"Черный замок" - читать интересную книгу автора (Тыртышникова Елена)

Глава 17 Предназначение, или Агрессивная приманка

Зал опустел — Волки вывели членов Совета, маги исчезли сами. С Эфой остались верные телохранители да Новелль с Феллоном. Каждый на своём прежнем месте, каждый в глубокой задумчивости. Напротив главы Круга Старших присела Алай Строптивая. Она пустыми далёкими глазами смотрела на кресло Имлунда — кто-то из магов успел шепнуть ей о гибели Директора родной Школы.

— Ваше величество, у вас ко мне есть вопросы? — вдруг очнулся новый герцог Зелеш.

Выглядел он как-то по-другому, необычно, не как всегда. Что-то в нём изменилось. В нём не было ни холодности, ни надменности, ни презрения. Впрочем, рядом с императором никто не выказывал подобных чувств — слишком далёк правитель сам по себе, не дотянуться. Но Феллон вполне мог это сделать — он как наследник рода Зелеш и один из спасителей императора знал многое.

Теперь ещё больше.

И всё-таки герцог дал волю только усталости.

— Нет, Фел, — вздохнул император. — Из нас двоих, как мне кажется, вопросы должны быть у тебя.

— К вам? — Феллон покачал головой. — Скорее, они имеются к отцу… Прошу простить меня, но если я сейчас не нужен империи, то позвольте откланяться. Я с дороги — хотелось бы выспаться.

— Иди… И всё-таки нам надо поговорить!

— Возможно, Эфа. Но не сейчас.

Герцог встал, вежливо — Зелеши всегда вежливы, даже тогда, когда при всех безжалостно втаптывают в грязь их честь, — кивнул и вышел прочь из зала Совета. Дороги он не спрашивал — в Императорском дворце у Феллона имелись роскошные апартаменты.

Апартаменты, которые никогда не станут императорскими покоями. Всё по воле Имлунда Зелеша. Всё — по воле твоей!

— Каллей, Галло, — Эфа дождался, когда за герцогом затворятся огромные резные двери. — Присмотрите за ним.

— Хорошо, — кивнула беловолосая воительница, но с места не сдвинулась. С её мужем в разговорчивости и подвижности могли поспорить разве что две колонны, подпирающие потолок за малым троном императора. И, пожалуй, колонны не проиграли бы. — Я позову гнома.

Женщина потянула за кожаный шнурок на шее — из-за ворота показался каменный шарик. Скорее зелёный в крапинку катыш, ласкаемый долгие годы морской водой, чем творение рук разумного существа.

— Не надо, — остановил воительницу Эфа. — Брожа с «Волками». Он мне нужен там. При герцоге следует быть вам.

— Ладно, — Галло не спорила. — Каллей догонишь?

— Оба. Прошу вас!

— Мы твои телохранители, а не его! — вскинулся воин.

— Но вы же хранили Романда от опасности, — возразил император.

— Мальчика хранили его сила и Мир. Мы были лишь орудием Мира, одним из многих… — Каллей помолчал. — К тому же, защищать твоего сына, Эфа, — честь и радость. Даже если ты и посчитал нас недостойными знать твою тайну.

— Это не моя тайна. Была… Я прошу вас! Как друг! Защитите Феллона. Он сейчас стоит перед троном Гулума и имя Зелеш теперь герцогу не защита!

— Как и тебе! — напомнила северянка. — И мы помним, чем для тебя закончилось наше отсутствие рядом с тобой прошлой осенью.

— Сейчас я не один. Со мной магистр Новелль, глава Магической гильдии! Вам недостаточно?

Оба воина повернулись к белому магу.

— Я пока никуда не собираюсь, — уверил он телохранителей. — У меня слишком много дел к императору, чтобы позволить ему избавиться от моего общества. К тому же, если вам нужно видеть рядом с Эфой бойца, то и госпожа Алай Тхай пока здесь. Каллей, ты сам, я помню, однажды назвал её северянкой. Я сомневаюсь, что ты и твоя жена из тех людей, кто расточает незаслуженные комплименты.

— Ну, смотрите, — хмыкнул воин. — Если Эфа отправится к своим богам и предкам, то мы не поглядим на всю вашу силу — расплатитесь, что мало не покажется! — телохранитель переключился на господина. — А ты, Эфа, не забывай: женщинам Севера доступна некромантия. Галло — в том числе. А я знаком с магией Духа. Твой путь к богам, Эфа, будет очень долог. И это — угроза.

— Не беспокойся, Лей, — из неприметной двери за малым троном вышла черноволосая женщина. — С ним буду и я. Вам не понадобится некромантия и шаманство.

— Вам, госпожа Руника, мы доверяем, — воины поклонились и, прекратив спор, двинулись следом за новым герцогом Зелешем.

— Вот теперь мы можем спокойно ожидать нападения, — хмыкнул Новелль. — И на Феллона, и на тебя, Эфа.

— Теперь ты мне всё объяснишь, Нов! — рыкнул раздражённый император.

Женщина в светящемся плаще с интересом изучала Чёрный замок. Она передвигалась полупрозрачным призраком из комнаты в комнату, плыла по коридорам и галереям, поднималась по лестницам. Тихая и незаметная. Ещё одно привидение из сонма других, неожиданно нашедших последний приют под кровом тёмного мага.

