"Секреты Лос-Анджелеса" - читать интересную книгу автора (Эллрой Джеймс)ГЛАВА ВТОРАЯПрестон Эксли сдернул покрывало. Гости заахали и заохали, член городского совета захлопал в ладоши, пролив свой яичный коктейль [11] на одну из светских львиц. Не самый типичный сочельник для копа, подумалось Эду Эксли. Эд глянул на часы – 8:46. В участке надо быть к полуночи. Престон Эксли широким жестом указал на макет. Он занимал полкомнаты: парк развлечений, полный гор из папье-маше, картонных ракет, ковбойских городков Дикого Запада. У ворот – мультяшные герои: Мучи-Маус, бельчонок Скутер, утенок Дэнни – все потомство Рэймонда Дитерлинга, бессменные герои «Часа фантазий» и несчетного множества мультяшек. – Леди и джентльмены, представляю вам Фантазиленд – Страну фантазии! Фирма «Эксли Констракшн» возведет этот парк отдыха и развлечений в Помоне, штат Калифорния: дата открытия – апрель 1953 года. По масштабу и изобретательности проекту «Фантазиленд» нет равных в истории: это целая вселенная, сказочная страна Рэймонда Дитерлинга, отца современной анимации, где будут радоваться и наслаждаться жизнью дети всех возрастов. В Фантазиленде они смогут познакомиться со своими любимыми героями, созданными гением Дитерлинга. Фантазиленд станет излюбленным местом для всех, кто молод не только телом, но и душой! Эд смотрел на отца. Пятьдесять семь лет (выглядит на сорок пять): полицейский бог знает в каком поколении, хозяин особняка в Хенкок-парке. Человек, которому стоит пальцем шевельнуть – й все городские шишки, забыв о своих планах на сочельник, побегут к нему. Гости зааплодировали. Престон указал на высокую, покрытую снежной шапкой гору. – «Мир Пола», леди и джентльмены. Точная копия горы в Сьерра-Невада. В «Мире Пола» вас ждет захватывающее катание на санях и лыжах, а также представления для всей семьи с участием Мучи, Скутера и Дэнни. Вы спросите, почему «Мир Пола»? Кто такой Пол? Пол – это сын Рэймонда Дитерлинга, мальчик, трагически погибший в 1936 году. Он попал под лавину во время турпохода в горы – на той самой горе, копию которой вы сейчас видите. Но довольно о грустном: добавлю, леди и джентльмены, что десять центов из каждого доллара, потраченного посетителями в «Мире Пола», пойдет в Фонд помощи детям, больным полиомиелитом! Бурные аплодисменты. Престон кивнул Тимми Валберну – актеру, играющему Мучи-Мауса в «Часе фантазий»: веерозубый Валберн, как всегда, жевал сыр. Валберн легонько подтолкнул стоящего рядом с ним мужчину, тот не остался в долгу. Пока Валберн пищал и кривлялся, изображая Мучи, взгляд Эда выхватил из толпы Арта Де Спейна. Эд сделал ему знак, и оба вышли в холл. – Черт возьми, вот так сюрприз! – Дитерлинг об этом объявил в «Часе фантазий». А что, тебе отец не говорил? – Нет. Даже не знал, что они с Дитерлингом знакомы. Интересно, где сошлись? Может, на деле Атертона? Тот парнишка, Крошка Вилли Веннерхолм – он ведь, кажется, у Дитерлинга снимался? Де Спейн улыбается. – Я ведь состоял при твоем отце. Нет, тогда пути двух великих людей не пересекались. Просто Престон умеет налаживать связи. Кстати, о связях: обратил внимание на этого Мучи-Мышака и его дружка? Эд кивает. – А кто это? Из комнаты доносится взрыв хохота. Де Спейн проводит Эда в кабинет. – Билли Дитерлинг, сын Рэя. Оператор «Жетона Чести» – сериала, еженедельно прославляющего нашу доблестную полицию на всю страну. Вот и я думаю: интересно, когда Тимми делает Билли минет, сырные крошки в зубах не мешают? Эд смеется. – Ну ты и гонишь, Арт! Де Спейн вальяжно раскидывается в кресле. – Эдди, скажу тебе, как бывший коп – копу нынешнему: у тебя даже слово «гонишь» звучит словно у профессора из колледжа. И вообще, почему ты все еще Эдди? Пора бы Эдмундом становиться. Эд поправляет очки. – Ясно. Сейчас услышу очередной