"Ангелмасса" - читать интересную книгу автора (Зан Тимоти)

Глава 26

Ханан издал долгий, мучительный стон, почти неслышный из-за яростной бури щелчков, заполнивших рубку.

– В чем дело? – крикнул Форсайт, перекрывая голосом шум.

– Всплеск радиации! – крикнула в ответ Чандрис.

Орнина метнулась к Ханану и запустила пальцы ему под рубашку, нащупывая выключатель электронной системы корсажа. Чандрис взялась за пряжки ремней…

– Чандрис, придай кораблю вращение! – послышался сзади голос Косты. – Иначе корпус прогорит насквозь!

Орнина отыскала выключатель, и Ханан, содрогаясь, обмяк в кресле.

– Я позабочусь о Ханане! – крикнула она девушке. – Делай то, что велел Коста!

Выругавшись сквозь зубы, Чандрис повернулась к пульту и набрала команду. На экранах внезапно появился разноцветный снег, полностью застилавший изображение, и на секунду Чандрис подумала, что ее команда не достигла цели.

– Ну как? – спросил Коста.

– Минуту! – отозвалась девушка, пытаясь рассмотреть сквозь помехи символы на дисплее. Они по-прежнему были почти не видны, но Чандрис почувствовала, как ее тело мало-помалу тяжелеет. – Все в порядке! Вращение ускоряется!

Она повернулась к Ханану. Орнина и Форсайт уже извлекли его из кресла и поддерживали с двух сторон. Чандрис посмотрела на Орнину…

– Орнина?

Женщина повернула к Чандрис бледное лицо.

– Ему очень плохо, – произнесла она голосом, едва слышным сквозь треск разрядов. – Надо немедленно доставить его в медотсек.

– Я помогу вам, – ответила Чандрис, расстегивая ремни.

– Нет, – отрывисто бросил Форсайт. – Мы сами. А вы с Костой вытаскивайте нас из передряги.

– Но…

– Не спорьте! – рявкнул Форсайт. – Или вы хотите разделить судьбу «Лучника»?

Чандрис сглотнула, перед ее мысленным взором возникли обгоревшие, искореженные останки погибшего корабля.

– Мы попытаемся. Коста, иди сюда!

– Иду. – Коста протиснулся мимо Орнины и сел в кресло Ханана. – Какие системы еще функционируют?

– Если не ошибаюсь, главные магистрали управления уцелели, – ответила Чандрис, одну за другой включая системы датчиков корабля. – Они многократно дублированы. Но я не вижу сигналы сенсоров.

– Сгорели, – бросил Коста. – И шины данных тоже.

– Наверняка, – согласилась Чандрис. – Вдобавок отказали цепи регистраторов обратной связи.

– Заставить корабль двигаться можно и без регистраторов, – нетерпеливо перебил Коста. – Если линии управления действуют, включай двигатели и уводи «Газель» прочь.

– Это не так-то просто! – Из-за необходимости перекрикивать шум разрядов горло Чандрис начинало саднить. – Я не знаю, где теперь находится Ангелмасса!

– Что тебя смущает? До сих пор мы двигались к ней, поэтому сейчас нужно лишь развернуться и лететь в противоположном направлении.

– Да, но без регистраторов я не смогу определить тот момент, когда корабль развернется на сто восемьдесят градусов. – Может быть, ее горло болело не только из-за перенапряжения связок. Может быть, тут был виноват обычный страх. – Ты сам говорил, что «Лучник» слишком глубоко вошел в зону радиации.

С минуту в рубке слышался только рев гамма-разрядов. Чандрис продолжала переключать сенсоры в надежде, что хотя бы какие-нибудь из них – все равно какие – продолжают действовать. Но датчики передавали только однородный шум.

– Что, если воспользоваться инерциальной системой навигации? – предложил Коста. – У нее есть внешний дисплей?

Чандрис мысленно перелистала руководства по эксплуатации «Газели».

