"Дзур" - читать интересную книгу автора (Браст Стивен)12. Цыпленок с луком-шалотомМихи убрал тарелки из-под салата и унес вино. Что нас ждет дальше, я знал лишь в общих чертах – это должна быть какая-то дичь. В прошлом это бывали: старый добрый каплун в соусе из восточного красного перца, утка в сливовом соусе, фаршированный трюфелями фазан, скирда в винном соусе, и то, что Валабар вежливо называл… – Цыпленок с луком-шалотом, – провозгласил Михи, в одной руке блюдо, в другой – ложки, которыми он столь грациозно орудовал. – Что такое лук-шалот? – спросил Телнан. – Что-то вроде зеленого лука, – пояснил Михи, прежде чем я сказал то же самое. Когда Михи расставил блюда, пар вздымался манящими руками. Не могу рассказать, как именно приготовлено это блюдо, но оно включает в себя цыпленка без кожи и костей (что необычно для Валабара, который предпочитает готовить дичь с костями и кожицей), нарезанного ломтями и зажаренного в масле с рубленым чесноком, луком-шалотом и восхитительными (что подчеркивается названием) «императорскими» грибами. Еще, разумеется, добавляют соль, и я почти уверен насчет белого перца. Сверху все это поливают соусом, и боюсь, о нем я могу сказать немногое, только что готовится он вместе с цыпленком и имеет схожий вкус, а еще туда добавляют томатную пасту, вездесущий восточный красный перец и вино. Вместе с цыпленком подали крошечные коренья приготовленной на пару моркови и крошечные красные плошечки с очищенным маслом. Напомню еще раз: никак невозможно съесть все, если я хочу хотя бы попробовать следующую перемену блюд. Такая вот дилемма – немного меньше одного, чтобы получить кусочек второго. Хотел бы я, чтобы все мои решения были столь безболезненными. – Очень вкусно, – сказал Телнан, едва отведав кусочек цыпленка. – О да, – согласился я. Некоторое время мы ели молча. Вернее, я общался с цыпленком. Язык слегка жгло, грибы дарили сюрприз, вино и красный перец восхитительно рикошетили от лука-шалота. Разнообразные привкусы, внезапно сходясь во рту, порождали удивительное сочетание, которое было не просто «всеми частями, сложенными воедино», но – как становилось очевидно после нескольких кусочков – цельным блюдом. Не знаю, сделал ли Телнан такое же волнующее открытие. Пожалуй, я был рад его присутствию; всегда приятнее обедать вместе с кем-то, даже с малознакомым. А у меня бывали сотрапезники много худшего рода. С краткой горечью я подумал, что никогда не обедал вместе с леди Телдрой, а теперь уже и не смогу. Интересно, доступно ли ей адекватное удовольствие? – Телнан, как думаешь, твоему оружию обед нравится? – Хм? – Я что имею в виду – тебе же еда нравится? – О, да! Великолепно! – Ну, а ты же связан со своим оружием. Ты не знаешь, разделяет ли оно удовольствие от… – Понятно. – Он нахмурился. – Никогда не думал об этом. Может быть. Моя связь с Ночным Убийцей не столь… – С Ночным Убийцей? – Так зовется мой меч. Ночной Убийца. – А как зовут его сариоли? – Э… кажется, что-то вроде… – Он издал звук, который, будь он громче, заставил бы официантов думать, что кто-то подавился едой и задыхается. – Ладно. А что это в точности значит? – Сетра сказала, что-то вроде «позиционирующий различные уровни энергии в различных фазах существования». – Позиционирующий различные… И как они из всего этого сделали «Ночного Убийцу»? – А они и не сделали. Я назвал его «Ночным Убийцей», потому что мне нравится, как это звучит. Опасный, злой и всякое такое. Он ухмыльнулся. Опасный, злой и всякое такое… – Ладно… Я так и не узнал, способна ли Леди Телдра радоваться моему удовольствию от хорошей трапезы. Надеюсь, что способна. Возможно, однажды