"Кто спасет заложницу?" - читать интересную книгу автора (Вильмонт Екатерина)Глава IV ГДЕ НАДЯ?Но у Тягомотины по-прежнему никто не отвечал. – Чего делать-то будем, Гошка? – А я знаю? Ждать, наверное, что мы еще можем? – Эх, надо было у того пацаненка спросить, кто у этой очкастой папашка. Уж точно, что не журналист. Небось, просто жулик. – Почему жулик? – Потому! Она же говорила с точностью до наоборот. Звать ее Надей, она говорит, что Ирой. Живет с матерью, а выходит, с отцом. Бабка тоже не существует. Ну и что, прикажешь верить, что папаша у нее журналист? – Действительно, – почесал в затылке Гошка. – Черт знает что. Плюнуть бы на все это, так нет, не получается. Там ведь теперь и вправду гадость какая-то случилась. А мне интересно: что же там в действительности было? Из-за чего Тягомотина всполошилась? Из-за чего ее к нам притащила? – Не знаю, конечно, но мне, Гошка, кажется, там нечисто что-то. Папашка там, наверное, тот еще типчик, его дружки прижали, вот он и смылся. А девчонку тут оставил кашу расхлебывать. – Но ведь там явно что-то искали. Помнишь, в каком виде квартира была? – Может, искали, а может, просто напакостить решили. Знаешь, как бывает… – Нет. – Что нет? – Там что-то искали. Если бы хотели напакостить, все было бы по-другому, тогда там побили бы посуду, телевизор, тряпки бы на кусочки порезали… – Ага, это правильно ты говоришь… А может, папаша Надю эту уже где-нибудь спрятал, а? – Спрятал? – Ага. Почуял, что запахло жареным, и спрятал. Ну, за кордон, например, с ней смотался или одну ее отправил. – Все может быть. Дай-ка я еще разок Тягомотине звякну. Или нет, Леха, давай лучше ты… Я не выдержу… – Ишь, нежный какой, – засмеялся Леха и набрал номер Розы. – Алло, я слушаю, – донесся до него знакомый голос. – Роза, это ты? Гошка вздохнул с облегчением. Хотя бы Тягомотина жива-здорова. И, может, сейчас хоть что-то прояснится. – Это ты, Шмаков? – как-то испуганно отозвалась Роза. – Что тебе? – Роза, ты почему сегодня в школе не была? – А тебе какое дело? – Интересное кино, я, может, за твое здоровье опасаюсь, а ты хамишь. Нехорошо, подруга. – Какая я тебе подруга? Выдумал еще. Говори, что тебе надо? – Ну, раз ты так со мной, то я тоже тебя щадить не собираюсь. Ты зачем эту фигню с Ирой выдумала? – Какую фигню? Ты о чем? – нестерпимо фальшивым голосом откликнулась Роза. – Ты лучше меня знаешь, что никакая она не Ира, а Надя по фамилии Журкевич, что никакой бабки у нее в помине нет, что живет она не с мамой, а наоборот, с папой, и вообще… – Откуда ты знаешь? – охрипшим от волнения голосом спросила Роза. – От верблюда; Забыла, что мы сыщики и нам вся эта ситуевина показалась очень даже подозрительной. – Что? Что тебе показалось подозрительным? То, что она не захотела с вами связываться? – с истерикой в голосе осведомилась Тягомотина. – А может, вы ей просто не понравились? – Может, и не понравились, запросто, между прочим, она нам тоже не больно глянулась, эта очкастая, только ты мне зубы-то не заговаривай. Я тебя по-русски спросил, зачем было столько врать, а? – Так надо, – тяжело вздохнула Роза. – Ладно, фиг с тобой, да и с Надей твоей тоже, ты мне одно скажи – ты с ней сегодня виделась? – Нет, а что? – А то! Где она может быть, ты в курсе? – Дома, наверное… А почему ты спрашиваешь? – Потому что… – Леха, дай мне трубку, – не выдержал Гошка. – Роза, это Гуляев. Короче говоря, сегодня в квартире Нади кто-то был, там все вверх дном, дверь не заперта. Где может быть Надя? У нее есть какие-нибудь родственники и вообще?.. – Как вверх дном? – дрожащим голосом спросила Роза. – Вот так, там все перерыто, разбросано… Роза, это уже не шутки. – А ты думаешь, тогда были шутки? – всхлипнула