Она не спешила в помещения, где горели факелы или волшебные лампы, и уж точно не стремилась попасть туда, где царил дневной свет, пробиравшийся внутрь каменной громады замка через незашторенные окна. Но в темноте женщина не заметила ничего достойного внимания. Тогда незваная гостья изменила тактику. Теперь женщина ориентировалась только на тишину. Это решение принесло свои плоды.

После получаса блужданий гостья наткнулась на очевидно кабинет господина. Пустой. Но не совсем: на огромном столе, клеймящем хозяина как обладателя дурного вкуса, сладко похрапывал кусочек пушистого белого меха. Женщина, пискнув от умиления, попыталась ласково погладить находку, но белоснежная шёрстка вдруг заискрилась и наградила возмутительницу спокойствия маленькой молнией. Странный зверёк и не подумал проснуться.

— Хранитель Света? — женщина скорее удивлённо, нежели возмущённо рассматривала пострадавшие, в синих отметинах пальцы. Руку на миг свело в судороге. — Зачем Хранитель Света в обители мага Тьмы?.. — гостья озадаченно нахмурилась, но через миг её лицо разгладилось. — Или мне просто не о чем беспокоиться? Это было бы хорошо. Очень.

Она выскользнула прочь из хозяйского кабинета. Теперь женщина двигалась прямо на голоса.

Келейта Всевидящая, божественная Уединения Ясности, желала встретиться со своей дочерью Лилийтой Хрон.

— …скажем так, мне кажется, что нападение на Главель началось несколько раньше запланированного, — Новелль внимательно посмотрел на каждого из слушателей.

Чародей и не подумал пересесть поближе к императорскому трону, в результате чего Эфе для нормального, спокойного разговора пришлось занять место рядом с Алай. Император был благодарен магу за отсутствие внешнего почтения — стулья по сравнению с троном казались воздушными облаками рядом с острыми скалами.

— Это и мне ясно. Если считать, что Гильдия на стороне империи…

— Гильдия на стороне империи в лице тебя, — уточнил Новелль.

— Да, — кивнул Эфа. — Но сейчас все те, кто выступает против лично меня, действуют и против Гулума. Возможно и не осознанно, но сути это уже не изменит — из твоих слов, Нов, я понял, что нынешние мятежники обратились к внешним силам.

— Верно.

— Так вот, если считать Гильдию сторонницей империи… а ни у кого нет причин считать иначе, даже если это в действительности не так… то, на мой взгляд, несколько глупо нападать на Главель во время ваших экзаменов.

— Ты имеешь в виду количество магов в Главели? — усмехнулся глава Круга Старших. — Как раз здесь ты ошибаешься. Экзамен на ранг Подмастерья приводит в столицу многих и, что существенно, малознакомых между собой чародеев. К тому же, в Гильдии…

— Раскол? — в ужасе вскинулась Руника.

— Нет, что ты, моя девочка, — маг устало покачал головой. — Предательство. Впрочем, иной раз мне чудится, что это много хуже раскола. В расколе хотя бы всё расставлено по местам, с предательством ничего не известно.

На миг в зале воцарилась тишина. До слуха донеслось лёгкое хлопанье тяжёлых гобеленов на сквознячке, покашливание за дверьми рыцарей из Парадной стражи.

Трудная у ребят работа, опасная. Если произойдёт нападение, то расфуфыренные точно веерные птицы стражники сгинут первыми, ибо они чересчур яркая и удобная мишень для врагов. Привратники, так их называли, знали всё о своей участи, но продолжали беззаботно играть свою казалось бы глупую роль — они отвлекали внимание от истинной охраны дворца.

— Но ты прав, Эфа, нападать во время экзаменов глупо. Сейчас, — продолжил Новелль, — следовало лишь привести своих людей, укрепиться в Главели. И прочая. Начинать действовать лучше ранней весной. Хорошее время с любой точки зрения, только не оборонительной. Однако обстоятельства…

— Романд? — догадался император.

— Да нет, — чародей досадливо хмыкнул. — Романд-Романд. Знать бы, что с ним делать… Однако на данный момент мальчик не из важных фигур. Конечно, когда малыш притащился на экзамен, как-то было бы странно, если предоставленным шансом не воспользовались бы. Несмотря на потерю мальчиком невинности, Ключ… ну, тот самый артефакт, который иномирцы использовали для вторжения… связан и достаточно крепко с Романдом. И, честно признать, мы пока не отыскали способа разорвать эту связь, кроме как…

— Убийства Романда, — закончил Эфа. — Но зачем мятежникам Ключ? Я ещё могу понять обращения к силам разрушения, ибо они принадлежат нашему Миру. Но ваш Ключ приведёт толпы иномирцев… Или эти идиоты полагают, что в состоянии вызывать подмогу в том количестве, в котором сами нуждаются? А потом отправлять её обратно?

— Возможно. К тому же, ты уверен, Эфа, что мы имеем дело не с представителями той стороны? Я смотрел на тот Мир глазами Романда и его посредника. Мальчики заглянули туда, когда работали с Ключом, но к их счастью разумом не запомнили увиденного. Тот Мир буквально рвётся по швам. Он не умирает, он готов существовать дальше и порождать новую жизнь, но беда его в том, что он не в состоянии вместить эту жизнь в себя. Его представители без устали ищут другие Миры и, насколько я разобрался в ситуации, довольно-таки часто находят. Но не каждый Мир им подходит. А если и подходит, то его ещё требуется подготовить.

