"Большой обманщик" - читать интересную книгу автора (Вильямс Чарльз)Глава 13Мы остановились в отеле Шривпорта. И, очутившись в номере, сразу же кинулись друг к другу. Джулия, обхватив мою шею руками, обольстительно улыбалась: – Как здесь хорошо, правда? – Угу… А я в этот момент думал, что забыл взять внизу хьюстонские газеты. Джулия прижалась ко мне: – Поездка в машине всегда вызывает у меня странные ощущения. Это, наверное, от вибрации. – Возможно, – сказал я. Она провела рукой по моим волосам и прилегла на кровать. Поджав под себя ноги, она закурила сигарету и хитро улыбнулась мне: – Кондиционер, ни одной мошки, отличная ванна, хорошее постельное белье… Очень заманчиво, ты не находишь? – Конечно, заманчиво. Не хватает только одного… Немножко нежности с твоей стороны. Я тоже закурил и присел на край двуспальной кровати. По-моему, здесь все же что-то было не так. Неприятное, сосущее ощущение начало одолевать меня с некоторых пор. Я не мог отделаться от растущего чувства тревоги. Как будто идешь по болоту с завязанными глазами… – Не могу понять тебя, – сказал я. – Ведь ты же должна меня ненавидеть… – Вообще-то должна… – Но ведь нет? – А к чему? Все равно это ни к чему не приведет… Она лениво следила за мной. «Как кошка, – подумал я. – А кто же здесь мышка?» – Понятно. Когда нельзя ударить в лоб, лучше обойти со стороны. – Тоже верно… Но почему ты не хочешь понять, что меня просто влечет к тебе? – Бывает и такое, – сказал я задумчиво. Я понимаю, тебе все кажется странным, и даже, может быть, подозрительным, – продолжала она, – но говорю честно: в тебе есть нечто такое, что привлекает женщину. И ты напрасно этим не пользуешься! – Что именно? – Сама не знаю. Ты твердый, грубый и безжалостный. Точнее говоря, похотливый зверь в обличье человека или что-то в этом роде. – И ты хочешь сказать, что такие вот грубые самцы тебя притягивают? Она подняла свои длинные ресницы: – Неужели ты до сих пор не понял этого?.. Кровь во мне закипела, я не мог больше себя сдерживать и кинулся на нее. Она и не сопротивлялась, опрокидываясь на спину, только странно охнула, и все мои мысли сразу куда-то бесследно исчезли. Я погружался в нее, пока не растворился целиком… Мы не выходили из номера целые сутки. Нам приносили еду, и я просмотрел все хьюстонские газеты. О Пурвисе больше ни строчки, но это еще ни о чем не говорило. Полиция наверняка не бросила этого дела, просто газеты перестали интересоваться. Эти писаки клюют только на живца, старые сплетни им уже неинтересны. Шофер такси, возможно, также ходил в полицию, чтобы сообщить мои приметы, но об этом ничего не было сказано. И это меня беспокоило больше всего – лучше знать правду, чем находиться в неизвестности. В воскресенье утром я повел Джулию в кино, а потом мы пошли обедать. Мужчины повсюду засматривались на нее. Как бы там ни было, а это мне было чертовски приятно. Когда мы вернулись в отель, она была в очень хорошем настроении и ей было безразлично, слушаю я ее болтовню или нет. Она знала, что обстановка благоприятствует любви, что я без ума от нее. И если я иногда ворчал, когда она подолгу наводила красоту или стирала чулки в ванной, то в ответ не слышал ни одного недовольного слова. Самое главное, чтобы я все время был рядом с ней. И она умело добивалась своего. В понедельник она решила пойти за покупками, и я должен был сопровождать ее. Деваться было некуда, и я поплелся, по дороге размышляя о том, что терпеть осталось недолго. У нее еще осталось долларов триста-четыреста, кроме тех, которые она отдала мне, и пришлось шляться по бесчисленным магазинам и смертельно скучать. Она купила себе новые чулки, рубашку, часто задерживалась перед витринами и вообще вела себя как ни в чем не бывало. – Тебе не очень скучно, Джо? – говорила она со счастливой улыбкой на устах. – Ведь я стараюсь ради тебя. Ну прямо молодая жена! – Нет, совсем не скучно, – ответил я, с трудом сдерживая зевоту. Черт возьми! Ради ста тысяч пойдешь и не на такие жертвы. Ночью она совсем не давала мне спать, разговаривала со мной, шепча на ухо всякие нежности и требуя новых и новых доказательств любви к ней… Так, в