– Есть, но, чтобы добраться до него, нужно открыть люк обслуживания. У нас слишком мало времени.

Краешком глаза она заметила, как Коста внезапно склонился над панелью Ханана.

– У меня есть идея. Выведи на экран сигнал линии VK-5.

Чандрис переключила дисплей, но на экране возник все тот же разноцветный снег.

– И что же?

– Присмотрись внимательнее. Интенсивность шума увеличивается и спадает с тридцатисекундным интервалом.

Чандрис глядела на экран, гадая, какую игру затеял Коста. Впрочем, он был прав. Уловить колебание было нелегко, но оно, вне всяких сомнений, присутствовало.

– Да, вижу. Но что из того?

– Это сигнал моей установки, – объяснил Коста. – Она подключена к одной из магистралей управления и продолжает передавать информацию. Максимум шума наблюдался в тот момент, когда датчики установки были направлены на Ангелмассу…

– Ничего не выйдет. – Чандрис покачала головой. – Амплитуда колебаний слишком мала. Мы можем направить корабль по касательной к Ангелмассе, вместо того чтобы удаляться от нее.

– Не спеши, я еще не закончил, – ответил Коста, продолжая размышлять. – Корабль уже вращается вокруг своей продольной оси. Нам остается лишь добавить медленный поворот вокруг перпендикулярной оси и следить за экраном. Сейчас я снимаю сигнал с группы датчиков, которые установлены на носу корабля или углублены в его корпус. Это значит, что шум будет полностью исчезать только в те моменты, когда корабль точно нацелен на Ангелмассу кормой. Верно?

Чандрис обдумала его слова.

– Боюсь, эта процедура затянется надолго. Не знаю, хватит ли нам времени.

– Но иначе мы рискуем оказаться еще ближе к Ангелмассе, – возразил Коста. – У тебя есть мысли получше?

– Если появятся, я непременно тебе сообщу, – процедила Чандрис, вводя команду разворота. – Готово. Следи за экраном.

Она чувствовала едва заметную перемену давления по мере того, как «Газель» медленно поворачивалась вокруг центра масс. Шум на ее дисплее продолжал почти неощутимо усиливаться и спадать. Чандрис мельком подумала, действительно ли у них есть шанс или звезда сожжет электронику – и их самих – еще до того, как они определят, в каком направлении следует двигаться.

Она гадала, не убила ли Ангелмасса Ханана.

– Кажется, начинает уменьшаться, – сказал Коста.

Чандрис внимательно присмотрелась к дисплею, который все еще мерцал цветными сполохами, вызывая резь в глазах. Может быть, Коста прав; однако помехи от гамма-разрядов мешали сделать определенный вывод. Если бы они могли экранировать хотя бы часть излучения, проникающего сквозь корпус судна…

А ведь такой способ, наверное, есть. Потянувшись к пульту, девушка отстучала команду.

– Продолжай наблюдать, – велела она Косте.

Несколько мгновений ничего не происходило. Потом буквально на секунду шум на экране немного уменьшился. Проявилось изображение, которое она с таким усердием пыталась рассмотреть…

– Есть! – крикнул Коста. – Мы приняли нужное положение! Вперед!

Чандрис ударила пальцами по клавишам; к реву гамма-разрядов добавился низкий гул двигателей.

– Ты уверен? – спросила она.

– Абсолютно! – прокричал в ответ Коста. – Я успел заметить символы на экране. Но как тебе это удалось?

– Я выбросила наружу питьевую воду и половину топлива, – объяснила Чандрис. – Я подумала, что жидкость задержит часть излучения.

– Это не должно было сработать, – заявил Коста. – Слишком маленькая масса, чтобы вызвать заметный эффект. Однако результат налицо.

И в этот миг всплеск радиации закончился – так же внезапно, как начался.

Несколько мгновений Чандрис молча смотрела на Косту, оглушенная неожиданной тишиной. Щелкнул гамма-разряд – его звук показался почти приятным по сравнению с грохотом, только что наполнявшим рубку.

