Глава двадцатая

К сентябрю 1806 года была организована четвертая коалиция против Наполеона. В нее вошли Англия с ее золотыми субсидиями, Пруссия, Швеция и Россия. Европа только-только приходила в себя после страшного сражения при Аустерлице.

Бонапарт твердой рукой перекроил карту Центральной Европы так, как ему хотелось. Шестнадцать германских княжеств были объединены им в Рейнский союз, и летом 1806 года он стал протектором этого союза. Сим актом была уничтожена «Священная Римская империя».

Весной того же года Бонапарт убрал от власти в Неаполе Бурбонов и провозгласил королем своего брата Жозефа.

В начале 1806 года лишь Россия продолжала борьбу против Наполеона, не заключая с ним мирных соглашений. Но Россия была измотана войнами и нуждалась в отдыхе или хотя бы в передышке. Наполеон, которому так же требовалось время на восстановление сил, чувствовал колебание противников и тут же дал понять Петербургу и Лондону, что Франция готова вести переговоры. Талейран завязал тайные отношения с Лондоном, разумеется, с ведома Наполеона, но вскоре эти переговоры зашли в тупик. А так как и России был предложен совершенно неприемлемый вариант якобы мирного договора с французами, Александр Первый не пожелал его ратифицировать.

Это странно, но Наполеон почему-то надеялся, что русский царь утвердит договор, и когда этого не произошло, приказал Бертье не возвращать армию во Францию.

Первого октября Берлин выдвинул Наполеону ультиматум с требованием вывести французские войска с германских земель в десятидневный срок. Прусское дворянство заявило, что разгромит Бонапарта одним ударом. Воистину, ничему пруссаки не научились. Немцы, как всегда, торопились, будто забыли, как молниеносно и совсем недавно Наполеон расправился с их дивизиями. Подобная немецкая заносчивость не раз еще выйдет боком Германии, и не только в том столетии…

Уезжаю как можно дальше от центра. Преследователи поняли мой маневр и решили, наверное, не спешить. Открывать пальбу в городе им невыгодно, так как полно патрульных полицейских машин и дежурных постов ОМОНа.

Я уверен, что археолога они заставили говорить, а он, как человек неподготовленный, раскололся в секунду. В этом я Николая Андреевича не виню, пусть земля ему будет пухом.

Выезжаю на Витебский проспект и втапливаю педаль газа в пол. «Мерседес» и «БМВ» плотно висят на хвосте. Я собираюсь выехать на московскую трассу, и это у меня получается. Не доезжая Шушар, резко ухожу на проселочную дорогу. Вот здесь уже хозяин положения мой джип. Ямы, бугры, колея от тяжелых тракторов. Для джипа, пусть и не совсем внедорожника, такая дорога сложности не представляет, чего нельзя сказать о машинах преследователей. Они явно отстают.

Понятия не имею, куда меня может завести этот проселок, но так ли это сейчас важно? Свет фар выдергивает из темноты неровности дороги. Окно в дверце джипа открыто, чтобы услышать первые выстрелы, когда преследователи решат, что хватит заниматься трофи на совершенно непригодных к этому делу машинах. Впрочем, они могут пользоваться и оружием с глушителями.

Мне понятно, что парни хотят взять меня целого и невредимого, чтобы узнать, где же находятся бумаги. С одной стороны, это утешает, с другой – не очень.

Впереди, чуть левее, замечаю поворот и темные строения, открытые со всех сторон. А вокруг только поля. Идущие позади машины отстают метров на сто пятьдесят.

У меня явно имеется фора во времени. Здание оказывается недостроенным коровником, а может, каким-то другим объектом сельскохозяйственного назначения. Для меня это значения не имеет. Загоняю джип между бетонными блоками и, забрав сумку, покидаю машину. Тачки преследователей быстро приближаются. Их машины размеренно покачиваются на ухабах. Ребятам повезло, что не было дождей, иначе бы они давно уже оставили мысль о преследовании.

Прячу сумку под плиту, быстро закидываю узкий провал кирпичами. Теперь за бумаги можно не волноваться. Достаю из наплечной кобуры «глок», передергиваю затвор. В обойме девятнадцать патронов, и у меня еще парочка таких запасных магазинов. На небольшую войну мне хватит. Жаль только, что нет с собой прибора ночного видения. Будем надеяться, что и у преследователей, которые уже въехали на территорию недостроя, ПНВ не окажется.