я и узнаю. Утром я проснулся быстро. Не так быстро, как я просыпаюсь, когда Лойош выкрикивает предупреждение, или когда я слышу звуки, которые заставляют меня потянутся за оружием. Быстро в том смысле, что я резко и полностью проснулся, и в голове моей билось: сегодня с ожиданием покончено, сегодня мой ход, сегодня я начинаю действовать. Жизнь полна контрастов. Обычно меня не вдохновляет то, что я собираюсь с налету ворваться в положение, где меня запросто могут разрезать на кусочки. И холодок страха в животе присутствовал. Но после стольких дней утомительной рутины было невероятным облегчением почувствовать, что я наконец начинаю действовать. Да, я почти понимал, как драконлорд чувствует себя перед битвой или дзур перед поединком. Ну, может, не понимал, но чувствовал, словно понимаю, а это почти то же самое. Мгновение спустя он сказал: Я обрисовал план и не услышал в ответ ни единого замечания, какая, мол, глупость. Если учесть, что в прошлом я все-таки выжил в результате выполнения тех планов, которые Лойош глупыми счел, тот факт, что нынешний ему понравился, заставил меня подумать еще минуту-другую. Я упаковал кое-что в сумку, забросил ее на плечо и направился к выходу. Первым делом я встретил утреннюю зарю и взял свежий, теплый лангош с уличного лотка. Затем прошел в заведение через дорогу и выпил чашку средненькой клявы. Не подумайте только, что я жалуюсь, нет, напротив, я смаковал каждый глоток, ибо слишком хорошо помнил недавние дни, когда обходился вообще без клявы. А лангош был великолепным. Я вышел из гостиницы и обошел ее с тыльной стороны. Сандор убрался в аккуратный пакет под мусорным контейнером, а Влад на несколько часов вернулся. Появились Лойош и Ротса, неуклюже хлопая крыльями, и когда я наконец поправил плащ, они опустились мне на плечи. Я проверил, что то и се на месте и достаточно свободно извлекается, затем сказал: Площадь Фалворта располагалась немного не доходя до Пятимильного моста, неблизкая прогулка. Свежий океанский бриз – и ни тени скотобоен. Через некоторое время я поймал себя на том, что мычу под нос некий мотивчик, и перестал. Лойош и Ротса по очереди кружили в вышине, иногда приземляясь мне на плечо. Кажется, Ротса тоже была рада вернуться ко мне. Я тоже радовался, что она вернулась. Потянувшись, я почесал ей под подбородком. Я был прав. Нужное место я отыскал без проблем, на Гармонии, в четверти мили на северо-восток от Шести Углов, я спрятался в тени через дорогу от дома номер четыре и стал ждать. Лойош устроился напротив другой двери и тоже ждал. Часа три с небольшим. Вот что получается, если встаешь слишком рано. Я упал Йозефу на хвост в полутораста футов позади него. Улицы петляли, и я видел его лишь изредка, но для этого имелся Лойош. Первый раз, когда он остановился, для нас был бесполезен – он просто стоял посреди улицы и разговаривал с кем-то в дверях. Ничего страшного, времени достаточно. Йозеф направился к Льняному рынку, что не застало нас врасплох. Где-то на полпути он остановился у лавки кузнеца. Вообще-то я уже предположил, что гвозди ему не понадобятся. Лойош и Ротса опустились мне на плечи, а я вошел в лавку минуты через две после Йозефа. Оружия я не доставал: во-первых, я могу достать его достаточно быстро, если потребуется, во-вторых, когда-то давно я имел такую неосторожность и напоролся на двух гвардейцев Феникса, которые вовсе не сочли мое поведение забавным. Четыре стены, потолка нет, и задняя дверь, которая, я полагал, ведет в жилую часть помещения. Даже при отсутствии потолка меня ударило стеной жара. Гигантский горн источал оранжевое зарево, на двух длинных