житейской суматохе и любовных усладах, мы незаметно прожили до среды. А в среду я проснулся в десять. Джулия еще спала. Я оперся на локоть, чтобы лучше рассмотреть ее лицо, которое ну ни капельки не было похоже на личико милой простодушной и доверчивой влюбленной девочки… Я изучал строптивую складку у губ и внезапно в моем мозгу завихрились тревожные мысли. Джулия была очень красивой и даже во сне не казалась глупой. Какую же цель она поставила перед собой? Ведь не просто же так она виснет на мне! Предположим, ей действительно нужен мужчина. Но ведь от нее никто не откажется. Достаточно намека. Для чего же ей понадобилось спать с человеком, который шантажировал ее и требовал сто тысяч долларов? Не настолько уж я привлекателен, чтобы Джулия была без ума от меня. С одиннадцатилетнего возраста я перестал питать иллюзии относительно своей внешности. На Казанову я не похож. Достаточно ей пойти на пляж, и она сразу же найдет себе мужчин любого возраста, которые будут удовлетворять любые ее желания, и, во всяком случае, ничуть не хуже, чем я, да вдобавок станут осыпать ее цветами. Так зачем же ей разыгрывать эту комедию? Может быть, она надеялась уговорить меня таким образом, чтобы я удовольствовался восемью тысячами? Это больше походило на правду. Что ж, посмотрим! Я не церемонясь разбудил ее. Она открыла глаза и спросонок весьма холодно, если не сказать зло, посмотрела на меня. Но лишь проснувшись окончательно, приветливо улыбнулась как ни в чем не бывало. – Зачем ты меня разбудил, Джо? – Она сладко потянулась. – Хочу тебя спросить кое о чем, – сухо ответил я. – Как называется маклерская контора, которой ты поручила продажу своих акций? – «Харли и Бризон», – ответила она без малейшего колебания. – А зачем тебе? Я продолжал тем же тоном: – Кто конкретно занимается продажей? – Джордж Харли… – Ее удивили мои вопросы. – Но в чем дело? Ничего не ответив, я снял телефонную трубку и сказал телефонистке: – Соедините меня с Хьюстоном. С маклерской конторой «Харли и Бризон». И попросите к телефону Джорджа Харли, биржевого маклера. Лично. Вам понятно? – Да, сэр, – ответила она. – Прошу немного подождать. Я передал трубку Джулии. Она с удивлением взяла ее. – Спроси Харли, как он выполняет твое поручение. Только отодвинь трубку от уха, чтобы я слышал, что он будет говорить, и не пытайся меня обмануть. Она молча повиновалась. Я буквально прижался щекой к ее щеке. На другом конце провода говорили какие-то люди. Наконец телефонистка сказала: – Соединяю, сэр! Можете говорить. Через несколько секунд из телефонной трубки послышался мужской голос: – Харли у телефона! Я сжал руку Джулии. Если она только солгала мне… – Это вы, мистер Харли? – спокойно спросила она. – С вами говорит миссис Кеннон. Я хотела поинтересоваться, как вы выполнили поручение, которое я вам дала? Маклер начал бодрым голосом: – Да, да, я как раз собирался послать вам отчет… Минуточку, пожалуйста. Сейчас он, кажется, где-то здесь… Хм-м… Ага, вот. Вы слушаете, миссис Кеннон? Согласно вашему распоряжению я положил в ваш банк, за вычетом всех расходов, девяносто шесть тысяч сорок четыре доллара… По-моему, все в полном порядке. Я отодвинулся на край кровати и закурил. Она вопросительно посмотрела на меня. Я махнул рукой, давая ей понять, что дальнейшее меня не интересует. И тогда она попрощалась таким же невозмутимым тоном: – Благодарю вас, мистер Харли. Всего вам хорошего! Она повесила трубку. Я протянул ей сигарету. – Что все это значит? – сухо спросила она, мгновенно изменив интонацию. – Обычная проверка, дорогая, – ответил я. – Больше ничего. Она вознегодовала: – Ты думал, что я тебе солгала? Посчитал, что я могу решиться на такое при сложившихся обстоятельствах? – Просто засомневался, и все тут! – Я еще не сошла с ума! – сердито проговорила она. – Ты просто великолепна в гневе… – Я решил разрядить обстановку. – А ты, ты… Ты хоть чуточку меня любишь? – Конечно, дорогая… Люблю ли я ее? Конечно люблю! Но еще больше я люблю деньги. И снова меня охватило неясное, смутное беспокойство… Я протянул было руку за сигаретой для себя, но рука моя так и повисла в воздухе. Мгновенная