"Неудачник" - читать интересную книгу автора (Томпсон Джим)

Глава 20

Несколько вечеров назад, во время столь редкого в нашем доме затишья, мы с женой ударились в воспоминания о «добрых старых временах», когда мы были молодыми, а наши дети — еще малышами.

— Не знаю, как только мы все это выносили, — сказала Альберта с нежностью и ужасом. — Ведь дети были такими живыми и своевольными! По-моему, Джимми, они унаследовали твой характер.

— Кто же станет спорить, — кивнул я. — Даже подумать невозможно, чтобы ты...

— Ну конечно. — Альберта пожала плечами. — Конечно, прежде всего, ни одна женщина в здравом рассудке не вышла бы за тебя замуж. А если бы и вышла, то скоро сошла бы с ума. И если уж говорить о браке, мистер Томпсон...

— Да?

— Ты так и остался мне должен двадцать долларов, которые занял, чтобы нас обвенчали.

— Возвращаясь к теме разговора, — сказал я. — Наши дети были сущим наказанием, ты согласна? Правда, они до сих пор не изменяют своему бойкому характеру, но по сравнению с тем, какими они были... когда Пэт было шесть, Шэрон три, а Майку — два...

Наши дети — Пэт, Майк и Шэрон. Не успев появиться на свет, они с первого взгляда соображали, что их родители — всего-навсего наивные и добродушные простофили, и с тех пор не обращали на нас внимания. И что касается авторитета, то со стороны казалось, что они взрослые, а мы — дети. Они не знали, что такое высокий стульчик, детская кроватка, ночной горшок и другие сопутствующие детству предметы.

Каждый требовал себе взрослой кровати. Каждый настаивал на использовании обычного туалета и ни разу не заплакал, если, что случалось нередко, проваливался в глубь унитаза. Высокий стульчик, молочко, детская пища — нет, это было не для них. Еще не научившись ходить, они уже сидели за столом; они добивались этого права, в противном случае объявляли голодную забастовку. Усевшись на кипу книг, чтобы дотянуться до стола, они отважно размахивали длинными острыми ножами — у каждого был свой любимый. И пока мы с Альбертой взирали на это с беспомощным ужасом, вся ветчина или девятифунтовый ростбиф исчезали как по волшебству.

Они курили мои сигареты, присваивали себе мое пиво. Они взяли на себя полную ответственность за наше домашнее хозяйство и за все, что его так или иначе касалось.

Пэт, старшая девочка и, кажется, наименее сумасбродная из них, доставляла нам сравнительно мало хлопот. Но только сравнительно! Казалось, Пэт так и родилась со словарем преподавателя колледжа и с театральными наклонностями, и первые способности она использовала для удовлетворения вторых. Стоило на пять минут оставить ее одну в комнате с телефоном, как она превращалась в миссис Томпсон или в общественного секретаря миссис Томпсон. Она обзванивала магазин за магазином, заказывая себе товары, необходимые для своих спектаклей. И она была такой бойкой и речистой, что добивалась кредита там, где мы с Альбертой терпели полный крах.

Майк, наш самый младшенький, обладал свойством, которое я всегда терпеть не мог в людях, — он был положительным вредителем человеческой природы, любителем грубых шуток. Посетители нашего дома непременно обнаруживали у себя в шляпах, сумочках и тому подобном детские пеленки. Пеленки, которые выглядели намного неприятнее, чем были на самом деле. Подобно Пэт, у Майка была сильно развита артистическая жилка. Смешав остатки от обеда с горчицей и майонезом, он достигал массы настолько похожей на настоящую, что обманывал свою мать и меня.

Шэрон, наш средний ребенок, вторая дочка... Шэрон. Я мог бы написать про нее книгу — десятки книг. Но, будучи ограниченным пределами данной рукописи, лучше сосредоточусь только на ее главной и доставляющей больше всего проблем странности.

Шэрон подбирала бездомных животных и принимала их в школу, где была и ее директором, и учительницей.

