"В поисках идеального мужа" - читать интересную книгу автора (Томсон Вики)

Глава 2

Он великолепен, думала Клео, стараясь не отставать от шагавшего рядом стройного ковбоя. Она должна заполучить его, чего бы ей это ни стоило. Да уж, действительно, рожден и взращен в Монтане. Его самоуверенность очень пригодится на съемках. На обложке журнала он будет выглядеть превосходно.

Однако из списка потенциальных мужей его придется исключить. Неважно. На обложке ему не будет цены.

Она начнет со снимков во весь рост. Можно снять его возле ограды с лассо в руках. Эти широкие плечи и стройные бедра так и просятся , чтобы запечатлеть их на пленке. Потом надо будет перейти к съемке крупным планом: у него потрясающей красоты глаза.

Пока шла к стоянке, Клео старалась хорошенько разглядеть его. Старая, потрепанная шляпа скрывала почти все лицо, но солнце все же высветило квадратный подбородок, шрам в виде полумесяца под нижней губой, скрытый загаром. Выгоревшие на солнце волосы были светло-каштанового цвета. Морщинки в уголках рта и у глаз говорили о любви к жизни и умении наслаждаться каждой минутой.

— Проверяете, вымыл ли я сегодня уши? — спросил он, не поворачивая головы.

— Нет, думаю, как лучше вас фотографировать. Он резко остановился и повернулся к ней.

— Ни за что, мисс Гриффин.

Клео даже отшатнулась — такая вдруг враждебность мелькнула в его взгляде.

— Давайте обсудим это спокойно. Я хорошо заплачу, и, может быть, вы от этого только выиграете. Мужчины, которых я снимала, были потом завалены самыми разными предложениями — от ролей в кино до брачных контрактов.

В его глазах заиграл насмешливый огонек.

— У меня нет ни малейшего желания сниматься в кино или жениться во второй раз. Что касается денег, то я ни за какие богатства не стану крутиться перед камерой с тем, чтобы потом висеть на чьей-нибудь стене.

— Мои модели не крутятся перед камерой. Я делаю черно-белые фотографии. И хотя это мой бизнес, я считаю свой журнал явлением искусства, провозглашающим красоту мужского тела. — Клео и сама испугалась своего внезапного порыва. И чего она так разошлась перед этим ковбоем?

Тон у него смягчился, как и взгляд.

— Вы найдете здесь множество мужчин, которые умрут от счастья позировать вам. Я, к сожалению, не из них.

Лицо у него было исключительно выразительным, и Клео все больше убеждалась, что лучшей модели у нее не было. Не часто встретишь такое сочетание твердости и проницательности. Если она сумеет запечатлеть это, будет не стыдно показать ее работу кому угодно… даже отцу.

Клео откашлялась и начала снова:

— Кажется, вы не совсем меня поняли. Мои календари расходятся молниеносно. Тот, что я снимаю сейчас, «Мужчины Монтаны», будет самым многотиражным. Я собираюсь поместить вас на обложку. Это буквально перевернет вашу жизнь.

— Спасибо, но я доволен своей жизнью. И вообще, нам пора идти. — Он повернулся и пошел вдоль ряда машин. — У меня еще есть одно поручение, которое нужно выполнить до отъезда на ранчо, и куча бумаг, с которыми предстоит разбираться.

Он говорил совсем не как работник ранчо. Клео едва поспевала за ним, громыхая сумкой по асфальту.

— А вы так и не представились мне.

— Макбрайд. Том Макбрайд.

Владелец «Шепота ветров». Вот откуда эта уверенность. Поместить его на обложку будет вдвойне удачным ходом. Это станет стержнем всей ее работы. Том Макбрайд еще этого не знает, но он непременно будет на обложке ее журнала.

Теперь главное — все точно рассчитать и прежде всего узнать побольше о его жизни.

— Удивительно, что владелец «Шепота ветров» сам встречает приезжающих.

