"Невероятные приключения Марека Пегуса" - читать интересную книгу автора (Низюрский Эдмунд)

Глава VII

В подобной ситуации оказались также виновники происшествия, пан Цедур и Алек.

Ликующая толпа ворвалась в клетку, и появилась опасность, что счастливо избежавшие львиных когтей молодые люди, того гляди, погибнут от рук человеческих. Каждому хотелось их разглядеть и потрогать, окончательно убедиться, что они и в самом деле живы и невредимы. В конце концов пришлось вмешаться милиции. Потеснив закупорившую вход в клетку толпу, милиционеры не без труда извлекли из нее пана Цедура и Алека. Оба так ослабели, что их пришлось вести под руки. Но не успели наши герои прийти в себя, как к ним подскочил поручик Прот из речной милиции.

Памятуя о поговорке «куй железо, пока горячо», Прот буквально засыпал их вопросами. Но все его старания ни к чему не привели, так как оба узника были почти невменяемы. Алек, совсем как Тарзан, все время издавал какие-то воинственные вопли, а пан Цедур, которого вели под руки два капрала милиции, то и дело пытался вырваться и заиграть на своей флейте.

– Что вы делаете? – спрашивали его. В ответ он лепетал какую-то чепуху.

– На льва свирепого воссядешь и на железном драконе ездить будешь. Послушай, дитя мое, звуки волшебной флейты, ах, к сожалению, ты не музыкален... Christianos ad leones[16] . Нет, нет! – кричал он испуганно. – Non sum christianus, Orpheus sum[17] .

– Он захмелел, – раздались голоса.

– Это нервное расстройство, – пояснил врач, – может быть, даже горячка, горячечный бред.

Вдруг раздался чей-то пронзительный вопль.

Испуганные женщины с визгом бросились врассыпную, а за ними, вырвавшись из рук капралов, рыча, как лев, мчался взъерошенный пан Цедур. Но силы вскоре его оставили, и, когда к нему подбежали милиционеры, он, обливаясь холодным потом, буквально повис у них на руках.

В скором времени, однако, благодаря энергичным мерам врачей и поручика Прота, наши герои понемногу стали приходить в себя. Тут поручик Прот снова попытался выяснить, каким образом пан Цедур и Алек забрались в клетку. Но ни тот ни другой не изъявили желания отвечать на заданные вопросы. Обоим было стыдно признаться, что Венчислав Неприметный так ловко их одурачил. Потеряв терпение, поручик Прот наконец пригрозил, что вынужден будет взять их под арест за взлом клетки с целью грабежа. Тогда пан Цедур растерянно пробормотал, что они занимались научными исследованиями, а Алек добавил, что оба пишут сценарий для сенсационного фильма под названием «Восседание на льве свирепом».

– Нет, bambino mio, – возразил пан Цедур, – название звучит иначе: «Укрощение страшного льва».

– Совершенно верно, – согласился Алек, – «Укрощение свирепого льва»... Именно такое название...

Поручик Прот удивленно задвигал челюстями. Вдруг неожиданно появились оба мальчика. Держа в руках зеркала или, вернее, остатки зеркал, они пробивались сквозь приветствовавшую их толпу. При виде этого зрелища наши герои почувствовали новый прилив сил. Они бросились навстречу ребятам и принялись их целовать и обнимать.

– Не надо! Не надо! А то люди расчувствуются и примутся нас качать, – сопротивлялся мальчик с волосами, похожими на щетку из рисовой соломы. – Пиридион, – дал он знак товарищу, – устрой представление, а мы тем временем дадим ходу.

Жердеобразный Пиридион немедленно отошел в сторону и, приводя в изумление многочисленных зрителей, стал ходить на руках, издавая при этом какие-то странные крики, напоминающие голоса болотных птиц.

Пользуясь всеобщим замешательством, «рисовая щетка», пан Цедур и Алек выбрались из толпы и, поймав такси, поехали к Старому Мясту[18]. Пан Цедур пригласил мальчика в ресторан «Крокодил», съесть порцию мороженого.

– В этой суматохе мы даже забыли спросить, как тебя зовут, bambino mio!

Мальчик улыбнулся:

– Меня зовут Теодор.

