"Невероятные приключения Марека Пегуса" - читать интересную книгу автора (Низюрский Эдмунд)

Глава VI

Впрочем, друзья не совсем ошиблись, предсказывая грозу. В полночь поднялся сильный, резкий ветер, и хлынул холодный проливной дождь. Из клеток стали долетать голоса животных. Шакалы выли, львы рычали, где-то зловеще хохотала гиена, кричали какие-то птицы.

– Мы промокнем до нитки, – сказал пан Цедур.

– Я уже дрожу от холода, а что со мной будет к утру, – прохрипел Алек. – Мы не можем здесь оставаться!.. Надо поднять тревогу, позвать на помощь. Кто-нибудь в конце концов нас услышит.

Не дожидаясь ответа, он отчаянно завопил:

– Спасите! На помощь! Спасите!

Потом замолчал и прислушался. Слышно было, как шумит дождь, рычат звери... И ни единого человеческого голоса.

Затем пан Цедур испытал силу своей глотки, но столь же безрезультатно. Так, с короткими передышками, они кричали часа два и за это время промокли и промерзли до мозга костей. Наконец друзья окончательно охрипли, силы оставили их. Никаких надежд на скорое освобождение не было. Рев растревоженных зверей заглушал все призывы.

– Не очень-то ты годишься для роли сыщика, – простонал пан Цедур.

– То же самое можно сказать и о вас, – буркнул Алек.

– Я никогда не стремился к карьере сыщика. Я артист – гордо сказал пан Цедур, но голос его прозвучал довольно жалобно.

– Однако это вам пришла в голову идея усадить меня в такси.

– Я рассчитывал на твои спортивные способности, bambino mio!

– Не выдумывайте, пожалуйста... Лучше крикните еще разок, вы не так осипли, как я.

– Я не осип? – возмутился пан Цедур и издал отчаянный вопль, напоминающий хрип недорезанного петуха. – Нет, единственное, на что я сейчас способен, – это сыграть на флейте.

Он достал из-за пазухи флейту – полились тоненькие, жалобные звуки.

Утро застало наших героев в полуобморочном состоянии. Иззябшие, обессиленные, они цеплялись немеющими руками за решетку и потихоньку что-то бормотали себе под нос. В ушах у них шумело, перед глазами мелькали черные и белые круги.

Они даже не заметили, что служитель в брезентовом комбинезоне открыл дверцу. Только грозное рычание приближающихся зверей вывело их из забытья. Они подняли голову и увидели, что из приставленной к коридору железной клетки выбегают львы. Цепляясь за решетку и отчаянно хрипя, несчастные узники звали на помощь. Но из их уст вырывались лишь еле слышные стоны. Прежде чем служители зоопарка сообразили, в чем дело, львы ворвались в клетку, отрезав несчастным дорогу. Немедленно были открыты дверцы с другой стороны, но, пока ослабевшие узники пытались подняться на ноги, львы бросились к ним.

Прошло пять секунд – пять секунд страшного напряжения. Служители замерли на месте – казалось, надежды на спасение нет. К счастью, львы только что позавтракали: равнодушно перепрыгивая через пана Цедура и Алека, они устремились в вольер. Как будто бы опасность миновала. Но тут старый лев Мамбо, почуяв запах человека, вдруг остановился у самого входа в вольер, словно раздумывая, как ему поступить с таким неожиданным угощением.

Он негромко зарычал и тряхнул гривой. Услышав его призыв, львица Бригита, которая была уже по ту сторону решетки, вернулась и стала принюхиваться.

– Боже... Сейчас они нас сожрут, – простонал Алек.

– Притворимся падалью, – скомандовал пан Цедур и распластался на земле.

Он вспомнил, что где-то читал об одном путешественнике, который, встретив медведя, прикинулся мертвым, и медведь, обнюхав его, спокойно пошел дальше.

Припав к земле, друзья затаили дыхание. Пан Цедур считал секунды и грустно думал о том, что выглядит сейчас весьма неэстетично – лежит распластавшись, как лягушка, весь в грязи. И это он, самый элегантный музыкант Варшавы. На душе было грустно и горько. Он всегда думал, что умрет на подмостках оперной сцены, среди блеска огней, цветов и восторженных криков зрителей. Умрет, играя роль Неистового Роланда.

Вдруг он заметил, что Алек открывает складной нож.

– ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ? – прошипел он.

– Буду защищаться, как Тарзан, – ответил спортсмен, – как царский гонец, заколовший медведя. Я дорого продам свою жизнь.

– Свою, а при случае и мою! Спасибо тебе, giovinezza mia[14]. Спасибо за добрые намерения, но у меня нет ни малейшего желания сдавать свою душу на комиссию. Ты слишком неопытный купец, дорогой мой. А теперь покорнейше прошу спрятать этот перочинный ножик.

– Я вижу, что к вам вдруг вернулся юмор.

– Всегда в самые трудные минуты моей жизни я был весельчаком, amico mio! Иногда приговоренные к смерти веселятся перед казнью. Недаром говорят – юмор висельника. Думаю, что перспектива роскошной смерти в когтях этих палевых кошечек еще больше может расположить человека к веселью.

Весть о том, что в зоологическом парке в клетке со львами очутились двое молодых людей, с быстротой молнии облетела весь город, и толпы взволнованных зевак спешили увидеть зрелище, от которого кровь стынет в жилах.

Из расположенной поблизости школы сбежали с уроков ученики. Со стороны Шленского моста бегом примчались две группы экскурсантов: крестьяне из Билгорая и служащие из Нового Сонча. Приехали пожарники с мотонасосом. Но директор зоопарка решительно запретил обливать зверей водой, боясь, что это их еще больше разъярит. Наконец появилась милиция.

