"Заговор Древних" - читать интересную книгу автора (Грацкий Вячеслав)

Глава двенадцатая

Легкий ветерок промчался через поляну. Встрепенулись и возмущенно зашелестели потревоженные листья, но ветерок уже забыл о них, метнулся дальше, взъерошил волосы на голове девушки, а затем нырнул вниз, решив, видно, помочь ей разжечь костер. Новорожденный язычок пламени вздрогнул, резко увеличившись в размерах, а затем, будто испугавшись чего-то, съежился и погас.

Никто не хочет жить в этом мире, вздохнула Виста, вновь принимаясь высекать огонь. Неожиданно она вздрогнула, ощутив как расползаются по спине крупные мураши, предвещая приближение нечисти. И хотя до ночи, как и до охваченных безумием лесов было еще далеко, Виста пожалела, что не поторопилась начертить магический круг. Она бросила настороженный взгляд в лес. Там, в сумерках наступающего вечера, что-то двигалось в ее сторону, двигалось нарочито шумно, чтобы не было никаких сомнений — идет друг. Зашуршал раздвигаемый кустарник и на поляну шагнул Мстислав, сжимая в руке двух жирных глухарей. Он хмуро огляделся, а затем уселся недалеко от нее и одарил ее усмешкой:

— Ну что, никак? — очевидно, он намекал на ее тщетные попытки разжечь костер.

Девушка мысленно потянулась за мечом, лежавшим в двух шагах. Она уже знала, как будет действовать. Резкий бросок метательных пластин из левого рукава куртки, быстрый перекат к мечу, еще один залп пластинами из правого рукава и стремительная атака.

Но ничего этого ей делать не пришлось. Мстислав вдруг покачал укоризненно головой, погрозил пальцем, а затем его облик поплыл, теряя форму, растекаясь в полупрозрачное облачко. А затем этот клочок тумана стал вновь уплотняться и вскоре на месте Мстислава сидел совершенно незнакомый ей человек. Нет, не человек, поправила себя Виста, существо, принявшее облик человека.

Но, надо признать, мужчина из этого существа вышел хоть куда! Красивое мужественное лицо, открытый взгляд, впечатляющая фигура, а самое главное — от него исходил тот тонкий неуловимый шарм, который отличает мужчину от мужика.

— Так я и подумал! — весело воскликнул человек, широко улыбаясь.

— Что это ты подумал? — враждебным тоном спросила Виста, продолжая прокручивать в голове различные варианты атаки.

— Что ты — ведьма! — продолжал радоваться незнакомец, прямо-таки светясь от счастья.

Мало-помалу Виста ощутила, как напряжение спадает, а готовые к бою мышцы постепенно расслабляются. И чем дольше она рассматривала этого незнакомца, тем больше проникалась к нему определенной симпатией. Пожалуй, окажись на ее месте простая женщина, она бы уже давно преданно заглядывала ему в глаза, не в силах противиться его потрясающему обаянию. Впрочем, Виста особенно не противилась. Она просто видела, что он был слишком красив, слишком мужественен, слишком обаятелен. Все у него было слишком… И все-таки — это был довольно интересный субъект, усмехнулась мысленно Виста.

Человек нахмурился на мгновение, нарочито тяжело вздохнул.

— Ладно. Может оно и к лучшему. Стало быть, не придется мне тебя прельщать, очаровывать, соблазнять…

— Ты, вообще, кто, парень? — небрежно спросила Виста.

— А ты либо не знаешь ничего обо мне? — незнакомец удивился и с неким удовлетворением добавил. — Значит, все-таки придется прельщать, очаровывать и соблазнять!

— Ну уж нет! — замотала девушка головой. — Не трать свои силы! Просто ответь на мой вопрос. Я не здешняя, местную нечисть не очень хорошо знаю.

Незнакомец окинул ее изучающим взглядом.

— Нечисть, стало быть? — задумчиво произнес он, а затем махнул рукой и улыбнулся. — Ну да ладно, нечисть так нечисть. А кличут меня по-разному. Но в здешних местах отзываюсь на имя Змиулан.

— Змиулан, — повторила Виста, усиленно роясь в памяти и вспоминая все, что рассказывала об этом существе мать, а когда вспомнила, широко улыбнулась. — Прелестник, Огненный Змей, это все ты, что ли? Красавец-мужчина в полном расцвете сил?

