"Виньетка (Влюбленный повеса)" - читать интересную книгу автора (Кинг Валери)9Возвращаясь из сада рука об руку с леди Сомеркоут, Джейн увидела Фредди. Он мерил шагами светло-серые камни террасы, и Джейн сразу поняла, что Фредди ждет именно ее. Очевидно, ему нужно было срочно поговорить с ней о чем-то с глазу на глаз. Когда они поравнялись, Фредди и впрямь попросил у леди Сомеркоут позволения разрушить их пару и прогуляться с Джейн по тисовому лабиринту. Леди Сомеркоут взглянула на Джейн, улыбнулась и украдкой подмигнула перед тем, как слегка поклониться Фредди. Сам же он, плененный утонченными манерами графини, серьезно и чопорно отвесил ей в ответ низкий поклон и взял под руку Джейн. Леди Сомеркоут пожелала им хорошо провести время и обратила их внимание на то, что именно в эти послеполуденные часы лабиринт особенно красиво освещается солнцем. Затем поправила золотую шелковую шаль, легко повернулась и пошла к дому. Джейн, отпустившая было шлейф своего розового с зеленым шелкового платья, снова подняла его и стала спускаться, сопровождаемая Фредди, по широким ступеням террасы. Лабиринт был поодаль, и идти к нему предстояло по широкой аллее через тщательно ухоженный сад, разбитый по французской моде прошлого века. Дорожки, выложенные каменными плитками, вились между клумб, каждая из которых ограждалась невысокой, заботливо подстриженной изгородью. В центре клумб были высажены розовые кусты, наполнявшие воздух благоуханием. Единообразие клумб производило сильное впечатление. Джейн иногда жалела, что строгая планировка, принятая когда-то за образец при устройстве садов, по всей Европе уступила место приближенным к естественным ландшафтам. Но леди Сомеркоут в свое время настояла на том, чтобы сохранить кусочек старого сада: ведь каждый розовый куст был посажен ею самой с помощью детей много, много лет назад. Джейн медленно шла рядом со своим кавалером, придерживая затянутой в перчатку рукой шлейф платья. Она ждала, что он ей скажет, но, как ни странно, не испытывала трепета. За день Джейн не раз задавалась вопросом: должна ли она просить у Фредди прощения за то, что покинула его во время прогулки возле озера и умчалась с полковником Даффилдом? И каждый раз, когда решала, что — да, должна, — ее тут же охватывало сомнение. Очень уж ей не хотелось извиняться, хотя она прекрасно понимала, что поступила по отношению к Фредди невежливо. Мягко говоря… Но она была тогда страшно зла на него! Зла за то, что он вовлек Гетти в обсуждение отношений, которые касаются только двоих. Зла за то, что он считал допустимым упрекать ее за дурное поведение на балу… Так что сейчас, идя рядом с Фредди, Джейн не испытывала никаких угрызений совести. Между тем Фредди уже трижды откашлялся, и Джейн поняла, что он нервничает. Трудно было предсказать, снимет ли предстоящий разговор хоть частичку напряжения, возникшего между ними. Во всяком случае, Джейн не чувствовала сейчас ни малейшего сострадания к своему спутнику. А если в ней и шевелился страх по поводу собственного будущего, она гнала его прочь. По мере того, как они все ближе подходили к лабиринту, Джейн все явственнее понимала, что в нынешней игре на кону для нее стоит нечто более важное, нежели благополучный исход летней охоты за гениальным поэтом… Когда они наконец вступили в первый круг лабиринта и стали медленно продвигаться к его центру, Фредди замедлил шаги, затем остановился и нарочито спокойно сказал: — Я… я хочу кое-что прояснить, моя дорогая Джейн. Когда… Когда я остался один, утром… перед ленчем… ну, когда мы были возле озера, а потом вы… Я боюсь, что… Джейн вдруг показалось, что она заблудилась в лабиринте: Фредди продолжал говорить что-то тихим голосом, но она потеряла нить его рассуждений. Внезапно остановившись, она резко обернулась. Фредди не вписался в поворот и наткнулся на нее. — О, извините! Вместо того, чтобы испуганно отскочить, он вдруг обнял ее за талию, и Джейн удивленно взглянула на него. «Похоже, он меняется», — подумала она, а вслух сказала: — О чем вы говорили? Я ничего не поняла, кроме первой фразы. Фредди опустил голову и нахмурился: — Я боюсь, что перешел границы дозволенного. Я… Он поймал взгляд Джейн и осекся; рука, обнимавшая ее за талию, безвольно упала. Но все-таки что-то неуловимо изменилось. Она никогда еще не видела Фредди таким серьезным. Джейн глубоко вздохнула, почувствовав смущение, повернулась и пошла дальше по лабиринту. Она вдруг почувствовала себя как-то странно. Словно что-то случилось… Что-то весьма ощутимое случилось с ними! — Джейн, поверьте, я вовсе не собираюсь снова читать вам мораль, — бормотал Фредди, стараясь не отставать от нее. — О, будьте осторожны, дорогая! Я заметил необрезанный куст… — Да-да. Спасибо, Фредди, — тихо сказала Джейн, отводя рукой колючие веточки подальше от воздушной ткани платья. Еще один поворот — и опять она не могла вникнуть в смысл его слов, улавливая только интонацию. Но интонация эта была какой-то новой, непривычной, и Джейн отчего-то чувствовала себя подавленной. Они вышли на лужайку в центре лабиринта. Джейн присела на каменную скамейку, расправив шелковый шлейф платья, и Фредди пристроился рядом. Он взял ее руки в свои, поднес к губам, поцеловал пальцы и рассыпался в восторженных признаниях. Но Джейн слушала невнимательно: она думала о том, что