столах, по одному у каждой стены, во множестве разложено оружие. Простите, инструменты. Кузнец – по крайней мере, я предположил, что это кузнец, потому что он носил кожаный фартук – был смуглым, с аккуратной бородкой и ярко-голубыми глазами. Как только его взгляд остановился на мне, я приветственно кивнул и сказал: – Мне бы надо поговорить с этим парнем. Не возражаете оставить нас одних на минутку? Йозеф развернулся. – Ты кем себя счита… Я врезал ему – достаточно сильно, чтобы сбить с ног, а когда он очнулся, я держал у его горла нож. Удобный такой стилет, дюймов девять тонкого лезвия и очень, очень неприятное острие. Кузнец, пятясь, отступил в заднюю дверь. Какая-то часть меня отметила, что происходящее мне нравится больше, чем следовало бы. – Мы недолго, – пообещал я, обращаясь к двери, в которой скрылся кузнец. В помещении пахло серой и углем. Йозеф, вытягивая шею, пытался уклониться от ножа и пялился на меня. Я сказал: – Как делишки, Йозеф? Меня зовут Влад. Я заглянул, просто чтобы кое о чем тебе поведать. И не пялься на меня, когда я приставил нож тебе к горлу. Когда твой нож будет у моего горла, тогда можешь пялиться сколько влезет. Как я уже сказал, мне есть что поведать тебе. Ты хочешь услышать, что именно, или предпочитаешь, чтобы я выяснил, могу ли пощекотать тебе череп изнутри? – Говори, ну, – почти выплюнул он. – Тебе следует найти честную работу. Либо бесчестную работу другого сорта. Но на Льняном рынке ты закончил раз и навсегда. Передай своим помощникам, если не хочешь, чтобы я сам с ними побеседовал. – Кто… Я легонько двинул кинжалом, заставив его откинуть голову еще дальше и слегка порезав кожу. – Нет, – сказал я, – ты сейчас молчишь, говорю я. Когда я задам вопрос, тогда ты говоришь. Я прочистил глотку. – Так вот, ты закончил. Не нужно рассказывать продавцам, они сами узнают. И не нужно рассказывать джарегам, кто помешал тебе, я об этом позабочусь. Блеск в глазах? О да. Я и так знал, но приятно получить подтверждение. – А теперь мой вопрос: кто. Мне нужно знать имя, и где его можно найти. Он замешкался. Я слегка отодвинул нож от горла Йозефа и вбил левый кулак ему в живот. Когда он скрючился, я врезал рукоятью кинжала ему по скуле. Лойош слетел с моего плеча, на миг завис у Йозефа перед физиономией, приземлился на пол рядом с ним и зашипел. – Извини, не расслышал, – проговорил я. – Как, ты сказал, его зовут? Он закашлялся, что не было ответом, но на этот раз я бить его не стал. Сплюнув кровью, он сказал: – Да я… Тут я пнул его в физиономию. Парень был круче, чем я полагал, но пинок свое дело сделал. – Вааски, – выдохнул он. – И как ты с ним связываешься? Он замешкался не более чем на секунду. – «Ветка» на Холме Фалворта. Задняя комната. – Хорошо. Теперь слушай. Я поговорю с твоим другом Вааски. Если он вдруг будет готов к разговору со мной, я вернусь и украшу Льняной рынок твоими внутренностями. А к тому моменту, как я закончу разговаривать с ним, ты наверное захочешь убраться из города, потому что я собираюсь рассказать ему, от кого узнал его имя, и Вааски будет очень недоволен, если, конечно, останется в живых. – Ты… Я занес ногу, чтобы повторить пинок, и он заткнулся. – Если ты еще не понял, – проговорил я, – мне ты не очень нравишься. И лучше не давай мне повода усилить это чувство. Впрочем, дружкам своим можешь обо мне рассказать. Если они уберутся из города, мне же меньше работы. А если начнут охоту за мной, всю дополнительную работу мне компенсирует полученное удоаольствие. Лойош вернулся на мое плечо. Я повернулся к Йозефу спиной и вышел. Южная Адриланка пахла как никогда прекрасно. Я шагал примерно на