"Хаос и порядок. Прыжок в безумие" - читать интересную книгу автора (Дональдсон Стивен)

Уорден

Никогда в жизни Уорден Диос не испытывал столь сильный испуг, хотя заранее и готовился к подобному эмоциональному потрясению. И вот, свершилось. Теперь необходимо найти выход из сложившейся ситуации. В противном случае…

Уордену хотелось схватиться за голову и закричать. К сожалению, он не мог этого сделать. Донесение Мин Доннер с борта «Карателя» только что поступило – на экране компьютера появился текст. Но Уорден не мог его изучить, поскольку напротив него за столом сидела Койна Хэнниш, новый директор Протокольного отдела, и излагала проблемы, навалившиеся на нее с момента нового назначения. Чтобы заняться донесением, Уорден должен был прервать Хэнниш и удалить ее из кабинета.

Ужас у Диоса вызвало то обстоятельство, что Мин не использовала его личные коды, а отправила донесение по обычным полицейским каналам. Нет, никто из Отдела связи Департамента полиции прочитать донесение не мог. Но «обычные полицейские каналы» означали, что о донесении стало известно как в Отделе связи, так и в Центре. Другими словами, факт поступления донесения уже стал частью информационного массива, циркулирующего между Департаментом полиции и штаб-квартирой Холта Фэснера. Вскоре Дракон узнает о донесении Мин, если уже не узнал.

Такой поворот событий следовало ожидать. Он отвечает духу Мин Доннер и духу отношений между Департаментом полиции и Фэснером. И во всем этом замешан Уорден. А ведь донесение может привести к таким последствиям, которые он окажется не в состоянии не то что контролировать, но даже представить.

Теперь разногласия между Уорденом и его хозяином становились куда более серьезными, чем прежде. Отныне у директора Департамента полиции не будет возможности для саботирования принятия «правильных» решений или для проведения своей линии, идущей вразрез с представлениями Дракона. Все, чего Уорден добился до сих пор, ставилось под угрозу.

И все же необходимо знать, что в донесении. Но причем здесь Койна? Не из-за нее проблемы возникли, не ей их решать. Уорден должен пенять только на самого себя. Это он не предупредил Мин Доннер о необходимости соблюдения секретности, не подчеркнул особую важность возложенной на «Карателя» операции, предоставив Мин свободу в выборе способа связи с ним, и это неминуемо привело к утечке информации.

Усилием воли Уорден заставил себя держаться перед директором Протокольного отдела спокойно. Годы размышлений и попыток реабилитировать свою скомпрометированную личность, по крайней мере, научили его самоотречению.

Койна обратила на Уордена взгляд своих ясных и спокойных глаз, ожидая, пока тот наконец отвлечется от компьютера. Если бы у нее был прибор видения в инфракрасном спектре, подобный искусственному глазу ее шефа, она бы смогла заметить его смятение. Но, разумеется, она не была отягощена никакими артефактами или природной сверхчувствительностью. Не было в ней и наигранного чувства преданности, погубившего Годсена Фрика. С первого взгляда Уордену было ясно: к нему в кабинет она не принесла ничего, кроме добросовестного отношения к работе.

И все же какое-то напряжение в Койне присутствовало, о чем свидетельствовал специфический цвет ее ауры. Если она и была откровенной с шефом, то не до конца.

– У меня срочная работа, – объявил Уорден, убедившись, что текст донесения выведен на экран его компьютера полностью. – Мне необходимо заняться документами. У вас ко мне что-то еще?

В силу легендарной неуловимости Уордена его было так трудно найти, что к тому времени, когда он дал Койне согласие на аудиенцию, список проблем, которые она хотела с ним обсудить, оказался у нее весьма обширным. Впрочем, обсуждение и так коснулось достаточного количества этих проблем. По большей части оно свелось к тому, что Уорден просто заверил Койну в необходимости выполнять свои обязанности так, как считает нужным. Он еще раз подчеркнул важность ничего не утаивать от Руководящего Совета Земли и Космоса, хотя и не предложил ей выкладывать все до последней детали.

И все же во время разговора сердце Уордена болело, и болело оно уже несколько последних дней. Господи! Почему он должен объяснять элементарные вещи? Неужели он так себя скомпрометировал, что его подчиненные уже не знают, где правда, а где ложь?

Итак, есть ли выход? Что в его сложных и завуалированных планах дало сбой?

– Лишь один момент, – вдруг напрягшись, ответила Койна. – Сначала я обратилась к директору Лебуолу, поскольку, честно говоря, не знала, что делать. Но он отправил меня к вам, хотя я пришла бы сама.

«Опять Хэши», – подумал Уорден. Сначала Лебуол получает информацию о событиях на Малом Танатосе из неизвестных директору целого Департамента источников – информацию провокационного характера, зловещую информацию, – а потом Уорден узнает, что Хэши действует как наперсник и консультант Протокольного отдела. Что происходит? Неужели Уорден уже боится собственной тени, или им и в самом деле пытаются манипулировать?

– Директор, – Койна слегка запнулась. – Мною получено сообщение от капитана Вертигуса Шестнадцатого. Он боится, что, контактируя со мной, подвергает себя серьезному риску.

– Серьезному риску? – быстро переспросил Уорден. Он торопился.

Койна устремила на него твердый взгляд.

– Директор, он говорит о созыве Руководящего Совета, который, вероятно, произойдет в течение ближайших двадцати четырех часов, и он намерен выдвинуть законопроект об отделении, выводящий полицию из-под контроля Концерна рудных компаний. – Койна на мгновение замолчала, давая Уордену возможность переварить информацию. – Он считает, – продолжала она, – что покушение на него было совершено именно в связи с выдвигаемым им предложением, а Годсена убили из-за сотрудничества с Протокольным отделом. По той же причине он считает, что я могу быть следующей жертвой. – Койна слегка пожала плечами. – Он посчитал своим долгом меня предупредить.

Уорден нетерпеливо повел плечами.

– И все же о каком риске идет речь? – поинтересовался он, едва сдерживаясь.

Вместо ответа Койна опустила глаза. Вот Мин бы опускать глаз не стала. С другой стороны, Койна напомнила Уордену директора Бюро по сбору информации в былые годы, когда тот еще не вызывал у него столь негативных чувств.