– Теодор – мировое имя. Да здравствует Тореодор! – воскликнул пан Цедур, поднимая бокал лимонада. – Твое здоровье, мальчик, гениальный bambino mio! А теперь расскажи нам, что это был за трюк с зеркалами? Такого приема не описывает ни одно специальное пособие, а я, можешь поверить мне, bambino eroico[19], прочитал немало книг о животных. Я даже лично знаком с доктором Яном Жабинским[20], однако и этот maestro illustrissimo[21] никогда не говорил мне о подобном приеме укрощения львов.

– О, это совершенно просто. Все дело в том, что лев Мамбо и львица Бригита – цирковые артисты.

– Артисты? – удивился пан Цедур.

– Все это очень просто. Прежде чем их продали в зоопарк, оба льва выступали в цирке. Среди прочих номеров они выполняли номер с зеркалами: смотрелись в зеркала и «танцевали», то есть, если дрессировщик делал шаг влево, они также шли за ним влево, а если он делал шаг вправо, они переступали вправо. В сущности, очень простое упражнение.

– Ну хорошо, caporossa mio[22], откуда ты об этом узнал?

– Эти львы занесены в наш реестр.

– В ваш?.. В чей реестр?

Теодор улыбнулся:

– Название вам ничего не скажет. Достаточно, если вы будете знать, что у нас есть отряд ребят, которые интересуются животными и специально изучают зоологию. Ребята эти знают всех диких животных зоопарка и всех цирковых. Нам было известно, что Мамбо и Бригита – львы из шведского цирка, которых продали в наш зоопарк потому, что они отличались удручающей ленью, слаборазвитым интеллектом и ничего не умели делать, кроме уже прискучившего зрителям номера с зеркалами. Один дрессировщик хотел обучить их новым номерам, но они съели его во время репетиций. Директор цирка не знал, что с ними делать, и решил продать в зоопарк.

Сегодня утром, услышав по радио, что срочно нужна помощь, мы заглянули в реестр и молниеносно выработали план действий.

– Стало быть, вы ведете такой реестр?

– Вынуждены вести. Наша сила основана на знаниях. Только тот, кто много знает, может помочь людям.

Пан Цедур, моргая, с удивлением, словно на чудо, смотрел на сидящего перед ним мальчика. Внезапно он поднял брови и на мгновение замер. Его осенила гениальная мысль.

– Сам бог посылает нам тебя, ragazzo eroico[23]. Кто-кто, но ты поможешь нам отыскать Марека Пегуса. Я чувствую в тебе талант сыщика, мой мальчик. До сих пор нам помогал Ипполлит Квасс, однако он таинственно исчез при невыясненных обстоятельствах. Есть опасение, что он попал в лапы бандитов.

– Ипполлит Квасс?.. – Теодор нахмурился, и его удивительный ежик стал еще больше похож на щетку.

– ТЫ ЕГО ЗНАЕШЬ?

– Капитан Трепка говорил мне о нем.

– Капитан Трепка? Неужели ты вел какие-нибудь переговоры с милицией?

Теодор кивнул.

– Капитан Трепка мой знакомый и иногда дает мне указания.

– Кто ты, собственно, такой, bambino mio? – с тревогой в голосе спросил пан Цедур. – Харцер, дрессировщик, циркач или сыщик?

– И то, и другое, и третье, – буркнул Теодор. – Но об этом я не люблю говорить. Я Теодор, и кончено.

– Возвращаемся к делу Пегуса... – несколько смущенно сказал пан Цедур.

– Вы можете не волноваться. Мы уже два дня занимаемся этим делом.

– Занимаетесь... а вас много? – заморгал глазами Алек.

– Занимаемся, – холодно повторил Теодор. – Надеюсь, вы не думаете, что я все делаю один. Сколько нас... неважно. Во всяком случае, много. Но если нам предстоит отыскать Марека, то, с вашего позволения, вопросы буду задавать я.

Спустя час Алек вместе с Теодором постучались в квартиру Пегусов. Дверь открыла заплаканная пани Пегусова. Только минуту назад она узнала о страшном происшествии в зоопарке.

– Алек! – воскликнула она, осыпая племянника поцелуями. – Скверный мальчик, что ты натворил?!

Мгновение спустя домой вернулся пан Пегус. Он только что был в комиссариате, где ему сообщили, что все закончилось благополучно и оба гражданина уже два часа как находятся на свободе.

