ПРЕДИСЛОВИЕ

«Людей, знающих добродетель — мало».

Конфуций

В конце XX века о Китае писали относительно немного: сказывались последствия «культурной революции», многолетней смуты, затянувшиеся ожидания «китайской перестройки». Сегодня эта страна в центре внимания мировой прессы, радио и телевидения. Говорят о «китайском чуде», «китайском вызове» и даже «китайской угрозе».

Книга, которую Вы только что открыли, не об этом. Она написана человеком удивительной судьбы, отдавшим себя без остатка делу сближения народов России и Китая — Владимиром Семеновичем Куликовым. Он передал рукопись в издательство «Воскресенье» за несколько дней до ухода из жизни. Издатели исполнили его последнюю волю, книга стала завещанием…

Первое знакомство Володи Куликова с Китайской Народной Республикой состоялось в 1958 году, во время студенческой практики. Он полюбил Китай — людей, историю, древнейшую культуру, обычаи, философию. С годами Китай стал частью его самого, а судьба нашего великого соседа — сокровенной частью его личной судьбы. Отечественная школа китаеведения уникальна и богата многими славными именами, но Владимир Семенович занимает в ней свое, особое место. Как специалист по Китаю он начал свою профессиональную деятельность на Иновещании Всесоюзного радио, тогда широко известном за рубежом как «Московское радио». Часто бывал в Китае в творческих командировках, о которых с энтузиазмом рассказывал на радио, телевидении, в газетах и журналах. Работал над развитием культурных связей, был избран в правление Общества советско-китайской дружбы. С 1964 по 1967 гг. Владимир Семенович на дипломатической работе — атташе Советского посольства в КНР. В труднейшие годы «культурной революции», работая в Пекине зачастую на осадном положении, он смог многое сделать для поддержания двусторонних отношений. С 1967 г. В. С. Куликов вновь на работе в Гостелерадио СССР. Он создал уникальную журналистскую и страноведческую структуру на советском Иновещании, многие годы возглавлял ее. В качестве специального корреспондента часто выезжал в страны Юго-Восточной Азии, подготовил ряд документальных телевизионных фильмов, выступал в популярных передачах «Международная панорама» и «Клуб кинопутешественников». Издал книгу «Китайцы о себе», которая в конце 80-х, буквально, была пособием для наших сограждан, ставших частыми гостями «Поднебесной», а его фотоальбом «Китай» разошелся молниеносно.

В 1988 г. Владимир Куликов вернулся в Пекин — в качестве первого корреспондента советского телевидения и радио. Это было для него вторым открытием Китая, открытием после многих лет напряженности в межгосударственных отношениях и разобщенности наших народов. Вместе с Владимиром Семеновичем и все мы — телезрители СССР и России — заново узнавали эту великую страну. Куликов работал страстно, энергично, он как бы догонял время. За 6 лет работы во главе корпункта Гостелерадио в КНР ему удалось восполнить потери, происшедшие в отношениях России и Китая в информационной сфере. Во многом благодаря В. С. Куликову мы стали ближе, появились доверие и понимание друг друга. Журналистская работа Владимира Семеновича высоко оценена на Родине — он был награжден Орденами «Трудового Красного Знамени», «Дружбы народов», удостоен звания «Заслуженный работник культуры России». В «стране пребывания» тоже по достоинству оценили его работу, полюбили русского журналиста. Когда в 1994 году срок командировки закончился китайские коллеги не захотели расставаться с Куликовым и предложили ему поработать советником Пекинского телевидения по связям с Россией. Владимир Семенович в своем новом качестве много работал, организовал на Пекинском телевидении еженедельную передачу «Русские вечера», ставшую своеобразным клубом для китайцев, интересующихся нашей страной. Сегодня вКитае молодежь вновь изучает русский язык, десятки тысяч деловых людей работают с Россией, но в те годы передачи Куликова были настоящим прорывом. Российские и китайские телезрители часто подчеркивали, что в творчестве В. С. Кулакова привлекают не только профессионализм, глубокие и разносторонние знания, но и особая задушевность, доброжелательность, теплота. Несколько лет проработал Владимир Семенович на китайском телевидении. За эту работу пекинское правительство наградило его золотым знаком «Великая Китайская стена». Высокая и символичная награда. А в Москве Его избрали академиком Евразийской академии телевидения и радиовещания.

И в России, и в Китае у Владимира Куликова много друзей и учеников. Он был удивительно щедр на дружбу, помощь, участие, доброе слово и дело. И так же щедро делился с нами глубоким знанием Китая, своей любовью к этой стране и ее людям. Он очень хотел, чтобы мы глубже узнали и полюбили Китай. Работал над новой книгой, героически превозмогая тяжелейшую болезнь. Владимир Семенович ушел и оставил нам эту книгу, назвав ее «Незнакомый Китай». Ее будут читать и в России, и в Китае.

Спасибо тебе, дорогой Володя, друг наш Гао-Линьвэй…

Валентин ЛАЗУТКИН,

член Правления Международной академии телевидения и радиовещания

В ТЕСНОТЕ, ДА НЕ В ОБИДЕ

Приезжающие в Китай отмечают, что хотя на улицах китайских городов необычно многолюдно (миллиард населения на каждом шагу напоминает о себе), но очень спокойно.

Побывавший в середине 90-х годов в Китае известный советский театральный деятель Михаил Ульянов говорил мне, что он поражен тем, что за все время своего пребывания в Китае он не видел быстро вспыхивающих уличных ссор в транспорте, в магазинах и взаимной неприязни на улицах.

Терпимость и уравновешенность часто помогают китайцам в повседневной жизни. Что было бы у нас, если бы на крупной городской магистрали где-нибудь в районе Садового кольца автолюбитель из провинции застрял бы на своем стареньком «Запорожце» на перекрестке?! Я не раз становился свидетелем аналогичных ситуаций на пекинских улицах.