– Риск в том, что о предупреждении, сделанном Вертигусом Шестнадцатым в мой адрес, может стать известно Дракону, – наконец ответила Койна. – Тогда у Концерна и Департамента полиции появится время, чтобы подготовиться к совместным действиям против капитана Вертигуса.

Проклятье! Уорден нетерпеливо вскочил на ноги, тем самым давая директору Протокольного отдела понять, что она свободна. Черт бы побрал ее подозрительность!

Некоторое время Уорден смотрел на Койну Хэнниш, вытянувшуюся перед ним по стойке смирно.

– Хэши ошибся, – решительно проговорил он. – И вообще, нам не следовало обсуждать эту тему. Забудем о ней. Забудем все, сказанное капитаном Вертигусом по этому поводу. Надеюсь, вы нигде не зафиксировали ваш с ним разговор, поскольку в противном случае я не дам за вашу жизнь и ломаного гроша… Когда бы вы ни услышали про билль об отделении, знайте, что наша позиция относительно него остается твердой и совершенно нейтральной.

У нас не может быть своего положительного или отрицательного мнения. Мы подчиняемся только Руководящему Совету, и исключительно в компетенции Руководящего Совета принимать решения относительно этого подчинения. Какими бы ни были эти решения, мы должны с ними согласиться. Мы – полиция, а не правительство. Мы не обладаем какими бы то ни было полномочиями, чтобы влиять на Совет. Я выразился ясно?

– Не совсем. – Койна не стеснялась пользоваться своей красотой, когда ей это требовалось. Глаза у нее были ясными и добрыми, а на губах играла подкупающая улыбка. Даже голос располагал к себе. Лишь ее слова бросали вызов. – Ту же позицию мы должны занимать и по отношению к Холту Фэснеру?

У Уордена не было настроения отвечать на вызов Койны. Он вновь нетерпеливо повел плечами.

– Койна, неужели я похож на человека, у которого есть время лгать вам в глаза? – Теперь Уорден позволил себе обнаружить некоторое недовольство. – Разумеется, мы должны занимать ту же позицию, поскольку она правильная. – Затем Уорден добавил: – Это единственная позиция, которую мы можем занимать.

– Благодарю вас, директор. – Неожиданно лицо Койны вновь обрело строгость. – Я удаляюсь. Не буду мешать вашей работе. – С этими словами директор Протокольного отдела повернулась к выходу.

Мысленно кляня себя за несдержанность, Уорден остановил Койну прежде, чем она покинула его кабинет, за дверью которого никто не мог гарантировать секретность какого бы то ни было разговора.

– Между прочим, я не считаю, что вам угрожает опасность, – сказал он.

Вновь повернувшись лицом к шефу, Койна вздернула брови.

– Почему же?

– Потому что капитан Вертигус ошибся. Дело совсем не в том, что он имел в виду.

– Понятно. – Койна замолчала, что-то обдумывая. Затем спросила: – А что он имел в виду?

Уорден не собирался раскрывать карты ни перед Койной, ни перед кем-либо другим.

– Следите за заседанием Совета, – ответил он. – Возможно, вы сами все поймете.

Нажав кнопку дистанционного управления, Уорден отпер дверь и, не давая Койне опомниться, движением руки выпроводил директора Протокольного отдела вон. Как только дверь за Койной закрылась, Уорден сел за чтение донесения Мин.

Дрожа от нетерпения, Уорден нажал несколько кнопок. Он мог позволить себе что-то не договаривать Койне Хэнниш, но от самого себя требовал достоверности и точности. В противном случае он никогда не будет готов предстать перед Драконом.

Сколько времени пройдет, прежде чем Холт вызовет Уордена с докладом? Успеет ли он разработать план действий? Или с этого момента все подчинено целям Холта Фэснера? Как скоро Дракон узнает правду?

Бормоча что-то сквозь зубы, Уорден направил свой единственный глаз на экран компьютера. Донесение было отправлено приблизительно семь часов назад и доставлено посыльным катером с противоположной стороны Астероидного пояса.

Теперь сам текст.

Вдруг сердце Уордена замерло. Донесение начиналось с копии сообщения, отправленного с борта «Трубы» Департаменту полиции.

Вне всякого сомнения, оригинал сообщения еще находится в пути, поскольку должен быть сначала доставлен на Землю.

Уорден попытался унять дрожь в руках, подавить страх, забыть о времени, сосредоточиться на тексте.

«Исаак – Уордену Диосу. Лично. Срочно.

Задание по уничтожению Малого Танатоса успешно выполнено.

Задействован код Габриэль. Майлс Тэвернер перешел на сторону Амниона.

Личный состав на борту включает в себя следующих оставшихся в живых членов экипажа «Мечты капитана».

Морн Хайленд, Дэйвиса Хайленда, Ника Саккорсо, Мику Васак, Сиро Васака, Вектора Шейхида.

Нас преследуют амнионские корабли.

Срочно. Амниону известно о наличии у Ника Саккорсо противомутагенной вакцины. Существует вероятность того, что амнионцы смогли выделить ее из крови Морн Хайленд.

Срочно. Дэйвис Хайленд – сын Морн Хайленд. Он подвергся принудительному развитию на Станции Всех Свобод. Амнионцы считают его носителем знаний, необходимых им для достижения полного внешнего сходства с людьми.

Срочно. Амнион проводит испытания усовершенствованного тахионного двигателя с целью достижения их военными кораблями околосветовых скоростей. Ник Саккорсо и его люди являются непосредственными свидетелями этих испытаний. Жду ввода новой программы. Конец сообщения. Исаак».

Пока хватит. Надо во всем разобраться, выстроить факты в логическую цепочку и соединить с тем, что известно от Хэши… Морн жива! Молодец Энгус!.. Но нет, надо дочитать до конца.

То, что следовало за сообщением с борта «Трубы», являлось буквальной выпиской из бортового журнала «Карателя», описывающего события с момента появления крейсера в непосредственной близости от запретного пространства на противоположной стороне Астероидного пояса. Типично для Мин: данные не были отредактированы, их не сопровождал ни комментарий, ни элементарные объяснения. Она либо просто отказывалась делать за Уордена его работу, либо не хотела влиять на его восприятие информации. Значит, чтобы отделить зерна от плевел, Уордену необходимо обдумать каждую деталь. А зерна есть. Их можно заметить невооруженным глазом.