— И ты, — император усмехнулся, — считаешь, что в основе мятежа стоят такие глобальные силы и стремления?

— Нет, я просто говорю, что это более чем вероятно, — Новелль вернул собеседнику холодную ухмылку. — Я бы склонился именно к этому предположению, если бы Ключ создали пришельцы. Но он творение нашего Мира. Что он собой представляет? Для чего он? Почему… Кто знает…

— Ублюдки!!! — Алай, треснув ладонями по столу, вскочила. — Побери вас Тьма и ослепи Свет! Вы ведь не уничтожили эту дрянь из простого любопытства!

Эфа и его сестра застыли. Они понимали, что рыцарь права, но и знали, что испытывать терпение Новелля Спящего не следует. Однако тот отнёсся к гневной вспышке воительницы спокойно.

— Наверное, — маг флегматично пожал плечами. — Ключ действительно необходимо уничтожить, но… мы не можем.

— Почему?! — потребовала женщина.

— А ты бы смогла сломать хороший меч, зная лишь то, что клинок смазан смертельным ядом?

— Смогла бы, — без раздумий ответила Алай. — В особенности, будучи в курсе того, что я не в состоянии удержать этот меч, а мой враг — вполне.

— Значит, ты сильнее нас, воин, — Новелль поднял руки вверх, предотвращая крики возмущения. — Не беспокойтесь! Сейчас этот отравленный меч в безопасности. Более того, сейчас это даже не меч, а приманка в лисьем капкане. Мы собираемся вычистить ряды Гильдии, — чародей опять замолчал и снова открыл рот, чтобы тихо добавить. — Хотя бы частично…

Поражённые откровением слушатели во все глаза уставились на мага.

— Ну и что вы так на меня вылупились? У меня рога неожиданно выросли?.. Хотя зная мою жену, могли и вырасти… — Новелль скривился.

— Почему же ты сидишь здесь, а не караулишь свой капкан? — изумился вслух Эфа, старательно игнорируя сомнительную шуточку.

— Это же лисий, а не медвежий капкан. Справятся и без меня! Но даже если на запашок польстится дракон, думаете, Эфель безрукий?

— Нет, не безрукий, — император прищурился и чуть повёл головой в сторону — признак недовольства, остался с тех пор (или появился?), когда его, ещё принца-наследника, пытались излишне близко да против воли познакомить с добротной пеньковой верёвкой. — Но если здесь находится сам глава Круга Старших Магической гильдии, не ожидается ли дракон где-то в окрестностях? Наживка-то из фактически последних представителей рода Зелеш явно не для лисьего и даже не для медвежьего капкана.

— Это точно, — согласился Новелль. — Но, мальчик, если бы до тебя дошёл слух, что желают выкрасть твою парадную корону, как бы ты повёл себя?

— Тебе честно или по существу?

— Если честно, то про это я и без тебя знаю. Ты ворам доплатил бы за оказанную услугу… что, впрочем, не помешало бы тебе натравить на них Тайную стражу.

— Только после переплавки этой «божественной красоты» !

— Какая подлость! — Алай вновь резко и громогласно вклинилась в беседу и на этот раз решила не щадить «утончённо-нежный» слух окружающих негосподскими выражениями, но под тремя изумлёнными взглядами стушевалась и замолчала.

— Это всего лишь тонкий расчёт, девочка, — хмыкнул Новелль. — Ваш Директор ещё дождался бы, когда воры что-нибудь полезное из награбленного сделали!

— До этого и я бы догадался, — отмахнулся император. — Если же по существу, то я бы усилил охрану сокровищницы да ещё бы добавил ловушек и патрулей… хотя нет, патрули бросаются в глаза — воры насторожатся.

— Именно. Так мы и поступили. Единственно, мы всё-таки увеличили количество патрулей. Нам необходимо, чтобы воры насторожились. Кстати, о роде Зелеш, — глава Круга Старших обратился к Эфе. — Имеются и другие представители Змей.

— Если ты о девочках Фела, — понял император, — то в родовом замке они в полной безопасности. Да и убивать девочек глупо — при разумном подходе их можно сделать матерями своих детей.

Алай встрепенулась.

— Такова жизнь, — Руника осторожно сжала руку воительницы. — И наше счастье, враги просто-напросто не понимают, что таким образом они только продолжат род Змей.

— Что же ты, принцесса, не родила ребёнка?

— Ты имеешь в виду наследника? Но зачем, если он родился без моей помощи? — удивилась магиня. — Магистр Новелль, а что с детьми моего племянника?

— Эфель меня уверил, что замок Хрона неприступен. Трудно захватить даже деревенское кладбище, если на нём долгие годы проживает чёрный маг. Там, где обретает Керлик Молниеносный, когда-то хоронили оборачивающихся.

— Королей волколаков?!! — в один голос воскликнули обе женщины, Эфа для разнообразия поддержал их молча. — Он ненормальный?

— Ну-у, — замялся чародей. — Это было довольно-таки давно, Эфель с трудом уловил ауру… Но вообще-то вы абсолютно правы — он ненормальный.

Келейта осторожно приоткрыла дверь и заглянула в комнату.

Супружескую опочивальню, даже если в ней находятся две колыбели с надрывающимися младенцами и снуют явно посторонние люди, женщина признала с одного мимолётного взгляда. И дело вовсе не в том, что в помещении встречались и женские, и мужские вещи — даже в спальне непримиримого холостяка можно наткнуться на флакон духов или кружевной платочек. Нет, это были ощущения.

