"Очень страшная миссис Мерфи" - читать интересную книгу автора (Колфер Йон)

Глава вторая. НА КОВРЕ

Разумеется, наши младшие братья едва не лопнули от смеха.

– Приятно было пообщаться, – произнес Донни, церемонно пожимая мне руку.

– Ага, – поддакнул Эйч Пи. Из-за дырки на месте переднего зуба он шепелявил. – Пъияфно быво пообффяффя.

Всего-то пять лет – и уже такой наглец.

– Можно я заберу себе твой плеер? – поинтересовался Берт, который успел напялить мои наушники.

Я стукнул его Суперменом.

– Слышишь, мам? Они нас уже дразнят.

– Они же не имеют в виду ничего плохого, – пропела мама. – Правда, малыши?

– Да, мамочка.

Мама выдала им по мармеладной куколке. Я думал, у меня голова лопнет от такой несправедливости.

– А теперь, Марти и Билл, ступайте наверх и смойте остатки помады. Через десять минут выходим.

Путь к отступлению был отрезан. Мы, конечно, принялись ныть и умолять и даже сумели продержаться десять лишних минут, но мама осталась непреклонна.

– Библиотека пойдет вам на пользу, – сказала она, крепко пристегивая нас на заднем сиденье машины. – Может, даже чему-нибудь научитесь.

Отъезжая, мы бросили прощальный взгляд на наш дом. Донни скакал по подоконнику в спальне, разыгрывая специально для нас небольшой спектакль.

Он накарябал у себя на футболке слово «Картошка» и строил рожи стоявшей на оконном карнизе маленькой фигурке. У меня аж сердце подпрыгнуло. Это был Супермен. Донни кривлялся все более яростно, пока не ухватил мою несчастную игрушку за ноги и не принялся дубасить ею по карнизу.

– Нет, – пискнул я. – Останови машину! Донни убивает Супермена!

Мама рассмеялась.

– Ты в своем репертуаре, Билл. Убивает Супермена! Придумал бы что-нибудь получше.

Через окно было видно, как Берт и Эйч Пи бурно аплодируют, а Донни раскланивается.

Нас высадили у библиотеки.

– Я заберу вас по пути домой, когда встречу папу с работы.

Мы молча кивнули, поскольку перепугались так, что у нас отнялись языки.

Мама наставила на нас пальцы, словно воображаемые пистолеты.

– Постарайтесь не попасть под картофельный обстрел, ладно?

Хорошо ей шутить, но нам-то было не до смеха. Мы даже улыбку выдавить не сумели. Еще пожалеет, когда вернется и увидит наши разбитые гнилой картошкой лица.

– Давайте, быстро марш наверх. Я подожду здесь. Хочу убедиться, что вы не сбежите.

Каждый из нас про себя тоскливо взвыл. Мы-то планировали отсидеться за домом, но мама оказалась умнее, чем мы думали.

Мы с братом взобрались по бетонным ступенькам к дверям библиотеки, причем Марти погнал меня вперед. Вы, наверное, недоумеваете, с чего бы вдруг нам так бояться. Спорим, вы подозреваете, будто мы просто пара трусливых, бесхарактерных сосунков, которым лучше бы отправиться домой и заняться вышиванием собственных имен на носовых платочках. Но на самом деле это все потому, что вы верите, будто библиотеки – это такие счастливые интересные места, где добрые библиотекари по-настоящему любят детей. Может, в большинстве случаев так и есть, но только не в нашем. Здесь серьезные люди читали серьезные книги и никому не позволялось проявить даже намек на улыбку. За улыбку могли спустить с лестницы, за простой смешок – прямой наводкой окучить из картофелебойного ружья, а уж об участи тех, кто имел неосторожность засмеяться по-настоящему, за стены библиотеки даже слухи не просачивались. Вот куда нам предстояло попасть.

Из дверей библиотеки прямо на Марти вылетел маленький мальчик. Из глаз у него текли слезы, и его явно кто-то недавно оттаскал за шарф.

– Не ходите туда! – закричал он, вцепившись моему брату в свитер. – Ради бога, не делайте этого. Я всего на один день опоздал сдать «Пятеро на пике Контрабандистов». Всего на один день! И посмотрите, как она со мной обошлась!

С этими словами несчастный сбежал вниз, волоча за собой измятый шарф, и только лужица слез на крыльце осталась подтверждением того, что он нам не привиделся.

– Погоди! – попытались мы окликнуть его. – Расскажи, что с тобой сделала Картошка?

