"Неисправимый повеса" - читать интересную книгу автора (Энок Сюзанна)Глава 23Сент направил фаэтон на зеленую лужайку, присоединившись к длинной веренице экипажей и лошадей, прибывших из города на традиционный пикник генерала Барретта. Маркиз вынужден был признать, что выбранная генералом лужайка на отлогом склоне холма, возвышавшегося над старым Лондоном, выглядела очень живописно. Вместе с тем, отвечая вежливым кивком на удивленные взгляды леди и лорда Милтон, он почувствовал себя болваном. Никто не приглашал его присоединиться к компании и вместе позавтракать, а если кто и сделал бы это, то не дождался слов благодарности и согласия. И конечно же, он прибыл с опозданием и не собирался оставаться до конца. Выйдя из экипажа, Сент увидел, что здесь собралось сорок — пятьдесят гостей, хотя при огромном количестве лакеев, грумов, слуг и служанок было почти невозможно определить, кто прибыл сюда для отдыха, а кто для работы. — Вы пришли. При звуке этого голоса вся окружающая бессмыслица, непривычное состояние, пчелы, роящиеся вокруг его касторовой шляпы, — все перестало иметь значение. — Вам удалось достать мне приглашение, — ответил он, оборачиваясь к ней лицом. — Я думала, может, вы все еще сердитесь на меня. — И все же вы выполнили свою часть соглашения. Серые глаза сияли, встретившись с ним взглядом. Желтое муслиновое платье состязалось по цвету с разбросанными тут и там по траве нарциссами, и когда она улыбнулась ему, Сент почти перестал дышать. — Речь шла о том, чтобы достать вам приглашение или снова обнажиться, как я припоминаю, — прошептала она. Сент очнулся. — Вот это да, сегодня мы разговариваем откровенно? — тихо сказал он, предложив ей руку. — Я по-прежнему был бы счастлив побеседовать с вами относительно условий оплаты, если вам угодно. Она покраснела, и он внезапно почувствовал себя более комфортно. Может, Эвелина и хотела бы сказать ему какую-нибудь дерзость, но она все еще оставалась добродетельной, Все-Ради-Сирот Эвелиной. К его удивлению, она взяла его под руку. — Вероятно, мне следует сначала представить вас кое-кому. Это уже было интересно. Не то чтобы неприятно, но, безусловно, неожиданно. — Рука об руку? — спросил он, приподняв бровь. — Не могу сказать, что я недоволен, но мне казалось, что мы должны прикасаться друг к другу, только когда никто больше этого не видит. Он склонился ближе, вдыхая аромат ее волос. — Я в долгу перед вами, — ответила она. — Вы сказали, что сегодня я весь день должна оставаться рядом с вами. Ну вот, пожалуйста. Так вот чем объяснялась ее уступчивость. Она честно выполняла обещанное. Его ангелочек осталась бы рядом с самим дьяволом, если бы дала слово сделать это. — Ну что ж, в таком случае представьте меня. Они пересекли лужайку, направляясь к тому месту, где собралось большинство гостей. Дэр был там со своей женой, и Сент подавил раздражение. Он высмеивал виконта за то, что тот стал семейным и попал в кабалу, и вот, пожалуйста, они оба встретились в одном и том же месте. И не в первый раз. Нет, нет и нет! Он не попал в зависимость. Он здесь потому, что хотел увидеться с Эвелиной, и потому, что здесь любопытно. Пикник для избранных, величайших и наиболее уважаемых умов высшего света — и он среди приглашенных. — Генерал Барретт, — сказала Эвелина, когда подвела его поближе, — вы знакомы с лордом Сент-Обином? Милорд, наш хозяин, генерал Август Барретт. Высокий джентльмен с глазами того же стального цвета, что и его седые волосы, приветственно кивнул с военной четкостью. — Сент-Обин. Моя Люсинда предложила мне пригласить вас. Добро пожаловать. Развлекайтесь. — Он взглянул на Эвелину и снова на Сента. — Только не слишком, смею надеяться. — Благодарю вас, сэр. Пока Сент наблюдал, как генерал вышагивает по поляне, приветствуя следующую группу прибывших, его осенило, что их хозяин открыл ему ключ к успеху. Если он хочет отбить Эвелину у тупого идиота Кларенса Алвингтона, ему просто нужно поменьше развлекаться. Выдержка и упорство помогут ему одержать победу, а вовсе не его обычная манера высказать свое мнение, а потом проклинать последствия. Это будет трудно, но по крайней мере теперь он мог сказать себе, что включился в борьбу. — Все оказалось не так уж страшно, ведь правда? — прошептала Эвелина, крепче сжимая ему руку. — Нет, думаю, нет. — Он взглянул на ее пальцы, стискивающие его рукав. — Что это ты делаешь, между прочим? — Что вы имеете в виду? Я уже сказала, что обеща… — За месяц или около