражи лучей вовсе не украшал жилища богини веселья. Но обожавшие таинственный полумрак мяукающие были преизрядно благодарны своей хозяйке-волшебнице. Плата за крышу над головой, мясо и сметану была невелика: хозяйка просила своих домочадцев найти один утерянный давным-давно медальон. Богиня, которая сама была наполовину кошкой, легко передала своим четвероногим друзьям образ вещицы, которую ей надо найти. Талисман, который она подарила мальчику две тысячи лет назад, пропал. Богиня не могла увидеть проекцию себя из далекого будущего, иначе бы она поняла, что искать свой подарок в средневековых городах бесполезно. Она боялась, что ее дар попадет не к тому человеку, на которого она надеялась. Поэтому и искала. Кошки бежали по всей Европе, проникали в дома в поисках золотого украшения для хозяйки. Животных никто почти не обижал. Давно прошли времена обожествления кошек, но черные, белые, полосатые, рыжие, они не перевелись: ходили сами по себе из дома в дом, лакомились остатками с обеденных столов, жирной сметанкой, а иногда и мышей с крысами ловили на радость хозяев. Никто из смертных и не подозревал, что за поведением всех кошек следит богиня, потерявшая свое сокровище. А тайное рано или поздно становится явным, как его ни скрывай. В ту безлунную ночь, обратившись черной кошкой, Бестия бежала по Парижу. Она заглядывала в открытые окна, рассматривала то, что могли разглядеть ее зеленые кошачьи глаза. Где-то в подворотне развязал язык пьяный мужичонка. Он благодарил бога единого за дарованную ему жизнь, но тут же сбивался и начинал ругаться на злодейку-жизнь, супругу-ведьму, которую давно пора отдать на растерзание святой инквизиции. Парнишка, одетый в лохмотья, еле волок телегу, заполненную непонятно чем. Двое женщин-болтушек обменивались последними сплетнями. А кошка перепрыгивала с одной крыши на другую, пока не очутилась у постоялого двора. Давно мечтавший о ремонте дом был полон странствующего люда. В воздухе витал запах крепкого вина, который богиня-кошка всегда недолюбливала. Она кралась, ловко огибая грязные сапоги странников, устроившихся поужинать. Баст вдруг почувствовала, что удача совсем близко, что ее талисман находится в сумке у…. пилигрима из Британии. Цепкими коготками богиня впилась в груботканую материю, незаметно вскарабкалась и потонула в дорожной сумке странника. Куча ненужного барахла звонко гремела, выдавая присутствие внутри живого существа. Несмотря на шум и гам на постоялом дворе, худой усталый пилигрим обратил внимание на творившееся с его сумкой. — Это еще что такое? — он поднял мешок как можно выше, и в этот момент из него выпрыгнула маленькая черная кошка, державшая в зубах талисман, подаренный страннику любимой девушкой. — Ах ты бестия усатая! — вскрикнул парень и попытался схватить кошку, но та уже была такова. Она мчалась так быстро, как только могла. Лапы начало сводить от усталости, и богине ничего не оставалось делать: она приняла человеческий облик. Смоляные черные волосы струились по ее красивому алому платью. В этот момент Баст жалела, что она не мужчина, и, спасаясь бегством, ей придется путаться в длинных подолах. Украденный кулончик был не тем, но богиня поняла это слишком поздно: когда за ней гналось несколько человек с того проклятого постоялого двора. И надо ж было тому случиться, что ее обращение заметили люди. Если бы один или два — тут Бестия знала простой выход, заклятье забвения. Но на улице, где полно народу, магия не подействует. Обязательно найдется не околдованный, который воспримет случившееся не как сон, и приведет с собой Святую Инкцизицию. В ту ночь ей удалось скрыться, отсидеться в замке, но в скором времени люди словно взбесились. Они принялись искать ведьму-воровку, похитившую у пилигрима его сокровище. Мстители во все времена были жестокими. На костер отправляли всех, кто хоть немного напоминал внешностью сбежавшую Бестию. Да и что могли разглядеть в темноте взбешенные горожане? Что кошка превратилась в невысокую черноволосую женщину? Да таких тут пол-Парижа! Пойти и сдаться — так бы сказала человеческая совесть. Из-за тебя и твоего дурацкого кулона страдает столько ни в чем не повинных девушек. Страдали и кошки, которые тоже подверглись гонениям. Из-за медальона короля гибли люди. Да-да, потому что людская молва быстро перекрестила побрякушку пилигрима в сокровище суверена. Богиню нельзя убить. Если люди сожгут одно из ее воплощений, она все равно возродится и продолжит свои поиски. Прекратятся бессмысленные смерти. И Бестия сдалась. Суд был короток, и на следующее утро ее казнили. Она не проронила ни звука, когда безжалостный огонь пожирал ее плоть. Пусть она и не птица Феникс, но ночью на пепелище воскреснет черная кошка и пойдет искать свое потерянное сокровище. Только Бестия просчиталась. Несмотря на явку с повинной, люди не поверили ее словам. Она стала просто еще одной жертвой, сгоревшей на костре. Ведьма не могла колдовать в одиночку! Но после еще нескольких казней страсти утихли. На время. Потому что богиня не собиралась уходить в тень и продолжала поиски. Кошка-воровка, не успевающая обжиться со своими новыми воплощениями, очень часто попадалась на кражах золота. Разоблачить в ней существо, не являющееся человеком, не составляло труда: главное — применять к ней разные пытки, к которым богиня не успевала приготовиться. То руку обжечь раскаленным железом и посмотреть, что станет с ожогом через три дня, то ногти повыдергать, то в речке утопить. Последнее особо не нравилось Баст, с рождения боявшейся воды. Несмотря на то, что ей следовало тихо выжидать, пока испытующие не помянут душу невинной девы, она выскакивала на берег и с истерикой кидалась на стражу. Кошачьих инстинктов не переделать. И очередной облик Баст, искусно созданный веселой богиней, сгорал на костре. Боли не было. Остались только досада и разочарование. Нужно было отдохнуть, набраться сил, но Баст боялась не успеть. Сплетня о кошке-воровке просочилась и в другие государства и королевства, бежавшая из горячей Франции богиня вместе со своими кошками нигде не могла найти себе пристанища, пока однажды не встретила в лесу одиноко гуляющую блондинку в длинном синем платье. Что-то не так! — ушки Бестии навострились. Хотя, опасалась она зря. То была госпожа Фрейя из скандинавов. Запершись в лесной сторожке северной богини, кошка поведала все, что произошло с ней во Франции. Не оставалось ни одного пути для отступления. Стража обыскивала обозы и велела сжигать каждую кошку. Спустя пару лет после начала скандала разразилась эпидемия чумы, и животных стали уничтожать с еще большей охотой, напрочь позабыв о парижской воровке. Жить в тихом лесу вместе со скандинавской коллегой было хорошо, да и кошкам Бестии раздолье на природе. Но не до конца ж света стеснять гостеприимную хозяйку. Да и тот, кого богиня поклялась спасти, не может вечно ждать ее помощи. Надо идти и искать дальше! Рано или поздно амулет найдется! В руках у той, которая сможет спасти несчастного, доверившегося богине. Он умер две тысячи лет назад. Но для Бестии не существовало времени. Найти проводник, избранницу, а дальше все легко и просто. Человек! Все, даже Фрейя, думают, что Бестия заботится о человеке! Как бы не так. Люди — это средства для достижения целей. Но о своих планах богиня предпочитала не распространяться. Пусть лучше все считают ее наивной дурочкой, отдающей силу обычным людям и плетущей их судьбы. — Есть одна страна тут неподалеку, — рассказала Фрейя, когда египетская подруга в очередной раз жаловалась на костры и гонения, — там кошек любят и уважают. — Русь, — протянула Бестия, с сожалением глядя на шестерых разноцветных любимиц. — но там точно нет того, что я ищу. — Но там ты сможешь жить, а не существовать! — парировала скандинавка. — Доверься, наконец, судьбе. Если другие мосты полыхают огнем, значит, нужно… Бестии очень не хотелось идти в незнакомые ей холодные земли. Но иного выхода не было. За те годы, что она с полдюжиной кошек жила у госпожи рыси, охота на кошек и ведьм распространилась по всей Европе и безжалостно приближалась к германским лесам, где затаилась виновница тысяч судов без следствия. — Русь — это страна с другой верой, огонь не дойдет туда! Не останавливайся и беги, пока не окажешься в Киеве… — напутствовала Фрейя. Откуда было тогда знать богине-кошке, что именно Русь, Российская Империя, СССР, Россия — и есть те земли, в которых она, спустя тысячу лет нашла то, что искала. Локи, почесывая рыжий затылок, бросил на стол три шестерки. Довольная медуза Горгона торжествовала. Уже третья партия в 'Дурака' оставалась за ней. За то продолжительное время, что сотрудники московских спецслужб искали пропавших детей, хитрецу Локи приходилось скучать за весьма неблагодарным занятием. Работал он сейчас сторожем, ждал, вдруг Юля вздумает позвонить в гостиницу. Вот тогда Хитрец бы развернул свои силы. Он тут же направил бы к девочке верных помощников из собственного клана. Цепные псы, орлы и просто боги только ждали команды от соплеменника. Когда-то Один уже наказал Локи за вольности, даровав тому бренное тело. Все боги способны перерождаться, принимать любую личину: человека, животного или какого другого существа. Хитрецу же досталась незавидная участь — жить в теле умершего до физической кончины выбранной оболочки. Получается, что каждые полсотни лет наказанный бог вынужден был искать себе новое тело. И ладно еще, если выбор падал на мужчину. Несколько раз Хитрецу приходилось довольствоваться и дамской оболочкой… Все бы ничего, только слишком падок был Локи на женщин. И объясняй потом, откуда у приличной доселе дамы после продолжительной болезни проявлялись весьма странные наклонности. Тело питерского программиста особенно приглянулось Хитрецу: и человек был толковый, и техники у него в квартире полно, хоть запросто развивай разные проекты для своего клана и не только. Правда, пока единственное, чем занимался хитрюга, — обучение человеческого студента божественному программированию. Этот раздел алгоритмической науки сложен и непостижим. Увидь обычный смертный, что придумал бог, он не поймет, как, вообще, написанное способно функционировать. И Локи очень расстраивался, что во время внеочередного отпуска он оказался слишком далеко от своего компьютера, и что проект по развитию цивилизации придется отложить до лучших времен, когда люди из спецслужб найдут своих незаурядных детей. Отдых для мозга — полезно даже богу. Но когда он не затягивается на неопределенное время. С каждым днем Хитрец стал замечать, что все чаще проигрывает Горгоне в простейшие детские игры. Оставалась только 'Пьяница', в которой ни думать не надо, ни стратегию предугадывать. Но с богами в эту игру состязаться бесполезно, они видят все карты насквозь и мысленно складывают так, чтобы выиграть за минимальное число ходов. Уставший от безделья Локи достал бутылку крашеной газировки и отпил из горла. — Ну что, еще раз тебя с погонами оставить? — подмигнула Горгона. Проигрывать какому-то низшему по рангу существу великий бог вовсе не хотел. Но и жизнь обсудили до мельчайших подробностей. Но в этот момент Локи спас настойчивый стук в дверь. Попросив медузу подождать, бог кинулся открывать, не спрашивая, так как опасности он не чувствовал. За дверью мог оказаться кто угодно: начиная от Одина, заканчивая жалкими людишками. Перед ним стояла девчонка, с виду подросток, в синих шортиках с красными лампасами и дурацкой китайской футболке. Она надула пузырь из жвачки и, не спрашивая разрешения, прошла внутрь. Бесцеремонная, но не опасная. Гордый сокол восседал на плече гостьи. Птице, казалось, не было дела до личности Хитреца. Пернатый вертел головой, останавливая взгляд то на кроватях, застеленных пестрыми покрывалами, то на тасующей карты Горгоне, то на белоснежной тюли, которой ласково играл теплый летний ветерок… — Бестия! — протянула руку девчонка. — Кеметский клан. — Локи, из викингов, — улыбнувшись кончиками губ, выдавил хитрец, усаживаясь в кресло рядом с медузой, — госпожа Горгона, античный клан. Змеевласая склонила голову, поприветствовав гостью, но встревать в беседу не стала. — Я пришла к тебе, Хитрец, с одной просьбой. — Странно, — Локи, несмотря на то, что догадывался о причинах визита богини, решил высказать некое удивление, — неужели в клане тебе не нашлось помощников? Бестия словно ожидала этот вопрос. Она, приосанившись, сказала: — Мне нужен тот, кто напишет для меня одну программу. И никто, в первую очередь мой клан, не должен знать об этом. Только я, сокол, ты и, так уж и быть, госпожа Горгона, если она поклянется своей жизнью в неразглашении. Клятва на жизни — самое сильное заклинание, какое только могли наложить боги. Если поклявшийся нарушает обещание, то душу его пожирают страшные звери подземного мира во главе с великим Амтом, подопечным Баст и ее клана. — Я могу уйти, чтобы не подвергать свою жизнь такой опасности? — как Бестия и ожидала, спросила госпожа Горгона. — Немедленно, — холодно ответила девчушка, показывая на выход. И только она заперла дверь за случайной гостьей Локи, сокол облетел номер и заявил, что на комнату навешен полог, под которым разговор Бестии и Хитреца останется тайной за семью печатями. — Отлично, отец, тогда я начну. Никто бы в жизни не сказал, что тринадцатилетний ребенок способен рассуждать так последовательно и дальновидно. Бестия просчитала все возможные ходы противников и изучила все линии судьбы замешанных в этой истории людей. — Я покровительствую многим, но сейчас один из моих подопечных нуждается в помощи. Если я ничего не сделаю, он умрет, через несколько дней погибнет и Юля, да и Ваня вряд ли доживет до совершеннолетия. — С каких это пор боги так заботятся о людях? — откинувшись на спинку кресла, надменно глядя на гостью, спросил Локи. — С тех пор, как судьбы смертных стали связаны с нашими. Я уже знаю, кто выиграет битву, что сейчас проходит на даче у Аида. Моя верная кошка все расскажет, когда сражение закончится. Но меня интересует то, что будет дальше. Я тебя уверяю, Хитрец, если дети сбегут от Аида, не умрут от руки братоубийцы, боги уже не оставят их в покое. — Отдел странных явлений. Они могут изменить ауру, и антропоморфы никогда не смогут найти этих детей. — Да, Локи, — улыбнулась Бестия, сплюнув жвачку в кулак и достав новую, — если они успеют, то так и будет. Но… своей встречей Ваня и Юля начали цепочку очень интересных событий, связанных с моим подопечным, которому сужено умереть молодым. Хитрец обреченно вздохнул. Таковы люди. Всем им свойственно когда-то заканчивать жизненный путь. Кому раньше, кому позже, но еще не было ни одного человека, которому удалось бы избежать смерти. Неужели Бестия решила создать прецедент? Хотя… кто она? Богиня любви, веселушка-хохотушка, обожательница 'LoveIs', куда ей до повелителей подземного мира или хозяев судеб. Она имеет несколько подопечных и сводит подходящие парочки вместе. И вся ее сила заключается лишь в близком родстве с соколиком. — Ты что, Хитрец, я не собираюсь прыгать выше головы, — усмехнулась она, — я решила посмотреть, удастся ли мне продлить жизнь обреченного лет на тридцать-сорок. — И ты готова пойти на сделку с другим кланом? — Да, эксперимент стоит того, Хитрец. Мне нужна программа для компьютера. Простая и незатейливая. Игрушка, можно сказать, развлечение. Если бы ей на самом деле нужна была игра, она бы обратилась в человеческую фирму, люди прекрасно преуспели в области программирования развлечений. Локи отлично понимал, что Бестии нужна не обычная игрушка. Легкость восприятия, иллюзия несерьезности происходящего, сказка, идиллия, а на самом деле — серьезный проект, выигрыш за который — жизнь! — Я знаю, что ты способен перенести человека по четвертому измерению, — без обиняков заявила девочка. Хитреца словно холодной водой окатили: — Мне нельзя! Это одно из преступлений, за которое меня наказал Один. — Какой ты порядочный, — усмехнулась Бестия, поглаживая сокола по спине, — мы хорошо заплатим. Один даже не заподозрит, что ты сотворишь. Обычная игрушка, квест, увязанный на жестокость реальности. Нам нужна лишь неделя, чтобы навести порядок. Точное время я напишу позже. Не хочу, чтобы кто-то из наших догадался. — Ты говоришь так, будто я уже согласился, — нахмурился Хитрец. — Да, потому что наш клан заплатит тебе за это. Очень щедро. — Мешок долларов для меня ничто, — фыркнул Локи. — Низко ты себя ценишь, — прошипел сокол, — мы думали, что вечная жизнь в одном теле тебя устроит? Не умирать. Не перерождаться во время операции безнадежного больного. Дожить лет до сорока и оставить себе приобретенное тело. Велико искушение. Подумать бы только, зачем господам египтянам тратить так много сил на подобную расплату. Мальчишка, который нужен Бестии — никто, ничего из себя не представляющий случайный потомок сына Создателя. Юлька — ну дочка теперешнего босса ОСЯ, и все, опять же — совершенно заурядная личность. Ваня — дитя белорусского пролетариата. Похоже, боги задумали серьезную многоходовку, коли готовы не размениваться на мелочи. — Если я откажусь? — надо проверить все пути к отступлению. — Мы будем переселять тебя в новые тела, пока не найдем сговорчивого программиста, чьим разумом не успеет завладеть Локи, и который согласится на наши условия. — Вы не оставляете мне выбора. — И у нас его нет, — сощурилась Бестия. — Ты прав в своих мыслях, Хитрец, я, действительно, затеяла игру во много ходов. В ней выиграют все. И моя страна, и подопечный, и Юлька и даже Ваня с его ближайшими родственниками. Мне нужно одно — твоя помощь. — Я… — Локи мялся, — я попробую, но если гнев Одина снизойдет на меня… — Этого не случится! — крикнул сокол. — Мы позаботимся! — Что делать? Коварный взгляд богини любви пробирал насквозь, ее уверенные отточенные слова невозможно было вернуть ей: — Машину времени, ты ж и сам догадался. — Но… — опять замялся Локи, а Бестия довольно улыбалась: — Иначе не придет к власти великий изначальный. Или он будет другим. Когда бог-братоубийца с наемницей