Программа Энгуса все еще работала: «Труба» достигла ближнего космоса, отправила донесение и послала приводной сигнал согласно введенным ранее инструкциям. Словно преследуя «Трубу», границу между запретным пространством и ближним космосом стремительно пересекал неизвестный корабль – предположительно амнионское судно или судно, союзное Амниону. Но и «Каратель» принял решение направиться в погоню за кораблем-разведчиком.

Кроме того, остается еще «Пикник», владельцем и капитаном которого является Дарин Скройл, по-видимому, законопослушный торговец. Судно дрейфует в непосредственной близости от поста наблюдения, для приближения к которому Энгус предпринял столь рискованную попытку. Дарин Скройл говорит о заключении некоего контракта с Клитусом Фейном, – читай с Холтом Фэснером, – согласно которому «Пикник» должен наблюдать за разворачивающимися событиями в запретном пространстве. Уорден не стал отвергать это объяснение, хотя больше склонялся к собственной версии. «Пикник» и является тем таинственным источником, из которого Хэши Лебуол черпает информацию о Малом Танатосе. К такому выводу Уорден пришел, исходя из странного факта: Дарин Скройл – или Клитус Фейн – считал удобным посылать сообщение через Бюро по сбору информации.

На первый взгляд, поступившая информация, казалось, не имела внутренней логической связи. Но Уорден не мог позволить себе так думать или дать захлестнуть себя эмоциям. Он сам стал причиной большей части, если не всей этой неразберихи. Если он потеряет самообладание, если не сможет обрести контроль над ситуацией, тогда наступит полный хаос, жестокая анархия, сметающая все на своем пути.

Морн жива. Энгус сохранит ей жизнь до тех пор, пока сам будет жив. Сознание этого факта воодушевило Уордена.

Предательство Майлса не пугало шефа Департамента полиции. Он с самого начала планировал избавиться от бывшего заместителя начальника службы безопасности Рудной станции. Организация внедрения Майлса в Амнион стала самой коварной атакой на амнионцев, какую Уорден мог только придумать; хорошо спланированным ходом в предпринимаемых им усилиях, направленных на спасение человечества.

В общем смысле, операция Уордена с участием Майлса была направлена на то, чтобы спровоцировать Амнион на военные действия, которые Уорден сможет подавить и, таким образом, нанести Амниону психологический урон как раз в тот момент, когда человечество больше всего нуждается в защите. Именно поэтому Уорден не боялся погони амнионского корабля за «Трубой». Его труды начали приносить свои плоды.

В то же самое время, однако, Уорден испытывал тревогу по поводу того, что у Морн Хайленд есть сын. Чтобы заполучить его, Амнион пожертвует многим. То, что Дэйвис подвергся принудительному развитию на Станции Всех Свобод, в какой-то степени объясняет несанкционированную вылазку Ника Саккорсо в запретное пространство. Эта вылазка дает Амниону еще больше оснований на рискованное вторжение в ближний космос. Но откуда у парня появилось развитое сознание, не говоря уже о знаниях, необходимых амнионцам для достижения полного внешнего сходства с людьми?

От одной мысли о возможности достижения амнионцами полного внешнего сходства с людьми по телу Уордена побежали мурашки. До сих пор генетические диверсии в той или иной форме могли присниться только в ночных кошмарах. И все же эта мысль страшила меньше, чем мысль о том, что Амнион мог получить средства достижения околосветовых скоростей. Если такое возможно, то попытки Уордена спасти людей как биологический вид уже потерпели крах. Теперь ни один сектор ближнего космоса не будет защищен.

Что же касается связи Хэши с «Пикником»… На секунду Уордена охватил приступ слепой ярости. Чем занимается Хэши? Работает на Дракона за спиной Уордена? Неужели Уорден так в нем ошибся?

«Ах ты сукин сын! А я тебе доверял! Полагался на тебя!»

Но Уорден не мог поддаться ярости. Только не теперь. Слишком многое поставлено на карту: его надежды, даже жизнь, которая непосредственно зависит от его здравого смысла, от понимания ситуации, от способности принимать правильные решения. Если он проиграет, то окажет Амниону неоценимую услугу. Зло будет непоправимо.

Уорден взял себя в руки как раз в тот момент, когда на его пульте замигала сигнальная лампочка. Всегда, когда Уорден находился в одном из своих секретных кабинетов, он официально ни для кого не существовал. Теоретически найти его никто не мог, хотя на практике получалось наоборот. Инструкции предписывали ему в случае крайней необходимости вступать в контакт со своими подчиненными. Для этого и служили сигнальные лампочки, расположенные во всех кабинетах начальника Департамента полиции.

Слишком быстро. Впрочем, теперь, когда столь многое висит на волоске, все происходит слишком быстро. По крайней мере, дали время прочесть донесение. Его можно обдумать по пути. Кроме того, уже есть кое-какие соображения…

В критической ситуации Уорден умел мобилизоваться. Когда он подключился к каналу внутренней связи, его руки были тверды, как камень.

– Диос, – ледяным тоном назвался он. – Что случилось?

– Директор, – быстро ответили из Центра. – Извините за беспокойство, сэр. – Я просто не знала, как поступить. – Голос дежурного офицера был молод, даже юн. – Холт Фэснер вне себя. Он сказал… – Офицер на мгновение запнулась. – Извините, сэр. Он сказал, что если не будет лицезреть вашу задницу у себя в кабинете через пять минут, то скормит ее своей матери. – Офицер явно была сконфужена. – Извините, сэр.

Пять минут. Слишком мало. Вне зависимости от того, что хочет Дракон, ему следовало дать Уордену больше времени.

– Не волнуйтесь так, – ответил Уорден. – Если бы вы были матерью Дракона, я бы приказал вам заткнуть ему рот… Приготовьте мой челнок. Экипажу быть наготове. Сообщите Фэснеру расчетное время моего прибытия.

