"Нежнее шелка" - читать интересную книгу автора (Джонсон Сьюзен)

Глава 16

В то время как в поисках принцессы всюду рыскали следоки, объект помыслов Хироаки только что очнулся ото сна. И хотя унылая сырая погода могла обескуражить ее преследователей, сама принцесса, повернувшись в постели и посмотрев на морось за окном, весело произнесла:

— А вы любите дождь?

— В таком случае, как сейчас, люблю. — И, взяв молодую женщину в кольцо рук, Хью притянул ее к себе и ласково поцеловал. — Хорошо ли спали?

— Очень хорошо. Право же, благодаря вам. — Бесчисленные оргазмы подействовали на нее умиротворяюще. — А вы?

— Да, — солгал он, потому что ночью он больше бодрствовал, чем спал, на случай, если люди Хироаки их выследили. — Вы голодны?

— Всегда, когда с вами. — Она улыбнулась. — Эти упражнения требуют много сил.

Он ухмыльнулся:

— Попались?

— И останусь. Я чувствую аромат чая.

— И супа мисо. Я решил, что вам захочется чего-нибудь горячего, перед тем как принять холодный душ под водопадом.

— В отличие от вас я не давала подписку придерживаться принципов Тендай. Можете принимать холодный душ сами.

— А что, если окажется, что вы не пожалеете, сделав то, о чем прошу?

— Хотите сказать, что я не могу подогреть воду?

— Это точнее.

Она посмотрела на моросящий дождь и глубже залезла под одеяло.

— Это будет того стоить?

— Полагаю, могу дать гарантию, что холодно вам не будет.

Ее лицо просветлело.

— Так ли?

— Факт.

— Вы слишком самоуверенны. Мне следовало бы на вас обидеться.

— С какой стати?

Она улыбнулась:

— Вы правы. Можно я закутаюсь в одеяло, когда пойду к водопаду?

— Милости прошу.

Прежде чем им выйти из дома, он накормил ее супом — по одной ложке, и занятие это прерывалось поцелуями и ласками, и вскоре она так разгорячилась, что отбросила одеяло.

— Вы нарочно это сделали. — Она смотрела на него игриво.

— Не хотелось бы пачкать одеяло. — Он протянул ей руку. — Готовы?

— О да, Хью-сан, более чем. Может, стоит отложить наш поход на минутку-другую?

— Знаю я ваши минутки, — отозвался он саркастически. — Вы полночи продержали меня в приподнятом состоянии.

— Полагаю, для вас это не самое трудное испытание.

— Правильно полагаете. Однако нужно смыть с вас следы моих оргазмов.

— Хотите сказать, я грязная?

— Конечно, нет. Просто, думаю, нужно смыть пару слоев, прежде чем нанесу новые.

— Мне нравится мысль начать все сначала.

— Почему-то меня это не удивляет, — сказал он, потешаясь. И без дальнейших комментариев взял ее за руку и вывел за дверь.

Он оказался прав, хотя она ему в этом не призналась — ведь он и без того слишком самоуверен, — но воздух, коснувшийся ее горячей кожи, был теплый, и, когда они встали под водопад, прохлада пришлась ей по нраву.

Особенно когда он начал мыть ее между ног и больше всего — когда вслед за мытьем последовала обещанная награда. Он стал чистый, и она чистая, и он держал ее в объятиях, а она обхватила ногами его талию, и его плоть глубоко погрузилась в нее, и температура больше не вызывала разногласий. Ее охватило острое желание, каждый ритмичный толчок отвечал волнообразным движениям ее таза и бедер, он вверх, а она вниз, глубоко, глубоко, глубоко, раскачивание в противоположных направлениях дополняло эффект, снова и снова, с таким неуправляемым неистовством, что, когда она достигла высшей точки, силы оставили ее.

— Вы плохо себя чувствуете?

Он тяжело дышал, вид встревоженный.

— Прекрасно. — Воздуха в ее легких не хватило, чтобы выговорить это слово четко: — Замечательно…

Но он понес ее по тропинке к дому на руках, усомнившись, что ледяная вода и неистовое биение ее сердца совместимы.

А она вяло повисла у него на руках, что встревожило его еще пуще.

— Прошу прощения, — бормотал он, укладывая ее на постель. — Это для вас чересчур.

Она покачала головой и улыбнулась.

— Ничуть.

— Жадная малышка, — прошептал он, укрывая ее. — Теперь поспите, а когда проснетесь, получите еще.

— Обещаете?

— Обещаю.

Глаза ее полузакрыты, голос превратился в шепот:

— У меня никогда не бывало так, как с вами.

Объяснений ему не требовалось. Он знал, что она имеет в виду. И это тоже его тревожило.

Она уснула, а он некоторое время наблюдал за ней и, только убедившись, что холодная вода и необычное поощрение ей не повредили, задремал сам, поскольку за последние несколько дней почти не спал.