Роза. – Ой, мамочки, что же делать? – Я тебя спросил, ты мне не ответила. Могла Надя где-то спрятаться? – Откуда я знаю? Думаешь, она бы мне сразу доложилась? Она вообще скрытная… Я ей говорила про вас, это она придумала, будто ее Ирой зовут, и вообще… – Зачем? – На всякий случай… – Вот что, Роза, дело и вправду серьезное, вдруг она в опасности, эта дура… – Но я правда не знаю ничего… Честное слово. – А скажи, кто ее отец? Он журналист? – Да, журналист, это точно. – Знаешь, надо все-таки поговорить не по телефону. Можешь сейчас ко мне прийти? – А Филимонова там? – Нету тут Филимоновой! Нету! – сорвался на крик Гошка. – Так ты можешь прийти? – А зачем? – Поговорить! – Но мы ведь уже говорим… – Нет, я не могу, мы хотим спасти твою же подругу, а ты не в состоянии протрястись до моего дома? – Ладно, я приду. – Только не теряй время, приходи прямо сейчас. – Ладно. А кто там еще у тебя? – Только Шмаков. – Ладно, приду. Гошка в сердцах швырнул трубку. – Нет, что это за человек, Леха? Мне постоянно хочется ее придушить. – Тягомотина, одно слово. Роза появилась через десять минут. Вид у нее был смущенный и напуганный. – Гош, а почему ты решил, что с ней что-то стряслось сегодня? – По кочану, – коротко ответил Гошка. – Давай, отвечай на наши вопросы, нельзя терять ни секунды. – На какое вопросы? – Откуда она взялась, эта девчонка? – Я с ней летом познакомилась. Мы вместе отдыхали в Болгарии. Там было скучно, ну мы и подружились. К тому же оказалось, что и в Москве тоже живем по соседству, вот и стали встречаться. – А у нее много подруг? – Нет у нее никаких подруг. – А в школе? Она с кем-нибудь в школе дружит? – Нет. – Значит, ты у нее один свет в окошке? – довольно ехидно осведомился Леха. – Да. Представь себе. Потому что я ее понимаю. У нее было трудное детство. Мама рано умерла. Она одинокая. И еще… Она фантазерка. – Врет на каждом шагу, да? – Да. Она много врет. То есть не врет, а выдумывает. Она, например, в Болгарии говорила, что у нее есть мама, что она живет постоянно на даче, никогда оттуда не уезжает из-за слабого здоровья. А потом мне ее папа объяснил, что… И я поняла. И не рассердилась на нее. – Слышь, Роза, а вот ту историю с ограблением – она часом не выдумала? – Не знаю, – нехотя призналась Роза. – Вообще-то мне она давно уже не врет. – А то странно как-то… что ж, одну квартиру два раза ограбили, получается? – А так, по-твоему, не бывает, Шмаков, да? – Вообще-то все бывает. – Постой, Роза, а как фамилия ее отца? Я имею в виду под какой фамилией он пишет? Журкевич? – Нет, он под псевдонимом пишет. – Под каким? – Не помню. Не то Денисов, не то Данилов, что-то простое… – Блин! Самое главное ты и не помнишь, – рассердился Леха. – А какое это имеет значение? – Огромное! Нам же надо знать о нем как можно больше, – попытался запастись терпением Гошка. – Пойми, Роза… – Значит, вы все-таки будете это расследовать? – Что это? Ты что конкретно имеешь в виду? Ограбление? Или исчезновение Нади? – А она точно исчезла? – Нет, пока не точно. И первым делом мы постараемся это выяснить. Если она жива-здорова, то пусть ограблением занимаются менты. А вот если исчезла… – Ну, тогда, может, тоже надо в милицию заявить? – не без робости спросила Роза. – Если ее похитили, то… Тогда придется ждать, когда вернется ее отец. Ведь условия выкупа они только ему могут предъявить. Роза сидела понурив голову. Ей было страшно. – А зачем Надю похищать, когда отца нет в Москве? – спросила она немного погодя. – Вообще-то большого смысла нет. Особенно, если они все-таки нашли то, что искали. Тогда, значит, она просто где-то прячется. – Слышь, Роза, а она совсем дура или нет? – поинтересовался Леха. – Почему это она