07:13:10…

Ровно через десять секунд се компьютер зафиксировал нервно-паралитическое поле, волной окатившее скафандр, правда, слишком слабое, чтобы причинить ей вред. Проклятье, но ведь Мосаса там, в самом эпицентре! Шейн решительно направилась назад, к посадочным шасси, но тут в наушниках ее шлема раздался голос: – Что вы намерены делать?

Это был голос из алюминиевого чемоданчика Беспорядочного.

– Я думала, вы отключены, – недоуменно прошептала она.

– Вы отключаете свой мозг, когда не заняты каким-то конкретным делом? ~ – Я хотела…

– Я понимаю, что вы хотели. Не беспокойтесь за Мосасу, с ним все будет в порядке. А у нас с вами другая работа.

– но..

– Никаких «но»! Поднимайтесь на аппарель!

Шейн нахмурилась и прикусила губу. Ей, капитану морской пехоты – хотя и бывшему – приказывает какой-то комок перепутанных проводов и электронных схем, помыкает ею из кейса, который она же и держит в руке! Абсурд, фантасмагория.

«Остынь, Кэти Шейн, – предложил ей внутренний голос. – Беспорядочная Походка – полноправный партнер Мосасы, да и твой тоже. Твое дело – соблюдать инструкции, которые тебе дали Тетсами и Доминик. А действия Мосасы не идут вразрез с этими инструкциями.» – Хотелось бы думать, что вы правы, Беспорядочный.

– Поверь мне. Уж я-то знаю, на что способен Мосаса.

Шейн развернулась и, дойдя до аппарели, взбежала по ней к грузовому люку звездолета. Остановившись перед люком, она, затаив дыхание, передала на бортовой компьютер «свои» опознавательные характеристики.

Спустя невыносимо долгую двухсекундную паузу компьютер идентифицировал ее, как капрала Мэри Хогланд.

Она шагнула в раскрывшийся воздушный шлюз.

Теперь, согласно корабельному уставу, она должна была получить радиозапрос от вахтенных морпехов, обслуживающих «Кровавый Поток», который должен прозвучать примерно так: – Какого хрена делает капрал Хогланд на борту корабля в то время, когда ей следует патрулировать периметр?

Тот факт, что такого запроса не поступило, означал следующее – задумка Мосасы с нервно-паралитическим полем, направленным внутрь корабля, сработала. Дежурный экипаж «Кровавого Потока» придет в себя часа через три-четыре, а если Беспорядочный подключится к системе безопасности вовремя, в комплексе «ГАА» так и не узнают, что на корабле орудуют диверсанты.

Шейн прошла на палубу и побежала к центральной части корабля, где за складом оружия располагался главный компьютер. Она мчалась по коридору, окрашенному в жeлто-чсрно-красные цвета – цвета зоны строго ограниченного, допуска. Большинство проносящихся мимо нее дверей мигали красными огоньками, означающими, что двери заперты.

Коридор упирался в компьютерный зал, за которым располагались системы двигателей. На стальной двери зала тоже горел красный огонек.

Коды Хогланд не сработали.

– О господи, – пробормотала Шейн.

– Никаких проблем, – бодренько заявил Беспорядочный. Внутри кейса тихонько заурчал моторчик, небольшая панель на боку чемоданчика приоткрылась, и из образовавшегося отверстия змейкой выполз тонкий гибкий кабель с иголочной толщины зондом на конце. – Видите отверстие рядом с кнопочным пультом? Вставьте в него конец кабеля.

Шейн осторожно взяла серебристый зонд и сунула его в отверстие.

Почти мгновенно красный свет сменился на яркозеленый.

Шейн попробовала открыть дверь, и та беззвучно ушла в стену. Зонд убрался в кейс, и Шейн шагнула в зал, оборудованный по последнему слову компьютерной техники. Она положила кейс на небольшой металлический столик рядом с центральным пультом управления.

– Переверните меня.

– О, прошу прощения.

Шейн перевернула кейс крышкой вверх, и та тотчас же открылась, выпуская змеящийся кабель.

– В нашем распоряжении тридцать секунд, – сказал Беспорядочный, – Делайте все в точности так, как я буду говорить.

В следующие тридцать секунд Шейн, удивляясь самой себе, лихорадочно исполняла следующие один за другим приказы Беспорядочного – подключала выползающие из кейса кабели, отстукивала инструкции на клавиатуре, щелкала тумблерами и крутила верньеры, нажимала на какие-то кнопки… при этом почти не отдавая себе отчета, что же она, собственно, делает. Когда, наконец, Беспорядочный дал команду «отбой», хронометр показывал время 07:15:15.

– Господи Иисусе, не уложились.

– Что? – донесся голос из решетки настенного динамика. Голос Беспорядочного.

– Мы не уложились в график. На пятнадцать секунд больше, чем…

– Ах, вот вы о чем. Не беспокойтесь – о радиосвязи я позаботился в первую очередь. Нас не засекут из комплекса.

Шейн растерянно улыбнулась.

– Да-да, конечно.

– Если бы у меня в настоящий момент были руки, – продолжал Беспорядочный возмущенным тоном, – я надавал бы оплеух тому умнику, который занимался здешними интерфейсами. Мне приходится терять шестьдесят процентов своей эффективности на общение со средствами связи всего комплекса.

– Понятно… Но где же Мосаса?

– Я же говорил вам – не волнуйтесь за него.

– Что значит не волнуйтесь…

– Послушайте, он не сделает ничего такого, что подвергло бы опасности нашу миссию.

– Так где он все-таки? – не унималась Шейн, рисуя в своем воображении неприятную картину: Мосаса, бездыханный, лежит у шасси звездолета, утратив свой «плащ-невидимку» вследствие прекращения подачи питания.

– Мы заранее договорились, что ему не следует проникать на борт корабля, пока его «плащ» не прекратит функционировать. Он проберется сюда через кожух посадочных шасси.

Шейн окинула недоуменным взглядом зал.

– Что вы такое говорите? Как он Может пролезть сквозь такую щель?

– Мосаса сможет.

– Но ведь в нем два с половиной метра росту!

– Ну что же, ему придется частично демонтировать себя.

– ?!

Стальная крышка одного из люков в полу пришла в движение, и Шейн, отскочив в сторону, направила на нее лазер.

– Успокойтесь, это Мосаса. Думаю, нам придется открыть вам нашу маленькую тайну.

Крышка отодвинулась, и Шейн увидела, как из колодца появилась черная рука.

– Какого дьявола…

Теперь появилась нога, изогнувшаяся под неестественным утлом; рука цепко схватила ногу в области бедра. Потом рука вытащила ногу из колодца и швырнула ее – ногу, одну ногу – на металлический пол.

Шейн попятилась, не веря своим глазам, а из отверстия швырнули вторую ногу, которая с глухим стуком упала на то место, где только что стояла Шейн.

За второй ногой последовала левая рука.

Когда туловище Мосасы с вытатуированным драконом принялось протискиваться сквозь отверстие, Беспорядочный объяснил: – Видите ли, Мосаса – такая же искусственная конструкция, как и я сам.

Глава 30

07:24:30 годвинского времени.

– Тридцать секунд, – сказала Тетсами по коммуникатору.

Доминик посмотрел вниз, в треугольную шахту, и едва разглядел туннель. Менее чем через полминуты он вернется в «ГАА"… не как хозяин, а как потрошитель сейфов. Знакомое спокойствие словно заморозило его нервы. То же самое ледяное спокойствие, которое охватило его во время нападения конфедератов на „Годвин Армз Энд Армаментс“. Но на этот раз не заторможенное спокойствие…

А какое-то бодрящее, что ли.

– Двадцать секунд.

Трое членов подземной команды заняли позицию позади роботов-шахтеров. Леви – в центре; Доминик и Занзибар – у противоположных стен шахты.

Каждый держал в руках гиперскоростную электромагнитную винтовку «Диттрих-15» – не самое мощное стрелковое оружие и не самое дальнобойное; но, выпуская в секунду три сотни монокристаллических стальных микроснарядов, оно вполне отвечало условиям боевых действий в ограниченном пространстве помещений. Единственным недостатком «Дитгриха15» являлся слишком быстрый расход боеприпасов.

– Десять секунд.