Только родители Марека ни о чем не знали. Измученные многими бессонными ночами, под утро они забылись тяжелым сном. Спали долго, и это было их счастьем. Если бы они, как обычно, включили радио, то услышали бы следующее сообщение:

Было уже восемь утра, а положение не изменилось. Посреди клетки, распластавшись, лежали Алек и пан Цедур, а возле выходов с обеих сторон сидели львы и, облизывая лапу, умывались.

Пока что они были еще сыты и спокойно занимались утренним туалетом.

– Как вы думаете, – шепнул Алек, – почему нас еще не съели?

– Наверное, из-за блох, – простонал пан Цедур.

– При чем тут блохи?

– Сейчас наши кошечки воюют с блохами. Людьми они займутся потом. А может быть...

– Что – может быть?

– Может быть, это из-за ветра?

– Из-за ветра?

– Ветер сейчас дует с запада на восток, а львы сидят на оси север– юг, стало быть, не чуют нашего запаха. Он, так сказать, не раздражает их нёбо.

– А... а если ветер переменится? – простонал Алек.

– Тогда наши кошечки начнут волноваться. Несколько минут друзья лежали молча.

– Кажется, ветер меняет направление, – пробор мотал вдруг Алек.

Действительно, пан Цедур почувствовал, что если до сих пор ему дуло в лоб, то теперь начинает дуть в ухо.

Львица Бригита вдруг перестала чесаться. Вытянув морду, она нюхала воздух. Запах человека дразнил ей ноздри.

И тогда произошло то, чего все опасались. Грозно заворчав, львица не спеша поднялась с места.

– Идет к нам, – ахнул Алек.

По сигналу подруги, поднялся и лев Мамбо. Мертвую тишину нарушил зловещий рык. Люди замерли от ужаса.

– Идет к нам, – шепнул Алек, судорожно сжимая перочинный ножик, – почуяли запах... теперь конец...

– Запах, – повторил пан Цедур и вдруг изменился в лице. Он встал на колени и начал поспешно рыться в карманах.

– Что вы делаете? – пролепетал Алек, – Не двигайтесь! Ложитесь!

Но пан Цедур не обращал на Алека никакого внимания. «Запах, запах», – повторял он побелевшими губами и вынул из кармана маленький пульверизатор для туалетной воды, который всегда носил с собой. Все замерли от удивления, а пан Цедур, сжимая дрожащей рукой резиновую грушу, принялся разбрызгивать в разные стороны туалетную воду, производства артели «Передовик».

ПО ТОЛПЕ ПРОБЕЖАЛА ДРОЖЬ.

– Безумец! – раздались голоса.

– Страх лишил его рассудка!

Между тем, взмокший как мышь, пан Цедур стойко продолжал свое дело с таким видом, словно в руках у него был не пульверизатор, а автомат.

И тут произошло чудо.

Львы дрогнули и, грозно зарычав, с отвращением отступили.

Из тысячи грудей вырвался восторженный крик: «Браво!»

– Надолго ли хватит? – с волнением прошептал Алек.

– Уже последние капли, – отвечал музыкант.

Громкоговорители не умолкали ни на минуту.

В толпе, собравшейся вокруг клетки, поднялась паника. Женщины, не выдержав страшного напряжения, падали в обморок. Мужчины смахивали слезы. Милиционеры в последний раз проверяли оружие.

А львы, грозно рыча, с двух сторон приближались к распластавшимся в клетке жертвам.

Вдруг все заметили пробиравшегося сквозь толпу мальчика лет пятнадцати в харцерских[15] коротких штанишках и черной рубашке, рослого, плотного, с угловатыми чертами лица, с подстриженными под ежик, а вернее под щетку, светлыми волосами. За ним следовал его товарищ, длинный и тонкий, словно жердь.

– Пиридион, – обратился к товарищу мальчик а черной рубашке, – возьми того, слева.

– Есть, шеф! – отозвался Пиридион.

– Скорее, ради бога скорее! – крикнул мальчик в черной рубашке, заметив, что львы вплотную приблизились к жертвам. – Пропустите, пропустите!

Люди расступились. Только теперь они увидели, что каждый из мальчиков несет какой-то большой плоский прямоугольный пакет.

Пробившись к клеткам, ребята сорвали обертку и, вынув большие зеркала, показали их разъяренным зверям.

– Сейчас же отойдите от клетки! – крикнул милиционер.

Но тут случилось нечто такое, от чего даже милиция замерла в изумлении.

Львы остановились словно вкопанные. Потом, как-то странно ворча, с любопытством приблизились к прутьям. Тогда оба мальчика сделали шаг по направлению к выходу из клетки. И – о чудо! Львы шагнули за ними. Ребята, все так же показывая львам зеркала, сделали следующий шаг. Львы, как загипнотизированные, двинулись за зеркалами.

Наконец харцеры довели их до выходов.

– Запереть клетку! – крикнул остолбеневшим служителям мальчик в черной рубашке. – Немедленно запереть клетку с обеих сторон!

Служители бросились к клетке. Через мгновение тяжелые двери с обеих сторон были заперты. Люди в клетке оказались в безопасности.

Толпа испустила громкое «ах!» и облегченно вздохнула.

А потом разразилась буря. С громкими криками радости люди ринулись на ребят. Каждому хотелось обнять героев, их принялись качать. Целый час ребят подбрасывали на руках. То и дело взлетая в воздух, они путешествовали по всему зоопарку. Только решительное вмешательство успевших к тому времени приехать врачей положило этому конец. Но громкие возгласы радости продолжали оглашать площадь.