поведение Фредди день ото дня становится все более свободным. И непредсказуемым. Он наклонился к Джейн. Еще совсем недавно она была бы счастлива увидеть такое проявление нежных чувств, но теперь ее вдруг охватила паника. Мысленно она вернулась на полчаса назад и вспомнила библиотеку, себя, Торпа… Вспомнила пальцы Торпа, ласкавшие ее ногу сквозь шелк чулка, его горячие слова, когда он звал ее с собой в Европу. Вспомнила, как ей хотелось принять это предложение, как хотелось его близости, и по телу пробежала жаркая волна желания. А тем временем Фредди продолжал целовать ее пальцы, бормоча извинения. Джейн совсем было собралась остановить его, объяснить, что их отношения с самого начала были ошибкой, но в этот момент Фредди вдруг отпустил ее руки, схватил за плечи, притянул к себе и горячо, страстно поцеловал. «Ого!» — подумала Джейн. Этот поцелуй был совсем не похож на прежние, робкие поцелуи Фредди — а ведь прошло всего несколько дней. Что это с ним произошло? Почему все его страхи так внезапно и бесследно улетучились? Джейн невольно начала отвечать ему поцелуем на поцелуй, и в сердце ее опять, в который раз, затеплилась надежда. Может быть, она все-таки не сделала ошибки в своем выборе? Она обняла Фредди за шею, теснее прижалась к нему и неожиданно почувствовала, как в ней зарождается желание… Спустя какое-то время Фредди отстранился и, благоговейно глядя на нее, прошептал: — О, Джейн! У меня дух захватило! — А потом, прищелкнув языком, добавил: — Не очень поэтично сказано, а? Неисправимый! Только теперь Джейн смогла улыбнуться. Боже, неужели между ними расцвело настоящее чувство? Полноте, возможно ли такое? И почему, собственно, оно так неожиданно расцвело?.. — Фредди! — мягко сказала Джейн и положила руку на рукав его элегантного черного сюртука, коснувшись пальцем расшитого обшлага. — Я так радовалась победе тогда на балу и была так смущена, узнав, что вы осудили мою радость… Но сейчас у меня появилась надежда, что мы когда-нибудь начнем по-настоящему понимать друг друга. Фредди прижал голову Джейн к своей груди, зарылся лицом в ее волосы: — Я думаю, у нас впереди еще много лет. Жить вместе — целое искусство. От каждого из нас потребуется умение идти на компромиссы, если мы хотим быть счастливы. Что же касается той игры, то я попросту попрошу вас пореже в ней участвовать. Джейн рассмеялась. — Уверена, что ради вас сумею удержаться от нее, — с легким сердцем сказала она. Фредди крепче обнял ее: — Дорогая, дорогая Джейн! Она почувствовала, как он качает головой, пытаясь осознать то, что с ними происходит. Но в этот торжественный миг ему в нос попало одно из перьев, торчавших в волосах Джейн. Фредди неожиданно чихнул, страшно смутился, отодвинулся и, вынув из кармана платок, принялся вытирать нос. — Не очень романтично получилось, да? — Для меня это не имеет значения, — мягко улыбнулась Джейн. — Просто я больше не стану втыкать перья в прическу. Фредди стремительно вскочил со скамьи и схватил Джейн за руки. — Вы так добры, милая Джейн! — Он нежно поцеловал каждый ее пальчик. — Когда вы покинули меня утром, я был так потрясен! Как дурак бросился вслед за вами и полковником Даффилдом — будто мог догнать ваших лошадей! Затем остановился, раскрыв рот от изумления и обиды… И, представьте, кончилось тем, что туда залетел комар — он-то и вывел меня из оцепенения! А потом еще пришлось отдирать с языка эту летучую дрянь… Джейн прикусила губу. Она еще не успела отсмеяться про себя над случаем с перьями, а тут уже новая история, с этим несчастным комаром! Джейн судорожно вздохнула, изо всех сил сдерживая смех, и приготовилась слушать дальше его печальную повесть. — Не помню, что было дальше, но, когда вы вновь проскакали с полковником мимо меня и умчались, со мной случилось что-то вроде обморока. Вы вырвали сердце из моей груди, проскакав мимо на этой дикой лошади! И тут я подумал, что совершил страшную ошибку, упрекая вас за ваше поведение на маскараде. Это только разозлило вас, не так ли? А еще большей ошибкой было то, что я прибегнул к помощи Гетти… Джейн была так рада дать выход своим чувствам, что ответила немедленно: — Я была взбешена, изумлена, поражена… Я просто не знала, что сказать! Во-первых, вы обидели меня тем, что не сказали обо всем сразу — лично и прямо. Во-вторых, я уже не девочка, чтобы мне читали лекции о правилах хорошего тона! — Нет, конечно нет! Я был не прав, ужасно не прав по отношению к вам. Вы простите меня? Джейн кивнула. Ее мысли не успевали за событиями, разворачивавшимися столь бурно. Внезапно она подумала о том, что в субботу летний праздник у леди Сомеркоут закончится. У нее осталось всего пять дней на то, чтобы все окончательно решить! — Дорогой мой, теперь, когда мы стали лучше понимать друг друга, может быть, все-таки съездим завтра утром в пещеры? У лорда Сомеркоута прекрасные лошади, до пещер всего три мили, я знаю дорогу и обещаю, что вы получите удовольствие от этой прогулки. Поедем пораньше — нам будет полезно побыть вдвоем и еще лучше узнать друг друга. — Буду очень рад, — просто сказал Фредди. — Я тоже очень хочу спокойно поговорить с вами о нашем будущем. Вы собираетесь взять с собой служанку? Джейн тряхнула головой: — Зачем? Я буду под вашей защитой. Вы будете опекать меня так, как это позволено лишь супругу… Этими