— Какой уж есть, — Змиулан скромно потупил глаза. — Как говорится, ни отнять, ни прибавить!

— Так чего же ты хочешь от меня? — ляпнула Виста и поспешно поправилась. — Впрочем, дурацкий вопрос. И так понятно чего… Но должна тебя разочаровать, любезный друг, ничего у тебя со мной не выйдет.

И она улыбнулась ему на самом пределе своего обаяния.

— Не торопись, красавица! — Змиулан ответил ей не менее очаровательной улыбкой. — Конечно, ты не простая селянка, готовая задрать подол за пару ласковых слов. Ты — ведьма, и страсть для тебя не цель, но лишь средство, не так ли? Поэтому, помимо удовольствия, ты можешь получить от меня кое-что еще…

— Например? — сощурилась девушка.

— Разумный вопрос! Но прежде, чем я отвечу на него, ответь сначала на мой, только честно, — Змиулан взъерошил свои роскошные золотые кудри. — Разве я противен тебе?

Виста усмехнулась, отрицательно качнула головой.

— Твоя внешность безукоризненна, спору нет, впечатление произвести ты умеешь, но ведь это лишь одна из твоих форм!

— Ну и что? — горячо возразил он. — Ведь каждый видит во мне то, что хочет увидеть, то, что ожидает увидеть, наконец, то, чего заслуживает! Разве это плохо, воплощать человеческие мечты в плоть и кровь? А ты, как человек ищущий, получишь еще и знания!

— Какие именно знания ты мне предлагаешь? — взгляд Висты затвердел.

— Любые, какие пожелаешь, — Змиулан пожал плечами. — В пределах, конечно, моих возможностей. Но, заверяю тебя, они у меня немалые. Во всяком случае, заметно выше, чем у всех окрестных колдунов!

— И ведьмаков? — быстро спросила Виста.

— И ведьмаков, — спокойно подтвердил Змиулан. — А что, у тебя есть интерес к кому-либо из них?

— Может быть, — холодно ответила Виста. — Но скажи мне честно, а что ты вообще можешь сделать?

Змиулан довольно улыбнулся, обнажив ослепительно белые зубы.

— Для такой очаровательной ведьмочки, как ты — очень и очень многое, — доверительным голосом сообщил он ей.

— Ты можешь убить? — резко спросила Виста.

— Нет, что ты, я не убийца! — Змиулан недовольно сморщился. — Для этого тебе лучше вызвать какого-нибудь вурдалака!

— Понятное дело, — разочарованно поджала губы Виста. — Так я и думала! Как и все мужчины — одни обещания и ничего больше!

— Что еще за глупости, — воскликнул Змиулан, — Сейчас ты говоришь, как селянка. Ты должна знать, что у всех свои возможности и свои ограничения. Я не могу убивать, я не могу воскрешать мертвых…

— Ты прямо как джинн, — заметила насмешливо Виста.

— Джинн? — нахмурился Змиулан. — Это который на юге? Да, я кое-что слышал об этих существах! И, пожалуй, ты права, у нас есть нечто общее.

— Пожалуй, — согласилась Виста. — Только джинны исполняют три желания, а у тебя — только одно.

— У меня не одно, — слащаво улыбнулся Змиулан. — У меня — целых два! Первое — это твое плотское, а второе…

— Какое такое плотское? — возмущенно перебила его Виста. — Ты не будишь у меня никаких чувств!

— Ой ли, девонька?! — усмехнулся он.

— Ну, разве что чуть-чуть, самую малость… — улыбнулась девушка. — Как к любимому брату!

— Эх, тяжело с вами, ведьмами, — Змиулан неожиданно сник. — Какие вы все бесчувственные, расчетливые… Никакой романтики, то ли дело с обычными бабами!

Он мечтательно закатил глаза.

— Так чего ж ты тогда сюда заявился, дружок!

— Понравилась ты мне, дева… — Змиулан сделал такие серьезные глаза, что Виста невольно расхохоталась.

— Ну, а найти кого-нибудь и доставить к нему ты можешь? — деловито спросила девушка.

