07:49:00.

Края двери нагрелись уже настолько, что раскаленные докрасна места стали видны невооруженным глазом. Вероятно, морпехи использовали режущую плазменную горелку. Шейн начала выводить регулятор мощности своего «Мак Миллан-Шмитта» на максимальный разряд. Такой режим не рекомендовался, мягко говоря, при стрельбе в закрытых помещениях, особенно для широкоапертурных плазменных ружей.

Шейн успела бы произвести только один выстрел.

«Впрочем, второго выстрела, вероятно, не будет», – мимолетно Подумала она.

– чTO ты делаешь? – спросил Беспорядочный.

– Вывожу свою пушку на полную мощность.

– А это не опасно?

Шейн рассмеялась.

– Опасно…

Скорее самоубийственно. Помещение наверняка захлестнет обратным потоком плазмы, который способен зажарить ее до такой же кондиции, как и ломящихся в дверь морпехов.

Придется рискнуть.

– Метрах в десяти по коридору есть аварийный выход. Может попробуешь прорваться туда?

– Бесполезно. Они, конечно, заблокировали его.

Она задумалась на секунду. – А может и нет… А, черт! Что толку гадать? Все равно надо ждать, пока они вскроют дверь… а потом видно будет.

– Будь осторожна…

– Постараюсь. – Шейн грустно улыбнулась. – А тебе, думаю, лучше запереться в своем чемодане.

Шейн услышала, как Беспорядочный втягивает свои кабели в кейс и захлопывает крышку, и вдруг в голову ей пришла мысль, что возможно, за дверью кто-то из ее друзей. Бывших друзей, поправила она себя. Но дело не в том. Дело в том, что она может сложить оружие, сдаться на их милость и тем самым спасти свою жизнь. Нет. Шейн стало мучительно стыдно за трусливую мыслишку.

«Я сама выбрала себе команду и останусь с ней до конца».

– Сама постелила себе постель, – прошептала она, – сама и ложись в нее. Спокойного тебе сна. Вечного.

От порога взвились тонкие струйки черного дыма.

Края двери запылали малиново-красным светом, время от времени сквозь них прорывались яркие, вспышки луча режущей горелки. Металл со внутренней стороны двери начал коробиться.