В комнате, которую изучала Келейта, делили одну общую жизнь двое. Возможно, не очень удачно и умело, но вместе и, пожалуй, во всём. Делили, но при этом оставались самостоятельными личностями со своими привычками и вкусами.

Высоко, под самым потолком на гвоздиках-крючках висели колокольчики, между ними неожиданно затесалась охотничья бума. Ближе к двери в гардеробную или туалетную комнатку расположился небольшой зеркальный столик. Его сверкающую поверхность занимали склянки, флакончики и коробочки всевозможных форм и размеров, лежали гребни. Наверняка чем-то подобным полнились многочисленные ящички. Впрочем, не исключено, что в них хранились нитки, иголки и прочий инструмент рукодельницы.

К туалетному столику привалилась сложенная ширма, на резной спинке стульчика висели мужские панталоны в розочку. Это уже обыкновенный беспорядок.

В углу, у небольшого стеллажа, лишь наполовину заполненного книгами и свитками, а в остальном какой-то очевидно мальчишечьей дребеденью, стояла огромная плоская корзина. В ней лежали порядком измятые подушки.

Хозяйка, та, которую и искала Келейта, сидела на супружеском ложе и с опаской наблюдала за люльками и старухой, стоящей между ними.

— Любавуха, почему они постоянно плачут? — жалобно пролепетала Лилийта. Судя по сморщившемуся личику, молодая мать сама была на грани истерики.

Келейта с интересом рассматривала дочь. Пожалуй, несмотря на полноту, невысокий рост, бледность и преобладание во внешности черт ненавистных Хронов, девочка была красивой. Собственно, её папаша тоже уродством не отличался.

— Малютка, они плачут по разным причинам, — проскрипела старуха. — Например, они могут быть мокрыми или мучаются животиками. Или вовсе хотят привлечь внимание мамы.

— А сейчас?

— Сейчас, я думаю, они хотят есть.

— Но как же?.. — простонала Лилийта. — Что? Я не знаю. Я не умею… Я боюсь! Они маленькие!.. Не трогай — ты их раздавишь!..

— Тихо-тихо, — рядом с госпожой присела другая женщина. — Ничего страшного. Сейчас мы поучимся. Верь нам.

— Начнём с мальчишки, — старуха склонилась над одной из колыбелей. — Девочка у тебя вроде бы поспокойней.

Уже через мгновение, бесконечное для Лилийты и неуловимое для остальных, молодая мать с блаженной улыбкой наблюдала за причмокивающим довольным младенцем на руках. Казалось, ребёнок испускал мягкий, ласковый свет. Или не казалось?

— Он сияет! — поражённо воскликнула та женщина, что помоложе.

— Конечно, — Лилийта теперь смотрела на сына гордо и вместе с тем спокойно. — Ведь у него папа великий белый маг! Вот, видите? У него даже волосы светлеют!.. Наверное, он потому и плачет, что ему не хватает внимания папы… — она судорожно всхлипнула. — Ну, где же он? Как мне его не хватает!

Ребёнок не отреагировал, просто-напросто заснув, что отвлекло его мать от очередной истерики. Лилийта умолкла на полуслове и замерла, вновь рассматривая своего малыша. Теперь свет окутал и её.

— Проклятье! — прошипела сквозь зубы Келейта и было рванулась к дочери, но откуда-то с боку донеслись мужские голоса.

— Мастер Горша…

— Нюка! Я не мастер!

— Мастер Горша, я не думаю, что сейчас можно заходить к госпоже Лите. Она с…

— Я видел, как она ходила по замку.

— И что? — изумился названный Нюкой. — А ты, мастер, летаешь перед тем, как сходить в уборную, что ли?

— Э-э, — смутился Горша. Он обладал каким-то странным, но знакомым акцентом. — Ой, а что это?!

Келейта поняла, что её заметили, и кинулась прочь.

— Ты куда, мастер?

— Там стояла светящаяся женщина. Она подглядывала за нами!

— Призрак, наверное, — легкомысленно отмахнулся молоденький стражник. — У нас их много. А батя меня уверял, что раньше ещё больше было — жить не давали, любопытные бестии!

— Что-то я не замечал раньше!

— Ты у нас недолго гостишь, мастер. К тому же, весна приближается. Это новая жизнь, а призраки охочи до погляду на зарождение — сами-то они давно умерли.

— Я всё равно проверю, — недовольно буркнул Горша. — Не слышал я ничего о привидениях, которые охали, когда о дверь ударялись.

Келейта решила не искушать судьбу. Женщина взмахнула плащом и исчезла. Вслед ей сквозь пространство неслось:

— А я тебе говорил, мастер!

— Ненормальный, — прошептала Алай.

Её рука сама собой коснулась шеи. В том самом месте, где её целовали жаркие губы Керлика. Так недавно и столь давно… Рыцарь полагала, что пережила те разочарование, ярость… и боль, когда исцелённый гость Уединения Ясности заставил свою врачевательницу желать греховных ласк. Когда он взял её за руки, притянул к себе и поцеловал.