Алек, получив новую порцию упреков от дяди, должен был в третий и в десятый раз рассказать о своем приключении, и только после этого ему удалось представить Теодора, который, снисходительно улыбаясь, спокойно стоял где-то сбоку.

– Это Теодор, – коротко сказал Алек.

Супруги с удивлением глядели на скромного мальчика в черной рубашке.

– Теодор? – удивленно повторил пан Пегус.

– Я же говорил вам, дядя, что это и есть тот мальчик, который спас нас от львов.

– Мальчик с зеркалом?

– ДА, ИМЕННО ОН.

– Но их, кажется, было двое?

– Второй получил задание, и ему пришлось остаться.

– Значит, ты Теодор... – повторил пан Пегус. – Дай же я тебя обниму! Спасибо тебе, отважный мальчик!

– Отпусти, ты его задушишь, – сказала пани Пегусова, – а я хочу обнять его живого.

Минут пять она обнимала Теодора.

– Тетушка, отпустите его наконец, – вмешался Алек. – Теодор пришел сюда по делу Марека.

Услышав имя сына, пани Пегусова вздрогнула:

– Ничего не понимаю.

– Теодор обещал найти Марека, – объяснил Алек.

– Это правда, мой мальчик? У тебя есть какие-нибудь сведения о нем?

– Пока нет, но я слышал об этом деле. Мне рассказывал; Чесек. Вы знаете Чесека? Дело кажется очень интересным, и мы охотно им займемся.

– Вы? Кто это вы?

– Я и мои... люди.

– Мальчик, ты, наверное, шутишь... – поднял брови пан Пегус.

– Не спрашивайте меня ни о чем, – прервал его Теодор. – Мы распутываем самые таинственные и подозрительные дела, разгадываем сложнейшие загадки, помогаем людям, попавшим в трудное положение, и поэтому должны сохранять инкогнито.

– Ты рассуждаешь вполне разумно, юноша, – сказал пан Пегус, – однако мне кажется, мы не имеем права впутывать тебя в эту историю. Ведь это не игрушки.

Теодор окинул взглядом комнату:

– Ну ладно, в таком случае я буду действовать самостоятельно.

– Мальчик, не совершай опрометчивых поступков! – испугался пап Пегус. – Я должен предупредить обо всем твоих родителей.

– У меня нет родителей, я живу с двоюродной теткой, но ее целый день нет дома, она инвалид, и ей дали работу в киоске на Океньце[24].

– Ах так! – смутился пан Пегус. – Во всяком случае, это занятие не для детей. Ты должен вернуться к своим книжкам.

– Я уже не ребенок.

– Не ребенок? Извини, но сколько же тебе лет?

– В июле будет пятнадцать.

– Пятнадцать будет в июле, – ворчливо повторил пан Пегус. – Ничего не скажешь – солидный возраст.

«Здесь дело решает не возраст, а природные способности» – так говорит пан Трепка, а он в этих вопросах разбирается. Вы, конечно, слышали о капитане Каэтане Трепке из экспериментального бюро Главной комендатуры милиции?

– Это тот, что решает сложные уголовные дела?

– Да, он распутал дело «Пристани Эскулапа», а также историю покушения на Анатоля Паттергорна.

– Ты его знаешь? – подозрительно спросил пан Пегус.

– Довольно хорошо. Я имел счастье помочь ему в одном деле, и с тех пор мы добрые знакомые.

– И милиция позволяет вам заниматься такими делами?

– У нас есть специальное разрешение; к сожалению, я не могу его вам показать, так как разрешение это секретное и мы предъявляем его только работникам милиции. Если же вы все еще не доверяете мне, позвоните в Главную комендатуру, вызовите капитана Яшчолта и спросите о Теодоре. Он подтвердит.

– Нет, мы верим тебе, мой мальчик, но нам было бы очень жаль, если бы из-за нашего сорванца ты попал бы в какую-нибудь беду.

– Этого не следует бояться. Мы работаем осторожно, и до сих пор нам чертовски везло. В конце концов, чего бы стоила жизнь без риска!

– Ты пугаешь меня, мой мальчик.

– Ради доброго дела можно пойти и на риск. Мы спасли жизнь десяткам людей, и без всяких потерь. Счет окупается. Но пора перейти к делу. Есть ли какие-нибудь сведения об Ипполлите Квассе?

– Никаких, – сказала пани Пегусова.