Заплечные ранцы всех троих были наполнены оборудованием Леви. Позади тихо жужжали контрагравитационные сани. Сконструированные по индивидуальному заказу Айвора в какой-то фирме, они стоили гораздо дороже всего остального оборудования, используемого в операции, если не считать Беспорядочную Походку, которому вообще цены не было.

Пятиметровой длины и двухметровой ширины сани, изготовленные из прочнейшего алюминиево-алмазного сплава, сочетавшего одновременно легкость и прочность, представляли собой простую на вид платформу, установленную на корпусе форсированного контрагравитационного генератора. Управлялись они посредством переносного пульта, от которого к генератору шел длинный упругий кабель. При поступательном движении сани имели инерцию всего в десять килограммов.

– Начали.

Компаньоны Магнуса отвернулись, но он не отвел взгляда от бетонного потолка, который одновременно являлся полом нижнего подуровня одного из зданий «ГАА». Фоторецепторы Доминика мгновенно перестроились на резкое повышение интенсивности света, когда роботы пронзили лучами своих лазеров бетон в верхнем конце шахты. Три ослепительных луча, как бы слившиеся в один, полосовали треугольник бетонного потолка, прорезая в нем огромную дыру.

Сверху дождем посыпался гравий, поднялось облако пыли, от которой Доминику захотелось чихнуть.

Менее чем за три секунды роботы раскроили внутренний слой бетона и добрались до прутьев арматуры.

Если бы Беспорядочный не контролировал сейчас систему сигнализации «ГАА», подземную команду ждали бы крупные неприятности. Вмонтированные в стены, потолок и полы зданий «Годвин Армз» сверхчувствительные сенсоры обнаруживали любой пролом, появляющийся в бетоне, и немедленно посылали информацию на компьютеры Службы Безопасности – к настоящему времени уже замененные, вероятно, техниками ЗИКа на свои, импортные – а те анализировали характер повреждений и принимали решение, считать ситуацию аварийной или нет.

Искромсав стержни арматуры, которые являлись составной частью схем системы безопасности, лучи лазеров превратили их в поликсрамическую пыль и достигли того слоя потолка-пола, после разрушения которого последний уже окончательно поддался яростному напору энергии. Ошметки бетона осыпали людей и забарабанили по контрагравитационным саням, ответившим на град обломков странным резонирующим гулом.

Дальномеры роботов-шахтеров зафиксировали отсутствие преграды, и машины остановились.

Когда немного пыль улеглась, Доминик взглянул на хронометр. 07:25:12. Лазерам потребовалось всего десять секунд для того, чтобы прорубить громадную брешь в толстом слое бетона. Магнус решил запомнить этот факт, на тот случай, если когда-либо придется строить новые здания… для другой своей фирмы.

– Пошли, – сказала Занзибар и полезла по приставной металлической лестнице наверх. Взобравшись на верхнюю перекладину лестницы, она осторожно выглянула из шахты и, осмотрев помещение, махнула рукой Леви – твоя, мол, очередь. Леви кивнул и последовал за ней, закинув винтовку за плечи и приведя в действие контрагравитационные сани при помощи пульта управления, который он поднял с пола площадки. Доминику пришлось вжаться в стену, раскинув руки, чтобы пропустить принявший вертикальное положение и проплывающий мимо контраграв.

Сани, едва не задев краями застывших на месте роботов, устремились вверх, повинуясь командам Леви.

Быстро взбираясь по лестнице, Доминик услышал, как роботы приступили к выполнению программы отхода. В остальном все было спокойно – ни единого признака того, что в комплексе подняли тревогу.

Бывший владелец корпорации и двое его нынешниx партнеров двинулись по безмолвному и затемненнолгу складскому уровню, заполненному упаковечными клетями с непроданным оружием, которое изготовили для фиктивных хозяев звездолета «Прометей».

«Здесь насчитывалось около пяти тысяч контейнеров», – вспомнил Магнус и задался вопросом: «Зачем им понадобилось делать столь огромный заказ для маскировки своих намерений? Может, им и в самом деле требуется пятьсот тонн оружия?» В нем все больше и больше крепло убеждение, что захват ЗИКом «Годвин Армз Энд Армаментс» – это лишь предлог для какой-нибудь грандиозной операции. Поначалу же наглое нападение казалось ему просто частью застарелой – возможно, в чем-то даже оправданной – вендетты Клауса Дахама.

За спиною полковника маячила гораздо более мощная и зловещая тень.

Клаус не получил бы от Земного Исполнительного Комитета таких всеобъемлющих полномочий, если бы Дмитрий Олманов не обосновал для других членов ЗИКа – представителей всех ветвей Конфедерации – настоятельную необходимость разгрома «Годвин Армз». Военная акция ЗИКа за пределами Конфедерации всегда чревата непредсказуемыми и опаснейшими политическими последствиями, и Олманов наверняка позаботился о том, чтобы оправдать риск.

Но что именно задумал Олманов?

Неужели Земной Исполнительный Комитет вознамерился… Нет, не может быть. Это просто нелепо. Конфедератов здесь не наберется и тысячи, из них – всего около ста пятидесяти квалифицированных, хорошо подготовленных бойцов. Морская Пехота Окиисиса.

Конечно, для захвата объекта вроде «Годвин Армз Энд Армаментс» таких сил вполне достаточно. Но полутора сотен морпехов вряд ли хватит для нападения на должным образом защищенную общину средних размеров, не говоря уж о городе. А тем более – о планете. И если бы ЗИК вознамерился послать куда бы то ни было такой контингент – то есть, способный захватить целую планету – особенно на какой-либо мир за пределами Конфедерации, это означало бы для Олманова политическое самоубийство.

Планетарное самоопределение считалось одним из краеугольных камней весьма двусмысленной, но редко нарушаемой Хартии Конфедерации. Возможно, лишь по этой причине бакунинскому обществу позволялось существовать в его нынешней форме.

Однако теперь Доминику не давал покоя один факт. Здесь, в складских помещениях когда-то принадлежавшей ему корпорации, хранится запас оборудования и оружия настолько огромный, что им можно экипировать почти полмиллиона пехотинцев.

А поскольку ЗИКовские технари запустили в работу новую компьютерную сеть, то и больше…

Доминик заставил себя отвлечься от внушающих ужас мыслей и сосредоточился на сиюминутных проблемах. Подземной команде пока что везло. Они лавировали между десятьюметровыми кубическими контейнерами, заштабелированными для погрузки на корабль, и не встречали на своем пути ни единой души. Время от времени лучи их фонарей выхватывали из темноты очертания мощных роботизированных погрузчиков, застывших в рабочих позах. Видимо, подача питания на ниx прекратилась вскоре после начала атаки, операторы оставили их, и с той поры никто из людей здесь не появлялся.

Когда небольшая группа «взломщиков» достигла точки, где подземный склад проходил под административным корпусом, Занзибар остановилась и предостерегающе подняла руку. Потом обернулась и жестом пригласила Доминика подойти поближе.

Тот сделал несколько шагов.

– В чем дело?

– Взгляните, сэр.

Доминик посмотрел в том направлении, куда она указывала рукой.

Одна из кубических упаковочных клетей разрушилась, полностью заблокировав обломками пятиметровый проход между собой и соседним контейнером. На обоих кубах виднелись обуглившиеся неровные полосы, оставленные лучами боевых лазеров. Под обломками Доминик разглядел почерневший труп. В сухом, с постоянной температурой, микроклимате склада «Годвин Армз» тело не разлагалось, а уже начинало мумифицироваться.

– Они так вот просто и бросили его здесь? – спросил Магнус, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Если здесь поработали люди Исполнительного Комитета, я охотно этому верю, – пробормотал Леви.

Занзибар молчаливо кивнула.

Доминик огляделся и заметил шрамы от лазерного огня на других контейнерах, на потолке и на стенах.

– Похоже, он затерялся во время общего хаоса схватки. Конфедераты не имели представления, кого именно они захватили в плен, а кому удалось бежать. Они не видели причин охотиться еще и за трупами.

Магнус нагнулся к телу.

– Вы знали его? – спросил Леви.

– Харрисон Брэдли. – Компьютер Доминика незамедлительно выдал информацию о сотруднике фирмы.

– Поступил на работу пять лет назад. Бригадир складских грузчиков. Видно, вскрыл контейнер, схватил лазер и открыл огонь по морпехам… идиот.

– Нам нужно двигаться дальше, сэр. – Занзибар осторожно тронула Доминика за плечо.

