Глава девятнадцатая

Все необходимые данные на криминального авторитета, пославшего людей наблюдать за археологом, выдергиваю из Левиной базы данных. Разумеется, с разрешения федерала. Лев лишь иронично поинтересовался, сколько жмуриков им придется подмести за мной после того, как я воспользуюсь информацией его ведомства. Ответа на этот вопрос у меня пока нет. Человека, которого я ищу, в своей среде называют Козырем. Это, разумеется, кличка. Наверное, Козырь все-таки действительно любитель картишек, так как свободное время проводит по большей части в казино. Именно туда я отправляюсь.

В игорном заведении аншлаг, народа битком. Карточные столы все заняты, и у столов с рулетками не протолкнуться. Отдельные игроки, а также женская половина посетителей дефилируют по залам, сидят в баре или в ресторане. Присоединяюсь к ним.

Козыря я нахожу быстро. Авторитет играет в рулетку, и рядом с ним торчит один из телохранителей. Где-то рядом должны быть и другие парни. Некоторое время слежу за игрой. Козырь ставит по-крупному, но проигрывает. Уже три раза авторитет загружал рулеточное поле фишками по сто долларов и ни разу не попал. Вернее, попал, только на деньги. Судя по его лицу, авторитету не по душе то, что он проигрывает, и он злится.

Какого хрена нервничать, если знаешь, куда идешь и что тебя здесь может ожидать. Идти в казино и рассчитывать на выигрыш – самое глупейшее, что может придумать человек.

Встаю сбоку от Козыря, почти вплотную к нему. Справа от меня нервно дымит сигаретой тощая дама неопределенного возраста. Ее тонкие длинные пальцы слегка дрожат, перебирая стопку фишек на столе. Костяной шарик звонко стукается о перегородки и падает в лунку с цифрой семнадцать.

– Семнадцать! Черное, нечетное! – объявляет крупье.

Козырь опять не попал. Зато у худой тетки одна фишка стояла на выигрышном числе, но, похоже, положение это не спасает, женщина проставила раньше гораздо больше денег.

– Иди поменяй! – приказывает Козырь своему бойцу, отсчитывая из толстой пачки двадцать стодолларовых купюр.

Боец забирает деньги и отваливает в сторону кассы.

– Ну как, Юра, нет у тебя сегодня фарта? – с усмешкой интересуюсь у Козыря.

Козырю тридцать девять лет, он бывший боксер в тяжелом весе и до сих пор в хорошей спортивной форме. Парнишка, в общем, не из слабых. Авторитет удивленно и с раздражением смотрит на меня.

– Не прет, – соглашается он через силу. – А я тебя знаю?

– Пока нет, но сегодня узнаешь. – Я уже снял с лица улыбку и пристально смотрю парню в глаза.

– Не понял… – угрожающе набычивается Юра.

– Пойдем потрещим, все поймешь, – предлагаю я спокойно.

– Отойдем, – соглашается он и направляется к ближайшему дивану.

Вот теперь я заметил, где люди Козыря. Их человек пять, не считая того типа, который пошел менять деньги.

Братки увидели, что их шефа отводят от рулетки, и тут же подтягиваются к нам из толпы.

– Скажи своим мальчикам, чтобы не путались под ногами, – говорю Козырю, устроившись на диване, и жестом подзываю официантку.

– Два кофе, – прошу ее.

Девушка, сверкнув белозубой улыбкой, уходит к бару.

– Какой у тебя базар? – подозрительно интересуется Козырь.

– Самый что ни на есть для тебя простой. – Достаю сигареты, закуриваю, не предлагая собеседнику. – Кто тебе сделал заказ на слежку за Розеншельдом и с какими людьми ты общаешься в процессе?

– Ты мент, что ли? – тут же пытается «пробить» меня бандюган.

– Нет. Тебе вообще не обязательно знать, кто я такой, хватит и того, что я о тебе знаю достаточно.

– Похоже, ты все-таки не совсем врубаешься, куда лезешь, – начинает Козырь.

Но я его перебиваю:

– Заткнись и слушай сюда! Если ты сейчас не ответишь на мои вопросы так, как этого хочу я, из казино тебе сегодня уехать можно будет только ногами вперед. И поверь мне, что это не шутка. У меня мало времени объяснять тебе здесь, что и как, поэтому просто поверь моим словам. И я тебя прошу, Козырь, не тяни резину!

Сижу вполоборота, пристально слежу за реакцией авторитета. Я действительно не намерен с ним играть в кошки-мышки.