догадка молнией блеснула в моем мозгу. Вот оно! Как я раньше не догадался? Какой же я идиот! Недооценивая их, чуть было не влип в их сети. Еще немного, и участь моя была бы решена. Ф-фу, даже пот прошиб от такой мысли. Я с облегчением улыбнулся: как вовремя удалось разгадать их маневр. Но теперь они меня не возьмут врасплох. Шалите, дети мои. Старина Харлан не такой кретин, как вы думали. Надо было торопиться. С самого понедельника я не расставался с Джулией ни на минуту. Ну, конечно, ловко придумано! Она следила за мной, за каждым моим шагом, и, конечно, увидела, что я ни с кем и нигде не входил в контакт. Это они так проверяли, действительно ли у меня есть напарник или же я работаю в одиночку. Вот почему сломалась моя машина. Это работа Талланта. Видимо, они не были уверены, что я послал по почте именно ленту, и решили проверить. А когда они окончательно убедятся, что я не ищу ни с кем контакта, то есть работаю один, – мне крышка. Я содрогнулся при этой мысли. Надо же, какое у них убийственное хладнокровие! А я-то, идиот, расслабился! Ну, мы еще посмотрим, кто кого! Слава Богу, у меня есть еще время! Джулия лукаво покосилась на меня: – Неужели ты разбудил меня только для этого? Она скинула рубашку и нагая отправилась в ванную. Как и всегда, оставила дверь полуоткрытой и, встав под душ, что-то замурлыкала. «Ах ты, бестия! – подумал я. – Ну, погоди, ты у меня еще не так запоешь!» – Джон! – Что тебе? – Ничего… Я просто хотела сказать, что мы очень мило провели время… – Конечно, дорогая. Очень мило… Она продолжала что-то еще говорить, а я, не слушая ее болтовню, осторожно поднял телефонную трубку и попросил телефонистку снова соединить меня с другим городом. – Хорошо, сэр, одну минуту… Джулия продолжала что-то говорить, но шум воды заглушал ее слова. Я лишь поддакивал ей. Сейчас я вам покажу шантажиста-одиночку! Наконец меня соединили с междугородной. Я поднес трубку поближе к губам и тихо сказал: – Соедините меня с Форт-Уэртом, «Межконтинентальные поставки Грея». Попросите к телефону Джорджа Грея лично. – Хорошо, сэр. Пожалуйста, не вешайте трубку. Джулия уже вовсю распевала в ванной комнате, а я по-прежнему боялся дышать. Наконец я услышал, как вызвали Форт-Уэрт и назвали номер. Теперь можно говорить. Джулия перестала петь. – Джо, Джо, послушай!.. Я прикрыл трубку рукой и крикнул ей: – Помолчи, пожалуйста, минутку. Мне надо поговорить по телефону. И закрой душ. Она выключила воду. Стало тихо. В следующую секунду она уже вышла из ванной – мокрая, нагая и прекрасная, держа полотенце в руке. – Ты звонишь? – удивленно спросила она. – Кто это тебе понадобился? Я улыбнулся: – Другу… Он живет в другом городе. Кое-что вы уже слышали о нем. Интересно, что она на это скажет. – А-а… – протянула она, ни словом, ни взглядом не показывая, что удивлена моим ответом. «Театр потерял в ее лице великолепную актрису, – подумал я. – Она наверняка уже считала, что выиграла партию, но не выказала и тени разочарования, поняв, что ошиблась». В этот момент в телефонной трубке раздался голос Джорджа, как всегда бодрый и жизнерадостный: – Алло? У телефона Грей! – Как живешь, старик? Это Джон. Я прижал трубку к уху. Джулия, несомненно, слышала мужской голос, но слов разобрать не могла. – Это ты, старая развалина? – засмеялся Джордж. – Рад слышать твой голос. Как идет рыбная ловля? Я бросил взгляд на Джулию. – Хорошо, – сказал я, – даже отлично. Я позвонил тебе, чтобы сообщить, что все идет так, как мы и ожидали. Путешествие оказалось очень удачным. Все в порядке, старик! – Ты хочешь сказать, что приедешь к нам работать? – Ну конечно! И немедленно! В четверг! Ты, кстати, получил пакетик, который я тебе прислал? Я продолжал следить за Джулией краем глаза. – Да-да, благодарю тебя, Джон. Ты сказал… – Я знал, что это будет для тебя неожиданностью. – Я рассмеялся. – Да, они все-таки попались на крючок. Я не хотел оставлять тебя в неведении. Так что знай: я жив-здоров и дело в шляпе. Ну ладно, до скорого свидания, Джордж… – Всего хорошего, старик! Я повесил трубку и посмотрел на Джулию. Она вопросительно глядела на меня, даже вытираться перестала. Грудь