"Неисправимый повеса" - читать интересную книгу автора (Энок Сюзанна)

Глава 22

Как только Эви увидела свежую клубнику на буфете, она сразу поняла, что задумал Виктор. Брат уже сидел за столом, завтракая, как обычно, гренками с медом и ломтиками ветчины. На коленях у него лежал непременный утренний выпуск «Лондон тайме», но на этот раз нераскрытый и непрочитанный.

— Доброе утро, Эви, — произнес он.

Она взяла немного клубники и кусочек свежего хлеба.

— Доброе утро.

— Полагаю, вечер прошел хорошо?

Принимая во внимание, что обычно он отзывался о посещаемом ею литературном собрании как о «болтливых „синих чулках“», она еще больше утвердилась в своих подозрениях. Все, что она могла вспомнить о прошлом вечере, был Сент, сидевший рядом с ней, грешный и милый. Ей не на что было пожаловаться.

— Эви?

Она попыталась изгнать образ Сента из своих мыслей, хотя он никогда не покидал ее надолго.

— Ой. Да, все прошло хорошо. Благодарю.

— Что вы обсуждали? Эви поставила свою тарелку на стол и села.

— Где мама?

— Она сейчас спустится. Как тебе клубника?

Эви хотелось швырнуть в него тарелку. Он так явно притворялся любезным и заинтересованным, чтобы она не стала спорить, когда он потребует, чтобы она вышла замуж за тупого Кларенса Алвингтона. И конечно же, она все равно станет с ним спорить, стремительно выбежит из комнаты. А кончит тем, что сделает, как он хочет. Потому что она всегда поступала именно так. Ну что ж, недавно она освоила несколько новых игр, и научилась им у очень опытного игрока. И теперь у нее гораздо больше причин заняться осуществлением своих собственных планов, чем воплощением замыслов брата. Пятьдесят три причины, если быть точной, различающиеся по возрасту от семи до семнадцати.

— Клубника просто восхитительна. Спасибо, что заказал.

Некоторое время он смотрел на нее с подозрением, затем снова принялся за еду.

— Рад, что угодил.

Появилась мать — величественно вплыла в комнату, изящно приложившись сначала к щеке Виктора, а затем и Эви.

— Доброе утро, дорогие. Это так мило, когда мы завтракаем все вместе. Нам следует делать это чаще.

«Спокойно, — заклинала себя Эви. — Что бы они ни говорили, не теряй самообладания».

— Конечно. Что ты хотел сказать мне, Виктор?

Брат промокнул салфеткой уголок рта.

— Прежде всего я хотел поблагодарить тебя за помощь в этом сезоне. Ты помогла мне приобрести очень выгодные связи.

— Да, я знаю. Рада была помочь. Леди Женевьева вздохнула.

— Эви, не будь такой гордячкой.

— Я не гордячка. Я действительно помогла. Виктор нахмурился:

— Может быть, позволишь мне закончить? Спасибо. Но ты также допустила некоторую долю промахов.

Она кивнула, точно зная, что он имеет в виду.

— Да, и Сент-Обин представил тебя Веллингтону.

Лангли шевельнулся в углу, и на краткий миг Эвелине показалось, что на его лице мелькнула улыбка, пробившись сквозь его стойкое профессиональное самообладание. По крайней мере хоть кто-то был на ее стороне.

— Дело не в этом.

— Могу я тогда спросить, в чем? Вчера мы только обсуждали варианты, ты ведь так сказал.

Он рассматривал ее поверх ободка своей кофейной чашки.

— Дело в том, что союз с лордом Алвингтоном обеспечит мне достаточное количество голосов, чтобы перехватить место Плимптона в палате общин. И, как ты знаешь, я уже некоторое время подыскивал тебе подходящую партию. Кого-нибудь, кто смог бы развить твои лучшие стороны и в то же время не стал бы подавлять твой… беззаботный нрав. Я люблю тебя, Эви, и мне нелегко было прийти к такому решению. Если бы Кларенс Алвингтон не соответствовал моим требованиям, я бы не выбрал его для тебя. И заметь, я не пытаюсь скрыть, что такое решение имеет свои преимущества также и для меня. — Он наклонился вперед. — Прежде чем начнешь скандалить, выслушай меня до конца.

Эви под столом изо всех сил стиснула кулаки.

— Слушаю.

— Ты… Ну хорошо.

Он был слишком искусным политиком, чтобы более явно выказать свое удивление, но и Эви знала его гораздо лучше, чем любой из его политических союзников и знакомых. Она определенно вывела его из состояния равновесия.

Виктор откашлялся.

— Мистер Алвингтон не раз признавался мне, как сильно он влюблен в тебя и какие преимущества ты получишь, когда он займет место своего отца, как виконт.

— А что он думает о моей дружбе с лордом Сент-Обином?

