"Дезире" - читать интересную книгу автора (Зелинко Анна-Мария)Глава 57 Королевский дворец в Стокгольме, февраль 1829Старая принцесса София-Альбертина, принцесса из старинной аристократической семьи, последняя Ваза, умирает, и дочь торговца шелком держит ее за руку… Я перелистала страницы моего дневника. Я прочла, что раньше называла ее старой козой. Она была в числе тех, кто когда-то смеялся надо мной здесь, в этом дворце. Как глупо было с моей стороны обращать на это внимание! После смерти своего брата принцесса живет в старом дворце на площади Густава-Адольфа. Жан-Батист не забывал приглашать ее время от времени на торжества при дворе. Но кто действительно заботился о ней, так это Оскар. Он называет ее «тетя» и говорит, что когда он был ребенком, она украдкой клала ему в карман конфеты от кашля, очень сладкие. Вчера нам сообщили, что она больна и очень слаба. А сегодня утром она прислала ко мне одну из своих старушек-фрейлин. Та сказала, что Ее высочество, принцесса София-Альбертина выразила последнее желание поговорить со мной безотлагательно. Со мной!.. «Бедная женщина, — думала я. — Теперь последняя из Ваза, из-за болезни не в своем уме. Она тоже…» В честь моего приезда принцесса была одета в придворный туалет. Она лежала на диване, и когда я вошла, она попыталась подняться. — Ради Бога, Ваше высочество, не беспокойтесь, — воскликнула я, подходя к ней. Больше, чем когда бы то ни было, она была похожа на козу, ее кожа была обтянута на скулах, а там, где не было костей, сморщена, как смятая папиросная бумага. Глубоко запавшие глаза потухли. Но седые волосы, поднятые в высокой прическе, были украшены розовым бантом, как у молоденькой девушки. Ее старое личико сморщилось в гримасе, долженствующей изобразить улыбку. Я села рядом, и она отослала фрейлин. — Я очень признательна Вашему величеству, что вы не отказались навестить меня. Мне сказали, что Ваше величество очень заняты. — Да. Мы очень заняты. Жан-Батист занимается делами государства, Оскар занят своими новыми обязанностями. Оскар теперь адмирал и главнокомандующий шведского флота, Ваше высочество. Она легонько кивнула. — Мне говорили. Оскар меня часто навещает. — Он рассказывал вам о своих планах реформы? Оскар работает над реформой судопроизводства и улучшения содержания заключенных в тюрьмах. Она удивленно посмотрела на меня. Нет, Оскар ей об этом ничего не говорил. — Странное занятие для адмирала флота, — сказала она. — И для композитора также, — поддержала я. Мы помолчали. Слышно было тиканье больших стоячих часов. — Ваше величество часто посещает больницы, — начала она. — Конечно. Это является частью моих обязанностей. Я, вообще, хотела бы улучшить многое. Во Франции сиделками работают монахини. Знаете ли вы, Ваше высочество, кто ухаживает за больными в больницах Швеции? — Добрые души. Набожные, благочестивые люди, — недоуменно ответила она. — Нет, бывшие проститутки, Ваше высочество. Она вздрогнула. Вероятно, она никогда в своей жизни не слышала этого слова. — Я инспектирую больницы и вижу, что там не столько ухаживают за больными, сколько устраиваются, чтобы получить даровую миску супа. Это старые лгуньи, бездушные и бессердечные, недобросовестно выполняющие малую часть той работы, которая на них возложена. Они не имеют никакого представления о чистоплотности. Я хочу изменить это, Ваше высочество. Мы опять помолчали. Часы мерно тикали. — Мне сказали, что вы немного говорите по-шведски, мадам? — спросила она. — Я стараюсь, Ваше высочество. Жан-Батист не имеет времени, чтобы брать уроки. Простонародье не приучено знать какой-либо язык, кроме своего родного. — Наша аристократия говорит по-французски совершенно свободно. — Конечно. Даже буржуа берут уроки языков. Мне кажется, что шведы хотят, чтобы мы знали шведский язык. Мне приходится принимать делегации различных слоев населения, в меру моих сил, Ваше высочество, и я должна хоть немного уметь говорить по-шведски. Постепенно мне все легче и легче. Мне кажется, я поступаю правильно, изучая шведский язык. Она, кажется, задремала и выглядела бледной, такой же белой, как ее напудренные волосы. Часы тикали, и мне вдруг стало страшно, что и они сейчас остановятся… Мне стало очень жаль умирающую принцессу. Никого из