того, что мы знаем друг друга, ты постоянно говорила мне, что предпочла бы не иметь со мной никаких дел, Эвелина Мария. Что случилось? Не значит ли это, что ты решила продолжить нашу… дружбу и после вашей свадьбы с Кларенсом Алвингтоном? Перед кем-то другим он повел бы себя сдержаннее. Но она была уже не так наивна, и он не видел причин не быть откровенным. Она рот раскрыла от удивления. — Конечно же, нет! Он подумал, что в действительности это было бы лучшее, на что он мог надеяться. Остаться ее любовником после того, как она выйдет замуж за человека, которого выбрала ее семья. — Разве это было бы так уж плохо? — настаивал он тихо. — Никто бы не узнал. Только мы с тобой, Эвелина. — Прекратите! — огрызнулась она. — Не смейте даже предполагать подобное. Я не стану изменять своему мужу. — Но что, если я не хочу отпускать тебя? Эви взглянула на него, замедлив шаг. — Тогда сделайте что-нибудь для этого, — прошептала она и высвободила руку. Сент остановился, глядя ей вслед. Что она пыталась сказать ему? Что он должен попросить ее руки? Он уже готов был это сделать, но ее брат никогда не даст согласия на брак с ней человеку с такой репутацией. Конечно, он мог бы похитить ее. Это была весьма интригующая идея — держать ее в плену в Сент-Обин-Парке, одетой в одну только шелковую рубашку, и больше ничего. Она бы, возможно, даже обрадовалась этому на время, пока не осознала, до какой степени разрушена ее жизнь. Похоже, вокруг него образовалось широкое пустое пространство. Так случалось почти на всех благопристойных мероприятиях, которые ему доводилось посещать. Но сегодня это не входило в его планы. Он намеревался весь день провести рядом с Эвелиной. Все ее любили, даже если он приводил их в ужас. Глубоко вздохнув, он последовал за ней. «Веди себя достойно, — сурово напомнил он себе. — Каким бы ни был соблазн, поступай пристойно». — Чему ты улыбаешься? — спросила Джорджиана, целуя Эви в щеку. — Прекрасный день. И она собиралась провести его С Сентом. Дэр склонился к руке Эвелины. — Даже самое яркое солнце и райские птички не смогли бы вызвать у меня желание улыбаться при известии, что меня принуждают к браку с Галстуком Алвингтоном. Джорджи не слишком нежно ткнула его локтем в бок. — Дэр. — Ох. С другой стороны, я счастливо женат; да и кто я такой, чтобы порицать еще чей-то союз? — Порицайте все, что хотите. Я так и сделала. Эви видела, как Джорджи склонилась на плечо мужа и их пальцы сплелись. Она почувствовала острый укол зависти. Взаимоотношения Джорджианы и Тристана складывались непросто, но они были так очевидно влюблены друг в друга, что иногда, видя их вместе, Эви едва могла сдержать слезы. Сегодня она безуспешно старалась стряхнуть мысленный образ себя и Сента, стоящих вот так же. Как было бы хорошо! — Ты еще не замужем, Эви, — твердо сказала Джорджиана. — Может быть, твой брат еще одумается. — Мы всегда можем похитить его и заставить передумать, — протяжно произнес Сент. Совсем близко, где-то позади нее. Хотя Эвелина уже порядком привыкла к его манере выражаться, одного его присутствия рядом с ней было достаточно, чтобы лицо запылало жаром. — Сомневаюсь, что это смогло бы как-то повлиять на Виктора. Остановившись рядом с ней, маркиз пожал плечами. — Иногда люди удивляют нас. Как и недавно у леди Бетсон, Эвелину охватило непреодолимое желание коснуться его, дотронуться пальцами до его обнаженной кожи, и она задрожала. И тут она вспомнила, что решила сегодня вести себя раскованно. — Да, иногда люди могут удивить вас, — ответила она, обхватив обеими ладонями его руку. Его мускулы напряглись, но он даже не пошевелился. — Значит, остановимся на похищении, — сказал он, но голос его прозвучал не совсем твердо. Дэр откашлялся: — Я все собирался сказать тебе, Сент, вчера ты завоевал уважение Хаскелла — и еще кое-кого, держу пари. — Вопрос стоял так: или извиниться, или затеять потасовку, а на мне был мой лучший сюртук. Эви взглянула на красивое худощавое лицо Сента. Он действительно чувствовал себя неловко, словно не знал, как реагировать на комплимент. Что бы ни произошло, он казался искренним. Боже милостивый! Она так им гордилась. И ей так сильно хотелось поцеловать его, что она испытывала почти физическую боль, оставаясь неподвижной. — Эвелина? — прошептал он. — Да? — Сердце подскочило у нее в груди. — Ты рискуешь выдавить из меня кровь, если не перестанешь так сжимать мне руку. — Ох. — Она слегка разжала пальцы. — Ну так что вы думаете о