вошли в гостиную, они остановились в самом проеме отделанной позолотой двери. Напротив них за круглым столом сидела их добыча — двое десятилетних детей, с которыми почему-то не смог справиться никто из посланных на убийство. Хрупкая девочка с черными как смоль волосами до пояса сосала 'Чупа-чупс', изредка бросая невинный взгляд на гостей. Ей, казалось, было совсем не холодно в своем летнем сарафанчике в прохладе огромной залы. Она выжидала, словно кошка, готовая в самый подходящий момент кинуться на жертву. А рядом с ней высокий мальчуган со светлыми соломенными волосами, на его красивом лице с немного заостренным подбородком запечатлена довольная улыбка, а за детскостью взгляда его синих глаз скрывается столько коварства. Как и подозревал братоубийца — мальчишка не так прост, как хочет казаться. Жаль, что судьба не позволила ему убить это человеческое порождение прямо в роддоме, осенью 1984 года, когда Ваня только появился на свет. Спустя десять лет наивный с первого взгляда ребенок, надувающий пузыри из жвачки, мог сравниться по хитроумности идей чуть ли не с самим Локи. Неделя общения с антропоморфами стала для ребенка мощным катализатором. К счастью, пока лишь бог ведал, что за опасность могла исходить от этого беспомощного безоружного существа. Закутанная в черный плащ с капюшоном спутница бога уже готова была пронзить маленькое детское сердце, оставалось только преодолеть последние десять метров, разделяющие ее и цель, но тут тоненьким слабым голосом заговорила девочка: — Господин Аид! Я не думала, что у вас жена из Ирака. А что еще мог сказать ребенок, насмотревшийся в новостях на закутанных в черную паранджу и халаты восточных женщин. Но ни бог, ни его помощница, казалось, не ожидали реплики девочки, а та, пользуясь замешательством высших существ, продолжала, не умолкая ни на секунду: — Вам нужна я, и мне надоело убегать от вас. Даже если меня найдет папа и отвезет в Москву да спрячет на даче под двумя десятками замков, вы не бросите своей затеи захватить меня. — Твой папа, дорогуша, — хихикнул бог, — теперь совсем не тот, кем был раньше. Ради тебя его завербовали в отдел странных явлений и сделали начальником. А дочь такого чина для нас неприкосновенна. Бог решил принять правила игры, установленные ребенком. Пусть она наивно думает, будто перед ней Аид. Как она разочаруется, узнав, что это вовсе не так. Девчонка, обладающая силой наследника изначального — да о таком все кланы мечтали, и достанется она не младшему из античной тройки сильнейших, а ему, братоубийце, повелителю пустынь и покровителю разрушений. Девочка в руках бога станет сильным оружием, поможет его спутнице осуществить задуманное, осталось только избавиться от белорусского сорванца, совершенно случайно оказавшегося рядом с Юлей тем вечером на берегу моря. — И мы не тронем тебя, ты уникальна, Юля, — сказала закутанная в черное женщина. Ее низкий глубокий голос обволакивал все вокруг, не поверить ей было совершенно невозможно. Но Юля, насупившись, внимательно следила за каждым ее словом. — Только для того, чтобы тебе жилось спокойно, нужно отдать кое-что. — Пожалуйста, выбирайте что угодно из моей коробки с бижутерией! — тут же ляпнула девочка. Но худое веснушчатое лицо братоубийцы скривилось в недовольной гримасе. Ему, богу, какая-то человеческая малявка предлагает низкокачественную бижутерию. Хотя, он задумался, люди часто в качестве платы предлагали украшения. — Нет, ты меня не поняла, Юля. Я так и быть отпущу тебя, если взамен получу другого человека… и никак иначе. — Вы хотите забрать моего папу? Но я не могу продать его. Пусть он сделает это сам, если сочтет нужным. — Благородно, благородно, — ехидно заметил братоубийца, — даже тошно мне от такого благородства. Но… Опять не то. Да что же надо этому противному богу. Юля внимательно смотрела на ауру братоубийцы, поглядывала изредка и на его помощницу, и девочке становилось все страшнее. Повелитель подземного мира привел за собой мертвого человека. Под черной материей скрывался некто, сотканный из десятков аур. Ничего себе спутница у Аида. Или не у Аида. — Нам нужен он! — ткнула женщина длинным белым пальцем в сторону Вани и тут же убрала обнаженную часть тела под черное покрывало. Нет, она не бесплотный дух, а обладает практически полноценным телом. Только почему-то она боится показать на свет божий даже мизинец, словно вампир какой из ужастика. Но эта мысль тут же сменилась другой. Боги положили глаз на Ваню. — Я подозревал, я вам зачем-то нужен, — холодно заметил мальчишка. — Только не пойму, для чего вам обычный человек, не умеющий даже колдовать. — Ты не обычный, — тут же парировал братоубийца. Вопросительный взгляд Вани загнал бога в тупик. Ребенок требовал объяснений, которых дать ему никто из присутствующих не желал. — Допустим, я вижу нелюдей. Но таких как я, думаю, на земле предостаточно. Почему я? — не унимался ребенок. — Потому что ты — корень наших бед, Ванечка, — прошипела женщина в черном и двинулась в сторону детей. В руке ее вдруг сверкнул кривой клинок. Серп. Точно такой же, как красовался на флаге Советского Союза. Только раньше Ваня не видел наточенного серпа, который мог разрезать на своем пути все, что угодно, даже роскошную обивку мебели и тяжелые шторы на окнах. Юля бросила подозрительный взгляд на бога. Спутница только что испортила его имущество, но он ни капельки не разозлился. Аид ли это — сомнение вкралось в душу девочке. Но тем временем фигура в черном уже вышла на середину комнаты. И тут Ваня вдруг потянул на себя резинку. Обычную белую резинку, которую люди часто используют при пошиве одежды, а девчонки в игре по перепрыгиванию веревочки. А Ваня применил найденный на чердаке моток старой резинки совсем для другого. Тяжелая хрустальная люстра, висевшая под сводами, дрогнула, а через мгновение, сопровождаемая облаком серой пыли, обрушилась на голову странной незнакомки. Та только и успела, что посмотреть вверх. Она никогда не была богиней, и не умела предвидеть чьих-то действий. Братоубийца кинулся к ней, но успел лишь свалиться поверх люстры, придавившей собой женщину. — Я же говорю, гаденыш, — прошипел бог, — что такую сволочь, как ты, еще поискать надо! Женщина, ухая, вылезала из-под свалившегося на нее груза. Ее черное одеяние, порезанное острыми конструкциями люстры, явило на свет белоснежное тело наемницы бога. Как только солнечные лучи прикасались к нему, она корчилась от боли, судорожно хватаясь за плечи. — Ты чуть не уничтожил мое великое достояние! — взвыл братоубийца, но мальчишка совершенно не сочувствовал ему. Легко сломать то, что доставалось долго и муторно. Но мальчику совершенно не было жаль таинственную незнакомку, подосланную уничтожить его. — Я еще жива, и буду такой… только верните меня на родину, — стонала женщина. Она не могла контролировать движений своего тела. Ее руки и ноги извивались в причудливом танце, наемница бога готова была сломаться, словно непослушный робот, выполнивший недопустимое движение. Но что-то удерживало тело посреди комнаты. Солнечный свет хлестал женщину со всех сторон. И единственное, что можно было сделать для нее — задернуть все шторы или набросить на нее какую-нибудь большую материю. Смотреть на трясущееся в конвульсиях тело — невыносимо, и Юля подошла к незнакомке и накрыла ее скатертью. Бог, ухмыляясь, следил за происходящим, словно знал, что случится в следующий момент. — Теперь ты моя должница, наемница, и моя цена — Ваня. Мальчик же, не предполагавший, какой эффект произведет на противника свалившаяся от потолка люстра, с ужасом наблюдал, как подруга помогает врагу. Странные люди — русские. Если кому-то плохо — они обязательно придут на выручку, даже если секунду назад сражались друг против друга. Только братоубийца ничегошеньки не предпринимал. Мальчик заметил, как в глазах наемницы проскочила красная искра. Не спускавшая с нее взгляда девочка вдруг вытаращила глаза от удивления: — А научите меня так же сверкать глазами! — заворожено прошептала Юля. — Убей Ваню, и тогда… — Вот еще, — скривилась Юля, — чтобы я слушалась какую-то незнакомую тетку! Женщина злобно зарычала. Да как смеет девчонка хамить ей, и, самое главное, не поддаваться ее чарам. — То есть? — Юля склонила голову набок и заметила, как у наемницы бога глаза опять сверкнули красным. И снова ничего не произошло. — Эх, мой дорогой Сет, — раздался ласковый голос за спиной девочки. — Похоже, твоя кукла — неумеха. Женщина злобно посмотрела на нового персонажа, только что появившегося в гостиной словно ниоткуда. Присутствие этого существа Юля определила еще давно. Только девочке показалось, что это кошка, а не человек. Высокая стройная блондинка с обнаженной катаной оказалась хозяйкой ауры гордой львицы. С должным спокойствием и достоинством она прошествовала в центр комнаты и дотронулась кончиком своего длинного, чуть изогнутого меча до шеи худощавого братоубийцы. — Я подозревала, что это ты решил убить нас с подругой на Арбате. Ради чего тебе понадобились жизни двоих богинь, одна из которых не из твоего клана? Скандал захотел? Или междоусобицу очередную? — Ха, — усмехнулся бог, казалось бы, потерявший всякий интерес к детям, — да что стоят души двух самовлюбленных воинственных дев по сравнению с тем, что я могу получить? Вас наняли найти детей. Вы — помеха мне. Этот мальчишка — ключ к моему успеху. То есть жизнь этого выродка… — Позвольте, — встрял в разговор высших Ваня, — но не могли бы боги называть меня по имени? Вроде бы я не такое чудовище, которое достойно быть 'выродком'. Перекошенный от гнева Сет бросил на мальчишку испепеляющий взгляд. — Сейчас ты не чудовище, а наивный маленький мальчик, — ухмыльнулся он, — но спустя лет двенадцать-тринадцать ты станешь таким, что тебя даже в ад брать откажутся. Поэтому я делаю большое благо, что избавляю землю от твоего присутствия. 'Я стану монстром, чудовищем! Меня все будут бояться, даже этот Сет-братоубийца из незнакомой мне мифологии! — подумал Ваня. Он любой ценой решил дожить до того дня, когда боги склонят перед ним колени, он станет выше их. И не важно, что сейчас он обычный заучка, которому в школе нравится единственный предмет — математика, мальчик, мечтающий о домашнем компьютере и не задумывающийся о мировом господстве. — Боги никогда не заботятся о людях, — стараясь сказать это как можно более отрешенным голосом, вымолвила Юля. — Люди — пища для богов. Тогда зачем вам убивать этого мальчика? Или вы боитесь, что он когда-то подчинит вас себе? Неудивительно! Вы тупы как персонажи голливудских боевиков. Боги и незнакомка мигом посмотрели в сторону девочки. В глазах и Сета, и блондинки, и немного отошедшей от боли женщины-помощницы загорался плохо скрываемый огонь гнева. Как может маленькая девочка судить об их способностях? Если человек так пренебрежительно относится к богам, он должен умереть. Только братоубийце не выгодна смерть девочки, блондинке Сехмет ребенка не заказывали. Они не могли и пальцем тронуть ту, которая оскорбила их. — Что тут происходит? — хмыкнула черноволосая кудрявая женщина в белом одеянии. Новый персонаж появился в гостиной. Иштар. Только девочка определила ее как орлицу. Еще одна богиня. — Судьба — не моя стихия, — между тем говорила вошедшая, — но я бы не спешила лишать жизни невинные создания. Любой человек может оказаться тираном, но пока он только дитя — он беспомощен. Вы говорите, что мальчика нужно убить, так как по одной из линий судьбы он станет кошмарным человеком. Но не легче ли провести его по жизни так, чтобы он ни разу не ступил на эту линию? Ваш коллега Асклифенко из античного клана, вроде бы, говаривал, что лучше предотвратить, чем лечить. А теперь представьте, что вы убиваете потенциальных больных. Сколько невинных жертв будет принесено? Но ни Сехмет, ни Сет, не желали слушать вразумительной беседы их хеттской коллеги. Слишком сильно разъярила их человеческая девочка. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы в этот самый момент в гостиную не вошли новые персонажи… На этот раз — невысокий бородатый мужчина в компании верзил-телохранителей, ведущий на поводке трехголового пса, облаченного в красный пиджак. — Так, что за сабантуй на моей даче и без хозяина? — рявкнул он. — А ты еще и не Аид? — заорала на рыжего худощавого бога Юля и швырнула в братоубийцу стоявший на столе графин с томатным соком. На берегу одного из заливов сидел стройный военный с чудищем на поводке: Зевс Громовержец и его химера. Рядом, выкуривая одну сигарету за другой, пристально вглядывался за горизонт высокий плечистый блондин Дионис. — Мой милый братец Аид, — недовольно бормотал Громов. — Решил избавиться от меня ради изначальной силы какого-то ребенка. Зря, зря! — Но он же об этом пожалеет? Мы, великие олимпийцы узнаем о всяческих интригах от какой-то хитрой кошки Баст и когда нас атакует зверюга вашего, кстати сказать, младшего брата. — Диониса тоже весьма не радовала ситуация. Никому из богов не нужен был ребенок с силой изначального, об этом они договорились на большом совете, после которого доктор Асклифенко и навестил девочку. Подопечные Громова хотели одного — чтобы столь чудесный дар не достался завистливому брату Зевса. Посейдон их ждал у пристани. Супругу он отправил на морское дно, а сам очень хотел скооперироваться с братом, чтобы навестить младшего родственника. Цепные псы Цербера слишком нагло захватили детей в плен. Их доводы вовсе не устраивали Посейдона. Но морской бог решил уступить собакам только для того, чтобы потом вместе с великим братом нанести сокрушительный удар. — Давно не виделись, полковник, — улыбаясь в усы, Посейдон уже через минуту крепко жал руку Громовержцу. — Как жизнь в Москве? — Как всегда, пирамиды, ваучеры, прихватизация… — зевая, протянул Зевс. — Надоели мелкие божки и оборотни с их коммерческими забегаловками. — Переезжайте на юг, — только и мог предложить Дионис, расхваливая свое уникальнейшее заведение в центре Геленджика. Только его никто не слушал. У них были дела поважнее. Старшим братьям досаждал младший. Он зачем-то даже убийцу нанял. — Брат, — выслушав рассказ Зевса о химере, начал Посейдон. И он пересказал все то, что пережил вместе с Ваней и Юлей, когда пытался доставить детей в гостиницу к отцу. Интересный поворот, такого Громовержец никак не ожидал. Значит, убийцы охотятся за мальчишкой — весьма кстати, хотя непредсказуемый ход событий. Но зачем тогда некоему богу из другого клана понадобилось инсценировать покушение на столь великого и непобедимого Громовержца. Любой мало-мальски смыслящий бог из крупного клана прекрасно знает, что уничтожить неукротимого повелителя молний и гроз — невозможно даже из автомата с соответствующими пулями. Получается — сбить с толку? Нет! Бог из соседнего клана намного умнее, чем могло бы показаться на первый взгляд. Он пытался натравить великого старшего брата на младшего, он прекрасно был осведомлен о комплексах Аида, и сыграл на них. Бог не учел одного — что Зевс из Геленджика отправится не напрямую на дачу к младшему, а захочет встретиться с Посейдоном. Братоубийца не предполагал, планируя многоходовую страшную игру и еще одного. Медуза Горгона, которую Баст столь хладнокровно выгнала из гостиницы, совершенно случайно натолкнулась на своих. Девушка, спрятав толстые змееподобные волосы под фиолетовый шифоновый платок, медленно брела по набережной, думая, как несправедливо распорядилась судьба. Самое интересное ушло от ее внимания. Интриги соседних кланов — это так заманчиво. И очень обидно, когда тебя просят покинуть комнату в самый загадочный момент. Горгона, рыдая, брела по набережной мимо фотографов с обезьянками и попугайчиками, любителей караоке и торговок чурчхелой и думала, как бы насолить египетской кошке и спутать ее карты. И судьба преподнесла Горгоне шанс. Очень неплохой, надо сказать шанс. Зевс Громовержец, повелитель морей Посейдон и весельчак Дионис — трое чуть ли не сильнейших богов их клана — большая удача. — Здравствуйте, почтенные, — красивая девушка склонила голову перед великими. — Ой, — развел руками Посейдон, — куда ни глянь, везде наши, Горгоночка. Какие проблемы? Сверкнув черными глазами, медуза ухмыльнулась. Сочтены твои дни, Бастет. Хватит плести интриги и не посвящать в свои глобальные планы античный клан. Ты хочешь, чтобы тебе отломился лакомый кусок. Тебе одной. Эх! — У меня есть для вас кое-что занятненькое. — Нам куда более интересно, что ты делаешь в этом городе, дорогуша? — ответил вопросом на вопрос повелитель морей. Его подчиненная, которая с недавнего времени перешла в подземное царство младшего брата, отвернулась. Ей было стыдно сознаваться в том, что произошло. После случайной встречи с Сетом и его спутницей, у Медузы вдруг появилось непреодолимое желание уничтожить верхушку отдела странных явлений. Зачем это понадобилось богу, исполнительница пока толком не догадывалась. — Получается, Сет, — почесал подбородок Зевс, не на шутку задумавшись. Интересно. Египетский интриган затеял поистине многоходовую игру. Он не только подставил Аида перед братьями, но и зачем-то стремится уничтожить совсем не вовлеченного в историю с изначальной силой мальчугана, а выступает еще и против службы безопасности. Если верить супруге Посейдона, мотивы для убийства мальчишки могут быть, причем, весьма веские. Сет просто испугался. Но что тут делает ОСЯ, работники которого заседали в гостинице. Единственное объяснение — братоубийца точно не знал, где находятся дети, и поэтому перестраховался, отправив наемника в номер к отцу девочки. Надуманно, но другой причины ни Зевс, ни остальные античные боги и их творения, собравшиеся на берегу Черного моря, не могли пока найти. — Я вам скажу кое-что еще, — лукаво глянула Горгона сначала на Посейдона, а потом и на Зевса. Боги, все во внимании, слушали медузу. И новости, которые принесла им красавица, вовсе не нравились им. Египтяне и скандинавы, два могущественных клана, решили объединиться по какому-то неведомому им поводу. Им, богам античного