"Ночь Безумия" - читать интересную книгу автора (Уотт-Эванс Лоуренс)

Глава 7

Лорд Ханнер шагал по широкой, тускло освещенной Аренной улице, а за ним шло и летело с дюжину обретших магическую силу. Остальные, что толклись на Ведьминой аллее – мужчина в сером, старик в лохмотьях, увязавшийся за Рудирой из Казарм, и большинство других, – или отрицали наличие у себя новых способностей, или предпочли незаметно исчезнуть, а не подчиниться Ханнеру.

Но эти признали его главенство. Сейчас, как сказал им Ханнер, они направлялись во дворец, предложить свои услуги правителю, а по пути должны будут задерживать других новоиспеченных магов и не давать им творить безобразия.

– Видите кого-нибудь? – спросил Ханнер у летунов.

– Нет, милорд, – крикнула вниз Рудира. Ханнер поспешил отвести взгляд, чтобы не заглядывать под ее трепещущую на ветру юбку.

– И как это у нее выходит вот так летать? – пробормотал стражник слева от Ханнера. – Я едва на фут от земли отрываюсь, а она – нате вам, резвится там, как пушинка!

– А я так вообще не могу от земли оторваться, – отозвался Ханнер. – Очевидно, эта штука действует на людей по-разному.

– Ну, на вас-то, милорд, эта штука вообще не подействовала, – заметил солдат. – Вещи я двигаю не хуже нее, а вот летать не могу.

– Значит, в ней этого... чародейства больше, чем в тебе, – сказал Ханнер.

– Но почему?

– Я думаю, это просто случайность.

– Милорд! – окликнул его летун, старик в вычурной льняной тунике.

Ханнер взглянул вверх и понял, что должен знать, как зовут этого человека, – но имя вылетело у него из головы напрочь.

– Что там?

– Там кто-то летает, – доложил старик. – Справа, на Цирковой улице.

– Я взгляну, – сказала Рудира.

– Давай, – крикнул Ханнер, и женщина развернулась и понеслась к Цирковой улице. Ханнер помчался бегом – через перекресток и за угол.

Остальные заколебались, переглядываясь и не зная, что делать.

– Ждите тут, – крикнул им Ханнер через плечо, всматриваясь во тьму. В этой части Цирковой улицы не было ни лавок, ни фонарей, и ни одно окно не светилось в маленьких деревянных домах; скудный свет давали только факелы на углу.

Теперь Ханнер видел, на кого нацелилась Рудира, – мальчишка, едва доросший до длинных штанов, парил в воздухе над серединой улицы.

– Назад! – крикнул малыш и выставил вперед руку – предупреждающе, но не очень решительно.

Рудира вдруг неподвижно застыла в воздухе. «Вряд ли она остановилась намеренно, – подумал Ханнер, – это мальчишка как-то остановил ее».

– Ах вот как! – протянула Рудира, и мальчик вдруг кувыркнулся в воздухе и упал спиной на мостовую. Рудира повернулась и аккуратно приземлилась рядом. Она не касалась его, но Ханнер видел, что мальчишка безуспешно пытается сесть.

– Не пытайся пинать меня, мои миленький, – сказала Рудира.

– Не трогай его! – Ханнер подбежал, переводя дух. – Мы еще не знаем, натворил ли он что-нибудь...

– Ничего я не натворил, – выдохнул мальчишка.

– Он пытался сшибить меня, – заявила Рудира, – я почувствовала.

– Я просто хотел тебя оттолкнуть, – возразил мальчишка. Ты... ты меня напугала!

– Чем это? – сердито поинтересовалась Рудира. – С чего бы тебе меня бояться?

– Ты летаешь!

– Ты тоже!

– Но я... ты больше меня!

Это было не совсем правдой, учитывая маленький рост Рудиры, но она была взрослой, а мальчишка – нет.

– И волшебство мое круче. – Рудира наконец позволила мальчику сесть. – Постарайся это запомнить.