словами Джейн откровенно дала Фредди понять, чего ждет от завтрашней прогулки. Но намек повис в воздухе. Глаза Фредди затуманились, вместо ответа он привлек Джейн к себе и снова поцеловал — нежно, долго, страстно. И снова Джейн почувствовала, как внутри у нее загорается огонь желания. Она живо представила себе, что завтра должно будет произойти в пещерах… — Меня послали за вами! — внезапно донесся до нее мужской голос. — Все ждут вас к обеду! Джейн оторвалась от своего кавалера, ошеломленная тем, что их с Фредди застали в столь рискованной позе. Но больше всего ее огорчало то, что именно Торп так бесцеремонно разрушил их идиллию. Фредди вскочил на ноги, но Торп не обратил на него ни малейшего внимания: он не отрываясь смотрел на Джейн. Торп был страшно зол. Джейн чувствовала это — недаром же она так хорошо понимала его… Фредди повернулся к Джейн и предложил ей руку. Она поднялась с каменной скамейки, едва не запутавшись в шлейфе своего полосатого платья: Торп продолжал смотреть на нее, и под его взглядом Джейн чувствовала себя виноватой, уличенной в ужасном лицемерии. — Благодарю вас, лорд Торп, за то, что вы столь любезно позвали нас, — холодно произнесла она, ощущая царящее между ними напряжение. — Вы покажете дорогу? Только теперь Торп оторвал от нее свой испепеляющий взгляд и неодобрительно посмотрел на Фредди. Затем круто повернулся и молча пошел к выходу из лабиринта. Вместо того, чтобы вести Джейн под руку, Фредди пошел следом за Торпом, шепнув ей, что таким образом будет оберегать ее от возможных выпадов. Джейн подумала, что подобный способ защиты смешон и глуп, но согласно кивнула и улыбнулась. Вздохнув, она представила себе предстоящий обед, легкие застольные разговоры; после обеда Гетти и миссис Ньюстед будут развлекать всех французскими балладами, а затем… Затем ей предстоит встреча с Торпом в оружейной! От последней мысли сердце ее учащенно забилось. Она почувствовала в коленях неприятную слабость. Когда тем же вечером Джейн вошла в оружейную, держа в руке исписанные листы с текстом виньетки, Торп был уже там. Протянув ему листы, она с досадой заметила, что рука ее слегка дрожит. Джейн высоко подняла голову, точно зная, что сейчас лорд Торп примется за нее. — Итак, Уэйнгров собрался с духом и решился снова поцеловать вас? — поинтересовался Торп, игнорируя протянутые ему листы. Джейн не ответила. Вместо этого она подошла к круглому столу, посмотрела на украшенный шипами шар и положила рукопись. — Я полагаю, — начала она, поворачивая лицо к виконту, — что на сегодняшний вечер нам лучше забыть все ссоры и заняться работой. Всего через три дня мы должны сыграть свою пьесу, а она у нас даже не дописана. Торп ничего не ответил, молча подошел к столу и разложил на нем песочницу, серебряную чернильницу, перья и чистые листы. — Вы — ведьма! — мрачно буркнул он. Джейн задохнулась от негодования и, нахмурившись, уставилась на него. — Какой же вы злой, — прошептала она. Торп метнул на нее сердитый взгляд. Ноздри его раздувались, горевший канделябр, стоявший рядом с шаром, бросал на лицо красный отблеск. — Конечно, ведьма! — продолжал он низким голосом, сверля Джейн голубыми глазами. — Кто же еще может довести человека до такого состояния?! Если бы вы знали, какой гнев охватил меня, когда я увидел, как вы целуете этого слизняка! — Он вскинул кулаки и пошел к двери так, словно там стоял Фредди. Джейн растерянно моргнула, пытаясь понять истинный смысл его слов, а Торп подошел к камину и, повернувшись к Джейн спиной, обхватил себя руками за плечи: — Признайтесь, вам было приятно целовать его? Джейн удивилась — но не грубой прямоте вопроса. Поражало несоответствие между воинственностью замечаний Торпа и скрытым волнением, которое слышалось в его голосе. Ей захотелось заглянуть в его лицо, но не удалось: когда она подошла к нему, он снова отвернулся, явно не желая встречаться с ней глазами. Что он скрывал? Обычно Торп не стеснялся в выражении эмоций… — Вам хочется знать, понравилось ли мне целоваться с Фредди Уэйнгровом? — повторила Джейн. Торп кивнул и наконец-то взглянул на нее. В его глазах она увидела полыхание страсти — невиданной, глубокой, подлинной. Джейн поняла, что должна сказать ему правду, и попыталась вспомнить свои ощущения от объятий Фредди. — Да, — откровенно ответила она. — Хотя, должна признаться, меня саму это удивило Правда, потом Фредди стал извиняться за свои поцелуи и это погубило все удовольствие… Торп сжал кулаки и скрипнул зубами, но Джейн чувствовала, что не злость движет сейчас им. А если не злость — то что тогда? — Так вы собираетесь продолжить охоту на него? Джейн решила быть честной до конца: — Да. И завтра мы поедем с ним в пещеры. Думаю, что там все решится окончательно. Во всяком случае, я намекнула ему на это. Торп резко повернулся и возвратился к столу. Взяв перо, он принялся выстукивать какой-то ритм по верхнему листу бумаги и долго молчал, уставившись на утыканный шипами шар булавы. Джейн наблюдала за ним, обводя взглядом тщательно причесанные густые волосы цвета воронова крыла, искусно повязанный шейный платок, высоко поднятый, закругленный воротник сюртука… Каждая линия костюма подчеркивала силу и атлетичность его тела. У Торпа были очень широкие плечи, и Джейн поймала себя на том, как ей хочется подойти, положить руки на