Это был самый вызывающий вопрос, который она смогла придумать. Может, она и заимствовала у Сента его откровенную манеру выражать свое мнение, но ей до него было далеко.

— Я не задумывался об этом, — сказал Виктор более жестким голосом. — Но вряд ли это будет иметь значение. Тебе следовало бы больше заботиться о своей репутации и соблюдении приличий. Не только я должен одобрить ваш брак. Алвингтоны теряют чувство юмора, когда речь заходит об их репутации и добром имени.

«О, неужели?» Она так и думала, но слова Виктора натолкнули ее на мысль.

— Значит, все уже решено, — холодно сказала она, — между тобой и Алвингтонами?

— Тебе в любом случае нужно выйти замуж, — сказала мать. — За какого-нибудь подходящего человека с добрым нравом.

Эви вряд ли могла согласиться с такой оценкой характера Кларенса Алвингтона, но спорить, судя по всему, было совершенно бесполезно. Они уже решили ее судьбу. Она с трудом проглотила ледяной ком, камнем стоявший в горле. Она еще не замужем, но стоит ей произнести хоть одно слово, и она вынуждена будет либо согласиться с их планами по поводу ее жизни, либо начать сознательно бороться против них, чтобы осуществить свои собственные.

— Хорошо. Виктор заморгал.

— Что ты сказала? «Вдохни».

— Кто я такая, чтобы спорить с братом и собственной матерью? Если уж вы не будете действовать в моих интересах, то кто же?

Виктор прищурил глаза.

— Будь серьезнее.

— Я совершенно серьезна.

— Ты выйдешь за Кларенса Алвингтона. Без скандалов и истерик.

— Если он захочет жениться на мне.

Но пока до этого дойдет, ей нужно время, чтобы привести свой план в действие.

— Хотелось, чтобы меня спросили. И если бы он посватался ко мне, вместо того чтобы просто подписать клочок бумаги, это было бы прекрасно.

— Я подумаю об этом. — Виктор поднялся на ноги. — У меня встреча. Ловлю тебя на слове, Эви, — ты не станешь отвергать этот брак.

Любой ответ мог бы вызвать его подозрения, так что она ограничилась кивком, а он, прихватив газету, вышел из комнаты. Ха! Если уж Алвингтоны так озабочены безупречностью своей репутации, она точно знает, что нужно делать. Кларенс Алвингтон никогда не попросит ее руки, если она не будет соответствовать высоким стандартам его семьи. Таким образом, ей просто нужно применить на практике несколько уроков, которые преподал ей Сент. Чуть-чуть дурного поведения, и Кларенс Алвингтон и близко к ней не подойдет.

— Я так горжусь тобой, — сказала миссис Раддик, сжимая руку Эви. — Я уверена, что Виктор нашел для тебя отличную пару.

— Да, я буду просто счастлива, выйдя замуж по столь великой любви. — Эви доела последнюю клубничнику и встала. — Если не возражаешь, я пойду погулять с Люсиндой и Джорджи.

— Я понимаю твой сарказм, дорогая, — произнесла Женевьева, понизив голос. — Я убеждала тебя найти кого-нибудь до того, как твой брат вернется из Индии, ноты предпочитала резвиться со своими подругами. Теперь у тебя нет выбора.

— Может, у меня и был бы выбор, если бы ты, для разнообразия, была на моей стороне, вместо того чтобы поддерживать Виктора. Ты никогда не интересовалась, есть ли у меня свои мечты, желания, стремления. Ты просто решила, что нет. Я не возражаю против того, чтобы помочь Виктору, но мне непонятно, почему именно я вынуждена идти на жертвы.

— Эви…

— Увидимся на чаепитии у леди Хамфриз, мама.

Схватив шляпу и шаль, она выбежала через парадную дверь.

Салли — следом за ней. Когда они свернули на улицу, Эви хмуро посмотрела на служанку.

— Я только собираюсь повидать Люсинду. Тебе незачем идти со мной.

— Мистер Раддик приказал мне сопровождать вас повсюду, — ответила Салли с виноватой улыбкой.

— Он сказал почему?

— Он только велел мне убедиться, что вы ведете себя достойно, и доложить ему, если будете нарушать правила. — Девушка присела в легком реверансе. — Я никогда бы не стала этого делать, мисс Раддик, но мистер Раддик уволит меня, если узнает.

— Тогда он ничего не узнает. Мы придумаем, что говорить ему, чтобы у тебя не было неприятностей, а у него не возникло подозрений. — Чувствуя себя более оптимистично, чем утром, Эви похлопала Салли по руке. — И спасибо тебе.

— О, рада служить вам, мисс Раддик. Слава Богу, а то я и не знала, что делать.

Вдруг рядом с ними остановился всадник.

