"Космический «Колпак»" - читать интересную книгу автора (Анисимов Валерий, Волк Игорь)

ГЛАВА III

Рон Джексон поднялся с кресла и сказал, обращаясь к Смиту:

— В книгах и фильмах сыщики завоевывают доверие задержанных сигаретой: пара затяжек, и убийца все выкладывает, как на духу. Но, учитывая, что ты не убийца, а мой старинный приятель, я отступлю от этого неписаного правила и предложу тебе чашечку кофе, к которому ты, помнится, всегда был неравнодушен.

Смит благодарно улыбнулся инспектору.

— Спасибо, Рон. Только не делай кофе слишком сладким.

— Естественно. Я еще не встречал человека, который попросил бы сладкий кофе. Как будто пить сладкий — стыдно. Но я иной и не пью. И не стесняюсь в этом признаваться.

Закончив свою короткую отповедь, Рон отправился на кухню. Он видел, что Смит не в себе, и решил дать ему время собраться с мыслями. Поэтому и кофе варил гораздо дольше обычного.

Визит Смита стал для Джексона полной неожиданностью. В колледже они были закадычными друзьями, потом жизнь развела их надолго. Лет десять не встречались, затем волею судеб оказались в одном городе. Но у обоих работа оказалась настолько суматошной, что видеться доводилось лишь изредка. Последний раз это произошло год назад. И вот сегодня — неожиданный звонок, просьба о немедленной встрече. Видимо, произошло что-то серьезное: Смит не такой человек, чтобы врываться в чужие квартиры, если для этого нет веских причин.

С такими мыслями Рон и появился в комнате, неся на подносе две чашечки ароматного напитка. Когда кофе был выпит, он спросил:

— Что у тебя стряслось?

Смит ответил:

— Похоже, я попал в неприятную историю.

И он поведал другу о случившемся с ним за последнее время. Рон слушал, не перебивая. А когда журналист закончил свой рассказ, спросил с улыбкой:

— Так, значит, все ваши сенсационные разоблачения инспирированы сверху? И многие дела были созданы подобным образом?

— Обо всех говорить не могу. Не стоит обижать моих коллег. Некоторых из них кое-кто хотел бы вообще заставить замолчать навсегда. Но, как бы там ни было, в моем случае все произошло именно так, как я тебе рассказал. Должен добавить и некоторые новые детали. Уверен, что они продолжение истории.

— Не отвлекайся на отступления. Дело следователя решать, что является продолжением, а что — нет. Говори, и попытаемся разобраться во всем вместе.

— Рон, — произнес Смит, — я уже начинаю сравнивать себя с полковником Шеффилдом, дело об ограблении которого поручено вести тебе.

— Откуда у тебя такая информированность?

— Пресса сообщила об этом, — Смит достал из кармана свернутую газету, протянул ее другу.

Инспектор прочитал на одной из страниц:

«Сегодня неподалеку от своего дома застрелен полковник разведслужбы С. Шеффилд. Пуля вошла ему в затылок и, выйдя в области левой глазницы, расплющилась о каменную ограду. Смерть наступила мгновенно… По предварительным данным, цель нападавших — ограбление. При полковнике не обнаружено ни одной ценной вещи или бумаги, за исключением дорогого перстня… Расследование этого преступления поручено старшему инспектору полиции Рону Джексону».

— Оперативно сработали газетчики, — оценил инспектор публикацию. И, обращаясь к Смиту, спросил: — А что тебя объединяет с Шеффилдом? Тебя тоже ограбили?

— Хуже, Рон. Пытались убить. Причем дважды за день.

— Расскажи об этом подробнее.

— Из редакции я ушел раньше обычного, — начал Смит. — Сел в машину и отправился домой. Час пик еще не наступил, и на шоссе было достаточно свободно. Тем не менее в мое авто врезался темный «Шевроле», который тут же умчался. Как я остался жив, до сих пор не могу понять.

— Но, Смит, тысячи автомобилистов гибнут в подобной ситуации, и никто не ссылается на идентичность их судеб с судьбой высокопоставленных офицеров.