Она искренне собиралась посвятить себя всю служению своему божеству, соблюдая обеты и клятвы. Ей было горестно и страшно, когда она поддалась безмолвным уговорам первого в своей жизни мужчины. Она стыдилась себя, но была готова кинуть (и кинула) всё к его ногам. Тогда ей показалось, что и он испытывает то же.

Тогда, окрылённая неожиданным счастьем, она ухватила Керлика за руку и потянула за собой, чтобы познакомить с божественной, покаяться и испросить благословения на брак, долгую счастливую общую жизнь. Глаза Керлика и божественной встретились — и Керлик пропал для Алай. Он пропал для всех, он видел лишь одну Келейту.

Алай потребовалось не так уж и много времени, чтобы понять: Керлик никогда не принадлежал ей, но он ничего и не обещал. Да и расстанься они по-хорошему, так, как надо, Алай бы остались лишь тёплые воспоминания о странном госте. Но божественная…

И вот они встретились вновь. Его губы снова коснулись её. Она поняла, что безумно влюблена в Керлика Хрона, в ужасного и ненормального чёрного мага. Одна ли она?

— Ну-у, для чародея Тьмы вполне логично поселиться где-нибудь в окрестности кладбища, — Новеллю определённо не хватало уверенности в собственных словах.

— Скажи мне, глава Круга Старших! — Алай резко отдёрнула руку-предательницу. — Почему Гильдия не уничтожила Хронов? Ведь вы сами называете их проклятием Мира? Или у магов нет сил? Или снова виновато ваше кошачье любопытство?

— Вот мы и добрались до сути, — светлый чародей безрадостно улыбнулся. — Убить Хрона нелегко, но если за это взяться, то всяко возможно.

— И ты говорил, что мятежники начали действовать, так как увидели способ убить Хрона! — ухватился за мысль Эфа.

— Именно, — кивнул Новелль. — Дело в том, что в Школе поработала мощная магия. Магия Хрона. Мы с Эфелем решили воспользоваться шансом и просто-напросто распустили слух, что готовим ловушку на Керлика Молниеносного. К нему самому я отправил Чёрный Круг…

— Оперативно работаете, — оценила Алай.

— Бывает. Но кто же знал, что этот умник действительно сунется в наши сети!

— А что такого?

— Ну да, спектакль удался на славу — наши дорогие мятежники выползли из нор и теперь не остановятся. Однако за папашей в Главель отправилась и дочурка. А вот это очень плохо… — маг вдруг заснул (или задумался?).

— И что?! — рявкнул император. — Что интересного в том, что Хронов могли прикончить? С точки зрения мятежников, я имею в виду.

— О-о, — нет, Новелль вовсе не спал. — Во время нападения девочка начала рожать. Теперь известно, что в Мире одновременно существует три поколения читающих, чего не было с тех пор, как Хрон основал род.

— И? — Эфа закатил глаза. — Маги не могут говорить сразу всё и ясно? Что такого в трёх поколениях Хронов? Для чего убивать читающих? И, с другой стороны, почему Гильдия этого не делала?

— А ты напряги мозги, мальчик. Вдумайся! Кто такие читающие?

— Те, кто читают?

— Да. А теперь следующий вопрос. Что они читают? Книгу Мира? Точно. Но почему они должны читать Её правильно? Кто тебе сказал, что читают они только Её? И наконец, что произойдёт, если найдётся кто-то умеющий писать, а читающие прочтут написанное?

— И? — на этот раз Эфу хором поддержали женщины. — Что?

Покинув зал Совета, Феллон скорым шагом двинулся в свои покои. Герцог не видел (и не смотрел), куда шёл — его вёл инстинкт наподобие того, который по осени тянет перелётных птиц к их гнездовищам на Юге. В какой-то момент «инстинкт» вынудил замедлиться, а потом и вовсе остановиться. Феллон огляделся.

Н-да, кажется, привычка решила всласть поиздеваться над своим хозяином и творцом: перед герцогом в насмешливом оскале ощерился ход в Тронный зал. Отчего-то врата были настежь распахнуты. Точно напротив Феллона, на небольшой площадке, подобии сцены, разместился огромный императорский трон. Для чьего зада создавали «креслице», сказать было трудно — таких щепок, как Эфа или тот же Романд, в оном разместилось бы до пяти штук без особого стеснения.

— Отец, что же ты задумал? — тихо пробормотал герцог. — Что?

Три ступеньки, ведущие к трону, на самом деле являлись телом каменной змеи — та окольцовывала площадку с «креслицем». Голова гадины нависала венцом над правителем, а янтарные глаза гипнотизировали всякого, осмеливавшегося нарушить тишину зала. Её гнезда. Угрожающе раздутый капюшон, служивший спинкой трона, предупреждал врагов, что их недобрым замыслам не суждено сбыться.

Сейчас глаза гигантской кобры из коричневой яшмы смотрели прямо на Феллона. Феллон — один из немногих, кто нисколько не боялся пронзительного взгляда. Признаться, герцог не обращал на оный внимания, занятый всегда одними и теми же мыслями. Почему кобра?

Родная анаконда, в которую многие не верили, так как она не встречалась даже в Офидии, отметалась сразу — всё-таки страну возглавлял не род Зелеш. Да и не следует выставлять напоказ свою власть настолько рьяно. Ехидна предыдущей династии и гюрза нынешней не выглядели впечатляюще — тоже верно. Но кобра? В Змеином королевстве та встречалась, но редко. К тому же, это был маленький и, хоть и коварный, но легко отлавливаемый вид. И всё-таки трон императоров Гулума охраняла именно она.