— Конечно-конечно! Это запросто! — он снова расцветал, вовсю распространяя вокруг себя нечеловеческое обаяние. — Хоть прямо сейчас!

— Нет! Сейчас не надо! Я сначала обдумаю твое предложение.

— Я и не тороплю! — он передал ей маленькое перышко. — Возьми это. Когда надумаешь, подбрось его в воздух и призови меня!

Змиулан счастливо рассмеялся и исчез, рассыпавшись искрами, от которых тотчас же вспыхнула приготовленная для костра горка хвороста.

— Вот стервец, — улыбнулась девушка. — Умеет же делать бабам приятное!

Костер взялся как нельзя кстати, потому что в следующий миг кусты вновь затрещали и на поляну ввалился Мстислав, сжимая в руке двух жирных глухарей. Он хмуро огляделся и Виста едва не расхохоталась, заметив, как точно он повторял повадки Змиулана, или точнее, как Змиулан точно повторял повадки витязя. Она даже раскашлялась, чтобы он не заметил рвущегося из нее смеха, и уткнулась взглядом в землю. И потому не видела, как округлились его глаза, когда он увидел в траве еще двух глухарей. Он бросил какой-то странный взгляд на девушку, в котором мешалось удивление пополам с уважением, но ничего не сказал.

После отъезда из Киева они вообще мало разговаривали. Виста догадывалась о чувствах, переполнявших витязя. События в той злосчастной роще, похоже, оставили неизгладимый след в его простой душе воина, привыкшей видеть мир лишь в черно-белых цветах. Она не спешила с восстановлением отношений, надеясь на Мстислава, однако со временем пришло понимание, что витязь скорее удавится, чем сделает первый шаг к примирению.

Все также молча они приготовили ужин, поели. Затем Мстислав вытащил оселок и точильный камень, достал Лунный меч, и стал внимательно разглядывать клинок. Кромка лезвия была безукоризненно ровна, без единой щербинки или зазубрины. Ни разу в жизни Мстиславу не приходилось видеть такого ровного лезвия. Но едва он решил потрогать его пальцем, как его остановил резкий крик девушки.

— Эй, ты что, хочешь отрезать себе руку? — осведомилась она. — Этот меч не нуждается в правке и заточке, и его лучше вообще не вынимать без необходимости, иначе ты рискуешь обрезать себе все выступающие части тела.

— Ты меня принимаешь за полного дурака? — хмуро отозвался витязь. — Я не настолько неуклюж, как тебе хочется думать!

— Ну, до полного дурака тебе еще полнеть и полнеть, — сообщила Виста. — Но дело не в тебе, и не в твоей неуклюжести, дело в мече. Я слышала, его лезвие настолько остро, что человечий глаз не может разглядеть его настоящую кромку. Поэтому, если ты еще собираешься пользоваться своим пальцем, не тыкай им меч.

Мстислав достал сухую ветку и медленно поднес ее к клинку. Его глаза расширились, когда он увидел, как ветка, не дойдя до меча, разделилась надвое, будто наткнувшись на невидимое лезвие.

— Убедился теперь? Лучше спрячь клинок, пока еще чего не отрезал невзначай!

Мстислав не ответил. Он подобрал еще несколько веток, с огромным интересом повторил опыт, пытаясь под разным углом зрения разглядеть эту невидимую кромку. Попытки не увенчались успехом, тогда он разочарованно вздохнул и осторожно задвинул меч в ножны.

— Даже не знаю, говорить тебе или нет, — задумчиво проговорила девушка.

Витязь качнул неопределенно головой, дескать, хочешь — говори, нет — не говори и Виста мысленно выругалась. Вот еще, заносчивый гордец!

— Хоть ты и не заслуживаешь доброго к себе отношения, — заметила девушка. — Я все-таки расскажу то, что слышала об этом клинке.

Мстислав по-прежнему хранил гордое молчание, и Виста, скрипнув зубами, продолжила.

— Этот меч ковали в такие древние времена, что все уже забыли, кто именно и для чего его изготовил. При этом сохранилось столько слухов, что понять, какие из них насколько соответствуют истине просто невозможно. Например, у нас говорили, что этот меч не имеет определенной формы, и что ему можно придать любую… Кстати, я до сих пор помню, как резко он изменился еще там в подземелье…

— Может быть, — равнодушно сказал витязь. — Но разве это имеет какое-либо значение?