— Я бы тоже не стал этого делать, но вскоре произошло еще одно событие… После столкновения нервы мои были столь напряжены, что я решил немного успокоиться. Лучшее место для этого — бар. Бросил машину, взял такси и поехал в ближайшее заведение. Там немного пришел в себя и домой решил добираться пешком. Надо сказать, что неподалеку от моего дома есть темный участок пути, где растут густые старые деревья и улица затемнена. Когда я проходил там, от стены отделился человек и с ножом в руке неожиданно бросился на меня. Сейчас я благодарю судьбу за то, что некоторое время провел в группе специального назначения! Выбитый нож остался торчать в одном из стволов. Но нападавший на меня человек исчез. Он рванул в сторону и убежал. Я был так ошеломлен, что не попытался задержать его.

Смит остановился. Он был по-настоящему взволнован. Рон спросил:

— Как ты думаешь, кто мог охотиться за тобой? Ты кого-нибудь подозреваешь?

— Я понятия не имею.

— Хорошо, пойдем другим путем. Ты говорил, что после просмотра фильма прошло четыре дня. Все это время ты жил спокойно, и никто на тебя не покушался. Наконец кто-то решил именно сегодня убрать тебя, причем это желание оказалось настолько обостренным, что были совершены подряд две попытки. Вспомни-ка все события дня в мельчайших подробностях. Только сначала ответь, ты никому не сообщил об истории с просмотром?

— Никому! Я ведь рассказывал тебе, что генерал выдал мне весьма строгие инструкции на этот счет.

— Кстати, Смит, о генерале. Ты давно виделся с ним?

— Я только звонил ему. Сегодня.

— Стоп! Вспомни, что ты еще делал сегодня такое, что так или иначе может быть связано с ним и со всем этим делом?

— Ровным счетом ничего. Лишь позвонил генералу, потому что увидел в газете фото убитого Шеффилда, — Смит на мгновение запнулся и тихо закончил: — Я узнал в нем человека, который руководил похищением профессора.

Инспектор внимательно посмотрел на своего друга. И с расстановкой спросил:

— Повтори, пожалуйста, кого ты узнал в полковнике Шеффилде?

— Руководителя группы, которая похитила Садлера. Я не мог его не узнать. У него была такая характерная отметина — шрам на правой щеке!

Рон покачал головой.

— И ты до сих пор молчал об этом?

— Но я же тебе сейчас рассказываю. В убитом Шеффилде узнал…

Инспектор перебил его:

— Помолчи немного. Я должен собраться с мыслями. Не каждый день получаешь такие подарки от друзей, да еще по служебной линии.

Рон поднялся со своего места. Подошел к окну. Выглянул на улицу. И, казалось, засмотрелся на автомобили, мчавшиеся по широкому шоссе. Затем, не оборачиваясь, спросил:

— Ты делился этим открытием с кем-нибудь?

— До тебя пытался сказать генералу по телефону, но разговор не получился.

— Так, дружище, здесь уже что-то есть. Ты хорошо помнишь разговор с тестем?

— Да.

— А мог бы ты его воспроизвести с документальной точностью?

— Думаю, что это не составит для меня труда.

— Тогда сделаем вот что. Я сейчас включаю магнитофон, — с этими словами Рон протянул руку к установке, — и ты наговоришь на него беседу с генералом. Только, пожалуйста, старайся ничего не пропустить. Передавай даже малейшие интонации.

Смит немного подумал, сосредоточился, вспоминая детали, а потом начал:

— Газету я увидел сегодня утром и сразу позвонил генералу. Я ему сказал…

— Стоп, — перебил Рон. — Давай построим беседу таким образом: говорить будешь, предварительно называя участников диалога, — «Смит», «Генерал». Понял?

— Да. Итак…

Смит: Добрый день, генерал.

Генерал: Слушаю тебя, мой мальчик.

Смит: Вы читали сегодняшние газеты?

Генерал: Да, я просмотрел их.

Смит: Обратили внимание на сообщение об убийстве полковника Шеффилда?

Генерал: Мало ли кого убивают в нашем городе… Смит, как ты смотришь на то, что мы с женой за ничтожную плату освободим вас со Сьюзен на весь сегодняшний вечер от Билла? Сказать по правде, я немного соскучился по сорванцу.