должна быть дурой? – оскорбилась Роза. – Очень даже умная. – Ну, если она умная, то обязательно должна дать знать о себе. Просто обязана тебе позвонить и сказать, что с ней. – Почему? – удивилась Роза. – Потому что понимает, что ты можешь обратиться к нам. – Правильно, – кивнул Гошка. – А вот скажи, где ее отец-то работает? В газете, в журнале, на телевидении? – Точно не на телевидении. А вот в газете или в журнале… Не знаю. – Как же ты не поинтересовалась? – А мне это по барабану было. – Ха, а еще в сыщицы метила, – засмеялся Леха. – Даже о своей лучшей подруге ни фига не знаешь, что ж ты про других узнать можешь? – Если мне надо, я все узнаю! Просто мне было не надо. – И теперь не надо? – А теперь, кажется, надо, – не очень решительно сказала Роза. – Значит так… – начал Гошка. – Сыщик должен говорить «Значитца так», – поправила его Роза. – Как Жеглов, что ли? – усмехнулся Леха. – И еще он должен говорить «Опаньки», как капитан Ларин, да? И «Элементарно, Ватсон»? У Розы от обиды задрожали губы. – Что ты из меня дуру глубокую строишь? – Ладно, Роза, Леха просто пошутил. – Я тоже пошутила. – Вот и чудненько. Значит так, – повторил Гошка, – сейчас мы разойдемся, Леха тебя домой проводит, и ты постараешься хоть что-то вспомнить о Надином отце. И если до завтра она не появится ни дома, ни в школе, то мы начнем ее искать. Договорились? – Кстати, я вспомнила – у меня есть телефон одной девчонки из ее класса. Она со мной насчет собаки советовалась. Ее зовут Люся. Я могу ей позвонить… – Отлично. Только позвони уже завтра после уроков. Идет? – Идет, – вздохнула Роза. – Ну все, я пошла? – Конечно. Леха, проводишь Розу? Леха незаметно показал Гошке кулак. Но спорить не стал. Гошка вышел на балкон. Ах, хорошо. Тепло, деревья во дворе уже просвечивают легкой зеленью. И дни стали длинные. Скоро лето. Интересно, каким оно будет в этом году? Раньше каждое лето мама ездила на этюды и брала Гошку с собой… Он помогал ей таскать чемодан с красками, этюдник, зонтик от солнца… Им было хорошо вдвоем, и ездили они обычно в невероятно красивые места. А теперь, наверное, мама поедет с Умаровым… Или по крайней мере они поедут втроем. Гошке такая перспектива совсем не улыбалась. Вот если бы отец все-таки сдержал слово и пригласил его к себе в Германию… Но рассчитывать на это не приходилось. Отец, наверное, на своем Маврикии опять позабыл про сына. Грустные Гошкины размышления прервал звонок в дверь. Он сразу понял – это Маня. Только она так звонит. Это и вправду оказалась Маня. – Можно к тебе? – Давай, заходи, – обрадовался Гошка. Маня понимает его как никто. – Гошка, что у вас происходит? – уже с порога задала вопрос Маня. – У нас? – Ну да! Зачем к тебе приходила Тягомотина? – А ты почем знаешь? – В окно видела. Они вместе с Лехой из подъезда вышли. Скажешь, не у тебя были? – Нет, не скажу, – улыбнулся Гошка. – Действительно, у меня. – Зачем? – Маня, ты можешь спокойно меня выслушать и не бросаться сразу же в бой? – В бой? С кем? – Ну, я неудачно выразился, я хотел сказать… – Ладно, неважно, я поняла, что ты хотел сказать. Говори! И Гошка рассказал ей все. – Как интересно, Гошка! Значит, она все наврала… А вот про турмалиновые бусы она тоже наврала? – Про что? – не понял Гошка. – Помнишь, она говорила, что воры украли какие-то мамины драгоценности, в том числе турмалиновые бусы. – Да, верно, а я и забыл, – почесал в затылке Гошка. – Ясно, что это тоже выдумка. – Необязательно. Могли же от ее мамы остаться какие-то драгоценности. Может, отец хранил их для дочки, когда она вырастет… – Запросто. Только нам-то что с этим делать? Были бусы или она их придумала, сейчас-то какая разница? – Понимаешь, очень важно понять, что