Опустившись на колено подле мальчика, Ханнер оглянулся на Рудиру, но ничего не сказал. Ее слова не очень-то пришлись Ханнеру по вкусу: слишком уж уверена она была в своей новой силе. Да, она была, безусловно, самой могущественной в его команде, но это еще не давало ей права помыкать остальными.

– Ты в порядке? – спросил он мальчика, подавая ему руку, чтобы помочь встать.

– В порядке. – Тот ухватился за руку и поднялся на ноги. Ханнер заметил, что мальчик смотрит ему за спину; он глянул через плечо: его люди сгрудились на углу и внимательно наблюдали. Двое летунов, старик в льняной рубахе и кругленькая, совершенно неприметная женщина, теперь стояли на земле.

Ханнер пожалел, что не выяснил заранее, кого как зовут: тогда он смог бы давать поручения, а теперь такой возможности не имел. Он снова повернулся к мальчику.

– Что ты делаешь на улице ночью? Разве не лучше быть дома, с родителями или наставником?

– Родители велели мне оставаться на улице, пока я не перестану двигать вещи и все сшибать. Я пытался научиться управлять этой магией.

– Чародейством, – поправил Ханнер. – Ведьмы думают, что это скорее чародейство.

– Чем бы оно ни было, я о нем не просил! – выкрикнул мальчишка. – Я проснулся от кошмара, болтаясь в воздухе над кроватью, а когда опускался, задел кувшин, а он свалился с тумбочки и разбился – вдребезги! – и проснулись сперва все мои братья, а потом мама, и она пришла и велела мне не путаться под ногами, пока она не наведет порядок, и я побежал вниз по лестнице, и взлетел, и перевернул лампу, а тут отец: рявкнул на меня и приказал выметаться, коли я намерен обо все биться. Я так и сделал, и вот учусь здесь летать. И всему другому.

Он бросил взгляд на Рудиру.

– Как ты заставила меня упасть? Я знаю, как бросать вещи, но тут что-то другое...

– Это довольно просто, – сказала Рудира. – Правда, я не уверена, что смогу объяснить... Я воспользовалась своими чарами, чтобы... чтобы стереть твои. Как-то так.

– Ты научишь меня? И как летать лучше?

– Не думаю, что сейчас время и место для этого, – твердо вмешался Ханнер – к ним как раз подошла остальная команда. – Сейчас, думаю я, тебе самое время вернуться домой и улечься спать. Если магия не развеется до утра, приходи во дворец, спроси лорда Ханнера, и посмотрим, не захочет ли кто-нибудь поучить тебя разным штукам.

– А лорд Ханнер – это ты?

– Я. А теперь ступай домой. По земле.

Да, милорд. – Мальчик окинул быстрым взглядом смотрящую на него разношерстную компанию, повернулся и побежал по Цирковой улице. На углу снова обернулся – и пропал из виду.

Его уход оставил Ханнера один на один с его помощниками.

– Ему вы не велели присоединиться к нам, – заметил солдат.

– Он всего лишь ребенок, -ответил Ханнер. -А сейчас далеко за полночь... Как, ты сказал, тебя зовут?

– Йорн из Этшара, милорд. 

– Верно, Рудира мне говорила. Йорн, тебе не кажется, что у нас довольно чародеев? – Ханнер показал на остальных.

– Думаю, да, милорд.

– Главное – так думаю я, – сказал Ханнер. – А если я окажусь не прав, ты всегда сможешь напомнить, что предупреждал меня об этом.

Йорн промолчал.

– Пошли, – позвала Рудира, опять поднимаясь в воздух. – Давайте все же доберемся до дворца. – Она пронеслась над головой, как невиданная алая птица, -назад, к Аренной улице.

Ханнер со вздохом двинулся следом, другие пошли и полетели за ним – летуны снова поднялись в воздух.