пантеона! Им, величайшим из всех. Этого нельзя простить. В этом надо разобраться. Гнев медленно поедал души величайших. Аура громовержца для способных ее видеть, сверкала разноцветными молниями, а сам полковник Громов готов был прямо сейчас уничтожить Локи, окажись скандинавский хитрец рядом с ним. — Локи легко убить, — подмигнула громовержцу Горгона. — Вам известно, что у него нет постоянного тела, как у нас всех? — Да, конечно, — кивнул Зевс, — и мы обязательно займемся им, как только разберемся с моим младшим братом и узнаем, что намудрила эта хитрая Бестия. — Считаю, наш Аид сейчас важнее всего, — улыбнулся Посейдон, — нам надо поспешить на его дачу, пока хитрюга Сет не обманул нашего наивного брата. Пристальный взгляд бездонных черных глаз Аида, хитрых и мудрых одновременно, встретился с наивностью десятилетней девочки. Юля, встав из-за стола, подошла к невысокому бородатому дяде и повторила свой вопрос: — Так значит, рыжий — это не Аид? Она лукаво глянула на худощавого бога, который крепко прижимал к груди закутанную в покрывало женщину. — Ты же слышала, девонька, как я назвала его, — встряла блондинка, поглядывая то на миролюбивую хеттскую подругу, то на ребенка. — У богов могут быть сотни имен, — тут же парировала Юля, не зная, на ком из присутствующих остановить свой взгляд. Нужно что-то срочно предпринимать. Они с Ваней активировали свою глобальную ловушку не на того человека. Как они хотели шокировать повелителя подземного мира падающей люстрой. Глупо, факт, но ничего другого дети придумать не успели, прежде чем рыжий со своей прислужницей зашли в дом. Да и жаждущие возмездия служанки Ирины уже добрые полчаса пытались высадить дверь в ванной, где запер их Ваня. Шумно, не подумаешь, когда постоянно в коридоре слышатся вопли об ожидающей детей неминуемой каре античных богинь. Юля понимала, что ей ничего не грозит. Аиду она нужна живой, и что если сейчас Сехмет, Сет и его прислужница попытаются убить ее вместе с Ваней, повелитель подземного царства вступится за нее. Ваню жалко, он просто захотел сбежать от равнодушия вожатых и инфантильности ребят из отряда, и тем самым нашел на свою голову немало охотников. Боги хотят убить Ваню. За то, что он может превзойти их. Обычный человек. Просто человек. Не бог, даже не оборотень и не волшебник. Нет, Юля не позволит Сету уничтожить Ваню. Тут она на стороне очаровательной брюнетки в кожаном костюме, которая пытается присмирить всех присутствующих. Девочка хитро посмотрела на Аида, в то время как Сет извлек из ножен тонкий кинжал, оттолкнул к лестнице свою прислужницу, и, кивнув Сехмет, шагнул в сторону дрожащего мальчика. Ваня сидел, боясь и пошевелиться. Мысли о величии над этой братией почти успокоились. Да, интересно было бы стать сильнее всех них, только для этого необходимо было найти выход из сложившейся ситуации. А его не было. Поэтому лучше сдаться, позволить богам убить себя. Они мудрые древние, им виднее. Как наивно было целую неделю бежать от предначертанного, пытаться сопротивляться тем, кому не только ведома судьба, но и для кого человеческая жизнь является просто игрушкой. Допустим, можно один раз обмануть какого-нибудь не совсем опытного бога, запереть в ванной служанок Ирин или наставить шишек дуболомам кентаврам. Убежать и спрятаться. А что потом. Боги захотят мстить. Озлобленные и оскорбленные, они потребуют для Вани куда более мучительной смерти, нежели сейчас. Легче сдаться, покориться воле богов, принять их мудрое решение. Высокая стройная блондинка с одной стороны, худой нескладный парень с другой. Бежать некуда — за спиной стена. Ваня сглотнул. Он погибнет как герой, жаль только, что Машка никогда не узнает, как ее брат был помехой для древних богов и отдал свою жизнь перед ними. Маме, папе и сестренке скажут какую-нибудь несуразицу про бандитов, занимающихся похищениями детей. И они будут думать, словно их Ваня стал несчастной жертвой нелюдей. Одно тут верно — его враги — антропоморфы, которые от человека позаимствовали только внешность. — Господин Аид, — нарушила тишину Юля, — я согласна пойти с вами, как говорили ваши прислужники. Но вы должны выполнить одну мою просьбу. — Какую, маленькая нахальная москвичка? — сощурившись, спросил он. Бог ожидал чего угодно. Его уже не интересовал мальчишка, которым занялись товарищи египтяне. Ему не было дела до госпожи Иштар, кричавшей что-то своей светловолосой подруге, стремившейся остановить ее. Только богиня получала в ответ одно и то же: 'Не вмешивайся в интриги нашего клана! Кукла Барби, кружевное платье, разговор с папой, воскрешение мамы. Даже это желание мог исполнить повелитель подземного мира. Он и ожидал, и надеялся, что девочка попросит о последнем. Именно на этом можно было отлично сыграть, подчинить себе Юлю. Но она сказала совсем иное. — Повелитель подземного мира, — обратилась она к бородатому богу, — я знаю, что вам ничего не стоит вернуть мою маму. Папа был бы счастлив, если б я привела ее к нему. Но еще мне известно: вы хотите, чтобы я работала на вас. Это значит, что я смогу найти маму и сама, когда мне этого захочется. Поэтому я попрошу вас о кое-чем другом. Сет и Сехмет занесли оружие: он целился в грудь, она — в голову. Только Юля скажет о своей воле, эти двое уничтожат ее друга. После такого удара не живут, даже если руки богов дрогнут, и они промахнутся. Иштар читала заклинание на хеттском, закрыв глаза и пытаясь выстроить невидимую защиту, способную сохранить жизнь маленькому белорусскому мальчику. Ваня не сделал еще ничего страшного ни одному богу ни из одного клана, и он не заслуживал такой страшной смерти. Женщина в черном нашла себе тень и сидела там, тяжело дыша, ожидая, когда ее покровитель заберет ее с собой. — Я слушаю тебя, маленькая смелая девочка, — пробурчал Аид, внимательно гладя ей прямо в глаза. — Остановите их, — попросила Юля, ткнув пальцем в сторону Сета и Сехмет. — Ах ты, сучка, — ругнулся рыжий, решив уничтожить не только свою цель, но и нахальную девочку. Но тут же металлический посох Аида блокировал удар египетского братоубийцы. Блондинка могла бы уничтожить мальчика, у нее на то были все шансы, но кодекс клана гласил — помогай коллеге, и она рубанула не Ваню по голове, а посох повелителя подземного царства. — Бежим! — взвизгнула Юля, тут же бросившись к другу, схватив его за руку. — Но… зачем… это же боги! — пытался что-то выдавить из себя мальчик, но девочка уже волокла его наверх, мимо закутанной прислужницы Сета. — Решил им подчиниться? — воскликнула девочка. — Но это же боги! — Ну и что! — пыталась привести его в чувства Юля. — Ты хочешь признать, что еще тупее их? — Нам не уйти от них! — боевой дух мальчишки явно куда-то подевался. — Убежим, а они нас все равно достанут! — Если не достану я! — раздалось у детей за спиной. Поднявшаяся в полный рост женщина в черном схватила обоих за плечи, не давая двинуться с места. От богов не уйти. Они не люди и куда более сильны и могущественны. Но в то же время они тупы как пробки. Кто мешал Гидре отказаться от отравленной газировки, почему Геракл так легко отпустил детей гулять по городу, как Кентавры не могли предугадать, когда в них запустят незрелой айвой… Примеров не перечесть. Только припомнить. Те, у кого есть возможности, не пользуются ими. Поэтому так легко обмануть их, уйти от них и спасти собственную жизнь. Амбиции. Единственное, о чем боги никогда не забудут. Они хотят большего, нежели заслуживают. Сбежав из одной ловушки, попадаешь в другую. Это жизнь. Такова жизнь людей. Каждый человек зачем-то нужен богу. Использованный материал отправляют в Лес Судеб. И надо ж было так сложиться, что смерть Вани понадобилась одному из великих. Кому бы более доброжелательному. Но не Сету. Мальчик из принципа решил не сдаваться этому богу, раз Юля в качестве желания загадала не воскрешение матушки, а его жизнь. Есть за что бороться. Ваня дернул плечом и ухватился обеими руками за холодную ладонь прислужницы братоубийцы. Мальчик словно обнял вынутую из морозильника куриную ляжку. Холод расходился по его телу, а накрашенные блестящей алой помадой губы ставленницы Сета изогнулись в довольной улыбке. Выбившаяся из-под капюшона прядь рыжих волос спадала до самого носа женщины, а ее глаза, в темноте светящиеся красным, ужасали. Вампир? Нет. Оборотень? Вряд ли, она бы давно приняла свою вторую сущность и разодрала на клочки обоих детей. Как отчаянно сражались трехглавый пес и его пятеро помощников там, в гостиной, вид на которую открывался с балкона на втором этаже. Окажись их соперниками не Сехмет с Иштар, вооруженные отменными мечами, и не искусный фехтовальщик Сет, звери бы давно разорвали всех на клочки и отправились вместе со своим нанимателем Аидом праздновать легкую победу. Стоявшая перед детьми женщина — обычный человек, лишенный ауры, а следовательно, жизни. Упырица? Зомби? Или другой вид нежити? Она боится дневного света, но в то же время бог наделил ее такой силой, что ей не страшен ни крик петуха, ни рассвет. Конечно, дети не проверяли наверняка. Но то, что женщина стояла перед ними, говорило об этом напрямую. Она не пряталась от рассвета до заката в темной пещере. Ей достаточно черного полотна, чтобы спрятаться от прямых лучей, сжигающих ее кожу, плавящих ее ледяную сущность. — Я Ваня, это Юля, — спокойно говорил мальчик, — а вы кто. Мы бы хотели знать, кто хочет убить нас. — Благородные воины тут нашлись, — фыркнула женщина. — Вы недостойны того, чтобы знать мое имя. Она еще крепче сжала плечи детей. У нее не было при себе клинка, чтобы пронзить сердце. А серп, которым женщина могла бы перерезать горло, она потеряла под упавшей люстрой. Юля успела рассмотреть все, что имелось при сопернице. Зачем она тогда удерживала детей. Неужели она хотела дождаться, когда ее покровитель, пусть даже при помощи блондинки и ее подруги справится с полдюжиной оборотней. Невероятно. Только трое псов зализывали раны, не позволяющие продолжить сражение. Но еще двое и трехглавый Цербер не собирались поддаваться и портить шкуру. К тому же и Аид то тут, то там открывал черные порталы, с надеждой, что либо Сет, либо его помощницы провалятся туда. Но вдруг женщина дернулась и сделала шаг назад, отпустив детей. Юля с Ваней тут же синхронно кувыркнулись и встали лицом к обидчице. Запястья девушки были стянуты мерцающей желтым лентой. Она ругалась непонятными для детей словами. — Какая ты неугомонная, — раздался за спинами Юли и Вани знакомый голос. Обрадованная девочка обернулась и увидела, наконец, личное привидение. Парень в своем взрослом облике держал в руке тонкую золотую нить, которой ему и удалось связать за запястья таинственную незнакомку. — Да, я отдал часть души этой девочке, но кое-что я решил оставить у себя. — Откуда…ты… — шипела женщина, но в ответ она получила лишь надменный взгляд серых глаз призрака. Ее глаза сверкнули красным, когда она обратила их на молодого царевича, но тот лишь фыркнул в ответ, заметив, что подобная магия против него бессильна. Ну да, игрушка, подумал было Ваня. Когда он только что встретился взглядом с глазами этой женщины, он почувствовал мгновенную слабость и желание исполнить любую ее просьбу. — Я не ожидал, что ты настолько глупа, — чуть шевеля губами, сказал призрак, — но на всякий случай решил передать девочке не все, что я получил от отца. Я отдал самое ненужное. Если это чтение мыслей, аур и всего, что под руку ни попадется, то что тогда у этого мага является нужным?! Девочка не спускала ошалелого взгляда с призрака. Неужели он тоже бог, который наврал, будто он душа никчемного древнего правителя. Эти надменная ехидная улыбка и жестокий взгляд — такого не может быть у мага. — Цепь справедливости, — так назвал призрак тоненькую ниточку, сковывающую движения намного эффективнее милицейских наручников, — один жрец научил меня пользоваться ею. Попробуешь сопротивляться — и молния пройдет через твое тело, дорогая. — Ха, — скривилась в усмешке женщина в черном, — я мертва, и молнии мне не страшны, зато… Она вдруг выгнулась дугой, и цепь справедливости в мгновение ока разлетелась мелким бисером по балкону над гостиной. — Зато я убью тебя! Крикнув это, женщина, забыв о детях, накинулась на призрака и принялась его душить. Но парень тут же блокировал удар и, сделав подсечку, повалил врага на спину. — Наивная моя, — холодно заметил он, — у тебя не получится убить призрака, как называют мое состояние в этом мире. Чтобы уничтожить меня, нужно покончить с девочкой. Парень показал рукой в сторону дрожащих детей. Юля от ужаса вытаращила глаза. Такого предательства от своего покровителя она не ожидала. Предательства ли? Потому что тут же призрак продолжил: — Но тебе не с руки убивать ее сейчас, потому что у тебя еще нет достаточно сил, чтобы… Он не договорил. Именно в этот момент на балкон вбежал разгневанный Цербер в человеческом обличье и одним взмахом руки открыл сверкающий всеми цветами радуги портал прямо под ногами у женщины в черном. Оставалось лишь подтолкнуть ее за плечи, и дыра начала поглощать тело воскресшей по воле Сета. Призрак тут же отстранился от дыры и бросился к детям. — Юля, бежим, у меня мало времени, а мне надо тебе кое-что сказать. — Я с вами! — вызвался и Ваня. — Нет! — отрезал спаситель. — Ты пойдешь со мной к сотрудникам отдела странных явлений, а с Юлей потом… — Но почему? Пока Цербер пытался посвятить мальчика во все планы его повелителя, призрак успел перекинуть девочку через плечо и скрыться за дверью черного хода. А перед Ваней и стражем подземного мира встала новая достаточно сложная проблема. Дверь ванной слетела с петель, и оттуда вышли четыре злобные обмазанные белым клеем женщины, готовые убить любого на своем пути. Как проводятся операции захвата, Антон Викторович неплохо представлял. Толпа спецназовцев высаживает дверь, расстреливает сопротивляющихся преступников, и только потом, словно король, заходит следователь или главный герой. На самом деле все оказалось не так. Самоуверенная Марго ни разу не обратилась к помощи войска поддержки. Несмотря на то, что она всю дорогу до горной дачи Аида рассказывала о подразделениях быстрого реагирования оборотней, она не позвала на помощь ни одно из них. Наивно было бы полагать, считал Шаулин, что боги, увидев корочку сотрудника ОСЯ, безропотно позволят надеть наручники, пусть даже и называемые цепью справедливости. Каким было удивление Марго, когда призрак древнего правителя продемонстрировал на ее милом Антоне то же умение. Обжигающая тонкая золотая нить обвила запястья Шаулина, и он вопросительно уставился на улыбающегося парнишку. — Если показать, как ее использовать, то каждый, наделенный магической силой от рождения, способен накладывать цепь, — прокомментировала ведьма, — против человека она не крепче лески, но нелюдя или волшебника сковывает лучше кандалов. Пойманный цепью справедливости не способен колдовать, его сила заземляется. — Тогда почему маги не переловили друг друга подобными силками? — снимая тоненькую леску с запястий, поинтересовался Шаулин. Не успел он бросить цепь справедливости, созданную призраком, как она растворилась в воздухе. Поток сознания мага, не более того. Цепь нематериальна, иллюзорна, поэтому людям, которые изначально трехмерны, она не представляет никакой опасности. Это порождение четвертого измерения, вот она и блокирует силы тех, кто существует в нем: полностью четырехмерных богов, волшебников и нелюдей, которые всего-то и способны, что черпать силу дополнительного вектора бытия. Почему тогда маги не переловили друг друга цепями — интересный вопрос, над которым думали мудрецы не одно столетие. — Никто не в состоянии объяснить, когда и какой маг способен сковать соперника, — пожала плечами Марго, оглядываясь на древнего товарища, — ясно, что просто так, на тренировке или при магическом спарринге невозможно создать цепь при всем на то желании. Она ложится исключительно по запястьям, даже если сотворивший ее намерен связать противника иным образом. Некоторые говорят, что цепь сама выбирает наказуемого. Думаю, ее природу мы познаем только когда ответим на вопросы: что есть справедливость и как отличить добро от зла. Не один раз Антон задумывался над этими спорными истинами. У каждого своя справедливость и правда, свои добро и зло. — Почему тогда ты смог сковать меня? — Шаулин старался говорить как можно спокойнее. — Ты знаешь мою тайну и я не доверяю тебе, — прошептал царевич, сидевший сзади. — Ясно. И неужели ты, Марго, думаешь, что эта капризная цепь способна ухватить за запястья наших богов прежде, чем они сделают из нас фарш? Красавица ведьма лишь пожала плечами в ответ. — Есть еще кодекс, по которому богам позволено жить среди людей… Не думаю, что Аид или кто другой согласится выселить свой клан неизвестно куда, чтобы потешить самолюбие. — Но люди рискуют и… — попытался перечить Шаулин, но тут же получил ответ: — Не забывай, Тоша, что боги — это не люди, и они не настолько глупы, чтобы превратить свое вечное существование в каторгу. Да, они играют людскими судьбами, плетут жестокие интриги, устраивают войны, способствуют катаклизмам, но они никогда не сделают того, что могло бы навредить их клану. И, поверь мне, Тош, это общеизвестный факт. Ни один из богов не станет сопротивляться агентам ОСЯ и сложит оружие прежде, чем цепь справедливости окажется на его запястьях. — Похоже на идиллию, — ухмыльнулся начальник отдела. Но не верить своей вербовщице он не мог. Она говорила обо все чрезмерно уверенно и весьма логично. Кирпичный дом Аида, обвитый изумрудным плющом, встретил сотрудников отдела поздно вечером включенными желтыми глазницами окон. Словно замок с привидениями, сперва подумалось Шаулину. Он попытался было позвать призрака, но, обернувшись, не нашел его. — Все в порядке, — уверила начальника Маргарита, — у каждого из нас тут свои дела. — И что предпримем? Начнем стучать в дверь и говорить с натянутой улыбкой: 'Здравствуйте, а мы из ОСЯ'? — Примерно так, — Марго извлекла из сумочки зеркало и посмотрелась в него. За неделю она не стала менее привлекательной и обаятельной, только не мешало подкрасить губы и подтереть салфеткой немного потекшую тушь. Она женщина, ведьма, и должна быть всегда неотразимой. Даже в главной битве, во время ареста повелителя подземного царства, бога, способного мгновенно уничтожить противника. Будь Аид человеком, он несомненно бросился бы защищать свои идеи и убил бы Марго в первое же мгновение битвы. Возможно, он и сделает это, если решит рискнуть, уничтожить человеческое ведомство только ради того, чтобы самому править миром. У бога есть все шансы. И ведьма это понимала. У нее — ни одного оборотня с автоматом. Опасно. Она идет ва-банк. Шаулин, этот советский бюрократ, пробившийся из своей саратовской глуши сначала в лучший технический вуз, а потом и в депутаты Жириновского, убежит в кусты при первой же опасности. Ведьма видела, как дрожала от страха аура ее новоприобретенного начальника. Он храбрился по единственной причине — в доме его любимая дочь, и только ради нее он готов свернуть эти горы. Если бы не Юля, этого труса невозможно было бы уговорить перейти в ОСЯ. Да и сейчас он готов работать там только ради дочери. — Что делаем? — оглядываясь по сторонам в поисках подслушивающих, спросил Шаулин. — Заходим, — уверенно ответила ведьма и толкнула тяжелую дубовую дверь. Грохот вышибаемой двери заставил обернуться схлестнувшихся в битве четырех богов, Цербера и оборотней. Сехмет с Иштар, завидев рыжую ведьму, тут же спрятали клинки в ножны и притаились за креслом. 