— Мой господин.

Феллон вздрогнул — из зала, откуда-то сбоку вышел мужчина.

— Верлеш? — не сразу признал члена Совета герцог. Без привычного белого плаща граф смотрелся необычно.

— Любуетесь троном? — вместо ответа поинтересовался тот.

— Вот уж! Я его столько раз видел! — отмахнулся Феллон и нахмурился. — Граф, что вы здесь делаете?

— Да, я понимаю — моё место на Совете, но… — Верлеш смутился. — Дело в том, что я шёл мимо. Двери были раскрыты — и я не удержался. Императорский трон — это произведение искусства. И он очень символичен. Герцог, вы замечали, что он похож на расколотое яйцо?

— Оно и есть. Змеиное.

— Даже так, — граф вскинул изящные брови. — Логично. Когда-нибудь он станет вашим, герцог.

— Нет. Никогда, — спокойно возразил Феллон. — Пусть Романд на нём задницу натирает.

— Романд? Почему?

— Потому что, граф, на экстренные заседания Имперского совета из-за склонности к искусству не опаздывают! — вот теперь герцог позволил себе быть резким. — Мой отец, Имлунд Зелеш, погиб. Я только что зачитал перед Советом завещание. Совет согласился с последним словом герцога.

— Имлунд Зелеш всё-таки объявил своим наследником вашего младшего брата? — не поверил Верлеш, в его голове столь странное решение Змея не укладывалось.

— С какой стати?! — возмутился Феллон. — Я герцог Зелеш по праву и долгу рождения! Романд — наследник короны.

— Каким это образом?

— Естественным. Романд — принц по крови.

— Он сын Льеэфы Л-лотая? Но… ведь… император не…

— Граф, — расхохотался новый герцог Зелеш. — Вы-то хоть не верьте в эти дурацкие сплетни, что Эфа любитель мальчиков!

— Хм… Но как же так? Ведь ваш отец…

— Мой отец не хотел жениться на Нуйите Лиххиль, считая, что их разница в возрасте слишком велика. В свою очередь, Нуйита честно призналась Совету, что она понесла от другого мужчины. Но Совет не захотел слушать, в том числе и вы, граф! В результате…

— В результате вас лишили вашего трона, мой господин!

— То есть? — не понял Феллон. — Какого моего?

— Трон ваш. Империя Гулум ваша! Это же факт! Это известно последнему нищему из провинции!

— Что за чушь?!!

— Герцог, — Верлеш укоризненно покачал голов и снисходительно улыбнулся — на его взгляд, юнцу не хватало актёрских способностей, не то что его папаше. — Герцог, вы ведь понимаете, что я прав… иначе вы бы не упрятали Романда осенью в тюрьму Ловцов Чар.

Феллон отшатнулся, голова его дёрнулась, словно от хорошей оплеухи.

…Дверь в Брачные покои Зелешей с грохотом и, пожалуй, треском приложилась о стену. Молоденькая служанка испуганно пискнула и вылетела прочь из комнаты.

— Опять? Ты же обещал! — вскрикнула младшая герцогиня Зелеш и осеклась, наткнувшись на удивлённый взгляд мужа. Тот сидел за рабочим столом. В руках Феллон держал писчую палочку и изрядно помятый листок, по всей видимости чья-то докладная, которую герцог собирался отправить к стопке аналогичных бумажек. Рядом лежал огромный талмуд, он был открыт.

— Она просто убирала, — пояснил Феллон.

— При тебе?

— Я тоже удивился. Но так как она мне не мешала, я решил не мешать ей — пусть работает, — младший герцог встал, представляя себя на строгий осмотр жены. — И я всегда держу обещания!.. К тому же, эта рутина отбивает всякое желание.

За последнее «признание» Феллон заработал пощёчину, но лёгкую и шутливую. Подхватив «карающую длань», герцог осыпал ту поцелуями. Он потратил очень много времени на поиски своей женщины, чтобы обнаружить её у себя под боком, свою жену и мать его дочерей, и теперь не намеревался её терять. Ни из-за своих естественных желаний, ни из-за её теперь уже неоправданной ревности.

— Милый…

— Да, моя дорогая?

— Я тебе не говорила. Я опять…

Феллон отстранился, долго-долго глядел на жену, а потом ласково улыбнулся, осторожно погладил пока ещё плоский животик.

— Честно сказать, мне очень нравится смотреть на тебя беременную.

— Да ты меня другой редко видел! — смущённо хихикнула та в ответ. Сейчас она напоминала себя ту, совсем девочку, когда их, будущих жениха и невесту, знакомили родители. Ещё не тесть тогда рассердился на глупое поведение дочери, а Феллону и Имлунду оно наоборот пришлось по вкусу.

— Ха! У нас всего лишь четыре дочки. Пятая нисколько не помешает!

— Это сын… Я сходила к твоему отцу. Его светлость уверен.

— Наследник! — герцог задохнулся от счастья, но увидев печаль на лице жены, нахмурился. — Тебя что-то беспокоит?

— Я боюсь, что наш сын останется ни с чем!

— Почему?

— Романд.

— Милая моя, он же теперь не Зелеш! Он ушёл!

