"Миссия в Сайгоне" - читать интересную книгу автора (Вилье Жерар де)

Глава 14

В глубине своей грязной клетки спал старый тигр, раздавленный жарой, подняв кверху бессильные лапы. Старый, грязный, с шерстью, свисающей клочьями, он был олицетворением сегодняшнего Вьетнама... Кто-то из стоящих рядом с Малко бросил в тигра камнем и попал тому прямо в морду, но тигр даже не пошевелился... Куда же ты делся, грозный господин тигр, терроризирующий города и села?

Тигры были перебиты во время бомбардировок, а про этою злые языки говорили, что он стал вегетарианцем...

Малко оторвался от созерцания жалкого дикого зверя и заметил чуть позади себя тонкий силуэт Чана. Вьетнамец подождал, пока зрители, любовавшиеся тигром, отошли от клетки, и шепнул Малко:

– Все идет хорошо. Я вот уже минут двадцать наблюдаю за вами издали. Ведь здесь, пожалуй, единственное место в Сайгоне, где можно спокойно встретиться.

Это было правдой. Длинные аллеи парка хорошо просматривались и были пустынны.

Два часа назад Чан встретил Малко в одном из коридоров «Континенталя» и сунул ему в руку записку: «Зоосад, четыре часа». Эта единственная строчка обрадовала Малко, мучимого полной неизвестностью, сомневающегося и одинокого.

Зоологический сад находился в восточной части города. Малко решил поехать туда на такси.

– Есть новости? – взволнованно спросил Малко.

Чан хмыкнул.

– Да. Наш друг Ли Вьен здорово справился... И полковник ничего не подозревает.

Малко вздрогнул, мало доверяя убежденности Чана.

– Откуда вы это знаете?

– Да ведь иначе мы были бы уже мертвы, – с радостным смехом отметил Чан.

– А что мы с вами должны здесь делать?

– Мы ожидаем кое-кого, – таинственно сказал Чан.

Он отошел от Малко, потому что к клетке подошли новые зрители.

Зоологический сад был оазисом покоя в Сайгоне. За пять пиастров люди здесь забывали про грязь и шум города. Группы девушек прогуливались по многочисленным аллеям, защищаясь от солнца зонтиками и без умолку болтая. Влюбленные пары, взявшись за руки, укрывались в тихих аллеях. Некоторые вьетнамцы молились перед находящейся здесь же пагодой. Только траншеи, пересекающие кое-где лужайки, да небольшие группы корейских солдат, которые фотографировались перед клетками с животными, напоминали, что где-то идет война... Чан снова подошел к Малко.

– Вот он, – прошептал Чан.

Маленький старичок шел по тропинке. Он был невысок, не больше ста пятидесяти сантиметров, у него было морщинистое лицо, седые волосы и очки в черепаховой оправе.

Чан согнулся перед старичком в глубоком поклоне. Впервые Малко увидел, как вьетнамец оказывал кому-то такое почтительное уважение.

– Разрешите представить вам мистера Трунг-нана.

Маленький старичок протянул Малко надушенную руку и тонким голосом произнес по-французски:

– Добрый день, месье.

– Мистер Трунг-нан – антиквар, – пояснил Чан почтительно. – Он хотел с вами познакомиться.

Старик изобразил на своем лице улыбку.

– Я люблю знакомиться с теми людьми, которым оказываю услугу. Теперь я уверен, что вы существуете.

Он взял Малко под руку и отвел на несколько шагов от Чана. Его голос был таким же легким и воздушным, как и его фигура.

– Мне шестьдесят восемь лет, – сказал он. – Существует лишь одна вещь в мире, о которой я мечтаю: поехать весной в Голландию и вдоволь налюбоваться полями цветущих тюльпанов. Можете ли вы мне обещать такую поездку, если я помогу вам?