'Догадливые! — мысленно ухмыльнулась Марго. — Задание, — шепнула брюнетка подруге, — я чувствую его тут. Того, на кого надо посмотреть. — Он наш, — уверила ее блондинка, — иначе бы Сет не стал на него охотиться. — Не скажи, — протянула Иштар, — а если это великий хетт, которому суждено завоевать ваши земли? Не стоит думать напрямую, братоубийца слишком хитер… — Иштар и Сехмет, — властно позвала их Марго, — что это за задание вы обсуждаете? — Мы не в праве оглашать его, потому что оно не связано ни с убийством, ни с нанесением вреда людям, — ответила более мягкая из них двоих, Иштар. — Позвольте… Ведьма кивнула в ответ. — Задание — просто посмотреть в лицо одному человеку, — конкретизировала Сехмет, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. Все элементарно с покорными, куда сложнее с продолжавшими сражение великими. Разрушительные заклинания, огненные шары, цепи сознания, способные за считанные секунды прожечь человеческую плоть, — все это витало в воздухе, пока Марго разбиралась с пошедшими на попятную и чтившими закон и примирение с людьми. Сет с легкостью уничтожал оставшихся в живых оборотней, чтобы те не мешали ему на поле боя. А оно уже перенеслось уже на кухню. Надежды добраться до гостиной, где в дубовом шкафу хранилось несколько коллекционных клинков, растаяли. Приходилось фехтовать столовыми вилками, а бросаться — ножами, а не отравленными дротиками. Аиду хотелось исполнить желание девочки, только после этого он мог взять ее на службу в свое царство. Его оппоненту — уничтожить пока ничего не представляющего из себя мальчишку. Так случилось, что исполнится воля одного из них. Аид и Сет уже потеряли из виду того, за чью судьбу они сражались. Мальчик Ваня отошел как бы на второй план. В агонии битвы их волновало одно — превзойти соперника, доказать себе и своему клану, что коллеги его из соседней мифологии — слабаки и зануды. Аид проигрывал. Цербер самовольно сдался, когда в дом вошла ведьма из ОСЯ. Оборотни при смерти валялись в зале. Их, раненных, теперь было легче сжечь в магическом огне, нежели пытаться вылечить. С такими ранами, по статистике, выживал один из сотни, и тратить уйму денег на излечение пушечного мяса никто из присутствующих не желал. Марго прищелкнула, сосредоточившись, и огонь, словно шифоновый шарф, сорвался с кончиков ее пальцев и окутал сначала одного умирающего, потом, когда от так и не пошевелившейся кучи мускулов осталась лишь горка пепла, перекинулся на другого… Ни гари, ни копоти, ни неприятного запаха, пламя пожирало лишь практически умершую плоть волков, не задевая интерьера. Оно действовало быстро, словно у него был разум. У Сета оставалась единственная надежда — его любимая кукла наверняка держала детей. Хотелось бы верить, что женщина сведет счеты с ненавистным мальчишкой, сожрет его душу и благодаря этому перестанет жить на правах вампира. Спустившиеся ни с чем богини войны покорно пали на колени перед ведьмой. Оба бога отлично знали, что если они сейчас же не прекратят сражение, их ждет высшая мера наказания. Марго-то позаботится. Она вон даже человека нашла вместо покойного начальника, теперь ОСЯ вправе издавать указы о депортации богов на историческую родину. Да, высшая мера страшна. Ссылка домой — это порочный круг, порука, из которой невозможно выбраться. Живешь в давние времена при отсутствии развитой медицины, да еще и в бренном теле, оно умирает по истечение отведенного ему века, потом перерождаешься в ту же эпоху и продолжаешь жить, есть, пить, скучать по двадцатому веку, умирать и снова возрождаться… Самое страшное в этом наказании то, что за временнЫе пределы эпохи, породившей бога, выбраться невозможно. Осужденного антропоморфа лишают самого главного в его сущности — способности проецироваться в четвертом измерении на один из временных промежутков. Такое наказание хуже пожизненной кары у людей. Если Марго удастся надеть на запястья цепь справедливости, пиши пропало. Аид просканировал мысли ведьмы. Хитрая интриганка. Она специально завербовала совершенно никчемного Шаулина в ОСЯ. Теперь похищение Юли квалифицируется не просто как воровство, за которое полагается обычное тюремное заключение на несколько лет, по божественным меркам аховый срок. Ведьма все просчитала, и если повелитель подземного царства победит в битве с Сетом и заберет себе детей, ОСЯ квалифицирует его деяние как 'похищение родственника начальника', а за такое и вышка грозит. Сету-то терять нечего, Юля с удовольствием расскажет, как наемные убийцы этого бога пытались уничтожить ее. Ему светит вечное, если не отвертится. Как бы сделать так, чтобы он не смог построить защиту. Аид сощурился, нанося очередной удар в плечо вилкой. Противник как всегда извернулся и попытался атаковать сам. А Марго и Шаулин молча наблюдали за фехтованием столовыми приборами. Ведьма в это время с удовольствием читала мысли увлеченного битвой повелителя подземного мира. — Кстати, — хихикнув, она показала Антону в сторону богов, — неужели ты думаешь, нам тут понадобился бы отряд оборотней? Боги… они слишком увлечены своими отношениями, чтобы вредить окружающим. И несчастен тот, кому приходится стать разменной монетой в игре высших: Юля, нежданно получившая магическую силу древнего изначального; Ваня, неизвестно как появившийся в этой игре; мальчик из прошлого, на чьей судьбе играют как на арфе; Шаулин, Марго, другие. И все ради благоустройства жизни богов. Мудрые боги, наученные опытом, те, кого люди потеснили еще две тысячи лет назад, они живут вечно, борются за свое место под солнцем. Развлечения ради они плетут бесконечные интриги, используют для них новый материал. Аид знал, что проиграл. ОСЯ никогда не позволит забрать девчонку. Какая умная девочка, она сумела протянуть время до приезда отца и этой ведьмы. Или она не догадывалась? Нет, вряд ли. Ребенок не мог не иметь наивной надежды на то, что папа ищет его. Сейчас важно сдаться и покаяться перед отделом, выставить все так, будто и похищение, и покушения на мальчишку — дело рук Сета-братоубийцы. Остается одна маленькая деталь: придумать, каким образом вся эта катавасия развернулась именно на его, Аида, даче, и откуда взялись богини войны, Цербер и оборотни. Если все это удастся увязать воедино, то соперник проиграл вчистую. Не прекращая думать, повелитель подземного мира сопротивлялся ударам братоубийцы, пока Шаулин не решился остановить битву: — Может, объясните, что тут происходит. Аид, ловко увернувшись от летящих в него вилок, устроился на табуретке и елейным голосом напел: — Проклятый Сет нанимал моих подчиненных, чтобы убить человеческих детей. Зачем — не совсем представляю. — Как же, — ухмыльнулась Марго, только что прочитавшая все мысли повелителя подземного мира. Ведьме очень понравилась ложь Аида, и она, подняв руку, выпустила цепь справедливости. Золотая леска, сделав круг над люстрой, чуть было не обвила руки античного бога, но вдруг сорвалась и крепко завернулась на запястьях атаковавшего со спины Сета. — Похоже, вы правы, господин Аид, и нам следует созвать суд. — Ага, а вот и жертва братоубийцы, — протолкнул на кухню шокированного Ваню Цербер. — Будете выносить приговор, не забудьте о загипсованных Эриниях… — Это не я! — волком взвыл Сет, глядя в горящие от гнева глазища адского пса, человеческая голова которого превратилась в лохматую собачью морду. — Этому нет доказательств, — вставил Аид, — неужели уважаемые сотрудники странного отдела поверят, будто малолетние дети смогли справиться с мудрыми богинями? В ответ на это Ваня ухмыльнулся, но ничего не сказал. Пусть думают, что хотят. — Где моя дочь? — придя в себя от увиденного, вдруг спросил Шаулин. — Она сидит в вашей машине со своим привидением, — ответил мальчик. — Я хочу… — Сперва суд, начальник, — одернула его Марго, показывая на сидящего связанного Сета. — Нам нужны все свидетели, в том числе и две боевые девы. Братоубийца понимал, что он попался, и теперь на него повесят все чужие преступления, лишь бы его отлучить от клана и отправить в пожизненную ссылку. Надо было искать лазейку, чтобы отболтаться и уйти на дно, спрятаться, залечь и ждать, когда все забудут о его неуклюжей попытке избавиться от мальчишки. Если бы не он, сейчас с цепью на запястьях сидел бы бог из другого клана. И весьма, надо сказать, справедливо. Необходимо что-нибудь срочно придумать. Как жаль, что воскрешенная им женщина пропала в самый неподходящий момент. Смекалистая нежить с легкостью преподносила ему весьма изощренные сценарии. Она запросто смогла бы стать его адвокатом. Главное, не брать на себя то, чего не делал и не сознаваться в планах убийства… Престарелый советник не спускал глаз со спокойно дышавшего в постели юного господина. Мальчик, подложив руку под щеку, сладко спал, и разбудить его не могли ни одним из проверенных во дворце способов. Даже резкий запах цветов из сбора любимой сестры, который маленький правитель ненавидел всеми фибрами души, остался без внимания. Сероглазая высокая женщина, подобрав подол длинного полупрозрачного платья, сидела у изголовья кровати, шепча единственное слово — имя мальчика. Но он не просыпался. — Боги, может позвать доктора? — буркнула себе под нос женщина и положила ладонь на лоб мальчика: не горячий, но и не мертвенно-ледяной. С ним все в порядке, но царевич не в состоянии проснуться уже целые сутки, словно накануне его заставили вскапывать огород без передыху. Старшая любимая сестра, прислонившись к дверному косяку, ковыряла пальчиком в разрыхлившемся дереве и молчала. Никто, казалось, не замечал ее, но смущению девушки не было предела. И только полноватая фигуристая служанка, увидев, как расстроена юная царевна, обратилась к ней: — Госпожа, вам что-то известно? Никто во дворце и думать не хотел о магии, не то, что говорить. Отец семейства так много пользовался волшбой, что его пристрастие к чародейству стало ненавистно, пожалуй, каждому в стране, даже женам правителя, не говоря об остальных. А дети держали в тайне свои незаурядные способности по совету приближенных их отца. — Дело не обошлось без магии? — догадливая служанка пыталась заглянуть в глаза царевне, но девушка отводила взгляд. — Нет, Рен, — покачала она головой, а потом, спустя несколько мгновений, добавила, — а может и да, я и сама ошарашена тем, что сделали боги с моим братом. Она подошла и села рядом с матерью мальчика у изголовья. Сказать ей, как пришлось утешать ее сына, царевна не могла, боялась. Пускай и в норме вещей жениться в двенадцать или десять лет, но мать-то еще не знала… и не должна… и не будет… пускай думает, что дети решили связать себя узами после вступления в законный брак. Мужчине тяжело, маленькому мальчику, некоторые считают, легко. Неправда. Царевич уснул сразу же, как только дверь закрылась за его старшей сестрой. И до сих пор сон не отпустил его. Он проспал и назначенную на сегодня коронацию, и свадьбу… поэтому советникам ничего не оставалось, как сделать объявление для народа и перенести церемонии на завтра. А если спящий принц не проснется? Что тогда? Любимая сестра предпочитала об этом не думать. Но ни она, ни мама принца, никто из дворцовых и не предполагал, что душа их будущего правителя сейчас сидела в облупленном жигуленке, много тысяч лет спустя после своей жизни, и просила десятилетнюю девочку об очень важной услуге. Юля непонимающе смотрела на детскую книжку с яркой подписью 'История древнего мира'. Мама очень любила покупать ей подобные издания. Она была археологом, и больше всего хотела, чтобы дочь пошла по ее стезе. Но единственное, что интересовало Юлю в энциклопедиях — яркие картинки, на которых художники-реконструкторы, благодаря полету фантазии, создали немало акварельных зарисовок якобы из жизни древних египтян, хеттов, финикийцев, греков, индийцев… китайцев… всех не перечесть. Казалось, словно художник сел на машину времени в двадцатом веке и отправился в прошлое рисовать эскизы, а потом напечатал все под одной обложкой, снабдив краткой информацией. — Давай, листай, я скажу, когда хватит, — попросил дух древнего правителя. — Зачем тебе это? — лицо Юли вытянулось от удивления. — Там написано про меня и мою страну, — не стал скрывать парень, он поудобнее уселся на заднем сиденье и поправил зеленый египетский нагрудник. — Ты хочешь знать свою судьбу! — догадалась девочка. — Нельзя это! — Я все равно ничего не смогу сделать, — перечил правитель, — я проснусь, в полдень коронация, и как только я выпью волшебный эликсир любимой сестры, я забуду до смерти о тебе и обо всем, что тут произошло. — Тогда зачем тебе знать о будущем? — не понимала девочка. Парень огляделся, и его взгляд упал на рулончик серой бумаги шириной в ладошку. То, что нужно. Свиток неиспользованного папируса. — Я напишу послание для советника, чтобы история пошла так, как рассказано в этой книге. Ты откроешь мое будущее? — Вряд ли, — пожала плечами Юля, — ты же ни имени своего не сказал, ни родину не назвал. Но если ты уверяешь, что про тебя… — Не про меня, я видел в этой подшивке свою утварь, бюсты старшей сестры и первой жены моего отца, папины барельефы из гробницы! Листай, и я скажу, где начнешь читать, а я запишу на папи…. — На туалетной бумаге?! — прыснула Юля, заметив, на чем собрался конспектировать древний правитель. Хотя… если верить картинкам в книжке, в давние времена писали на свитках. Никто и не думал, что, спустя несколько тысяч лет подобные рулончики будут иметь совсем иное назначение. Девочка задумалась о другом: как можно хотя бы что-то написать на рыхлой податливой бумаге, предназначенной вовсе не для занятий чистописанием. Но ничего не оставалось делать, она нашла шариковую синюю ручку и протянула призраку. — Это что? Палочка для письма? — удивился он, с интересом разглядывая прозрачный пластик, увенчанный синим колпачком и украшенный позолоченными буковками Corvina, смысл которых был совершенно скрыт от древнего правителя. — Шариковая ручка, — по слогам выдала Юля. — То есть да, палочка, в которой должно хватить краски, чтобы записать все то, что я сейчас прочитаю. Дух, превратившись от удовольствия в десятилетнего мальчишку, довольно улыбнулся и попросил листать книгу. Красивые картинки, пусть даже и не очень привычные древнему, он уже не рассматривал. Успел это сделать, по пути до дачи. Сейчас совершенно не было времени на любование пирамидой Хеопса или дворцом Хатшепсут. Когда каждая минута на счету, нужно искать только необходимую информацию. Страница за страницей, и вот парень ткнул пальцем в картинку медного зеркала. — Вот это моя личная вещь, давай отсюда и пока там будет обо мне. — Так ты… — но тут ладонь привидения закрыла рот девочки: — Только не называй меня, просто читай текст, ладно? Ошарашенная Юля, узнавшая имя своей предыдущей реинкарнации, устроилась поудобнее и стала выразительно диктовать. Наученная в школе, она читала по несколько слов, стараясь выделять запятые, а правитель быстро рисовал столбцы разнообразных кривоватых значков. Ему неудобна была шариковая ручка, тончайший папирус рвался то тут, то там, пока Юля не подложила под ленту туалетной бумаги толстую книжку. И чем дальше читала девочка, тем мрачнее становился древний правитель. Не такое будущее он ожидал для себя и любимой сестры, не о том он мечтал в самых сладких снах. Но есть такие слова как 'надо' и 'свершилось'. И того, что написано в книге будущего, уже не изменить. Слезы наворачивались на глаза духа, такие же призрачные как и он сам. — Все, хватит, я вижу, как тебе больно, — прошептала Юля, погладив длинную шелковистую челку мальчика. — Про…продолжай, — всхлипнул он. — Так надо. Я обязан знать, где выточили мою гробницу, кого я завоевал, как звали моего сына… дочь… читай… — Два тела новорожденных девочек были най… — Юля споткнулась на полуслове и в ужасе посмотрела в круглые от удивления глаза призрака. Его и без того бледное лицо стало белее пелены. Мальчишка мотал головой, не веря в только что сказанное девочкой. Но такова правда. — После тебя на трон взошел твой советник, — собравшись с мыслями, начала пересказ оставшегося текста Юля, — потом генерал, а после пришли к власти правители из другой династии. Думаю, достаточно для того, чтобы передать твоим подданным в качестве инструкций. — А… — трясущейся рукой записывая сказанное девочкой, призрак поинтересовался, — как моя любимая сестра? — Она вышла замуж за советника, а о дальнейшей судьбе в этой книге не сказано, — стараясь не выражать эмоций, закрыв глаза, проговорила Юля. — Вот такая