С этими словами Уорден отключился от канала связи и поднялся с кресла. Теперь, как никогда, ему необходимо продемонстрировать служебное рвение.


Служба безопасности проводила Уордена в тот самый кабинет, где он встречался со своим хозяином в последний раз. Ни в обстановке помещения, ни в облике самого Холта Фэснера ничего не изменилось. Кроме письменного стола и нескольких стульев, иной мебели в кабинете не было. Все свободное пространство занимали терминалы для сбора данных, дисплеи и системы связи. Сам Дракон внешне не постарел. В свои сто пятьдесят лет он выглядел на семьдесят, а то и на шестьдесят. Его сердце по-прежнему билось ровно, а ум не потерял ни капли пытливости и изощренности. Истинный возраст Фэснера угадывался лишь в странном румянце на щеках, быстром моргании глаз и периодической дрожи в руках.

Уорден был слегка удивлен, застав Холта в своем обычном настроении. Аура Дракона, видимая в инфракрасном спектре, была насыщена резкими цветами-предвестниками смерти, а также менее заметными оттенками, которые Уорден отнес к нетерпению, подозрительности, безразличию и ненависти ко всем и вся. Все это было хорошо знакомо Уордену. В брезгливом недовольстве, которое почувствовала дежурный офицер Департамента полиции при разговоре с главой Концерна, тот, видимо, уже давно не отдавал себе отчета.

Уорден не стал ждать приветствия. Не прошел и к столу, чтобы сесть. Как только дверь кабинета за ним закрылась, он отрывисто произнес:

– Надеюсь, у вас были веские основания повышать голос на моих людей. Им такое обращение ни к чему, да и мне не по вкусу.

Холт махнул рукой, словно успокаивая Уордена.

– Садитесь, садитесь. – Голос у него был ровный, но неприветливый. – Вы наивно полагаете, будто ваши люди исполняют свои обязанности. Нет – они защищают вас. Мне пришлось их урезонивать.

– С какой стати? – поинтересовался Уорден. – Я никогда не заставляю вас ждать, когда вы меня вызываете.

Холт подался вперед. Оттенки странного нетерпения заиграли в его ауре.

– Дело срочной важности. Вы понимаете это не хуже меня. Вами получено донесение из района пояса. В нем содержатся сведения о том, что произошло с «Купюрой». Я хочу знать детали.

– Я думал, вы уже знаете. – Уорден даже не пытался скрыть чувство досады.

Холт резко дернул головой. Его глаза расширились. На секунду он перестал моргать.

– Откуда, черт возьми, я должен знать!?

Ожидая подвоха, Уорден пристально вгляделся в ауру Дракона. Обычная информация из Департамента полиции, направленная в штаб-квартиру Концерна, должна была содержать только сведения о поступлении донесения, но не его содержание. Но если Хэши работает на стороне Холта за спиной Уордена…

– В районе Пояса находится судно «Пикник», – сказал Уорден. – Капитан Дарин Скройл. Он утверждает, что работает на вас.

– Лжет, – обрубил Холт. – Все средства связи я передал в ваше распоряжение. Чтобы организовать собственную сеть, у меня нет никаких возможностей. К тому времени, когда вы вернетесь в Департамент, я отберу у этого Скройла лицензию и конфискую судно.

– Замечательно, – пробурчал Уорден. – Только не передумайте.

Итак, негодование Холта не наигранно. В его ауре – ни тени расчета. Да, Холт требует от Уордена предоставления полной информации, но в то же время он с ним откровенен.

Значит, Хэши не работает на стороне Холта. Директор Бюро по сбору информации ведет собственную игру. Однако сознание этого факта Уордена не утешило. Вполне возможно, что капитан «Пикника» солгал, чтобы отвлечь внимание «Карателя». Хэши любит тех, кто умеет скрывать правду. Да и ему самому, вероятно, доставляет удовольствие обманывать людей.

– Однако, – продолжал Уорден, немного помолчав, – может быть, вы объясните, почему вы вдруг решили, что я не отправлю вам копию полученного донесения?

– Потому, – ответил Холт, – что в последнее время вы мне не нравитесь. Ваша надежность начинает внушать недоверие… Моя несравненная мать – спаси, Господи, ее недоверчивую душу – считает: до добра вы меня не доведете. А когда она говорит подобные вещи, я к ней всегда прислушиваюсь. – В голосе Холта зазвучали стальные нотки. – И вы подтвердили ее слова на той ужасной видеоконференции с участием Руководящего Совета. Но, несмотря на ваше хваленое чувство меры, вы не остановились на достигнутом. Вы без моего ведома назначили на место Годсена эту Койну Хэнниш. Кроме того, вы отправили Джошуа к Малому Танатосу в сопровождении самого что ни на есть отпетого негодяя… Я не хочу сидеть и ждать, когда вы соизволите доложить мне о происходящем. Я предпочитаю слышать об этом немедленно.

Уорден едва держал себя в руках.

«Отлично, – подумал он. – Откровенность за откровенность. Пришло время рассказать, зачем на самом деле Энгус понадобился в районе Малого Танатоса. А ты, в свою очередь, расскажешь, зачем тебе так называемый мир с Амнионом, почему бездействие считается единственным способом защитить нас всех и кто дал тебе право мной манипулировать».

Но Уорден не мог всего этого высказать. Он слишком хорошо знал Дракона. И все же в некотором смысле он должен был сказать правду. Выхода не было. У Холта слишком много других источников информации. В конце концов, вся полиция в его власти. Обмен информацией между Департаментом полиции и штаб-квартирой Концерна не является единственным механизмом ее получения. На крайний случай у Холта всегда найдется десяток-другой хорошо пристроенных осведомителей.

– Хорошо. – Уорден взял стул и, сев напротив Холта, сложил на груди массивные руки. – Тем более вам действительно необходимо знать содержание донесения. Некоторые его детали даже не в моей компетенции… – Настал решающий момент – момент, когда Уорден должен был подбросить Холту наживку, спровоцировать его на совершение ошибки… – А отдельные обстоятельства просто ужасны.

Необходимо, чтобы Холт оставил Морн в живых. Но Дракон никогда на это не пойдет, если только ему не предложить что-то, ради чего он согласится рискнуть.

