"Пешка" - читать интересную книгу автора (Виндж Джоан)Глава 6Сегодня для полного счастья мне как раз встречи со Страйгером и не хватало. Но и этого оказалось мало. Когда флайер приземлился на внутреннем дворе поместья Та Мингов, нас уже встречала делегация: Джиро с мамой, оба мрачные. Едва взглянув на них, я понял почему: мальчик обрезал волосы. — Элнер, на два слова, — сквозь зубы проговорила Ласуль. Ее рука тисками сжимала плечо сына. — О твоем помощнике. Я стоял, глядя в стену, пока они там разговаривали. У Джиро был такой вид, как будто некто с кривыми неровными зубами пытался откусить ему голову. Он постригся сам. Новая прическа ему понравилась. Его матери — нет. И Джиро винил в этом меня. — Наверное, нам лучше вернуться в Хрустальный дворец… — говорила Ласуль, мрачнея еще больше. — Нет, не надо, — бормотала Элнер; она тоже была в крайнем раздражении, но замешательство перевешивало: Ей навязали в помощники выродка, изгоя общества. Но, что еще хуже, он был идиотом. Она не могла выкинуть меня с работы, не могла простить, даже не могла объяснить почему… — Мез Кот, я запрещаю вам подходить к моим племянникам. Даже не заговаривайте с ними. Вы поняли? Я посмотрел на Джиро: он угрюмо-обвиняюще глядел на меня, стоя рядом с матерью и находясь под ее защитой. — Да, мадам. — Я медленно повернулся и направился к дому. — Мез Кот, — раздался голос Элнер. Я остановился. — Думаю, вы должны извиниться перед леди Ласуль. Я так крепко стиснул зубы, что мне показалось, будто я никогда не смогу разжать их. Я обернулся, посмотрел на Ласуль. Голубой свет вечерних сумерек повернул все по-своему… Я представил, что на ее месте могла бы быть Джули: смущенная, сердитая, несчастная… — Извините, — сказал я. — Прости, Джули. И пошел к дому. Весь вечер я просидел в своей комнате, даже не потрудившись поужинать. — Эй, Кот! Дверь неожиданно распахнулась. Я отвернулся от окна, сворачивая мысли, и увидел стоящего на пороге комнаты Джиро. — О Господи! Уйди от меня. — Теперь тебе нравится моя прическа? — Джиро смущенно улыбался, будучи не вполне уверенным, зачем он пришел: посмеяться надо мной или извиниться. Я прислонился к застекленной двери и смотрел в ночь, не обращая на Джиро внимания, чтобы не придушить его ненароком. — Все на тебя рассержены. — Брысь отсюда, маленький жулик. — Кто такой жулик? — Врун, маленький обманщик, который заставляет других людей расплачиваться за свои грехи. — Ты не можешь так говорить со мной! Я рассмеялся, только потом подумав о том, что со мной теперь сделают. — Пожалуйся маме. Избавь меня от своего присутствия! — Ты не должен был советовать мне обрезать волосы. Поэтому-то я и попал в беду. — Ну, если у тебя не хватает ума понимать шутки, я не виноват. Джиро потупился. — А я думал, что ты смеялся надо мной… — Он взлохматил волосы. — Ну а раз так, то мне все равно. — Прекрасно. А теперь иди отсюда. — Я хотел выпихнуть его за дверь. Все это время Джиро прятал одну руку за спиной. Неожиданно он вытянул руку. В ней лежало ружье. Я застыл и перестал дышать. — Вот, — сказал Джиро, — я принес тебе это. — Зачем? — испуганно спросил я. — Я хочу, чтобы ты меня любил, — все еще не глядя на меня, сказал он. — И что? Ты хочешь меня убить? — Нет! Это всего лишь игрушечный лазер. Может быть, ты потренируешься. Может, покажешь мне, как… — Он шагнул вперед, протягивая мне ружье. Я взял лазер и швырнул через комнату. — Кем, черт возьми, ты меня считаешь? Джиро смутился. — Ты говорил, что ты наемник… — Наемник — это тот, кто за деньги ест дерьмо. Это не смешно. — Филиппа сказала, что тебя взяли охранять