– Я уже потерял надежду, – сказал наконец Коста.

– Я тоже, – ответила Чандрис, безотчетно удивляясь тому, что призналась ему в своей слабости.

Коста на секунду задержал взгляд на ее лице. Потом, смутившись, обернулся к своей панели.

– Какие повреждения получило судно?

Чандрис уже начала поворачиваться к своему пульту, когда им обоим пришла в голову одна и та же мысль.

– Ханан! – первой вскрикнула девушка.

Коста тщетно пытался включить интерком.

– Не работает, – напряженно произнес он. – Иди, a я останусь следить за приборами.

– Хорошо. – Чандрис отстегнула ремни, выбралась из кресла…

И замерла в неподвижности. В рубке появился Форсайт с мрачным выражением на лице.

– Немедленно наладьте радиосвязь, – сказал он Чандрис, протягивая ей цилиндр памяти. – Вызовите «Центральную» и передайте, что у нас возникла чрезвычайная ситуация «Синий-Три» по шкале СОЭ. Здесь мой личный пароль, – добавил он, указывая на цилиндр. – Вас отправят на Сераф вне очереди.

Сердце девушки замерло.

– Ханан?..

Форсайт кивнул.

– Он жив, но без помощи долго не протянет. Что-то случилось с его корсажем, не знаю, что именно. Орнина говорит, что его необходимо как можно быстрее доставить в клинику.

Чандрис рывком повернулась и села в кресло Косты. «Только не Ханан, – молила она про себя. – Ради всего святого!»

– Что с радио? – выдохнула она.

– Начинает оживать, – сказал Коста таким же мрачным голосом, что и Форсайт. – Иди в медотсек. Я вызову «Центральную», как только восстановится связь.

– Хорошо. – Глубоко вздохнув и заставив двигаться вдруг ставшие непослушными ноги, она направилась к люку.

– «Синий-Три», – напомнил Косте Форсайт и, когда девушка поравнялась с ним, на мгновение заглянул ей в глаза. – Если возникнут затруднения, действуйте от моего имени. Понятно? – Он вновь посмотрел на Чандрис. – Идемте. Я провожу вас к Ханану.

Радар «Комитаджи» подал сигнал о приближении фокальной точки.

– Ускоритель, запускайте нас, как только будете готовы, – распорядился коммодор Ллеши. Парапроводящая внутренняя оболочка по своему обыкновению протестующе заскрипела; звезды на экранах внезапно исчезли.

После долгих месяцев блуждания в глубоком космосе «Комитаджи» наконец возвращался домой.

Ллеши окинул быстрым взглядом мониторы – скорее по привычке, чем по необходимости. Корабль уже давно бы готов отправиться в путь.

– Выход из гиперпространства через пять секунд, – сообщил помощник. – Четыре, три, два…

Звезды появились вновь.

– Определить местонахождение корабля, – велел Ллеши

– Координаты вычислены, – доложил навигатор минуту спустя. – До Сцинатры чуть менее трех миллионов километров.

Ллеши кивнул. Если учесть, что они стартовали почти в семистах световых годах отсюда, вдобавок с неопробованного ускорителя, можно было лишь удивляться тому, что корабль оказался так близко от намеченной цели.

– Рассчитайте курс до Сцинатры, – приказал он. – И сразу вводите в компьютер. Включите коммуникационный лазер, направьте его на планету и сообщите о том, что мы уже здесь.

– Они уже знают, коммодор, – заговорил офицер связи. – На ваше имя поступило послание.

Ллеши нажал клавишу, и мгновение спустя на экране возникло знакомое лицо.

– Говорит капитан Хорвак, боевой корабль «Баланики». Повторяю: капитан Хорвак вызывает коммодора Ллеши.

– Нас опознали, коммодор, – доложил офицер связи.