– Донесение поступило от директора Доннер, – продолжал Уорден, – которая в свою очередь получила его с борта «Трубы». Донесение не полное. Джошуа борется за свою жизнь. Его предал Майлс Тэвернер, и за ним гонится Амнион.

Взгляд Холта потяжелел.

– Я понимаю, вам не нравится мой выбор, – сказал Уорден. – Однако директор Лебуол и я действовали совершенно осознанно. Мы знали, что Майлсу доверять нельзя, и одновременно понимали, что не предусмотрели всего, что может произойти с Джошуа. Если бы программа предусматривала следовать написанным нами инструкциям в любой ситуации, то любая, не предусмотренная нами ситуация, в которой бы оказался Джошуа, была бы для него губительной. Поэтому мы снабдили Джошуа альтернативными кодами. Майлс о них ничего не знал. Новые коды должны были автоматически заменить старые в случае, если бы Майлс предал Джошуа… Если бы эти коды оказались задействованы, значит, ситуация хуже, чем мы могли предположить. Измена поставила бы жизнь Джошуа и всех, кто окажется с ним рядом, под угрозу. Более неподконтрольный Майлсу Джошуа мог бы предпринять такое, что во много раз усилит исходящую от него опасность. При данных обстоятельствах мы понимали, что не можем позволить ему вернуться по собственному желанию. После его прибытия могли бы возникнуть непредсказуемые трудности… Мы с директором Лебуолом подстраховались, установив в процессоре Джошуа защиту. Если Джошуа оказывается жертвой предательства, его программа должна была предписать ему отправку донесения, посылку приводного сигнала, по которому можно будет найти «Трубу», а также стимулировать его бороться за свою жизнь до тех пор, пока мы не решим, что с ним делать. В таком случае наши тылы были бы прикрыты. Мы смогли бы понять, что происходит, задолго до того, как придется раскрывать собственные карты… И вот, все, чего мы боялись, случилось. Майлс предал своего подопечного. Оказались задействованными новые коды Джошуа. Доклад и приводной сигнал это подтверждают. В настоящий момент Джошуа спасается бегством, поскольку такова заложенная в него программа. Амнион преследует его по пятам. Таким образом, ситуация оказалась значительно сложнее, чем мы предполагали.

Уорден замолчал. Все его тело было напряжено. Он готовился к этому моменту, молился за свой успех. Теперь пора сделать решающий шаг. Уорден обещал Холту, что Морн Хайленд умрет, хотя сам не желал ее смерти.

– Вместе с Джошуа находятся несколько человек, – словно между прочим заметил Уорден.

– Несколько человек? – воскликнул Холт. Инфракрасные язычки пламени запрыгали вокруг его ауры. – Что это за люди? Никого не должно было быть.

«Вот оно!» – подумал Уорден, напрягаясь еще сильнее.

– Ник Саккорсо, – как ни в чем не бывало проговорил он, – и четыре члена его экипажа: Мика и Сиро Васак, Сиб Макерн, Вектор Шейхид.

Уорден надеялся, что хотя бы имя Шейхида займет внимание Холта, но, к сожалению, тот был слишком сосредоточен, чтобы отвлекаться на своих врагов.

– Ну и конечно, – продолжал Уорден, – Морн Хайленд и ее сын Дэйвис Хайленд.

Наживка.

Фэснер, возможно, не слышал конца последнего предложения. Он уже вскочил с кресла и захлебывался криком.

– Морн Хайленд?! – Его кулаки рассекали воздух в нескольких сантиметрах от лица Уордена. На щеках выступил нездоровый румянец. – Ах ты, сукин сын! Значит, ты послал Джошуа, чтобы спасти Морн Хайленд?

– Нет, – с наигранной невозмутимостью ответил Уорден.

– Ты хочешь сказать, что он взломал программу? – ревел Холт. – Ты утверждал, киборг не в состоянии совершить то, что не заложено в его программу! И ты особо подчеркнул: он не был запрограммирован на то, чтобы ее спасать!

– Не был. – Ярость Холта помогала Уордену сохранять собственное хладнокровие. Тем не менее он не пытался скрыть свой гнев. Он ненавидел ложь даже по отношению к человеку, которого считал главным предателем человечества. – Но он не был запрограммирован и на ее убийство. Если вы желали смерти Морн Хайленд, вам следовало сказать мне. Полагаю, Ник нужен был Джошуа для каких-то целей, а жизнь Морн стала условием Саккорсо.

– Тогда почему они до сих пор живы? – едва не вопил Холт. – Ты либо совсем рехнулся, либо здесь пахнет изменой. Морн Хайленд жива! Ты что, не понимаешь? Я приказал тебе в случае непредвиденных обстоятельств уничтожить этот корабль вместе со всеми на его борту! Или, по-твоему, все идет гладко? Почему эта чертова Мин Доннер не выполнила мой приказ?

– «Пахнет изменой»! – зло фыркнул Уорден. – Замечательно! Вы еще не выслушали мой доклад, а уже обвиняете в измене. Может быть, вы все-таки изволите выслушать меня до конца?

Холт застыл с раскрытым ртом, уставившись на директора Департамента полиции. Очевидно, он не привык к людям, которые выказывали ему открытое неповиновение или, еще хуже, которые вели себя так, словно знали обо всем лучше, чем он сам. Глаза Фэснера лихорадочно моргали.

– Тогда сядьте и перестаньте кричать, – потребовал Уорден, словно уже добился того, что хотел. – Того и гляди, доведете себя до инфаркта, – добавил он, пытаясь смягчить негодование Холта. – Вам придется внимательно меня выслушать.

Сомкнув челюсти, Дракон сел. На секунду в его ауре появились бледные цвета неуверенности. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он поднял трясущуюся руку к груди, словно хотел коснуться сердца. Однако он прекрасно умел чувствовать свой организм, оценивать собственное состояние. Уже через секунду Холт собрался, словно выбирающийся из берлоги и готовый к схватке зверь.

– Директор Доннер не просто отправила нам это донесение – она его прочла, – язвительно проговорил Уорден, не давая Холту открыть рот. – У нее достаточно здравого смысла, чтобы понять его значение. Она не уничтожила «Трубу», потому что прекрасно знала: в таком случае я бы содрал с нее шкуру. Нам нужен этот корабль. Холт, люди на его борту нам нужны живыми.