Они миновали с дюжину кварталов, когда из Рыбацкой улицы, дико озираясь, выскочила женщина. Увидев отряд Ханнера, она остановилась, раздумывая: форма Йорна явно привлекла ее внимание.

– Что-то случилось? – обратился к ней Ханнер.

– Вы... вы... – Она озиралась, как загнанный зверь, а потом и вовсе смолкла, дрожа, как в лихорадке: к ним подлетали Рудира и другие разведчики.

– Йорн, скажи, что мы не тронем ее, – велел Ханнер.

– Все в порядке, мэм, – произнес Йорн. – Эти люди – на службе правителя. А теперь скажи лорду Ханнеру, что у вас стряслось.

– Вот там... – Женщина показала туда, откуда пришла. – Кошмар! Их двое, и они все швыряют.

– Думаю, нам лучше взглянуть... – Хаппер осекся: Рудира уже обогнула угол и летела по Рыбацкой улице. – Пошли! – Жестом велев всем отправляться следом, он побежал за ней.

Остальные тоже побежали – или полетели – за Рудиpoй; вторые быстро опередили первых.

Погром стал слышен им раньше, чем виден: кричали люди, звенело стекло, что-то громыхало... Наконец Ханнер обогнул очередной угол и замер.

Рудира все еще была в воздухе, но парила в нескольких футах над землей, талия ее приходилась вровень с макушкой Ханнера. Руки женщины были выставлены вперед, защищая лицо от урагана летящих в него крупных тяжелых предметов: битых кирпичей, камней, обломков мебели... не долетев до Рудиры, все это замирало на миг, а потом сыпалось на землю. Пятьюдесятью футами дальше по Рыбацкой улице в воздухе висели двое: юнец в великолепной бархатной куртке, что была ему определенно мала, и мужчина средних лет и добротном домотканом кафтане. Мостовую под ними усеивали вещи – и тела. По меньшей мере четверо неподвижно лежали среди всякого хлама, и Ханнер не мог бы сказать, жимы они или мертвы.

Именно с этой свалки взлетало то, что неслось в Рудиру. Поле битвы зловеще освещалось пламенем горящих зданий; пострадало несколько домов и лавок, обломки их дверей, окон и стен валялись па мостовой, а опрокинутые лампы или кинутые внутрь факелы подожгли занавеси, ковры и мебель. Занялась даже одна соломенная крыша, но, заметил Ханнер, соседние крыши, как положено, были крыты черепицей, так что огонь, возможно, не распространится... хотя горящую солому ветер может и разнести.

– Боже! – ахнул кто-то рядом.

– Не стоите! – рявкнул Ханнер. – Остановите их!

Двое других летунов Ханнера были уже рядом с Рудирой и объединили усилия; вскоре поток хлама замедлился, а потом и вовсе иссяк. Рудира опустила руки и взглянула па мужчин.

– Не стоило вам этого делать, – проговорила она странным, незнакомым голосом, что гулким эхом отдался от стоящих кругом степ.

– Не лезь не в свое дело, ведьма! – проревел в ответ парень.

– Чародейка, поправила Рудира. – Не ведьма. Так же, как и ты.

– О нет! – отозвался юноша. – Не как я! Я – самый могучий из всех!

– Ты еще ничем не доказал этого, – хмыкнул старший.

– Доказал бы – не вмешайся она! – Внимание его вновь переключилось на старшего соперника. – Я сбил уже троих, кто осмелился противиться мне!

– Ты кое-что забыл, – снова вмешалась Рудира. – Чтобы противостоять одной мне, потребовалась сила вас обоих, а теперь ко мне подошла помощь. – Она опять подняла руки – на сей раз не защищаясь, а с вызовом.

Парень тяжело упал на землю и покатился, распростершись наконец поперек оконной рамы.

– Займитесь другим, – велела остальным Рудира, впившись взглядом в поверженного противника.

