"Львы и Драконы" - читать интересную книгу автора (Исьемини Виктор)Глава 33Гравелин Серебро, тяжело ступая, прошелся перед каменной осыпью, образующей северный склон ничем не приметной горушки у входа в ущелье Гнома Арина. Тысячи глаз следили за старым полководцев — соотечественники, явившиеся из Вольных гор, да местные жители, угрюмые грузные здоровяки, хмурые мальчишки и старики, важно супящие седые брови. «Верхние» явились в огромном числе, всем было интересно поглядеть, как пришлые гномы отворят подземный чертог, о котором много говорили, да никто не помнит, где искать в него вход. На дальних склонах стояли женщины, эти не приблизились к пришельцам — то ли горцы не доверяли карликам до конца, то ли таков был местный обычай, что женщины не смеют присутствовать на важных церемониях — этого Гравелин не знал. Теперь горцы недоверчиво глядели на Гравелина, который собирался указать портал едва ли не в двух шагах от поселения Лан-Анаров. — Вот здесь! — объявил Серебро, опуская широкую заскорузлую ладонь на поросший мхом камень. Узловатые пальцы поползли по шелковистому зеленому покрову. — Здесь? — недоверчиво протянул Каст дой-Лан-Анар. Лэрд переболел лихорадкой, но ради такого случая поднялся с постели и явился самолично поглядеть, как устроятся новые соседи. — А мы сколько мимо ходим… Седой гном махнул рукой своим — чернобородые (помоложе, значит) карлики с самым серьезным видом принялись разбирать камни, завалившие склон. Оттаскивали в сторону, громоздили друг на друга, складывали неправильной пирамидой… Горцы следили издали — со склонов возвышенности, расходящихся здесь, у входа в ущелье, будто ласточкин хвост. Все молчали. Наконец под камнями показалась позеленевшая бронзовая поверхность. Массивные ворота, покрытые замысловатой вязью узора, не блестели — металл потускнел от времени, покрылся патиной. Гномы, разбирающие камни, стали работать скорей — видно было, что они еле сдерживают нетерпение. Еще бы — это цель завершит сотен километров похода и сотни лет ожидания. Однако гномы, стараясь не подать вида, что взволнованы, работали по-прежнему основательно и неторопливо. Наконец ворота полностью освобождены из-под груд камней. Малогорцы подались вперед, засопели, предвкушая интересное развлечение… Гравелин выпростал из-под плаща руку и высоко поднял, брякнула цепочка, скатываясь по запястью. Старый гном продемонстрировал людям и соплеменникам талисман, который веками носил на груди, у сердца — под знаменитыми латами, выложенными тонким серебряным узором. Ключ. Массивный ключ с кованой головкой, украшенной причудливыми фигурами… Смысл символов, украшающих ключ от знаменитых Врат, давно забыт самими гномами, едва ли найдется десяток дряхлых старцев, которым известны тайные символы и знаки, да вот еще Гравелин Серебро, племянник Драмлина, знает секреты королей Малых Гор… он помнит символы, изображенные на головке Бронзового Ключа. Этот ключ — знак его королевской власти, не менее почтенный, чем Золотой Трон и Стальная Корона Грабедора, короля Вольных гор… Старый воин повернулся вправо и влево, демонстрируя многотысячному собранию Бронзовый Ключ, затем осторожно вставил свой талисман в замочную скважину, повернул дважды… прислушался. Все затаили дыхание. Даже мальчишка Перт Лан-Анар, из любопытства подобравшийся к самим Вратам, не сопит. Даже чародей, ученик многократно покойного Анра-Зидвера, перестал жевать. Воцарилась тишина. Где-то в глубине пещеры послышался негромкий лязг, с приглушенным грохотом поползли невидимые цепи, пришли в движение рычаги и противовесы… Бронзовые Врата, более двух с половиной веков простоявшие без движения медленно распахнулись перед племянником великого Драмлина, Гравелином Серебро. Старик положил руку на сердце, которое забилось вдруг не в такт, и медленно шагнул во тьму подгорного царства… Круг его странствий завершился, племянник, а затем сын Короля-под-Горой, изгой, воин… Знаменитый военачальник… Король Гравелин возвратился домой. С людьми всегда нелегко, они умет усложнить и запутать самые, казалось бы, ясные вещи — это Трельвеллин