«Ну, давай же, глотай наживку, бездушный ублюдок! Дай мне шанс».

Холт выругался.

– Уорден, ты висишь на волоске. На твоем месте я бы срочно подыскал слова, которые смогли бы меня успокоить. В противном случае тебе конец. Ты даже не успеешь добраться до своего челнока. Можешь не сомневаться. Следующий директор Департамента полиции будет знать, что значит не выполнять мои приказы.

– Прекрасно. – Уорден по-прежнему держал руки скрещенными на груди. Слова вылетали из его уст, как удары хлыста. – Я пытаюсь сохранить вашу власть, не говоря уже о вашей заднице. Если вы не можете придумать ничего лучше, чем угрожать мне, я умываю руки, и пусть очередной директор Департамента полиции думает, как разгребать завал.

Холт сверлил Уордена немигающим взглядом. Его аура кипела яростью, впрочем не отражавшейся на лице. Неудивительно, что Холт Фэснер внушал Уордену ужас. Этого человека мобилизовали ярость, ненависть и нетерпение, делая его неуязвимым.

Уорден тоже умел мобилизоваться. Однако его чувства имели иную природу. Неожиданно смягчив взгляд, словно собираясь поддержать светский разговор, он продолжил свой доклад.

– Только не требуйте от меня объяснения деталей. Я знаю лишь содержание донесения «Трубы». Однако вот как я понимаю то, что из него следует… Ник Саккорсо и Морн Хайленд прибыли на Станцию Всех Свобод, потому что Морн была беременна. Не знаю, с чего это им взбрело в голову. Ясно одно: на станции ее сын подвергся «принудительному развитию» и получил имя Дэйвиса Хайленда, отца Морн. После этого у них начались неприятности. По-видимому, Амнион решил, что им нужен Дэйвис, якобы владеющий знаниями, необходимыми амнионцам для достижения полного внешнего сходства с людьми. – (Ты слушаешь меня, Холт? Ты понимаешь, о чем я говорю?) – Достигнув с нами полного сходства, амнионцы смогут беспрепятственно проникнуть в ближний космос. Они уничтожат нас без единого выстрела, но мы узнаем об этом только тогда, когда будет уже поздно.

Аура Холта наполнилась смятением и яростью, однако само его лицо ничего не выражало. Лишь беспрестанно мигали глаза.

– «Мечта капитана» предприняла попытку спастись бегством. Амнион отправил за ней в погоню свои военные корабли. Должно быть, у «Мечты капитана» был неисправен тахионный двигатель, поскольку вместо того, чтобы отправиться в ближний космос, она взяла курс на «Купюру», ближайший порт с действующей верфью… Но что все-таки случилось с тахионным двигателем «Мечты капитана»? И каким образом ей удалось слетать в оба конца так быстро? Подобный полет должен был продолжаться несколько лет… В донесении Джошуа сказано: Амнион проводит испытания усовершенствованного тахионного двигателя, способного разгонять космический корабль до околосветовых скоростей, а Ник Саккорсо и его люди стали свидетелями этих испытаний… Я намерен изложить свою версию случившегося. Ник сжег свой тахионный двигатель, направляясь к Станции Всех Свобод. Не имея возможности починить его собственными силами, он заключает сделку с целью получения запасных частей для неисправного двигателя. Не знаю, что он предложил Амниону взамен запчастей, но что-то он все же смог предложить. Иначе как он расплатился за принудительное развитие сына Морн? Так или иначе, но Амнион счел сделку выгодной. А скорее всего, он просто решил испытать на корабле землян свой новый двигатель. Иного объяснения, откуда Ник и его люди знают об испытании, я не нахожу.

– Ты тратишь мое время, – нетерпеливо прорычал Холт. Теперь он почти не сдерживал своей ярости. – Мне наплевать на военную проблематику. Заниматься ею – твоя забота. В противном случае я подыщу другого человека, который бы смог в ней разобраться.

– Весьма справедливо, – кивнул Уорден. – Но я намерен сам справиться со своей работой. Впрочем, я рассказал далеко не все… Как бы то ни было, но корабли Амниона перехватили «Мечту капитана» возле самой «Купюры» и потребовали выдать им Дэйвиса. – Слова Уордена почти не расходились с истиной. Приманка должна показаться Холту привлекательной. – Полагаю, чтобы спасти Дэйвиса, Ник, поместив его в катапультируемый модуль, отправил в «Купюру». – Уорден пришел к этому выводу на основе сопоставления информации, полученной с бортов «Карателя» и «Пикника». – После этого «Мечта капитана» получила разрешение войти в док. Скорее всего, Амнион не захотел ссориться с «Купюрой» и поэтому не захватил Дэйвиса силой. Зато он поставил перед Ником условие: либо вернуть им Дэйвиса, либо пенять на себя… Видимо, пытаясь выиграть время, Ник отдал им Морн. Впрочем, повторяю, не она им была нужна, а Дэйвис. Но, прежде чем выдать Морн, Ник дал ей противомутагенную вакцину. Джошуа говорит, что существует вероятность того, что амнионцам известно о вакцине, поскольку они могли обнаружить ее в крови Морн.

Необходимо оправдать спасение Морн. В свое время Дракон был против исследований противомутагенной вакцины, проведенных Вектором Шейхидом в компании «Интертех». Тогда Уордену удалось убедить главу Концерна передать исследования в ведение Бюро по сбору информации. Возможно, сейчас веские основания в пользу вакцины смогут смягчить Холта.

Внешне глава Концерна оставался совершенно спокойным. Зато его аура кипела и выбрасывала протуберанцы. Уорден похолодел. Казалось, все вокруг него вот-вот начнет рушиться.