пикнике генерала Барретта? — оживленно спросила Джорджиана. — Очень любопытно. Я рад, что мисс Раддик помогла мне получить приглашение. Эви заметила, что лорд и леди Хантли пересекают лужайку невдалеке от них, переходя от одной группы гостей к другой. Графиня была троюродной сестрой Кларенса Алвингтона и отличалась лютой приверженностью к высокой репутации своих родственников. Брат Эвелины и Алвингтоны отсутствовали сегодня, так что супруги Хантли были для нее наилучшим шансом довести сплетню до слуха Кларенса. Она потянула Сента за руку. — Пойдемте собирать цветы, милорд! — воскликнула она громким голосом, глупо хихикая. — Гости всегда приносят цветы для украшения столов. Судя по выражению лица Сента, он решил, что она лишилась рассудка. Тем не менее кивнул: — Цветы. Ну конечно, мисс Раддик. Не присоединитесь ли к нам, Дэр, леди Дэр? Снова потянув его за руку, Эви решила, что легче было бы сдвинуть с места лондонский Тауэр, чем маркиза де Сент-Обина, если он предпочитает оставаться на месте. — Идут все. Давайте поспешим, пока остальные не оборвали самые лучшие цветы. По лицу Дэра было видно, что он не слишком-то уверен в ее здравом уме. — Эви, может быть, Сент предпочитает оста… — Идите вдвоем, — перебила Джорджиана. — Так будет лучше. Посмотрите, даже миссис Маллен собирает нарциссы вместе с генералом. Зачем вам в спутники скучная семейная пара? Виконт удивленно взглянул на жену, приподняв бровь. — Скучная? Сент явно не захотел слушать неизбежные пререкания и двинулся в путь, но споткнулся о корень дерева, так что Эви чуть не свалилась на землю. Сент подхватил ее под локоть и помог восстановить равновесие. — Мог бы сначала предупредить, — прошептала она. В его серых глазах мелькнул насмешливый огонек. — Извини, мой нежный ягненочек. — Ха! Подхватив его под руку и отряхивая другой рукой юбку от луговой травы, она потянула его дальше по склону. — Кстати, — продолжил он разговор, — ты окончательно спятила? — Потому что хочу нарвать цветов? — Потому что хочешь, чтобы тебя видели со мной, Эвелина. Я сказал, что ты должна оставаться рядом со мной, но совсем не имел в виду, что мы вместе удалимся в заросли. Если только до твоего брата дойдет слух… — Не стоит беспокоиться о моем брате, — перебила она с большей уверенностью, чем на самом деле чувствовала. Она играла с огнем и понимала, что при той силе желания, которым она была охвачена, ей очень повезет, если она не очутится на спине с задранной юбкой. — Просто развлекайся, Майкл. — Если бы моей задачей на этот день было развлекаться, мы бы с тобой находились в моей спальне за закрытыми шторами. А это, — и он указал на виднеющихся в отдалении гостей, — я только терплю. Эви замедлила шаг. Возможно, сегодня она слишком уж эгоистична и несправедлива. Конечно же, он не может свободно чувствовать себя здесь, где каждый смотрит на него косо. — Ты жалеешь, что пришел? Он улыбнулся свойственной ему мрачной чувственной улыбкой. — Если бы я не пошел, то сейчас мерил бы шагами свою бильярдную, мечтая оказаться здесь. — Почему? — Потому что здесь ты. Почему же еще? — Я… просто не ожидала… — Она почувствовала, что краснеет, когда он склонился к ней ближе. — Ты ведь не думала, что я упущу такой случай? — закончил он, глядя ей в глаза. — Зачем бы мне это? — Сент… Он покачал темноволосой головой. — Майкл. О Господи! Может быть, если она после этого разыграет испуг или удивление, ей удастся отделаться лишь поцелуем, а не погибнуть окончательно? Просто ощутить прикосновение его губ к своим губам, крепко прижаться к нему всем телом, зная, что он также сильно хочет ее, как и она его. Просто… — Смотри, маргаритки. Двигаясь с неловкой поспешностью, совершенно непохожей на его обычную грацию, Сент практически стряхнул ее со своей руки, отступил, а затем, повернувшись, направился к небольшому ручью. Тяжело дыша, Эвелина смотрела ему вслед. Что-то пошло совсем не так. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее, а он не пожелал. Просто сбежал… или что-то вроде этого. — Вот эти очень красивы, не правда ли? — позвал он, срывая цветы. Эви мигнула, прикусив губу, чтобы сдержать приступ смеха. Он нервничал. — Господи. Не нужно с корнями, только стебельки. Он снова взглянул вниз, открутил корешки легким движением, которым она невольно залюбовалась, и протянул цветы ей. — Так лучше? Спустившись на берег ручья, она взяла из его рук бедные поломанные цветочки. — Ах, очень мило. Только нет ли у тебя ножа? — Есть. — Сент наклонился и достал из сапога узкий девятидюймовый нож. Эвелина судорожно сглотнула. — Он был… — Она замолкла, переводя взгляд с оружия H;I его довольное лицо и обратно. — Он был у тебя в приюте? — А если бы был? — Тогда спасибо, что не пустил его в ход. Сент скривил губы, глядя вдаль, словно мысли его блуждали где-то далеко. — У меня не было с собой ножа, и, возвращаясь к прошлому, я этому очень рад. — Присев на корточки, он срезал еще несколько маргариток и протянул их девушке. — Полагаю, что, будь я вооружен, жизнь моя сложилась бы совсем иначе. — Значит, ты… рад, что я похитила тебя и на неделю при ковала цепью в подвале сиротского приюта? Он улыбнулся нежной задумчивой улыбкой, которую прежде ей не приходилось видеть, и сердце едва не выскочило у нег из груди. — Я наконец-то понял, почему это проклятое место назвали «Заря надежды». Потому что кто-то каким-то образом догадался, что мы с тобой должны встретиться там, Эвелина Мария. О Господи! — Майкл, мне очень хочется поцеловать тебя прямо сейчас Сент улыбнулся еще шире, в глазах блеснул озорной огонек. — Эвелина, поцелуй — это только начало того, что мне хотелось бы сделать с тобой прямо сейчас. Однако, — и он выпрямился, протягивая ей еще одну охапку цветов, — я не собираюсь ничего делать. Она не смогла скрыть разочарования и нахмурилась: — И почему нет? Он коснулся кончиком пальца ее щеки. — Потому что я изо всех сил стараюсь вести себя пристойно. — А я не хочу вести себя, пристойно. Его легкое прикосновение заставило ее задрожать. — Поваляться в траве было бы… очень приятно, — прошептал он, предлагая ей руку. — Но кто-нибудь мог бы нас увидеть. То, что мне нужно от тебя, не ограничивается сегодняшним днем, дорогая. И я буду делать все, что потребуется, чтобы мои планы не сорвались. На мгновение Эви лишилась дара речи. Сент — Майкл — так разительно изменился, что она едва могла в это поверить. И совершенно очевидно, это произошло благодаря ей. — Ты иногда бываешь очень милым, — прошептала она. Если даже им двоим не на что надеяться, она еще не была готова признать это. Только не сегодня. Как только звуки разговора влюбленной пары затихли в отдалении ниже по ручью, леди Хантли, вытянув шею, выглянула из зарослей камыша, за которыми укрывались они с мужем. Слава Богу, что ей пришло в голову нарвать немного камыша для украшения стола, иначе они ничего бы не узнали, пока не стало бы слишком поздно. — Ты это слышал? — прошептала она, толкая мужа локтем. — Похоже, Сент-Обин обхаживает эту малышку Раддик, — проворчал он, с трудом поднимаясь на ноги и отряхивая колени от влажной травы. — О, я уверена, дело обстоит гораздо хуже. Думаю, она уже попалась. И сироты, и похищение, и бог знает что еще. Мы должны немедленно сообщить Алвингтону. — Алвингтону? Почему? — Ради всего святого, это же та девушка, на которой Кларенс собрался жениться. Не отставай. — Стараюсь, дорогая. Позже Эви не могла понять, как она не догадалась, что ей готовится западня. Тем не менее на самом тягостно-скучном обеде с Виктором она больше была озабочена тем, чтобы держать глаза открытыми и не заснуть, чем ожиданием подвоха. После того как она провела лучший на ее памяти день в своей жизни, политические знакомые ее брата и строгая благопристойность обстановки только напоминали, как должна она радоваться тому, что в ее жизни появился Майкл Эдвард Холборо. Все взгляды были устремлены на нее. По крайней мере ей, как постоянному прелестному украшению застолья, уделяли гораздо больше внимания, чем обычно, но она упорно не замечала этого. Даже Кларенс, пытавшийся под столом задеть ее ногу своей, всего только заставил Эвелину сосредоточенно заняться жареным фазаном, чтобы скорее освободиться. До тех пор пока Кларенс не сделал ей предложения и она не столкнулась с реальностью, наилучшим решением было не замечать ничего вокруг и вести себя в раскованной манере. — Сегодня я слышала нечто весьма необычное, — сказала леди Алвингтон под звон столового серебра. В тот же момент тетушка Хаутон взглянула в сторону Эви и нахмурилась. Сердце Эви учащенно забилось. Теперь станет ясно, доложили ли супруги Хантли, что она весь день провела с Сент-Обином, при каждом удобном случае хватая его за руку. И один раз даже позволила достать божью коровку из волос. При этом Сент, ужасный повеса и меткий стрелок из пистолета, рассмеялся и, поместив букашку ей на ладонь, сдул ее оттуда. — И что же вы слышали, миледи? — спросил Виктор. — Я