— Но угроза не миновала. Его светлость может и передумать, простить. Ведь это его сын! А я знаю: его светлость только со стороны кажется холодным, на самом деле он очень любит своих детей!.. А пока Романд не Зелеш, ты имеешь полное право…

Он сдался. Он поддался её уговорам, забыв, что никогда его жена не удумала бы такой гадости! Феллон не сумел понять, что из-за боязни за ребёнка, из-за новой, почти первой беременности — их младшенькой уже исполнилось десять — жена временно утратила разум и припомнила все те страхи и сомнения, что мучили Феллона в ревнивой молодости.

Романд — любимый сын.

Романд — первенец.

Романд — наследник.

Это была навязчивая идея герцога. Триумфально-тоскливой осенью она перекинулась на его жену… Выкидыш случился ровно в момент ареста младшего братца — Мир покарал преступников. Феллон от горя даже не придал должного значения тому, с каким презрением смотрел на него отец.

И всё-таки — снова этот Романд! Надоело!

— Что вы хотите от меня, граф? — устало вздохнул Феллон.

— Я? — Гелундо Верлеш улыбнулся. — Я хочу только справедливости. Вам — Гулум…

— А вам?..

— Всего лишь Овис. Его корона принадлежит мне!

— А ещё чего хотите?.. — поинтересовался герцог, но ответить графу не дал. — Скотовод — он и есть скотовод. — Феллон презрительно сплюнул. — Тебе никогда не понять, почему я собирался убить Романда. За то, что он Зелеш. А если он Л-лотай, то это его проблемы, меня никоим образом не касающиеся! Прощай, назначенный.

Гелундо дёрнулся всем телом. Так графа ещё не оскорбляли. Назначенный — это сын получившего титул. Получивший заслужил титул, а его дети — назначены, они обязаны доказать, что тоже достойны носить полученный титул.

— Род Верлеш ненамного моложе рода Зелеш!

— Но ты, Скотовод, всего лишь назначенный. Ты позоришь свой славный род! — Феллон отвернулся от искусителя-неудачника.

— Значит, не согласен? — Герцог не отреагировал. — А я хотел по-хорошему… впрочем, я собирался избавиться от всех Змей. И от тебя в том числе.

Феллон резко остановился и обернулся. Он ошибся — зев Тронного зала исторг человек десять, все в форме «Голодных Волков», однако манера держаться — каждый в отряде был как бы сам по себе — выдавала в новоприбывших самозванцев.

— Кто вы? — Феллон попятился, хотя отлично понимал, что спасения нет. Время для бегства он потерял, а верный меч поможет разве что подороже себя продать. — Кто вы?

— Это — «Пасынки Света», — представил сообщников Гелундо. — Настоящие ассасины.

— Ассасины? И ты, глупец, решил, что они действуют в твоих интересах?!

— Нет, — граф вздохнул. — Им нужен этот Мир. Они пришли его захватить. Собственно, для этого их и создали. А в моих интересах уже никто не действует — у меня уже не осталось интересов. Я умираю. Но вас, Змей, я прихвачу — это уже моё предназначение!

Феллон скривился. Даже он настолько не играл во «властителя судеб» — заговорился Скотовод, дал время. И информацию. Теперь-то герцог не умрёт… Вот только поймёт, как это сделать… Нужно как-то защититься, защитить себя и свой род… Угроза роду — требуется защита… Защита… Ну конечно же! Он же глава рода! Магия рода!..

Каллей и Галло опоздали. Они заметили опасность, так как не встретили по пути ни одного из стражников и слуг, да и Тронный зал не оставляют нараспашку, чего Феллон Зелеш мог и не знать, потому и попал в ловушку — супруги даже не успели крикнуть «Беги!».

— Сонный порошок, — мгновенно сориентировался Каллей. — Всех накроет, но без вреда.

Галло молча полезла в один из многочисленных мешочков на поясе, но вместо того, чтобы распылить его содержимое, досадливо выругалась.

— Что?

— Магия тю-тю, — пояснила воительница. — Причём граница прошла аккурат по нам.

— Выйдем?

— Не поможет: во-первых, внутри круга чары применимы только косвенно — потолок, например, молнией извне обвалить. А, во-вторых, вся наша магическая дребедень вышла из строя безвозвратно. Ассасины — чтоб их!

— Значит, сразимся с «Пасынками» ?

— Да. За наших! За «Псов» !!

Однако воины не успели броситься в атаку — Феллон вдруг заискрился, окутался дымкой и как-то потёк.

— Что это? — Галло замерла. Несмотря на неподходящий момент, её лицо озарило наивное любопытство.

— Кажется, сила Зелешей, — Каллей изумлённо покачал головой. — Не предполагал, что стану свидетелем подобного.

Гелундо жаждал загнать Имлунда Зелеша, но тот, как и прежде, оказался неуловим. Он снова обошёл всех — на этот раз просто умер. Но слово «просто» к Змею неприменимо! Сыграл по-своему, так, как никто от него не ожидал. Умер, подлец! Но оставил сына. Своё наследие. Тот тоже умел преподносить сюрпризы. Что ж, этот последний!

Однако Феллон имел другое мнение. Неожиданно пол под ногами графа дрогнул и вместо Зелеша Гелундо увидел гигантскую анаконду. Серое тяжёлое тело просто-напросто заполонило пространство вокруг. Ассасины не успели отреагировать — змея придавила их. Насмерть.

— Как это? — пролепетал ошарашенный граф. — Магии ведь нет!