– Вот все, что случилось к моменту прибытия «Трубы» на место событий, – сдавленно продолжал он. – Что произошло потом, до сих пор не ясно. Джошуа и Майлс оказались с Ником. Потом Майлс перешел на сторону Амниона, возможно надеясь продать информацию. Затем кто-то похитил у «Купюры» Дэйвиса. Ник с несколькими своими людьми совершил вылазку по освобождению Морн… Каким-то образом в конце концов все оказались на борту «Трубы»: Ник, четыре члена его экипажа, Дэйвис, Морн и Джошуа. «Мечта капитана» погибла, отвлекая на себя военный корабль Амниона, чтобы «Труба» смогла беспрепятственно покинуть док. Но Джошуа выполнил задание. Взорвав термоядерный генератор «Купюры», он ретировался. – Уорден слегка пожал плечами. – Вот и все донесение. Директор Доннер лишь добавляет, что за «Трубой» гонится неопознанный корабль, вероятно амнионский. Сообщив также о заключении между вами и «Пикника» контракта, Доннер сама отправилась вслед за «Трубой», чтобы не дать амнионцу приблизиться к Джошуа до тех пор, пока мы не решим, что предпринять.

– Прекрасно. – В ауре Холта теперь можно было заметить иронию и насмешку. – Интересно, что предпримешь ты, если я дам тебе длинную веревку, чтобы повеситься?

– Я знаю, Холт, вы не хотите возвращения Морн, – наклонившись вперед, доверительно проговорил Уорден, словно не услышав скрытой угрозы, – но, мне кажется, нам чертовски повезло, что она осталась жива. Нам чертовски повезло: у нас есть все те люди, которые теперь находятся на борту «Трубы». Они нам просто необходимы.

Аура главы Концерна сверкала ярче солнца. Однако он не прервал Уордена.

– Нам необходима информация о проводимых Амнионом экспериментах с околосветовыми скоростями, – мягко, но настойчиво продолжал Уорден. – Ник и его люди обладают этой информацией. Нам нужен Джошуа, поскольку он слишком ценен, чтобы от него отказываться. Нам нужна Морн – в ее присутствии Ник не станет нам лгать. И нам нужен Дэйвис, чтобы узнать, зачем он так понадобился Амниону… У нас появился шанс. Если директор Доннер окажется на борту «Трубы», она сможет задействовать новые коды Джошуа, и тогда он станет выполнять ее приказы. При поддержке «Карателя» она сможет доставить людей в безопасное место, где их не обнаружит Амнион. Тогда уже никто не сможет нам помешать. Мы спокойно составим для себя полную картину событий и заставим их развиваться по нашему сценарию… Кроме того, мы выиграем и в другом, – торопливо продолжал Уорден, пока Холт не потерял терпения. – Наши недоброжелатели только и ищут повода, чтобы выставить нас в неприглядном свете перед Руководящим Советом. – Уорден намеренно произнес слово «мы», словно между ним и его хозяином не существовало разногласий. – Но если мы представим свидетелей с «Купюры», – особых свидетелей, – то сможем доказать, что риск, на который мы пошли, оказался оправдан. А спасение Морн Хайленд в глазах общественности добавит еще больше очков в нашу пользу.

Каменное лицо Дракона оставалось непроницаемым.

– Вы меня слушаете? – сдавленно спросил Уорден. – У меня такое впечатление, что я разговариваю со стеной… Еще раз повторяю: перед нами открылась возможность, которую мы не в праве упустить.

Неожиданно Холт недовольно хмыкнул. Словно возвращаясь к действительности, он тряхнул плечами и потер руками лицо. Глаза часто заморгали, сосредоточиваясь на Уордене.

– Похоже, ты веришь в то, что говоришь, слепец, – прорычал глава Концерна. – Надо же, Уорден Диос оказался идеалистом! Ты почти заставил меня пожалеть, что я назначил тебя на эту должность. После стольких лет ты до сих пор не понял, для чего ты нужен, для чего нужен этот чертов Департамент полиции. Ты по-прежнему думаешь: я держу тебя за тем, что мне необходимы полицейские. Если бы сейчас можно было поменять директора, я бы тебя вышвырнул, а на твое место взял кого-нибудь посообразительнее. Так что не мне, а тебе лучше ко мне прислушаться, Уорден. Это твой последний шанс. Не я, а ты не улавливаешь сути.

Сердце Уордена сжалось, но он лишь сильнее стиснул сложенные на груди руки.

– Когда вы кричите, – язвительно парировал он, – я просто не знаю, что и думать.

– В таком случае, – извергая огонь, проревел Холт, – я буду говорить тише. Не хочу давать тебе какой бы то ни было предлог для оправданий твоих ошибок. Воспринимай мои слова как приказ. – Костяшками пальцев Холт словно вбивал каждое слово в столешницу. – Если этот Дэйвис Хайленд нужен Амниону, то он нужен и мне. Я хочу, чтобы его доставили мне лично.

Уорден постарался ничем не выдать разгоревшуюся с новой силой надежду. Казалось, Дракон заглатывает наживку.

– Зачем?

– Если ты не понимаешь, зачем, – рявкнул Холт, – значит, ты не достоин ответа. Однако доставка сюда Дэйвиса предполагает сохранность «Трубы». Мне не нравятся твои действия, – кроме того, ты не убедил меня в том, что тебе следует доверять, – но я поручаю тебе сохранность «Трубы»… Впрочем, для страховки, я не дам тебе действовать по своему усмотрению. Ты должен будешь выполнить все мои дальнейшие инструкции. И помни, если ты меня разочаруешь, то вылетишь из Департамента с такой скоростью, что тебя не спасут никакие ремни безопасности.

Уорден сжался и приготовился услышать самое страшное.

– Ты свяжешься с «Трубой», – Холт по-прежнему стучал по столу, – и передашь мой приказ «директору Доннер». – Холт язвительно улыбнулся. – Ты так ее защищаешь, что у меня возникло желание извозить ее рыльце в пушку.

«Давай же, скажи это!» – Уорден сжал свою грудь, и ему стало трудно дышать. – «Скажи это и делу конец». Аура Холта источала жестокость и наслаждение.

– Прикажи ей передать новые коды Джошуа Нику Саккорсо.

Уорден был готов услышать все, что угодно, но только не это. Он вздрогнул. На какое-то мгновение время для него, казалось, остановилось. Хотя лицо по-прежнему ничего не выражало, внутри у него будто что-то оборвалось.

Изнутри словно что-то жгло. Похоже, Холт его обставил. Ни в каком кошмарном сне Уордену не могло присниться, что его хозяин зайдет так далеко.