даже не решаюсь сказать. Кроме того, это непосредственно касается кое-кого за этим столом. — Тогда вы просто обязаны сказать, — настаивала Женевьева Раддик. Эви стало интересно, разыгрывается ли этот спектакль специально для нее или они всегда беседуют между собой в столь драматической манере, потому что в противном случае рискуют просто заснуть от непроходимой тупости разговора. Она уделяла им так мало внимания, а последнее время и того меньше — с тех пор как открыла для себя, сколько всего гораздо более важного еще существует в жизни. — Ну хорошо. Леди Алвингтон заговорщицки наклонилась вперед, но не побеспокоилась при этом хоть чуть понизить голос. Какой смысл в сплетнях, если слуги не смогут их подслушать и разнести дальше? — Очевидно, маркиз де Сент-Обин был замешан в похищении в том сиротском приюте, за которым он приглядывал. Вот почему он не показывался целую неделю. Кровь отхлынула от лица Эвелины. Стараясь подавить панику, она сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь не упасть в обморок прямо за обеденным столом. О нет, нет, нет! Кто мог это услышать? Сент никогда бы не сказал никому, он ей обещал. Теперь все определенно смотрели на нес, и никто не выказывал удивления. Только на лице ее тетушки теплилось легкое сочувствие. Что ей оставалось делать, лгать? Эвелина не способна была так поступить. Это выставило бы Сента в неприглядном свете перед всеми, а этого она не могла допустить. — Мне известно… кое-что об этой истории, — неуверенно сказала она. — Она выглядит хуже, чем была на самом деле. Поверьте мне. Эви с усилием рассмеялась и схватила свой бокал мадеры. — И где же вы могли услышать об этом, миледи? Виктор швырнул свою вилку на тарелку с такой силой, что тонкий фарфор раскололся. — Из твоих уст, Эви. — Что… — Вообрази мое удивление, когда лорд Алвингтон зашел к нам сегодня к концу дня со своей кузиной леди Хантли и ее мужем, лордом Хантли. Они слышали, как ты, моя драгоценная сестрица, на этом дурацком пикнике для прожектеров у генерала Барретта говорила различные… достойные сожаления вещи Сент-Обину. Причем ты рвалась поцеловать этого… мерзавца. Я бы употребил более сильное выражение, но тут присутствуют дамы. — Могу я объяснить? — спросила Эвелина, хотя не могла себе представить, что ему сказать, кроме правды — или той ее части, которую он способен был выдержать. — Нет, не можешь. Ты что же думаешь, — продолжал брат, — что можешь делать все, что тебе захочется? Якшаешься с таким законченным… повесой, а я должен сидеть сложа руки? Я спросил нашу тетю о твоих отлучках с се чаепитий, и она призналась, что ты тратишь свое время на проклятых ублюдков сирот — извините за выражение, леди, — в приюте «Заря надежды». Том самом, который состоит под попечительством Сент-Обина! Эви взглянула на свою тетушку. — Ты рассказала? — спросила она таким спокойным голосом, что сама удивилась. — Прости меня, Эви, — пробормотала графиня. — Он уже догадался. У меня не было выбора. — Слава Богу, Хантли обратились к лорду Алвингтону, а не в скандальную газетенку, — продолжал Виктор. — И хвала Всевышнему, у нас есть средство исправить это позорное происшествие, пока не случилось непоправимой беды. На мгновение Эви закрыла глаза, желая, чтобы все они исчезли. Сент. Она хотела бы поговорить с Сентом. Он бы сумел им ответить. — И как же ты собираешься сделать это? Кларенс нервно кашлянул. — После некоторого обсуждения ваш брат выделил вам очень щедрое приданое, и я согласился взять вас в жены. Сердце замерло у Эви в груди. Она знала, что когда-нибудь этот момент наступит, но слышать это… — Вы «согласились» жениться на мне? — повторила она, подняв голову, чтобы посмотреть на него. — И я тоже согласился, — вмешался Виктор. — Только мы, несколько человек, знаем об этом сумасбродстве. Объявление о бракосочетании остановит всякие дальнейшие домыслы о слабости твоего характера. — Но я не согласна. — Эви глубоко вздохнула. Хорошенького понемножку — и если Виктору потребовалось присутствие еще шести человек, чтобы нападать на ее, значит, она для него достаточно сильный противник. По крайней мере сама она может так считать в настоящий момент. — Я буду протестовать и сопротивляться на каждом шагу. Когда люди посмотрят на тебя, Виктор, они не будут восхищаться твоей политической проницательностью. Они станут шептаться о том, какой ты ужасный тиран и как беззастенчиво используешь свою сестру. Ее мать едва смогла вздохнуть. — Эви! Скорее всего