– Даже письменных?

– Ты думаешь, что сыщик Квасс мог что-нибудь написать?

– Если бы его схватили, он, во всяком случае, постарался бы переслать письмо, – сказал Теодор. – А если обстоятельства заставили бы его уехать и скрываться, он сделал бы то же самое.

– Никаких писем не было, – сказал пан Пегус.

– Это еще неизвестно, – сказала пани Пегусова, направляясь к почтовому ящику, – из-за всех этих происшествий мы уже дня три не вынимаем почты.

Она открыла ящик, и оттуда выпало несколько писем. Пан Пегус, надев очки, быстро прочитал адреса и стал внимательно рассматривать голубой конверт.

– Чей-то незнакомый почерк, – сказал он, распечатывая письмо. – Да, это от Квасса.

– Можно посмотреть? – спросил Теодор. Пан Пегус молча вручил ему листок. Теодор прочитал:

– Наконец хоть какая-то весточка, – облегченно вздохнула пани Пегусова.– Слава богу, Ипполлит Квасс жив... А я так беспокоилась! Подумать только, какой бескорыстный человек. Ради нашего ребенка он бросил свою хореографию, подвергается всяким опасностям!

– Да, жив, – сказал пан Пегус, – и даже ведет слежку. Вот почему он до сих пор не показывается.

– Я знал, что Ипполлит Квасс не даст съесть себя с кашей, – ввернул кузен Алек.

Один только Теодор, не говоря ни слова, внимательно рассматривал конверт.

– К чему ты так присматриваешься, мальчик?

– Удивляюсь! Удивляюсь, как это письмо успело дойти.

– И в самом деле, – заметил пан Пегус, – я и не обратил внимания. Ведь пан Квасс исчез вчера в одиннадцать вечера...

– А письмо уже дошло, – закончил Теодор. – Дошло, хотя сейчас только одиннадцать утра.

– А почтальон приходит не раньше двенадцати, – сказала пани Пегусова.

– Действительно, какая-то подозрительная история.

Теодор достал лупу и стал разглядывать почтовую марку.

– Это письмо поддельное.

– То есть, ты думаешь, что его написал не Квасс? – спросил пан Пегус.

– Не знаю, может быть, он, а может, и нет. Я не знаю его почерка. Несомненно одно — это письмо не было доставлено почтой.

– Но марка...

– Марка старая. На конверт наклеена старая почтовая марка.

– Но ведь есть штемпель! – воскликнул пан Пегус. – На штемпеле дата – пятнадцатое июня, то есть сегодняшнее число!

– Нет, там дата тринадцатое мая, – сказал Теодор. – Тройка плохо отпечаталась, она не четкая и может сойти за смазанную пятерку. А у римской цифры вместо единицы какое-то пятнышко. Это наверняка май, а не июнь.

– Но зачем кому-то понадобилось посылать такое письмо?

– В этом-то весь секрет! Боюсь, нет ли тут подвоха. Пан Квасс мог попасть в руки преступников. Преступники сфабриковали письмо, чтобы мы не беспокоились о его судьбе и не сообщали в милицию. Ведь к этому сводится содержание письма.

– Похоже на это. Преступники сфабриковали письмо, которое будто бы написал Квасс, и бросили в наш почтовый ящик.

– Нет ли у вас какого-нибудь образца почерка пана Квасса? Письма или записки, написанных его рукой? – спросил Теодор.

– Кажется, нет, – сказал пан Пегус. – Насколько я помню...

– У меня есть, – прервал его Алек. – Я попросил пана Квасса оставить автограф в моем блокноте. Сейчас посмотрим… Но при одном условии... – Алек залился краской.

– При каком еще условии? Что ты выдумываешь! – перебил его пан Пегус. – Показывай, и все!

– Нет... не могу, пан Квасс написал в моем блокноте специальное посвящение, и я могу показать его только при условии, что никто ни о чем не будет спрашивать.

– Ладно... Ладно... – с раздражением сказал пан Пегус. – В конце концов нас интересует не содержание письма, а почерк пана Квасса.

Алек вынул из кармана ключ, открыл свой ящик и вручил блокнот Теодору.

– Вот, – показал он.

Пан Пегус с любопытством заглянул в блокнот.

– Что это значит? – поднял брови пан Пегус. – Ты тоже работаешь сыщиком? С каких это пор?