ее тихо поднималась и опускалась. – Ну как? Он привезет пленку в четверг? Ведь если не ошибаюсь, это был твой напарник? Я продолжал смотреть на нее, восхищаясь ее спокойствием и удивляясь ему. А потом рассмеялся. Как же она все-таки хороша! А может, я напрасно так переполошился и все гораздо проще? Может быть, зря старался? Если она и без того поверила, что у меня есть напарник? Но я не мог оторвать от нее восхищенного взгляда и наконец сказал: – У тебя божественное тело… Ты любого сведешь с ума. Она улыбнулась и, отбросив полотенце, томно прошептала: – Ты только сейчас это заметил? Все во мне опять кипело и клокотало, и я не стал испытывать свою силу воли. Она со своей стороны тут же доказала, что никогда не против хорошей порции мужской ласки, и проявила всю пылкость, на какую только была способна. Вечером мы отправились в обратный путь. Я сидел за рулем, Джулия долгое время молчала, глядя по сторонам, потом неожиданно сказала: – Эти восхитительные дни с тобой я, наверное, никогда не забуду. Я подтвердил: – Я тоже. Я пытался скрыть свою радость: все прошло удивительно гладко, рыбка крепко держалась на крючке. Наступил последний этап – подсечка. Оставалось только взять деньги. – Может, прокатимся в Галвестон на несколько дней? – спокойно спросила она. – После того как покончим с делами в Хьюстоне? Ничего на свете не желают так страстно, как женщину, когда она необходима. Но как мало она интересует мужчину, когда перестает быть нужной. Я чуть было не ляпнул ей, что отныне она может искать себе кого хочет, но вовремя спохватился – не стоит превращать ее сейчас во врага. Улыбнувшись ей, я со всей беззаботностью, на какую был способен, подхватил: – Конечно, дорогая! Это будет замечательно! Как бы не так, девочка моя! Едва деньги окажутся в моем чемодане, я сразу же смоюсь, и она уже не сможет меня достать. Никто тогда не сможет меня достать! А я доберусь до Далласа, продам машину и сяду в самолет. А уж там… Нет, планов у меня было много. Я, например, уже давно подумывал о Мацатлане, городке в восточной Мексике. Два года назад я уже побывал там с командой футболистов. Мы отлично провели время: отдыхали, ухаживали за мексиканками. Попадались такие, что я сразу понял: этот край словно специально создан для меня. Закончив дело, сразу же направлюсь туда с туго набитым бумажником и какой-нибудь малюткой. Только меня здесь и видели! К действительности вернул меня голос Джулии. Оказывается, она что-то говорила. – Прости, дорогая, я задумался, – сказал я, обгоняя фургон и снова занимая место в своем ряду. – Я сказала, что нужно ненадолго заехать ко мне домой. Я заберу наконец пляжные принадлежности… – Угу… Я ничего не имел против. Пожалуй, Мексику это от меня не удалит. А почему, собственно говоря, и не заехать? Уже темно, и меня никто не увидит с ней, если мы заедем прямо в гараж. А из дома можно будет позвонить Талланту, чтобы узнать, дома ли он. Эта предосторожность не помешает. Мысль о том, что нужно Куда-то еще ехать ночью, не зная, где в данный момент этот сумасшедший, не очень-то вдохновляла. Он отлично знал, что рано или поздно я вернусь за своей машиной, и мог устроить засаду. Этот кретин способен на такое. По дороге мы остановились, чтобы перекусить в ресторане; когда подъезжали к Уайлсу, было уже начало десятого. Теперь машину вела Джулия. Мы ехали по тихим, малолюдным улицам. В районе, где она жила, пешеходов вообще не было, а тишину нарушали только звуки радио, которые неслись из открытых окон домов. Джулия остановилась перед гаражом и вышла, чтобы открыть ворота. Потом снова села за руль и припарковала машину. Я подождал, пока она не закроет ворота, и лишь тогда вышел. В гараже было очень жарко. Джулия открыла дверь, ведущую на кухню, а я выключил фары и пошел следом за ней. В кухне она зажгла свет и улыбнулась мне: – Вообще-то можно переночевать и здесь, а в Хьюстон отправиться завтра утром. Пораньше. Ведь никто же не знает, что мы здесь. В темноте не очень хочется ехать, дорогой, ты согласен? – Нет, нужно ехать. Задерживаться я не собирался. – Что ж, как хочешь. Она была покладистой, чего я не ожидал. – Только