люди будут восхищаться моей стойкостью и терпением, с которыми я выносил тебя. Очевидно, я проявил излишнюю терпимость, потворствуя твоему себялюбию и взбалмошности. Отправляйся в свою комнату и оставайся там, пока не согласишься вести себя достойно. Больше никаких сирот, никаких походов за покупками с твоими легкомысленными подругами и никаких разговоров с Сент-Обином. Никогда. Эвелина положила салфетку на стол и медленно поднялась. — Что бы ты ни думал и что бы тебе ни говорили, помни, что ты так и не выслушал мою версию истории. И может быть, тебе следовало подумать о том, чтобы расспросить меня, Виктор, прежде чем пытаться унизить перед нашей семьей и друзьями. Ты хочешь стать хорошим политиком, ноты мог бы стать лучшим братом, если бы научился спрашивать и выслушивать ответ. Доброй ночи. Собрав всю силу духа, Эви с достойным видом прошествовала по лестнице, пересекла холл, вошла в свою спальню и закрыла за собой дверь. Прислонившись спиной к двери, она некоторое время просто старалась успокоиться и выровнять дыхание. Затем девушка осознала, что не столько расстроена, сколько раздражена. Обернувшись, она заперла дверь. Так было лучше, чем услышать, как они запрут ее снаружи. По крайней мере таким образом она может делать вид, что контролирует ситуацию — свою собственную жизнь. И действительно контролирует, сказала она себе. Она все еще может сказать «нет». Виктору не удастся силой выдать ее замуж. Конечно, он, в свою очередь, может отослать ее в их поместье в Западном Суссексе и отказать в разрешении на брак с кем-либо другим. А также он может урезать ее содержание на основании того, что она отказывается выполнять свой долг по отношению к семье. Так что она не будет иметь возможности уехать куда-нибудь или что-либо сделать. Но хуже всего были, безусловно, мысли о детях. Сент, конечно же, не отступится от своего обещания перевести их в новый дом. Но даже если и так, она-то не сможет сдержать данное им слово. Они будут думать, что она покинула, предала их. Точно так же, как и все остальные взрослые в их жизни. — Нет, нет и нет, — повторяла она, расхаживая от двери к окну и обратно. Шесть месяцев назад, если бы Виктор приказал ей выйти замуж за Кларенса Алвингтона, она стала бы плакать, протестовать, но в конце концов подчинилась. Но теперь — совсем другое дело. Она очень изменилась с тех пор. Она заботилась о сиротах и поняла, что может значительно улучшить их жизнь. Она побывала в других заведениях и видела, как много еще предстоит сделать. Она открыла для себя, каково это — оказаться в мужских объятиях и какие необыкновенные чувства возникают при ухаживании одного-единственного мужчины. Эвелина распахнула окно и выглянула наружу. Темный сад расстилался перед ней. От земли ее отделяла только голая стена. Проклятие! В романах для побега — или полночных свиданий — всегда была под рукой водосточная труба или заросли плюща. У нее же не было никого, преданного ей, кто, прячась в тени, принес бы ей лестницу. Она уселась в кресло у окна. Она хотела бы найти Сента и убедить его увезти ее, или скрыться вместе. Или, на худой конец, спрятать ее пока она не придумает, что делать. Однако Сент, хотя и находит удовольствие в деталях, ненавидит сложности. Если она окажется на ступеньках его крыльца, то принесет с собой запутанный клубок неприятностей размером с Виндзорский замок. Что, если он хочет скрыть их отношения? Эви медленно наклонилась и закрыла окно. Если ее жизни суждено превратиться в ночной кошмар, ей все же хотелось бы тешить себя надеждой, что преданно любящий ее мужчина. Майкл Холборо, был на пороге становления. Она не смогла бы вынести, если бы стала свидетелем и причиной его окончательного падения. — О, Майкл, — прошептала она, — что же мне делать? Сент гневно смотрел на своего поверенного. — Нет, я не намерен обсуждать это дальше! — рявкнул он. — Принесите мне эти бумаги на подпись, или я вынужден буду отказаться от ваших услуг. Уиггинз судорожно сглотнул; от волнения у него задергалось веко. — Вижу, вы все уже обдумали, — сказал он, нервно роясь в своем портфеле в поисках заключительного комплекта документов. — Проставьте только инициалы на первых трех страницах и подпишите четвертую. В двух экземплярах, пожалуйста. Сент придвинул к себе бумаги, затем с глубоким вздохом макнул перо в чернила и подписал. — Ну, теперь все, да? Собственность перешла ко мне? — Да, милорд. Передача денег — это заключительный шаг. — Прекрасно. Теперь