— Тебе виднее, — улыбнулась Виста. — Просто я подумала, что ты можешь захотеть немного удлинить его…

— Нет, не захочу. Меня устраивает его длина!

— Ладно-ладно, пусть будет таким, — согласилась девушка, не обращая внимания на его холодный тон. — А еще у нас говорили, что этот меч дается в руки только тем, кому суждено исполнить на земле волю богов и уничтожить что-нибудь, что нарушает эту волю. Или кого-нибудь… Поэтому этот меч убивает все живое… и неживое!

— А, к примеру, Кащея Бессмертного им можно завалить? — вдруг оживился Мстислав и Виста просияла.

Все-таки она смогла заинтересовать его! И правда, лучшее средство привлечь внимание мужчины — это завести разговор об оружии. Вот только ответа на его вопрос она не знала. Впрочем, сейчас это было не главное. Главное ответить хоть как-нибудь, хоть что-нибудь, лишь бы проломить, наконец, эту стену отчуждения между ними.

Они мчались, не жалея коней, нигде не останавливаясь, пересаживаясь на заводных прямо на скаку, как заправские степняки. Ураганом проносились через веси и села, стаптывая на дороге всех, кто не успевал вовремя убраться с дороги. Начиная от кур и гусей и заканчивая замешкавшимися смердами. Проклятия и ругань, а нередко и камни неслись им вслед, а один раз Мстислав с удивлением почувствовал, как что-то больно клюнуло его в спину. Сунув туда руку он с удивлением вытащил застрявшую в кольчуге стрелу. Хорошую каленую стрелу, с острым, бронебойным наконечником. От опасной раны витязя спасла лишь их безумная скачка. Стрела ударила на излете и только слегка поцарапала кожу. Возмущенный такой наглостью витязь едва удержался от того, чтобы не развернуться и не проучить зарвавшихся селян. Впрочем, такая возможность ему представилась очень скоро.

Дорога заметалась между холмами, и вскоре из-за очередного поворота донесся тревожный гул людской толпы. Что-то знакомое послышалось в этом гуле, что-то такое до боли родное и близкое, отчего сердце витязя зашлось в сладкой истоме, а мышцы всего тела заныли, предчувствуя нечто приятное. И прежде, чем кони вынесли их за поворот, Мстислав успел понять, что вдруг пробудилось в нем — это было предчувствие боя, жаркого и страстно желанного боя. Вот только странное отсутствие характерного железного лязга немного смущало…

Когда же их глазам предстала бушующая орава смердов, напрочь перекрывшая дорогу, его разочарованию не было предела. Четыре или пять десятков мужиков бодро и с видимым удовольствием метелили друг дружку. То и дело над толпой взлетали крепкие кулаки, чтобы затем со смачным хрустом врезаться в чье-либо перекошенное яростью лицо. Но это мало кого останавливало. Люди рычали, как дикие звери, отплевывали кровь и разбитые зубы, и с удвоенной яростью бросались в драку. Иногда из толпы выбрасывали кого-либо наружу. Человек падал, оттирал окровавленное лицо рукавом рубахи, а затем с ругательствами рвался обратно.

— Ох и любят кулаки наши дураки! — Мстислав зло сплюнул.

Его взгляд с надеждой скользнул по склонам крутых холмов, подпиравших дорогу с двух сторон и разочарованно вернулся назад. В объезд, пожалуй, будет далековато… Витязь стал медленно наливаться гневом.

— Что это? — глаза девушки, разглядывавшей во все глаза драку, медленно выползали на лоб.

— Как что, не видишь разве? Кулачный бой, как его смерды называют. Хотя, какой это бой, — Мстислав скривил презрительно губы.

— Ты не любишь кулачный бой? — удивилась Виста. — Ведь ты же воин!

— Кулак — оружие смерда! — надменно уронил он, а затем поучительным тоном добавил. — Оружие воина — благородный меч! Только последний дурень будет бросаться на закованного в железо воина с голыми руками.

— Но как же быть если твое оружие сломано или у тебя выбили его из рук?