— Кажется, я постоянно попадаюсь вам на пути с неподходящим транспортом, — раздался глубокий голос Сента. — К сожалению, не могу предложите вам и вашей служанке проехаться верхом на Кассиусе.

Вздохнув с облегчением, Эвелина подняла на него взгляд. В своей синей касторовой шляпе, лихо надетой набекрень, великолепно держась в седле, он выглядел воплощением совершенного — разве что слегка развязного — джентльмена. Иногда ей казалось, что она согласилась бы просто сидеть и смотреть на него целый день.

— Доброе утро, — сказала она, спохватившись, что уставилась на него в упор.

Он спрыгнул с седла и очутился в одном шаге от нее.

— Что случилось?

— Ничего особенного. Почему вы спросили?

— Никогда не пытайся обмануть меня, Эвелина, — сказал он, понизив голос, однако выражение его лица, когда она мельком взглянула на него, было скорее задумчивым, чем сердитым. — Твоя честность скорее всего единственное, на что можно положиться в этом мире.

— Боже мой. Мне и в голову не приходило, что я такая важная персона, — ответила она, силясь улыбнуться. Проклятие, ей нужно обдумать, как предотвратить брак с Кларенсом. А Сент так на нее действовал, что в его присутствии она забывала даже собственное имя. Он пожал плечами.

— Только для того, кто знает в этом толк. Ты собираешься рассказать, что тебя беспокоит, или мне придется затащить тебя вон за тот дом и обновить наше знакомство?

— Сент, тише, — пробормотала она, указывая на Салли, плетущуюся в нескольких футах позади них.

Маркиз только склонился к ней ближе.

— Мы уже почти неделю не были близки, Эвелина, — прошептал он ей на ухо. — Просто я слишком хорошо владею собой.

— Ты практически залез мне под юбку вчера вечером, — прошептала она в ответ, и по ее ногам разлилась теплота.

— И слава Богу, что на коленях у меня лежала книга, а то бы все узнали, как сильно я тебя хочу.

Две юные леди проследовали мимо них в коляске, и Эви вздрогнула. Если Сент не оставит ее, вскоре сплетни непременно дойдут до Виктора. Что, впрочем, будет весьма кстати, если не считать того, что ей пока так и не удалось составить план. Эвелине не хотелось, чтобы ее ославили без всякого основания.

— Ты не должен говорить подобные вещи, — прошептала она. — Меня… меня выдают замуж.

Сент остановился так внезапно, что Эви отошла на шесть футов вперед, прежде чем заметила, что его нет рядом. Когда она обернулась и взглянула на него, выражение его лица заставило заледенеть ее сердце.

— Сент?

— Ты… кто-то просит, и ты согласна выйти за Кларенса Алвингтона? — прорычал он; суровый взгляд зеленых глаз требовал ответа.

— Виктор сообщил мне, что Кларенс будет просить моей руки, и потребовал моего согласия. Поддержка Алвингтона обеспечит ему место в парламенте.

Ей не надо было говорить лишнего. Скрытые мотивы ее семьи не следовало разглашать. Но Сент в любом случае должен был узнать об этом. Собственно, он уже и так знал. Раньше, чем она сказала.

— И ты согласилась.

— Он еще не спрашивал меня, — возразила она, — но да, я согласилась.

— Какая ты послушная. И твой брат, полагаю, выразил свою благодарность?

— Не будь таким циничным, Сент. Они загнали меня в угол.

— Они обращаются с тобой как с комнатной собачкой, — огрызнулся он.

— Как ты смеешь? — сказала Эви, с трудом сдерживая слезы. — Ты злишься лишь потому, что понимаешь: как только я выйду замуж, мы уже не сможем оставаться… друзьями. Уходи, Сент. Я думала… Уходи. Ты действительно не можешь ничем помочь. Я поступила правильно.

— Правильно? — повторил он мрачно.

— Пожалуйста, просто уйди.

Сент хотел бы сказать больше, потребовать ответа, почему она не воспротивилась, но он боялся, что она в конце концов возненавидит его. Пока он не даст к этому серьезных оснований, она никогда не отвергнет притязаний Кларенса и уж точно не выйдет замуж за человека, который может нанести урон политическому статусу ее драгоценной семейки.

— Тогда желаю тебе всего хорошего, — проворчал он и, вскочив в седло, пустил гнедого в галоп.

Мысль о том, что он никогда больше не коснется ее, что, стоя в тени на званых вечерах, будет наблюдать, как другие мужчины танцуют с ней, что, глядя на нее, будет знать, что Кларенс Алвингтон спал с ней и может делать это в любое время, когда только захочет, — была невыносима.

— Черт, черт, черт!

Первым его побуждением было найти Кларенса Алвингтона, вызвать на дуэль и убить. Это было бы приятно, однако он не получил бы Эвелину и скорее всего вынужден был бежать из Англии и навсегда потерял Эви.

