"Мечи с севера" - читать интересную книгу автора (Триз Генри)

НАЧАЛО ОХОТЫ

Бунд получил от одного из своих соглядатаев сообщение о том, что стратиг Маниак засел в крепости Катания, расположенной неподалеку от вулкана, с каждым днем собирая вокруг себя все больше воинов, в том числе странствующих рыцарей-нормандцев.

Услыхав об этом, Харальд сказал:

– Сейчас самое время покончить с ним. Объединив свои силы, мы без труда сумеем сделать это.

Бунд ничего не ответил, только опустил глаза, как будто разглядывая мозаичный узор на полу. Наконец, он проговорил:

– Я мечтал о том, чтобы выступить вместе с тобой, брат. Но мне сообщили, что властитель Туниса желает покончить со мной и сжечь Сиракузы. Сейчас он как раз готовится послать против меня флот. Его гавань лежит всего в ста милях отсюда, и при хорошем ветре он будет здесь прежде, чем падет Катания.

– Не стоит так расстраиваться, – хлопнув его по спине, молвил Харальд. – Такое может случиться с любым полководцем. Оставайся здесь, готовься отразить нашествие тунисцев. Я же со своими варягами сам разделаюсь с Маниаком. В конце концов, это у меня с ним счеты, а не у тебя.

Эти слова, похоже, совсем не утешили Бунда.

– Катания – крепость весьма древняя, – заметил он. – И с годами ее стены достраивались и становились все мощнее. Чтобы их разрушить, потребуется множество больших осадных машин, а я сейчас в таком положении, что не могу дать вам свои катапульты.

Харальд рассмеялся.

– Даже если ты и дал бы их нам, у нас все равно нет людей, умеющих ими пользоваться. Мы, варяги, странствуем и воюем налегке. С инженерной мыслью у нас всегда было туго. Так, что ни о чем не волнуйся. Отражай себе приступ тунисцев, а мы покуда поработаем мечами и вернемся, когда получим желанный трофей, голову Маниака. Хорошо?

Бунд грустно кивнул.

– Лучше, похоже, ничего и не придумаешь.

На следующий день варяги с малым количеством припасов выступили в направлении крепости Катания.

Прибыв на место на второй день, в сумерках, они разбили лагерь на берегу реки Симето, намереваясь пойти на приступ этой же ночью, перед рассветом.

Однако, когда они увидели крепость, Ульв пробормотал:

– Скорее исландский пес научится плясать ирландскую джигу, чем мы проберемся в этот каменный улей.

– Лично я пришел сюда не затем, чтобы посмотреть на сию достопримечательную твердыню и отправиться домой не солоно хлебавши, – сказал Гирик. – Пройдусь-ка я вокруг стен, авось чего и угляжу. Может, смогу научить вас, скандинавов, кое-чему, чего вы не знаете.

– Смотри, осторожней там, кузнец из Личфилда, – со смехом сказал только что подошедший к ним Эйстейн сын Баарда. – У них на стене три сотни лучников, и все только и ждут, чтобы кто-нибудь вроде тебя приблизился на расстояние полета стрелы.

Гирик смерил его холодным взглядом.

– Еще никто никогда не попадал в меня стрелой.

Варяги, глядевшие вслед уходившему англичанину, заметили, что засевшие на стене лучники изготовились к стрельбе. Однако, ни одной стрелы пущено так и не было. Вот Гирик уже скрылся из виду, зайдя с другой стороны крепости, а никто так и не выстрелил. Время от времени, вражеские стрелки кричали ему, чтобы подошел поближе, но тем дело и ограничилось.

Гирика не было весь день. К вечеру иные варяги начали биться об заклад о том, вернется он или нет. Но когда красноватый диск солнца скрылся за горами Хибла, Гирик вернулся усталый, мучимый жаждой, с изодранными в кровь ногами, но с многозначительной улыбкой на лице.

– Вижу, у тебя кольчуга внизу продырявлена в трех местах, – заметил вышедший встретить его Халльдор, – похоже на дырки от стрел.

Гирик пожал плечами:

– Ну и что? Три раза я чересчур увлекался думами о том, как половчее взять крепость и не обращал должного внимания на стены. В такую минуту порвать рубаху можно даже о колючки шиповника.

– Довольно похвальбы, Гирик, – крикнул ему Харальд. – Иди сюда и расскажи, что тебе удалось разузнать.

Усевшись у огня, Гирик первым делом опорожнил три чаши пива, а потом проговорил:

– Так вот, я обошел вокруг крепости. Там, с другой стороны, есть небольшой холм, с которого хорошо просматриваются крыши.

– Как интересно! – вставил Ульв. – И что, черепица там красивого цвета?

В разговор вступил Харальд:

– Твоей бабке-ведьме это, наверное, очень помогло бы. Но я – простой воин и не вижу особой разницы.

Гирик отрезал себе говядины, положил ее на толстый ломоть ячменного хлеба и принялся с аппетитом жевать.

– Жуть как проголодался ото всей этой ходьбы, – сказал он, – коня готов съесть.

– Если ты сейчас же нам все толком не объяснишь, мы разыщем коня и заставим тебя его съесть, хоть бы нам пришлось запихнуть его тебе в глотку, – взорвался Ульв.

Гирик рассмеялся.