– У нас есть еще минута. Ступайте к лифту, я вас догоню.

– Но, сэр…

– Ступайте! Мне нужно несколько секунд побыть одному.

– Сэр…

– Оставьте его, Занзибар, – сочувственно произнес Леви. – Несколько секунд мы можем себе позволить.

Магнус услышал их удаляющиеся шаги.

«Что с тобой происходит, Доминик?» Он стал на колени перед трупом бригадира грузчиков второй смены, задавая себе вопрос, что же, черт побери, он делает? Проклятье, он ведь даже ни разу не встречался с этим Харрисоном Брэдли.

Но этот самый Харрисон Брэдли, совершенно незнакомый ему, почему-то не сбежал отсюда, а вместо этого отыскал контейнер с бронебойными лазерными винтовками производства «Годвин Армз Энд Армаментс».

Брэдли, безвестный Брэдли пытался защитить «ГАА». Его, Доминика, детище.

Магнус подумал, что, вероятно, именно по этой причине на глазах его появились слезы.

Глава 31

07:31:20 годвинского времени. Задуманный Тетсами и одобренный Домиником Магнусом план осуществлялся безупречно. Без сучка и задоринки.

На протяжении всей своей сознательной жизни Тетсами полагалась на скои инстинкты, ни разу не усомнившись в них. И вот сейчас ее инстинкты говорили ей… нет, не говорили, они кричали: «Будь начеку! Не поддавайся самоуспокоенности!» Ни одно дело, сколь бы тщательно спланировано и подготовлено оно ни было, не может быть на все сто процентов застраховано от проколов. Всего невозможно предусмотреть. И как бы гладко ни выглядело все сначала…

Тетсами вдруг захотелось, чтобы какая-то непредвиденная преграда встала на ее пути. И чем больше она ожидала появления этой преграды, тем больше нервничала. Аварийный вызов, пришедший через лучевой коммуникатор, прозвучал для нее трубным гласом ангелов, дарующих ей облегчение.

Но облегчение оказалось мимолетным.

Еще до того как нажала кнопку «прием», ей стало ясно, что случилось нечто из ряда вон выходящее. Тетсами едва узнала голос Айвора, тараторящий с несвойственной старику быстротой.

– …девочка, у нас проблема. Большая проблема Тете…

– Погоди, Айвор. Возьми себя в руки и скажи толком, что стряслось. Наземная команда не проникла на объект?

– Проблема не в этом.

– Тогда в чем же?

– У конфедератки, которую вырубила Шейн, я обнаружил аугментационный биоблок. «Черная скорость»? Но подобные штуковины не входят в экипировку патрулей. Если только…» Пресвятая дева Мария и ее внебрачный сынуля Иисус!

– Понимаешь? Они поджидают нас. Надо немедленно прекратить опера…

– Опомнись, Айвор, посмотри на часы! Магнус и его команда уже семь минут находятся в комплексе «ГАА». Вот-вот до сейфа доберутся.

– А, черт…

– Какого хрена ты не сообщил мне сразу, старый хрыч?

– Мне пришлось успокаивать одну слишком настырную леди.

– Ах вот как… Извини.

– Да ладно, ерунда. Надо предупредить ребят в…

– Помолчи, дай мне подумать.

«Вот тебе и препятствие, дорогуша. Да еще какое! ЗИКовцы знают о времени начала операции. Кто-то настучал полковнику Дахаму… Не об этом сейчас надо думать, идиотка! Надо как-то предупредить Доминика и остальных, прежде чем всем чертям станет тошно. Но как? Ну конечно же!» – Айвор, предоставь это мне.

– О'кей. А что мне делать с моей пленницей?

– Глаз с нее не спускай. Если дела пойдут совсем уже плохо, можем попытаться предложить конфедератам обмен.

Тетсами отключила связь с Айвором и извлекла из-под сиденья транслятор, который она использовала для проникновения в спутник Ти-Би-Си. Оглянувшись, она увидела, что Цветок «смотрит» на нее.

Почему Беспорядочный внушает мне страх, а это инопланетное чудище – ничуть? А, плевать.. Не время рефлексировать.

– Цветок, вы умеете обращаться с нашим оружием?

– Я понимать устройство человеческого ручного оружия. Однако ваши прицельные механизмы не соответствовать устройству волерианских органов восприятия окружающей действительности. К тому же спусковые механизмы такого оружия не быть…

– Просто скажите мне, сможете вы выстрелить вот из этой штуковины? – Тетсами указала на одно из плазменных ружей «Макмиллан-Шмитт», прислоненных к стенке фургона.

Цветок чуть наклонил свою коническую, без признаков лица голову, усеянную желтыми и черными пятнами, и поводил ею из стороны в сторону. Волерианин будто рассматривал оружие, хотя глаз на его «физиономии» не наблюдалось.

– Да, я думаю, что мне не составит особого труда привести его в действие. Мне знакома эта конструкция. Дальнобойность его несколько…

– Прекрасно, – перебила его Тетсами, не желая выслушивать очередную лекцию о достоинствах и недостатках конфедеративного оружия.

– Хватайте его, и – за мной.

– Я, конечно, могу принимать участие в вашей…

– Прошу вас, поторопитесь. Нам нельзя терять ни секунды. – Тетсами временами уже чуть ли не тошнило от гнусавого, «в нос» голоса Цветка. Какого там на хрен «в нос», если у этого красавчика и носа-то нет вовсе.

Тетсами резко тряхнула головой, как бы пытаясь выбросить из нее дурацкие, несущественные мысли, которые упорно не хотели ее оставлять.

– Бежим! – бросила она Цветку и, выпрыгнув из фургона, помчалась к шахте, ведущей на складской уровень «ГАА». На бегу она оглянулась, чтобы посмотреть, поспевает ли за ней волерианин, и тотчас же убедилась, что волноваться ей на этот счет не следует.

Цветок передвигался весьма оригинальным образом, чем-то вроде плавного – даже грациозного – бега трусцой на трех конечностях, используя обе ноги и одну руку. Создавалось такое впечатление, будто он летит над полом туннеля. Голова существа достигала геометрического центра туннеля, покачиваясь на длинной шее в метре впереди туловища. Крылья за спиной трепыхались, как у стрекозы.

Выбравшись из шахты, Тетсами быстро окинула помещение склада взглядом, не особенно опасаясь засады. Если бы морпехи уже спустились вниз, они накрыли бы ее и Цветка прямо в фургоне. Тревогу пока так никто и не поднял, значит у Доминика и его команды еще оставался шанс ускользнуть от конфедератов. Это также означало, что Беспорядочный контролирует систему безопасности и аварийной сигнализации.

Допуская наличие этих благоприятных факторов – предположительное наличие, но приходилось довольствоваться этим, за неимением лучшего – Тетсами еще надеялась предотвратить полный крах операции.

Если она успеет проникнуть в систему связи «ГАА» прежде, чем морпехи на «Кровавом Потоке» очухаются от нервно-паралитического поля, генерированного Мосасой.

Она открыла крышку транслятора и вытащила соединительные кабели. При необходимости транслятор можно было использовать как обычный терминал. Тетсами оглянулась на подоспевшего Цветка.

– Дальше вам придется идти одному. Мне нужно остаться здесь на некоторое время. Не возражаете?

– Происходит что-то непредвиденное?

– Да. Операция под угрозой срыва. Конфедераты знают о ней. Они поджидают нас.

– Что я делать?

– Найдите команду, отправившуюся к сейфу, и предупредите их.. Сможете ориентироваться здесь?

– Я изучить каждая деталь плана. Это требоваться для моих исследований.

– Тогда вы легко найдете их… только прошу вас, оружие применять лишь в крайнем случае, если не будет другого выхода. Судя по всему, конфедераты еще не знают, что мы здесь.

– Я ценить ваше ко мне доверие.

Черт побери, ты у меня сейчас единственный помощник. – Ступайте же!

Цветок дернул головой и плавно заскользил в направлении лифтов административного корпуса.

Тетсами подошла к одной из небольших дверей в стене, волоча за собой длинные соединительные кабели транслятора. Индикаторная панель над запертой электромагнитом дверью горела красным светом, уведомляя Тетсами, что «доступ строго ограничен».

– Как же мне прорваться в…

Индикатор вдруг засветился ярко-зеленым.