она наврала, а что правда. Было тогда ограбление или нет? Украли что-то или нет? – А по-моему, главное – узнать, что с ней, с этой вруньей, если она целехонька-здоровехонька, то пускай сама во всем разбирается. Но, если с ней что-то случилось, надо постараться ей помочь. – Ты думаешь, ее похитили? – Понятия не имею. Но ведь такое не исключено. И тогда до возвращения отца ее никто искать не будет. Кроме нас. – Но как мы узнаем? – Подождем до завтра. Если она не появится, не позвонит Тягомотине, не придет в школу, тогда уж… – Гош, а там квартира так и стоит незапертая, да? – Да. – С этим тоже надо бы что-то сделать… – Что именно? – Не знаю, только нельзя же так оставлять… давай в милицию сообщим, а? Пусть хоть досками заколотят… А то туда просто случайные воры залезут и вообще уже все вынесут. Те, вероятнее всего, что-то определенное искали, а эти… – Вот черт, а ведь ты права. – Знаешь, что я предлагаю? – Ну? – Давай прямо сейчас туда сбегаем. Я поднимусь, посмотрю, как там и что и, если понадобится, позвоню к соседям, сейчас все уже, наверное, дома. И скажу: вот, пришла к Наде, а у них дверь открыта и все раскидано… Может, соседи знают, где искать эту Надю или ее папу. – Манечка, ты умница. Пошли скорее. И они помчались на Переяславку.. – Гошка, только ты туда близко не подходи, а то тебя там кто-нибудь успел приметить. – Ну и что? – Начнут обсуждать, этот Витя вспомнит, что приходили два парня. И первым делом на кого подумают? На этих парней. – Ерунда. Если бы мы ограбили квартиру, на фиг бы мы тогда к соседям звонили? – Про это, Гошка, уже потом люди думать будут, а сперва обязательно ухватятся за эти сведения. Лучше мне одной пойти. Меня-то уж точно никто не заподозрит. – Ну, как хочешь, – нехотя согласился Гошка. – Я тебя тут подожду. Ох, хорошо бы она дома была, эта врунья. – Конечно, – улыбнулась Маня. – Я просто мечтаю об этом. – И я. Маня беспрепятственно вошла в подъезд. Но тут ей стало как-то не по себе. Что ждет ее? Маня была не робкого десятка. И решительно нажала на кнопку лифта. Но ничего страшного ее не ждало. Дверь Надиной квартиры была заперта. Это уже интересно! Маня задумалась на мгновение, а потом позвонила в соседнюю квартиру. На звонок залаяла собака, впрочем, судя по голосу, не собака, а собачонка. А потом женский голос спросил: – Кто там? – Извините, пожалуйста, я к Наде! У них никого нет почему-то… Дверь открылась. На пороге стояла немолодая женщина с сигаретой в руке. – Здравствуйте, – благонравно проговорила Маня. – Здравствуй, – женщина выжидательно смотрела на Маню. – Я вот к Наде, мы договорились, а ее нет… – Давно договорились? – Позавчера. Понимаете, у меня телефона нет… Она ничего вам не говорила? Хотя с какой стати… Извините, пожалуйста. – А ты откуда Надю-то знаешь? – Да мы у Розы познакомились. Знаете Розу? – Розу? Да, Розу знаю. Ты, вот что, девочка, зайди, – неожиданно предложила женщина. – Спасибо, – не стала отказываться Маня. Тут вновь залаяла собачонка, но Маня нигде ее не видела. – Ой, кто это у вас лает? – спросила она. – Это Земфира, ты собак не боишься? – Вообще-то нет, а она у вас кусается? – Земфирка, иди сюда! Женщина приоткрыла кухонную дверь, и в прихожую выскочила маленькая собачка весьма странного вида. Тоненькие длинные лапки, черное туловище в каких-то клоках и черно-серая мордашка шнауцера. – Что это за порода? – оторопела Маня. Собачка была на редкость уродлива. – Да какая там порода! Просто кошмарная помесь. Но умна как дьявол. Я ее у метро купила. Пожалела старушку, которая ее продавала. Уж больно страшненькая. – А почему вы ее Земфирой назвали? – полюбопытствовала Маня. – А певица сейчас такая модная есть, ужасно мне не