— Ты пойми, Виста, простую вещь, — стал объяснять Мстислав, удивляясь своему терпению. — Хороший воин даже умирает с оружием в руках! А если ты теряешь его, или ломаешь, это значит, ты плохой воин. Ты не умеешь владеть им, и поэтому ты обречен. Конечно, можно попытаться отобрать его у врага… Хотя если тебе противостоит опытный воин, это бесполезно, и тебе останется лишь погибнуть, как и подобает воину — в бою!.. Но никто не будет бросать меч, чтобы сойтись грудь в грудь с никчемным воином, не умеющим владеть оружием!.. Поэтому этот кулачный бой — так, забава для смердов, баловство! Отдыхают они так, в общем…

— Отдыхают? — поразилась Виста, наблюдая, как мелькают в толпе огромные с голову младенца кулаки. — А я подумала, убивают кого…

— Как же, убивают, — насмешливо сказал витязь. — Морды опухнут, зубы повыбивают, да к вечеру разойдутся…

— К вечеру?

Девушка окинула взглядом крепкие, кряжистые фигуры мужиков. Да, пожалуй, такие бугаи еще долго могут охаживать друг друга.

— А если попробовать прямо через них?

— Не стоит. Один бы я проехал. Но вот с вами…

— С кем это с нами? — удивилась девушка.

— С тобой да лошадьми. Еще изувечат вас сгоряча. А лошадей жалко, им-то за что страдать? — рассудил Мстислав.

Из толпы вылетел и врезался в лошадь Мстислава низкорослый мужичонка, растрепанный, красный, как рак, с ошалелыми глазами. Узрев пред собой лошадиную морду он, не долго думая, шарахнул по ней кулаком со всей дури. Дури в нем было много и бедное животное, возмущенное таким обращением, негодующе всхрапнуло, попыталось отодвинуться от сумасшедшего, но Мстислав стиснул его ребра стальными тисками колен, удержал на месте. Налитые кровью глаза мужика переместились, наконец, на всадника, но выразить свои чувства мужик не успел, потому что витязь с огромным удовольствием впечатал ему в лоб каблук сапога.

— В следующий раз — убью! — пообещал Мстислав, глядя, как мужик копошится в пыли, пытаясь подняться.

Тот кое-как взгромоздился на дрожащие ноги, зыркнул исподлобья на витязя и неожиданно взвизгнул тонким голосом.

— Убивают! Люди! Спасайте! Наших бьют!

Толпа задвигалась, перестраиваясь, прекращая драку, а затем из ее недр выступил вперед огромный детина. На голову возвышаясь над остальными, распираемый мышцами так, что рубаха на нем уже полопалась во многих местах, он выглядел настоящим гигантом. Даже в латах плечи витязя выглядели заметно уже, чем у него. Виста метнула озабоченный взгляд на Мстислава, но тот по-прежнему кривился в презрительной гримасе, а заметив ее тревогу, ободряюще подмигнул.

— Нам повезло. Скоро дальше поедем, — прошептал он.

— Шумило, глянь-ка на этого, — пожаловался мужичонка гиганту. — Я тут стою себе тихо-мирно, никого не трогаю, а этот как налетит! Мало что чуть не задавил своей зверюгой, что почему-то на лошадь похожа, так он еще в лобешник мне так закатал, едва башку не сорвало!

Гигант придвинулся к витязю и тот с неприятным холодком отметил, что их глаза на одном уровне. А ведь Мстислав был верхом!

— Ты чо это? — внушительно пробасил гигант, изо всех сил стараясь придать своему лицу грозное выражение. — Пошто Киселя обидел?

— Да кулаки у него видать чешутся, — вставил мужичонка. — Эй, вояка, почеши-ка ты свои кулачки вот об него, — он указал на Шумило, — али забоишься?

Толпа быстро расступалась, расчищая место, неодобрительно поглядывая в сторону заезжих. Похоже, никто не сомневался в предстоящей драке.

— Не много ли смерду чести будет? — усмехнулся Мстислав.

Люди возмущенно загалдели, послышалась ругань в адрес трусливого воина, а заодно и в адрес всей трусливой княжьей дружины. Проняло и Шумилу, его лицо, наконец, стало по-настоящему злое.