– Беспорядочный?

Тетсами открыла дверцу и нашла на коммуникационном стенде гнездо для подключения выводов со своего терминала. Затем бегом вернулась к транслятору и включила его. Спустя пару секунд она уже смотрела в «рыбий глаз» маленького дисплея на стенде, который показывал ей крошечное голографическое изображение главного компьютерного зала «Кровавого Потока». Тетсами увидела Мосасу и Шейн, но голос, транслируемый через терминал, принадлежал Беспорядочному.

– Я видел, как вы вошли, но на складе нет аудиосенсоров, а я не умею читать по губам, когда ктонибудь стоит спиной к видеокамере.

– У нас проблема, Беспорядочный.

– Я понял, иначе вы бы не покинули свой пост.

В чем дело? – Нас поджидают. Конфедератка, которую,вы нейтрализовали, имела при себе «черную скорость».

Если морпехи на корабле экипировались такими же штуковинами…

– Хрсновснько, – заметил Беспорядочный спокойным тоном. – Придется запечатать все внутренние ходы корабля. Сейчас опущу изолирующие переборки. Шейн сказала что-то, но Тстсами не могла слышать ее. – О'кей, – продолжал Беспорядочный. – Думаю, мы обойдемся здесь своими силами. Наши малютки пока что сладко спят, каждый в своей колыбельке. А если проснутся раньше времени… ну что же, тогда я снова дам им снотворного. Шейн, конечно, тоже отключится, но я буду по-прежнему контролировать ситуацию.

– Попытайтесь избежать этого. Я имею в виду «отключение» Шейн.

«Шейн? А как насчет Мосасы?» – Попробую… Беспорядочный внезапно умолк.

Шейн и Мосаса повернулись к закрытой изнутри двери компьютерного зала.

– Похоже, – вновь заговорил робот, – один из наших малышей уже пробудился и чем-то крайне расстроен. Может, проголодался…

Глава 32

07:26:45 годвинского времени.

– Бесполезно. Обычным способом ее не открыть, – сказал Доминик отступая от первой, внешней двери сейфа. Все трое стояли в одном из многочисленных изолированных помещений, расположенных между фундаментом административного корпуса «ГАА» и подземными складскими уровнями, Доминик попробовал использовать свой персональный код на кнопочном пульте внешней двери.

Как он и ожидал, код не сработал. Впрочем, неудачная попытка доказала ему, что пульт не функционирует. Индикатор не высветил надпись «команда не действительна». Он вообще не загорелся. Захватчики не стали перепрограммировать управляющие схемы, они просто сожгли их. Леви задумчиво посмотрел на пульт.

– Да, с надеждой взять кассу по-джентльменски придется распрощаться.

Все сняли свои заплечные ранцы. Дом установил один из лазеров на треножник, а Леви извлек из ранца небольшое устройство и осторожно поместил его на носовую часть лазера.

– Отойдите назад, – приказал Леви.

Доминик попятился. Леви нажал несколько клавишей на пульте переносного компьютера, и лазер выплюнул ослепительную молнию импульса. Фоторецепторы Магнуса мгновенно среагировали на вспышку.

– Так, контрольный импульс сработал, – объявил Леви. – Эта штуковина калибрована.

– Вы намерены разрезать это вот этим? – подала сзади голос Занзибар, охраняющая тылы.

Доминик понял, что имеет в виду Занзибар. Внешняя дверь, хотя и являлась лишь подстраховывающим средством для основной, внутренней, представляла собой отполированную хромированную металлическую стену шириной пять метров и такой же, пятиметровой, высоты, упирающуюся в потолок.

Чтобы пробиться сквозь нее, нужно было кромсать металл лучами лазеров несколько часов подряд.

Однако их эксперт-подрывник и не собирался прорываться сквозь дверь.

Леви, мрачно-сосредоточенный и безмолвный, включил голографичсский дисплей своего компьютера. Дисплей выдал смоделированное изображение внутренней структуры стены. Леви пробежался пальцами по клавиатуре, и моторизованный треножник развернул лазер в новую позицию. Графика на дисплее также изменилась, отображая теперь зону, регистрируемую установленным на носу лазера сканнером. Лазер сместился чуть вверх и на несколько миллиметров вправо. Как только лазер прекратил движение, Леви начал сканировать слой за слоем структуру двери-стены и соседних с ней участков. Доминик успел заметить шланги и насосное оборудование.

Наконец Леви остановился на изображении одиночной двухмерной секции под дверью. Лазер и сканнер были направлены вниз под1 углом в сорок пять градусов. Центральную часть картинки занимала труба в виде буквы S. Леви нажал на клавишу, и Доминик увидел трубу в поперечном разрезе; в ней циркулировала сероватая жидкость.

– Что вы делаете? – поинтересовался он.

– Важен временной фактор, – рассеянно ответил Леви, поглощенный работой. – Размер отверстия зависит от плотности, давления, вязкости и прочая, и прочая…

Доминик решил больше не отвлекать его вопросами.

В центре трубы сфокусировались два зеленых крестика. Леви застучал по клавиатуре, пока на оба крестика не наложился красный круг. Затем вытащил из кармана дымчатые защитные очки и надел их.

– Ну, приступим с Богом.

Доминик вывел свои фоторецепторы в режим минимального восприятия и на мгновение ослеп.

И тут темноту словно раскроило ланцетом мощного энергетического импульса; кинжальный луч установленного на.треножнике лазера ударил в пол, в нескольких сантиметрах ниже массивной внешней двери. Доминик начал ощущать жар – от лазера и 306 его мишени. Едкий запах плавящегося металла опалил носоглотку, и он едва не закашлялся.

Одна секунда… две… три секунды.

Металлический пол в точке внедрения лазерного луча расцвел булькающим черным цветком. За чернотой металл пылал кроваво-красным кругом сантиметров десяти в диаметре.

Леви начал обратный отсчет.

– Пять… четыре… три… два… один… есть!

Послышался долгий шипящий свист, и дыра в полу изрыгнула облачко ядовитого пара. Шипение стало более громким, и дверь начала медленно, очень медленно, опускаться. Она продвинулась вниз сантиметра на три, и тут характер шипения изменился.

Пар уже не вырывался наружу, вместо него из отверстия гейзером взметнулась тонюсенькая – миллиметровой ширины – струйка гидравлической жидкости, ударившая в потолок.

– Черт побери,.– пробормотала Занзибар, делая пару шагов в сторону, – оно писает на.меня.

Доминик молчаливо наблюдал за опусканием двери. Медленно, чертовски медленно она двигалась.

Казалось, прошли часы, пока дверь прекратила спуск, однако таймер показывал всего лишь 07:33, когда фонтанчик гидравлической жидкости иссяк, а верхний край внешней двери замер в прлуметре от уровня пола.

Леви вынул из ранцев три небольших канистры с герметиком, предназначавшимся для аварийной герметизации мелких пробоин в корпусах космических кораблей. Во время подготовки к операции он слегка модифицировал их. Вместо насадок колоколорбразной или веерной формы Леви установил на канистрах зонды-наконечники толщиной с человеческий волос. Вставив зонд в прорезанное лазером отверстие, он нажал кнопку на канистре, и та ответила шипящим шумом. Вскоре через края отверстия перелился белый поликерамический герметик.

Леви поставил канистру на пол. Она шипела еще несколько секунд, потом все стихло.

– Пока вроде бы неплохо получается, – сдержанно похвалил Магнус.

Занзибар буркнула что-то себе под нос, по-прежнему глядя в коридор.

Леви погрузил оборудование на контрагравитационные сани и повел платформу над застывшей дверью в следующую комнату. Доминик последовал за ним.

Комната была маленькая, и стала еще меньше, когда Леви снял с платформы оборудование. Внутренняя дверь представляла собой черный металлический квадрат со стороной около трех метров. Над дверью располагались индикаторные панели – зеленая, красная и янтарная. Красная ярко светилась; блокировка в гидравлической системе не позволяла открыть ей обе двери одновременно.

Леви сгрузил с саней три лазера и треножники.

Один из лазеров за счет системы охлаждения был гораздо больших размеров, чем два других. Леви выгрузил также зонд, шланги и оставшиеся канистры с герметиком.

– Теперь, – сказал Леви, – приступаем к самой мудреной части нашего представления. Поставьте лазер номер три так, чтобы он был направлен на северо-западный угол двери.