печальная история. Мальчик вздохнул и отвернулся, чтобы посмотреть в забрызганное окно жигуленка. Уже давно спустились сумерки, горы гигантскими исполинами ужасающе свешивались над, казалось бы, крошечным домиком, огороженным черным чугунным забором. Узоры, отлитые на Каслинском заводе по заказу самого Аида, только днем выглядели скучными и однообразными. В серебристом свете ущербной луны русалки, фурии, гарпии и прочая нечисть словно срывалась с загородки и начинала дьявольские пляски вокруг дома. Лучшего, кажется, повелитель подземного мира пожелать не мог. Тяжело принимать свое будущее, окажись оно даже самым что ни на есть радужным. А когда смерти, убийства, разрухи стоят на пути, детской душе это, вообще, вынести нереально. — Вот что, Юля, — прикусив губу, пробормотал призрак, — теперь ты поняла, кто я. И знаешь, что меня ждет. — Мне известно лишь написанное в книжке, — прошептала девочка, — а это только слова. Факты, которые летописец захотел оставить в памяти людей. Тут ничегошеньки не сказано, как все это произошло. Посмотри на забор. Черти пляшут, сатиры смеются. Призрак кивнул, разглядывая причудливые движения бликов по каслинскому литью. Юля тоже не спускала взгляда с интересных узоров: — Это всего лишь чугун. И лунный свет. А нам-то кажется, видишь… — Ты хочешь сказать, что сказанное тут о моей смерти — лишь слова? Кивок. Убедительно?! Но как же труп, гробница… — На твоем теле нет клейма, — разглядывая лицо, руки и ноги мальчишки, спокойно говорила Юля, — у тебя нет шрамов? Ты же не лежал на операционном столе. А если бы и были, то за тысячелетия этого не останется. Мумия — это такой забинтованный монстр, у которого нет души. И похоронить могли кого угодно, назвав твоим именем. — То есть… — мальчишка не смог договорить. — Главное, запомни то, что должно дойти до наших дней, — заговорщическим шепотом произнесла девочка, поправив сбившиеся с плеч лямки сарафанчика, — и не унывай… и я постараюсь улыбаться, чтобы не дать твоей душе заскучать в нашем мире. Она протянула худую ручонку и призрак, не менее тощий и болезненный пожал ее, ведь именно этого ожидала девочка из будущего. Та, у которой совсем недавно умерла мама. Еще несколько дней назад Юля готова была уйти на тот свет, лишь бы найти самого дорогого для нее человека. И так сильно изменившаяся за последние дни. Юля, это было легко заметно, намного реже вспоминала о горечи утраты, чаще улыбалась и даже начала размышлять о будущем, таком туманном и неизвестном. У нее, в отличие от призрака, нет связи с реинкарнацией из будущего, которая прочитала бы книгу о ее судьбе. Да и кто напишет о простой московской девочке, дочери одного из нескольких сотен депутатов. Какое у Юли могло быть будущее? Наверное, лет в двадцать она выйдет замуж за какого-нибудь нелюбимого, но состоятельного человека, родит ему пару детей, и один из них станет великим изначальным, о котором заговорят все маги и боги, люди и нечеловеческие существа. Но никто не вспомнит, что маму той личности звали Юля Шаулина. — Мне пора, — положил девочке руку на плечо призрак, — я ухожу в свой мир, жить и править страной, любить свою сестру и жену. Я больше никогда не вспомню о тебе, девочка. Только однажды я позову свою душу, и если… Впрочем, богиня-кошка зачитала мне вот что: 'Создатель иногда ошибается, и бывает так, что душа рождается не под своей звездой. Ей суждено умереть на пороге взрослой жизни. Но и ошибку Великой можно исправить, если найти ту потерянную звезду, что покровительствует душе'… — Что это значит? — затаив дыхание, спросила девочка. — Думаю, — насупился правитель, — нам с тобой не место там, где мы живем. Жрица передала мне еще одну вещь, как она сказала: 'Для той, что приведет тебя к твоей звезде! Считаю, этот амулет предназначается тебе. И призрак снял с шеи и протянул девочке опал, обрамленный золотом. Юля бережно взяла подарок и провела по нему пальчиками. Холодный камень не отзывался. Он спал спокойным сном, ожидая своего часа. Это амулет, и однажды он должен подействовать, спасти хозяина от неминуемой смерти. Девочка боялась. Она все еще не могла поверить, что за человек сидел сейчас рядом с ней в машине. Правитель, о котором написано в учебниках истории! Знаменитость! И его судьба теперь в ее руках! Кулончик в форме скорпиона, как разглядела москвичка. И его надо сберечь, не потерять, не то написанное в учебнике истории сбудется дословно. — Как я смогу привести тебя к твоей звезде? — поинтересовалась девочка. — Я не знаю, но мне пора, больше мы с тобой не увидимся, пока не настанет час либо найти звезду, либо умереть. Он положил руку на сердце. Пора. Призрак попросил открыть дверцу машины и вышел на свежий воздух. Осталось только найти обрыв, с которого прыгнуть вниз, закрыв глаза, и проснуться. Таковы законы сна — чтобы вернуться, нужно выпрыгнуть из этой реальности. Но тут из дома как назло выбежали две женщины, в одной из которых дух древнего правителя узнал свою богиню. — Сет вас побери, — выругался он под нос и бросился бежать, забыв попрощаться с девочкой. — За ним! — крикнула Иштар, оглядываясь на подругу. — Не дай ему уйти! Сехмет, не бросая катаны, мчалась сломя голову. Он из Митанни, догадывалась египетская богиня: слишком бледен для египтянина, да и глаза светлые, как у подданных Тушратты и его предшественников, ростом не высок и фигурой хрупок, а жители долины Нила коренасты и мускулисты… Нет, это, все-таки, египтянин, — передавала ей мысль Иштар. Никогда ближневосточная богиня войны не видела у себя на родине митаннийцев или своих подданных в египетском доспехе. А вот хеттские сапоги, отличное изобретение, даже египтянам пришлось по вкусу. Да, парнишка модник — это уже Сехмет разглядывала пытавшегося убежать от них призрака — да и за фигурой следит. Правитель же! Не крестьянин! А еще бегает быстро. Славный мальчик. Жаль только лица не видно и аура затуманена присутствием этой Шаулиной, а то бы богини мигом узнали бы личность паренька. Он бежал без оглядки, только слышал, как шуршит трава под сапогами богинь, как они раздвигают ветки кустов, через которые ему, призраку, пробираться в разы легче, нежели плотным телам. Он — воздух, образ, воплощение сознания. А они, пусть даже и богини, но имеют тела, и им это мешает. Бежать от богов — страшный грех! Как бы они не разгневались. Мальчик был уверен, что ему покровительствует одна лишь богиня любви, черноокая кошка, а остальные вряд ли бы из-за обиды на его отца захотели бы знать даже его имя. Пойми они, чью тайну им надо раскрыть, они б уничтожили на месте, сожгли бы и его душу, и девочку. Колючие кустарники не собирались заканчиваться. Гора становилась все выше, тропинка все более причудливо извивалась. И вот, наконец, обрыв, скала, а внизу, как всегда, бешеная горная речушка. Такой реки правитель никогда не видел у себя на родине. Та великая широкая река, на которой стояла его столица, текла медленно и неторопливо, в отличие от этих маленьких и смелых ручейков, которые не боялись пробиваться через камни к бескрайнему морю. Правитель перевел дух. Вроде бы он сделал все: передал девочке ключ и пророчество. Пришла пора просыпаться. Он встал спиной к обрыву и шагнул назад. — Вот он! — как раз в этот момент на гору вскарабкалась блондинка Сехмет и, мигом обратившись львом, кинулась на уже начавшего падать мальчишку. Мальчишку… принявшего облик восемнадцатилетнего юнца, чтобы быстрее и проворнее бежать. Он чисто инстинктивно выставил перед собой руки и закрыл глаза. Богиня, широко раскрыв глаза, дико крича, пролетела сквозь него и бесчувственным грузом упала на камни. И в этот момент призрак исчез из реальности. Когда уставшая Иштар спустилась к берегу, то искалеченная побитая Сехмет уже успела достаточно хорошо регенерировать, чтобы вполне вменяемо говорить. Она поглаживала ушибленный лоб и разминала ноги, несмотря на то, что ранения, полученные ею четверть часа назад, для обычного человека оказались бы смертельными. Тело бога тем и хорошо, что способно очень быстро восстанавливаться и не чувствовать боли. — Я узнала его, — сухо сказала Сехмет, — и я поняла, кого поднял Сет. Одно не ясно, зачем в этой игре понадобился белорусский мальчуган. — Можешь сказать ясно, в чем дело? — Прости, подруга, — покачала головой египетская богиня, — это внутриклановое, и я думаю исправить ситуацию на суде Сета. Царевич открыл глаза. Как всегда, все плыло в сплошном тумане. Только на этот раз перед ним стоял не верный друг и слуга, а мама и любимая сестра. — Ты проспал больше суток! — в ужасе выдавила одна из них, мальчик даже не понял, кто именно. Он поднялся на локтях и пошевелил пальцами правой руки. Свернутый клочок туалетной бумаги, как он и ожидал, остался. Это значит, что информация от людей из будущего перешла в его дворец. — Мне нужно срочно поговорить с советником, — не обращая внимания на женские причитания, сказал будущий правитель, — а потом я очищу свой разум от груза прошлого и взойду на престол. Мальчик не знал, что советник совсем недавно покинул его спальню. Сейчас будущий правитель заметил, как ликует любимая сестра. Правда, сам он не очень радовался предстоящей свадьбе. Нет, не потому, что он не любил сестру. Он понимал, что только так сможет выполнить то, что написали о нем в книге люди будущего. А вдруг у него получится сделать жизнь в стране лучше?! Когда слуги нарядили правителя, они отвели его в покои мудрого советника. Невысокий седовласый старичок сидел у себя в темной комнате и читал какие-то свитки. На столе лежала большая куча хеттских табличек со снятой защитной глиной и без нее. — Я же просил не входить, — буркнул он, недовольно глядя на двух военных у двери. Но когда его взгляд встретился с серьезными грустными глазами наследника престола, советник смягчился. — Я хочу поговорить с вами наедине, чтобы никто не слышал, — заявил мальчик. — Ну… — старик такого не ожидал. Советник уж боялся, что ему придется править вместо двенадцатилетнего мальчугана. Он всегда считал царевича беззаботным и легкомысленным, будто его кроме быстрой езды на колеснице, стрельбы и сражения на кинжалах, вообще, ничего не интересовало. А тут вдруг возмужал после продолжительного сна, повзрослел мигом и чего-то хочет. Когда воины покинули комнату, наследник протянул старику сверток шириной с ладонь, написанный на рыхлой серой бумаге. — Какой дивный папирус, — брови советника поднялись, а в глазах его читалось немало удивления. — Это передали мне боги. Сказали, чтобы вы прочитали все и действовали согласно этим подсказкам. Советник развернул крошечный сверток и быстро пробежал взглядом по всему, что там было написано. — Но это твой почерк, мой господин, — вежливо заметил старик. — Я записывал все, что сказали мне боги в храме Баст. В этом свитке наше с вами будущее, которого не избежать. Прочтите это, никому не рассказывайте о том, что нас ждет. А потом сожгите свиток. Если кто-то, кроме нас двоих, узнает эту тайну богов, мы обречены. — Я… — не веря до конца в то, что написал мальчик, советник не мог найти слов, — я все понял. Дрожащей рукой он бросил клочок бумаги из будущего в огонь. — А теперь я готов взойти на престол, — в очередной раз сказал юный наследник. Суд людской — сложное мероприятие. Когда-то судьбу преступника решал владыка и совет, потом процедура принятия решения все усложнялась, обрастая множеством бумаг и волокиты. Но суд богов за тысячи лет не претерпел никаких изменений. Если преступник пойман с поличным, тут же собирается весь клан и решает его дальнейшую судьбу. И не важно, что кто-то из богов находится совсем в иной эпохе или на другой стороне земного шара. В таких исключительных случаях, как суд сородича, для всех них открываются порталы, и четырехмерные собираются на несколько часов к месту преступления, чтобы решить дальнейшую судьбу провинившегося. С тех времен, когда контроль над всем сверхъестественным взяли люди, открыв по миру организации, наблюдающие за потоками нечеловеческой силы, и издав кодексы мирной жизни, ни боги, ни другие нелюди не имели права вредить простым смертным, а открытие порталов перешло под юрисдикцию ОСЯ и их коллег из других стран. В древние времена порталами заведовали главы кланов. Для этого читалось специальное витиеватое заклинание, после чего в воздухе начинали открываться окна и двери, из которых выходили и вылетали призванные божества и их создания. После того, как верхушки кланов сдали свои права отделам по контролю нечеловеческой жизни, пришлось намного усложнить эту процедуру. Маги, которым было вверено открытие порталов, не справлялись со столь энергоемкими заклинаниями, поэтому Марго получила в свое ведение пластмассовый серый пульт, похожий на его те, которыми люди включали телевизоры и видеомагнитофоны. Это своего рода красная кнопка, только безвредная. Стоило ведьме нажать на соответствующую комбинацию клавиш, как в гостиной аидовой дачи открылся черный портал, и из него вышел высокий мужчина, очень похожий на Арнольда Шварценеггера. Сет, завидев главу своего клана, икнул от ужаса и готов был провалиться сквозь землю или хотя бы спрятаться внутри обшивки кресла, куда его усадили. — Рецидивист? — сощурив желтые орлиные глаза, сразу же оценил ситуацию Шварценеггер. — Тебе брата не достаточно? — Это… — пролепетал Сет, словно маленький ребенок. — Господин Ра… это не я, меня подставили. Как тогда, с Исидой и Гором… В центре зала на табуретке сидел мальчик, рядом с ним — ошарашенная девочка, которую отец случайно увидел возле машины отдела, когда вышел глотнуть свежего воздуха. Юля после прочтения короткой исторической справки для своего привидения никак не могла прийти в себя и только шептала под нос: 'Этого не может быть! Причем с призраком-то она вполне спокойно разговаривала и попрощалась с ним в достаточно хорошем настроении. Шок пришел позже, когда она осталась одна и начала осмысливать произошедшее с ней за последние полчаса. Аид и Цербер устроились в креслах рядом с Сетом, не давая братоубийце ни единого пути для побега. Они постоянно переглядывались и, как понимала Юля, эти двое договаривались подставить египетского бога и выгородить себя. Их совершенно не интересовала дальнейшая судьба братоубийцы. Единственное, чего им обоим очень хотелось — выйти из этой истории незапятнанными и спустя некоторое время предпринять очередную попытку выкрасть девочку. Шаулин и ведьма сидели вместе с Ра за столом и обсуждали, каким образом вызвать в эту гостиную сорока двух богов с суда Осириса. Единственной проблемой была духота от такого столпотворения. Но заботливый господин Аид предложил простой магический способ — устроить вентиляцию и охлаждение путем пары несложных заклинаний. — А еще свидетели… — напомнил Ра. — Да-да, — повелитель подземного мира тут же встрепенулся, — обязательно! Кентавры, лернейская гидра и химера будут вам свидетелями! — Я бы еще позвал господина Посейдона и крестьянина Ираклия из Марьино, — добавил Ваня. Все тут же обратили внимание на маленького человеческого выскочку, а мальчик вдруг почувствовал себя беспомощным ребенком, которого поставили на табуретку и попросили рассказать занудное стихотворение какого-нибудь классика. Любимым произведением Ваниного отца были некрасовские 'Крестьянские дети', после прочтения которых каждый Дед Мороз считал нужным дать Ване самый большой и ценный подарок из своего мешка. Но сейчас был август, а не конец декабря. Да и мальчик уже вырос из возраста, когда рассказывают стихотворения. Но направленные на него взгляды словно ожидали этого: 'Однажды в студеную зимнюю пору… — Он прав, — согласился Шаулин. Марго кивнула и нажала еще одну кнопку на пульте. После чего во вновь открывшемся портале появились глыбообразный генерал, на груди которого красовалось медалей куда больше, чем у генсека Брежнева, весьма похожий на него по телосложению бородач в тельняшке, в котором Ваня тут же узнал своего покровителя Посейдона и смазливый блондин с бутылкой импортного пива в руке. Рядом с ними из портала вышла кудрявая женщина, волосы которой были настолько густы, что отдельные пряди, казалось, напоминали змей. А генерал вел на поводке животное, которого в реальности существовать не могло. — Добро пожаловать, уважаемый Зевс из античного клана и сотоварищи, — поприветствовал прибывших Шаулин. На самом деле он пристально разглядывал всех без исключения гостей, пытаясь сопоставить каждого из них с мифологическим образом и не ошибиться в именах. — Думаю, если понадобятся остальные ребята из античного клана, мы попросим их прибыть тотчас же, — предложил генерал Громов, когда услышал о причине столь срочного вызова на дачу младшего брата. История, о которой рассказывал ему Дионис, слухи, распространенные госпожой Медузой, — все это, оказалось, имело куда более глубокие корни, нежели Зевс мог предположить. — Думаю, можно начинать, — предложил Ра, подняв руки. В тот же момент под сводами гостиной открылось с полсотни порталов, из которых начали выходить соплеменники главы клана. Не успевшая до конца регенерировать Сехмет появилась под руку со своей хеттской подругой и, с ненавистью глядя на маленького мальчика, устроилась поодаль. Последней из порталов появилась еще одна химера, многим напоминающая животное, сидевшее на поводке у Зевса. Невероятное создание, рыкнув на Сета, все равно устроилось в ногах у подсудимого. Худощавый мужчина в черном фраке вышел в середину зала и поставил на стол, служивший границей между потерпевшими и подсудимыми, золотые весы. После он засунул руку во внутренний карман пиджака… И Юля обомлела… она первый раз в жизни увидела живую Дюймовочку. Девушка ростом с десяток сантиметров поклонилась всем, а когда мужчина опустил руку на стол, она сошла с его ладони и встала рядом с весами. Золотистое платьице, облегающее ее фигуру, как несложно было заметить, крошечная красотка взяла из коллекции куклы Барби, ровно как и белые пластмассовые туфельки. В этом Юля Шаулина разбиралась прекрасно, и ошибиться не могла. — Она… настоящая?! — лицо Вани вытянулось