запад, пока не нашел рынок, который был открыт. Я взял клявы у разносчика и добавил несколько медяков за стакан, чтобы выпить ее по дороге. Я стоял на улице и пил кляву. Открыто, выглядя самим собой, с двумя джарегами на плечах. Клява была прекрасной. При этих словах Ротса шевельнулась на левом плече. И мы пошли. Без особой цели, но примерно на запад, там и сям отклоняясь севернее. День все еще был ранний, а я не думал, что Вааски из ранних пташек. Я по крайней мере не был, когда состоял в Организации. Я допил кляву и отдал дешевый стакан старому нищему, а заодно и пару медяков. В Южной Адриланке немало нищих. В Городе я не видел ни одного. Может, драгаэйряне убивают своих нищих? Я бы не удивился. Некоторое время я просто слонялся по улицам. Тогда я полагал, что даю Вааски время сделать свой ход. Сейчас мне кажется, что я просто испытывал судьбу и джарегов. Но никто пока не охотился за мной. Я мысленно повертел то и это. Было уже два часа дня, и я сказал: Он и Ротса взмыли в воздух и мы двинулись вперед. Холм Фалворта нависает над Каменным мостом, который, как мне говорили, непременно изберет Императрица, если однажды надумает пересечь реку. Здесь элита выходцев с Востока живет по соседству – ну почти – с драгаэйрянами, это одна из тех редких жизненных ситуаций, когда они согласны терпеть нас под боком. Несколько из таких попалось мне навстречу, в основном креоты и тсалмоты, и парочка загадочных иоричей. Странные они. С восточниками, обитающих на Холме Фалворта, они или на редкость приветливы, или удачно таковыми притворяются. С остальными восточниками они ведут себя хуже типичного драконлорда, если можете себе такое представить. Между Грушево-Садовой и Плавниковой улицами на рынок Фалворта выходит массивное, квадратное, красное каменное строение, где сдаются внаем помещения для различных дел. С фасада, выходящего на рыночную площадь, расположена таверна с намалеванным на вывеске обломком дерева. Думаю, это и был пресловутый «Плавник», который все именовали «Веткой». Местечко было приятным: скамьи и стулья с мягкой обивкой, столы темного дерева, фонари в офортах, и все такое прочее. На меня посматривали, когда я вошел. Хозяин нахмурился и хотел сказать, должно быть, что восточники не обслуживаются, но я посмотрел на него еще до того, как он открыл рот, и наверное, он передумал. Я не стал садиться, а просто прошагал к дальней стене и прошел сквозь занавес. За столом сидели двое драгаэйрян, просматривая что-то вроде счетных книг. Оба носили черные и серые цвета Дома Джарега. Один взглянул на меня: – Кто ты такой? Вопрос был бы интересным, оставайся я Сандором. – Вы, должно быть, Вааски. – Я задал другой вопрос. – Я посланник. – Чей? – Вашего друга Йозефа. – Чей-чей? Я вдруг засомневался: говорил он с уверенностью. – Йозеф, – сказал я. – Выходец с Востока. Льняной рынок. – А, этот. И что ему нужно? – Он передал, что операция закончена и он убирается из города. Вааски нахмурился. – Почему? – Потому что если он останется, ему причинят вред. – Вред? – Да. – И кто же? – Я. – И я улыбнулся. Глаза его сузились, и у меня возникло ощущение, что он меня узнал. А потом занавес раздвинулся и влетели Лойош и Ротса. Вернее, влетела Ротса. Я собирался спросить Лойоша, куда он запропастился, но все произошло слишком быстро. Оба они встали, и Ротса устремилась к лицу приятеля Вааски, который утратил равновесие и сел обратно в кресло. Я нырнул к Вааски, саданул его плечом под ребра, достал кинжал и метнул его в того, кто сидел. Клинок попал ему под сердце, где и остался, а я развернулся к Вааски. Как танец. Красиво и легко. Я извлек из ножен