— Узы, — прошипела анаконда. Её стеклянистые глаза, раздвоенный язык и знаменитая улыбка были куда страшнее морды яшмовой кобры из Тронного зала. — Поэтому-то ты назначенный.

Гелундо попытался отойти от гадины, но та казалось бы лениво пошевелилась и обвила удушающими кольцами графа. А потом раскрыла пасть — Феллон решил не повторять ошибку противника. Упиваться властью не так уж и приятно, если подумать. Сейчас главное — защитить род!

Новелль дёрнулся, словно очнулся ото сна — видимо не зря магу дали имя Спящий. Затем окинул троицу недоумённым взглядом.

— Не знаю, — пожал он плечами. — Это я так. Размышляю.

— Да… — Алай всё-таки высказалась, однако заметив, что не произвела на мага и представителей голубых кровей ни малейшего впечатления, повернулась к принцессе. — Госпожа Руника, вы бы не могли переместить меня в Школу Меча, пожалуйста? Я, конечно, дойду и своим ходом, но…

— Вы не останетесь с нами?

— А нужно? — рыцарь с тоской посмотрела на кресло Имлунда. — Я полагаю, что моё место сейчас в Школе. И… — голос женщины дрогнул, — наверное, лучше я сообщу Учителям о смерти Директора. Его светлости Феллону Зелешу без того тяжело, не следует взваливать на него ещё и этот груз.

— Хорошо. Иди.

Через мгновение Алай Строптивая исчезла.

— Какая скорость, — буркнул Новелль.

— Что? — не понял Эфа.

— Кажется, у наших врагов неплохие Ловцы Чар, — вместо главы Круга Старших ответила Руника. — Магия исчезла.

— Надеюсь, мы не собираемся ожидать нападения прямо здесь?

— Конечно нет, твоё величество, — хмыкнул светлый чародей. — Если мы сейчас не устроим «паническое бегство», то спектакль мы затевали напрасно.

Когда дымка рассеялась, глазам телохранителей императора предстали десять плоских — хоть сейчас в рулон скатывай — ассасинов и определённо живой Феллон Зелеш. Герцог взирал на окружающий его мир несколько осоловелыми глазами и икал, не то чтобы часто, но сыто и довольно.

— А куда делся предатель? — осмелился поинтересоваться Каллей.

— Кажется, я его проглотил, — заявил советник и поднёс руку ко рту.

— Зачем?

— Не люблю овец, — глаза Феллона сфокусировались на переносице, затем всё-таки вернулись в нормальное состояние. — К тому же, он претендовал на Овис. А он мой по праву рождения! — герцог наконец заметил меч Галло, приставленный к шее. — Мм-м?

— Ты хотел убить Романда.

— И что?

Воительница опешила от столь неприкрытой наглости.

— Он сын Эфы! — вмешался её муж.

— Ой! Эфа! — очнулся Феллон. — Он в опасности!

Троица, позабыв разногласия, кинулась к залу Совета. Там никого не было.

К вящему удивлению Литы близнецы всё-таки успокоились и заснули, поэтому магиня решительно настроилась на отдых — прогулку по любимому замку в одиночестве. Посещение кухни обязательно. Этот пункт программы был выполнен великолепно, а с одиночеством ничего не получилось. В одном из не пользующихся спросом коридоров хозяйка натолкнулась на сдружившуюся парочку — Горшу и Нюку-младшего.

Гоблинский парнишка пристально рассматривал пол, стены и даже воздух. Молодой стражник хихикал и отпускал сомнительные шуточки.

— Мастер Горша, уверяю вас, здесь нет потайных ходов! — хмыкнула Лита. — А наша сокровищница не для разумных существ — там обитает джинн с нервным расстройством.

Молодых людей окатила волна сухого жаркого воздуха, по ногам ударил ярко-жёлтый песок, губы мгновенно высохли, а выход из коридора задрожал, словно марево в пустыне. Огненный гений показывал, что всё слышит.

— Нервный, — нисколько не смутилась хозяйка дома. Чёрная магиня она или нет?

— Госпожа! Во имя Великих Старцев! Не подозревайте меня — я не собираюсь грабить тех, кто дал мне кров и пищу! — воскликнул Горша.

— Я пошутила. А чем вы заняты?

— Он пытается найти призрака, какую-то женщину, — вклинился Нюка.

— Это не призрак! Это настоящий человек! — юный воин обиженно надулся.

— Вам кажется, мастер Горша. Здесь много призраков, а сейчас станет ещё больше — весна приближается. Да и я недавно родила — они любят наблюдать за младенцами.

— Я знаю, что я видел!

— Твоё дело, — не стала продолжать уговоры Лита и двинулась в библиотеку, но вдруг остановилась и полуобернулась. — Кстати, никто не хочет сыграть со мной в «Мастера Мечей и Вышивальщицу» ?

Горша встрепенулся. Он уже наслушался от Нюки, что госпожу сумели обыграть только двое: знахарка Любавуха, которая воспользовалась тем, что Лита просто-напросто заснула, и господин Керлик из-за склонности к жульничеству, правда, с поличным главу семейства не поймали.

— Я! — хором выкрикнули мальчишки.

— Вот и ладненько, — улыбнулась искусительница.

Чёрному замку эта идиллия тоже пришлась по душе, но белого мага Замок не забывал, поэтому неусыпно следил за хозяйкой. Так, на всякий случай.