от удивления. — Я и сама не могу поверить… — Ребята, меня зовут Маат, я богиня Справедливости, — представилась им куколка, — а это мой любимый муж Тот, который будет вести стенограмму заседания. Она показала на худощавого седовласого человека, и тот кивнул в знак приветствия. — Надо будет почитать и эти мифы, — шепнула на ухо мальчику Юля, и тот согласился, — даже если нам их в школе не задавали. А пока они обсуждали интересность незнакомой им еще мифологии, Антон Шаулин объявил о начале заседания. Слушалось дело рецидивиста Сета, однажды судимого за убийство родного брата. Если верить словам, что говорил о подсудимом Ра, то осужденный несколько тысяч лет назад бог был негласно амнистирован. Спустя много лет он вернул себе возможность перемещаться по четвертому измерению и иметь собственное дело в мире людей. И не важно, что, вернувшись в клан, братоубийца занялся открытием игорных домов, главное — он никому не приносил вреда и был увлечен бизнесом, пока… что-то не подвигло его на очередное преступление. — Сет-братоубийца, — читал Шаулин написанную Марго шпаргалку, — обвиняется в покушении на несовершеннолетнего смертного, не наделенного магической силой, т. е. человека. Что квалифицируется как несанкционированное вмешательство в ход жизни людей. Подсудимый, не могли бы вы объяснить ваш мотив? Почему вы хотели убить Ваню? Сет поднялся и осмотрелся. Суд не вынес ни одной версии, не назвал ни одной причины действий преступника, отлично, значит, можно сослаться на то, что никакого мальчика не было. — С чего вы взяли, что я хотел его убить? — С того, что вы, уважаемый, — поднялся со своего места потерпевший, — при свидетелях: моей подруге Юле, господине Аиде, его прислужнике Цербере и двух уважаемых богинях, — тут Ваня нашел взглядом Сехмет и Иштар на последних рядах, — сами сказали, что я представляю для вас опасность в будущем. Вы привели сюда какую-то вампиршу, которая боится солнечного света и… — Гнусная ложь! — заорал Сет. — Не было никакой вампирши! Дело могло бы развалиться словно карточный домик, но тут за Ваню вступился Цербер. Поправив сбившуюся набок массивную золотую цепь, он начал: — Упырица, поднятая из могилы, была. Я собственноручно отправил это тело туда, откуда Сет достал его. Разрешаю уважаемой Марго аккуратно прочитать мою память в качестве доказательства. Он закрыл глаза и скрестил руки на груди. И ведьма, взяв со стола очередной пульт управления, направила на бизнесмена сканирующий радужный луч, который видели только Боги и она. Прислужник Аида говорил чистую правду. Умертвие ходило по дому и было выслано на историческую родину не санкционированными в ОСЯ действиями четырехмерного. Подобные поступки строго карались, но в данном случае поведение Керберова расценивалось как необходимая самозащита и спасение малолетних, и поэтому иначе, как геройство, случившееся не рассматривалось. Сет, поняв, что ему придется отвечать и за умертвие, побагровел от злости, и решил утащить под суд и свидетелей: — А знаете ли вы, уважаемые заседатели, что именно благодаря господину Керберову и его начальнику я и вышел на несовершеннолетнего Ваню? Это они похитили детей с корыстным помыслом воспользоваться изначальной силой, помещенной нашим подданным в госпожу Юлю! — Это правда? — нахмурилась Марго. Настала очередь Аида искать объяснения. Не только в присутствии старших братьев, но и вообще, он не собирался жаловаться на незавидную участь оставшегося в тени младшего. Подобные слова казались бы сейчас нытьем дошкольника в детском саду. А повелителю подземного мира хотелось с достоинством выйти из сложившейся ситуации. — Дело в том, — начал он, — что дети сами сбежали от родителей. Они гуляли ночью по парку, а я, перепугавшись, решил отвезти их домой. 'Как же, прямо в противоположную сторону от гостиницы', - мысленно хихикнула Юля, и Ваня ее поддержал. Но встревать со своими поправками дети не спешили. Надо сначала выслушать великого бога. Аид не так страшен, как могло бы показаться. Он не желает им смерти, и на том ему спасибо. А вот братоубийце не мешает показать если не небо в клеточку, то будни строителей пирамиды Хеопса. Иначе он спустя некоторое время опять захочет убить Ваню, а заодно и Юлю, чтобы не оставалось свидетелей и опасений. — Я не ожидал, что дети начнут сопротивляться и убегать, считать нас злыми похитителями и бессердечными разбойниками, — развел руками Аид. — А то, что девочка — сосуд для силы изначального, вы не догадывались? — тут же поинтересовалась Марго. — Мне кажется, господа Боги, что тут достаточно совпадений. Давайте с самого начала и начистоту. Я понимаю, что вы все почувствовали, когда египетский мальчик, не станем оглашать его имени, передал свою магию умирающей девочке из будущего. Так? Не стоило говорить, все кивнули. — А что было дальше? — вопрос Антона Викторовича адресовался всем в зале. — Господин Шаулин, — распинался перед начальником ОСЯ Аид, — я тут же послал к вам доктора Асклифенко, чтобы он убедил вас вывезти девочку на курорт, и мы могли бы за ней понаблюдать. Интересный, надо сказать случай. Занятно смотреть, как боги кривят душой, пытаясь выставить себя добрыми покровителями. Шаулин узнавал много подробностей о ловушке, в которую он с дочерью попал с такой легкостью. — Я поняла, что вы не оставите факт появления ребенка с изначальной силой без внимания, — учтиво добавила Марго, — и я нашла Антошу и его дочку, но в это время они уже улетели на юг, и мне пришлось отправиться следом. Я не подозревала, что боги отреагируют столь бурно и активно. Но нужно было срочно наложить необходимые блоки и спрятать изначальную силу девочки от внимания посторонних глаз. Завистливой нечисти в нашей стране немало. А теперь, господин Сет, рассказывайте свою версию… Братоубийца скривил недовольную гримасу и отвернулся. — Я вправе не свидетельствовать против себя, — фыркнул он, — и не желаю никого посвящать в мои планы. — Тогда, пожалуй, продолжу я, — Аид снова встал со своего места. Он рассказал о странных покушениях, организованных с легкой руки Сета. — Да, — подтвердил Шаулин, — медуза пыталась расправиться с ОСЯ. — Химера — с нами, — вставил Зевс. — И мои нереиды, — развел руками Посейдон. А дети подробно рассказали о нападении кентавров. — Получается, мой милый Сет, — сделал вывод Ра, — ты задумал многоходовку. Уничтожаешь детей, которые, возможно, помешают тебе в будущем. Пытаешься ликвидировать главу ОСЯ, чтобы не попасть под суд. Когда эта попытка с треском проваливается, ты подставляешь Аида, натравив его тварей на старших братьев повелителя подземного мира. Довольно умно придумано. Но у меня есть вопрос. Как ты смог подчинить себе тварей из другого клана? Я знаю твои способности, ты не умеешь… Братоубийца насупился. Глава прижимал его к стенке, не давал ни одной лазейки, чтобы скинуть вину на кого-нибудь еще. Но пока хитрец думал, опять встрял повелитель подземного мира. — Все дело в его умертвии, господин Ра. Сет скрипел зубами от злости. Этот Аид — тот еще ябедник. Расскажет все, лишь бы реабилитироваться, чтобы ОСЯ и Зевс не обратили внимание на его преступление. Нет, младший из троицы великих братьев не заслуживает пожизненной ссылки в Древнюю Грецию: он не убивал и не пытался захватить власть, он не предпринимал попыток переворота и не насылал на страну мор. За похищение ему в худшем случае найдут работу в каком-нибудь богами забытом уголке. А пока братоубийца пытался доказать свою невиновность. Когда он закончил давать показания, Аид принялся увлеченно рассказывать, как сидевшая в машине у Сета женщина одним взглядом оказалась способна подчинить себе даже бога. — Изначальная? — нахмурился Ра. — Но в эти дни в мире нет ни одной изначальной, не считая госпожи Ванги. В какой гробнице ты нашел ее, Сет? — Это брошенная богами женщина, у нее нет могилы, а душа ее потерялась в хаосе. — Ну да, — согласился со словами братоубийцы глава клана, — она в твоем вкусе. Зачем она тебе? Жены Нефтиды мало? — Явно не для любви, — усмехнулся Сет. — Больше я ничего не скажу, потому что не желаю свидетельствовать против себя. Да и какая разница, если цепной пес подхалима, — он бросил испепеляющий взгляд красных глаз в сторону Аида, — отправил творение рук моих на родину. Безжалостное солнце пустынь сожжет ее раньше, чем я выйду из этого дома и спроецируюсь в прошлое, дабы помочь ей. Только не думайте, что я хочу отправиться туда. Я ненавижу Древний Египет, терпеть не могу место, где меня однажды прокляли. Марго настороженно смотрела на подсудимого и думала, какое бы Сету дать наказание. Как-то Один попросил у клана высшей меры для своего Локи за организацию революции. В итоге скандинавкий хитрец живет хоть и в современном мире, но в бренном теле. И бессмертной душе бога приходится переселяться в новое тело каждые сорок-пятьдесят лет. Подобного можно добиться и для Сета, только свершенных деяний недостаточно на высшую меру, интриган позаботился, чтобы оставить как можно меньше следов. И тут ведьме пришла в голову гениальная идея. Но озвучивать наказание пока было рано. Еще не решено несколько важных вопросов. — Итак, — подытожил Шаулин, — Сет хочет убить мальчика потому, что тот, вероятно, помешает ему совершить какое-то зловещее преступление с использованием умертвия из Древнего Египта. Чтобы замести следы, он нанимает мелких античных божков и божественных созданий убить верхушку ОСЯ и подставить господина Аида. Уважаемый повелитель подземного царства действует весьма подозрительно, но так как не доказано обратного, будем считать, что он пытался помочь следствию. Дети же, находясь в шоковом состоянии, не давали богу воплотить свои идеи в жизнь. Посему полагаю, что можно вынести следующее решение. Все в зале притихли, ожидая, что же скажет глава отдела странных явлений. Ведьма быстро строчила на клочке бумаги слова, которые требовалось услышать от начальника, а он старался внимательно читать предлагаемую ему шпаргалку: — Господина Аида из античного клана отблагодарить за оказанную следствию помощь. На ауры детей наложить блоки для божественного поиска. Теперь ни один клан не сможет найти их в толпе. Воспоминания Вани и Юли оформить в качестве сна. Они должны забыть о случившемся. Услышав это, дети переглянулись. Вычеркивать из жизни неделю приключений они не желали. Но как убедить папу, чтобы он отказался привести этого решение в действие, Юля придумать не могла. Только сбежать. Опять сбежать от папы. Но с кем тогда жить, куда спрятаться, когда на тебя из-за каждого угла смотрит если не бог, то их создание, если не чудище, то какой-нибудь оборотень или русалка. — А господина Сета признать виновным, — читал Шаулин, — в покушении на простого смертного, в покушениях на главу соседнего клана и начальство ОСЯ, а также в организации, хммм… Назвать пресеченную на самом корню попытку государственным переворотом — не совсем правильно, признать интригой — тогда нет состава преступления. Начальник насупился: интересно, а пригодны ли тут, вообще, известные ему термины. — В организации межклановой смуты, — встряла ведьма, улыбаясь кончиками губ. 'Браво! Точно сказано! — передал ей по мыслесвязи Ра. — Учитывая вышеперечисленное, отдел странных явлений выносит решение о суровом наказании бога Сета и просит у клана блокировать перемещение их коллеги по четвертому измерению, а также запретить ему занимать руководящие должности в людской жизни. — Госпожа Маат, — объявил Ра, — пожалуйста, займите свою чашу весов, чтобы мы смогли подтвердить правильность решения суда ОСЯ. Крошечная куколка кивнула и шагнула на правую чашу весов. А на левую Тот положил свиток со стенограммой. Весы качнулись пару раз, но чаша с богиней быстро ушла вверх, что говорило о значительной доле истины в написанном богом Тотом. — Что же, решение суда справедливо, — подытожил Ра, — осталось только клану огласить свой приговор. — Но, — хватаясь за край чаши, пискнула Маат, — за душой собрата есть и другие грехи, отягчающие его участь. Сет нашел глазами Сехмет, но богиня-львица отвернулась от него. Она не желала поддерживать того, на чьей стороне не были ни суд, ни клан. Богиня с трудом встала со своего места и, словно нехотя, произнесла: — Он покушался на меня и Иштар, уважаемые заседатели. Таким радикальным способом от решил остановить нашу работу на Аида. — Насколько мне известно, — поднялся широкоплечий человек в черном пиджаке с малиновой искусственной розой на лацкане, — убить богиню можно только из одного оружия, и оно хранится в надежном месте. Заседатели с ухмылкой смотрели в его темные шакальи глаза, и Анубис, а это был он, прикрыл руками покрывшуюся холодным потом морду. — Я… — мямлил Сет, понимая, что за воровство ему все равно придется ответить, — да, я украл ствол… по глупости. Простите, больше не буду… Не подумал, честное слово. Ехидный смешок пронесся по гостиной, таковой была реакция богов на последнюю реплику коллеги. Облегченно вздохнув, Маат более удобно устроилась на чаше весов, которая теперь, по крайней мере, не готова была перевернуться из-за кучи недомолвок в обвинительном заключении. — Думаю, с учетом открывшихся обстоятельств, — подытожила Марго, — в наказание следует добавить еще один пункт. Мы не просто запретим Сету перемещаться во времени и руководить, но к тому же ограничим его воплощения ослиным обликом, в котором он не сможет выстрелить в коллег из табельного оружия господина Анубиса. Прошу голосовать и выбрать эпоху, в которой вы хотите заключить подсудимого. Сорок два египетских бога погрузились в транс, они обменивались мыслями на таком высоком уровне, что даже Юля не смогла прочесть ни одного их послания. Ра говорил имя каждого из них, и тогда названному позволялось высказывать свое мнение. Когда глава клана дошел до своей беззаботной дочери и назвал имя Баст, девочка, принявшая облик тринадцатилетнего подростка, поднялась с места и пристально уставилась на отца и сотрудников ОСЯ. — Ты не согласна с решением клана, дочь? — пронесся в ее разуме грубый голос отца. — Да, потому что Сет играет нами. Помнишь индейскую притчу о кролике, что просил не бросать его в терновый куст, а потом выяснилось, что куст сей — дом его родной? Сет говорит, что ненавидит Древний Египет, он хочет, чтобы мы, поверив его словам, закрыли его именно в прошлом. Отец кивнул, а дочь таким же спокойным тоном продолжала мысль: — Так вот, Сету необходимо попасть в Кемет, чтобы найти умертвие. Ссылаясь на дела давно минувшие, он пытается лишить нас бдительности. — Ладно, и что ты предложишь, дочь? — Надо повременить со ссылкой, отец, — склонила голову Баст, — сейчас не время разыгрывать эту карту. Дети должны подрасти, иначе мы не сможем справиться с Сетом и его умертвием. Глаза Ра, не моргая, смотрели на дочь. Она, пожалуй, единственная, кто сохранил за тысячи лет не только мудрость, но и способность пользоваться знанием. — Ты что-то задумала? — Да! — безапелляционно заявила Баст, и в этот момент все в гостиной увидели, как ярко вспыхнули ее глаза. — Покушений недостаточно, чтобы приговорить его к пожизненному. Воровство даже у людей карается несколькими годами тюрьмы. Но тебе же хочется закрыть Сета в прошлом, как вижу. Предлагаю другой план. И Баст, закрыв глаза, принялась рассказывать отцу обо всех своих идеях. Лицо Ра становилось все мрачнее, и когда дочь закончила, он покачал головой и даже вслух произнес: — Рисковая ты, моя кошка! Сет с ненавистью посмотрел на маленькую богиню, стоявшую напротив отца. Всего-то покровительница влюбленных и праздных веселий, она задумала что-то более грандиозное, нежели он, один из величайших богов кеметского пантеона. — Ты решила схлестнуться со мной, кошка? — прошипел Сет. — Время покажет! — задрала нос Баст, нахально улыбаясь. А пока ее отец заново опрашивал коллег. Только через несколько минут Ра встал-таки со своего места и, поправив алый галстук, объявил: — По ходатайству моей дочери Баст мы решили заточить Сета в текущем времени. На лице братоубийцы заиграла улыбка. Казалось, наказание будет не таким суровым. Кошка, оказывается, решила уготовить ему сюрприз. Но Ра был безжалостен, он не желал ограничиваться одной блокировкой: — Что касается требования насчет занимаемой должности, мы решили, что нашему коллеге придется отбывать свое наказание в теле осла тысячу лет с текущего момента. Сейчас август 1994 года, в 2994-м он снова примет свой человеческий облик. В качестве места работы просим назначить ему московский зоопарк. Думаю, моя замечательная дочурка Баст сможет уследить за ним. Девчонка, которую пару раз дети видели за свое путешествие, надула большой пузырь из жвачки, а когда он лопнул, богиня кивнула и уверила остальных, что она прекрасно позаботится об ослике. — Не надо, — мотал головой Сет, хотя в глубине души он понимал, что богиня-кошка позаботилась о нем сполна, и если бы не ее воля, остальные могли сослать бы его куда угодно и насколько угодно. Братоубийца и не подозревал, что милейшая Баст задумала коварную интригу против него. Он не уследил, что кошка воспользовалась им словно пешкой в шахматной игре. Но планы богини открылись перед всеми участниками этого суда намного позже. Тогда даже боги успели забыть подробности дела о покушении на смертного. Как только Шаулин огласил: 'Решение принято! — Ра и Тот сковали подсудимого цепью справедливости и мигом обратили его в рыжего осла. Такой замечательный экземпляр мог заработать немало денег для бедствующего зоопарка. Это унизительно сидеть в вольере и улыбаться детям, есть брошенные ими ириски и огрызки, и думать о том, что впереди целая тысяча лет столь жалкой жизни. Если бы не попытки убийства, если бы не интриги, ходить бы сейчас Сету в человеческом теле… Тысяча лет унижений — это жестокий приговор по сравнению с вечной ссылкой в Древний Египет. Одно радовало — возможность досрочного освобождения. Баст уверяла, что за хорошее поведение может облегчить наказание. Но осел решил пойти ва-банк. Если суждено тысячу лет быть животным, то хотя бы свободным! Спрятаться в горах