Пригнувшись, перебегаю к поддонам с кирпичом. Совершенное безрассудство со стороны хозяев строительства оставлять объект без охраны. Любые стройматериалы сегодня в цене, и разворовать тут могут все очень быстро. Но это не мое опять же дело. Хотелось бы посмотреть, сколько у меня противников? Но такой возможности пока не дают.

«Мерседес» и «БМВ» заезжают за стену объекта, и на этом все. Теперь придется гадать, сколько прикатило мальчиков по мою душу. Ругаю себя за допущенную ошибку. Нужно было встретить гостей на въезде и заставить их под огнем покинуть машины. Теперь уже думать поздно, пора действовать.

Оглядываюсь, пытаясь отыскать у себя за спиной точку повыше, способную доминировать над территорией. Тщетно. Таких мест здесь нет.

– Эй! Детектив! – вдруг нарушает ночную тишину окрик со стороны прибывших. – Давай-ка лучше выходи, и мы договоримся!

Двигатели машин они заглушили. Пытаюсь определить, есть ли в это время какие-то подвижки у меня на флангах. Могут отвлечь разговором. Пока не отвечаю, чтобы не обозначать свое место.

В это время подключается другой голос:

– Слушай, Влад! На хрен тебе лишняя головная боль?! – Этот голос уже более грубый и властный. – Мы можем договориться! Ты ведь работаешь за деньги, так мы их тебе дадим! Сколько ты хочешь за карту?!

В этот момент замечаю шевеление за темнеющей горкой песка справа. Метрах в пятнадцати от меня. Вскидываю пистолет и, выждав, когда движение повторится, нажимаю на спуск.

В тишине выстрел резко бьет по ушам. Тут же до меня доносится вскрик раненого.

Пули чужаков начинают лупить по кирпичам, визжат при рикошетах. Я не ошибся, предугадав, что у парней оружие будет с глушителями. Мне бы тоже не помешал такой приборчик, дабы не привлекать пальбой внимание спящей округи.

Замечаю перебегающую тень и тут же посылаю в нее несколько зарядов. Без вскрика, взмахнув руками, человек валится на землю.

Что называется, попал. Не хотелось, чтобы это оказался сторож, проснувшийся после пьянки и без вины попавший под раздачу. Сколько их там, вооруженных? Стрельба смолкает.

– Влад! – вновь голос с той стороны. – Ты убрал двух моих людей! У тебя нет никаких шансов! Свой бизнес можешь засунуть себе в жопу и валить из города! Никакие мусора тебе не помогут, это я тебе говорю! У тебя есть три минуты, подумай последний раз!

Да хоть полчаса. Видали, какой, бля, самоуверенный мудила! Три минуты он мне дал! Хренотень собачья! Ответ здесь только один – эти ублюдки уже трупы, но сами они этого еще не знают. Наверняка кто-то из них, а может, и все они, дырявили машину охраны. Такого шанса ответить я не упущу.

Перемещаюсь за поддонами к чернеющему недалеко котлу, в котором варят битум. На кой черт строители его сюда притащили, когда и намека на крышу еще нет? Но котел мне может помочь. Быстро перебегаю и вроде бы остаюсь незамеченным. От котла делаю короткую перебежку до бетонных плит с торчащей из них арматурой. Затем еще дальше к траве и канаве.

Канава оказалась достаточно глубокой и, слава богу, без воды. Чтобы пройти по ней, все равно приходится пригибаться. За те три минуты, что у меня на раздумья, успеваю зайти мальчикам в тыл. Конечно же это очень плохие мальчики, и придется засранцев наказать.

Вижу двоих, вернее, троих возле стены. Двое торчат возле одного угла, третий – у дальнего от меня. Может, есть и кто-то еще, но тогда этот человек (или их несколько) ушли в глубину недостроенной коробки. Хрен с ними, они еще себя проявят.

Открываю огонь, начиная с дальнего типа. За полторы секунды укладываю всех троих. Меняю позицию. В глазах слегка рябит после вспышек от выстрелов, и не могу точно сказать, видел ли я какое-нибудь движение на стройке. Можно думать, что пятерых я уложил, но не стоит надеяться на легкий исход поединка. Посмотрим, что там у нас будет дальше. А дальше – тишина.