На лице старшего явственно отразилась тревога, он повернулся и попытался удрать.

– Задержать! – приказал Ханнер. – Все, кроме Рудиры, – сшибайте его!

Словно гигантская рука сдернула человека с небес; он грянулся оземь, да так и остался лежать лицом вниз.

Ханнера тоже будто ударили; правда, уже в следующий миг он пришел в себя. До этого он не сознавал, насколько эффективна работа его помощников, когда они работают все вместе.

– Не причиняйте ему вред, – сказал он. – Просто не давайте двигаться.

Потом повернулся к Рудире.

Она нависала над юношей, ее алое платье ярко сияло в свете пожара, будто светилось само по себе; а ведь оно и правда может светиться само, подумал вдруг Ханнер. Учитывая, как мало известно об этой новой магии, этом так называемом чародействе, такое было бы неудивительным.

Рудира, вытянув руки, застыла футах в пяти над землей; взгляд ее был прикован к юнцу – тот пытался подняться: не сесть, а именно оторваться от земли. Он слегка колыхался, как лист на ветру, но не мог взлететь больше, чем на несколько дюймов, – ему мешала Рудира.

В конце концов он позволил себе опуститься назад.

– Значит, ты убила больше, чем трех? – спросил он.

Ханнер ахнул, а Рудира рявкнула:

– Я не убивала никого!

– Тогда откуда в тебе такая сила?

Рудира нахмурилась.

– О чем это ты?

– А разве не в этом все дело? – спросил парень. – Я становился сильней с каждым новым боем, с каждой победой над одним из нас... из чародеев, ты сказала?

– Так нас зовут ведьмы, – проговорила Рудира. – Прозванье не хуже прочих.

– А ты убивала других чародеев?

– Ну что за дурак! – Рудира пожала плечами. – Никого я не убивала. Мы все разные. Кто сильнее, кто слабее.

Мне повезло.

– Но я правда становился сильнее! – возразил парень. – Я это чувствовал! Сильнее с каждой дракой! 

Рудира сверху вниз задумчиво глядела на него.

– Разумеется, чувствовал, – с явным отвращением в голосе проговорила она. – А об опыте ты когда-нибудь слышал. Не знаю, что такое чародейство, но знаю, что чем больше практикуюсь, чем больше пользуюсь чарами, тем легче у меня все выходит. Чары словно бы ждут, чтобы я ими воспользовалась. Ты делался сильнее после каждой из твоих дурацких драк именно поэтому, дурень ты этакий, а вовсе не потому, что получал силу своих врагов!

– Так это и происходит на самом деле? – спросил Ханнер, но ни Рудира, ни ее противник не услышали его.

Если дела обстоят именно так, то с надеждой на то, что чародеи растратят всю свою силу и снова станут нормальными людьми, приходится распроститься.

Прокладывая себе путь через обломки, Ханнер направился назад, к старшему. 

– Не дайте ему взлететь, – крикнул он издали Йорну и остальным.

По дороге Ханнеру пришлось пройти мимо одного из тел – старуха лежала, вперив в небо остекленевший взор, ее бескровное лицо не оставляло сомнений в том, что она мертва. Ханнер не стал присматриваться. Вместо этого он обратил взгляд на старшего из схваченных.

Тот уже оправился от падения – достаточно, чтобы повернуть голову и взглянуть на Ханнера.

– Милорд... – проговорил он, узнав его наряд.

– Отпусти меня, – сказал пленник Рудиры. – Обещаю, что уберусь отсюда, если отпустишь.

– Придержи его пока, – велел Ханнер через плечо.

Потом снова повернулся к старшему.

– Вон тот говорит, что убил троих. – Он кивком указал на парня, разговаривавшего с Рудирой. – А скольких убил ты?

– Я не хотел убивать никого.

– Отпусти же меня! – снова подал голос юнец. – Если ты права и дело только в опыте, то у тебя вообще нет причины меня трогать!