Сначала Малко показалось, что он ослышался. Его поразили эти слова, прозвучавшие в опаленном войной Сайгоне, в этой ужасной влажной жаре... Но старик был серьезен, как Папа римский.

– Я думаю, что это вполне возможно, – осторожно ответил Малко.

– Я был во Флоренции, – продолжал старый вьетнамец, – и в Версале. Это было замечательно! Но я хочу увидеть тюльпаны перед тем, как умереть, – он сощурил глаза... – Конечно, у меня есть и другие, очень важные причины, чтобы помочь вам. Но я хочу увидеть тюльпаны.

Подошел Чан. Прозвучал удар грома. Небо было теперь уже покрыто тучами.

– Сейчас пойдет дождь, – сказал Малко. – Но...

Он остановился. Антиквар казался испуганным и смотрел на небо так, как будто боялся, что оно свалится ему на голову. Нервный тик начал дергать угол его рта.

Упало несколько капель, и Малко почти с удовольствием ощутил их на своей коже. Вдруг капли упали прямо на голову антиквара. Он испуганно вскрикнул и попытался прикрыть голову руками. Он весь дрожал, и лицо его было искажено непонятным страхом.

Внезапно Чан сорвал с себя рубашку и протянул старику, который тут же схватил ее и накрыл ею голову. Только после этого черты лица его разгладились и стали спокойными. Потом он быстро пошел впереди них. Малко вопросительно посмотрел на Чана.

Последний с таинственным видом наклонился к Малко.

– Мистер Трунг-нан пять лет провел в тюрьме. Каждый день его вешали за ноги и били. В специальной полиции это называется «опрокинутый банан». Потом его били по голове. Кожа на его черепе стала такой чувствительной, что он не в состоянии переносить любое прикосновение к ней. Даже капли воды причиняют ему страдания.

– А почему и за что его так пытали?

– Он не хотел признаться в том, что он коммунист.

– А он им был?

– Нет.

Старик семенил перед ними. Он повернулся и улыбнулся Малко.

– Человека, который бил его по голове, звали Туком, – тихо продолжал Чан. – Тогда он был всего лишь помощником комиссара. Сами понимаете, что такие вещи не забываются.

Они догнали антиквара перед пагодой. Тот купил несколько свечей, зажег их и поставил в определенное место.

– За удачу нашего предприятия, – с горькой усмешкой проговорил он.

Малко почувствовал себя просто смешным. Что может он противопоставить могущественному полковнику Туку? Пьяницу-журналиста с буйным воображением, насквозь источенного болезнями, и немного тронутого умом старика?.. Это было смешно...

– Месье Трунг-нан, – сказал он, – что вы собираетесь делать?

Антиквар покачал головой.

– Дорогой месье, то, чего вы не будете знать, вы не сможете рассказать под пытками...

Дождь прекратился. Старик отдал рубашку Чану и ушел. Прежде чем исчезнуть за воротами зоологического сада, он повернулся к Малко и крикнул:

– Не забудьте про тюльпаны!

Полковник Тук стал осторожно перебирать невероятно старый хлам. Отдельные предметы обеденных сервизов, старинных и пыльных, лежали вдоль стен, прикрытые стеклами. Многие крупные вещи лежали на столах. Старый антиквар сложился пополам перед начальником полиции, бормоча, что для него это такая незаслуженная честь принимать столь высокого гостя.

Улыбка блуждала по губам Тука. Он едва взглянул на старого антиквара, лицо которого ему абсолютно ничего не говорило. За тридцать лет своей службы он допрашивал такое множество людей! Он стряхнул рукав своей белой униформы, который чуть-чуть запылился, вдыхая запах старины, как собака, обнюхивающая дичь. Ли следовал за ним как тень, а двое других охранников остались в машине. В этот день полковника Тука возила совершенно другая машина – «Пежо-504».

Полковник был несколько насторожен, но по-настоящему не обеспокоен, просто он привык никому не доверять.