Леви проделал почти такую же самую процедуру, которой подверг и внешнюю дверь. Только на этот раз он использовал одновременно два лазера. Лазер номер один – самый большой – Леви нацелил непосредственно на дверь.

После нескольких минут настройки он сделал предупредительный жест рукой, опять водрузил на нос очки и включил два лазера. Началось всe так же, как и у внешней двери; яркие лучи вонзались в пол почти под прямым углом, но спустя несколько секунд лучи потускнели, стали прерывистыми. Леви начал стрелять из лазеров поочередно – снимет очки, взглянет на дисплей, потом оденет очки и снова стреляет.

Прошло почти пять минут, прежде чем Леви кивнул, удовлетворенный качеством прорезанных отверстий. Не было ни шипения, ни фонтанирующей гидравлической жидкости – только пара дырочек миллиметрового диаметра по центрам двух небольших воронок в почерневшем бетоне пола.

– Держите. – Леви подал Доминику очень тонкий шланг с металлическим наконечником, на котором тот разглядел оптическое волокно.

Левл подошел к одному отверстию, Доминик – ко второму. Дом вставил зонд в отверстие и начал заправлять в него шланг, пока не почувствовал преграду на глубине около трех метров. На голографичeском изображении трубы появилась желтая отметка, заподлицо с воронкой в полу. Это означало, что зонд достиг конца пробуравленного лазерным лучом канала.

Леви бросил Магнусу одну из канистр с герметиком.

– Не переборщите. Нам лишь нужно обеспечить вакуум. Если насос забьется, будут проблемы. У нас, конечно, достаточно оборудования для того, чтобы попытаться проделать еще одно, вспомогательное отвсротие. Но ни в коем случае нельзя допустить, чтобы гидравлическая система была дренирована– частично и неравномерно.

Доминик ввел игольчатый зонд в дырочку рядом с трубой, затем начал медленно выводить его по мере поступления по шлангу герметика. Увеличивающаяся в объеме вязкая поликерамическая масса вскоре вытолкнула игольчатый зонд и заполнила воронку.

Спустя несколько секунд над воронкой сформировался твердый белый бугорок с выходящим из него шлангом.

Леви проделал такую же операцию со вторым шлангом и, подойдя к Магнусу, осмотрел его «творение».

– Хорошо, – кивнул он, довольный результатом.

Потом направился к помпе.

– О'кей, мистер Магнус. Начнем, пожалуй.

Доминика охватило странное нервное возбуждение. Он подошел к Леви, чтобы посмотреть, как тот будет работать с насосом. А Леви считывал показания индикаторов. Магнусу эти показания ни о чем не говорили, кроме, возможно, температуры и давления.

Леви откинул прозрачный пластиковый колпак, прикрывающий большую красную кнопку, и нажал на нее большим пальцем.

Давление быстро повысилось, когда насос начал откачивать гидравлическую жидкость. Теперь Леви не обращал внимания на индикаторы – он пристально смотрел на шланги, опасаясь, что те дадут течь.

Но шланги выдержали напор жидкости, только слегка подрагивали.

– Замечательно, – сказал Леви.

Он щелкнул каким-то переключателем на небольшой помпе, увеличив скорость.откачивания жидкости, которая начала поступать в резервуар насоса.

Давление упало быстрее, чем поднималось. Помпа натужно взвыла, издала громкий чавкающий звук, заглатывая остатки жидкости, и показания всех индикаторов упали почти до нуля. Помпа продолжала работать, но показания больше не менялись, – Нам нужен абсолютный вакуум? – спросил Доминик.

– Необязательно, – ответил Леви. – Вполне можем обойтись почти абсолютным. Это была главная техническая загвоздка.

Он устало улыбнулся; Магнусу показалось, что он услышал в его голосе нотки иронии.

– Думаю, больше у нас не будет особых пробл…

– Дерьмо! – выругалась Занзибар.

Из коридора послышался топот ног, и Доминик метнулся к Занзибар, которая вскинула свой «Диттрйх», ожидая приближения источника шума. Черты ее белого как полотно лица заострились, вся она напряглась до предела.

Источником шума оказался инопланетянин, Цветок, держащий в одной руке плазменное ружье.

– Господи! – хрипло крикнула Занзибар. – Я ведь могла пристрелить вас!

– Я понимать, но мне пришлось рисковать. Я приходить, чтобы предупредить вас о потенциальная опасность. Похоже, нас здесь ожидают.

Леви ошибся. Большие проблемы только начинались.

Глава 33

07:32:15 годвинского времени.

Шейн стояла, опершись спиной о массивную входную дверь зала главного компьютера. Снаружи из коридора доносился едва слышный шум какой-то суматохи. Вероятно, уже все пятеро морпехов, оставшихся на «Кровавом Потоке», оправились от воздействия нервно-паралитического поля Мосасы.

Наземная команда имела пока лишь временное преимущество над морскими пехотинцами. Беспорядочный запечатал каждую дверь звездолета и по-прежнему контролировал средства связи. Кроме того, он мог в любой момент снова генерировать нервно-паралитическое поле.

А Шейн не оставалось ничего иного кроме как ждать и размышлять о жестокой иронии судьбы.

Ее собственные люди горели желанием убить ее.

Она понимала, что терзать себя такими мыслями совершенно ни к чему, но ничего не могла с собой поделать. Ее угнетало бездействие. После того, как Беспорядочный включился в сеть корабельных компьютеров, миссия Шейн в этой операции завершилась.

Ее услуги потребуются вновь лишь в том случае, если начнется открытый бой.

А если начнется бой, все – и она, и Беспорядочный, и Мосаса – погибнут.

– Подземная команда открыла внешнюю дверь сейфа, – донесся из динамика над дверью голос Беспорядочного. Цветок пробирается к ним по складскому уровню. Сопротивления не наблюдается.

Шейн кивнула. Похоже, операция все же увенчается успехом, даже если наземная команда не сумеет покинуть «Кровавый Поток». Беспорядочный постоянно сканировал все подуровни административного корпуса «ГАА», и пока что не засек там ни одного морского пехотинца.

Ни одного.

«Почему это беспокоит меня?» – задалась вопросом Шейн.

Вероятно, по той же самой причине, почему меня обеспокоила информация об обнаруженном у Хогланд био-аугментационном блоке.

Эти штуковины необычайно повыдили боеспособность солдат, но наносили такой вред пользователю, что устав Корпуса Морской Пехоты Окцисиса строго-настрого запрещал их применение в условиях обычного патрулирования и охраны. Значит, полковник Дахам ожидал атаки.

Но ведь мы проникли на «Кровавый Поток».

– И мы в ловушке, – прошептала Ш,ейн.

– Вы так считаете? – спросил Мосаса.

Шейн вскинула голову и посмотрела на него. До сего момента ей удавалось не думать о нем. Она испытывала нечто вроде стыда из-за того, что поначалу приняла его за человека.

Что он-такое?

– Что касается меня, то я уверена в этом. Вы-то сможете протиснуться в ту же дыру, через которую залезли сюда. Или, скажем, через вентиляционное отверстие…

Мосаса покачал головой.

– Беспорядочный перекрыл все входы и выходы, включая и вентиляционные отверстия. В настоящее время мы существуем благодаря одной из резервных систем энергообеспечения корабля.

Шейн попыталась взглянуть на Мосасу как бы под другим углом зрения. В приглушенном освещении зала его татуировка – дракон – поблескивала металлической зеленью.

– Мне кажется, вы только что произнесли самую пространную речь из всех, которыми вы удостаивали меня за время нашего знакомства.

– Возможно.

– Сейчас многое – если не все – зависит от решений Беспорядочного, верно?

– Да. Я ему доверяю.

– Разве у вас есть выбор?

– В данный момент ни у кого из нас нет выбора.

– Они установили оборудование для вскрытия внутренней двери, – заговорил динамик. Цветок нашел их. Цветок объясняет им ситуацию.

– Спасибо, Беспорядочный, – поблагодарила Шейн робота. Потом, помедлив, спросила Мосасу: – Скажите, кто вы такой?

– Тхаэле Мосаса.

Шсйн мотнула головой, и Мосаса одарил ее совсем человеческой, лукавой улыбкой, обнажая несколько вставных золотых зубов.