нравится. Мне показалось, что моя псинка на нее похожа. – Ну что вы, – сказала Маня, – Земфира такая клевая… – Может быть. Но я уже старовата для такой… у меня, знаешь ли, другие представления о красоте и таланте. Хочешь чаю? – Да нет, спасибо. – Тогда, может, водички? У меня есть тархун. – Спасибо, с удовольствием. – Вот и отлично, идем на кухню. Садись. «Очевидно, старушке просто захотелось пообщаться, – решила Маня. – Ничего интересного я у нее не узнаю». Однако она ошиблась. – Тебя как звать-то? – Маня. – А меня Полина Борисовна. – Очень приятно. – Что-то сегодня странные вещи происходят, – начала Полина Борисовна, доставая из холодильника бутылку тархуна. – Надюшка наша – девочка не очень-то общительная, а днем сегодня к ней какие-то мальчики приходили, с моим внуком разговаривали. А сейчас вот ты… – Ну, я не знаю… – Да понятно, что не знаешь. Но хуже всего то, что квартиру-то Журкевичей ограбили. – Как ограбили? – довольно искусно изобразила удивление Маня. – Ограбили! Забрались в квартиру, все вверх дном перевернули. Ужас просто. – Вы милицию вызвали? – Был тут милиционер, да что толку… – А как вы обнаружили, что там грабители были? – Вернулась, гляжу, дверь открыта. Я позвонила, думаю, Надя забыла закрыть, а там никого. Ну, я заглянула и увидела… – Ой, а Надя как же? – Не знаю, куда она девалась. Такая, между нами говоря, странная девочка… Как только отец с ней справляется… – Ой, Полина Борисовна, а все-таки где же она? – Бог ее знает, вернется, наверное. Мало ли куда она могла закатиться, когда отец в отъезде. – И вы совсем не беспокоитесь? Вы когда ее последний раз видели? – А что ты так всполошилась? Время еще не позднее, придет… неприятно, конечно, ей будет… что и говорить… Ох, вот неприятность так неприятность, и отца, как назло, в Москве нет. Хоть и странная она девочка, а все равно жалко, сирота ведь. – А чем она такая странная? Мне не показалось… – Ну как бы тебе объяснить? Она живет в каком-то придуманном мире. Всем рассказывает, что мама ее жива, только тяжело больна и живет за городом, на даче. – А у них есть дача? – Нету у них дачи. А когда ее ловят на обмане, что случается часто, она замыкается, обижается… – Да? А мне ее жалко… – задумчиво проговорила Маня. – Она просто не может смириться с тем, что ее мама умерла… Полина Борисовна внимательно посмотрела на Маню. – Смотри-ка, маленькая еще, а все понимает… Это редко случается, обычно дети жестоки и непримиримы… – А Надин папа, он и вправду журналист? – Да, что правда, то правда. – Его фамилия Журкевич? – Нет, он пишет под фамилией Денисов, Юрий Денисов. Это в память о покойной жене. Ее фамилия была Денисова. – Понятно. Он известный журналист? – Более или менее. Не знаменитый, но вполне… Он хорошо пишет, грамотно, а то сейчас в газетах такое встречается… Вот на днях прочитала в журнале статью о Дашковой… – О писательнице? – Боже упаси, о Екатерине Романовне Дашковой, президенте Академии наук России, еще во времена Екатерины Великой… Так вот, в этой статье было написано, что она блестяще играла Шопена… Смотрю и глазам своим не верю. Кто, думаю, с ума спятил – я или автор статьи? – А почему? – Потому, что Шопен родился как раз в год смерти Дашковой. – Ничего себе! – Вот именно. И ведь ни у кого в редакции журнала это даже сомнения не вызвало. Кошмар! А Юра – он человек в высшей степени добросовестный, все по сто раз проверит, прежде чем писать… Я его за это уважаю. Трудно ему живется… – Полина Борисовна, а что он пишет? – Статьи, репортажи… – А про что? Ну я хочу сказать, про науку или про искусство, или про музыку, или про всякие преступления? – Бывает, что и про преступления. На разные темы пишет. – Понятно. А где, в какой