или на чьем-нибудь дворе и влачить свое грустное существование. Бежать можно только сейчас, потому что в Москве слишком суровые надсмотрщики в зоопарке. Баст, отбывающая там свое наказание за строительство финансовых пирамид, не раз жаловалась на жестоких сторожей и невкусную еду. Бежать и точка! Осел вырвался из ослабших цепей и кинулся прочь, громко стуча копытами по паркету. Какое неудобное тело ему досталось! Если оно столь медлительно и неповоротливо, то придется работать животным в зоопарке ближайшую тысячу лет и еще пару веков за попытку побега. К тому времени принявшие решение уже разошлись, и в доме остались лишь заинтересованные: Ра, Баст и Тот со своей миниатюрной женой. У богов не было времени позвать подмогу, и они тут же кинулись за беглецом на второй этаж, куда последовали и их античные коллеги, и Марго с Шаулиным, которому ведьма в очередной раз приказала исполнять обязанности начальника отдела, а не отца Юли. И только дети сидели в одиночку в большой гостиной. — Юленька, — подошел к девочке Аид, который, оказывается, только сделал вид, что бросился ловить осла, — Ванечка… Вы ведь не хотите забывать о вашем приключении? Заманчивое предложение, как-никак. Букет ярких впечатлений лета не станет сном, он останется в памяти навсегда. И крестьянин Ираклий, и подводное царство Посейдона, и Кентавры, и мальчишка из далекого прошлого, — все это красочные воспоминания о лете 1994-го. Единственное — согласиться на условия дядюшки Аида. Бородач устроился напротив и молча ждал от детей ответа. На что он надеялся — совсем не ясно. Оба ребенка после пережитого уже не так наивно смотрели на жизнь, и запросто соглашаться с предложением они не собирались. — Не хочу, — согласилась Юля, но больше ничего не сказала. — Я б тоже не хотел, — добавил Ваня точно так же односложно, как и его подруга. — Тогда мое предложение для вас, детишки. Но поймите… Повелителю подземного мира пришлось говорить с великим сожалением, что воспоминания стоят очень дорого. А ценой им — родной дом. Оно и понятно, если Юля вернется к отцу, ставшему теперь самым главным в ОСЯ, то ее начнут скрывать от глаз богов, ей изменят ауру, уберут из памяти лишние воспоминания… Аид прищелкнул пальцами, и дети в компании бога оказались вдруг на краю обрыва на берегу лазурного моря. Нет, не сурового темно-синего Черного, а какого-то другого моря. Бешеной струей в двадцати шагах от них мчались на свободу воды одной из крошечных горных речушек. Клокоча, вода ударялась о морские волны. — Классный водопад, — открыв рот от удивления, прошептал Ваня. По ярко-голубому небу без единого облачка заходил на посадку самолет. Словно пытаясь перекричать водопад, он гудел все громче. — Нравится? — широко улыбаясь, поинтересовался у завороженных детей Аид. Они уже любовались не морем, а высокими пальмами вдоль набережной, проходившей мимо смотровой площадки, где они стояли, сверкающими на ярком солнце белыми строениями, сизыми силуэтами гор где-то вдали. И вдруг картинка сменилась. Аид со спутниками оказался на балконе последнего этажа высокого здания. Перед глазами то же море, раскидистые пальмы, не пятиэтажные однотипные дома, натыканные близко друг к другу, и метровая белая доска над входом в соседнее здание, на которой красными буквами написано: 'Шубы и сумки'. Эта табличка выбивалась из общей гармонии неизвестного детям курорта, поэтому и привлекала внимание. — Мнда, — поняв, куда уставились дети, промямлил их гид, — из-за барахольности русских туристов такой пейзаж испортили, райский уголок… Он прищелкнул пальцами, и в следующий момент дети оказались на балконе другого дома, вид откуда открывался не на шубный магазин, а на бассейн, окруженный пальмами. Аид учтиво показал спутникам на балконную дверь и вошел в просторную квартиру, отделанную в светлых тонах. Юля тут же поспешила заметить, что охотнее поверила бы в мрачные интерьеры, например, если бы бог предложил им посмотреть на черные готические башни, которые словно иглы пронзают небо, сказочные витражи на окнах, огромные комнаты, уставленные дубовой мебелью, золотые инкрустации. — Ты описываешь мою зимнюю резиденцию в Чехии. А это мой летний дворец в Анталии! — развел руками повелитель. — И я хотел бы подарить вам, ребята, свои апартаменты. Дети открыли рты от удивления, более пристально разглядывая интерьеры комнаты, широкие кровати, заправленные шелковыми простынями, роскошные шторы, мягкие ковровые полы… Аид нахваливал свое жилье: вежливая ненавязчивая обслуга, шикарный шведский стол на первом этаже, нескончаемая сумма на счете… да о таком не каждая принцесса осмеливалась мечтать! И никто не найдет девочку и мальчика в этом райском уголке, в личном пятизвездочном отеле Аида. Это сказка, вмиг ставшая реальностью, за которую не надо платить ни копейки, ни цента, ни лиры… От детей требуется одно: жить в отеле и изредка подшучивать над русскими туристами, дабы те не считали, что их отдых в Турции проходит без приключений. Ваня и Юля, русские детишки в огромном турецком отеле делают все, что захотят, такого сюжета не придумал ни один режиссер фильмов ужасов из звездного Голливуда. Куда там Макалей Калкин с его 'Одним дома' или 'Трудный ребенок'! Эти персонажи пакостят на бытовом уровне, повелитель подземного царства предлагал нечто большее! Целый отель с разленившимися новыми русскими и тетками-челночницами! Десять месяцев лета! Теплое море! И никакого недостатка! Это ж рай на земле! — У меня другое предложение, — прервал агитацию бога Ваня, — а не могли бы вы доставить меня в Белоруссию к маме, папе и Машке, чтобы ОСЯ не знал. И я буду жить со своим воспоминанием, расскажу сестре о приключениях с Юлей и…. — Постой, — Аид положил руку на плечо мальчика, — не выйдет. Тебе прекрасно известно, что на тебя охотился Сет. Не забывай, что Сехмет тоже была на его стороне. Двуличная львица покривила душой, покорилась воле Ра и позволила своему соплеменнику быть осужденным. Но с другой-то стороны она жаждала смерти Вани, не факт, что она забудет о своей идее после наказания зачинщика. Вдруг она решит довести его дело до конца? И Ваня будет беззащитен перед ней. — Единственный для вас способ выжить, дети, это мой отель 'Дворец Персефоны'. Вы сможете писать домой, приглашать всех в гости по льготной цене, но вам будет запрещено выходить за пределы отеля. — Даже не погулять, — фыркнула Юля, — мы так зачахнем. — Что вы, что вы! Двести метров пляжа, рестораны и кафе, сцена и танцплощадка, бассейны и надувные горки: — все это переходило в ведение Вани и Юли вместе с персоналом отеля и веселыми аниматорами. Имея такой огромный двор, зачахнуть мальчику с девочкой невозможно, если только не сидеть взаперти в своей комнатушке. Еда и вещи доставляются из города по договору, а маленьким господам будут привозить все, что они ни пожелают. Когда Ваня и Юля повзрослеют, они смогут пожениться и растить в отеле своих детей и внуков. — Мне это предложение нравится! — девочка от счастья прыгала на месте, хлопая в ладоши. — Я хочу жить в 'Дворце Персефоны'! Ей все равно нечего было терять. Папу она последнее время не очень-то и понимала. Увлекшись ведьмой Марго, он полностью забыл о существовании любимой дочери. Достаточно заметить, что он кинулся ловить осла, потому что так приказала рыжая ведьма из какого-то странного отдела. Маму уже не вернуть. То есть, оставшись с папой, не вернуть. Повелитель подземного царства мог хотя бы обеспечить встречу с душой умершей, пока та не успела поселиться в новое тело. Так почему бы не поменять отца на амбициозного бога, не стать владелицей пятизвездочного Persephone Palace Hotel и ни в чем не нуждаться. Юля так не любила снежные московские метели, мороз до минус пятнадцати, но больше всего ей не нравился надутый словно шар пуховик лимонного цвета, в котором маленькая хрупкая девочка казалась похожей на колобка. А в Турции пуховики бывают только на базарах, куда ей запретят ходить. Зима — как ранняя осень — два месяца в году, все остальное время — курорт. — Я остаюсь, — Юля подошла к Аиду и протянула ему руку. — Прекрасно, я знал, что ты умная девочка, и не станешь раскидываться своими воспоминаниями! — А я возвращаюсь в Белоруссию, — насупился Ваня. — Зря, неужели ты хочешь, чтобы твоя подруга умирала с тоски в стенах моего прекрасного дворца среди хамоватых туристов? Мальчику стало жалко Юлю, но не настолько, чтобы отказаться от семьи, отвернуться от любимой сестры Машки и, никому ничего не сказав, уехать в райский уголок, где такие же, как Ирины, слуги будут бдеть за каждым движением маленьких господ, подслушивать их мысли, наставлять на путь истинный и следить, как бы они не вышли за шлагбаум в большой город. Да и прислушаться только — Дворец Персефоны — красивое заманчивое название. Для тех, кто не читал древних мифов. Если Юля согласится, ее ждет участь супруги Аида. А его, Ваню, за компанию! Неужели такого жестокого наказания достоин отдыхавший в летнем лагере мальчик, сбежавший однажды от вожатых и их порядков. С одной стороны вечное лето, никакой школы и наставников, но с другой — это рай, ограниченный красочным бетонным забором, шлагбаумом и буйками. Красивая клетка. Тюрьма с удобствами. И повелитель подземного мира понял, что догадливый белорусский школьник раскусил его план. — Ты не понимаешь одной вещи, — говорил Аид с завидной настойчивостью, — только в моем отеле ты будешь защищен на все сто процентов от Сета и Сехмет, от ненужных взглядов богов кеметского клана… — Я понимаю, что вы хотите подчинить себе обладательницу изначальной силы, Юлю, — не стал кривить душой ребенок, — вам хочется доказать братьям, что вы не лыком шиты. Но зачем вам мальчишка, которому предсказали, что однажды он превзойдет богов? Не боитесь, что я спутаю ваши планы, несмотря на то, что до Сизифа мне, ой, как далеко? Хитрый взгляд синих глаз зацепился за Аида, не отпуская бога. — Пожалуй… — помялся он. — Ты прав, юноша… и я заберу только Юлю. Но подумай, что она соскучится по тебе, ей вскоре надоедят богатые отдыхающие. Она не сможет покинуть отель ни с одним из них, как я уже говорил. Ты хочешь обречь ее на это страдание? Ты хоть представляешь, каково женщине, когда у нее нет мужа? Словно Аид не знал, на что рассчитывал этой тирадой. Маленькому мальчику не понять чувств взрослого человека. Ребенок наивно верит, что однажды в Persephone Palace приедет прекрасный принц и похитит узницу, а потом женится на ней. И не важно, что сейчас в мире почти не осталось королей, а вместо замков строят отели с громкими названиями, но обязательно должно найтись место сказке. Да и сама Юля не совсем понимала, о чем так сожалел повелитель подземного мира, когда уговаривал мальчика. Ладно, обойдется она без этого труса, который так сильно привязан к маме с папой, что не желает отправиться с ней в очередное безумное путешествие. — Мы оставим тебя здесь, Ваня, — спокойно сказал Аид, и роскошный интерьер отеля растворился, потому что был всего лишь иллюзией. — Но если ты доложишь в ОСЯ или кеметскому клану, куда я увез Юлю, моя кара не заставит себя долго ждать. Ясно? Мальчик кивнул. Он понимал, что девочку сейчас похищают и увозят за границу, обставляя все как путешествие по обоюдному согласию. Стоит Юле переступить порог отеля, как ее свободе настанет конец, ей придется до последнего вздоха работать на мир мертвых, делясь своей изначальной силой с воскрешаемыми. Планы Аида ничуть не лучше непонятной игры, которую задумал Сет. Просто античный амбициозный злодей нашел способ избежать кары, не попасться на глаза ОСЯ и увести сокровище прямо из-под носа блюстителей порядка. Погибать так за дело. Ваня твердо решил, что расскажет всем о произошедшем с Юлей. Аид не успеет уехать дальше Адлера, как его перехватят отдел странных явлений и глава античного клана. Бог ушел, и мальчик остался один в большой зале. Ему было нечем заняться, он ждал, когда приведут связанного осла, и господин Шаулин с любовницей отвезут его в лагерь. Но сначала он расскажет о том, как Аид похитил девочку. Деяние не наказуемо, пока оно таится в мыслях. На младшего брата Зевса у суда не нашлось бы состава преступления, потому что он ничего не успел сделать. А теперь он вез с собой дочку начальника ОСЯ и понимал, что его счастье долго не продлится. Не мог Аид наивно полагать, что Ваня промолчит, пожмет плечами. Мальчик уселся в кресло, но почувствовал, что какая-то шишка мешает ему сидеть. Он поднялся и провел ладонью по бархатистой обивке, и тут в его руку словно сам попал опаловый амулет в золотой оправе. Жучок с черными крылышками и тонюсенькими лапками и головкой, искусно выкованными неизвестным мастером. И дырочка в полсантиметра, в которую предстояло продернуть шнурок или цепочку, чтобы подвесить украшение на шею. Интересно, откуда оно могло взяться? Кто-то из богов потерял? Вряд ли. Ваня устроился в кресле и закрыл глаза. Он пытался вспомнить всех присутствующих в гостиной богов, но ни у одного на шее не висело опалового жука. Вдруг это вещь Юли? Нет, не может быть! А неделю их странствий по Черноморскому побережью, девочка не носила на шее кулонов, а на руках — браслетов, если не считать потрепанной фенечки. Да и карманов, куда можно спрятать драгоценность, у нее на сарафане не было. Тогда чье? Марго? Шаулин? Нет! Счастливая улыбка украсила лицо мальчика. Если он не может вспомнить, кто из присутствующих носил на шее жучка, значит, вряд ли кто и припомнит о нем. Поэтому можно считать драгоценность ничьей и увезти ее домой. Ваня мечтательно посмотрел в потолок. Он представил, что подарит найденную безделушку маме, и как она будет счастлива. Нет, не маме, лучше сестре! Мама сама себе купит в ювелирном магазине, а шестилетней Маше будет приятно получить столь ценный подарок от брата. Мальчик сжал украшение в кулаке, а потом засунул его в карман джинсов. Все. Не потеряется. Он уверенно поднялся с кресла и вышел во двор… чтобы увидеть весьма занятную сцену… Обычно ослы медлительны и неторопливы, упрямы и капризны. Чтобы заставить осла бежать изо всех сил, нужно, наверное, подпалить ему хвост или наслать на него рой назойливых мух-погонял. А если в теле осла живет бог, планы которого разрушились в одно мгновение, то такой осел тоже скачет как молодая лань. Тело все равно не умрет, оно постоянно регенерирует, куда лучше бренного человеческого борется с усталостью и недугами. Чтобы заживить смертельные для человека раны, богу требуется с десяток минут. А чтобы вымотанный до потери сознания осел смог и дальше бежать сломя голову, достаточно всего-навсего нашептывать под нос соответствующее заклинание. Это после ушедший от погони Сет спрячется в одной из горных пещер и будет неделями отсыпаться и восстанавливать истраченные на побег силы. Побег. Он крайне нужен братоубийце. Для того чтобы не быть униженным, не служить жалким людишкам и показать свое превосходство над судом. Его и без этого неохотно взяли в клан после громкого дела об убийстве брата. А сейчас все, чего будет достоит господин Сет — ненавистные взгляды всего клана и вечное презрение. Так что побегом он только выиграет… свободу от позора! Сет не раз уже проклял людей, изобретших асфальт. Как больно копытам бежать по серой ленте дороги. Но другого пути нет. Броситься в горы — завязнуть в терновнике и дать себе легко поймать. Надо найти узенькую тропинку, по которой не проедет полуразвалившийся жигуленок ОСЯ, тогда у Сета будет преимущество, он сможет убежать от людей, которые в два счета вымотаются на подъеме. С парящим высоко в небе соколом Ра и его хитрой кошкой, единственными из клана, взявшимися ловить его, будет посложнее. Зевс и Посейдон. Ребята тоже не слабые. Но в горах и у них нет преимущества. Мотая головой из стороны в сторону, Сет мчался вниз с горы. Но как назло ни одной незаросшей тропки. Ослиное существо протестовало. Машина мчится на скорости почти восемьдесят кило в час, и ноги животного при всем желании бога неспособны выдержать такой нагрузки. Как схитрить, обмануть… Внимание, обращенное на поддержание сил, отказывалось активизировать творческое полушарие мозга. Одна мысль: бежать! — заполонила все его сознание. И Сет бежал, сломя голову, не обращая внимания на встречные машины, водители которых тормозили и провожали ошарашенным взглядом заводного осла. Когда им еще доведется увидеть такую небывальщину?! Но мозг все равно перерабатывал мысли, анализировал окружающую действительность. Цербер. Его не было в погоне, как и Аида. Хитрые сволочи! Они сделали вид, что тоже бросились ловить братоубийцу, а сами тем временем куда-то исчезли. Сет даже предполагал, куда. Пока Шаулин и ведьма гонятся за ним, эти двое имеют все шансы захватить детей и воспользоваться ими в своих целях. Что же, это даже к лучшему! Аид спрячет ребятишек в укромном месте, чтобы в ОСЯ потеряли все надежды найти их по следу ауры. Дети вырастут, повзрослеют, состарятся и уйдут в мир иной. Вполне неплохо! Главное, до чего Сет как-то не додумался — не обязательно уничтожать только что начавшуюся жизнь, достаточно спрятать ребенка, способного через несколько лет помешать исполнению его гениального, как он считал, плана. Надо ж было оказаться таким дураком! Братоубийца готов был резко остановиться и удариться лбом об асфальт, осознав свою глупость. Но инстинкт самосохранения гнал его вперед. От людей избавиться просто. Рано или поздно у них кончится бензин, на дозаправку уйдет время, и они потеряют след. Четверо богов — это куда более серьезно. Допустим, один из них останется с людьми, чтобы потом те могли нагнать убегающего осла. Но еще трое. Выход очевиден — создать ситуации, на разрешение которых преследователям срочно придется обратить внимание. Ловко уйдя на очередной вираж, Сет прижался к скале, свисающей над дорогой, и закрыл глаза. Он представил, как со стороны Черного моря стремительно мчится к берегу густая грозовая туча. Воды негодуют, поднимаются все выше и выше, обрушиваются на пляжи. Люди, не ожидающие такой погоды, хватают шезлонги, полотенца, сумки… бегут