членов семьи нет возле нее, любимый брат убит во время костюмированного бала, ее племянник объявлен сумасшедшим и изгнан. А теперь этой старой женщине приходится видеть меня, чужестранку, женщину из простого сословия на троне своих предков. — Вы — хорошая королева, мадам, — вдруг сказала она, и я поняла, что она не дремала, а просто задумалась. Япожала плечами. — Мы стараемся сделать все как можно лучше. Жан-Батист, Оскар и я. Тень ее прежней злой усмешки промелькнула на губах. — Вы разумная женщина… Я удивленно смотрела на нее. — Давно, когда покойная Гедвига-Элизабет указала вам на ваше несоответствие титулу наследной принцессы, вы выбежали из комнаты и покинули Швецию, чтобы возвратиться сюда только королевой. Здесь не простили этого королеве Гедвиге. Не простили и того, что она подчеркнула вам свое происхождение. Благодаря ей двор был оставлен без молодой наследной принцессы… — она вновь усмехнулась. — Вы сделали из королевы злую свекровь, и такой она считалась до самой смерти, хи-хи-хи… Казалось, эти воспоминания ее подбодрили. — Оскар привозил мне детей: маленького Карла и новорожденного. — Новорожденный назван также Оскаром, — сказала я. — Карл очень похож на вас, мадам. И я подумала: «Как хорошо быть бабушкой». Конечно, когда мой Оскар был маленький, его кроватка стояла в моей комнате, а у моих внуков целый штат гувернанток и нянь, и Жозефина может по ночам спать спокойно. — Я очень люблю детей, но мне не нашлось супруга, достойного моего положения, — сказала умирающая принцесса жалобным тоном. — Оскар сказал, что вы не будете требовать от внуков, чтобы они женились обязательно на девушке своего круга. Я что-то не понимаю, мадам. — Я никогда не задумываю так надолго. Но мне кажется, что если принц полюбит простую девушку, то он может отказаться от своего титула. — О, конечно. Тогда нужно будет, чтобы он носил титул герцога или графа. Например, граф Упсала или барон Дротнинхолм… — Почему вам не нравится доброе буржуазное имя — Бернадотт? При слове «буржуазное» она сморщилась, как от кислого. — Но я надеюсь, что будущие Бернадотты будут композиторами, художниками или поэтами, — сказала я быстро, чтобы ее утешить. — Оскар так увлечен музыкой! А Гортенс, тетка Жозефины, рисует и пишет стихи. И в моей семье… Я остановилась. Она меня не слушала. Вдруг она заговорила другим, совершенно категорически прозвучавшим тоном: — Я хотела поговорить с вами о короне, мадам. «Она бредит», — подумала я. — Какой короне? — спросила я из вежливости. — Короне королевы Швеции. Меня бросило в жар. Зимой, в Швеции, где я всегда мертва от холода, я вдруг почувствовала, как меня охватил жар. Ее глаза были широко открыты, она говорила спокойно и ясно: — Вы не короновались вместе с Его величеством, мадам. Может быть, вам не приходило в голову, что у нас есть корона для наших королев. Корона очень старая, небольшая, но тяжелая. Я много раз держала ее в руках. Вы — мать династии Бернадоттов, мадам. Почему вы не хотите короноваться? — Никто об этом не думал до сих пор, — сказала я тихо. — А я об этом подумала. — Я — последняя из Ваза в Швеции ия прошу первую из Бернадоттов не отказываться от старой короны. Мадам, обещаете ли вы мне, что согласитесь короноваться? — Я стесняюсь этих церемоний, — прошептала я. — Я маленького роста, и у меня совсем не королевский вид… Ее тонкие пальцы охватили мою руку. — У меня очень мало времени, чтобы уговаривать вас… Тогда я вложила свою вторую руку в ее холодные пальцы. Я вспомнила, что один раз мне пришлось нести на подушке носовой платок королевы, императрицы Жозефины, во время коронации… Звонили колокола Нотр-Дам… Отгадала ли старая принцесса мои мысли? Не знаю, но она вдруг сказала: — Мне прочли мемуары Наполеона. Это удивительно… — посмотрела на меня критическим взглядом. — Это удивительно, что два самых больших человека нашего времени были влюблены в вас, мадам. А ведь вы далеко не красавица… — она легонько вздохнула. — Жаль, что я из семьи Ваза. Я хотела бы быть Бернадотт. Я взяла бы мужа из буржуазии ия прожила бы жизнь не так скучно… Уходя, я низко поклонилась и поцеловала старую сухую руку. Умирающая принцесса улыбнулась, немного удивленно и немного зло. Конечно, я не отличаюсь большой красотой… |
||
|