не зажигай света в гостиной. – Но ведь позади дома пустырь! – удивилась Джулия. – Впрочем, если ты боишься, не буду зажигать. – Достаточно включить свет в столовой, и будет светло. Кроме того, я хочу, чтобы ты позвонила Талланту. Я не давал сбить себя с толку. – Зачем? – спросила она, нахмурившись. – Я должен знать, где он находится. Неужели ты этого не понимаешь? А потом отправимся за моей машиной. Джулия пожала плечами: – Неужели ты так его боишься, Джо? – Делай, как я говорю! – Я взял ее за руку и подтолкнул вперед. – Позвони Талланту. В гостиной было достаточно светло, чтобы видеть цифры на телефонном диске. Я сел на подлокотник кресла, стоявшего у двери. Кондиционер не работал, и было очень душно. Джулия набрала номер. В трубке раздались гудки: никакого ответа. Она повесила трубку, потом набрала еще раз – те же длинные гудки. Джулия снова положила трубку и вопросительно повернулась ко мне. Мне все это очень не понравилось. – Попробуй позвонить в магазин. Куда мог деться этот сумасшедший? – Но он закрывает его в шесть часов. Я достал сигарету: – Не имеет значения, попробуй! – Хорошо… Но в это время там никогда никого не бывает. – Не торгуйся. Он владелец магазина. А там всякое случается. Она набрала номер: – Хочешь, чтобы я передала ему что-нибудь от тебя? – Нет… Как только услышишь его голос, сразу повесь трубку. Талланта не оказалось и в магазине. Так я и думал! – Ты знакома с его привычками? Как ты думаешь, где он сейчас может находиться? Джулия пожала плечами. – Понятия не имею. – Может быть, он член какого-нибудь клуба? Играет на бильярде? Что он вообще делает, когда не охотится за чужими женами? Она опять безразлично пожала плечами: – Немного увлекается астрономией. Играет в карты с соседями. Иногда ездит на рыбную ловлю. Откуда мне знать, где он сейчас?.. Я махнул рукой, чтобы она замолчала. Ясно было, что толку не добьешься. Все это здорово осложняло мне жизнь. Размечтался, сентиментальный олух, о Мексике! Нельзя ехать в Хьюстон, не зная, где Таллант. Но с другой стороны, может быть, у него не выдержали нервы и он вообще смотался отсюда. Я пробыл с Джулией четверо суток. Не торчал же он все это время в засаде возле моей машины! Может быть, есть смысл рискнуть? – Ладно, укладывай свои купальники, – сказал я. – Мы отправляемся. – За твоей машиной? – Конечно! Только поторапливайся. – Мне хотелось бы переодеться перед дорогой. – Хорошо, хорошо… Только побыстрей! Не копайся! – Ты все-таки чего-то боишься. У меня лопнуло терпение. – Поторапливайся, черт бы тебя побрал! Она ушла по коридору, который вел в другую часть дома, и почти сразу же возвратилась. – Помоги мне там снять чемодан со шкафа. Мне не хватает сил. – Хорошо, – сказал я и пошел за ней. Коридор делал поворот, и дальше было довольно темно. Я взял ее за руку, чтобы не споткнуться и не упасть. Наконец мы добрались до ее спальни. Темнотища – хоть глаз выколи. – Где здесь выключатель? – нетерпеливо спросил я и стал шарить рукой по стене. – Не там, – ответила Джулия. – Подожди, я сейчас зажгу. Она ощупью сделала пару шагов и наткнулась на меня. В следующее мгновение ее руки обвили мою шею. – Останемся здесь, Джо, – прошептала она. – Встанем на рассвете и до полудня сделаем все, что нужно. Я попытался высвободиться: – Нет! – Прошу тебя… Она еще крепче прижалась ко мне, и губы стали жадно искать мои. В таких случаях мужчина часто бывает бессилен что-либо сделать. Он может быть и усталым, и больным, но, когда его губы сливаются с губами красивой женщины, он всегда реагирует одинаково. Я непроизвольно обнял ее. – Крепче, крепче… – прошептала она и повисла на моих руках. И в этот момент неожиданно щелкнул выключатель. По комнате разлился яркий свет. Я резко развернулся, отчего Джулия упала на пол. В кресле у двери сидел Таллант. Ноги его были перекинуты через подлокотник, а на коленях лежало охотничье ружье. Во взгляде его я не увидел ничего демонического, напротив, он был абсолютно спокоен и холоден, когда сделал едва заметный жест рукой. – Отлично сыграно, Джулия, – невозмутимо произнес он. – А теперь подвинься немного влево и оставайся на полу. |
||
|