Леди Телдру, и делая это, ощутил внезапный порыв неуязвимости. Я постарался не поддаться этому порыву, чтобы не влипнуть в беду. Но на сей раз по крайней мере все получилось: Вааски слегка всхлипнул, совсем не по-джареговски, и обмяк. Голос мой произнес: – Брось. Только тогда я заметил, что в руке у него кинжал. Вааски не колебался, а просто уронил оружие на пол. Леди Телдра, прекрасная и надежная в ладони, стала чуть короче и заметно шире. Идеальный клинок для перерезания глоток. В самый раз, приятное совпадение. Я проговорил: – Если мне покажется, что кто-либо из вас вступает в псионическую связь, вы оба лишитесь душ. Вааски был восхитителен, он даже не моргнул. Приятель его застонал, но вероятно, из-за того, что в нем торчало несколько дюймов стали. Я покосился на него и сказал: – Выживешь. Он попробовал что-то сказать, закашлялся, изо рта выступила кровавая пена. Я мог и ошибиться. – Ладно, – повернулся я к Вааски, – а теперь поговорим. Я… – Я знаю, кто ты. – Хорошо. Сбережем время. Лойош влетел в комнату и приземлился на мое правое плечо. Ротса уселась на левом. Я молча изучал Вааски и одновременно обдумывал происшедшее. – Ладно, лорд Вааски. У нас тут проблема, у вас и у меня. Он был взбешен. Или просто зол. Никогда не понимал разницы. – Отдаю должное вашей находчивости, – сказал я. – Хороший был ход. Но не могу позволить такой. Личные мотивы. – Ты настолько мертвец, Талтош, что с тобой и разговаривать-то не стоит. – Может, вы и правы. Но я могу успеть кое-что сделать до того, как упокоюсь. И вы, наверное, не хотите, чтобы я сделал это с вами. – Ладно, говори дальше. – Таков и мой план. Я прочистил глотку. – Как я и сказал, операция свернута. Вы немедленно убираетесь из Южной Адриланки. Я знаю, кстати, на кого вы работаете, и не боюсь его. Меня вообще трудно сейчас чем-либо напугать, ведь, как вы заметили, я и без того мертвец. – Заканчивай и убирайся. – У вас есть характер, лорд Вааски, отдаю вам должное. – Избавь меня от комплиментов, мертвец. Я хотел всадить в него клинок. Но не сделал этого, и он знал, что я не сделаю. – Передайте вашему боссу, что… нет, не так. Передайте вашему боссу, чтобы он передал своему боссу, чтобы сбросил Южную Адриланку со счетов. И для вас, и для Левой Руки. Все дела джарегов здесь свернуть. Пусть выходцы с Востока занимаются здесь тем, чем сами пожелают. – Да, Талтош. И он послушается, потому что ты так сказал. – Нет, он послушается, потому что я весьма убедителен, и потому что оставить этот район в покое будет куда дешевле. – И ты намерен убедить его в этом. – Ага. – Ладно, я передам. – А вы убирайтесь отсюда. Если я хоть раз увижу вас по эту сторону реки, мне не надо объяснять вам, что случится, правда? Он неотрывно смотрел на меня. – Думаю, я хорошо это понял. – Хорошо. Позаботьтесь о вашем сотруднике, ему, кажется, неудобно. Я повернулся спиной к нему и вышел. Неторопливо. Я прошел через зал. Хозяин, глядевший на меня, быстро отвернулся. Два или три клиента столь же старательно не смотрели в моем направления. Прямо как после убийства, только дело длилось несколько дольше и никто не умер. Ну, если только приятель Вааски не скончался от торчащего в нем кинжала. Меня чуть-чуть трясло, когда я шагал по улице. Лойош и Ротса вылетели через разбитое окно и присоединились ко мне. Окна было жаль. Мы быстро двигались на восток. Лойош сказал: Я добрался до Шести Углов и нашел Сандора там, где его и оставил. Лойош уверился, что никого рядом нет, и я снова надел личину, не без некоторого сожаления, но зато с определенным облегчением. Итак, плотину я вскрыл. Теперь посмотрим, чьи поля затопит. |
|
|