Нам приносят кофе. Козырь готов разорвать меня на тряпки. Это понятно, но такого не случится по двум причинам. Во-первых, в этом заведении отменно следят за порядком местные силы безопасности, а во-вторых, несмотря на все боксерские навыки Юры, я уделаю его за доли секунды.

Отпиваю кофе, жду, когда Козырь немного придет в себя.

– Слышь, а ты не псих часом? – Бандюган пристально всматривается в меня.

– За это не волнуйся, – усмехаюсь я и отставляю чашку на столик. – Так как у нас насчет разговора?

– Здесь однозначно не получится. – Авторитет спокоен и не спеша закуривает сигарету. – Если какой-то разговор и состоится, то не здесь.

Могу предположить, что Козырь опасается микрофонов, которые в подобных крупных заведениях понатыканы во всех удобных местах.

– Предлагай, – разрешаю ему проявить инициативу.

– Завтра подъедешь… – начинает он, но я не даю парню договорить:

– Никаких завтра, Юра. Ты что, не понял меня? Только сегодня.

– Ну-у… – тянет авторитет, раздумывая. – Тогда поехали. Ты на своей?

– Поехали, – говорю я и упруго поднимаюсь с дивана.

Козырь встает следом.

– Куда едем? – интересуется он.

– Можешь выбрать место сам, только не выдумывай себе роль Сусанина.

Добрались до ближайшего сквера и вышли прогуляться. У меня сопровождения нет, но это не значит, что его не может быть вообще.

– Где твои люди? – с некоторым ехидством интересуется Козырь, когда мы выходим на аллейку, освещенную зеленоватым светом фонарей.

– Тебе обязательно увидеть войско, чтобы ты уяснил всю серьезность ситуации? – хмыкаю я. – По-моему, достаточно того, что твоих парней на чердаках мы взяли. Поэтому и знаем, с кем нам точно разговаривать о наболевшем.

Мой довод заставляет Козыря задуматься.

– До этого парней тоже вы брали? – спрашивает он негромко.

– Шестерых?

– Да.

– Не помню таких, – мотаю головой я. – Давай, что ли, перейдем к делу и поговорим откровенно.

– Ты же сказал, что ты не мент? А те парни побывали у мусоров, – стоит Козырь на своем.

– Я тебе еще раз могу сказать, это были не менты. Будешь упрямиться, то так же, как и те бойцы, выйти оттуда уже не сможешь. Прямо скажу, выбор у тебя небогатый.

Мы присаживаемся на скамейку. В сумерках бродят на газонах между темных деревьев выгуливающие собак граждане. И это несмотря на столь поздний час. Но после хорошей погоды ночная прохлада не мешает, и совершенно не тянет забираться в помещение.

– Ладно. Поговорим. – Наконец Козырь все обдумал и пришел к верным выводам. – Меня попросил один человек из Москвы. Серьезный человек. Попросил помочь его людям наладить наблюдение за тем евреем.

– Попросил кто?

С минуту Козырь мнется.

– Клочков.

– Это что за хрен с московской горы?

– Он… Депутат.

– Депутат чего?

– Как чего?! – удивлен Козырь моим непониманием. – Депутат, блин!

– Где он сидит? Депутаты бывают разные: те, которые от округов по мандату, от партий, мать их, от районов города…

– Да не гребу я в этом дерьме, – пожимает плечами Козырь. – Сказали помочь депутату, вот я и помогаю.

– Кто сказал? – тут же перебиваю я его. – Кто тебя просил помочь?!

Козырь понимает, что проговорился, и сплевывает от злости себе под ноги.

– Тяпа просил помочь. Папик ивентьевских. Он мне своих людей и подкинул. А когда вы их сняли с пробега, пришлось моих ребят ставить на их места.

– Археолога должны были завалить? Когда?! – напираю я.

– Какой такой, на хер, археолог?! – не понимает Козырь, причем совершенно искренне.

– Тот еврей, о котором ты знаешь.

– Так он что, археолог?!

– А ты думал, кто?! Папа Римский? Когда его хотели завалить?!

– Да не было такой просьбы! Я слышал только, что нужно выдавить из него какую-то карту. Но лично меня Тяпа об этом не просил. Наверное, он прислал бы скоро каких-то других парней для этого дела. Моим же пацанам нужно было только отпасти и четко знать, что еврей в городе и никуда дергать не собирается.

В это время звонит мой мобильный. Принимаю вызов. На связи Румянцев.

– Влад, ты где?! – Голос у Валеры взволнованный, таким я его еще не слышал.

– В городе. Что-то случилось? – волнение генерала передается и мне.