Толкая детскую коляску, которую мы купили еще для Пэт и в которой она и другие наши дети решительно отказывались кататься, Шэрон бродила по переулкам и закоулкам, отыскивая самых больших и безобразных кошек и дворняжек, которых только могла найти. Она усаживала в коляску вместе кошек и собак. И от нее исходили такое невероятное обаяние и такое миролюбие, что животные даже не пытались удрать и, что удивительно, не дрались между собой.

— Будьте холошими лебятами, — говорила она, поднимая одной рукой дворняжку, а другой шелудивого кота. — Будьте длузьями.

Затем их сажали в коляску, и хотя друзьями они не становились, но вели себя безупречно.

Набрав полную коляску животных, она катила ее домой, а там — прямиком в ванную. Она по очереди мыла их, перевязывала им раны, затем вела на кухню. Уничтожив на несколько долларов еды, довольные, они направлялись за ней в гостиную — в ее «школу». И там, усадив всех в ряд, Шэрон читала им лекции о личной гигиене, о том, как важно быть «длузьями», и на другие подобные темы.

Не знаю, какие качества должны были они проявить, чтобы перейти из одного класса в другой, но некоторые классы они заканчивали очень быстро, в течение какого-нибудь часа, тогда как для других учеба затягивалась до вечера. Во всяком случае, дополнительных занятий никогда не требовалось; и каждый день в школе появлялись новые ученики.

Нетрудно, наверное, догадаться, что с такими детьми, как наши, возникла необходимость обзавестись собственным домом. И за несколько месяцев до того, как я оставил работу в писательском проекте, мы переехали в новый дом. Разумеется, я приобрел его в кредит. А что касается мебели — нужно было обставить восемь комнат, — я получил довольно существенную скидку, а остальную сумму должен был выплачивать постепенно из своего заработка, что обеспечивало мне жизнь в долг до самой смерти. Но, несмотря на боязнь долгов, я считал переезд мудрым поступком.

Дом был беспорядочно выстроенным кирпичным коттеджем с просторными комнатами, стены которых были оклеены обоями. При доме имелся огромный задний двор, гараж и помещение для прислуги. На эту недвижимость была назначена неправдоподобно низкая цена — до того низкая, что я даже насторожился, заподозрив какой-то подвох. Но я вроде бы неплохо разбираюсь в строительстве, и при тщательном осмотре постройка показалась первоклассной. Итак, как я сказал, мы приобрели его и переехали.

Как мы были счастливы в тот первый день в нашем собственном доме! Ребятам он очень понравился, они ходили из комнаты в комнату и восхищались новой обстановкой. Пэт пообещала снизить свои расходы. Майк согласился воздерживаться от своих фокусов с горчицей и майонезом. Шэрон...

— Ох уж этот ребенок, — вздохнула Альберта. — Вот только что она была здесь, а теперь исчезла.

— Ну, — успокаивающе сказал я, — по крайней мере, теперь мы знаем, где она может быть. Она захватила с собой коляску.

— Так, ради бога, пойди отыщи ее! Теперь у нас такой чистый и красивый дом, и я хочу, чтобы он подольше таким оставался. Скажи ей... Попроси ее... чтобы она... А почему ты смеешься, Майк?

Улыбка Майка стала еще шире.

— Шэн... — сказал он. — Шэн жалежла под дом.

— Что?!

— Ага! Она под домом шо швоими кошками и шобаками.

Потопав по полу, мы выяснили, что это правда. Мы вышли на задний двор, и вскоре из отверстия для вентиляции в фундаменте выкарабкалась Шэрон, вся в грязи и паутине, а за ней вся ее свита животных.

— А под домом жуки, — безмятежно сообщила она. — Плохие жуки. Я хотела с ними поиглать, а они не захотели.

Альберта сказала, что, разумеется, под домом живут жуки, под любым домом заводятся разные насекомые.

— Но чего я не желаю иметь у себя в доме, — заявила она, — так это этих животных. И, ради бога, пойди и счисть с себя всю эту грязь!