тетушку. Много людей ты убил? — настаивал Джиро, не слушая меня. Глубоко в моем мозгу разверзлась черная дыра. Я посмотрел туда, желая найти страх, но не почувствовал ничего… — Одного, — сказал я. — На одного больше, чем надо. Слова прозвучали бессмысленно. Я подтолкнул Джиро к выходу в коридор. Захлопнув за ним дверь, я запер ее на замок. Лег на кровать. Руки дрожали. Я ждал. Когда дом погрузился в темноту и тишину, когда все мозги затворили свои ворота, я вызвал обслуживающую дом программу и заказал флайер. Затем выскользнул во двор и встал там, держа кулаки за то, чтобы он прилетел. Я уже почти перестал надеяться, когда увидел медленно и беззвучно плывущий по воздуху флайер. Я не был уверен, что он выполнит мой приказ, но он выполнил. Я взлетел, направляясь на Н'уик. «Кончено», — сказал я, сжимая кулак, когда поместье Та Мингов осталось позади. Затея с самого начала была бессмысленной ошибкой. Они не нуждались во мне, как и я в них. Я прилечу в город, найду какую-нибудь работу, неважно какую. Все лучше, чем это. Я откинулся в кресле. Даже отсюда я видел ночное свечение отдаленного берега реки. Прошло довольно много времени, и я стал спускаться где-то в районе городских построек. Я не знал, где приземлюсь, мне было все равно. Подо мной разлилось море разноцветных огней — слишком яркое. Оно похоже на… Вдруг как будто тюремная решетка лязгнула, защелкнувшись, в моем мозгу, вызывая искусственные воспоминания. Я резко сел в кресле, вцепившись в подлокотники. Черт! Это был полевой комплекс Центавра. Брэди, скрестив руки на груди, поджидал меня на посадочной площадке. Он улыбался. Площадка светилась изнутри неоновым светом, на фоне которого Брэди выглядел каким-то нечеловеческим существом. С десяток роботов-охранников, ощетинясь оружием, быстро окружили флайер. Не собирается ли Брэди инсценировать мое самоубийство? Я медленно выбрался из флайера и остановился перед Брэди. — «Кончено», — процитировал он и сжал кулак. — Услышали правильно, — вспыхнул я, пытаясь не чувствовать себя беспомощным, чтобы не доставить ему удовольствия. — Чего вы хотите от меня? Вы, так или иначе, в курсе всего, что происходит. — Я с отвращением кивнул головой в сторону флайера. — Но не о том, что делается в ФТУ. — Вы имеете в виду, что, когда леди Элнер в Комитете, она — вне поля вашего зрения? — удивился я. Комментариев не последовало. — Ну, это ваши проблемы. Вам следовало бы прислушаться к Джордан. Она права. Я не гожусь для этого. Я в ауте. — Ты мне нужен. И останешься здесь столько, сколько потребуется. — Вы не можете держать меня, — сказал я, невольно поглядывая на флайер. — Я — свободный гражданин, — я показал запястье с браслетом. Браслет не работал. У меня екнуло сердце. Я опустил руку и стал нажимать на браслете все кнопки подряд; потряс его, постучал по дисплею. Браслет молчал. У меня свело пальцы. — Верни назад! Брэди улыбался. — Вы не можете так поступать со мной. — Я не представлял, как он ухитрился это сделать. — Это противозаконно! — Ты — наемник Центавра. В благодарность за эту привилегию ты отказался от кое-каких прав. — Я ничего не подписывал… — Но твое устное соглашение записано на пленку. Остальное — дело техники. — Черт подери! — Я посмотрел на огромную сеть комплекса Центавра, даже ночью кишевшую огнями и передвигающимися телами. Ветер донес до меня тысячи звуков и запахов: машины, голоса, горячий металл, озон… Я потерялся в середине всего этого, вспоминая время, когда я чувствовал себя невидимым. — Ну расскажи, что ты видел сегодня, кого видел. Все про каждого. Когда я смог открыть рот, то рассказал