Проснувшись немного погодя, Тама с удовольствием принялась рассматривать спящего рядом с ней мужчину. От его красоты захватывает дух, его длинное сильное и поджарое тело с крепкими мускулами, его взъерошенные волнистые волосы — все ее очаровывает. В нем мало чужой странности тех белокурых или рыжеволосых людей, которые приезжают в ее страну. Темноволосый и смуглый, он не так уж сильно отличается от ее соплеменников, хотя, конечно, в ее стране никто не называет его обыкновенным. Уже сам рост выделяет его среди других, не говоря о потрясающих глазах. В ту ночь в Эдо она обратила внимание в первую очередь на них. Теперь только это осознала. Вероятно, обстановка располагает. Пожалуй, она немного влюбилась в того, кто уже не раз спасал ей жизнь. Любая женщина, взглянув на него, сразу бы влюбилась. Или, может быть, влюбилась бы после того, как переспала с ним.

А почему нет? Он ведь мастак в этом деле.

Но в эту минуту он шевельнулся во сне, и она встала с постели, поскольку ей не хотелось, чтобы он увидел, что она разглядывает его, точно помешавшаяся от любви девчонка.

— Иди сюда, — пробормотал он, не открывая глаз.

— Я собралась попрактиковаться, — ответила она. Следует избавиться от чувства зависимости от этого человека.

Такое раболепие нежелательно. Она не может позволить себе привязаться к нему, как бы привлекателен и великодушен он ни был. — Я ненадолго.

— Я попрактикуюсь с вами. — Он мгновенно проснулся.

— В этом нет необходимости. Обычно я занимаюсь одна.

— Вы ведь не побоитесь состязания со мной, а?

— Нет.

— Великолепно. Я воспользуюсь случаем. Один меч или два? Какую тренировку предпочитаете?

— Выбирайте. Мне все равно.

Мгновение — и он уже на ногах, вскочив с ловкостью, которая вырабатывается лишь постоянными тренировками. Порывшись в котомке, он вынул оттуда два меча, явно сработанных хорошим мастером.

Натянув брюки, он вышел с Тама из дома. Дождь приутих, лес окутан туманом, а маленькая поляна, которую она выбрала, выплыла из дымки и казалась ярко-зеленой ареной. Босиком он подошел к ней и поклонился, как полагается перед схваткой.

— Приступим, — спокойно сказала она, кланяясь, в свою очередь. Волосы у нее связаны сзади веревочкой, ее маленькие ножки стали в среднюю позицию: пятки вместе, носки врозь.

— Обороняйтесь.

Она снисходительно посмотрела на него, как на новичка.

— Вдруг я окажусь лучше вашего брата?

Склонив голову набок, она улыбнулась.

— Посмотрим.

Он ринулся в наступление.

Она отбила удар, ее меч скользнул по лезвию его меча. Она с силой удержала его лезвие, лишь искры посыпались.

— Очень хорошо, — сказала она. — Теперь давайте проделаем все по порядку. Сначала первый прием.

Они сблизились, ударяя мечами, отклонились вправо, снова ударили, мечи поднялись вверх, потом резко опустились, а потом они разошлись.

— Второй прием, — пробормотал он, весь обратившись во внимание. — Ваша очередь.

Мечи встретились в великолепном синхронном ударе, его снизу, ее — взмахом вниз, чтобы блокировать его.

Так же прошла и следующая атака — третий прием, и каждый изменял и синхронизировал скорость и позицию, положение рук и мечей, удары, парирование, скольжение и скрежет, отступления, попытки предугадать намерения и тактику противника. Схожие в умении и опыте, они отбивали удары друг друга с невозмутимым спокойствием и выдержкой, и скрещение их мечей походило на своеобразный танец.

Но, несмотря на отработанный ритм, настоящее мастерство требовало усердного маневрирования, и вскоре оба вспотели, волосы у них взмокли от влаги и напряжения, рукояти мечей скользили в потных ладонях.

— Еще два приема, принцесса, — задыхаясь, проговорил Хью.

— Победите меня… — Тяжело дыша, она мотнула головой, чтобы откинуть со лба мокрые волосы. — Может, у вас появится шанс для этого.

Она феноменальна, но и он был одним из лучших учеников Сэнсэя Кодамы и собирался так же хорошо завершить пятый прием. Улыбка его стала дерзкой.

— Возможно, вы ошибаетесь.

Она переменила позицию ног и вызывающе вздернула подбородок.

Он передвинулся влево, а не вправо, и ей потребовалась доля секунды, чтобы отклониться и встретить его атаку. Она отразила его меч плоским ударом, отскочила назад и усмехнулась.

— Почти, — сказал он, быстро закрываясь.

Она снова встретила его атаку и ускользнула, но он наступал, вынуждая ее отражать удары снова и снова. Он теснил ее, заставляя пятиться к деревьям на опушке, безжалостный в своем приступе, удивляя ее шквалом быстрых и яростных ударов и уколов.

В конце концов он вынудил ее вплотную прижаться к грубой коре дерева и воткнул мечи в ствол с обеих сторон от нее.

— Ну вот, теперь наверное, — сказал он, тяжело дыша всей грудью. — Я заслужил прощение.

— За что? — Глаза ее пылали гневом, поражения ей были неведомы.