эти плечи, ощутить их силу. Какими бы ни были новые чувства, возникшие у нее к Фредди, они не могли пересилить того магического влияния, которое оказывал на нее Торп. Она ощущала его каждый раз просто от присутствия Торпа рядом с ней — и так было всегда. С той первой, памятной встречи в Гайд-парке, когда она еще ничего не знала о тех желаниях, которые родятся в ней от прикосновения его рук, от его поцелуев, от его ласк. Джейн не смогла бы объяснить природу своих чувств к Торпу. Это было что-то невероятное, невозможное — как полет на Луну. Джейн невольно протянула руку к Торпу. Сердце колотилось в груди, ком подкатил к горлу, непрошенные слезы навернулись на глаза… — В таком случае я полагаю, что мы в самом деле должны заняться виньеткой, — прозвучал его глухой, отстраненный голос. — Надо наконец с ней закончить, чтобы не осрамиться в четверг. Джейн бессильно опустила руку. — Да, это самое лучшее, — устало согласилась она. Торп взглянул на нее, и в его взгляде Джейн прочитала то же чувство, что переполняло сейчас ее саму — страсть. Она с огромным трудом поборола в себе желание броситься в объятия Торпа, задержала дыхание и буквально оторвала от него глаза. На миг ей показалось, что в комнате совсем не осталось воздуха. Она с трудом глотнула, подошла к столу и дрожащими руками взяла бумаги. Торп быстро накрыл ее руку своей ладонью. — Почему вы дрожите? — спросил он хриплым шепотом. Его прикосновение обожгло Джейн, словно расплавленный металл. Ей захотелось закричать. Она задохнулась, разрываясь между желанием сказать ему о том, как сильно, до боли, он волнует ее, и чувством, которое так внезапно возникло у нее к Фредди. Да, сегодня днем она отдала Фредди часть своего сердца, и было бы подло вновь позволить Торпу обнимать ее, целовать… заниматься с ней любовью. Собрав все силы, Джейн освободила руку, взяла бумаги и отошла с ними от стола. Дрожащим голосом она начала читать те отрывки из их пьесы, которые были уже написаны или хотя бы намечены — как предполагаемая дуэль на шпагах. Постепенно Джейн успокоилась, с головой уйдя в работу, и Торп последовал ее примеру. Он сел к столу и начал писать, делать поправки, слушать предложения Джейн, предлагать свои идеи. Они вместе обсуждали каждую деталь будущей пьесы, и это было удивительно приятно. Торп снял со стены пару шпаг, и они принялись репетировать, оттачивая каждый жест, каждое слово. Пьеса должна была кончаться тем, что он просил ее стать его любовницей, а она отвечала отказом, делая выбор в пользу своих будущих детей. — Давайте-ка пройдем это место еще раз, — предложил Торп. — Я, кажется, придумал, как интереснее его решить. — Давайте, — с готовностью ответила Джейн. Ее вдохновляла та деловитая серьезность, с которой они работали. Такого между ними еще не бывало. Они встали с Торпом спина к спине; руки у обоих скрещены на плечах, в правой руке у каждого — шпага. Через десять минут репетиция подошла к концу, пройдя гладко, почти без заминок. Виньетка летела к завершению, оставалась последняя реплика Джейн, и она произнесла: — Я делаю это не ради себя, милорд, но ради своих будущих детей! Торп выронил шпагу и крепко обнял Джейн за талию. По пьесе они должны были в этом месте посмотреть друг на друга и замереть. Джейн улыбнулась: — Боюсь, публика не догадается, что мы закончили, пока мы не расцепим рук и не поклонимся. — А мы все закончили, Джейн? — неожиданно серьезно спросил Торп. Джейн посмотрела в его вопрошающие глаза и поняла, что не знает ответа. Да, наверное, они все закончили. Закончили, так толком и не начав… Торп некоторое время не мигая смотрел ей в глаза, а потом поднял шпагу и скрестил ее со шпагой Джейн. — Я еще ничего не закончил, — прошептал он. — Виньетка — да, закончена. Но наша история — нет! Джейн подняла шлейф левой рукой и отступила на шаг назад. Но Торп шагнул следом, продолжая упираться своей шпагой в ее шпагу. — Что вы делаете, Торп?! — выдохнула она. — Хватит! Оставьте ваши глупости, говорят вам! Резким движением Джейн оттолкнула его шпагу, но Торп быстро увернулся, принял стойку и коснулся кончиком лезвия ее живота. Джейн рассердилась не на шутку. — Вы смешны! — прошипела она, вне себя от гнева и обиды. — Остановитесь, Торп! Не делайте из себя посмешище! Она лгала и прекрасно знала, что лжет. А правда состояла в том, что ей не хотелось, чтобы он останавливался! Джейн судорожно глотала воздух, изо всех сил борясь с желанием — диким, неуемным. Торп осторожно, шаг за шагом продолжал теснить ее, пока Джейн не оказалась прижатой спиной к стене в углу комнаты. Здесь царил полумрак, в котором расплывались черты лица Торпа. Он наконец отбросил в сторону шпагу и встал, уперев руки в стену над плечами Джейн. — Неужели вы не понимаете? — прошептал он. — Нет и не может быть ничего смешного или глупого, когда мы вместе! Джейн почувствовала, что не может вдохнуть. Торп наклонился и коснулся губами ее виска. Она закрыла глаза, дрожа всем телом, пока он нежно гладил ее бедра, живот, грудь. Шпага звякнула, выпав из ее руки. Губы Торпа опустились ниже и прижались к шее Джейн. Она сделала наконец глубокий вдох — или попыталась его сделать. — Торп! — задыхаясь, прошептала она, и он, словно в ответ, жадно впился в ее губы, проникая дразнящим языком в их горячую глубину. Джейн громко застонала от