Шэрон без возражений распустила свои классы, очевидно, их практические занятия по охоте за жуками вознаграждались дипломами об окончании школы. Мы собирались вернуться в дом, когда вдруг Пэт завизжала, шлепнула на шее огромную сороконожку и стукнула Майка по спине.

— Вот дрянь! Я научу тебя, как сажать на меня пауков!

— Я не шажал! — Майк дал ей сдачу, возмущенно насупившись. — Я шам терпеть не могу вщяких пауков!

— Я же сказала вам, — заявила Шэрон, — жуки под домом и в доме. Они везде-везде.

— Да, теперь, возможно, и в доме, — мрачно согласилась Альберта. — Это ты натаскала их на себе. А сейчас отправляйся чиститься и хоть минуту посиди спокойно!

Мы втащили в дом Пэт и Майка и заперли их в разные комнаты. Шэрон возилась в ванной, а мы с Альбертой принялись готовить ужин.

Некоторое время, пока Альберта отбивала мясо, а я чистил картофель, все было тихо. Затем она внезапно издала пронзительный вопль и уронила на пол сковороду.

— Джимми! Ты только посмотри!

Я посмотрел, и от ужаса у меня мурашки по спине забегали. Потому что из плиты появилась целая армия сороконожек и, разделившись на отряды, поползла по стенкам вниз, а оттуда — на пол.

Я перебил всех насекомых, какие только попадались на глаза, давя их каблуками и содрогаясь от отвращения. Но Альберта долго еще не могла успокоиться и нервно вздрагивала. Вероятно, заметила она, в доме, который столько времени простоял без жильцов, такого стоило ожидать, но, может, сегодня нам обойтись холодным ужином?

Естественно, согласился я и съездил в ближайший гастроном. Когда через полчаса я вернулся, я застал ее и детей в переднем дворе. Все кричали и неистово чесались.

— Джимми, — в отчаянии сказала Альберта, — мы просто не могли там оставаться! Весь дом буквально кишит сороконожками! Кровати, стулья, столы — они забрались даже в холодильник! Чем больше мы передвигаемся по дому, тем больше их вылезает.

— Не беспокойся, — сказал я. — Их не может быть так уж много. Сейчас мы все разом примемся за дело и перебьем их...

— Нет, их действительно такое множество, что просто страшно, и не только сороконожки! Дом населен клопами, их там прямо миллионы! Невозможно даже сесть на стул, тебя тут же искусают!

Тогда я сам обследовал дом и пришел к выводу, что она нисколько не преувеличивает трагичность ситуации. Наша новая мебель была оккупирована полчищами клопов. Стоило мне только посмотреть внимательнее на эту кишащую массу отвратительных коричневых тварей, как я тут же начал яростно чесаться. Я мог придумать единственное объяснение: насекомые уже были в этой мебели, когда мы ее приобретали.

Еще не было шести вечера, поэтому я позвонил управляющему мебельного магазина и рассказал ему про нашу беду. Точнее, сказал, что, по моему мнению, произошло. Он с возмущением возразил мне.

Чтобы паразиты оказались в великолепном мебельном магазине? Это невероятно! Неслыханно!

— Думаю, мистер Томпсон, скорее это...

— Вы поставили нам мебель из вашего склада, — сказал я. — Возможно, паразиты были там. Может, какая-нибудь бывшая в употреблении мебель, которую вы продаете, была ими заражена и они перешли из нее в мою.

— Но... — неуверенно возразил он, — мы всегда тщательно окуриваем мебель, которую продаем на комиссионных началах. Это у нас строжайше заведено. Уверен, что ни один из наших служащих не допустил бы подобную небрежность и не пренебрег дезинфекцией...

— Нет, нет, подумайте сами, — пылко возражал я. — Эта мебель простояла у меня всего три часа и буквально кишит всякой нечистью. Не могли же они за это время набраться из дома, следовательно, они все время были в ней. Это единственно возможное объяснение.

— Что ж, — смущенно сказал он, — если это наша вина, а судя по всему, так оно и есть, мы должны будем...

— Заберите отсюда всю мебель! — взмолился я. — Сегодня же и замените ее на новую. И, ради бога, как следует осмотрите ее перед доставкой.