Представьте себе утренний час пик на одной из пекинских кольцевых дорог, где скрещиваются пути спешащих на работу на автомобилях чиновников, общественного транспорта, такси, велосипедистов, которые, как правило, доезжая до ближайшей станции метро или автовокзала, оставляют здесь свои велосипеды, чтобы продолжить дорогу на городском транспорте. Навстречу им движется поток велоповозок и небольших грузовичков, везущих на утренние рынки Пекина продукты из ближайших деревень.

Однажды я видел, как в самой гуще застрял старик-крестьянин со своей повозкой, доверху груженой капустой. Движение на какое-то время парализовалось. Но на старика не зашумели, не стали свирепо жать на клаксоны… Водители, хотя и с соответствующим выражением лиц и произносимыми «автомобильными комментариями» ждали, когда он, наконец, вырулит, а кто-то слез с велосипеда и помог растерянному дед поскорее освободить дорогу.

Наверное, разряжать подобные ситуации — дело дорожной полиции. Но она работает в Пекине плохо: чувствуется, что ее опыт явно отстает от стремительно растущих транспортных проблем многомиллионного Пекина, на улицах которого каждый месяц появляются десятки тысяч автомобилей, да и велосипедов в городе шесть миллионов — более чем по одному на каждую пекинскую семью.

Действуют здесь другие законы. Я бы назвал их законами совместного выживания в многонаселенной стране. Именно они помогают, например, мирно сосуществовать на одной улице бок о бок трем парикмахерским или нескольким недорогим ресторанам. Как они делят клиентов, разбираются с конкурентами?

Даже на крестьянском рынке, где зачастую продавцов больше, чем покупателей, и трудно ждать от них особого такта и деликатности, никогда не будут насмехаться над деревенской женщиной, которая по малограмотности путается в счете и дает сдачу себе в ущерб. Всем миром подсчитают, помогут.

Во многих китайских городах, особенно на юге, вся жизнь семьи из-за тесноты проходит на улице. Около домов стирают, купают детей, готовят еду, спят. Печурки с брикетами угля, тазы с грязной водой, кастрюли, домочадцы, соседи, прохожие — все рядом… Могут и толкнуть, и задеть нечаянно. Поводы для ссор — на каждом шагу. Но за многие века выработалась не то, чтобы привычка: к плохому трудно привыкать, а терпимость. Так и живут: уважают стариков, любят детей и в полном соответствии с конфуцианскими традициями относятся к ближнему так, как хотели бы, чтобы он относился к ним.

Все это, конечно же, не означает, что в сегодняшнем Китае создано некое бесконфликтное общество «великого благоденствия и гармонии», о котором мечтало не одно поколение китайских, да и не только китайских философов и правителей.

Есть здесь и преступность, и правонарушения, и проституция, и наркомания, да и чисто «китайские» формы преступности, такие, как торговля детьми и женщинами, азартные игры, изготовление разного рода фальшивок — от продуктов питания и лекарств до пиратских видео– и аудиокассет. Об этом регулярно сообщают китайские газеты и телевидение. Власти борются с криминалом самыми решительными мерами. Смертная казнь за изготовление фальшивого лекарства, приведшего к смерти пациента — не сенсация, а рядовое сообщение уголовной хроники.

Однако не криминальный мир определяет атмосферу в стране и характер китайского современного общества. Кстати сказать, мир этот очень плотно закрыт от взоров иностранных наблюдателей и приезжих, поскольку они, практически, редко сталкиваются с проявлениями преступности. Можно по пальцам перечесть случаи, когда иностранцы становились жертвами тех или иных преступных действий со стороны китайцев.

Очевидно, дело в том, что сам уклад жизни диктует людям определенные формы поведения в семье, обществе. И одна из них — терпимость и взаимоуважение.

Проблема совместного проживания возникла в Китае не сегодня. Уже в древние времена китайские крестьяне, страдая от малоземелья, строили свои жилища почти вплотную друг к другу. Так шесть веков назад возникла в провинции Хунань деревня Чжангуйин. Основали ее выходцы из соседней провинции во главе со своим старостой по фамилии Чжан Гуйин, бежавшие от голода и лишений. Дома здесь стоят так тесно друг к другу, что соприкасаются крышами. В дождь можно навещать соседей, не захватывая с собой зонта. И живут под этой общей крышей две тысячи человек. Сменялись династии, вспыхивали войны, совершались революции, шумели политические кампании современной эпохи, а деревня со своим многовековым укладом стоит, как и столетия назад.

Время лишь оставляло памятные знаки на могилах предков да витиеватые иероглифы на камнях и стенах старых домов, где конфуцианские заповеди сегодня мирно соседствуют с лозунгами совсем уж недавнего прошлого — «большого скачка« и «культурной революции«.

Молодежь покидает деревню, уезжая в города на учебу и работу. Но многие остаются здесь и, как утверждает нынешний представитель деревенской администрации Чжан, население деревни не уменьшается.

Еще более удивительные дома-деревни существуют на юге Китая. В самой южной провинции страны — Фуцзянь — известна деревня, которая существует со времени династии Цин (XVIII—XX в.в..

Представьте себе замкнутый амфитеатр или, скажем, цирковую арену, где вместо мест для зрителей расположены многоярусные дома-квартиры. Всего их более сотни. Вход в такую «крепость» один. В центре, свободном от застроек, размещаются колодец и коммунальные общественные службы. На ночь вход наглухо запирается, и деревня превращается в крепость.

Конечно, подобные уникальные общежития — лишь действующие исторические памятники. Но они, как мне кажется, отражают традиции совместного проживания людей, сохранявшиеся долгие времена.