добрый совет. Не уходи из патруля, потому что Паркер в нем досиделся до начальника полиции. Так и продвинешься вверх по административной лестнице, поскольку природных данных Отца-командира у тебя нет. – С чувством юмора у тебя неважно. А вот мой совет. Избавься от этих стеклышек. Если не считать Тада Грина, никто в Бюро очков не носит. – Слушай, а ведь ты скучаешь по полиции. Будь у тебя возможность, мне кажется, бросил бы «Эксли Констракшн» вместе с пятью десятками тысяч в год и ушел бы не оглядываясь. Де Спейн закуривает. – Только вместе с твоим отцом. – Вот как? – Да, так. В полиции я был лейтенантом, а Престон – инспектором. И сейчас я при нем. Хотелось бы в кои-то веки с ним сравняться. – Никакой «Эксли Констракшн» не было бы, если бы ты не разбирался в стройматериалах. – Спасибо. И серьезно тебе говорю: избавься от очков. Эд берет со стола фотографию в рамке. Старший брат Томас – в форме. За день до гибели. – Будь ты копом, я бы тебе выговор влепил. За несоблюдение субординации. – Да уж, с тебя станется! Ты какое место занял на лейтенантском экзамене? – Первое. Из двадцати трех кандидатов. При том что я моложе остальных минимум лет на восемь, меньше всех пробыл сержантом, и вообще в полиции прослужил меньше всех. – И хочешь попасть в Бюро расследований? Эд ставит фотографию на место. – Да. – Ну что ж. Для начала тебе придется годик-другой подождать вакансии. Потом обнаружится, что вакансия эта – в патруле. А потом ты узнаешь: чтобы перевестись из патруля в Бюро, нужно много лет лизать задницу начальству. Тебе сейчас двадцать девять, верно? – Верно. – Значит, лейтенантом станешь в тридцать или тридцать один. А молодых да ранних у нас не любят. Шутки в сторону, Эд. Это не для тебя, понимаешь? Те, кто служит в Бюро расследований, – крутые парни. А ты не такой. Да, Паркер открыл патрульным офицерам путь в Бюро – но этот путь не для тебя, Эд. Подумай об этом. – Арт, – говорит Эд, – я хочу расследовать преступления. У меня есть связи. Я награжден крестом «За выдающиеся заслуги» [12]. Это не круто, как по-твоему? И в Бюро Я пройду. Де Спейн стряхивает с одежды упавший пепел. – Будем говорить начистоту. Хорошо, Солнечный Джимми? Детское прозвище повисает в воздухе. – Конечно. – Видишь ли… коп ты неплохой. Со временем, быть может, станешь по-настоящему классным копом. И в том, что ты можешь нажать на спуск, я ни секунды не сомневаюсь. Но твой отец… Когда надо, он умел быть своим в доску, а когда надо – последним сукиным сыном. Его обожали и ненавидели. Ненавидели – но обожали. Ты так не сможешь. Эд сжимает кулаки. – Ты собирался дать мне совет, дядя Артур. Совет копа, бросившего службу ради денег, – копу, который никогда не уйдет из полиции. Де Спейн морщится. – Хочешь моего совета? Будь по-твоему. Интригуй, наушничай, подпевай начальству, лижи задницу Уильяму X. Паркеру. И моли Бога о том, чтобы оказаться в нужное время в нужном месте. – Как ты и мой отец? – В точку, Солнечный Джимми. Эд переводит взгляд на свою форму, висящую на вешалке. Она сшита на заказ: острые стрелки на брюках, сержантские полоски, одинокая нашивка на рукаве. – Желаю тебе золотых полосок, Эдди, – говорит Де Спейн. – И тесьмы на фуражке. Не будь ты мне дорог, я бы не капал тебе на мозги. – Знаю. – Но ты ведь, черт возьми, у нас герой! Эд чувствует, что пора сменить тему. – Завтра Рождество, и ты думаешь о Томасе. Де Спейн кивает. – Все пытаюсь понять, в чем же я прокололся. О чем его не предупредил. Он ведь даже не расстегнул кобуру. – Откуда ему было знать, что уличный щипач пойдет на дело с пистолетом? Де Спейн тушит сигару. – Томас был прирожденный коп, все на лету схватывал… Так мне тогда казалось. Должно быть, поэтому я теперь надоедаю поучениями тебе. – Его уже двенадцать лет нет в живых. И доищусь до