ему. Я говорил, и ощущение того, что я сделал что-то неправильно, становилось с каждым словом все сильнее. Брэди то нетерпеливо, то равнодушно слушал мой рассказ, но это вовсе не означало, что я оправдал его доверие и не нарушил своего долга. Если я и обеспечил своими действиями безопасность леди Элнер, то все равно она что-то потеряла из-за меня. Но я не понимал, что я мог сделать. И вообще почему я должен беспокоиться? — Итак, ты уже познакомился с Соджонером Страйгером? — вдруг прервал меня Брэди. — Твое впечатление? Я сказал. Брэди рассмеялся. — Это что-то новенькое! Почему это из всех, кто встречался с ним, ты единственный, кому Страйгер не понравился? — Он ненавидит изгоев общества. — А! — согласился Брэди. — А ты — изгой. — Почему вам он не нравится? — спросил я, заметив очевидное. — Полагаю, он опасен. Он фанатик и обладает обаянием, которое даже здравомыслящие люди находят неотразимым. И… у него слишком много последователей. — Новообращенных? — Я вспомнил людей с остекленевшими глазами, стадом тянувшихся за Страйгером, как за пастухом. Брэди улыбнулся и стал похож на старуху-смерть. — Я говорю о командирах. Ни один человек не привлекает такого внимания и не контролирует так общественное мнение, как он. Один, без всякой помощи. Я знаю, чего хотят от него те, кто на него ставит. Но я сомневаюсь, что он еще помнит… На самом деле меня интересует его игра и последствия этой игры. Тогда его сторонники получат то, чего, может быть, и не ожидают. — А что насчет ФТУ? Они, возможно, посадят его в Совет?.. — ФТУ заинтересовано в идее несуществующей непорочности не больше остальных. Каждый член Совета Безопасности хоть однажды да побывал в чьих-либо пешках. Ты играешь в шахматы? — Нет, — ответил я, даже не вполне представляя, что это такое. — Не думаю. — Брэди наклонил голову в сторону замершего позади меня флайера. — Возвращайся в имение. Выспись — и все пройдет. Делай свою работу. — А мой контракт? — Ты и в самом деле хочешь взглянуть на него? — Ты рискуешь своей задницей, солдафон вонючий. — Контракт будет выведен на твой компьютерный модуль сегодня вечером. Полагаю, ты найдешь его в полном порядке, — весело сказал Брэди. Интересно, что он увидел смешного? — А кредитный счет? — Я поднес браслет к его носу. — Он оживет, когда ты заслужишь этого. Стараясь не дать Брэди плясать на моих костях, я отвернулся и поплелся к флайеру, глотая обиду, полностью разгромленный. Вдруг, вспомнив вчерашнее, я остановился: — А кто еще псион? — Что? — Ну, кроме Джули. Есть еще один. Вы не говорили мне… — Где? — Брэди преодолел разделяющее нас пространство одним прыжком. — Среди Та Мингов… — Я подался назад, но отступать было некуда. — Прошлым вечером, за обедом. Кто-то пробовал пси-энергию на мне. Брэди схватил меня за грудки: — Не ври! Я знаю о семье все. Это невозможно! — Я выдержал его взгляд, и он медленно разжал пальцы. — Ты действительно веришь в это, — пробормотал он, глядя на свою руку и шевеля пальцами, словно не понимая, почему секунду назад он был готов меня придушить. — Еще один телепат? — Нет, тик… телекинетик. — Что случилось? — Ничего особенного: кому-то вздумалось выставить меня чучелом. Но не в открытую. Остальные ничего не заметили. Брэди нахмурился: он что-то прошляпил. Но тут же на его лицо вернулось равнодушное выражение: мысленно он был далеко отсюда — выискивал, где он мог ошибиться. — А ты можешь сказать, кто это? — после паузы спросил Брэди. Я покачал головой: — Я… я был без наркотиков. Думаете, это имеет отношение к леди?.. — Нет! — отрезал Брэди, не давая мне закончить фразу. Он