— Парень, который обычно это делает, уехал по личным делам, к тому же мне все равно пришлось бы сюда ехать. Мы сейчас ненадолго заедем в город, а потом отправимся на ранчо.

— Хорошо. — Клео уже не хотелось так быстро оставлять цивилизацию. Только в самолете она поняла, как сильно привыкла к городскому комфорту. Здесь наверняка придется вставать с петухами, чтобы получить завтрак, и вряд ли найдется какая-нибудь забегаловка на случай, если она проспит.

Они подошли к заляпанному грязью грузовику, так что Клео даже на могла сказать, какого он цвета. Надо было очень постараться, чтобы так испачкать машину.

Внимательно изучив пикап, потертые джинсы Тома и его видавшую виды шляпу, Клео пришла к некоторым выводам.

— Знаете, о чем я думаю. Том?

Он остановился и посмотрел на нее.

— Не имею ни малейшего представления.

— Я думаю, что вам никто никогда не говорил, как нужно себя вести.

Рот у него скривился, губы сложились в усмешку.

— Правда?

Клео подошла к машине, подала ему сумку и, улыбаясь, проговорила:

— Я ведь нью-йоркская цыпочка, и я привыкла к хорошему отношению и не приму ни от кого… — Она остановилась, почувствовав неприятный запах из кабины. Клео заглянула внутрь и увидела пакет, лежавший на самом солнцепеке. От него шел запах, смутно напоминавший тот, что обычно шел от мостовых после конных парадов. Клео вновь взглянула на Тома. — Это ваш ковбойский юмор?

— Нет, мэм. — Голос у него подрагивал от едва сдерживаемого смеха. — Это лабораторный тест на предмет глистов у моих коров. Это и есть мое дело.

Клео бесстрастно смотрела на него.

— Ни за что не поверю. Вы положили это сюда, чтобы проверить, как я отреагирую.

— Я докажу вам, когда мы доедем до лаборатории и я отнесу сумку туда.

— Что вы собираетесь мне доказывать, черт возьми! Почему сумка не в кузове, а здесь?

— Потому что мне все равно, где она будет лежать.

— Понятно. — Проверка на вшивость, подумала она. — Если я поеду в этой машине и с этим пакетом, вы позволите мне фотографировать вас для моего календаря?

— Нет.

— Тогда я не вижу смысла в том, чтобы приносить себя в жертву. — Клео взяла пакет двумя пальцами и поставила его в кузов. Потом села на место рядом с водительским. — Я возьму свой рюкзак и чемодан сюда.

— Вам будет тесно.

— Пусть лучше мне будет тесно, чем мои вещи будут трястись в грязном кузове да еще вляпаются в ваш пакет.

— Да и мне этого не надо — пакет еще пригодится для анализа, — отозвался Том, ставя чемодан в кабину.

— Удивляюсь, как вы не обмазали себя содержимым того пакета для большего эффекта.

— Ну, это было бы уж слишком. — Он поставил рюкзак ей на колени.

— А у вас еще есть границы в издевательствах над новичками? — Она поставила рюкзак на чемодан и положила камеру себе на колени.

— Если честно, мы не издеваемся над ними. Как правило. Если только они не просят показать им настоящих ковбоев. — Он захлопнул дверцу, обошел машину с другой стороны и сел на водительское место.

— Но моя секретарша должна была спросить, возмутилась Клео. — Иначе я оказалась бы в цирке для туристов со слоняющимися без дела ряжеными. Мне нужно настоящее.

Том завел мотор.

— Что ж, думаю, именно это вы и получите в «Шепоте ветров», мэм.

А еще я получу тебя, подумала она. Клео всегда добивалась того, чего хотела.

В кабине было так тесно, что, переключая передачи, Том постоянно касался колена Клео. Ей было, похоже, все равно, а его это начинало волновать. Потому что, как он ни сопротивлялся, она привлекала его все больше. Нет, он просто обречен западать на городских девчонок. Он вспомнил, как они сидели с Дейрдрой у костра и занимались любовью под звездами…

По дороге в лабораторию он остановился у магазинчика по просьбе Клео. Судя по тому, как жадно впилась зубами в гамбургер, она определенно проголодалась. Он, конечно, просто глупец, не способный противостоять женским чарам, но разве можно было не любоваться Клео, ее красивыми жестами? Даже когда она просто разворачивала гамбургер. У нее был широкий красивый рот, который так хотелось целовать и пробовать на вкус.