— Да, конечно, — торопливо согласился он. — Но... гм... сегодня, мистер Томпсон... Я не уверен, что мы сможем...

— Постарайтесь, — сказал я. — А иначе вы больше не получите с меня за свою мебель ни цента, и я еще в суд на вас подам!

Бормоча извинения, он сдался. В течение двух часов зараженная насекомыми мебель была заменена на новую. Мы с детьми внимательно обследовали ее. Не найдя ни единого паразита, мы успокоились и уселись наконец за ужин, после чего разошлись спать.

Не могу сказать, кто из нас первым заорал и, выскочив из кровати, начал отчаянно чесаться. Казалось, армии этой дряни напали на нас одновременно, и мы одновременно среагировали.

С чрезвычайными предосторожностями, предварительно смазав укусы, мы снова осмотрели мебель. Казалось, только Шэрон не была удивлена жуткими результатами этого осмотра.

— Я говолила, — спокойно заявила она, — что жуки под домом и внутли дома. Даже между килпичами и блевнами.

Мы с Альбертой посмотрели на нее и тревожно переглянулись.

— Джимми, ты думаешь... Неужели это возможно?

— Не знаю, — сказал я, — но будь уверена, я это выясню.

Я позвонил агенту по продаже недвижимости, через которого мы купили этот дом. Он был прямолинеен и не чувствовал за собой вины.

— Я продал вам этот дом в том состоянии, в каком он был, мистер Томпсон, помните? Если не помните, то в договоре на куплю-продажу этот пункт четко указан.

— Значит, вы знали, что он заражен паразитами? — возмутился я. — Вы знали это и намеренно...

— В таком состоянии, в каком он находится, мистер Томпсон. В договоре не было никаких гарантий. Это ваш дом... как только вы выплатите всю сумму. И клопы — ваша, а не моя проблема.

Он бросил трубку. Я попытался снова дозвониться до него, но он не подходил к телефону. Проклиная все на свете, я позвонил в агентство по уничтожению насекомых, которые рекламировали, что оказывают услуги даже ночью.

Я предполагал, что очистить помещение таких размеров будет стоить несколько сот долларов. Но если я их не потрачу — а я даже не знал, где мне их достать, — я потеряю все, что истратил на покупку этого проклятого дома.

Владелец компании по уничтожению насекомых ответил на мой звонок. Он пообещал сразу же послать ко мне людей, но потом вдруг попросил повторить адрес.

Я еще раз продиктовал его.

— Ай-ай-ай! — сочувственно проговорил он. — Мистер, вы влипли.

— Что вы хотите сказать? Как вы можете это знать, когда даже не...

— Я уже был там. За последний год мы дважды туда выезжали, и во второй раз положение оказалось даже хуже первоначального. Во-первых, ваш дом построен прямо на гнезде сороконожек — огромная колония, — и только Бог знает, насколько их владения простираются во всех направлениях. И, кроме того, клопы... Они расплодились до ужасной степени, и, чтобы до них добраться, вам придется на время переехать в другое место... Понимаете, я не хочу сказать, что это невозможно сделать. Конечно, можно, только вот...

— Да?

— Это будет стоить вам больше, чем вы заплатили за дом.

Я повесил трубку.

Усталые и мрачные, мы вытрясли одеяла и устроили себе постели на земле в заднем дворе.

В течение следующей недели, пока я не наскреб денег на квартиру, мы так и жили походным лагерем, готовя пищу на костре и ложась ночевать под открытым небом.

Теперь, когда у Шэрон стало так много места, она стала набирать в свою школу гораздо больше новых учеников, Пэт принялась за постановку спектаклей, а шуточки Майка превратились в нечто ужасающее. Одним словом, дети от души наслаждались каждой минутой этой привольной жизни, и мы смогли заставить их переехать, только угрожая грандиозной поркой и обещая роскошное угощение.

Что же до меня с Альбертой... После того как с трудом скопленные и занятые деньги на покупку дома практически были выброшены на ветер, то чем меньше говорить о наших ощущениях, тем будет лучше.