наслаждения и судорожно вцепилась в плечи Торпа. Не отрывая губ от ее рта, он скользнул рукой за спину Джейн и внезапно, рывком прижал ее бедра к своим. Джейн ощутила его напрягшуюся плоть и поняла, что если не считать тонкий слой ткани серьезной преградой, то следует признать: Торп опять занимается с ней любовью. Опять! Но вместо того, чтобы сопротивляться, Джейн принялась стаскивать с Торпа сюртук. Страсть бушевала в ней и требовала немедленного выхода. — Ну пожалуйста, Торп! — как безумная шептала она, прижимаясь к нему все сильнее. Внезапно Торп взял ее руками за плечи и резко отстранил от себя. — Вот видите? — прошептал он. — Ничего мы не закончили. И никогда не закончим, Джейн. Никогда. До тех пор, пока вы не станете моей любовницей. Затем он поклонился, собрал шпаги, аккуратно повесил их на место и отошел к камину. Джейн не могла двинуться с места. Она продолжала стоять у стены, чувствуя, что неутоленная страсть разрывает ее тело на части. Сердце грохотало, ударяясь в ребра, ноги подкашивались. Лишь огромным усилием воли она заставила себя сделать первый неуверенный шаг. Кое-как добравшись до стола, Джейн машинально взяла исписанные листы и уставилась в текст. «Наши отношения — не трехактная драма с фарсом в конце, но виньетка — короткая, яркая. Мы с вами — два огня, которые сливаются и мгновенно испепеляют друг друга дотла». Может быть, Джейн и не ощущала себя в эту минуту спаленной дотла. Но, когда она, прижав к груди смятые листочки с текстом виньетки, медленно пошла к двери, опаленной она себя чувствовала… Следующим утром Джейн надела свой лучший костюм для верховой езды — из угольно-черного бархата, с длинным треном, прикрывающим лодыжки. На голове — черная маленькая шляпка с черной ленточкой и длинным страусовым пером над завитыми, спадающими на плечи локонами. На руках — черные лайковые перчатки, на ногах — черные туфли с высокой шнуровкой. Вэнджи засмеялась от восхищения, уложив последний локон. Джейн тоже понравилось собственное отражение в зеркале. Может быть, Фредди и не будет в особом восторге от ее шляпки — ох, уж это перо! — зато наверняка ему доставит удовольствие видеть Джейн в приталенном скромном платье, с ног до головы закутанную в бархат. А вот Торпа ее шляпка привела бы в восторг… Странно, но сердце не трепыхнулось при мысли о лорде Торпе, и Джейн с удовлетворением подумала, что все-таки она еще не окончательно сдала свои позиции. В который раз припомнив их последнюю встречу, она так и не смогла понять, почему Торп отпустил ее тогда. Ведь он был всего в одном шаге от очередной победы! А главное — она сама хотела, чтобы он сделал этот шаг. Безумно хотела! Неужели он нарочно оставил ее именно в этот момент, дабы она как следует помучилась от неутоленного желания?! И вчера перед сном, и сегодня с утра Джейн несколько раз прокручивала в памяти все, что произошло вчера — сначала с Фредди, затем с Торпом. Их любовь с Фредди бурно расцветала, это несомненно. Но как же тогда получилось, что она позволила Торпу ласкать ее, целовать, доводить до экстаза? Ведь она сама предложила ему себя, словно какая-нибудь потаскушка из таверны! И впрямь, в ее влечении к лорду Торпу есть что-то мистическое… Джейн решительно тряхнула головой. Ладно, в конце концов страсть к Торпу — не главное в ее жизни! Она вовсе не собиралась принимать его предложение. Напротив, воспоминания о том, как он едва не добился ее близости вчера вечером, лишь укрепляли Джейн в желании поскорее достичь главной цели — выйти замуж за Фредди. И сегодня в пещерах она непременно доведет дело до конца! Джейн поклялась себе, что покинет пещеры невестой Фредди Уэйнгрова. Джейн перекинула через локоть шлейф платья, взяла из рук Вэнджи хлыст и легкими шагами вышла из спальни. Никто не встретился ей ни в коридоре, ни на лестнице, и она почти бегом спустилась по ступеням. Джейн вообще обожала движение — любила бегать, прыгать, плавать, ездить верхом. А сейчас она сгорала от нетерпения — так хотелось ей поскорее отправиться в пещеры вместе с Фредди и проверить, насколько приблизил счастливую развязку вчерашний поцелуй в лабиринте. Ведь вчера многое изменилось. Вчера изменилось все! Но, когда Джейн с горящими глазами и пылающими щеками выбежала в холл, она почувствовала, как внутри у нее все оборвалось — вместо Фредди ее поджидал дворецкий с письмом на элегантном серебряном подносе. Она сразу узнала почерк Фредди. Взяла протянутую записку, развернула и принялась читать: «Моя дорогая! Боюсь, что не смогу поехать с вами сегодня в пещеры. Меня замучила мигрень — сильная, как никогда. Пожалуйста, простите меня. И не отказывайтесь из-за этого от прогулки. Не лишайте себя удовольствия. А обо мне не беспокойтесь: мисс Хартуорт послала за доктором и любезно принесла мне еще лауданума, так что мне обеспечен хороший уход. А в пещеры мы, возможно, сумеем съездить с вами в другой раз». «Ну, вот и все», — обреченно подумала Джейн. Шаги дворецкого удалялись, и вскоре их звук растаял в тишине холла. Послание Фредди на первый взгляд оставляло надежду — но лишь на первый взгляд. Джейн почувствовала, что проиграла: даже если этот «другой раз» когда-нибудь представится, будет поздно. Она недаром делала ставку именно на сегодняшнюю прогулку: то, что произошло вчера, должно было получить развитие. Она надеялась, что