— Я бы хотела расспросить вас о кухне, — сказала Клео, стирая салфеткой кетчуп с губ.

— О кухне? Вы собираетесь там готовить?

— Не то чтобы готовить, но я часто ем в не отведенное для этого время. Я хотела спросить, можно ли мне будет пользоваться вашей кухней и готовить себе поесть, когда я захочу.

Тома этот вопрос озадачил — кухня целиком была во владении Хуаниты.

— Сомневаюсь. Но если вы понравитесь нашему повару, она будет кормить вас и в неурочное время.

— Спасибо, но я хотела бы сама о себе заботиться. Не могли бы вы подъехать к той палатке, я куплю себе немного шоколада.

Том остановил машину, и Клео начала освобождаться из-под горы багажа.

— Послушайте, давайте я принесу, — предложил Том, отстегивая ремень. — А то все может свалиться. Просто скажите, что вам нужно.

— Хорошо. — Впервые за все время она одарила его искренней улыбкой. — Какой-нибудь шоколад с орехами.

Результат улыбки был грандиозен — Том сразу позабыл, о чем его просят.

— Простите, не могли бы вы повторить?

— Шоколад с орехами. — Она посмотрела на него. — Откуда у вас этот шрам на подбородке? Он по привычке коснулся подбородка.

— Молодая кобылка задела пару лет назад. Не нарочно, просто испугалась.

— Том, что нужно, чтобы убедить вас позировать мне?

Он помрачнел.

— Больше, чем вы можете себе представить. — Том открыл дверцу и вышел из машины. — Так сколько шоколадок купить?

— Штук тридцать.

Он наклонился и посмотрел на нее, не веря своим ушам.

— Тридцать?

— Да. — Она полезла в карман жилетки. — Вот деньги…

— У меня есть. Я просто не думал, что вы способны съесть тридцать шоколадок.

— Я же говорила вам: я люблю перекусывать в необеденное время.

— Но не говорили, что в таких количествах. — Том вошел в магазин и скупил весь прилавок. Да, это действительно интересно. Все женщины, которых он знал, боялись даже заикнуться, что любят шоколад, не говоря уже о том, чтобы послать незнакомого мужчину купить им тридцать штук.

Том поставил коробку с шоколадом в машину, и Клео тут же начала изучать ассортимент.

— Вам что, не нужно беспокоиться о фигуре? Она рассмеялась.

— Да, это называется «хороший обмен веществ». Я мало сплю, и мне нужно много есть, чтобы поддерживать себя в форме. По-моему, это у меня от папы.

Клео принялась за шоколад, а Том въехал в шумный поток машин. Он уже успел устать от городских трасс и мечтал о спокойной горной дороге.

— Думаю, этому вас научила жизнь в Нью-Йорке.

— Вы так считаете? Вы были в Нью-Йорке?

— Да.

— Зачем?

— У моей бывшей жены была там квартира. Да, наверное, и сейчас есть.

— Это уже интересно. — Клео откусила кусочек шоколадки.

Том заметил, что она ухватилась за тему разговора.

— Я понимаю, что это личное и вы имеете право ничего мне не говорить, но чем она там занимается? Нью-Йорк, на самом деле, тесен, как впрочем и мир. Возможно, я знаю ее.

— Думаю, что знаете. Ее зовут Дейрдра Энтон. Клео выпрямилась.

— Знаменитая модель?

— Да. — Том почти мог читать мысли, вертящиеся у нее в голове.

— И поэтому вы не хотите мне позировать? спросила Клео.

— В общем, да. Я ничего не имею против вас лично, но все эти самодовольные куклы на картинках… Люди смотрят на них и думают, что так и надо жить. Но так у них, конечно, не получается, и они недовольны собой и собственной жизнью и в результате несчастны.