Смит: Это блестящая идея! Но я хотел вам сказать совершенно о другом…

Генерал: И не только я соскучился, но и жена тоже. Подумать только, шесть лет назад она говорила, что умрет в тот день, когда ее назовут бабушкой. Ей кто-то вбил в голову, что как только она станет ею, то годы побегут вдвое быстрее. А теперь души не чает в этом маленьком негодяе. Знаешь, что он сказал ей прошлый раз: «Я на месте деда посадил бы тебя под арест, пока ты не исправишься и не начнешь давать мне столько конфет, сколько я у тебя попрошу». Представляешь?

Смит: Представляю. И не удивляюсь. Дома он загибает и похлеще. Но я звоню вам не по этому поводу. Господин генерал…

Генерал: Значит, договорились. В котором часу ты завезешь его к нам? Кстати, у нас мы могли бы с тобой спокойно обо всем поговорить.

Смит: Сегодня ничего не выйдет. А завтра — пожалуйста… Сэр, хочу вас спросить о Шеффилде. Вы знали его?

Генерал: Знал.

Смит: Он мог быть там?

Генерал: Ты начинаешь забывать о нашем уговоре.

Смит: Напротив, я хорошо о нем помню. И будьте уверены, ни звуком не нарушу его. Я все забыл. Но разве мне нельзя в разговоре с вами — и больше ни с кем другим — воспользоваться словом «там»? Ведь только мы знаем, о чем идет речь.

Генерал: Никогда и ни в чем нельзя быть уверенным в нашем мире. Да и вообще я не хочу говорить на эту тему.

Смит: Но вам, наверное, интересно будет узнать, что Шеффилд — тот самый человек, которого я видел!

Генерал(после долгой паузы): Смит, я не понимаю, о чем ты говоришь. Этого человека не было среди приглашенных. Ты ошибся!

Смит: Я говорю не о приглашенных. Вы, видимо, забыли наш разговор.

Генерал: Если я что-то забыл, то это немудрено: столько всякого свалилось на мою голову за последнее время. Но дело не в этом, а в том, чтобы ты помнил, что я сказал в тот день про тебя самого. Только это важно теперь!

— И на этих словах генерал положил трубку, — закончил Смит.

— Так, — произнес Рон. — Давай-ка мне сюда этот аппарат. — Он пододвинул к себе поближе магнитофон. — Мне надо внимательно прослушать всю беседу. Сварить тебе еще кофе? А потом уже займемся делом.

— Не откажусь, — ответил Смит.

И пока инспектор колдовал на кухне, журналист припоминал, все ли он пересказал правильно. Пожалуй, да!

Через некоторое время Рон принес кофе. Перемотал кассету, прослушал дважды диалог тестя и зятя. Потом сказал:

— У меня нет никаких сомнений, что генерал играет во всей истории гораздо более важную роль, чем он пытается это представить. Во всяком случае, то, что он не до конца искренен с тобой, совершенно очевидно.

— Да, — кивнул головой в знак согласия Смит. — И мне разговор с ним показался странным.

— Здесь требуется тщательный анализ, — заметил Рон. И предложил: Давай-ка мы его с тобой проведем.

Инспектор стал включать и выключать магнитофон, комментируя услышанные фразы.

— Странность «номер один», — произнес он. — Генерал в конце разговора признается в том, что знал Шеффилда. Но ведь естественно предположить, что, если твоего знакомого убивают на улице выстрелом в затылок, ты обязательно поделишься новостью с близким человеком. Значит, твой тесть поначалу решил скрыть факт знакомства с Шеффилдом. Нетрудно заметить и то, что генерал очень настойчиво, с первых минут разговора уходит в сторону от темы об убийстве. И довольно тонко намекает на то, что о таких событиях лучше всего говорить в домашних условиях. Более того, он предупреждает, что излишняя откровенность по телефону может привести к неприятностям.

Остановив магнитофон и закончив небольшой монолог, инспектор внимательно посмотрел на друга и спросил:

— Ты в самом деле не понимал, на что намекал генерал? Ведь тесть ясно давал тебе понять, что телефон прослушивается. Именно поэтому он был так скован во время разговора. И не мог в то же время солгать, будто не знаком с Шеффилдом: тот, третий, кто слушал ваш разговор, наверняка знает, что генерал и бывший теперь полковник разведслужбы были знакомы. Понимаешь?