– Вы, видимо, хотели спросить что я такое? Я – то, что осталось от контрабандиста по имени Тхаэле Мосаса, которому удалось обнаружить останки пяти искусственных интеллектов Расы. К тому времени, когда Мосаса умер, Беспорядочный стал самостоятельной личностью, но при отношении Конфедерации к искусственным разумам, ему потребовалась «крыша», прикрытие в виде человека. А единственным человеком, которому он мог довериться, был Мосаса.

– Беспорядочный создал вас?

– Изготовил по спецзаказу, так сказать, добавив некоторое количество своей собственной памяти и уцелевших остатков мозга Мосасы.

Шейн недоуменно покачала головой.

– Зачем…

– Зачем? Чтобы выжить.

– Шейн, Мосаса, – прервал их разговор динамик, – у нас проблема.

– В чем дело? – спросили Шсйн и Мосаса одновременно.

– Я только что потерял интерфейс между кораблем и комплексом.

У Шейн мгновенно пересохло во рту.

– И ничего нельзя сделать?

– Нет. Я больше не могу полностью контролировать аппаратную часть. Кто-то в комплексе просто вытащил из розетки штеккер.

– А если… – начала Шейн.

– Плохи наши дела, ребята, – продолжил Беспорядочный. На нескольких голодисплеях появились изображения посадочной площадки, снятые видеокамерами корабля с различных ракурсов. «Кровавый Поток» окружили морские пехотинцы.

– Они внедряют в главный компьютер новые программы. Я теряю кбнтроль над линиями связи, над оружием… А, черт!

В динамике что-то затрещало, и Беспорядочный умолк. Потом, через несколько секунд, мрачно объявил: – Они заперли меня в центральном компьютере.

Шейн не спускала глаз с дисплеев. Они собрали почти всех морпехов на посадочной площадке. Все кончено. Полковник обвел их вокруг пальца.

– Они посылают нам сообщение, – сказал Беспорядочный. – Я подам его на экран. Вы слушайте, а я тем временем все же попробую выбраться из клетки, в которую они меня заключили.

Один из дисплеев мигнул, и вместо изображения посадочной площадки на нем возникло лицо полковника.

– А он изменился, – подумала Шейн. – Глаза… в них какой-то блеск, которого прежде не было.

Клаус смотрел прямо в объектив камеры и говорил с таким видом, будто обращался к многочисленной толпе. Он явно подготовился к выступлению и походил на человека, который основательно изучил видеозаписи речей каждого вождя, покоряющего сердца масс.

– Доминик, – начал он торжественно-саркастическим тоном, – сколько воды утекло'с тех пор, когда.мы последний раз говорили друг с другом.

О чем это он?

– Извини, но мы пока что можем обеспечить только одностороннюю связь. Жаль, что я не услышу твоих оправданий. Впрочем, я догадываюсь, какие аргументы…

– Что он такое говорит? – спросила Шейн шепотом, хотя никто за пределами корабля не слышал ее.

– Похоже, он думает, что мистер Магнус здесь, на борту «Кровавого Потока».

– … понравился мой корабль? Ну что же, живым ты его не покинешь. Мы можем генерировать нервно-паралитическое поле, настроенное специально на твои искусственные нейроны. Или можем, к примеру, просто уморить тебя голодом. Это конец, брат мой Иона…

– Так они родственники? – Шейн обратила внимание на их поразительное сходство друг с другом еще при первой встречи с Домиником, но братья…

– Однако, я хочу сообщить тебе кое-что, прежде чем распрощаюсь с тобой навсегда. Ты, вероятно, тешишь себя мыслью, что твоим людям удалось скрыться от меня. Боюсь, мне придется разочаровать тебя.

Изображение на голодисплеe сместилось, и у Шейн перехватило дыхание..

На экране появился вид тайной общины Доминика, куда она, Щейн, привела спасенных ею узников. Усеченная белая пирамида, опоясанная оранжереями. Как ему удалось обнаружить ее?

– Мы послали разведывательный модуль с орбиты специально для съемки твоего потайного гнездышка, – торжествующе произнес Клаус, как бы отвечая на немой вопрос Шейн. – Да будет тебе известно, Доминик, еще один наш корабль находится на орбите. «Шафтсбери». Теперь у нас есть координаты долины, с точностью до метра.

Клаус довольно хохотнул. Видеокамеры разведмодуля были направлены на общину и немного вдаль, в сторону неба, поначалу смутно различимого из-за голографической проекции, маскирующей наземное здание общины; потом модуль сместился так, чтобы голопроскция не заслоняла небо – темно-серое, с крошечными черными точками звезд. Одна из звезд слегка вибрировала, – Помнишь «умиротворение» восстания на Стиксе? Или ты забыл о нем сразу же после того, как покинул ЗИК?

– Господи Иисусе, – пробормотала Шейн. – Вибрирующая звездочка распухла, превратившись в черный пузырь, вот-вот готовый лопнуть. – Нет, только не это… Боже, только не то, что я думаю.

– Когда ты расправился с Погибелью, в ЗИКе это назвали «рассеиванием». С тех пор терминология несколько изменилась. Теперь это – «орбитальное подавление объекта».

«Это именно то, о чем я думаю».

Шейн знала, что она сейчас увидит; попыталась оторвать взгляд от экрана… и не смогла.

Ядерная бомбардировка с орбиты всегда была одним из самых дешевых способов массового уничтожения, но она влекла за собой крайне нежелательные последствия, как-то: планетарные тектонические сдвиги, «ядерную зиму», оледенение материков, испарение океанов и прочие «непродуктивные» разрушения.

Однако трехвековой опыт ведения войн в космическом пространстве предоставил наконец какому-то умнику возможность найти приемлемое решение вышеупомянутой проблемы. В прошлом столетии ктото решил цопробовать сбросить с орбиты тонну поликерамических нитей. Так вот, тот безвестный «гений» совершил крупнейшее открытие, которое заключалось в том, что мономолекулярная нить способна превратить поверхность планеты в слой гравия глубиной сто метров. Чрезвычайно «гуманное» оружие для планеты в целом, поскольку поражать можно было ограниченный, заранее заданный участок, без ущерба остальной планетарной поверхности и недрам.

Вибрирующий черный пузырь стал похожим на сферическое облако.

А Клаус продолжал разглагольствовать.

– Хочу, чтобы ты знал – приди ты ко мне с повинной и сдайся, я, возможно, и не предпринял бы этой акции…

Черное облако разрасталось на глазах, и через несколько секунд заполнило собою все небо. Изображение пропало; вероятно, отключились видеокамеры разведмодуля.

Спустя несколько секунд, как бы в подтверждение только что совершенной неслыханной жестокости, донесся глухой грохот, от которого задрожал пол компьютерного зала.

– Спаси нас, Господи, – прошептала Шейн.

Лицо Клауса вернулось на дисплей. Лицо триумфатора, ничуть не озабоченного произошедшим.

– Накрылась твоя армия, Доминик. Ты более не полководец, не лидер. Теперь ты просто мелкий бакунинский уголовник, незаконным образом пробравшийся на мой корабль. Я сожалею лишь об одном – ты не сможешь присутствовать на своем собственном суде. Конец связи.

Экран погас.

– Тысяча триста человек.

– Шейн, – тихо позвал Беспорядочный.

Шейн уткнулась лбом в перегородку.

– Это я во всем виновата. Я навела полковника на этих беззащитных людей. Неужели я спасла восемьсот человек только для того, чтобы Дахам смог напасть на след остальных, которым удалось сбежать раньше?

– Шейн!

Подошедший Мосаса взял ее за плечи и сильно встряхнул.

– Какого дьявола? Не трогайте меня!

– Возьмите себя в руки. Беспорядочный утратил контроль над корабельными системами жизнеобеспечения. Вам придется пользоваться системой вашего скафандра.

Шейн щелкнула несколькими внутренними переключателями бронекостюма и взглянула на индикатор блока энергопитания.

– Я смогу продержаться только пятнадцать минут.

– Более чем достаточно, – сказал Беспорядочный. – Конфедераты прожгут входные люки через двенадцать.

Глава 34

07:35:00 годвинского времени.

Несмотря на предупреждение Цветка, выбора у подземной команды не оставалось. Работу следовало закончить.

«Завершим работу, а уже тогда будем думать, каким образом вызволять наземную команду», – решил Доминик.