Фредди будет целовать ее снова и снова и, наконец, его страсть выльется в слова, которых она так долго ждала: «Джейн, вы согласны стать моей женой?» У нее осталось три дня — всего три дня на то, чтобы решить вопрос со своим замужеством! И вот один из них, сегодняшний, безнадежно потерян… Три дня! Джейн не выдержала и застонала. Через три дня праздник закончится и Фредди вернется в свой дом в Шропшире. А на то, что Джейн пригласят туда, надеяться не приходилось — заботливая матушка Фредди зорко оберегала сына от возможных претенденток на его руку! Джейн схватилась рукой за голову, чувствуя, как бешено пульсирует кровь в висках. Почему Фредди опять обманул ее надежды?! Шансы на то, что он передумает до пятницы, ничтожно малы. Но если так, они не увидятся больше до следующей весны. А к тому времени Джейн уже будет сидеть в долговой яме или, что еще хуже, будет разъезжать по Европе вместе с Торпом — в качестве его любовницы… Почему Фредди так подвел ее? Этому не было решительно никакого объяснения, особенно после пылких поцелуев в лабиринте. Неужели он так испугался, что решил спрятаться, уйти в свою болезнь, оставив ее в ожидании — словно провинциальную актрису в поисках контракта? С каждой секундой Джейн все глубже проваливалась в трясину отчаяния. Все ее надежды рухнули в одночасье. Впереди был мрак неизвестности. Но нет, она не может позволить себе поддаться разочарованию! Джейн Амбергейт не из тех, кто пасует перед неудачами! Дважды хлестнув себя по бедру хлыстом, она подобрала шлейф и решительным шагом направилась к музыкальной гостиной, через которую лежал кратчайший путь на конюшни. «Фредди будет наказан! Должен быть наказан!» — думала Джейн. С ним или без него, она все равно поедет в пещеры. Кроме того, ей просто необходимо было сейчас успокоить себя хорошей скачкой. Торп стоял у окна спальни. Стадо грациозных ланей паслось на склоне холма в лучах прохладного утреннего солнца. Без сомнения, Чаллестон был одним из красивейших уголков Англии. В сотый раз Торп припомнил во всех деталях вчерашний день — начиная с момента, когда застал Джейн целующейся с Фредди, и до того, как оставил ее в полном недоумении в оружейной. И чем больше он анализировал все повороты и оттенки своих чувств к Джейн, тем все более непонятным для него самого становилось его отношение к этой женщине. Когда он застал Джейн в объятиях Уэйнгрова, все его существо пронизал гнев. Большого труда стоило тогда Торпу удержаться и не схватить Фредди за лацканы, не влепить ему оплеуху за то, что он посмел целовать Джейн. Торп не сделал этого по единственной причине — ведь подобный поступок сразу и окончательно поставил бы крест на их отношениях с Джейн. Он решил сделать умнее: отбросить неведомое ему доселе острое чувство ревности и дать понять Джейн, насколько ему отвратительно ее поведение. Но оказалось, что это не так-то просто. Вот и теперь Торп опять во всех подробностях увидел эту картину — Джейн целует Фредди с закрытыми от страсти глазами, с выражением нежности и счастья на лице… Острая боль вновь пронзила его грудь. «О, Боже! — подумал он. — Неужто Джейн на самом деле так влюблена в Фредди Уэйнгрова? Нет, это невозможно! Совершенно невозможно! Хотя почему? Фредди всегда обращался с Джейн, словно с хрупкой вазой, не уставая восторгаться ею. И даже если Джейн предпочитает более энергичные проявления чувств, есть ли на свете женщина, которую не покорит подобное обожание?» Торп горько усмехнулся. И почему сам он не способен обожать кого-то?! А может, все-таки способен?.. Но сейчас речь не о нем. Нужно решить, как быть с Фредди Уэйнгровом. Торп всегда считал, что Уэйнгров — не тот человек, который может удовлетворить женщину, подобную Джейн, и провести ее сквозь бурные воды супружеской жизни. Более того, Торп был совершенно спокоен, зная, что Фредди ни за что не решится на такой шаг. Но после сцены в лабиринте в его душу закрались сомнения. А вдруг у Фредди все-таки хватит смелости, чтобы просить ее руки? Что, если в момент страсти — скажем, сегодня в пещерах — он окончательно сдастся в плен красоте Джейн, ее сильному характеру, ее пылкому темпераменту и попросит ее выйти за него? Что тогда? Джейн, конечно, скажет ему «да» и будет верна до гробовой доски… Торп почему-то был уверен, что Джейн, несмотря ни на что, никогда не обманет мужчину, с которым встанет перед алтарем. За всю свою жизнь Торпу еще не приходилось испытывать таких частых перепадов настроения, как в случае с Джейн Амбергейт. Вот и сейчас сердце гулко забилось у него в груди и все внутри напряглось от единственного желания — сжать Джейн в объятиях. Он почувствовал почти физическую боль и подумал, что его жизнь переменилась с тех пор, как он узнал Джейн, и уже никогда не станет прежней. Торп на секунду прислонился головой к голубой бархатной шторе — такой мягкой и приятной на ощупь, — а затем стал одеваться, мысленно готовясь к начинающемуся дню, ожидая новой встречи с Джейн. Он размышлял о том, как много для него значил их последний поцелуй — гораздо больше, чем просто прикосновение губ к губам. И как это было непохоже на все, что он знал прежде! Конечно, сейчас ему ничего не оставалось, как ждать, пока она не вернется из пещер, куда поехала с Фредди. Но он чувствовал, что все в нем бурлит, требуя какого-то немедленного