– Ладно, друзья-викинги, раз уж вы не в состоянии ничего придумать своими ссохшимися мозгами, придется рассказать, что удалось измыслить мне. Пока вы тут нежились на солнышке, хвалясь своими былыми победами, я все смотрел на соломенные крыши крепости и понял, что Катания – не улей, а скорее птичье гнездовье.

Ульв хотел было сказать что-то, но Харальд знаком приказал ему молчать.

– Никогда в жизни мне не приходилось видеть такого скопления птиц, – продолжал Гирик. – Они так и снуют туда-сюда через прорехи в соломенной кровле.

Наступило долгое молчание. Толпившиеся вокруг костра варяги (а послушать рассказ Гирика собралась едва ли не вся харальдова дружина) недоуменно переглянулись.

– Нечего сказать, сообразительные у нас подобрались воины, – обернувшись к ним, заметил Гирик. – Пусть те, кто умеет ловить птиц, поднимут правую руку.

Под громкий хохот остальных пять человек подняли руки. Гирик же молвил:

– Займитесь делом, не мешкая. До наступления ночи надо наловить как можно больше птиц.

Когда эти пятеро ушли, прихватив сети, плащи и все прочее, что потребно для ловли птиц, он обратился к остальным варягам:

– Обследуйте окрестности. Необходимо раздобыть смолистых веток, растительного масла и дегтя.

Потом он вернулся к своей трапезе. Когда же он утолил жажду и голод, Харальд сказал ему:

– Я повидал на своем веку немало битв, но никогда не слышал, чтобы воинов посылали ловить птиц.

Гирик лукаво прищурился:

– Наблюдательному человеку каждый день приносит новое знание, не так ли, Харальд?

Больше он ничего не сказал. Когда же ловцы вернулись с полными сетками испуганно кричащих птиц, а другие посланные – с лапником, он распорядился:

– Теперь кто-нибудь, у кого руки посноровистей, возьмите бечевку, привяжите ветки к лапам и хвостам птиц, подожгите и тут же выпускайте птиц. Пусть себе летят домой.

Покачав головой, Харальд отошел прочь, сел рядом с Эйстейном и сказал:

– Не знаю, кто из нас дурей, Гирик, который выдумал все это, или я, который позволил ему воплотить сию блестящую идею в жизнь. Одно ясно, завтра вся Сицилия будет смеяться при одном упоминании моего имени.

Тут он увидел, что в сторону Катании по небу устремился огненный поток. Вскоре запылала крыша одной из построек, а с крепостных стен послышались громкие крики.

Пока Харальд недоуменно взирал на взметнувшееся к небу пламя, загорелась еще одна крыша, потом еще и еще. Вскоре вся крепость была объята огнем.

– Может, нам и не удастся прорваться в крепость, – заметил подошедший Гирик, – однако, и часа не пройдет как те, кто засел в ней, захотят ее покинуть.

Он оказался прав. Меньше чем через час ворота крепости распахнулись и наружу посыпались ее обитатели. Стоявшие в ожидании с обнаженными мечами варяги видели, что камни, из которых были сложены стены Катании, побелели от жара, а некоторые из них начали с шумом трескаться.

– Ну что же, Харальд, теперь можно идти на приступ, – с улыбкой сказал Гирик.

Они двинулись к крепости, причем каждый старался первым углядеть стратига Маниака. Но когда они были на расстоянии полета стрелы от крепостных стен, из ворот выступил отряд воинов, державших свои мечи за клинок, чтобы показать, что у них мирные намерения. Вел отряд хорошо знакомый варягам лохаг-ромей[21]. Пав на колени перед Харальдом, он проговорил:

– Господин, мы сдаем тебе крепость, точнее, то, что от нее осталось.

Харальд грозно нахмурился.

– Я явился сюда не ради груды обгорелых камней. Мне нужен стратиг Маниак. Скажи ему, чтобы немедля явился сюда.

Лохаг поднялся и сказал, разводя руками:

– Милостивый господин, это невозможно. Увидев, что пожар не потушить, стратиг бежал через подземный ход, переодевшись нищим и взяв самого быстроного коня. Я умоляю тебя проявить милосердие к горожанам, ведь они ничем не провинились перед тобой.

– Прежде я никогда не наказывал горожан за дела воинов, – сурово проговорил Харальд, – но сегодня я изменю этому правилу. Если ты не скажешь мне честно, куда подался Маниак, еще до рассвета жители Катании поплатятся за то, что затворили передо мной ворота.

Лохаг ломал себе руки, не зная, на что решиться. Наконец, он промолвил:

– У меня нет выбора. Хоть я и предаю тем самым своего командира, я должен сказать тебе, где он, ведь я – христианин и не могу взять на свою душу такой грех как пролитие крови невинных горожан.

Ульв вынул из ножен меч и приставил его к горлу лохага.

– Нечего тут читать проповеди, не в Святой Софии, чай. Ты знаешь, что мы желаем знать. Говори!

Вид рассвирепевшего исландца был столь ужасен, что ромей вновь упал на колени, молитвенно сложив руки.

– Пощади, господин, я до конца своих дней буду каждый вечер молиться на тебя!

– Хватит болтать, – рявкнул Ульв. – Скажи-ка лучше, где Маниак?

– Что ж, придется сказать. Он отправился через горы в Ликату. Там собираются тунисцы, которые обещали поддержать его.

– Вот и славно, – заявил Ульв, пинком свалив ромея на землю. – Тогда и мы отправимся в Ликату. Не все же Маниаку веселиться в одиночку.