узнал давным-давно, в стародавние времена, прежде чем родился не то, что сам собеседник, а даже дед этого седого старичка. Мир, созданный Гунгиллой и Гилфингом был прост в дни творения, столь же прост он и ныне… если глядеть на него глазами эльфа. Но люди умеют изменить Мир при помощи слов. Когда такой краснобай принимается рассуждать, простая и ясная картина мироздания тут же меняется — едва лишь глянешь вокруг его глазами, глазами человека. Странное искусство! И все же королю эльфов нравилось беседовать с людьми — особенно такими изощренными грамотеями, как новый епископ Феллиоста. Странный человек, странный… просит называть его «отцом», хотя век его короток… Странный человек, но не злой и занятный. — Итак, — произнес Трельвеллин, — вы прибыли в Феллиост, поскольку считаете, что будете полезны здешним людям? — Точно так, ваше величество — кротко произнес дряхлый прелат, склоняя голову. — К сожалению, войны и границы государств разделяют людей, но в служении Светлому они едины. И мой приезд сюда — подтверждение тому. Здешний люд готов верой и правдой служить новому господину, но высший над всеми — Гилфинг Светлый. И я прибыл, дабы наставлять людей в поклонении ему. Поверьте, эта служба не станет помехой тем повинностям, что люди несут, будучи вассалами вашего величества. — Нет, не понимаю… — покачал головой эльф. — Я вовсе не против, живите здесь, беседуйте с людьми, справляйте обряды… раз уж это им в самом деле нужно… но я — не понимаю! — Ну как же! — всплеснул руками епископ. — Разве не поклоняетесь вы Светлому так же, как и мы? Разве не нуждаетесь в наставлениях, разве не учите младших, как следует верно служить Гилфингу? — Отцу? Разумеется, мы чтим Отца… И Мать чтим также. Если мы желаем обратиться к ней, то обращаемся без посредников. Любой может просить у нее… Почему этому нужно учиться? — Да, но как же… Священник чувствовал искреннюю досаду. Как тяжело с эльфами! Вот этот, король Первого Народа, он добродушный и рассудительный, он не противился приезду епископа, напротив — встретил благожелательно, беседует, старается понять… но как с ним трудно! Мир прост и понятен — до тех пор, пока не начнешь объясняться с эльфом! Эти существа, юные и древние одновременно, умеют все усложнить и запутать… — Простите, ваше величество, но я не вижу, как можно еще объяснять… должно быть, я неспособен, увы, пересказать смысл моей службы Светлому. Хм, вот уж не предполагал, что это окажется так сложно… даже с демоном было проще! Когда я был главой Альдийской епархии… — Да, демон! Альдийский демон! — оживился Трельвеллин. — Расскажите мне об этом человеке! — О человеке? — епископ снова всплеснул сухими ладошками. — Но он не человек! Он демон, существо из-за пределов Мира! Трельвеллин нахмурился, по рассказам Филлиноэртли у короля сложилось определенное мнение о короле Альды. Разумеется, никаких демонов не существует, ибо Мир прост, и незачем усложнять простую картину странными выдумками. Некий ловкий человек, назвавшись демоном, завладел троном Альды. Только такие простаки, как люди, могли поверить в подобный обман. Над этим происшествием при дворе Трельвеллина вдоволь посмеялись в свое время… Однако епископ был серьезен. — Уверяю ваше величество, его поступки настолько далеки от человеческих… да взять хотя бы то, что он не запретил в королевстве службу Светлому и не велел меня казнить — вот вернейшее доказательство его нечеловеческой природы! Да он даже не ограбил храмов! — Напротив, — Трельвеллин даже растерялся, — это доказывает его человеческую суть. Я слыхал, что человеческие владыки, сражаясь между собой, щадят слуг Создателей и не трогают храмы. Разве не так? — Ну… — теперь уже смутился прелат. — Эксцессы, конечно, случаются… но в целом верно, люди почитают гилфинговы храмы. А, я понял! Я понял, что вводит ваше величество в заблуждение! Посудите сами — если человек, называющий себя человеком, правит страной, он оберегает слуг и имущество Церкви. Но если человек назвался демоном, то он, чтобы доказать свою нечеловеческую суть, непременно поступит противоположным