— Но я не делаю самодовольных кукол! Я всегда ищу в лицах характер. И если бы я, например, фотографировала вас, я бы оставила и этот шрам. Потому что это часть вашего образа, часть вас. Я бы…

— Клео, я не буду фотографироваться. Не тратьте силы, вам меня не убедить. У меня нет ни малейшего желания, чтобы мою физиономию рассматривала вся страна.

Клео вздохнула и поправила сумки.

— Да, не каждому дано такое пережить.

— Я не понимаю, в чем проблема? Я первый ков бой, которого вы встретили, но далеко не последний. Джитеру наверняка понравится идея стать вашей моделью. Стэн тоже очень симпатичный парень, и можете еще рассчитывать на Джоза, особенно если заикнетесь про съемки в кино. А это, кстати, правда?

— Правда. Я знаю о трех парнях, у которых до появления в календаре были только эпизодические роли. Один из них буквально сразу же получил свою первую настоящую роль. Вас тоже могли бы ждать блестящая карьера и слава.

— Да лучше привяжите меня голым к муравейнику.

— Вышел бы отличный кадр!

— Только не для жителя Монтаны. Здесь другие люди. Короче, проблем у вас не будет — ковбоев вы найдете. Вокруг много других ранчо. Если это календарь, значит, вам нужно всего двенадцать?

— Вообще-то я хотела бы сделать тринадцать снимков, на случай, если какой-то из двенадцати не получится. Не хотелось бы возвращаться сюда во второй раз.

— О да, это будет ужасно. — Том боковым зрением заметил, как у нее порозовели щеки.

— Я не это имела в виду, — сказала Клео. — Здесь очень красиво. — И словно в доказательство своих слов она не отрываясь стала смотреть в окно.

— Да, очень красиво, — согласился Том. Он замолчал, дав ей возможность насладиться видом гор. — Вам нравится вид? — спросил он.

— Не то слово. Я еще никогда не видела ничего подобного, только на фото.

Том улыбнулся про себя. Для нее Нью-Йорк, конечно, центр вселенной.

— Всю эту красоту можно наблюдать из окон моего дома, — сказал он.

— Да, но… О боже, остановите машину. Том прижался к обочине, а Клео стремительно отстегнула ремень безопасности и распахнула дверцу.

— Вас тошнит? Это наверняка из-за шоколада.

— Я в порядке. — Едва он успел затормозить, как Клео тут же выкарабкалась из-под горы багажа и почти вывалилась на обочину. Приложив руку ко лбу, она смотрела вверх. — Идите сюда, смотрите!

Том вышел, стараясь сохранять невозмутимый вид.

— Вон там. — Она показывала пальцем в голубое небо.

Он посмотрел вверх, прищурившись. Высоко в небе парила огромная птица. Крылья у нее были не меньше шести футов, белая голова и хвост сияли на солнце. Каждый раз, когда Том видел ее, сердце у него начинало биться быстрее.

— Это же горный орел, да? — спросила она почти шепотом.

— Да. — Тут Том заметил еще одного. Вероятно, это были самец и самка. Он тронул Клео за плечо:

— Смотрите, вон его подруга.

Она сжала ему руку.

— О, Том, они… великолепны. — Голос у нее дрожал. Тому были знакомы эти переживания. Она же наверняка видит этих птиц впервые. Ему нравилось смотреть на ее взволнованное лицо, нравилось, как она сжимала ему руку.

Скоро орлы исчезли из вида. Клео повернулась и отпустила его руку.

— Спасибо. Я раньше никогда не видела орла. Только в зоопарке.

— Это не совсем одно и то же. Она улыбнулась.

— Да, не совсем.

Тома вдруг пронзило предчувствие, что эта женщина станет для него чем-то большим, чем просто еще один гость на ранчо. Том взял за правило не вступать в связь с гостьями ранчо, но может быть, пришло время сделать исключение?