— Ты не бойся-то замараться, — посоветовал витязю словоохотливый Кисель. — Шумило у нас, считай, уже княжий воин… Не сегодня, так завтра уедет в Киев, а с его-то силушкой князья да бояре на части изорвут, да по своим дружинам и растащат!

— Изорвать-то могут, — согласился витязь. — Но разве что на портянки!

— Так ты будешь драться али как? — проревел угрожающе Шумило, сжимая свои пудовые кулаки.

— Смотри, паря, — добавил Кисель. — Не захочешь мараться, так мы люди не гордые, можем и сами замарать!

Мстислав прыгнул с лошади, медленно, вразвалку подошел к детинушке, смерил его пренебрежительным взглядом.

— Драться, парень, я с тобой не буду, а вот дурня поучить — это я завсегда!

Кулак гиганта взвился в воздух, но Мстислав быстро шагнул к нему вплотную и резко, без замаха, ударил его в лицо раскрытой ладонью. Шумило содрогнулся всем телом, однако устоял, встряхнул головой, попробовал снова ударить витязя, но тот опять увернулся и опять ударил ладонью. Из носа смерда показалась кровь, глаза мигом увлажнились, он отступил, взревел дурным голосом. Ничего не видя из-за хлынувших ручьем слез, замахал вслепую кулаками, и Мстислав вновь без труда увернулся, ударил еще раз. Парень, наконец, пошатнулся и медленно осел в дорожную пыль.

Он пришел в себя сразу же, едва его голова столкнулась с землей, но витязь не дал ему даже шевельнуться. Его колено упало на широченную, как стол, грудь, в руке сверкнул засапожный нож. Лицо Шумилы исказилось от страха, глаза зажмурились, но нож Мстислава воткнулся в землю, лишь слегка поцарапав кожу на виске.

— А теперь слушай и запоминай, дурень! — голос Мстислава напомнил перепуганному парню шипение разъяренной змеи. — Воина учат не драться, а убивать! Это только в вашей драке не бьют в спину, не бьют лежачего и прочая ерунда… А в бою убивают любыми средствами, любой ценой! Поэтому там побеждают не силой, которой ты кичишься и которая годится только для драки, в бою побеждают умением! Запомни это и лучше не суйся в Киев! Не для тебя это, такого дурня, как ты, сожрут и не поперхнутся! Паши землю, корчуй пни — вот лучшее применение твоей силы! Скучно, согласен, зато живой и здоровый!

Мстислав встал, оглянулся на недовольные рожи подступивших к нему смердов, оскалился и, хотя по возрасту многие были заметно старше витязя, они попятились, как пятятся молодые щенки, почуяв матерого волка.

Едва они тронулись, как Виста яростно прошептала ему в ухо:

— Значит теперь ты говоришь, что любой ценой, любыми средствами! Так какого же черта ты поливал меня грязью, когда я помогла тебе избавиться от того оболтуса возле Киева?!

— Окстись, Виста! — холодно ответил Мстислав, а в его голосе послышались нотки, с которыми обычно говорят с больными на голову. — Там был не бой, там был честный поединок! А в поединке нельзя бить в спину, нельзя бить лежачего, это бесчестье! Как же ты не понимаешь очевидного, впрочем, молодой девушке, тем более тебе, как… э-э-э… это простительно…

Мстислав хотел было сказать, как красивой девушке, ведь всем известно, что красивой ум только в тягость, но решил промолчать, дабы не оскорбить ее. Однако, Виста поняла по-своему и все-таки оскорбилась.

— Мне значит, простительно? Ну, так растолкуй мне, шпионке, грязной убийце, и, как ты там еще хотел меня обозвать, по каким же признакам ты отличаешь драку от поединка?

Мстислав тяжело вздохнул.

— Не надо никаких признаков, Виста, я это чую! И потом, я вовсе не хотел тебя никак обзывать… Наоборот, — он замялся, но волевым усилием заставил себя продолжить. — Я хотел сказать, как красивой девушке!

Остолбеневшая Виста растерялась и ничего не ответила. Да и Мстислав замолчал надолго, почувствовав, что сказал лишнее, и уже злясь на себя. Ведь обещал же он себе, что ничего общего, а тем более — личного, у него и этой предательницы быть не может!