– Мой господин, – сказал Трунг-нан, – посмотрите на эту вазу, ей более трехсот лет. Это совершенно уникальная вещь, которую я достал специально для вас.

Тук вежливо улыбнулся и кончиками пальцев потрогал голубой фарфор. Ему было наплевать на вазу. Подошел Ли, нагнулся к старику и что-то прошептал ему на ухо. Старик кивнул головой, немного поколебался, потом низко поклонился своему гостю.

– Если ваше превосходительство последует за мной, я покажу вашему превосходительству несколько вещей из моей личной коллекции.

Он приподнял занавес, и трое мужчин прошли в соседнюю комнату, большую часть которой занимала широкая кровать под балдахином. Здесь пахло пылью и ладаном. Напротив кровати стоял низкий лакированный столик с подносом и чаем. Полковник Тук сел на край кровати. Все стены комнаты были скрыты развешанными на них старинными изделиями. Ли обошел комнату и вдруг вздрогнул: что-то зашевелилось в темной углу... Полковник Тук сразу встал и сделал шаг к занавесу, но антиквар успокоил его, быстро сказав:

– Это моя внучка, мой господин. Она помогает мне в работе, ухаживает за всеми этими чудесными вещами.

Ли нагнулся.

На тюке материи сидела девочка и старательно полировала статуэтку. Ей можно было дать на вид лет четырнадцать-пятнадцать, но длинные черные волосы и крепкая грудь делали ее старше. Она опустила маленькую китайскую мордашку, с быстрыми глазами и немного курносым носом. Она не была красивой, но выглядела очень забавной.

– Я ее двоюродный дедушка, – вздохнул Трунг-нан. – У нее в мире остался только один я. Война...

Тук вежливо наклонил голову. Во Вьетнаме уважают семью. Он вопросительно посмотрел на Ли. В комнате не было другого выхода, но ни старик, ни девочка не беспокоили Тука. Трунг-нан налил чай.

Пока полковник пил, старик просеменил к стене и достал из какого-то шкафчика тяжелый деревянный ларец. Он поднес его к столику. Дерево было сандаловым. Старик открыл ларец таким образом, что его крышка скрывала от Тука содержимое. Полковник совсем перестал чувствовать вкус чая. Помимо его воли, во рту у него пересохло.

Тонкая рука появилась из ларца, держа длинный фаллос из черного нефрита – точное воспроизведение мужского члена со всеми малейшими деталями. Трунг-нан протянул его полковнику и сказал:

– Эта вещь из Се-шуана.

В этом не было ничего удивительного. Эротического искусства во Вьетнаме не существовало. Все подобные вещи привозились из Китая, более рафинированного в искусстве такого рода.

Пальцы Тука сжались вокруг яйца из нефрита.

Вся массивная рукоятка была скульптурным изображением эротических сцен. Конец ее представлял из себя женский половой орган. Очки Тука сразу запотели. Никогда он еще не встречал подобной вещи! Вьетнамские имитации были грубыми и без шарма. А Трунг-нан уже доставал другую вещь из своего ларца. Это был фаллос немного меньшего размера, из желтоватой слоновой кости, слегка изогнутый. Он тоже был китайского происхождения.

– Мандарины Аниама пользовались ими, чтобы вводить их в девушек уже два столетия назад, – пояснил антиквар. – Это объясняет его небольшую величину.

С фаллосом в каждой руке полковник Тук был похож на китайского божка. Жжение в полости живота увеличивалось с каждой секундой... А невозмутимый Трунг-нан продолжал доставать из ларца свои сокровища.

– Вот это очень редкая вещь...

Этот имел форму австралийского бумеранга. Но обе его оконечности отличались по размерам и окраске. Меньшая была из зеленого нефрита, большая – из розового. Камень был такого поразительного качества, что фаллос казался прозрачным.