— Ничего не понимаю! По-моему, ты сгущаешь краски: кто это может подслушивать телефон генерала, входящего в первую десятку военных руководителей страны?!

— А я утверждаю, Смит, что это именно так. И в доказательство предлагаю провести небольшой эксперимент.

Некоторое время Рон молчал. Наконец спросил:

— Скажи, что ты делал после разговора с генералом?

— Я закончил кое-какие мелкие дела в редакции. А когда пришел Кэртон, отправился домой, — ответил Смит.

— А сколько времени ты пробыл в редакции после общения с тестем?

— Минут десять, не больше.

— Отлично. В кабинете кто-нибудь еще оставался, когда ты уходил?

— Да, Кэртон.

— Я уверен, что после твоего ухода он отвечал на телефонный звонок, адресованный тебе. И звонил генерал. Хотел предупредить тебя об опасности. Сделать это сразу он не мог. Ему требовалось время, чтобы добраться до телефона, который не прослушивается.

— Это все вымысел, Рон.

— Мне бы хотелось так думать, — грустно заметил инспектор. — Позвони Кэртону! И если я что-то смыслю в логике, все было именно так, как предполагаю.

Смит набрал номер редакционного телефона.

— Хэлло, Джо! — произнес он. — Это Бартон. Скажи, никто не звонил мне? Генерал? Сразу после того, как я ушел? Минут через пятнадцать… А ты уверен, что это был именно он? Да? И даже просил поискать меня? Ну ладно. Я-то ждал другого звонка… Извини за беспокойство.

Смит положил трубку на рычажок и растерянно посмотрел на Рона.

— Да-а, — протянул тот, — судя по всему, я не ошибся. Генерал звонил тебе с другого телефона.

— Но кто же осмелился прослушивать его разговоры?

— На этот вопрос я ответить не могу. Это, возможно, дело будущего. А пока давай-ка лучше посмотрим, что у нас имеется. Итак, генерал приглашает тебя на просмотр секретного фильма. Во время сеанса следует похищение Садлера. Руководит налетчиками полковник разведслужбы Шеффилд. Ты говоришь генералу, что видел его, и после этих слов тесть делает строгое внушение — ты должен молчать! Значит, генерал знал, что ты видел именно Шеффилда.

— Конечно, я же сообщил об этом.

— Да, сегодня ты назвал его имя по телефону. А я имею в виду вашу первую беседу. Он понял после твоего упоминания о человеке со шрамом на щеке, что речь идет именно о полковнике. Значит, ты увидел то, что не должен был видеть ни в коем случае. Но если все, о чем я говорю, верно, то генерал или знал о предстоящем похищении, или предполагал, что оно может произойти.

— Я не могу поверить. Это фантастично!

— Да. Но только отчасти.

Смит надолго задумался. Поразмыслив, он пришел к выводу, что Рон недалек от истины.

— Что же теперь делать? — спросил журналист.

— Ждать, — ответил Рон. — Я поведу дело об ограблении Шеффилда несколько в ином направлении. А тебе, думаю, имеет смысл не возвращаться домой. Уж если генерал ничего не может сделать для твоей безопасности, то ты не проживешь и двух дней, если сам о себе не позаботишься.

— Хорошо, — согласился Смит. — Тогда нужно позвонить домой и сказать, что я немедленно уезжаю по срочному делу.

— Звонить тебе не следует. Наверняка и твой телефон уже прослушивается. Давай лучше сделаем так: ты напишешь жене письмо, в котором сообщишь, что занят подготовкой сенсационного материала и тебе потребовалось выехать из города. И попроси ее об этом никому не рассказывать.

— А как быть с работой?

— Ты скажешь мне, кому надо позвонить, и я выхлопочу небольшой отпуск. У тебя есть где пожить неделю-другую?

— Да, я могу попросить об этом одолжении одного моего приятеля.

— Отлично. А теперь последнее. Ты упоминал о какой-то видеокассете. Хотелось бы взглянуть, что у нее внутри.

— О, Рон! — Смит стукнул себя кулаком по лбу. — Я совершенно забыл о ней.

Он достал из кармана пиджака кассету. Друзья вставили ее в видеомагнитофон. Прошло довольно длительное время, пока плёнка докрутилась до конца. Но на экране так и не возникло ни одного кадра. Плёнка оказалась чистой.