весь как-то изменился. — Ты, должно быть, ошибся. — Нет. — Забудь про это. Твоя забота — леди, сконцентрируйся на ней. Он теснил меня назад, пока мне ничего не осталось, кроме как залезть во флайер. Я взялся рукой за дверное крыло и нырнул под него. — Я не думаю… — Вот именно, — сказал Брэди, — Не думай. Я забрался внутрь. Дверь задраилась, и флайер понес меня обратно к Та Мингам. Почти перед самой посадкой браслет ожил. Когда ты заслужишь этого… Я тихонько пробрался через двор в дом Элнер. Пришел туда, откуда ушел. Как в кошмарном сне. Я вполз под одеяло, задавая себе вопрос, где я окажусь, когда проснусь. — Мез Кот… могу я поговорить с вами? На следующее утро уже Ласуль застала меня без штанов. Я испугался ее голоса, потому что не почувствовал, как она вошла. Я понял, что забыл прилепить второй пластырь вчера вечером. Не постучав, она вошла прежде, чем я успел пошевелиться. И сейчас она удивленно взирала на меня. Впрочем, я был удивлен не меньше. На лице ее не было и следа беспокойства или замешательства. Я не мог вылезти из-под одеяла, потому что Ласуль и не собиралась отворачиваться. Она была одета в длинное свободное платье, которое снежным покрывалом висело в воздухе вокруг ее тела, словно презирая законы гравитации. Я слышал стук своего сердца. Сосчитав до двадцати ударов, я вытянул руку и схватил трусы. Судорожно напялил их. — Мадам? — охрипшим голосом спросил я. Теперь ясно, где Джиро подхватил свои манеры. Но я здесь лишь подчиненный, и, может быть, Ласуль считала меня таким же предметом мебели, как стул или кровать… Я посмотрел на свою кровать, потом на нее. Она заморгала, неожиданно придя в замешательство. — Может, я приду попозже? — Хорошо, — предпочитая не объяснять очевидного, сказал я, натягивая брюки. — Я только хотела извиниться… — Она сделала пробный шаг в комнату. — Я просто забыл запереть дверь, мадам, — улыбнулся я. На этот раз Ласуль покраснела и отступила к выходу. — Нет.. Я хочу сказать… Да, конечно. Я чувствую себя дураком. В ответ раздался похожий на звон колокольчика смех — тот самый, который я слышал вчера вечером. — Я только… Сегодня утром Джиро мне сказал, что вы не виноваты. Насчет его прически. — Она беспомощно улыбнулась, указывая на свои собственные волосы, зачесанные наверх черной шелковой волной. — Извините меня. Я не знаю, что и сказать. Вы, должно быть, подумали, что мы… Ну, в общем, я уверена, что вы подобрали для нас много… ласковых слов. Я снова улыбнулся. — Да, мадам, несколько. Но, кажется, я их уже забыл. Я надеялся, что Ласуль уйдет, но она стояла, обхватив себя руками, и смотрела в окно. — Это очень трудно. Иногда я не знаю, что с ним делать. Особенно, когда он с отчимом. Он скучает по Дому и по отцу… — Откуда вы приехали? — спросил я, чтобы как-то заполнить паузу. — Эльдорадо… Это в системе Центавра. Мы прилетели на Землю, потому что я член правления Центавра. И почему она так откровенна с незнакомцем? Может быть, потому, что в семье Та Минг это была ее единственная возможность поговорить? — А что случилось с отцом Джиро? — Не знаю. Он оставил меня три года назад. Через год мы с Хароном поженились. Он сказал, что так будет лучше для синдиката, если мы поженимся. В результате я завяла в правлении место своей двоюродной сестры… Джули. — У Ласуль дернулся подбородок, когда она увидела выражение моего лица. — И Джиро и Талита унаследуют руководящие посты в правлении. Я проглотил ком. Ласуль замужем за Хароном Та Мингом, отцом Джули. Значит, она для Джули и двоюродная сестра, и мачеха. — Вы похожи на нее… — Банальные фразы вовсе не рассеивали чувство