правды. – Знаешь, считай, я забыл, что ты это сказал. – Нет, не забывай. Помни об этом, когда я поступлю в Бюро. И когда отец будет пить за Томаса и мать, не вздумай каяться. Отец потом неделю в себя не придет. В дверях появляется Престон Эксли с бутылкой и бокалами. Де Спейн вскакивает. – С Рождеством, отец, – говорит Эд. – И мои поздравления. Престон разливает виски по бокалам. – Спасибо. Да, заказ на королевство мультяшных грызунов достался «Эксли Констракшн». А к сыру я в жизни больше не притронусь. Тост, джентльмены. За упокой души моего сына Томаса и моей жены Маргарет – и за нас троих. Все трое пьют, и Де Спейн снова наполняет бокалы. Потом Эд произносит любимый тост отца: – Пусть преступления, взывающие к правосудию, никогда не остаются нераскрытыми! За третьей порцией он говорит: – Отец, я и не знал, что ты знаком с Рэймондом Дитерлингом. Престон улыбается. – Мы уже много лет знаем друг друга по бизнесу. Этот контракт мы с Артом держали в секрете по просьбе Рэймонда – он хотел сам о нем объявить в этой своей детской телепередаче. – Ты с ним познакомился, когда расследовал дело Атертона? – Нет. Да я тогда и не занимался строительством. Артур, у тебя есть тост? Де Спейн разливает по бокалам остаток виски. – За блестящую карьеру нашего будущего лейтенанта в Бюро расследований! Оба смеются. Престон говорит: – Кстати, Эдмунд, тут Джоан Морроу интересовалась, есть ли у тебя невеста. Кажется, она к тебе неравнодушна. – Думаешь, из светской львицы получится хорошая жена для копа? – Для простого копа – вряд ли, для копа в чинах – Очень может быть. – Например, для шефа Бюро расследований? – Скорее, для командира патрульной службы, – поджимает губы, Престон. – Отец, ты мечтал, что патрульную службу возглавлю я, а Бюро расследований – Томас. Но Томас мертв. Не лишай меня этой возможности! Не заставляй кроить жизнь по твоей мерке! Престон меряет сына долгим взглядом. – Ясно. Хорошо, что ты заговорил со мной в открытую, сынок. Ты прав: когда-то я действительно об этом мечтал. Но не в этом дело. Из тебя не выйдет хорошего детектива. Ты не чувствуешь людей, их слабостей. Эду вспоминается Томас: математический склад ума и страсть к хорошеньким девицам. – А Томас чувствовал? – Да. – Папа, я пристрелил бы этого щипача, едва он в карман полез! – Черт возьми! – бормочет Де Спейн, но Престон жестом заставляет его замолчать. – Не надо. Все нормально. Эдмунд, несколько вопросов, прежде чем я вернусь к гостям. Вопрос первый: сможешь ли ты сфабриковать улику, чтобы отправить виновного за решетку? – Если понадобится… – Отвечай, да или нет. – Я… нет. – Сможешь выстрелить бандиту в спину, если понимаешь, что на суде ловкий адвокат его отмажет? – Я… – Да или нет, Эдмунд. – Нет. – Сможешь выбить из обвиняемого признание, если знаешь, что он виновен? – Нет. – Сможешь подтасовать улики на месте преступления так, чтобы поддержать версию обвинителя? – Нет. Престон вздыхает. – Так не рвись на должность, где тебе придется летать такой выбор. Бог дал тебе хорошие мозги: пользуйся ими. Эд бросает взгляд на свою форму. – Я и хочу ими пользоваться: расследовать преступления. – Одно тебе могу сказать, – усмехается Престон, – у тебя есть упорство, которого Томасу недоставало. В Бюро в патруле – ты нигде не пропадешь. Не зря тебе дали Крест. Звонит телефон, и Де Спейн снимает трубку. Эду вспоминаются японские траншеи, и он не поднимает глаз. – Лейтенант Фрилинг из участка, – говорит Де Спейн. – говорит, кутузка уже битком набита. И еще, что час назад подстрелили двоих патрульных. Двое подозреваемых арестованы, четверо еще на свободе. Просит, чтобы ты поторапливался. Эд поворачивается к отцу – но Престон уже в холле, обемивается шутками с мэром Бауроном в рождественской шляпе с ушами, как у Мучи-Мауса. |
||
|