А работа шла по плану. Леви нацелил огромный лазер номер один на основную дверь сейфа. После тройного контроля персональных противорадиационных экранов каждого члена команды, заметно нервничающий Леви приступил к обстрелу двери лазером.

Гамма-лучевой лазер обладал мощностью, достаточной для тоге, чтобы прорезать собственно дверь… при наличии неограниченного времени и огромных запасов энергии. А поскольку ни того, ни другого Лепи не мог себе позволить, он заранее, еще на стадии подготовки операции, основательно продумал весьма оригинальный способ вскрытия сейфа.

Теперь, когда гидравлическая жидкость была откачана, единственным препятствием для взломщиков оставался электромагнитный замок, упрятанный в толще двери. Источник питания замка обслуживал также и генератор поля Эмерсона, которое пыталось поглотить энергию лучей гамма-лазера.

Лсви неотрывно наблюдал за показаниями индикаторов и время от времени менял частоту лазера.

Весь процесс был невидимым, хотя Доминик мог поклясться, что зрение его воспринимает несколько инфракрасных горячих точек на двери.

– Начинаю, – прошептал Леви, надевая очки.

Гамма-луч внезапно перешел в видимый спектр.

Несмотря на автоматическую настройку своих искусственных глаз, Магнус на секунду ослеп.

Раздался громкий звук, будто кто-то ударил в огромный басовый барабан; пол содрогнулся. Доминик ощутил легкий теплый ветерок, коснувшийся его лица, как раз в тот момент, когда восстановилось зрение. Он увидел, что дверь распахнута.

– Нам удалось это, – сказал он.

Мгновенный переход от гамма-излучения к видимому свету обусловил микросeкундной продолжительности перегрузку в силовых схемах двери. Этого сeкундного отказа в работе оказалось достаточно для того, чтобы собственный вес двери и вакуум в системе гидравлики раскрыли дверь настолько, чтобы не позволить электромагнитам снова закрыть се.

Лсви с победным видом выпрямился над лазером. Сзади подошла Занзибар и выглянула из-за плеча Доминика.

– О Боже, – прошептала она.

За открытой дверью сейфа располагалась длинная прямоугольная комната со стенами, потолком и полом из того же черного металла, что и сама дверь.

Вдоль стен стояли металлические темно-серые шкафчики с одинаковыми квадратными дверцами.

В центре комнаты лежали сложенные в штабель сорок или пятьдесят белых продолговатых контейнеров, в которых «ГАА» отправляла заказчикам лазерные винтовки.

Один из контейнеров, открытый, был наполовину заполнен имперскими десятитысячными банкнотами планеты Вальдгрейв.

– Занзибар, – сказал Доминик, – помоги Леви загрузить сани. Цветок может прикрыть наш тыл.

– Есть, сэр, – охрипшим голосом произнесла Занзибар, направляясь к открытому контейнеру.

Доминик чувствовал, как бешено пульсирует «кровь» у него в висках и на шее. Даже прекрасно отрегулированные механизмы его тела не могли сразу справиться с колоссальным эмоциональным напряжением. Он усилием воли заставил свои мысли течь по более холодным, безопасным каналам.

«Не возбуждайся, – приказал он себе. – Сейчас нельзя допускать ошибок».

Доминик шагнул через порог сейфа и оглядел шкафчики. Потом подошел к одному из них и попробовал воспользоваться своим кодом, чтобы открыть дверцу. Индикатор замигал зеленым, и Доминик, облегченно вздохнув, двинулся по периметру сейфа, распахивая одну за другой дверцы шкафчиков.

Подземной команде потребовалось почти пятнадцать минут на то, чтобы открыть сейф.

Опустошили они его за три.

Во время погрузки Магнус ощутил легкое сотрясение здания административного корпуса. Толчок был столь незначительным, что его спутники даже не обратили на это внимания. Однако Доминика вдруг охватило непонятное предчувствие, какой-то иррациональный, подсознательный страх. Ему показалось, что он может объяснить происхождение этого толчка.

Хотя полной уверенности не было, Дом мысленно похвалил себя за то, что вовремя предпринял дополнительные меры по обеспечению безопасности своих людей в горной общине…

Они отправились в обратный путь. Леви снова вел контраграв, теперь отягощенный двухметровой высоты грузом – кучей валюты со всех уголков Конфедерации, от голографических купюр – Хамсина до экзотических металлических монет с Шивы.

Дом и Занзибар шли позади контрагравитационньгх саней, а Цветок со своим плазменным ружьем шествовал впереди, выполняя роль впередсмотрящего; непонятно, правда, чем он смотрел – ведь глаз на его «лице» было не различить – но ориентировался волерианин прекрасно, несмотря на темноту.

Видимо, освещения ему и не требовалось.

Обратная дорога к шахте отняла больше времени, чем недавний рейд к сейфу – тяжело груженный контраграв двигался гораздо медленнее. Магнус с минуты на минуту, при каждом повороте ждал нападения морпехов, но, как ни странно, нижние уровни оставались такими же пустынными, как и двадцать минут назад.

«Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – подумал он. – Цветок ведь предупредил, что Клаусу известно об операции. Что ты еще задумал, братец?» Тетсами ожидала их у входа в шахту. У ее ног стоял транслятор, от которого тянулись соединительные кабели к коммуникационной панели в стене, Случилось нечто непоправимое, увидев девушку, сразу понял Доминик.. Тетсами отупело смотрела в сторону панели, на которой Магнус заметил потухший голографический мини-дисплей.

Он тут же бросился к ней.

– Что?

Тетсами повернула к нему мертвенно-бледное лицо, которое приняло смешанное выражение ярости, ужаса и полной беспомощности.

– Я потеряла связь с ними, – прошептала она. – Все кончено.

Доминик оглянулся на остальных. Похоже, никто не расслышал слов Тетсами.

– Цветок и Занзибар – доставьте деньги в фургон.

Цветок дернул своей змеиной головой, а Занзибар по-военному отдала честь. Леви двинулся было вслед за санями, но Магнус остановил его: – Нет, Леви, останьтесь здесь. Мне, возможно, потребуется ваша помощь.

Леви недоуменно взглянул на него, но остался, молча кивнув головой.

Доминик подождал, пока Цветок и Занзибар исчезнут в колодце шахты, потом снова повернулся к Тетсами.

– Ну, выкладывай, что стряслось?

Тетсами подняла на него глаза и раскрыла рот, но прошло несколько секунд, прежде чем она сказала: – Он стер ее с лица планеты!

Доминик почувствовал, как ледяной озноб прошелся по всему его почти полностью искусственному телу.

– Что ты сделал Клаус?

Периферийным зрением он наблюдал за Леви.

Доминик заметил, что тот отступил на пару шагов назад.

– Клаус, подонок, неужели ты все же поднял руку на общину?

– Скажи мне, – он старался говорить спокойным ровным тоном, – что с наземной командой? С ними все в порядке? – Не знаю. Я сумела связаться с ними, но… Он знал, Доминик. Он знал, что наземная команда собирается проникнуть на корабль. Это была ловушка.

Доминик кивнул.

– Пойдем, посмотришь, – сказала Тетсами, направляясь к коммуникационной панели.

– Он прервал контакт с кораблем, но оставил вот это.

Тетсами включила голодисплей и покрутила видеозапись «выступления» Клауса и последовавшей за ней мономолекулярной бомбардировки безымянной долины в горах.

Магнус неотрывно смотрел на крошечный экран.

Смотрел на своего брата, которого не видел пятнадцать лет. Смотрел, как поликерамическая сеть разрезает Общину Дидро…

– Тетсами, – тихо сказал он.

– Да?

– Спускайся вниз, к Занзибар и Цветку. Забирайте деньги и сматывайтесь отсюда. Немедленно.

– Но…

– Немедленно! На фургоне доберетесь до Годвина. Перед отъездом взорвите эту шахту. Скажи Аивору, чтобы он пятнадцать минут ждал нас с Леви и наземную команду. И ни секунды больше. Ровно в 08:00 пусть тоже уходит, независимо от того, придем мы или нет. Ровно в восемь!

Тетсами хотела было возразить, но передумала и просто взглянула на него глазами, полными немой боли.

– Встретимся в долине, в.районе Общины.

– Но… – Тетсами непроизвольно посмотрела на дисплей, который только-что показывал, как была уничтожена община.