неловкости. Я мысленно представил Харона, шефа, управляющего Транспортом Центавра, вспомнил, как он смотрел на меня, когда я таращился на Ласуль. — Я хочу сказать, что знаю Джули. Она мой друг. А что случилось с его первой женой? Ласуль отвела глаза. На мгновение в них промелькнула та же пустота, которую я видел во взгляде Джули. — Она была… У нее были кое-какие связи с Триумвиратом. Предполагалось, что свадьба объединит… Она умерла несколько лет назад… Несчастный случай. — Ласуль пыталась не думать об этом. В ее мире не происходило несчастных случаев. Я вспомнил о растущем в лабораторной пробирке ребенке, который носит запланированные, высчитанные заранее гены. Я подумал о руке Харона Та Минга: каково это — чувствовать, как она дотрагивается до твоего тела. Но промолчал. — Джиро проводит большую часть времени в исследовательском центре. Но каждый раз, когда он приезжает домой и мы оказываемся вместе, он все больше и больше… Это очень… тяжело. Извините. — У Ласуль задрожали пальцы. — Я обидела вас, а теперь еще и надоедаю… — Нет, мадам. В конце концов, это отключает мой мозг от моих забот. Ласуль неуверенно улыбнулась. — Вы очень любезны. Возможно, как-нибудь вы поделитесь со мной своими заботами и дадите мне возможность отдохнуть от моих. Я не мог сказать, имела ли она в виду то, что говорила, пока она не подошла ко мне и не коснулась, очень ласково, моей руки. Потом она повернулась, и, сопровождаемая облачно-белым шуршанием платья, вышла. Я потрогал запястье — там, где она коснулась его. Ничего не происходило и когда она смотрела на меня, и когда разговаривала со мной. Но одно прикосновение, и это случилось… Я тяжело вздохнул и стал одеваться. Теперь у меня было до черта времени, чтобы застегнуть штаны. Стараясь не думать о том, как рука мачехи Джули касается моей руки, я приклеил свежий пластырь и запросил у терминала свой контракт с Центавром. Брэди сдержал слово: контракт уже ждал меня. Как ушат холодной воды. Только сейчас я понял, почему Брэди так веселился. В ползущем по экрану документе я не понимал половину слов, оставшаяся половина пестрела прожилками юридического кода. Сделав копию контракта, я сунул ее в карман и сошел вниз. Все уже позавтракали. В восьмиугольной столовой, украшенной длинными вышитыми занавесками и деревянными стенными панелями, было тихо и пусто. Почти пусто. Я подошел к столу. — Убирайся! — сказал я поблескивающему серебряным металлом роботу, который счищал с тарелок остатки еды. Я дал ему пинка, и он отправился в свой гараж — туалетную комнату. То, как эти люди обращались с едой, было преступлением. Они выкидывали кучу продуктов. Я глотнул кофе, в который кто-то вбухал слишком много сахара, нагрузил тарелку нетронутым, ароматно пахнущим пряностями, печеньем и наполовину недоеденными яйцами, добавил туда же кусок холодной копченой рыбы и фруктового салата. Сев у стола на мягкое, амортизирующее сиденье, я принялся за еду. С пустой чашкой в руке в столовую вошла леди Элнер. Увидев меня, она остановилась. Я потянулся через стол, взял чайник и протянул ей. Она молча пересекла комнату и подставила чашку. — Спасибо, — сказала она, не отрывая глаз от моей тарелки. — Мез Кот, — со странной мягкостью в голосе произнесла леди Элнер, — в этом доме никого не заставляют питаться объедками. Пожалуйста, вы всегда найдете свежие продукты… — Она сделала неопределенный жест в сторону кухни. — Нет, мадам. Не надо. — Она недоуменно смотрела на меня. — Я никогда не был особенно придирчив в еде, — пояснил я, надкусывая ароматный рулет. Она вздохнула и вышла из столовой. |
||
|