– Пусть Саккорсо займет место Тэвернера, – продолжал Холт, смакуя каждое слово. – Тогда мы сможем быть уверены, что Джошуа ничего не «выкинет». Саккорсо сможет заставить его следовать моим указаниям, когда я буду готов их дать. Прикажи ей передать новые коды Джошуа Нику Саккорсо.

Кого Уорден больше предал – Энгуса или Морн? Они попали в центр его самых секретных замыслов. Он сделал их беззащитными во имя страстей, которые они не понимали и не разделяли. И теперь, когда Холт будто вырвал у Уордена сердце, за сохранность их жизней уже никто не мог поручиться.

– Когда Саккорсо обретет власть над Джошуа и на корабле и вышлет тому подтверждение, – чтобы я был уверен в своей безопасности, – мы дадим ему дальнейшие указания.

«Прикажи ей… О, Мин, как ты меня возненавидишь!» Без показаний Морн билль об отделении никогда не будет принят. По крайней мере, теперь. Да и потом – тоже, когда Холт будет еще менее уязвим. Но Уорден не может сдаться так просто, не может позволить Холту растоптать себя. Выход есть. Уменьшить причиняемый человечеству вред, предотвратить катастрофу, не дать ненасытному Дракону поглотить ближний космос – последняя обязанность Уордена. Позор, если он не встанет и не ткнет Холта носом в его высокомерие и его глупость, не спасет то немногое, что еще можно спасти. Уорден не согнется, пока не заплатит за все сполна.

– Какого рода указания? – выдавил из себя Диос.

Холт осклабился. Его аура наполнилась цветами удовольствия.

– Я прикажу Саккорсо уничтожить на борту всех, кроме интересующего меня Дэйвиса Хайленда. Ладно, пусть оставит еще пару нужных ему людей. Но всех остальных – уничтожить. Особенно Морн Хайленд и Вектора Шейхида. Ты и эти двое причинили немало вреда.

– Каким образом я могу заставить Саккорсо следовать вашим указаниям? – пробормотал Уорден. – Увы, программа в него не заложена.

– А ты предложи ему то, за что он ухватится, – свирепо парировал Холт. – Отдай ему «Трубу» и Джошуа. Он должен согласиться. Трудно отказаться от такого корабля, а тем более от киборга в качестве личного адъютанта.

Эх, Энгус! Наши с тобой усилия оказалось напрасными. Я говорил, нынешнее положение вещей нужно прекратить, но вместо благого дела я совершил преступление. Теперь ты в руках Ника. И Морн. Возможно, Ник и пойдет на ее убийство, но прежде он выместит на ней все свои обиды.

– Полагаю, вы правы, – выдохнул чуть живой Уорден. – Ник Саккорсо непременно согласится на ваше предложение.

Холт коршуном подался вперед.

– Ты, сукин сын, – кровожадно прошипел он, – ты мой! Полицейские – моя инициатива, и ты – моя инициатива. Ты создан мною, как какой-нибудь киборг, и наш сегодняшний разговор был твоей последней попыткой посадить меня в лужу. Отныне ты будешь делать то, что я тебе прикажу, когда я тебе прикажу и как я тебе прикажу. И благодари провидение, что ты еще жив… Ну, ты по-прежнему считаешь, что я не владею ситуацией?

Уорден покачал головой и медленно опустил руки. Мышцы груди и ног свело судорогой. Уорден вдруг почувствовал себя калекой. Однако он кое-как поднялся на ноги и побрел к двери.

– Следуй моим распоряжениям, – бросил ему вслед Холт. – Я в курсе всех событий. Для этого и существуют посты наблюдения. Если ты вздумаешь меня обмануть, я узнаю об этом, и тогда ты – покойник.

Уорден кивнул, казалось покоряясь судьбе. Однако у самой двери он остановился и вновь повернулся к Дракону.

Да, Холт удивил Уордена ранее никогда не проявлявшейся злобой. Но и у директора Департамента полиции еще найдется кое-что, чем он может удивить своего хозяина.

– Возвращаясь к разговору о вашей матери, – отрешенно проговорил Уорден, опираясь рукой о дверь. – Я уже давно ее не видел. Вы не возражаете, если я навещу ее перед тем как удалиться? Визит займет всего несколько минут. Все равно до начала следующей связи с «Карателем» еще больше часа.

– Навестить мою мать? – Холт явно был удивлен. – Норну? Какого черта она тебе понадобилась?

Директор Департамента полиции с равнодушным видом пожал плечами.

– За эти годы она превратилась в легенду, я бы даже сказал – оракула. Хочу у нее спросить, что заставляет ее думать, будто я не доведу вас до добра.

Холт устремил на Уордена пронизывающий взгляд. Неуверенность, появившаяся в его ауре, говорила о том, что он заподозрил в просьбе Уордена угрозу, природу которой не мог объяснить. Впрочем, в следующее мгновение выражение лица Холта прояснилось, и он расхохотался.

– Несчастная, заблудшая овца. Ты все еще пытаешься со мной играть. Ступай. – С этими словами Холт взмахнул рукой. – Можешь ее навестить. Приятно провести время. Вы друг друга стоите. Вероятнее всего, ты закончишь так же, как она.

Пока Уорден открывал и закрывал за собой дверь, Холт по внутренней связи уже инструктировал личную охрану проводить директора Департамента полиции к Норне Фэснер на десятиминутную аудиенцию, после чего сопроводить к челноку.

– Аудиенция личного характера, – объявил Уорден двум подступившим к нему охранникам. Покинув Холта, он тут же вновь обрел властный вид и уверенность в себе. В голосе появились прежние стальные нотки. – Я хочу поговорить с ней с глазу на глаз. Спросите у хозяина, если не верите мне.

– Да, сэр. – По-видимому, личная охрана Холта по-прежнему считала Уордена Диоса вторым по могуществу человеком в ближнем космосе. – Сюда, пожалуйста.

Чтобы размять ноги, Уорден ускорил шаг. Холт сказал, что Диос принадлежит ему, но ошибся. Возможно, Уорден потерял все остальное, но он по-прежнему оставался собой.

Пока Уорден оставался собой, он намеревался сражаться.