– Нападение на квартиру археолога. Там только трупы и перебита вся наша охрана!

– Я еду!

Сжав зубы, смотрю на Козыря. Он спокойно курит, и я верю, что вряд ли авторитет причастен к тому, что случилось в доме профессора.

– Все, Юра, поговорили, – подвожу черту под нашим общением. – Если будут вопросы, мы с тобой свяжемся.

Не попрощавшись, иду к своей машине. Не могу поверить, что семью археолога уничтожили. Элла погибла. Не укладывается такое у меня в голове.

Как всегда, действительность страшнее. Розеншельда и его дочь Эллу убили, а квартиру сожгли. Оперативников Романа, дежуривших в минивене во дворе, перестреляли, сделав из машины решето. Во дворе дома полно полицейских тачек. Румянцев тоже здесь.

Я осмотрел квартиру, вернее, то, что от нее осталось после пожара и тушения огня. Тела археолога и Эллы уже унесли.

Выходим с Валерой на улицу. Генерал мрачен, как никогда.

– Вот такие дела, сыщик, – произносит Валера с горечью и злостью. – Надо найти этих ублюдков. Во что бы то ни стало. Есть какие-то соображения?

– Есть, – отвечаю я и пересказываю свой разговор с Козырем.

– А я думал, ты домой укатил отдыхать.

– Как видишь, нет.

– Как думаешь, пропали бумаги? Или он их где-то прятал?

– Его могли пытать, – высказываю я предположение.

– У них не было времени после того, как они расстреляли наших пацанов. Вернее, было, но очень мало.

– И все-таки этого времени им хватило, чтобы натворить дел. Роман здесь?

– Нет его. Нигде не можем найти. Я думаю, что его могли захватить эти ублюдки, – говорит Валера, но по его тону понимаю, что он что-то не договаривает.

– Им ведь нужно было зайти в квартиру, и они зашли. А зашли, потому что археолог сам открыл им дверь…

– Да, скорее всего, так и было. Пожарные сказали, что они ломали дверь, до их появления она была в сохранности.

– Ну теперь этого не проверишь, – сожалею я.

– Теперь-то точно, – соглашается генерал.

Мы стоим возле машины Валеры и смотрим на суету во дворе.

– И мне не хочется верить своим опасениям, – договаривает Румянцев.

– Ты это насчет того, что киллеры могли зайти к археологу, использовав захваченного ими Романа?

– Я не исключаю этого, – понуро кивает генерал.

– Соседей уже опрашивают?

– Мои люди ходят вместе с милицией. К утру, надеюсь, какие-то результаты будут.

Валера надеется, но я думаю, что обходы ничего не дадут. Если и были какие-то машины у нападавших, то наверняка угнанные, и сейчас эти тачки где-то брошены. Чертовски жаль, что меня не было здесь, когда появились те ребята. Наверное, долго буду винить себя за то, что не смог предотвратить трагедию, но прошлого уже не вернешь. Я не смог уберечь девушку и ее отца, а значит, должен хотя бы за них отомстить. Когда какие-то умники говорят, что месть – это непрофессионально, их, я считаю, к серьезным делам допускать нельзя ни на шаг. В таких людях больше говорит не человек, а выгода. Раз нет души, значит, может быть и предательство.

Мы расстаемся с генералом до утра. Чтобы добраться до моего дома с окнами на Юсуповский сад, мне нужно проехать всего ничего – прямо по Московскому до Сенной площади, а там свернуть влево по Садовой, но я выбираю несколько иной маршрут. Ночь. Улицы и проспекты Санкт-Петербурга опустели, обезлюдели. С Финского залива веет холодом, и хотя еще не поздняя осень, уже неуловимо чувствуется приближение зимы. У меня и в мыслях не было кататься по городу и отдыхать таким образом, но за мной увязался хвост, и преследователи совершенно не скрывают своих гнусных намерений. Я мог бы надеяться на хороший ход своего «паджеро», однако за мной идут «мерседес» и, кажется, «БМВ». В городе от таких машин мне не оторваться. Можно, конечно, сделать разворот и подтянуть силы Румянцева, но что-то мне подсказывает не делать этого. У меня в машине небольшая спортивная сумка, в которой мирно покоятся бумаги археолога и сама карта, полученная мной в последний, можно сказать, момент. Розеншельд как будто предугадал свою судьбу и спас историческую ценность, вручив мне на хранение копии с бумаг Жерара. Если я подключу Румянцева, у меня вряд ли в полной мере представится возможность отомстить за Эллу и за Николая Андреевича, а сделать это я теперь обязан.