Старый Трунг-нан наклонился к уху Тука и прошептал что-то, потом громко проговорил:

– Это называлось аркой ста тысяч наслаждений.

Полковник Тук уже с трудом дышал. Как эти сокровища до сих пор ускользали от него? От него, человека, у которого репутация знающего все, что творится в Сайгоне? Это была неприятная мысль, но у него не было времени углубляться в нее. А антиквар, между тем, уже достал из своего ларца новый фаллос.

Огромный, из почти белой слоновой кости. Выступающая линия вилась спиралью вокруг фальшивого, искусственного члена. Трунг-нан отвинтил низ и показал полковнику пустоту, выдолбленную в кости.

– Очень рафинированные мандарины вкладывали сюда горячие угли или очень горячую жидкость, – пояснил он. – Это называлось – Источник Абсолютного Блаженства.

Полковник взял Источник Абсолютного Блаженства в правую руку и пальцами левой руки провел по шероховатой его поверхности.

Его сердце страшно колотилось в груди, но он надеялся, что его волнение незаметно другим.

Наконец, Трунг-нан достал из своего ларца гигантский фаллос, который не имел ничего общего по размерам с человеческим членом. Но выполнен он был с наивысшим искусством. Как и у предыдущего фаллоса, основание у него отвинчивалось. Антиквар хотел его отвинтить, но пальцы скользили по полированной поверхности. Он поднял голову.

– Ши-ту!

Девочка встала и подошла. Она была не выше метра сорока. Сев в положение лотоса у ног полковника Тука, она зажала фаллос между ног и обеими руками стала отвинчивать его конец. Было такое впечатление, что из нее выходит чудовищный член.

– У меня артрит, – пояснил антиквар, – поэтому я не могу пользоваться всеми пальцами.

Девочка осторожно отвинтила низ огромного фаллоса. Слегка встряхнув его, она извлекла второй фаллос, находившийся в первом. Этот тоже был больших размеров. Потом, с невозмутимым видом, она стала извлекать фаллосы один за другим и класть их у ног полковника Тука, ни разу не подняв на него глаза.

Последний был потрясен видом этих маленьких ручек, играющих слоновой костью. Это было невероятно эротично! Одна деталь вдруг ошеломила полковника. В то время, как у девочки были грязные ноги и одежда на ней была неказистая, ее руки были ухоженными, с длинными ногтями, окрашенными в розовый цвет. С пересохшим ртом смотрел он, как она продолжала разбирать фаллос. Всего их было восемь, вложенных один в другой по принципу русских матрешек. Когда она кончила их разбирать, то оставила в руках самый маленький и небрежно поигрывала с ним.

Полковник Тук не отрывал взгляда от ее груди, на которой ясно были видны капли пота. Старик закончил поучительным тоном:

– Это тоже очень редкий ансамбль. Его привезли из Бирмы. Такие изделия употребляли как для удовольствия, так и для пыток. Ими наказывали неверных жен в Магадали.

Полковник Тук уже не слушал его, он пытался собраться с мыслями. Ценой огромного усилия воли он взял себя в руки, потянулся к столику, подвинул к себе чашку с чаем и сделал несколько глотков. Маленькая девочка медленно перекатывала в руках самый маленький фаллос.

– Это на самом деле замечательные вещи, – проговорил Тук голосом, в котором слышалось волнение. – Я буду счастлив купить их у вас.

Старик отрицательно покачал головой.

– Но, ваше превосходительство, эти вещи не продаются...

Тук чуть не опрокинул свой чай.

– Не продаются???

Старик быстро убрал фаллосы в ларец. Девочка, как на представлении, стала медленно вкладывать фаллосы один в другой. Она делала это спокойно, очень точными движениями. Туку показалось, что он сейчас потеряет рассудок...

– Я знаю, что ваше превосходительство – коллекционер. Такой же, как я, – сказал между тем антиквар, – поэтому я был счастлив показать вам эти вещи. Но это моя личная коллекция. И она уникальна. Я просто не могу расстаться с ней.