— За то, что подумал, будто похож на вашего брата. — И он дерзко улыбнулся.

— Прекрасно; вы вовсе не похожи на моего брата. А теперь пустите меня.

— Я мог бы также потребовать кое-какой награды.

Она поняла его намек.

— Я не в настроении.

— Это не проблема.

— Проблема. Пустите.

— А что, если я скажу «нет»? Что, если я скажу, что хочу вас сейчас же?

— Мои ласки не для тирана. — Но она почувствовала, как он коснулся ее, и тело предательски отозвалось, не ведая стыда.

— Не думаю, что я похож на тирана, — прошептал он, опуская свой меч на землю. — Видите, я безоружен.

Она чувствовала, как к ее животу прикасается его пульсирующая возбужденная плоть; его шерстяные брюки и ее тонкие бумажные штаны не стали серьезной преградой для ее быстро нарастающего возбуждения.

— У меня в руках мечи. Что, если я велю вам отойти?

— Если вы это серьезно, отойду.

— Какой обидчивый. Разве женщины не всегда говорят «нет»?

Он улыбнулся и взял у нее из рук мечи.

— Не знаю, хорошая ли это мысль — отказываться от секса.

— Эта философия, без сомнения, принесла вам много пользы.

— Пока что да, — пробормотал он, опустив руку к пуговицам на брюках. — И признайтесь, вы говорили несерьезно, когда утверждали, что не хотите.

— Может быть, и серьезно.

— А может быть, и нет, — мягко поправил он, и брюки соскользнули на землю. — Если вот это может в вас поместиться. — Он знал, что она не удержится и посмотрит. — Вам нравится кончать, — прошептал он, отбрасывая брюки ногой. — А ему нравится делать так, чтобы вы кончали…

Устоять перед таким орудием в полной боевой готовности невозможно, когда нутро у нее пульсирует так же сильно, как и сердце. Когда неистовая боль вожделения вздымается волнами. Когда он может вызывать у нее такой оргазм, как никто другой.

— Только разочек, — сказала она.

Он уставился на нее, хотел обидеться, но быстро передумал и сказал:

— Прекрасно. Спустите штаны.

Может быть, он все же оскорбился.

— Простите?

— Вы слышали, что я сказал. — Его голос стал до невероятности мягок.

«В отличие от его неотразимого штыка», — неприязненно подумала она.

— Я могу обойтись и своими силами, дело ваше. — И, обхватив себя пальцами, он провел ими вниз. Увидев результат, Тама ахнула. — Передумали? — вкрадчиво спросил он.

Она не отвечала, не хотела доставить ему такое удовольствие. Но, развязав штаны, спустила их и стала ждать.

— Попросите меня.

— Вы невыносимы, — сказала она, возбужденная и подавленная одновременно.

— Попросите.

— Дайте мне это. — Отрывистая команда, не более.

— Попросите нежно.

Она молча смотрела ему в глаза. Слышно, как капли тяжело падают с листвы.

Ситуация патовая. Он в отличие от нее понял, что происходит. Он уже различает выражение вожделения в ее глазах.

— Неважно, — произнес он и повернулся.

— Стойте.

Он обернулся.

Та его часть, которую она так жаждала заполучить, повернулась к ней.

— Мне очень хочется, чтобы это… — она показала, — оказалось внутри меня, сэр, — добавила она с улыбкой.

Фальшива или искренна ее улыбка — дело второстепенное.

— С удовольствием, принцесса, — ласково сказал он, протянул руку и обхватил ее за талию. — Я говорю серьезно, — шепнул он и, приподняв ее и согнув колени, чтобы обоим было удобнее, отработанным движением нацелился в ее распаленную расселину. Вот… — Одно быстрое движение вверх — и принцесса, прижавшись к нему, запричитала и заохала.

Он собирался держать свое либидо в узде, считая опасным то неуправляемое вожделение, которое вызывала у него эта женщина. Он не мог позволить себе постоянно быть в гоне — и не только из-за сиюминутной опасности, в которую это ставило их в отношении их врагов. Он не хотел постоянно жить в возбужденном состоянии. Юношеское безумие для человека с его обязательствами противопоказано. Но она приблизила к нему губы и прошептала ему в рот:

— Пожалуйста, если можно, я бы хотела кончить не один раз…

И сразу все оговорки отпали.

— Сообщите, когда с вас будет довольно, — пробормотал он, чувствуя, как распухает все больше и больше и что его охватило непреодолимое желание дотрахаться до смерти, — такова его не обещающая ничего хорошего, невменяемая реакция.

Может быть, завтра он будет более осторожен, думал он, двигаясь с жестким равномерным ритмом.

Или, может быть, послезавтра, предположил он, проникая все глубже и слыша, как принцесса кричит, кончая.

Ах, да какого черта! Нет ведь никакой нужды принимать решение сей момент, решил он, чувствуя, что сам вот-вот кончит.

И когда восхитительная, всепоглощающая страсть сотрясла его тело, он оставил все попытки мыслить рационально и погрузился в переворачивающее душу наслаждение.