действия. Торп закрыл глаза, вспоминая, какое это было наслаждение — держать Джейн в объятиях и как ему нестерпимо хотелось упасть вместе с ней на ковер в оружейной, чтобы завершить то, что они начали. Но он гордился тем, что, несмотря на безумное желание слиться с ней, войти в нее, достигнуть вместе с ней вершин блаженства, он отпустил ее. Только так можно было заставить ее понять, что она тоже хочет его! Понять, как много она потеряет, если не переменит своего отношения к нему… Выглянув в окно, Торп увидел две фигуры, медленно бредущие к цветнику от террасы, окружающей дом. Присмотревшись внимательнее, он узнал в одной из них Фредди Уэйнгрова и с изумлением перевел взгляд на женщину рядом с ним. Сначала Торп решил, что это Джейн, по какой-то причине раздумавшая ехать в пещеры. Однако на голове у женщины можно было рассмотреть довольно уродливую соломенную шляпку, украшенную чем-то вроде пучка зелени. «Ну, нет! — с отвращением подумал Торп. — Кто-кто, а уж Джейн ни за что на свете не напялит на себя эдакое воронье гнездо». Радость обожгла Торпа, когда он узнал женщину, бредущую по саду рядом с Фредди, которому в это время надлежало быть вместе с Джейн в пещерах. Мисс Хартуорт, никаких сомнений! Сначала Торп только вздохнул с облегчением, а потом подумал, не играет ли эта хилая тихоня какую-то свою игру. А почему бы и нет? Чем дольше Торп смотрел на эту пару, тем больше убеждался, что они подходят друг другу. Очень даже подходят! Но самое главное — Торп убедился, что Джейн сейчас далеко от Фредди. Между тем Фредди наклонил голову к Генриетте. Медленно и вяло парочка побрела дальше по каменным плитам дорожки, держа курс на лабиринт. Внезапно новая мысль обожгла Торпа. — Тримбл! — коротко бросил он. В глубине элегантной, отделанной ореховым деревом и синим бархатом спальни возник слуга Торпа и застыл в ожидании на абиссинском ковре: — Да, милорд. — Костюм для верховой езды! Если слуга и был удивлен, все удивление выразилось лишь в том, как поднялась его бровь — впрочем, едва заметно. Он наклонил голову и спокойно произнес: — Да, милорд. — И еще, Тримбл. Мне нужно кое-что узнать — и как можно скорее. Слегка приподнялась вторая бровь: — Что именно, милорд? — Узнайте на конюшне, брала ли миссис Амбергейт сегодня утром лошадь для поездки верхом. — Слушаюсь, милорд. Двадцать минут спустя Торп знал все, что ему было нужно. Фредди мучается своей знаменитой мигренью и находится под неусыпным присмотром мисс Хартуорт, которая оттачивает на нем свой метод ухода за больными. Джейн, к великой радости Торпа, не изменила своих планов и отправилась в пещеры. Ни секунды не раздумывая, он помчался ей вслед. Джейн остановила своего черного жеребца возле входа в пещеры и привязала его к ближайшему дереву. Она много слышала об этих пещерах и сейчас решила осмотреть их — ради интереса и чтобы хоть на время забыть о своих проблемах. Быстрая езда успокоила нервы Джейн. Она глубоко дышала, сердце билось сильно и часто, на лбу выступили капельки пота. Вход в пещеру притягивал ее. Джейн закинула черные кружева вуали на поля шляпки и с любопытством вступила в пахнущий сыростью полумрак. Свет, пробивавшийся снаружи, быстро слабел, и Джейн задержалась на верхней ступени вырубленной в земле лестницы, ведущей вниз. По рассказам она знала, что эта лестница ведет в первый из целого ряда протянувшихся под землей залов. Джейн подождала, пока глаза немного привыкнут к полумраку, и спустилась по ступеням вниз. Почувствовав под ногами землю, она остановилась, чтобы оглядеться, и у нее захватило дух. Огромные сталактиты и сталагмиты образовывали своеобразную колоннаду, исчезающую в темноте — там, куда не долетал снаружи солнечный свет. Джейн присмотрелась и увидела, что тонкие струйки, стекающие по стенам пещеры, образуют небольшие лужицы. Слева, вдоль стены, тянулась тщательно размеченная дорожка, и Джейн медленно пошла по ней, ощупывая ногой края. Все-таки, несмотря на предосторожности, пару раз она слегка поскользнулась. Джейн осторожно обходила лужицы, намереваясь добраться до соседней пещеры. Глаза ее постепенно привыкли к серому полумраку, в котором начинали уже проступать смутные очертания третьей, дальней пещеры, продолжавшей анфиладу подземных залов. В потолке второй пещеры было проделано искусственное отверстие. Оттуда падал столп света, и Джейн застыла, пораженная величественной картиной. Древние сверкающие сталактиты окружали небольшое озерко, наполненное хрустальной водой. Вокруг стояла полная, звенящая, успокаивающая, обволакивающая тишина. В ладони Джейн продолжала сжимать хлыст. Помахивая им, она подумала с огорчением, что Фредди нет с нею рядом. А жаль — ему наверняка понравилось бы это зрелище… В этот самый момент до нее донесся искаженный эхом голос, звавший ее. Мужской голос! Сердце Джейн подпрыгнуло. Фредди! Он передумал! Не захотел ее расстраивать, оседлал лошадь и примчался следом… — Идите по дорожке! — крикнула она в ответ. — Вы должны это увидеть! Здесь настоящее озеро, освещенное таким изумительным голубым… На верхней ступеньке лестницы, разделяющей две пещеры, появилась мужская фигура; Джейн разглядела, кто это, и почему-то ничуть не удивилась. А ведь она ожидала увидеть Фредди… Странно это все! Вслух же Джейн произнесла с недовольной гримаской: — Полагаю, вы каким-то