Ллеши кивнул, отсчитывая двадцать секунд, которые требовались сигналу, чтобы достичь планеты и вернуться обратно. На двадцать первой секунде выражение лица Хорвака изменилось.

– Добро пожаловать домой, коммодор, – торопливо произнес он. – Вы отсутствовали дольше всех; остальные корабли флотилии вернулись почти неделю назад. Операция идет полным ходом. Два дня назад «Скин» прислал свой катер с сообщением кокона о том, что он завершил постройку гиперпространственной сети. Во всяком случае, кокон так считает, – поправился Хорвак. – Полагаю, мы сможем проверить это, только попытавшись воспользоваться ею. Вчера Верховный Совет окончательно одобрил план, как всегда, внеся в последнюю минуту поправки и уточнения. Ничего существенного – я направляю вам копию. – Его губы искривились. – Штурмовые корабли уже здесь, находятся под усиленной охраной на дальней орбите. Можете представить, какие чувства испытывают к нам жители Сцинатры… Мне больше нечего добавить, коммодор, – разумеется, если у вас нет вопросов. Если вы сообщите ориентировочное время прибытия и степень готовности «Комитаджи», мы могли бы назначить момент начала операции.

– Навигатор? – окликнул Ллеши.

– ОВП примерно через тридцать часов, – ответил навигатор. – Плюс еще час, чтобы занять орбиту. У нас мало топлива, мы не можем развивать ускорение больше десяти «g».

Ллеши изучил параметры предполагаемого курса, которые высветились на его экране.

– Насколько сократится время в пути, если Сцинатра вышлет нам навстречу топливозаправщик? – осведомился он.

Встрепенулся Телтхорст, сидевший у дальнего конца галереи.

– В этом нет нужды, коммодор, – сказал он. – Экономия нескольких часов не стоит усилий по отправке корабля.

Ллеши свирепо воззрился на него. Сначала Адъютор, демонстрируя свое могущество, навязал ему абсурдное решение переместить ускоритель едва ли не на половину диаметра солнечной системы – а теперь еще и это.

– Вы слышали, что сказал капитан Хорвак? – спросил он, сдерживая гнев. – Флотилия ждет нас. Ждет уже целую неделю.

– Коли так, несколько часов вряд ли что-то изменят, – ледяным тоном возразил Телтхорст.

Ллеши отвел взгляд от его узкого лица, подавляя желание превратить столкновение мнений в полномасштабную дискуссию. Он должен был предвидеть, какую реакцию вызовет у Телтхорста упоминание Хорвака о четырех штурмовиках, каждый из них, неся двести килограммов с таким трудом созданной антиматерии – теоретический эквивалент такого заряда был порядка гигатонны – стоил Паксу чудовищных затрат. Но иного пути не было. Четыре гиперпространственных ускорителя, перекрывающие все подходы к системе Лорелеи, требовалось полностью уничтожить, чтобы атака имела успех.

Учитывая, что корабли Эмпиреи сконструированы на основе суперсовременных многослойных металлов, эксперты не видели иного способа прорвать оборону противника.

Но Телтхорст, очевидно, мыслит иначе. До тех пор пока он не наложит руку на богатства Эмпиреи, его будет интересовать только стоимость операции.

Вероятно, ему и в голову не приходит задуматься о том, какую опасность представляют штурмовые платформы для населения Сцинатры, занимая нынешние позиции, – хотя бы с точки зрения покрытия ущерба при случайной детонации антиматерии.

– Передайте на «Баланики», что мы прибываем к Сцинатре примерно через тридцать часов, – негромко сказал Ллеши офицеру связи. – И сразу начнем пополнять боезапас и заправлять «Комитаджи» топливом.

– Есть, сэр, – ответил офицер, поворачиваясь к своему пульту.

Коммодор откинулся на спинку кресла. Когда-нибудь, подумал он, Адъюторы перестанут доверять сами себе. Они заведут Пакс в тупик и навлекут гибель на свои собственные головы.

Ллеши надеялся, что сможет стать свидетелем их краха.