Полковнику Туку стало казаться, что антиквар говорит несерьезно. Он безусловно замышлял какое-то грандиозное мошенничество, но Тук еще не понимал, куда же клонит старик. А тот уже успел убрать свои сокровища. Тук чувствовал себя жестоко обманутым.

– Но я хочу их купить, – настаивал Тук, нарушая этими словами обычный ритуал торговли.

– Это невозможно, – твердо сказал Трунг-нан. – Они не продаются.

Глаза Тука приняли угрожающее выражение. Ему стоило только щелкнуть пальцами, чтобы старик исчез навсегда. Никто не задаст ему ни одного вопроса по этому поводу. Но в своих собственных глазах он потеряет свое лицо. Существуют вещи, против которых в Азии не употребляют силу. Тук знал, что старику-антиквару это хорошо известно, и что он сейчас пользовался этим против него, Тука. Он встал.

– Я предлагаю сто тысяч пиастров за этот ларец, – заявил он.

Это была огромная сумма.

Трунг-нан покачал головой.

– Вы, ваше превосходительство, слишком щедры. Но эти вещи не имеют цены, вы это знаете. А я уже настолько старый человек, что и не буду знать, что мне делать с такой огромной суммой.

Полковник Тук весь кипел: антиквар издевался над ним. Или он хотел за свои фаллосы совершенно невероятную сумму или в голове у него было кое-что другое. С болью в сердце он решил покинуть лавку, чтобы только сохранить свое лицо. Как будто догадавшись о его намерении, старик неожиданно улыбнулся.

– Учитывая высокое положение вашего превосходительства, – сладким голосом сказал он, – я могу согласиться на нечто другое... Я не хочу никаких денег за эти предметы, они должны остаться моими. Но я могу одолжить их на время вашему превосходительству, чтобы он смог и сам полюбоваться ими, и показать их своим друзьям.

Тук был застигнут врасплох. Он этого не ожидал. Старый антиквар протянул ему ларец, и он машинально взял его. Трунг-нан сложился пополам и проговорил тихим голосом:

– Эти вещи очень ценные, ваше превосходительство. И я полирую их каждое утро. Могу я попросить вас забрать поэтому с собой мою внучку Ши-ту, чтобы она заботилась об этих вещах? Когда они станут вам больше не нужны, вы отправите ее обратно домой вместе с коллекцией.

Огромное облегчение вызвало глубокий вздох у полковника Тука. Значит, вот в чем дело! Старик просто продавал свою внучку... Нужно будет хорошенько одеть девушку, а потом дать ей некоторую сумку за работу, которую она будет выполнять. Надо дать в двадцать раз больше, чем он платил обычно. Все оказалось просто и гениально.

Вот хитрец! Ведь таким образом эти предметы будут служить старику до бесконечности. Это гораздо выгоднее, чем один раз продать их!

– Это разумное предложение, – согласился Тук, скрывая свое огромное удовольствие. – Когда я верну вам эти забавные предметы, я отблагодарю вас за них.

Трунг-нан стал протестовать, говорил, что ничего подобного он и не предполагал, что он счастлив оказать услугу такому могущественному человеку...

А последнему теперь уже не терпелось как можно скорее покинуть эту жалкую лавку. Девочка встала и взяла ларец из рук полковника. Тук попрощался со стариком и вышел. Трое телохранителей дремали в машине. Они все устроились на переднем сиденье, чтобы освободить заднее для Тука с девочкой.

– Сколько тебе лет? – спросил Тук через некоторое время.

– Четырнадцать, – ответила девочка безразличным тоном.

Больше за время пути они не произнесли ни слова. Полковник Тук изгнал из своих мыслей смерть Бина и опасность, нависшую над ним. Старый антиквар атаковал самое слабое его место.

У каждого человека есть своя «ахиллесова пята».