Но без толку. Парень нырнул в темное нутро родительской машины, и она умчала его в спасительную даль.

Перед входом в читальный зал имелась застекленная веранда. Стены ее покрывали плакаты, посвященные таким вещам, как книжные серии и конкурсы живописи. Без сомнения, очень познавательные. Мы долго и тщательно разглядывали плакаты. Все, что угодно, лишь бы оттянуть тот момент, когда нам придется ступить во мрак и двинуться прямо в лапы Мерфи-Картошки. Мы торчали там, пока мама не поднялась по лестнице и не постучала в окно. Выбора у нас не осталось.

Внутри библиотеки сбылись мои худшие опасения. Там не оказалось ничего, кроме книг. Книг, которые только и ждали, чтобы спрыгнуть с полки и наскучить мне до смерти. Казалось, они наблюдают за мной со своих насестов. Я так и видел, как книги подталкивают друг друга локтями и злорадно переговариваются:

– Смотрите, смотрите – еще двое мальчишек слишком весело проводят время. Ничего, скоро мы положим этому конец.

Библиотека казалась бесконечной. Ряд за рядом громоздились деревянные стеллажи, привинченные к полу и к потолку. В каждом ряду имелась лесенка с колесиками на верхнем конце. На таких лесенках было бы здорово покататься, но разве здесь кто-нибудь позволит детям повеселиться по-настоящему?

– Что вам надо? – донеслось с другого конца библиотечного зала.

Словно два куска ржавого металла поскребли друг об друга. От одного только звука такого голоса мое сердце заколотилось в два раза быстрее. Я затаил дыхание и бросил взгляд через огромное помещение. На нас, опираясь на массивный письменный стол, уставилась огромная пожилая женщина. Костяшки ее пальцев превосходили размером желуди. Седые волосы были собраны на затылке и стянуты настолько туго, что брови выползли на середину лба. Женщина выглядела одновременно удивленной и разгневанной. Вне всякого сомнения, мы предстали пред самой Мерфи-Картошкой.

– Я спросила, что вам надо? – повторила она, стукнув по столу чернильным штемпелем.

Мы приблизились к ней, цепляясь друг за друга, словно две испуганные обезьянки. Перед библиотекаршей возвышалась целая коробка штемпелей, а еще два, словно револьверы, свисали у нее с пояса.

Мерфи-Картошка сурово воззрилась на нас с неимоверной высоты. Она оказалась большая. Выше папы и толще, чем мама и обе мои тетушки, вместе взятые. Руки у нее были тощие, как у робота, а глаза, словно два черных жука, тускло мерцали за стеклами очков.

– Мама сказала, что нам надо записаться в библиотеку, – удалось мне выговорить довольно связное предложение. Что не так уж и мало, учитывая обстоятельства.

– Только этого не хватало, – рыкнула Картошка. – Еще два сорванца примутся бесчинствовать среди моих полок.

Она взяла ручку и достала из ящика две карточки.

– Имя?

– М-м-миссис Мерфи, – пролепетал я. Картошка вздохнула.

– Не мое имя, тупица. Ваши.

– Уильям и Мартин Вудман! – выкрикнул я, словно новобранец в армии.

Мы назвали свои имена, а затем и адрес. Последнее обстоятельство меня несколько встревожило. Теперь Мерфи знает, где мы живем, и может выследить нас, если я или брат забудем вернуть книгу.

Библиотекарша заполнила карточки и поставила на них библиотечный штамп.

– Розовые карточки, – сказала она, вручая их нам. – Розовый – значит детский. Розовый означает, что вы не покидаете детского отдела.

Марти заметил, что туалет помещается во взрослом.

– А что, если нам понадобится… выйти?

Картофелина швырнула штемпель в коробку и захлопнула крышку.

– Думайте заранее, – произнесла она. – Сходите, прежде чем идти сюда.

Мерфи повела нас по длинным паркетным коридорам. Ее войлочные тапочки тихо скользили по полированному полу.

– Здесь, – указала она своим узловатым пальцем, – детский отдел.

Отдел представлял собой один-единственный шкафчик с четырьмя рядами книг. На полу перед ним, словно заплатка, лежал небольшой истертый ковер.

– До ухода – с ковра ни шагу, – предупредила библиотекарша. – Какие бы дурные идеи ни пришли вам в головы, игнорируйте их. Оставайтесь на ковре, или наживете неприятности. – Она согнулась почти пополам, и ее глаза-жуки оказались на одном уровне с моими. – Это понятно?

Я кивнул. Это было понятно. Вне всякого сомнения, понятно.