– В годвинском пакгаузе Клаус наверняка устроит засаду, но он не будет искать нас в Дидро. Осуществлено «подавление объекта с орбиты"… Ступай!

Тетсами направилась к шахте, не проронив больше ни слова.

Снова Леви двинулся к отверстию в полу, и снова Магнус остановил его.

– Нет-нет. – Он подошел к Леви и положил ему руку на плечо. – Вы нужны мне здесь.

– Но зачем?

– Пошли, – сказал Доминик, увлекая низкорослого пожилого человека за собой в сторону лифтов, которыми можно было подняться в административный корпус.

– Что вы намерены делать? – нервно спросил Леви.

Доминик остановился возле груды продолговатых контейнеров, таких же, в которых лежали деньги в сейфе, и дал своему компьютеру команду идентифицировать содержимое упаковок.

– Ага, то, что надо.

Он поднял один из контейнеров и, сорвав с него левой, искусственной рукой, крышку, извлек дальнобойную высококачественную лазерную снайперскую винтовку.

– Дайте-ка мне ваш «Диттрих».

Леви протянул ему оружие. Магнус взвалил обе винтовки на плечо и быстрым шагом двинулся дальше.

– Что вы намерены делать? – повторил Леви умоляющим тоном, едва поспевая за ним.

Они подошли к закрытой двери лифта, Доминик затолкнул Леви внутрь и нажал на кнопку второго этажа административного корпуса.

– Вы ведь собираетесь убить его, не так ли? – Леви истекал потом. – Конечно. – Дом посмотрел на Леви сверху вниз. – Я убью его. Или он меня. Или мы убьем друг друга. Вам ведь без разницы, верно?

Леви смертельно побледнел.

– Кто-то постоянно информирует Клауса о наших действиях. Кто-то.из нашей команды является шпионом Земного Исполнительного Комитета. Если бы этот шпион сообщил Клаусу все, что ему, шпиону этому, известно, все мы давно уже были бы покойниками. А почему этот «кто-то» не предоставил Клаусу полную информацию о нашей операции? – спросите вы. И я вам отвечу – потому, что у него имеется свой собственный план.

Лифт, слегка подрагивая, медленно полз вверх, к наземным этажам административного комплекса.

Леви яростно замотал головой.

– Вы должны убить его сейчас. Это ваш единственный шанс. Он думает, что вы на корабле…

– Первую ошибку вы допустили при нашем с вами знакомстве. Тогда я не обратил особого внимания, но потом до меня дошло. У меня отменная память, будь она проклята. Так вот память подсказала мне, что вы сами сказали об участии ЗИКа в захвате «ГАА», еще до того, как я упомянул об этом.

Доминик пристально взглянул на Леви.

– Вы ведь желаете смерти Клаусу, правда? И я догадываюсь, почему. Вы не можете простить ему Паскаля, не так ли?

Глава 35

07:45:00 годвинского времени.

– Ваша идея – чистое безумие! – кричала Шейн на Мосасу. Системы жизнеобеспечения ее скафандра работали на полную мощность, и от ее учащенного дыхания то и дело запотевала внутренняя поверхность забрала. Наружные датчики бронекостюма показывали, что атмосфера внутри корабля достигла почти нулевого уровня кислорода, а давление неуклонно падало.

На Мосасу не оказывало абсолютно никакого воздействия окружающая среда, которая «нокаутировала» бы обычного человека в течение двух минут.

– Это наш единственный шанс. Для защиты от радиации вы можете задействовать свое первоначальное поле.

– А как насчет Беспорядочного? А вас самого?

– Шeйн, – донесся из динамика голос Беспорядочного, – через семь минут ваши бравые морпехи прорежут входную дверь.

– Проклятие! – Шейн была близка к отчаянию. Весь мир вокруг нее рушился. – А вы не можете проникнуть в рубку управления?

– Нет, они предусмотрели такой вариант, – ответил Беспорядочный. – Я не могу пробраться туда через центральный компьютер.

Шейн, подняв голову, посмотрела на панели потолка, за которыми находился контраграв.

– Вы уверены, что вам удастся сделать это?

– Думаю, что да, – сказал Мбсаса.

– А радиация? – Шсйн вспомнила жуткие истории о причудах квантовых экстракционных контрагравов. Эти штуки порой вели себя необычайно коварно.

– Я ведь не человек, Шейн.

– Вы хотите сказать, что сможете сидеть рядом с контрагравом, когда он будет работать?

– Время, время, ребята! – поторопил их Беспорядочный. – Живее.

Мосаса взобрался на высокий стол и отодвинул в сторону одну из тяжелых экранированных панелей потолка. Он оглянулся на Шейн и, пожав плечами, весело улыбнулся, совсем как человек.

– Вот сейчас и проверим, смогу ли я это.

Мосаса подтянулся на руках и скрылся в отверстии.

– Не нравится мне все это, – пробормотала Шейн.

– Не беспокойтесь, Мосаса справится.

Шейн настроила персональное поле Эмерсона на защиту от вредного излучения. Эта настройка стоила ей трех минут функционирования системы жизнеобеспечения скафандра. Она нацелила свое плазменное ружье на дверь и стала ждать.

– Простите за все, что случилось, Шейн, – сказал Беспорядочный извиняющимся тоном.

– Перестаньте. Вы ни в чем не виноваты.

Беспорядочный помолчал.

– Как бы это получше объяснить вам… Понимаете, на первый взгляд мой разум напоминает человеческий, но это как бы мимикрическое воспроизведение человеческой психологии. Мои мыслительные процессы… несколько отличны от ваших, скажем так. Большинство разумных существ не способно предвидеть последствий своих действий.

– Вы знали заранее, что это случится? – удивленно спросила Шейн.

– Да, в какой-то степени. И не предупредил вас.

– Бросьте, Беспорядочный. Я сама сделала свой выбор. Не вините себя за мои ошибки.

– Вопрос этики.

– В каком смысле?

– Требует ли ваше априорное знание о чьем-либо решении – и последствия этого решения – разделить ответственность за это решение?

Шейн не нашла ответа на столь сложный философский вопрос. Время, казалось, превратилось в бесконечность, пока Шейн ожидала дальнейшего развития событий. Она то и дело смотрела на хронометр, цифры на котором сменяли друг друга слишком медленно, как бы нехотя.

– Интересно, а почему вы не испугались?

– Не поняла.

– Почему вы не испугались двух искусственных интеллектов, работающих самостоятельно, без надзора? Даже бакунинцы чувствовали бы себя не в своей тарелке, общаясь с нами. Вам же, как конфедератке до мозга костей, следовало бы вопить от ужаса.

Шейн взглянула на хронометр. 07:48:01.

– Может, я так и сделаю, когда у меня появится возможность подумать. – Несмотря на работающую в полную мощность систему охлаждения, пот градом катил по лицу Шейн. Она облизнула соленые губы.

– Я признателен вам за вашу заботу о Мосасе.

Шейн кивнула головой внутри шлема, не спуская глаз с двери. Ей показалось, что она заметила что-то, и дала команду просканировать структуру двери. А Беспорядочный продолжал говорить.

– Он – самое близкое мое существо. Если по-вашему, что-то вроде сына.

«О Господи, – подумала Шейн, – пусть только кто-нибудь попробует сказать мне, что искусственные интеллекты не способны на проявление чувств…» – Послушайте, Беспорядочный, не нужно меня благодарить. Мы ведь в одной команде – я, вы, Мосаса и все остальные – не так ли? Лучше скажите, имеете вы возможность наблюдать за коридором?

– Нет, они заперли меня в компьютере. Я могу принимать только ту информацию, которую они мне посылают.

Видеосенсоры шлема Шейн подстроились на восприятие инфракрасного излучения, и теперь она видела сквозь забрало, что дверь начинает раскаляться по краям. Волна тепла хльшула из коридора в компьютерный зал.

– Беспорядочный, они уже начинают кромсать дверь.

– Рановато, – спокойным тоном заметил робот.

– Сколько минут у них уйдет на то, чтобы прорезать ее?

– От двух до пяти.

– А Мосасе сколько нужно?

– От семи до десяти.

– Ну что же… давай прощаться, Беспорядочный. Рада была с тобой познакомиться.

– Ты можешь сдержать их. Основные силы еще не прорвались на борт, а в коридоре только пятеро морпехов.

– Да, пятеро… а я одна.