образом! Именно для того, чтобы его не заподозрили в обмане, именно из боязни поступить по-человечески и выдать себя. Зато демон, не думающий о подозрениях на свой счет, вполне может поступить иначе. Видите, как все просто? — Э… нет… пожалуй, как раз именно непросто… — Да нет же, ваше величество, — старик заметил колебания оппонента и заговорил уверенней. Ну, вот взять хотя бы Феллиост. Вы не велите обижать священников, не велите разорять храмы, но вы не человек. Вместе с тем, вы король, владыка края! И точно так же поступает король Ингви. И он тоже не человек, как и вы, не в обиду будь сказано! Видите? Видите? Трельвеллин только и смог, что покачать головой. Существа, рассуждающие столь странно — никогда эльфу не понять их! Чем дальше на восток, тем чаще попадались поселения и оживленней становился тракт. Словно ручьи, питающие реку, к главному торговому пути, по которому двигались Дартих и его юный спутник, примыкали тропинки и проселочные дороги — в графстве Леонг, несколько лет назад отнятом Гратидианом Фенадским у анноврского короля, все маршруты вели к Ойверку, небольшому городку на берегу Золотой реки, против которого находился мост. Золотая в этих местах достаточно широка, так что все, кто желает попасть на другой берег, вынуждены пользоваться Ойверкским мостом. Город взимает плату за проезд, это немалый доход — хотя и не настолько большой, чтобы город возвысился, чтобы возжелал самостоятельности и Вернского права. Правит Ойверком граф. В городе путники узнали новости — Фенада восстала против нечествца Гратидиана, стакнувшегося с нелюдями, потому и графа нынче в городе нет, вместе с господином Альгейнтом из Говаха осаждает гномью армию в Ренбритской крепости, а здешний край уже полностью очищен от нелюдей. А то понаехали, понимаешь… горцы… На рынках лавочки свои пооткрывали, изделиями своими все завалили… Политика Дартиха не интересовала, он только выяснил, что на восточном берегу спокойно, гномов перебили либо прогнали в Ренбрит, так что дороги свободны. Разузнав это, коротышка повел невольника через город к мосту. Задержался он только ненадолго в меняльной лавке, чтобы разжиться медью в обмен на пару серебряных монет из кошелька молодого гнома, которого они встретили на дороге к западу от Ойверка. — Дартих, а Дартих, — заговорил парень, когда они миновали центр города и зашагали к восточным воротам, выходящим на мост. — А мы не задержимся здесь хотя бы на денек-другой? — Нет, — буркнул тот. — Да на что нам? Вот перейдем через мост, и там уж нас вряд ли кто остановит. Там тебя, дурень, искать не станут. — Это да, это ладно, — не отставал юноша, — но куда мы идем-то? Конечная цель у тебя есть? — Есть. — А где она? Что за место? — Пока не знаю. — Как так? — от удивления парень даже остановился, но Дартих заставил его снова шагать, крепко дернув цепь. — А куда же мы идем-то? — А тебе что? Я хозяин, ты раб, иди себе за господином вслед… — Я иду, Дартих, иду. Но ты бы хоть немного пояснил, куда меня ведешь? — Дурак. — Нет, ну все-таки? Минуты две коротышка молчал, потом неторопливо произнес: — Мы идем. Куда — пока не знаю, сказал ведь. Но когда придет время, то ты, хоть и дурак, сам поймешь. — Что я пойму? — Что пришли. А теперь захлопни пасть. К воротам подходим, видишь. Не вздумай еще какую глупость ляпнуть, Гангмар тебя разорви. Стражники здесь — народ ушлый. Парень послушно умолк. И не произнес ни слова, пока Дартих расплачивался с привратником за проход по мосту и выспрашивал, какие места лежат на том берегу. Юноша уже сообразил, что спутник прежде не бывал в здешних краях — и никак не мог взять в толк, куда его ведут… и зачем? Сразу за воротами начинались каменные плиты, переходящие в настил моста. Сооружение выглядело очень основательным, мощным. На другом берегу вход на мост охраняла крепостца с двумя башнями по сторонам ворот. Дартих не поленился, расспросил о дальнейшем пути и здешнюю охрану. Должно быть, для верности и чтобы лучше уяснить. А его спутник ломал голову, куда и с какой целью тянет его этот странный человек. Но ничего на ум не приходило… |
||
|