Приближаясь к месту назначения, Сент придержал коня, стараясь вновь вернуть себе способность логически мыслить. Эвелина в свойственной одной ей манере особым образом подбирала слова. Не «назначено бракосочетание», а «когда Галстук попросит, она должна будет согласиться». Не «она приняла решение выйти замуж», а «ее загнали в угол». Не «она хочет, чтобы Сент ушел», а «он не может помочь, оставаясь там».

Сент снова остановился, соскочил с Кассиуса и отдал поводья ожидавшему слуге. Совершенно очевидно, что она не любит этого шута, и, что еще хуже для нее, когда она станет женой этого тупого самовлюбленного щеголя, ей не позволят продолжать заниматься приютом. Вопрос в том, что Сент может сделать, чтобы исправить это?

Стук его каблуков эхом отдавался в длинном коридоре. Он опять опоздал, но по крайней мере теперь он в курсе дела. Это было все, что он мог придумать, и в целом казалось наилучшим, наиболее подходящим планом. Виктор Раддик выбрал пару для своей сестры из политических соображений. Если бы ему подвернулся кто-то более выгодный, он оказался бы дураком и скверным политиком, если бы упустил такой шанс.

— Сент? — прошептал лорд Дэр, когда маркиз поднимался по ступенькам, чтобы занять свое место. — Какого черта ты тут делаешь?

— Исполняю свой долг, — ответил Сент, кивая герцогу Уиклиффу. Вот так-то. Все, что ему нужно, — это стать более выгодным кандидатом.

Несколькими рядами ниже поднялся граф Хаскелл. Его лицо постепенно наливалось кровью, приобретая все более опасный оттенок.

— Я не потерплю этого! — брызгая слюной, выкрикнул он. — Если вы собираетесь присутствовать здесь, Сент-Обин, я ухожу.

Проклятие! Сент тоже встал.

— Лорд Хаскелл, вы заседаете в парламенте уже двадцать восемь лет, посвящая этому свое время и свои знания. Две недели назад я оскорбил вас за это. Сегодня я приношу вам свои извинения. Если бы я имел хоть десятую долю вашей мудрости, я вел бы себя намного лучше.

Шум в палате лордов стал почти оглушительным, но Сент не обращал на это никакого внимания. Если он и часа не сможет высидеть вместе с пэрами, равными себе, то грош ему цена.

— Вы ожидаете, что я поверю в вашу искренность, молодой человек? — ответил граф.

— Нет, милорд. Я только прошу принять мои извинения. Я сожалею о своем поступке.

Затаив дыхание, Сент наклонился вперед, протягивая руку пожилому человеку. Это все ради Эвелины, напомнил он себе, в то время как граф хмуро смотрел на него. Он сможет сделать это ради нее. Ради нее он должен сделать все.

— А если я не приму ваших извинений?

— Тогда завтра я снова попрошу у вас прощения.

Со вздохом, словно из него вышел пар, Хаскелл потянулся и пожал Сенту руку. Все вокруг разразились аплодисментами. Но это было еще не все. Они оба знали, что Сент мог все еще валять дурака. Граф поверил ему, как мало кто делал прежде. Это было… приятное, неожиданное чувство, сознавать, что тебе доверяют.

Сент кивнул:

— Благодарю вас. Вы отнеслись ко мне добрее, чем я того заслуживаю. — С легкой улыбкой он занял свое место. — Я постараюсь, чтобы вы не пожалели о своем великодушии.

— Пока что вам это удалось, и давайте покончим с этим, — проворчал Хаскелл, снова усаживаясь.

— Джентльмены, — воззвал спикер, ударяя молотком по кафедре. — Может быть, мы продолжим?

— Ну и ну, разрази меня гром, — прошептал Дэр. — Какой бес в тебя вселился?

— Я дам тебе знать, когда сам разберусь, — проворчал в ответ Сент.

Хотя сам-то он уже знал. У него пересохло во рту, и он знаком приказал одному из лакеев подать ему стакан воды. Внезапно он точно понял, почему старался загладить свою вину и почему собирался сегодня оставаться в палате лордов до самого конца заседания. Почему снова придет сюда завтра, и на следующий день, и будет присутствовать на каждом заседании палаты до конца сессии. И он знал, почему будет делать все, что могло бы помочь ему жениться на Эвелине Марии Раддик. Он любит ее. Майкл Эдвард Холборо, человек без сердца, полюбил прекрасную леди. И не остановится ни перед чем, чтобы завоевать ее.

Сент не мог сдержать легкой улыбки. Боже милостивый! Он надеялся, что Эвелина сможет по достоинству оценить, до чего его довела. Ради нее он собирался стать джентльменом. А самое смешное — через пять минут после начала перемен он начал получать от этого удовольствие.