– Заткнись! – рявкнул на него Ханнер. – Рудира, не отпускай его!

Он повернулся к старшему.

– Ты не хотел, – повторил он. – Но убивал?

– Да, вероятно, – признал тот. – Кое-что я тут натворил, признаю. Но должен же был я защищаться от этого безумца!

– Зачем ты помог ему напасть на Рудиру?

Чародей пожал плечами.

– Ошибся. Этот дурак напал на меня – вызывает, сказал, на битву за власть над улицей. Я увлекся, а когда вмешалась она, это показалось... досадной помехой.

Ханнер кивнул:

– Горячка битвы. Я слышал о подобном. В такие минуты люди способны на любую глупость.

– Именно, милорд, именно.

– А теперь, когда бой закончен, что ты намерен делать?

Человек посмотрел вокруг – заваленная обломками улица, горящие дома, труп старухи...

– Полагаю, мне предстоит предстать перед городским судом. Я стану молить о снисхождении, поскольку был сведен с ума кошмарами и этой новой силой. – Он вздохнул. – А потом, полагаю, проведу остаток жизни в рабстве или в какой-нибудь тюрьме – это в том случае, если меня не повесят.

– Если тебе поверят, то могут просто высечь или изгнать из города, – сказал Ханнер. – И, думается мне, ты вполне можешь сослаться на всех, кто еще обезумел в эту ночь. Я так понимаю, ты сдаешься нам?

– У меня нет выбора.

Ханнер чуть улыбнулся.

– Точно, – согласился он.

Потом обратился ко второму:

– Что можешь сказать в свое оправдание ты?

– Думаю, я тоже обезумел, – проговорил юноша. – Мне казалось, я – избранник, а сны означают, что я должен свершить что-то той силой, которой оказался наделен. Я думал, что должен пробить себе путь, убивая других и отбирая их силу, пока не сделаюсь самым могущественным магом в мире, и тогда стану править Этшаром.

– А как же правитель? – поинтересовалась Рудира. – В Этшаре правит он, а он вовсе не маг.

– Я убил бы его.

– Это измена, – заявил Йорн.

– Лорд Азрад – старый толстый осел! – выкрикнул молодой чародей, садясь, – Ханнер увидел изумление на лице Рудиры, когда ему это удалось: она явно не собиралась давать ему такую возможность.

– Он все еще правитель, – сказал Ханнер.

– Не для меня, – прохрипел чародей, борясь с чем-то невидимым.

– Не сопротивляйся, – велел ему Ханнер.

– Пусть демоны сгложут ваши кости, – ответил парень.

Он поднял руку – и вдруг голова его вывернулась назад, и Ханнер услышал треск ломаемой шеи. Чародей упал замертво.

Рудира удовлетворенно усмехнулась. Ханнер взглянул на нее.

– Ты не должна была убивать его! – воскликнул он.

– Он был предатель и убийца, а я просто защищалась, – твердо сказала Рудира.

Спорить с этим было трудно, но Ханнера все равно смутил ее поступок. Он попытался сказать что-то еще, но тут вмешался старший чародей.

– Ей помог я, – произнес он.

– Помог, – подтвердила Рудира.

Ханнер переводил взгляд с одной на другого. У него возникло явное ощущение, что он вовсе не так хорошо контролирует ситуацию, как должен бы, и что продолжение спора только еще больше ухудшит дело.

– Ладно, что сделано, то сделано, – сказал он. – Поднимайся. Ты пойдешь с нами – мы идем во дворец, к если ты нам поможешь, мы замолвим за тебя словечко, когда придет время. – Ханнер протянул руку, чтобы помочь чародею встать.

Тот перекатился на бок и схватился за руку Ханнера.

Еще через минуту весь отряд снова шагал вниз по Рыбацкой улице, предоставив уцелевшим местным жителям, которые начали осторожно выглядывать из разрушенных домов, гасить пожары и разгребать завалы.