оформляйте документы, переводите деньги, ставьте печати и что там еще нужно сделать. Я хочу, чтобы все было закончено к полудню. — К по… Да, милорд. Поверенный покинул кабинет, и Сент, заложив руки за голову, откинулся в кресле, отклонив его назад, к книжному шкафу. Теперь у сирот был свой дом. Покупка «Дома святой Евы», как он решил назвать свое приобретение, возможно, была самым легкомысленным поступком в его жизни. Он не сулил ему никакой прибыли, только одни расходы. Он не давал ему ни малейшего превосходства над другими. Зато он позволил ему завоевать благосклонность одной особы, единственной женщины, которую он ценил выше всех остальных. И теперь, когда все эти документы подписаны, он может сосредоточиться на том, чтобы отыскать способ навсегда сделать ее своей. — Джансен! Дворецкий заглянул в дверь: — Милорд? — Прикажи оседлать Кассиуса. И принеси мне дюжину красных роз. — Слушаюсь, милорд. — Дворецкий скрылся. — Джансен! Голова дворецкого появилась вновь. — Да, милорд? — Принеси две дюжины красных роз. — Будет исполнено, милорд. Сент закончил работу с документами, затем Натянул перчатки для верховой езды. Из-за задержки, вызванной нежеланием поверенного дать ход бумагам, шел уже десятый час утра. Накануне Эвелина сказала, что собирается провести утро в новом доме. Она собиралась составить список всего, что необходимо купить для подготовки помещения к приему детей. Значит, он сможет найти ее там. И после вчерашних событий вряд ли будет сложно убедить ее уединиться с ним ненадолго в одной из комнат. Если ему не удастся вскоре вновь овладеть ею, он просто взорвется. Затем надо будет отправиться к Веллингтону и поговорить насчет места в правительстве. Или же они вместе предложат Принни создать такой пост специально для Виктора Раддика. Спускаясь в вестибюль, он даже напевал вальс. Вести себя достойно оказалось гораздо легче, чем он ожидал; в особенности когда в конце игры ожидает награда. — Я вернусь к полудню за бумагами, которые должен мне оставить Уиггинз. Джансен отворил парадную дверь. — Хорошо, милорд. Вот ваши цветы. — Спасибо. — Не стоит благодарности, милорд. И позвольте пожелать вам удачи. Вскочив на Кассиуса, Сент усмехнулся: — Можешь, только не бери это в привычку. Улица возле Сент-Ив-Хауса была пустынна за исключением нескольких повозок, принадлежавших хозяевам соседних домов. Парадная дверь оказалась закрытой. Тем не менее Сент проник внутрь, воспользовавшись незапертым окном. — Эвелина? — позвал он, и голос его эхом прокатился по пустым комнатам. — Мисс Раддик? Совершенно очевидно, ее там не было. Сент возвратился к Кассиусу. Скорее всего она могла отправиться в старый приют, так что он поскакал через Мэрилебон на Грейт-Титчфилд-роуд. Экономка встретила его у входа. — Милорд, — сказала она, отвешивая ему глубокий неуклюжий реверанс. — Миссис Нейтам. Я разыскиваю мисс Раддик. Она приезжала сегодня утром? Пожилая женщина явно беспокоилась, сохранится ли за ней место работы, но Сент не намеревался облегчить ее замешательство. Эвелина благоволила ей, значит, она останется. Дальше этого его забота о Железной Швабре не заходила. — Нет, милорд. Дети очень волновались, но мы не видели ее вот уже три дня. — Гм. Хорошо. Спасибо, миссис Нейтам. — Он повернулся, чтобы уйти. — Милорд? Сент остановился. — Да? — Молодой Рэндалл рассказал детям удивительнейшую историю — о новом доме, где они будут жить все вместе. Они очень возбуждены, но я опасаюсь… Рэндалл любит приврать, вы же знаете. — Рэндалл совершенно прав. — Сент помешкал. — Думаю, мисс Раддик хотела сама рассказать обо всем, как только бумаги будут подписаны. Я был бы вам очень обязан, если бы вы попросили детей выразить удивление, когда она сообщит им эту новость. Экономка улыбнулась, и суровые черты ее лица смягчились. — С удовольствием, милорд. И спасибо вам — за спасение Детей, я имею в виду. — Рад был помочь всем вам. Всего хорошего, миссис Нейтам. Как странно, раздумывал он, возвращаясь верхом к центру Мейфэра, что видеть людей счастливыми доставляет ему такое… удовольствие. Он обязательно попросит Эвелину объяснить ему это, как только найдет ее. Ему удалось перехватить мисс Барретт и леди Дэр, когда они выходили из особняка Барреттов. — Доброе утро, леди, — сказал он, снимая шляпу. — Милорд, — вместе откликнулись они, переглянувшись. — Я разыскиваю мисс Раддик. Надеялся найти ее с вами сегодня. Люсинда нахмурилась, но тут же лицо ее прояснилось. — Вчера она сказала, что