от надвигающегося разрушения. Посейдон и Зевс не оставят это без внимания. Ветер сносит все, попадающееся ему на пути, закручивается в воронки, выкорчевывает деревья, мешает движению машин. И только маленький рыжий осел, причина небольшого, по его мнению, катаклизма, продолжает бежать прочь. Сет не ожидал, что его стихия, разрушение, поможет ему так сильно. Не только глава античного клана и спутники бросились наводить порядок в природе. Но и Шаулину стало гораздо труднее управляться с машиной, Ра все время сбивало порывами ветра. Только изредка, поглядывая на небо, братоубийца видел, как глава клана все увеличивался в размерах, чтобы поймать поток воздуха на свои крылья и не быть унесенным ветром неведомо куда. А вот черную кошку Баст в спустившейся на мир темноте перестало быть видно. Она не отступит, Сет знал наверняка, но все равно надеялся сбежать. Главы кланов могущественны, Сет — непобедим, ОСЯ — абсолютная власть над нелюдями. Но над всеми стоит судьба. И если не суждено чему-то свершиться, так тому и быть. Сколько ни юли, ни прячься, а предначертанное судьбой найдет везде и человека, и антропоморфа. Черный джип на всей скорости вписался в поворот. Сет в ужасе оглянулся… и дальше все происходило словно в замедленном кино. Ноги осла окаменели, и он, неспособный сдвинуться с места, от удивления открыл пасть. Прямо на него с переднего сиденья автомобиля смотрели бешеные глаза Аида и Цербера. Цепной пес повелителя подземного мира мертвой хваткой вцепился в руль, а его господин спокойно созерцал происходящее. Цербер, завидев осла на резком повороте серпантина, попытался объехать животное, но на скользкой, словно масло, дороге даже боги бессильны против законов физики. Колеса начало заносить. Осел, поняв, что джип не наедет на него, попробовал отскочить, но было уже поздно, и, зацепленный бампером, он полетел вниз с обрыва. Вслед за ним — и не совладавшая с мокрой дорогой машина, и из ее открытого окна вдруг выпала человеческая девочка. — Юля! — перекрикивая стихию, орал Шаулин, выскочив из затормозившего и чудом не свалившегося под откос жигуленка. Вторая катастрофа за несколько месяцев. Но сейчас девочку могло спасти лишь чудо. Так уж распорядилась судьба. Сокровище, за которое антропоморфы грызли друг другу глотки, не доставалось никому… никому? Сокол, паривший в небе, камнем летел вниз, и когда между девочкой и землей оставалась пара метров, цепкие лапы главы египетского клана ухватили ее за талию. — Слава богу, — прошептал под нос Антон Викторович, когда Ра в облике птицы опустил перед ним потерявшую сознания дочку. — Антон, как верны твои слова, — улыбнулась Марго. Юлю тут же переложили в сухой салон жигуленка. Она спокойно спала, ровно дыша, и, казалось, ей не было дела ни до прогремевшего внизу ущелья взрыва, ни до исцарапанной тростником девчонки, вытащившей оттуда полудохлого осла с обещанием отцу-соколу не только позаботиться об осужденном, но и не дать ему уйти. Регенерирующегося Сета для надежности связали цепью справедливости и прикрепили к крыше машины. Так будет очень неудобно путешествовать до Москвы. Но это станет ему уроком, чтобы больше не пытался сбежать. Аид и Цербер, восстанавливаясь после полученных ушибов и ожогов, лежали рядом с остовом догорающего джипа. И в это время, когда буря, вызванная Сетом, уже почти улеглась, к повелителю подземного мира спустились старшие братья. — Ты как всегда не оригинален, брат, — показал головой Зевс. — Ну зачем тебе девочка, сила которой в несколько раз превосходит твою? Аид не мог ответить, его гортань еще не была здорова, и сказать что-либо брату он не мог. — Девочка принадлежит кеметскому клану, — добавил Посейдон, — это их партия, которую они рано или поздно разыграют. — И мы втроем будем препятствовать этому, — улыбнулся Громовержец, — по закону ни один клан не должен превосходить своих собратьев. Я уже отдал приказ Дионису, чтобы он следил за тем, как Локи помогает Баст. Стоит ситуации стать опасной, мы избавимся от скандинавского Хитреца. Переселившись в другое тело, он забудет обо всем, нажитом в предыдущей жизни. А кеметский клан останется при своих амбициозных идейках. — И тогда, — прохрипел Аид, — тогда мы сможем воспользоваться изначальной силой? — Да, — кивнул Посейдон, — именно! Мы втроем найдем девочку Юлю и уговорим перейти на нашу сторону… несмотря на все блоки, что сегодня поставят на нее в ОСЯ. Втроем. Этого младший брат не ожидал. Предстоит смириться, позволить старшим тоже взять частичку того могущества, что древний правитель подарил девочке. Она станет работать в подземном мире, но ей придется немного помогать и в небе, и в море. — Только, мой дорогой брат, — вздохнул Зевс, — за похищение человеческого мага закон требует наказать тебя. Если наш клан проигнорирует твое преступление… — Но Юля сама согласилась идти со мной! — попытался защищаться Аид. — Она купилась на твои красивые уговоры, — развел руками Посейдон. — Если мы проигнорируем попытку похищения, нас больше никогда не будут поддерживать в ОСЯ. Это недопустимо, младший брат, поэтому нам придется назначить тебя на другое место работы. Понимаю, бизнес это прибыльно, но… Есть на Южном Урале городишко, где никак не могут построить метрополитен. Расширение путей подземного мира — как раз в ведении Аида. Так почему бы им с Цербером не отправиться туда. Ссылка закончится, когда по челябинским тоннелям пройдет первый поезд с пассажирами. — Думаю, это довольно мягкое наказание за все твои интриги, брат! — протянул Зевс уже полностью восстановившему здоровье Аиду два билета на место новой работы. Повелитель подземного мира и его цепной пес недовольно скривились. Несмотря на то, что по сравнению с Сетом их наказали условно — всего лишь прорубить тоннель между двумя станциями и пустить поезд, работы на пару лет, если не мешают внешние факторы. Но именно эти незначительные, казалось бы, проблемки, Аид ненавидел больше всего на свете. Коррупция, бюрократия и волокита, воровство на производстве и несовершенные бизнес-планы, — вот с чем даже боги не могли совладать. Гермеса бы в их бухгалтерию. Но наказание не подразумевает! Поэтому сложнее не метро построить, а организовать людей, направленных в помощь. Благо, что это наказание не на тысячу лет[1], и никто на Аида не будет пялиться и кричать: 'Смотрите, рыжий осел! Ваня же, когда вышел из дома, оказался в пустынном дворе. В беседке сидели четыре Ирины и расчесывали волосы. Им не было дела до мальчика, который пару часов назад запер их в ванной комнате. По приказу Аида трогать ребенка было строго запрещено. Поэтому, несмотря на обиду, Иринам легче было не замечать смекалистого мальчишку, который сумел обвести их вокруг пальца. Ваня кричал, просил довезти его до побережья кого угодно, начиная с повелителя подземного мира и Юли, кончая призраком девочки и отделом странных явлений. Только что дом был полон гостей, как вдруг все куда-то исчезли. Пошел сильный дождь, и Ване пришлось вернуться на крыльцо. Он сидел на ступеньках и наблюдал за ручьями текущей с навеса воды. Ему нравилось, как прохладный сильный ветер, снося все на своем пути, обдувает его лицо. Ирины, убежавшие в дом, несколько раз выглядывали наружу и просили ребенка зайти внутрь. Но мальчик ждал. Его оставили, о нем забыли, но он надеялся, что о нем вспомнят, вернутся, защитят, отвезут к равнодушной вожатой. Интересно, а она позвонила маме в Белоруссию? Доложила, что Ваня пропал? Или ей стало жалко денег на карточку, и она пошла искать беглеца собственными силами? Когда дождь стих, мальчик встал и отправился к дороге. Он начал спускаться с горы, ему навстречу попались сотрудники ОСЯ. — Ну что, герой, — похлопал его по плечу Шаулин, — спасибо, что защищал мою дочку. Ваня смутился. Мужчина его перехваливает! Он сам не понимал, спасал ли он свою жизнь, или помогал выжить несчастной девочке. Он мямлил под нос, что не заслужил такого гордого звания, но только Марго и ее любовник были иного мнения. Когда машина остановилась у подъезда гостиницы, Антон Викторович, взяв дочку на руки, быстро направился под крыльцо, потому что дождь, вызванный Сетом, хоть и стал тише, но все еще не прекращался. — В каком лагере ты отдыхал? — спросила Марго, усаживаясь на место водителя. Мальчик понимал, что его сейчас отвезут в ненавистный лагерь, к равнодушной вожатой. Однако только так он мог попасть домой к маме и папе, подарить Машке опалового жучка, найденного на даче у повелителя подземного мира. - 'Солнечный берег', - буркнул он. — Только вы… это… память мне не стирайте. — Увы, Ваня, — покачала головой Марго и достала из кармана белоснежной ветровки леденец. — Если ты не хочешь, чтобы однажды на тебя из-за угла напал разъяренный осел, тебе придется забыть обо всем произошедшем, словно о кошмарном сне. Когда я верну тебя вожатой, ты вспомнишь о незабываемой недельной экскурсии по Черноморскому побережью, а боги, оборотни, и наш отдел спрячутся настолько глубоко, что даже если в один прекрасный день ты увидишь на улице Юлю, ты не вспомнишь, что однажды вам пришлось выживать вместе. Если хочешь жить, а не спасать свою шкуру от Сета, ты съешь леденец. И все… Неохота лишаться ярких воспоминаний. Но с другой стороны сохранить их можно только продав душу Аиду, проведя долгие годы запертым в отеле Персефоны. Марго ничего не требует взамен, она внушает доверие. Ее целеустремленный взгляд, уверенные движения, доводы, с которыми невозможно поспорить. Немудрено, что Антон Викторович сошел с ума от такой женщины. Она не просто прекрасна и обворожительна, словно суккуб, она умна и способна убедить любого пойти за ней. Мальчик развернул леденец и положил его в рот. — Спасибо, — улыбнулась ведьма кончиками губ, — пока соки конфеты не проникли в твое сознание, скажу еще одну вещь. Ваня слушал ее внимательно, надеясь, что хотя бы последние фразы этой женщины не будут поглощены ложными воспоминаниями. — Из ОСЯ не уходят. Это смертельно опасная организация. Оттуда выносят только вперед ногами. Уволившиеся за последние годы прожили по несколько месяцев. Легко ликвидировать предателей в смутные времена. Можно списать на хулиганов, шпану, рэкетиров, завистливых конкурентов. Каждый, познавший тайны ОСЯ, обязан работать только на нас. Но ты еще маленький. Хотя… твоя смекалка, ум, находчивость и доброта пригодились бы нам, страдающим нехваткой сотрудников. Если бы тебе было лет двадцать, — мечтательно протянула ведьма, — ты стал бы куда более разумным и разборчивым начальником, нежели Антоша. Но, увы, мы не имеем права вербовать детей. — Можно, я приеду к вам, когда вырасту? — выпалил мальчик. — Ты все забудешь, как только уснешь, съев конфету. Ты не вспомнишь ни меня, ни Шаулина, ни его дочь. Но если однажды судьба приведет тебя в ОСЯ, мы будем рады этой встрече и сделаем так, что ты вспомнишь обо всем случившемся с тобой этим летом. Но мальчик уже не слушал ведьму. Глаза его слипались, и он устроился на заднем сиденье, словно на удобном диване. — Так будет лучше для тебя, Ваня, — прошептала под нос Марго, — ты еще слишком мал, чтобы играть во взрослые игры. И я надеюсь, что тебе больше никогда не придется встретиться ни с ОСЯ, ни с богами… — Не надо сдавать меня в багаж! — вопил осел, когда девчонка в синих шортах вела его по аэропорту. Ее высокий отец, ухмыляясь, бросал довольный взгляд на животное, то и дело уверяя его, что в багаже ослу и место, и нарушать правила, написанные в авиабилете, никто не намерен. Осел вырывался и ругался матом, благодаря чему на него оборачивались простые пассажиры. Некоторые тыкали в их сторону пальцем, но мужчина с дочерью не замечали косых взглядов на их осла. — Мы пойдем к ветеринару, и он тебя усыпит, — смаковал отец, забирая поводок у дочери. — Пап, а можно я куплю 'Лавис'? — спросила дочка, освободившись от позолоченного тонюсенького поводка. — Да пожалуйста, — отец сунул ей пару тысяч, — только не зажуй сразу всю коробку как в прошлый раз. — Но там такие вкладыши… — Боги не без слабостей, — буркнул мужчина, оставляя дочку одну. А следующим вечером проснувшаяся после длительного сна Юля радостно рассказывала отцу и его работодательнице, как представилась девочке Марго, о чудесной экскурсии по горам, морской прогулке на катере и гонке на джипах. А когда уставший ребенок снова отошел ко сну, Марго подозвала отца девочки в коридор. — Кажется, мы удачно подменили ее воспоминания. — Да, осталось только не проболтаться… — Ты боишься? — искоса посмотрела на начальника ведьма. — Вроде того, а что, если я намек за намеком все вспомню… — В таком случае, я могу дать леденец и тебе, — Марго ловким движением извлекла из кармана еще одну конфетку в блестящем фантике. — Ты не вспомнишь подробностей интриги. Отчет все равно напишу я. И сохраню все в тайне. Юля будет учиться в частной школе в Подмосковье, я уже начала работать над ее аурой, так что богам будет трудно найти ее. Главное, не пускать ее в Москву ближайшие пару лет. Ведьма пообещала, что изменит и характер девочки. Таким образом, четырехмерные, пока увлеченные наведением порядка в своих кланах, не скоро найдут обладательницу изначальной силы. — Пожалуй, — мялся Антон, — будет лучше, если я забуду подробности этого дела. Он взял конфету с ладони очаровательной ведьмы и тут же проглотил ее. — Тогда мы никогда не сможем быть вместе, — с сожалением сказала Марго, — как жаль. — Извини, но это не обсуждалось. Я слишком люблю Розу, чтобы через пару месяцев после ее смерти идти с тобой под венец, подчиненная. Ты будешь моей напарницей, коллегой, советницей, но нам не стоит быть любовниками. Ради Юли. И спасибо тебе за все, что ты сделала для нас. Ведьма, закрыв лицо руками, отвернулась. Антон взял ее за плечи, но она вырвалась и отошла к окну. — Да, тебе так будет лучше, — всхлипывая, сказала она, не спуская глаз с закатного солнца, — это правильно. Я была слишком неосторожна. — В чем дело, Марго? Она обернулась, слезы текли по ее прекрасному лицу. Руки самопроизвольно вцепились в крепкие плечи бывшего депутата, а теперь начальника отдела странных явлений. — У нас… то есть у меня… будет ребенок, твой ребенок, девочка… Ведьмы знают все наперед, они чувствуют присутствие новой жизни в своем утробе куда раньше, чем медицинская аппаратура, они распознают ауру зарождающегося человека. Но ведьмам непозволительно убивать зарожденную в своей утробе жизнь. Иначе они убьют и себя. — Ты забудешь и это. Ты никогда не узнаешь, кем тебе приходится эта девочка. Ты не увидишь ее. Я отвезу ее в Швейцарию к сестре. Тебе она не нужна, если ты не хочешь потерять Юлю. — Ты благородна, — холодно заявил Шаулин. — Но ты не думаешь обо мне. — Думаю. Иди спать. Ведьмы никогда не воспитывают детей. Мы кукушки. И так моей дочери будет лучше. Когда ты проснешься, ты о ней даже не вспомнишь. — Но… — Так надо. Она еле успела проводить засыпающего начальника до дивана. Задержись они в коридоре еще на минуту, ведьме пришлось бы тащить тяжелое тело Антона на собственных плечах. Укрыв его флисовым пледом, она уселась неподалеку. Все закончилось. Девочка в безопасности, начальник найден, и, кажется, у отдела странных явлений налаживалась жизнь. — Баст, — хватаясь за голову, к вольеру с пантерой, бежал мужчина комплекции Шварценеггера. — Мы забыли кое-что важное! Дикая кошка сощурила янтарно-желтые глаза, не понимая, о чем говорит ей отец. — Амулет, который ты подарила юному фараону, и просила передать для Юли… он пропал! Кошка несколько минут сидела молча, выслушивая поток беспорядочных мыслей господина Ра, и, лишь когда он умолк, а любопытных посетителей рядом с вольером не осталось, богиня заявила гордым тоном: — Когда придет время, все встанет на свои места! — Ответ, достойный дочери главы клана, — ехидно передернул ее отец. — Амулет найдет своего хозяина, не волнуйся… А в этот самый момент в маленькой квартире белорусского города Бобруйска приехавший после отдыха десятилетний мальчик разбирал сумку и рассказывал папе и маме о скучной жизни в лагере, и равнодушных вожатых, которым до детей не было никакого дела. Он вспоминал прокуренных ребят из старшего отряда, девочек, что стремились продемонстрировать трусики в цветочек своим вожатым. — Неужели вас никак не развлекали, не было ни кружков, ни конкурсов? — развела руками мама. — Какое время… — Называется приз за олимпиаду, — фыркнул отец. — Зато я целую неделю был на экскурсии с замечательной проводницей. Этот тур был тоже подарком за мою победу в олимпиаде. Я и одна московская школьница… Ложные воспоминания лились рекой. Маленькая сестренка с замиранием сердца слушала обо всем, что видел Ваня на побережье. Он все время жаловался, что у него не было фотоаппарата, и он не смог заснять ни одного прекрасного пейзажа, что видел во время тура. — Я подарю тебе фотоаппарат на день рождения, — встрял в рассказ мальчика отец. И тут Ваня вспомнил о самом главном. — Под конец прогулки мы пришли в заброшенный дом с привидениями. И там жил несчастный юноша. Он подарил мне одну вещь и попросил передать ее самой красивой девочке на свете… Откуда взялись эти слова, Ваня и сам не подозревал. Он засунул руку в карман и достал оттуда опалового скорпиона. Маша большими карими глазами заворожено смотрела на красивую игрушку, да и родители не могли поверить, что их сын откуда-то достал столь занятную вещицу. — Юноша сказал, что к девочке, когда она вырастет, приедет принц на белом коне и заберет ее в свое королевство. Только он заколдованный, и ей, уже девушке, с помощью этого амулета придется снять с него злое заклятие. Думаю, Маша, — он протянул сестре найденное украшение, — ты достаточно красивая девочка. Шестилетняя девочка сжала опалового скорпиона в кулаке, и в этот момент неведомая ей пульсирующая сила вошла в ее тело. От нее было тепло и приятно. — А принц и правда придет? — не отпуская брата взглядом, спросила она. — Это всего лишь красивая сказка, — улыбнулась мама, забирая у дочери украшение, чтобы рассмотреть его поближе, — и красивый золотой кулончик… |
||
|