газете? – В основном в «Известиях». – Ого! Полина Борисовна, а что все-таки в милиции сказали? – Понимаешь, я как увидела, что квартира в таком жутком виде, в ужасе на площадку выскочила, а тут смотрю, милиционер идет ну я к нему и кинулась. Он не хотел, просто, можно сказать, отбивался, но я настояла, ввела его в квартиру, показала разгром, вот он и составил протокол. – А запер квартиру он? – Нет, я заперла. Юра всегда у меня запасные ключи держит. – Понятно. А откуда милиционер-то взялся? – Говорит, шел по служебным делам к кому-то, а тут я… – А как зовут милиционера – вы не запомнили? – Капитан Ерохин, а что? – Нет, просто так… А вы ему про Надю говорили? – Ну, я сказала, что девочка одна сейчас, отец в отъезде. А почему ты спрашиваешь? – Я почему-то очень беспокоюсь. Как вы думаете, а не могли грабители Надю похитить? – Похитить? Надю? Зачем? Боже мой, кому она понадобилась? Господь с тобой. Маня, ты просто этих ужасных фильмов насмотрелась… – Да, может быть… но все-таки, куда ж она подевалась? – Да мало ли… Придет еще… – А ее папа не оставил вам адрес? Куда он улетел? – Куда-то в Сибирь, кажется… Нет, координат своих он мне не оставлял, вот если только Лике… – Кто это – Лика? – Лика – дама его сердца. В конце концов он еще молодой мужчина и имеет право на личную жизнь. – А где она живет, эта Лика? , – Понятия не имею, а вот телефон ее, кажется, где-то у меня был. Не понимаю, собственно, зачем он тебе? Лучше я сама ей позвоню. – Хорошо, – кивнула Маня. – Позвоните прямо сейчас, если она знает, где Надин папа, то… – Послушай, Маня, ты меня пугаешь! – воскликнула Полина Борисовна и нервно закурила очередную сигарету. – Я и впрямь начинаю волноваться за Надю… черт, где же у меня был ее телефон? – В записной книжке, наверное, – сказала Маня. – В том-то и дело, что я записала номер на какой-то бумажке… Как сейчас помню… А в книжку не переписала, решила, наверное, что он мне не нужен, или просто забыла… Она долго рылась в ящиках, перетрясла все поваренные книги на кухонной полке, но телефона так и не нашла. – А как ее по-нормальному зовут, эту Лику? Где она работает? – Боже правый, ты разговариваешь, как настоящий сыщик. Сколько же детективов ты посмотрела? Или прочитала? Маня только загадочно улыбнулась в ответ. – Значит, зовут ее Елизавета… Елизавета Марковна, а вот фамилии хоть убей не знаю. – Тогда, может, знаете, где она работает? – Погоди, сейчас вспомню… Сейчас-сейчас, минутку… Ах ты. Господи, что у меня с памятью… Ах, я вспомнила! Ах, ну конечно, она же врач! Зубной врач и работает в какой-то очень престижной фирме… – А в какой? – Ее, по-моему, сейчас все время рекламируют по телевизору. Вот не далее как вчера вечером… Я еще подумала: вероятно, в эту фирму не стоит обращаться, хотя Лика, говорят, отличный специалист… Маня видела, что у пожилой женщины уже ум за разум заходит, пора смываться, тем более что и Гошка заждался. Что ж, она много чего узнала. Можно уходить. Попрощавшись с Полиной Борисовной, Маня выбежала во двор. Выскочила на улицу и сразу столкнулась с Гошкой. – Куда ты пропала? – накинулся он на нее. – Еще немного – и я бы уже с ума сошел. – Ты за меня волновался? – обрадовалась Маня. – А ты как думала? Ну, что там? Маня быстро и очень толково все ему рассказала. – Надо найти эту зубницу во что бы то ни стало! Елизавета Марковна… Что ж, посмотрим сегодня, какой там медицинский центр рекламируют. – А можно по телефонной книжке. Мама заказала такой толстенный справочник, нам его прямо домой принесли. Там есть все телефоны. – Отлично. Но, может, все-таки Надя сегодня еще появится. – Очень хотелось бы, – вздохнула Маня. – Хоть она врунья, но мне ее все-таки жалко. |
||
|