утром собирается посетить… одно место. Сент спрыгнул с коня. — Ее там нет. Нет ее и в другом месте. — Мы договорились пойти в музей сегодня днем, — задумчиво сказала леди Дэр, — но она прислала мне записку с отказом. Стараясь не показывать беспокойства, Сент взял протянутую ему виконтессой записку, которую та достала из кармана своей накидки. — Тут не сказано, почему она отказалась, — пробормотал он себе под нос. Действительно, насколько он знал, она никогда не обошлась бы так грубо со своими подругами. — Уверена, что брат Эви просто отправил ее для выполнения какого-то очередного своего поручения. Несмотря на обнадеживающие слова, леди Дэр не выглядела уверенно. Обе подруги Эвелины знали о планах, которые строил Виктор Раддик относительно своей сестры и Кларенса Алвингтона, так что Сенту не надо было задавать вопросов, чтобы понять, какая догадка пришла им на ум. Это ясно читалось в их взглядах. Алвингтоны должны были обедать у Раддиков прошлым вечером. Сердце Сента бешено забилось, наполняя его непривычным и неприятным чувством — тревогой. — Может быть, нам следует зайти к ней, Джорджи? — предложила Люсинда. — Просто удостовериться, что с ней все в порядке. Сент едва их слышал. Он снова вскочил на Кассиуса. — Не нужно. Я узнаю, в чем дело. Что-то явно случилось. На основании нескольких фактов, которыми он располагал, Сент с его обостренным чувством самосохранения понял, что утром все пошло не так, как должно было. Ему хотелось бы помчаться галопом, но, соблюдая пристойность, он пустил коня рысью по направлению к особняку Раддиков. На его стук дворецкий Раддиков открыл дверь. — Лорд Сент-Обин. Доброе утро. — Я хотел бы поговорить с мисс Раддик, если она дома, — сказал маркиз, не в состоянии скрыть беспокойство. — Если вы подождете в малой гостиной, милорд, я узнаю. Сент облегченно вздохнул и только тогда понял, что сдерживал дыхание. Во всяком случае, она здесь. Ее не увезли неизвестно куда и не выдали замуж за Кларенса Алвингтона прежде, чем сам он сумел что-то предпринять. Сент мерил шагами малую гостиную. Жажда увидеть Эви подобно лихорадке расползалась по жилам. С ней должно быть все в порядке. Сейчас она спустится и скажет ему, что слишком много выпила вчера на дурацком обеде со своим братом и просто-напросто проспала. — Сент-Обин. Он обернулся. — Раддик. Волосы на его затылке встали дыбом. Что бы ни происходило, это было хуже, чем он ожидал. «Будь вежлив», — напомнил он себе. Эвелина не сможет ни в чем выступить против желаний своего брата, так что он должен добиваться расположения Виктора, если хочет убедить ее в своей искренности. — Доброе утро. — Доброе утро. Боюсь, моя сестра сегодня неважно себя чувствует. Сент стиснул зубы. Ему не удастся ее увидеть. — Ничего серьезного, надеюсь? — с трудом вымолвил он. — Нет. Всего лишь головная боль. Но она никого не принимает. — Ну что ж. Тогда не буду вас задерживать. Сент раскланялся с Раддиком и, возвратившись в холл, передал букет дворецкому. — Для мисс Раддик. — Да, и еще, Сент-Обин, — продолжал брат Эвелины, последовав за Сентом к выходу. Только присутствие Виктора удерживало Сента от того, чтобы взбежать вверх по лестнице и вышибать двери, пока не найдет Эвелину и не убедится, что с ней все в порядке. — Что такое? — Моя сестра не так разумна, как мне бы хотелось. Она помолвлена с Кларенсом Алвингтоном, и я прошу вас, как джентльмен джентльмена, чтобы вы держались от нее подальше. Сент так и застыл. Нет. Когда она прежде упомянула ему об этом, речь шла лишь о возможности. О чем-то, что он уже твердо решил предотвратить. Женщина, которую он полюбил, не может быть помолвлена ни с кем другим. — Она согласилась выйти замуж за Алвингтона? — Конечно, согласилась. Она принимает близко к сердцу интересы семьи. Прощайте, Сент-Обин. Надеюсь, что вы больше здесь не появитесь. Сент задержался, когда дворецкий распахнул перед ним дверь. — Знаете, Раддик, я всегда считал себя худшим мерзавцем в Лондоне. И мне было приятно узнать, что, оказывается, я ошибался. Мои поздравления. Теперь этот титул заслуженно перешел к вам. — Если бы у вас была сестра, Сент-Обин, вы бы меня поняли. Теперь уходите и больше не возвращайтесь. Покидая особняк Раддиков, Сент чувствовал такую тяжесть на сердце, как никогда в жизни. Он знал, что Эвелина осталась там, в доме, и что она, должно быть, страшно несчастна. Ему необходимо было ее увидеть. Он должен был помочь ей. Он обязан был сделать хоть что-то. |
||
|