– Дядя, ведь вы обещали ни о чем не спрашивать, – смущенно пробормотал Алек.

Между тем Теодор, разглядывая в лупу каждую букву, внимательно сличал почерки.

– Нет никаких сомнений, – наконец сказал он, – это тот же почерк. И, следовательно, сыщик Квасс собственноручно написал письмо.

– Но в таком случае, что означает эта фальшивая марка? Зачем почтенному сыщику заниматься такими манипуляциями?

Теодор улыбнулся:

– Сыщик Квасс мог написать это письмо собственноручно, но не по своей воле.

– Как это?

– Кто-нибудь его заставил?

– Преступники могли вынудить пана Квасса написать письмо, чтобы мы ничего не предпринимали и не заявляли в милицию о том, что он исчез. Странно только, что пан Квасс согласился написать такое письмо. Я всегда считал его стойким человеком, – задумчиво продолжал Теодор, – хотя, впрочем... – И он снова принялся разглядывать почерк.

– Что – впрочем? – нетерпеливо спросил Алек.

– Сейчас... сейчас, – пробормотал Теодор, не выпуская письма из рук.

Он долго разглядывал его на свет. Потом пошел на кухню и стал нагревать письмо над газом.

– Нет... не то, не то... – повторял он, – и все-таки… что-то здесь не так.

Вернувшись в комнату, Теодор снова принялся перечитывать письмо, ведя при этом какие-то подсчеты. Родители Марека, Алек и пан Фанфара с удивлением следили за ним.

Вдруг Теодор с радостным воплем вскочил со стула:

– Нашел! В этом письме зашифрованное сообщение.

– Зашифрованное сообщение? – Все глядели на него с недоверием.

– Да, посмотрите... Письмо состоит из семи строк. Первую и седьмую, содержащие обращение и подпись, я отбрасываю. Остается пять полных строк. Подсчитайте количество слов в каждой строке.

Родители Марека, пан Фанфара и Алек склонились над письмом.

– В самом деле поразительно! – выпрямился пан Фанфара. – В каждой строчке по восемь слов – это не похоже на случайное совпадение.

– Не похоже! – возбужденно сказал Теодор.– Как вы думаете, почему именно восемь? Какое это может иметь значение? Что сыщик Квасс хотел этим сказать? Ведь он, конечно же, делал это не случайно! Что означают восемь слов в каждой строке?

Теодор обвел присутствующих вопрошающим взглядом, но никто не шелохнулся.

– Ну что могут означать восемь слов? – пожал плечами Алек.

– Как это — что? – воскликнул Теодор. – Восемь шахматных полей в одной строке.

– Шахматных полей? Ты спятил, мальчик! – удивился пан Пегус.

– Предположим даже, что ты прав, – отозвался пан Фанфара, – но какой это имеет смысл, что, так сказать, из этого следует?

– А то, – спокойно сказал Теодор, – что, если, начав с самого первого слова письма, то есть с буквы «Я», двигаться ходом шахматного коня вправо, а потом в самом низу повернуть влево, мы расшифруем следующее сообщение: «Я заточен фляжкой под Пляцеком».

Пан Фанфара и Алек расхохотались.

– Отличная шутка, мальчик! – трясся от смеха пан Фанфара. – Отличная шутка!

– Это совсем не шутка... Это важное сообщение, – продолжал настаивать Теодор.

– Важное? Нет, это чудесно: «Я заточен фляжкой...» – смеялся пан Фанфара.

– «Фляжкой и под Пляцеком...» – Алек хохотал до слез.

– Действительно, мальчик, – сказал пан Фанфара,– получается как-то несерьезно. Похоже, что тебя подвели фантазия и юный азарт.

– Неужели вы не видите, – сказал Теодор, – что слова образовали фразу?

– Но какую фразу, мой мальчик, фразу без смысла, я бы сказал, глупую фразу.

– И все-таки получилась фраза, – не сдавался Теодор.

– Это чисто случайное совпадение.

– Нет, – покачал головой Теодор.

– Что же в таком случае означает, по-твоему, эта нелепая фраза?

– Я как раз ломаю над этим голову, – задумчиво сказал Теодор. – Только бы мне расшифровать значение слов «фляжка» и «Пляцек»! А они должны что-то означать. Они должны означать что-то очень важное!