образом прознали о том, что мой кавалер не смог поехать вместе со мной? Торп неопределенно хмыкнул и легко сбежал вниз по ступенькам. Джейн наблюдала за ним, и каждый его шаг отзывался толчком в ее сердце. — Ну да, я увидел, как Мистер Уэйнгров бредет к лабиринту в компании мисс Хартуорт, и понял, что он опять обманул вас, — едко заявил Торп, подойдя поближе. Джейн тяжело вздохнула, даже не обратив внимания на колкость Торпа. Итак, он видел Фредди с мисс Хартуорт в саду… — А вы уверены, что это был Фредди? — зачем-то задала она бессмысленный вопрос. Торп молча кивнул. — Но он сказал мне, что слишком болен, чтобы ехать в пещеры! — Полагаю, мисс Хартуорт присмотрит за ним, — сухо заметил Торп. — Утром она искала для него лауданум. Об этом мне рассказал один из слуг, пока я пил кофе. Отсутствующим взглядом Джейн посмотрела на его искусно завязанный шейный платок, рассеянно протянула руку и потрогала пальцем узел. Как, бишь, его прозвали? «Месть Торпа», кажется?.. Какое все-таки странное название! Во влажном воздухе пещеры Джейн уловила знакомый вапах туалетного мыла Торпа и прикрыла глаза. Ну что ж, на то, чтобы гулять по саду с мисс Хартуорт, здоровья у Фредди хватило… Джейн могла представить, что будет щебетать Гетти на этот раз. Наверняка что-нибудь вроде: «Я предположила, что немного свежего воздуха будет полезно для восстановления его сил, и Фредди согласился со мной. Когда вы обручитесь с ним, Джейн, вам придется как следует следить за его хрупким здоровьем. Если хотите, я научу вас…» И с чего это Фредди такой хрупкий?! — Да не переживайте вы так, — сказал Торп. Джейн моргнула и посмотрела на него. «Почему нельзя объединить их обоих в одного человека? — рассеянно подумала она. — Вот было бы славно: та часть, которая Торп, постоянно добивалась бы моего расположения и близости, а та, которая Фредди, искала бы моей руки…» — Я должна идти, — проговорила Джейн, отворачиваясь. Она чувствовала себя совершенно разбитой и меньше всего хотела, чтобы Торп понял это. Но он поймал ее за руку и повернул к себе. — Я вижу, вы расстроены, — мягко прошептал он. — Да, — коротко ответила она. — Он не стоит вас, поверьте мне, Джейн! Возьмите лучше меня. Я-то здесь! И сейчас… — Я знаю, — шепнула она, опустив глаза. Душу Джейн раздирали противоречивые желания. Она знала, что ей достаточно сделать шаг — только один шаг, — выйти из пещеры, вскочить в седло и оставить за спиной Торпа с его дьявольскими соблазнами. Да, но она не могла заставить себя сделать этот шаг… Торп взял Джейн за подбородок и приподнял лицо так, чтобы видеть ее глаза. Сумеречный подземный свет придавал лицу Торпа необычное выражение. Прежними были лишь глаза — голубые озера, которые заставляли Джейн чувствовать слабость в коленях с того самого мига, когда она впервые увидела их. У нее снова закружилась голова от близости Торпа, а он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она погибла! Окончательно и бесповоротно погибла! Джейн знала это с той секунды, когда губы Торпа коснулись ее губ. Он целовал ее нежно, ласково, наполняя все существо Джейн сладкой истомой. Она негромко застонала, раскрывая губы навстречу его губам. А Торп вдруг резко изменил тактику — движения его языка стали быстрыми, сильными, и тело Джейн затрепетало в ответной дрожи. Торп ласково коснулся ее груди — дразня, разжигая, — и Джейн снова застонала. Торп осторожно опустил ее на песчаный пол пещеры, я Джейн почувствовала, что у нее нет сил сопротивляться. Она полностью отдалась во власть этих сильных мужских рук и вспомнила, что говорила самой себе в ту первую ночь в Чаллестоне: «Джейн, не сдерживай себя, и ты испытаешь небывалое наслаждение с этим мужчиной. Только не сдерживай себя!» Неторопливо, нежно Торп снял с нее платье, разделся сам и повел ее к вершине блаженства, к сладкому безумию, снова и снова осыпая все тело Джейн горячими, сумасшедшими поцелуями. А когда она достигла наивысшего возбуждения, Торп наконец вошел в нее. Тесно слитые, они двигались теперь вместе в волшебном, древнем и вечном ритме любви. — Посмотрите на меня, Джейн! — приказал он. Она разлепила тяжелые веки и утонула в голубой бездне его глаз. Новая волна экстаза захлестнула ее. Так, глядя ему в глаза, Джейн улетала все выше и выше к вершине наслаждения. — Торп! — простонала она, чувствуя, как по телу пробежала сладкая судорога. Только теперь Торп принялся бешено двигаться, и Джейн помогала ему, шепча его имя до тех пор, пока весь мир не рассыпался для них обоих на миллионы сверкающих осколков. Джейн начала вновь воспринимать окружающее лишь спустя какое-то время. Она тяжело дышала, с трудом возвращаясь из волшебного забытья. Торп тоже с трудом переводил дыхание. Так они лежали рядышком еще несколько минут. — Мы должны поговорить, — наконец сказал Торп, приподнимаясь на локте и с непривычной серьезностью глядя на Джейн. — Нет! — прошептала она. — Только не сейчас. Не сегодня. Мы с вами не должны были… Простите меня! — Слезы подступили к ее глазам. — Зачем вы сопротивляетесь собственным желаниям? Только мучаете себя… — Знаю. Торп, пожалуйста, оставьте меня. Ну, прошу вас! Поговорим обо всем позже. Может быть, сегодня вечером — но не сейчас. Я… я не могу сейчас об этом…. Торп не стал возражать. Спустя несколько минут его уже не было в пещере. |
||
|